Полгода без секса/ Полгода с Атакой Титанов

      — Я понимаю.       Ты уже почти ничего не соображала, когда вас обдал холодный дождь на выходе из бара, заставляя всё же вернуть ясность разума. Вы просто сделаете это, и ты больше никогда его не увидишь. Пара минут — и твоё безбедное существование на следующие полгода обеспечено. Хотя ты немного сомневалась, что он решится на секс. Ещё и на камеру. Его нужно подготовить, а то ничего не выйдет.        Вы быстро сели в такси и поехали, застревая в пробках каждую минуту. Это точно надолго, ты и протрезветь успеешь. Может быть, дома что-то осталось. Ты надеешься, что осталось. Дождь противно промочил твой плащ, поэтому ты сняла его, располагая рядом, бросая Жану недвусмысленные взгляды.       — Холодно, — ты придвинулась ближе, упираясь щекой в его бицепс, надеясь, что он начнёт действовать так же быстро, как спирт в твоей крови. В твоей голове слишком много мыслей. Ты лишь надеешься, что получится не нанести себе очередную моральную травму. Ты трёшься носом о рукав его рубашки, поглаживая бёдра холодными пальцами, стараясь не смутить таксиста.        Ты сжала сильнее, пытаясь успокоить его ноги, которые он никак не мог удержать на месте. Может, у него СДВГ? Он коснулся дрожащими пальцами твоих бёдер, и ты сама подалась ему навстречу. Короткий взгляд его карамельных глаз в огнях тысячи машин, и ты потянулась вверх, накрывая его губы своими. Ты всё ещё могла ощущать привкус персикового ликёра, что был на дне последнего шота, до смерти надеясь, что он всё же начнёт дышать.       — Звёздочка, — он тихо прошептал в твои губы, касаясь пальцами твоих горящих щёк. Он мягко притянул тебя ближе, убирая мокрые волосинки с твоего лица, погружая тебя в до боли мягкий и медленный поцелуй. Что-то внутри болезненно укололо в самое сердце, ведь тебе слишком нравилось. Его губы тёплые, такие мягкие, как шёлк, неторопливые и настойчивые. Именно такие, как нужно.       — Слишком хорошо для парня с разбитым сердцем, — он тихо ухмыльнулся, спускаясь пальцами на твою талию.       — Никто ведь не запрещал немного практики, — неужели он не так прост? Ну это и к лучшему, ведь если он кончит ещё до того, как всё начнётся, заработать точно не получится.       — Всё в силе? — он тяжело сглотнул, заглядывая в самую душу. Коротко кивнул, снова прижимая тебя ближе дрожащими ладонями. Тебе тоже захотелось обнять его, по-настоящему обнять, но это было бы совсем некстати. Ты коснулась коготками его шеи, посылая тысячи мурашек по всему его телу, когда он мягко прикусил твою губу, заставляя коротко вздрогнуть. Ты была почти готова стонать в его губы, когда вы остановились у твоего дома, слишком быстро покидая салон.       — Без гирлянд здесь довольно тускло, — ты пожимаешь плечами, пытаясь зажечь все огоньки, как только вы переступаете порог твоей квартиры. Ты уже почти не стоишь на ногах. Шепчешь себе, что всё в порядке. Ты именно в том состоянии, чтобы дать себя трахнуть и не помнить ничего на следующий день. Как ты и хотела.       — Я немного модифицировала свое кресло, — ты продемонстрировала ему результат своей работы, заставляя удивлённо поднять бровь. — Просто кровать слишком низкая, а я хочу лечь набок, чтобы было лучше видно. Ты будешь придерживать бедро и, может быть, трогать меня иногда, если кто-то попросит, только без излишних грубостей. Тебя не будет видно, только член, поэтому можешь не париться насчёт… всего остального.        Ты настраивала камеру, быстро сбрасывая с себя верхнюю одежду, пока пыталась описать, что сегодня случится для своих зрителей. Незнакомец трахнул меня в моей собственной квартире? Загадочный парень из интернета купил вечер со мной? Встреча с фанатом? Как же много блядских вариантов. Ты ещё раз проверила крепление оставшегося подлокотника, ведь второй тебе пришлось открутить для удобства, приподняла сидение, ведь Жан оказался довольно высоким. Прямо настоящий профессионал.       — Ты понял? — Жан, казалось, не решался даже пошевелиться, всё ещё не веря своему счастью. Господи, если у него не встанет, ты точно выпрыгнешь в окно. — Иди сюда.       Ты опёрлась коленками о мягкую обивку кресла, закрепляя парик на волосах, когда он мягко коснулся твоих плеч, пытаясь, видимо, немного расслабить.       — Ты уверена, что хочешь этого? — блять, ну какой же тупой вопрос, он действительно ждёт ответа?       — Всё в порядке, — ты заскользила руками по его груди, пытаясь поймать дрожащие губы. Тебя почти бесило это, неужели пары часов недостаточно, чтобы привыкнуть? — Я включу музыку погромче, не стесняйся говорить со мной, ладно?       — Хорошо, — ты коротко поцеловала его нос, запуская трансляцию, всё ещё не веря, что это действительно происходит. — Мы ведь ещё даже не раздеты, — он говорил шёпотом, как будто пытаясь не спугнуть тебя, когда ты тихо рассмеялась.       — Прилюдия подогреет интерес. Сейчас видно только наши бедра, поэтому не волнуйся, времени достаточно, — он быстро взглянул на экран, убеждаясь в твоих словах, снова перевел на тебя потерянный взгляд. Тебе нужно перестать торопиться. Всё-таки он так давно хотел этого, пусть у него останется хоть немного воспоминаний. — Ты принёс презерватив?       — Конечно, в кармане.       — Отлично.       Ты позволила медленной музыке заполнить твоё сознание, прижимаясь к нему всем телом. Ты бы могла представить, что ты действительно хочешь его. Ты коснулась губами его подбородка, ощущая мелкую щетину, поцеловала уголки губ, жмурясь, чтобы снова провалиться в его мягкие поцелуи. Он действительно отлично целовался, как будто уже давно знал, что делать. Он сжал ладони на твоей талии, когда ты громко застонала в его рот, заставляя дернуться.       — Прости, так нужно, — ты быстро шепнула ему на ухо, касаясь пальцами его паха. Отлично. Даже слишком просто. Послышались звуки первых донатов. Ты установила озвучку комментариев, если сумма была больше 300$, на меньшее точно не было смысла отвлекаться. Ты углубляешь поцелуй, сжимаешь его стояк дрожащими ладонями, и он тихо выдыхает в твои губы. Какой же чувствительный. Это даже мило.       Обвиваешь его талию руками, целуя ключицы сквозь тонкую рубашку. Медленно скользишь вдоль всего тела, стараясь отпускать как можно более звонкие стоны. Касаешься губами его шеи, когда глухой гортанный звук срывается с его губ. Расстёгиваешь рубашку, следуя ртом за своими пальцами. Он крепче, чем кажется в одежде. С золотистой кожей и подкаченной грудью. Он пахнет мёдом и бергамотом, буквально сладкий на вкус, тебе почти начинает нравиться это. Если бы не чёртовы дрожащие руки.       — Жан, всё в порядке, расслабься. Ты такой красивый, — его дыхание сбивается, когда он оставляет поцелуи на всем твоём лице. Горит от ушей до груди. Ты действительно боишься, что заставляешь его слишком переживать. Он кажется слишком мягким, напуганным. Ты гладишь его плечи, сбрасывая рубашку, проходишься ладонями по бицепсам, ощущая мороз на его коже. Оставляешь дорожку поцелуев на его ключицах, задерживаясь в его руках, возможно, немного дольше чем нужно.       — Ты неотразима, Звёздочка, самая красивая из всех, кого я видел, — у тебя сжимается сердце, и ты пытаешься поскорее растегнуть его ремень, стягивая тесные брюки. Ты гладишь его член сквозь боксёры, и он чуть ли не всхлипывает. Никто так не реагировал на твои касания, он слишком сильно одержим.       《 Раздень её.》       Ох, ты почти и забыла, что на самом деле происходит. Крупный донат так быстро, неплохо. Ты ведёшь его ладони к своей блузке, расстёгивая пуговицы одну за другой, когда он сдерживает твои руки своими.       — Звёздочка, подожди, прошу, я так часто представлял это… пожалуйста, дай мне пару минут, я хочу запомнить каждую секунду, — ты тихо киваешь, шокированно раскрывая глаза. Ты и сама начинаешь дрожать. Это действительно важно для него. Он касается мягкими пальцами твоей кожи, снова впиваясь в губы, и тебе становится жарко. Твой живот скручивается, когда он медленно расстёгивает твою одежду, касаясь груди так ласково, что хочется плакать. Гладит твои плечи, руки, лопатки. Зарывается носом в волосы. Ладно, ты действительно хочешь его. Ты рада, что это именно он.       《Эти пальцы точно могут многое.》       Он тихо улыбается в твою шею, заставляя кожу покрыться изморозью, и ты не смеешь не согласиться. Ты садишься на своём кресле, стягивая брюки с колготками, оставляя лишь крохотное белье на своем теле. Прозрачные розовые трусики и бюст. Решаешь немного подразнить этих придурков, оттягивая неизбежное. Гладишь кожу руками, сжимаешь грудь, заглядывая Жану прямо в глаза. Удивительно, должно быть, наблюдать за тобой впервые не сквозь монитор.       《Так медленно, что придётся кончить несколько раз.》       Ты приторно стонешь, целуя его пресс, пока он дрожит каждой мышцей, но уже плевать. Придётся привыкнуть, Жанчик. Ты садишься на коленях, стягивая его боксеры, когда его член ударяется о живот с влажным шлепком. О господи, боже. Действительно красивый.       《Отсоси ему.》       Нет уж. Такое в твои планы точно не входило. Да и судя по количеству смазки, он не продержался бы и минуты. Ты обхватываешь рукой краснеющую головку, проводишь по всей длине несколько раз, и его ноги буквально подкашиваются.       — Звёздочка, боже мой, — он хмурится, кусая губы чуть ли не до крови, и ты не хочешь медлить больше. Ты и сама дольше не выдержишь. Что-то в нём заставляет тебя хотеть целовать его, прижиматься ближе, действительно наслаждаться им. Но ты не простила бы себе этого. Отрываешь зубами серебристый пакетик, раскатывая латекс по всей длине, пока твой ноутбук разрывается от уведомлений. Там точно уже пара тысяч.       Ты устраиваешься на боку, упираясь локтем о поручень, открывая вид на всё своё тело перед камерой. Ласкаешь себя сквозь тонкую ткань трусиков, заглядывая в монитор, надеясь, что Жан не сойдёт с ума от твоего вида.       《Вставь ей, блять, уже.》       《 Он выглядит слишком огромным для неё.》       Господи, это даже лучше, чем ты представляла. Неужели им так важно, чтобы ты их услышала? Ты стягиваешь трусики, оставляя бюстгальтер для дополнительных манёвров, провоцируя очередной взрыв уведомлений. Какие же они все мерзкие.       Ты бросаешь взгляд на Жана снизу вверх, приглашая ближе. Он как завороженный сжимает твоё бедро, сгибая ногу в колене, касается головкой входа, вырывая из тебя всё новые стоны.       — Подразни немного, — ты шепчешь сквозь музыку, мило улыбаясь, пытаясь отыскать смазку в столе. Растираешь немного на его головке, пытаешься подготовить себя пальцами. Он далеко не средний. Даже не близко.       《Блять, просто уничтожь её вагину, бро》       《Ему нужно быть более резким》       《Заставь её рыдать》       Блять, ему точно неловко. Ты извиняешься глазами, надеясь, что он не прекратит прямо сейчас. Если ты уже привыкла к этой грязи, то нормального человека это может заставить засомневаться в своих жизненных решениях.       — Прости, пожалуйста, Звёздочка, я не хочу делать тебе больно…       — Они просто идиоты, ты не сделаешь больно, давай скорее, прошу, — он прижимает тебя ближе, трётся о твои складочки, и ты невольно подаёшься навстречу. Он входит совсем медленно, заставляя лёгкие сжаться. Ты хватаешься за подлокотник, что больно врезается в ребра, пытаясь хоть немного расслабиться. Поза буквально ужасная. Ты не почувствуешь ничего, кроме дискомфорта. Но, может, оно и к лучшему.        《Какого чёрта они в презервативе? 》       《Просто вставь ей как можно жёстче, что за ёбаные игры? 》       Ты ожидала этого: здесь точно соберутся самые мерзкие извращенцы этого отвратительного сайта. Остаётся лишь сцепить зубы и стонать погромче, улыбаться пошире, чтобы выбить ещё несколько комментариев. Пока они платят, плевать на всё. Хотя Жан такой горячий, что ты бы точно возбудилась, будь вы в других обстоятельствах. У него идеальный член, буквально. Как будто созданный для тебя.       — Звёздочка, это так хорошо, боже мой… — ну хоть кому-то здесь хорошо. Видимо, ему тоже помогают твои фальшивые стоны, ведь он набирается смелости начать двигаться быстрее, заставляя твои ноги дрожать.       《Раздень её》       《 Покажите хотя бы её сиськи, это нечестно》       — Жан, — он снова вздрагивает, когда ты зовёшь его по имени, пытается сфокусировать взгляд. — Поиграй с грудью немного, потом сними его, ладно?       Он судорожно кивает, тянется ладонью к твоей груди, и боже мой, все стало еще хуже. Его тремор точно видно даже сквозь камеру. Почему же он такой нервный, чёрт. Накрываешь его ладонь своей, заставляя сжать грудь, снова приторно стонешь, заставляя его член дёргаться внутри.       《Это лучшее, на что я дрочил за последний месяц》       《 Какой же он милый, он тоже модель? Как его найти? 》       Нужно было сделать эти комментарии со звуком дороже раза в два. Чёртов робот буквально не затыкается. Это невозможно выдержать. Когда ты снимаешь бюстгальтер, Жан мягко щиплет соски, и ты действительно стонешь от удовольствия. Должно быть, впервые за вечер.       《Сожми сильнее.》       《Придуши её. 》       Ты бросаешь испуганный взгляд на Жана и сожалеешь о том, что донаты с комментариями вообще существуют. Ты думала, что поможет алкоголь, осознание того, как много денег ты заработаешь, но сейчас тебе действительно страшно. Что, если он послушает?       — Я никогда не стану, Звёздочка, давай остановимся? — он целует твоё колено около своей груди, продолжает сжимать соски так мягко, как может. Ты бы хотела, чтобы это помогло, но ты ненавидишь всё, что происходит вокруг. Ты отрицательно машешь головой, снова поворачиваясь к камере.       《 Ей страшно, боже мой, придуши её, и посильнее》       《 Её бледная кожа отлично подойдёт для пары шлепков. 》       Блять, да откуда это всё? Почему людям так нравится смотреть, как другим делают больно? Ты чувствуешь, что твоё нутро разрывается на части, сдерживая слёзы из последних сил. Кислород отказывается поступать в твои лёгкие. Ты двигаешь бёдрами, заставляя Жана ускориться. Ещё пару минут, ничего с тобой не случится за пару минут. Просто не слушай всего этого.       