«Позвони мне, если не занят»
Это сообщение уже было для Маркуса. Пусть он расскажет мне всё, чёрт подери! Я устала гоняться за какими-то эфемерными целями верховного владыки, его воображаемыми гномиками, которые тот не хочет конкретизировать! Я не Эдвард — мысли не читаю, и не Элис — будущего не вижу. Я просто мучитель и палач, всё! Не больше и не меньше! Нас сейчас в номере восемь возмущённых бессмертных и им тоже всё это надоело, хотя никто из нас не посмеет вернуться ни с чем в Италию. Я, смотря на лица других Вольтури, видела отражение собственного настроения, ведь они слышали мою беседу с Аро и сделали общие выводы. — Я не смею осуждать решения Аро, но мне просто интересны его рассуждения и умозаключения, — озвучила общую мысль Ирен, вампирша-ирландка со скромным даром чувствовать угрозу в непосредственной близости от себя. — Ты пойдёшь со мной, — строго сказала я, посмотрев на девушку — Как и Алексис… Большая толпа может привлечь внимание, будто мы пришли воевать, а мы, как я поняла, пришли для шпионажа и мира. — Поэтому ты не хочешь брать меня? — да, дорогой Феликс, поэтому я не возьму тебя. — Твой… внушительный авторитет их будет смущать, а две милые девушки и высокий худой парень, прости, Алексис, не вызовут такого удивления, — я посмотрела на часы и задумалась — У нас достаточно времени, чтобы составить новый план. Если что, то мы всегда на связи. BRASHOV К назначенному времени мы были на главной площади древнего города Брашов. Забавно, что этот город старше меня на, без малого, три сотни лет, в то время как столица Румынии — всего на сорок восемь лет. Особенно это иронично, когда подле меня сидят два молодых вампира, которым и полувека бессмертной жизни нет. Мы втроем сели у фонтана на Ратушной площади и стали ждать восьми часов вечера. Сейчас — без трёх минут восемь. Людей тут много, но это всё туристы — лето и самый сезон. Ирен и Алексис нервничали в ожидании, я же сидела абсолютно спокойно, понимая, что нас просто испытывают, как испытывали все те две недели. — Екатерина, — парень коснулся моего плеча и показал в сторону башни с часами, хотя я уже почувствовала их приближение и просто листала ленту новостей в телефоне. — Вижу, — я убрала телефон в карман и, достав сигарету, направилась к уже знакомым мне бессмертным — Приветствую, дорогие. — Огоньку прекрасной леди, — Владимир подал мне зажигалку, и я прикурила, выпуская несколько колец дыма — Ты хотела говорить. О чём? — Хорошо. Присядем? — я показала в сторону ресторана с уличной верандой — Там достаточно людей, чтобы мы спокойно всё обсудили. Я старалась мило и невинно улыбаться как Владимиру, так и Стефану. Их лица были суровы, непроницаемы, но я продолжала сохранять спокойствие и доброту, в отличие от Алексиса и Ирен — они были встревожены, но без моего слова и шагу не сделают. Разместившись за столом и, дабы не вызвать вопросов, попросили вина, и я даже сделала глоток, хотя без добавления крови оно для меня абсолютно пусто, как для человека вода. — Хочу начать с того, что мы прибыли сюда с абсолютно мирной целью, — я сложила руки в замок и старалась подбирать наиболее нейтральные слова — Нам просто нужен мир. — Мир? С итальянскими ско… — возмутился Стефан, но Владимир жестом попросил его умолкнуть, явно пользуясь чуть большим авторитетом в их дуэте. — Тише, — блондин шикнул на друга и посмотрел на меня, невозмутимо улыбаясь — А для чего нам этот мир, прелестная Екатерина? — Для собственного же покоя. Владимир, — я сделала акцент на имени бессмертного и продолжила проникновенно смотреть — Да, с моим кланом у вас в прошлом очень сильные разногласия, войны, смерти, но давайте думать нынешним временем. Что вы имеете сейчас и что могли бы иметь в мире с нами. — Ты не знаешь, что у нас есть, — снова вмешался Стефан, на что я отреагировала лишь улыбкой. POV STEFAN Эта итальянская змея просто околдовала Владимира. Тот зачарованно не сводит с неё глаз, ловит каждое слово, хотя надо бы её просто убить — оторвать её поганю голову и сжечь. Я не знаю, каков её дар, но у Аро почти все члены его клана имеют какую-то способность. Уверен, эта Екатерина имеет способность убеждать любого, ведь такие сладкие речи надо ещё придумать — выбирает себе жертву, очаровывает и вьёт верёвки. Либо она дочка Цицерона… Мой дорогой друг и брат Владимир пал жертвой её проклятых чар. — Да приди ты в себя, болван! Итальяшки просто хотят от нас избавиться, а эта сука нужна для пыли в глаза! Ты и рад повестись на пару взмахов её ресниц! — шипел я на соратника после встречи, которая ни к чему пока не привела — ни к хорошему, ни к катастрофе. — Не смей называть Екатерину так! — Владимир с силой припечатал меня за воротник к стене какого-то дома, от чего та пошла трещинами — Она умная женщина и она Вольтури. А Вольтури всегда добиваются своего. И она доказала, что им нужен мир! — Ты сам назвал все причины, по которым нельзя доверять ей. И особенно тем, кто прибыл вместе с ней! — я сбросил его руки со своей одежды — В этой женщине твоя смерть, Владимир! А ты готов бегать за ней, как котёнок за бантиком! — Ещё хоть слово и я разорву тебя на куски! Когда мы вернулись в лагерь, я в который раз понял, насколько жалко он выглядит — несколько конных повозок, будто мы циркачи или цыгане из средневековой Европы, небольшой костёр, разожжённый на случай случайного захода людей. Впрочем, они тогда не уйдут от нас живыми. Нас… Рассуждаю так, будто нас много, а на деле едва ли наберётся дюжина. Мы запомнили урок, что нам преподали итальянцы много веков назад и теперь более осторожны в выборе членов клана, предпочитая обращать либо физически сильных людей, либо сломленных морально — тогда они оказываются очень интересными бессмертными. Около пяти лет назад я обратил скромного и