《 Как же этой шлюхе нравится, вы только посмотрите.》       《Оставь пощёчину прямо на ее милом личике》       《 Я бы наполнил её спермой, заставляя задыхаться. 》       Ты не можешь. Тебя трясёт. Это просто ёбаное насилие. Его руки горят на коже, как языки пламени. Тебе больно, больно от каждого толчка, каждого слова, что произносит этот ёбаный робот. Ты смотришь на Жана, и он превращается в каждого из этих мерзких извращенцев со своими блядскими комментариями. Ты хочешь убить его, уничтожить. Они не имеют права делать этого.       《 А могу я тоже купить её? Я тоже фанат, клянусь. Доплачу сверху, если отсосёшь мне》       《 Не думал, что этот сайт можно использовать для съёма, парень не промах》       Ты начинаешь рыдать так сильно, что почти не можешь дышать. Он один из них, он и есть ёбаный извращенец. Как же мерзко, блять, ты ненавидишь себя. Эта боль убивает, разрывает на части. Захлопываешь ноутбук, отталкивая Жана ногами, быстро вскакивая со своего места, прикрываясь одеялом.       — Проваливай!       — Звёздочка, прости, прошу, мне так жаль…       — Я ненавижу вас, ненавижу, блять, вас всех! Вы просто грёбаные извращенцы!       — Я прошу, мне жаль…       — Уйди, Жан, сьебись, пожалуйста, мне не нужны твои деньги, просто уйди, — ты садишься на постель, закрываясь одеялом с головой, роняешь голову на свои бедра. Какая же ты жалкая, как ты могла позволить сделать это с собой?       — Выслушай, прошу, — господи, он всё ещё здесь? Какого чёрта? Ты захлёбываешься слезами, даже не в силах запустить в него чем-нибудь. Ты не хочешь чувствовать этого, не хочешь чувствовать совсем. Какая же ты тупая. Правда думала, что сможешь выдержать это.       — Уйди, Жан, пожалуйста, — ты слышишь, что он подходит ближе, ты точно ударишь его. Ты сбрасываешь одеяло, замахиваясь около его лица, когда он ловит твою ладонь, опускаясь на корточки напротив.       — Не делай этого больше. Удались с этого сайта, сегодня же. Сколько ты зарабатываешь там? Я дам больше, только не нужно делать этого, прошу.       — Ч-что? — ты пытаешься вырваться, но он не отпускает, пытаешься ударить второй рукой, но он ловит её тоже, сжимая вместе. — Отпусти меня.       — Пообещай, что не вернёшься туда.       — Отпусти, придурок, я буду кричать!       — Звёздочка, пожалуйста, я уйду в ту же секунду, как ты пообещаешь, и ты больше никогда меня не увидишь. Сколько ты зарабатываешь в месяц? Тысячи три?       — Где-то четыре.       — Хорошо, я дам пять, буду присылать по почте, или как ты скажешь, только пообещай, ладно? — ты не можешь пошевелиться. Тело трясёт так сильно, что кажется, что у тебя лихорадка. Что он делает? Зачем ему это?       — И что ты хочешь за это? Я не собираюсь с тобой трахаться.       — Я ничего не хочу, можешь даже не видеть меня никогда больше, только прекрати плакать, ладно? Скажи, что ты согласна, и я уйду, хорошо?       — Я не понимаю…чего ты от меня хочешь?       — Я хочу, чтобы ты закончила свой универ, забыла о своей аренде, помогла своей маме, купила новые шторы и столько рамена, сколько вообще в тебя поместится.       — Чего?       — Я хочу, чтобы ты больше не возвращалась в то место, где эти чёртовы уроды говорят тебе, что делать, — он всё ещё сжимал твои ладони, и ты не могла поверить, что это все реальность. — Пять тысяч, достаточно?       — Д-да.       — Хорошо, — он оставил короткий поцелуй на твоих ладонях, срываясь с места спустя секунду. Попытался натянуть брюки с рубашкой, хаотично застегивая ремень дрожащими пальцами. Он заправляет волосы за уши, когда ты замечаешь его влажные щёки. Господи, это так глупо. Зачем ты втянула в это кого-то ещё?       Зачем ему удалять тебя? Боится за свою репутацию? Возомнил себя тем, кто может указывать, что тебе делать? Блять, он действительно смоется. Тебе нужно понять, нужно задержать его.       — Стой, — из тебя вырывается жалкий всхлип, когда он снова оборачивается. — Дай мою футболку, — ты киваешь на диван, и он подносит тебе ткань, помогает одеться, натягивая домашнюю кофту через голову. Ты совсем не можешь перестать дрожать, и он снова берёт твои ладони в свои, садится на пол напротив, может быть, чтобы быть ниже. Ты уже совсем не понимаешь.       Ты полностью потеряла контроль. Это всё долбанная иллюзия. Ты так сильно хотела справиться сама, но это так сложно, сложнее всего в мире. Ты чувствуешь его дрожащие губы на своих пальцах, сжимая его ладони в ответ. Тебе слишком нужен ответ, хотя бы какой-нибудь.       — Что всё это значит?       — О чём ты?       — Зачем тебе делать это? Я не понимаю. Я просто картинка для тебя, на что ты надеешься?       — Ни на что, Звёздочка, я клянусь, — он смотрит куда-то в пол, обдавая дыханием твои ладони, пока ты чувствуешь, как глаза разъедает соль. — Я знаю, что это глупо, но… ты важна мне, ты так много значишь. Я просто хочу помочь.       — Много значу? Жан, это бред…       — Я знаю, что это бред. Но я просто хочу этого. Хочу быть странным парнем в твоей жизни, что появился из ниоткуда и сделал твою жизнь чуточку лучше. Ты позволишь мне?       Каждая твоя клеточка выла от боли и тех чувств, что он заставлял тебя испытывать. Ты не хотела воспринимать его, как живого человека. Реального человека, который действительно оставался с тобой до самого утра, слушал о твоих проблемах, делал всё, что было в его силах, чтобы помочь. Тебе было противно, когда он заставлял тебя смеяться, улыбаться, смущаться, ведь это неправильно. Ведь он просто пытался купить тебя.       — Что мне делать, если ты не исполнишь своих обязательств?       — Хочешь, составим контракт? Заставь меня подписать что-то, я не знаю… я не собираюсь тебя обманывать.       Ты отрицала свои чувства с того момента, как впервые увидела его. Когда он оставался безликим анонимом, что просто мог писать сообщения, тебе казалось, что ты в безопасности. Но когда он стал реальным, со своими идеальными волосами, тёплыми губами и янтарными глазами, что стали красными из-за слез, тебе стало слишком сложно. Слишком сложно держать его на расстоянии. Если ты признаешься себе, что действительно что-то чувствуешь к нему, ты возненавидишь себя окончательно.       — Не плачь, Звёздочка, прошу. Всё закончилось, они больше не достанут тебя. Что мне сделать, чтобы ты не плакала?       — Обними меня, — твой язык точно быстрее, чем твой мозг. Но ты разорвёшься, если хоть кого-то не будет рядом прямо сейчас. Ты чувствуешь, как он целует твои запястья, поднимается немного выше на коленях, чтобы встретиться с твоим лицом. Прижимает тебя к себе так сильно, что ты не можешь дышать. Часы, минуты, секунды — всё замирает. Он накрывает ладонями твои лопатки, зарываясь носом в твои волосы, и ты чувствуешь себя так уютно, что хочется содрать кожу. Так сильно не хочешь признавать, что он тебе нужен. Но он чертовски, блять, тебе нужен прямо сейчас. Ты обхватываешь его шею, наверное, пытаясь задушить, пачкая слезами его волосы.       — Звёздочка, прости, что сделал это. Я должен был остановить тебя. Мне так жаль, я хочу, чтобы этого больше никогда не повторилось, — ты почти не слышала его, сгорая в его тёплых руках. Боже, как давно ты никого не обнимала. Как давно тебе этого хотелось. Ты совсем не можешь отпустить его, всхлипывая в его шею, пока он гладит твою спину мягкими пальцами.       — Я такая жалкая.       — Из-за меня?       — Меня не должно было быть там. Я не должна была делать всего того, что они говорили. Мне так стыдно, противно, это всё просто мерзость…       — Это не твоя вина. Это всё не важно, совсем не имеет значения. Просто так случается, и иногда совсем ничего нельзя сделать.       — Зачем ты говоришь мне это всё? — ты прижалась носом к его шее, не в силах и на секунду оторваться от его тепла. Как один человек может заставить чувствовать себя так спокойно? Тот человек, которого ты должна ненавидеть. Как ты можешь так сильно в нём нуждаться?       — Потому что… Звёздочка, это так унизительно, но я правда хочу, чтобы ты была в порядке. Ты занимаешь все мои мысли, каждую минуту. Я хочу, чтобы ты спала по ночам, ходила в универ подготовленной, жила нормальной жизнью, как обычные студенты. Даже если я просто урод из интернета для тебя, я хочу сделать то, что в моих силах, чтобы исправить то, что тебе пришлось пережить       — Ж-Жан, — конечно, он знает, как пугающе выглядит его зависимость. Его навязчивая идея. Знает, как ты видишь его. Он прав во всём, как это может быть правдой? Ты совсем не можешь ненавидеть его, он не сделал ничего плохого. Ты действительно жалкая, но ты не хочешь, чтобы он уходил.       — Ты позволишь мне помочь?       — Хорошо, — ты тяжело выдохнула в его волосы, пока он, казалось, переламывает тебе все кости, не прекращая самых долгих в мире объятий. Ты бы совсем не хотела, чтобы он прекращал.       — Ты хочешь, чтобы я ушёл? — нет, боже мой, конечно же ты не хочешь. Насколько жалко будет попросить его остаться? Выходит, у него все же получилось купить тебя. А может, это всё искренне? Ты совсем не знаешь. Ты целуешь его в висок, просто надеясь, что он поймёт всё сам, и не станет задавать вопросов. — Можно мне поцеловать тебя?       — Ты уже целовал, Жан.       — Хочу, чтобы ты позволила, — ты громко выдыхаешь, зарываясь в его волосы дрожащими пальцами. — Не из-за денег, не из-за чувства долга, только если ты действительно хочешь этого.       Ты просто хочешь, чтобы это прекратилось. Чтобы это желание перестало разрывать изнутри. Ты просто хочешь почувствовать хоть немного нежности от него, даже если не до конца веришь. Ты находишь его влажные губы, накрывая своими, когда он всхлипывает в твой рот. Боже, он действительно не врёт. Ты знаешь, что не врет. Он никогда и не врал тебе, если задуматься.       — Это тоже жалко, но… я не хочу отпускать тебя, — ты шепчешь в его губы, заставляя кожу покрыться изморозью, когда он сжимает твою талию пальцами, притягивая ближе.       — Не отпускай, — ты раскрываешь его губы своими, соединяя языки, когда он снова начинает дрожать в твоих руках. Он всё ещё приторно сладкий. Даже сейчас мягкий. Позволяющий взять верх, просто наслаждаясь его идеальными поцелуями. Как будто под тебя заточенными.       Ты ёрзаешь ближе к краю постели, обнимаешь его ногами, как будто хватки на шее недостаточно. Ты точно тянешь его на себя, но он не поддаётся, тянет края твоей футболки ниже, прикрывая бедра. Это точно сон.       — Я не сделаю ничего, чего ты не захочешь, — шепчет он на секунду, снова заставляя тебя зажмуриться, лаская твои губы. Он такой красивый в свете твоих гирлянд, что практически прожигает изнутри. Ты так сильно хочешь ему верить. Хочешь дать ему о себе позаботиться.       — Мне точно нужно пару часов твоих объятий, — он улыбается в твои губы, и ты совсем не врёшь. Тебе нужно это так сильно, нужен он, нужны его тёплые ладони на твоём теле, губы на шее, что угодно. Ты очерчиваешь руками его ключицы, стягивая рубашку, когда он снова останавливает тебя. Боже, что ещё?       — Звёздочка, я… у меня растяжки.       — Р-растяжки?       — Ты, наверное, уже видела, — ты совсем не видела, как будто мозг заблокировал все, что случилось до этого, — Это из-за веса… они. Их невозможно убрать, я немного переживаю…       — Всё хорошо, Жан, ты красивый, правда красивый, — у тебя в горле образовался ком, господи, ты ведь знала, как он чувствует себя на счет своего тела. И он не сказал и слова, только бы не мешать тебе с твоим видео. Как же чертовски это неправильно. — Не переживай ни о чём, хорошо?       Он тихо кивает, когда ты оголяешь его плечи, действительно замечаешь прозрачные полосы на внутренней стороне рук и прессе. Но это действительно красиво. Ты предлагаешь выключить свет, указывая на переключатель, когда он подхватывает тебя под бёдрами, чтобы не отпускать, как ты и просила. Ты погружаешь комнату в полумрак, оставляя лишь мигающие лампочки повсюду, когда он опускает вас на диван.       Ты оказываешься сверху, и блять, под футболкой ведь совсем ничего нет. Ты поднимаешься на коленях над ним, нехотя отстраняясь, когда он трётся носом о твой живот сквозь одежду. Он самый милый парень, которого ты видела. Он кажется действительно счастливым просто быть рядом.        Ты тянешь футболку вверх, избавляясь полностью, когда он восхищенно ахает. Целует твои тазобедренные кости, чувствительную кожу внизу живота, солнечное сплетение. От него так тепло внутри, он бросает тебе блестящие взгляды снизу вверх. Ты бы позволила ему поцеловать всё твоё тело.       — Это всё ещё объятия, но раздевайся, — он послушно избавляется от одежды, когда ты снова получаешь шанс рассмотреть его получше. Возможно, он твой лучший партнёр на одну ночь, из тех, что когда-либо были. Высокий, немного бледный, с напряжёнными мышцами под кожей. Ты садишься на его колени, вжимая в подушки бёдрами, не желая отстраняться от его тёплых губ. Он гладит твою спину, и это действительно всё ещё объятия. Даже несмотря на его пульсирующий член между ваших тел.       — Звёздочка, мне так хорошо с тобой, ты самая удивительная девушка на свете, — хоть он и возбуждён до предела, он даже не касается тебя ниже талии. Чертовски уважительный. Ты действительно веришь ему. Каждому его слову.       — Ты смог бы забыть о том, как мы встретились?       — В моих фантазиях это всё ещё тиндердейт, — ты смеёшься в его губы, поправляя выбившуюся прядь на его лице. Несмотря на всё, что произошло, его тёплая аура продолжала окутывать каждый твой сантиметр, избавляя от любых тревог. Ты просто хочешь остаться в его руках так долго, как только сможешь.       — Этот парень из тиндера заплатил за мой универ, думаю, стоит дать ему шанс, — ты заставляешь его лечь на спину на своём диване, ощущая его ладони на шее, пояснице, как будто везде. Он дышит так прерывисто, как астматик во время приступа. Никто ещё не был таким взволнованным рядом с тобой.       — Правда стоит? — ты незаметно киваешь, проклиная себя внутри. Это худшее решение, но сейчас оно кажется правильным. Каждый твой нерв кричит об этом. Тебе действительно кажется, что он не такой, как все они. Что он другой. Просто так совпало, и уже совсем ничего не исправить. — Звёздочка, я забуду в тот же момент, как ты попросишь. Сделаю всё, чтобы уничтожить этот сайт и любые напоминания о нём. Но я не осуждаю тебя, совсем. Я понимаю, почему ты приняла это решение. Единственный, кто достоин осуждения, это те кретины, что заставляют эти сайты оставаться на плаву.       — Такие, как ты?       — Такие, как я, в частности, — ты оторвалась от его шеи, чтобы заглянуть в глаза, замечая его раскрасневшиеся щёки. — Можешь думать, что я просто идиот, но мне кажется, что я вижу нечто большее, чем то, что ты старалась показать.       — Что же?       — Я… правда обожаю то, как ты кусаешь губы, когда записываешь что-то. Слишком много материшься, когда жалуешься на профессоров. Заставляешь свои бедные цветы ожить, хотя им совсем не место на солнечной стороне. Мечтаешь скрутить головы парням своих подруг, что любят их недостаточно, в чём я тебя полностью поддерживаю, — ты рассмеялась, заправляя его волосы за уши, ощущая лёгкую дрожь в пальцах. — Все эти мелочи… их не сосчитать. Но они собираются в действительно невероятную картину в моей голове, от которой я не могу избавиться, как бы ни хотел.       — Это действительно крипово.       — Я знаю.       — Но и немного… мило? — он поднял бровь, глядя на тебя с недоверием, и ты приняла решение открыться ему тоже. Уже плевать. — Я тоже много знаю о тебе, — ты прижалась ближе к его груди, скользя губами по кончику носа.— Я помню, что ты обожаешь поцелуи в нос, — он широко улыбается, когда ты покрываешь его переносицу бережными поцелуями до самого лба.       — Это правда.       — Я знаю, что ты считаешь калории, и я всегда хотела сказать, что тебе совсем это не нужно, — он гладит пальцами твою спину, впервые, наверное, перестаёт дрожать. — Ненавидишь шоколад со взрывающейся карамелью. Иногда бываешь вспыльчивый на работе. Ненавидишь каждого, кто соврал тебе хоть раз, — твой список тоже был бесконечным. Как бы тебе ни хотелось, чтобы он был реальным, ты помнила почти всё, что он когда-либо писал, и действительно считала его идеальным для себя.       — Ты правда запомнила? — ты тихо киваешь, целуя его в уголки губ с разрывающимся сердцем. Ты точно сошла с ума.       — Мне так сильно не хотелось верить, что ты реальный, ведь это разбило бы мне сердце. Если бы ты просто оказался очередным уродом, что попросил бы меня о своей больной херне.       — Никогда, клянусь! У меня и фетишей-то никаких нет, не то что больных фантазий, — боже, только он мог сказать такое. Ты не можешь оттолкнуть его. Он лучше многих идиотов из твоей реальной жизни.       — Совсем никаких?       — Ну, может быть, чтобы кто-то смог меня полюбить и я бы провел вечность, делая его счастливым. Типичные несбыточные фантазии.       — Действительно, звучит слишком нереально, — из какого чёртового ромкома он сбежал? Ты очнёшься и узнаешь, что тебя сбил грузовик и никакого неловкого айтишника, что решил все твои проблемы, никогда не существовало?       — Ещё твои объятия, такие долгие и нежные, это может превратиться в настоящую зависимость, — он сказал это так тихо, должно быть, ему понадобилась вся его смелость, чтобы не запнуться на полуслове. Ты плюёшь на все свои страхи, в очередной раз поддаваясь его мягкому голосу, прижимаешься ближе. Находишь его член между вашими телами ладонью. Господи, там так мокро, парни тоже могут становиться мокрыми? Его живот, должно быть, разрывается от боли и перманентного возбуждения, но он и слова не скажет.       Ты всё ещё не собираешься оставлять его тёплых рук, ласкаешь головку ладонью, когда он нетерпеливо ерзает под тобой, даря тихие стоны. Слишком звонкие для его голоса. Эти объятия точно могут стать горячее. Ты находишь его брюки рядом с постелью, выуживая из кармана презерватив. Рвешь упаковку зубами, раскатывая по всей длине, пока он завороженно наблюдает за тобой, не смея издать и звука.       Ты направляешь его член в себя, тихо выдыхая в его ключицы, снова обнимая за шею. Даже и двигаться не хочется. Изгиб идеальный. Точно такой, чтобы достать до всех твоих сладких местечек. Тебя обдаёт жаром до покалывания в щеках, и ты совсем ни о чём не жалеешь.       — Звёздочка, боже мой, пожалуйста, это так хорошо, боже мой… — какой же он громкий, до боли отзывчивый. Ты сплетаешь ваши языки, заставляя глушить стоны в своем горле. Ты совсем не шумная, ты не знаешь почему. Эти притворные стоны всегда раздражали тебя. Но он точно не притворяется.       — Жан, можно… медленно?       — Как ты захочешь, — он как будто знает, чего конкретно ты просишь. Мог и догадаться, как сильно тебе не хватает простой близости, объятий, мягких поцелуев. Он поворачивает вас на бок, укрывая в своих руках, и это определённо то, о чём ты просила. Ты обхватываешь ногами его талию, когда он медленно входит до предела, также мягко отстраняясь, целуя твои волосы. Одна его рука на твоей шее, другая поддерживает поясницу, не давая свалиться на пол. Ты чувствуешь себя такой любимой и защищённой, как, наверное… совсем никогда.       — Всё в порядке? — ты киваешь, притягивая его ближе, когда он снова ударяется о твои бёдра, заполняя до краёв. Твои ноги дрожат от удовольствия, когда он прижимает твоё бедро ближе, находит идеальный угол, заставляя запускать коготки в его шею. Так тягуче и глубоко, что ты бы проводила так часы напролёт.       — Мне тоже хорошо с тобой, — ты шепчешь в его губы, играясь с волосами, когда он касается устами твоей шеи. Он точно ждал этого слишком долго. Ты чувствуешь его бережные засосы на коже, которыми он сразу же покрывает мягкими поцелуями. Не оставляет ни дюйма кожи без внимания. Его тёплое дыхание заставляет тихо скулить, сжимая его внутри, провоцируя ещё больше идеальных поцелуев. Как же он нужен тебе, господи, это почти страшно.       — Ты такая красивая, Звёздочка, я никогда не чувствовал такого. Каждая часть тебя, буквально идеальная, — он насаживает тебя так мягко и правильно, что тебе и не нужно двигаться. Задерживается внутри так надолго, пока тебе не становится нечем дышать. Он выглядит буквально умиротворённо, когда у тебя получается словить его взгляд. Тебе никогда не было так спокойно.       — Спасибо тебе, — ты и не знаешь, почему сказала это. Спасибо, что сталкерил меня месяцами? Занимал всю мою голову? Спас мою репутацию? Позволил не переживать о будущем? Действительно, блять, появился из ниоткуда и сделал всё лучше, заставляя дрожать от удовольствия? Спасибо, наверное, хорошо подходит.       Кровь шумит в ушах, когда он находит твой клитор пальцами, лаская дрожащими ладонями. Блять, ты такая мокрая. Он точно чувствует, покрывается мурашками с ног до головы, целуя тебя в волосы.       — Неужели это из-за меня, Звёздочка? — как будто он ждал чего-то другого, со своими идеальными губами и невозможно умелыми пальцами. Тебя снова передёргивает, и ты немного отстраняешься, заглядывая в его лицо. В его глазах лишь тёплый карамельный омут с золотыми вкраплениями, в котором ты окончательно потерялась.       Его мягкий шёпот доводит тебя до пика, когда он ударяется немного грубее, чем нужно. Но тебе так нравится, что ты даришь ему тихие стоны, дрожа каждой клеточкой. Он почти не моргает, не замечая царапины на дрожащих плечах, когда тело становится мягким.       — Я с-скоро, Жан, — его всё ещё передёргивает от звука его имени, и ты хочешь наблюдать за этим вечность. Он давит сильнее, идеально сжимает твой пульсирующий клитор между пальцами, как будто делал это уже тысячи раз. Ты прерывисто выдыхаешь, притягивая его за щёки, совсем забывая, как дышать. — Жан, боже мой, это действительно хорошо, Жан, господи, Жан…       Его имя срывается с губ десятки раз, когда он накрывает тебя своим телом, вжимаясь между бёдер, и ты сжимаешься на несколько секунд, чтобы окончательно сойти с ума через мгновение. Он заставляет тебя стонать его имя, выбивая из тебя последний воздух, разрешая отключиться на пару мгновений. Твоя голова становится пустой, когда ты чувствуешь его сердце рядом со своим, гладишь его волосы дрожащими пальцами, пока тело насквозь пронзает жаром. Ты никогда не кончала так. От тягучей и плавной стимуляции, что сожгла все твои лёгкие, заставляя растечься какой-то беспомощной лужей прямо под ним.       — Звёздочка, пожалуйста, позволь мне остаться немного дольше. Я так хочу быть рядом. Я всё сделаю, всё что попросишь, только позволь…— ты тянешь его на себя дрожащими руками, мечтая полностью слиться с ним в одно целое. Ты чувствуешь, как жарко стало внутри, и его короткие ногти на боках. Он, должно быть, кончает с твоим «именем» на губах, сжимая твои рёбра до хруста. Ты заставляешь его накрыть тебя своим телом, вдавливая в подушки, и это точно лучшая вещь на свете.       — Хочу настоящее свидание, первое, — он гладит пальцами твои волосы, притягивая за щёки. Целует с такой нежностью, что тебе правда кажется, что это твой первый поцелуй.       — Всё, что ты скажешь, — ты застываешь на его мягкой улыбке, дрожащих ресницах, розовых щеках в твоих ладонях. Ты бы действительно хотела видеть его каждый день. Чувствовать себя в безопасности, сгорая от неловкости иногда. Ты всё ещё не знаешь, как это могло случиться. Как ему удалось забрать все твои страхи? Может быть, своим идеальным членом? Звучит действительно логично.       — Думаю, я всё же скажу тебе свое имя.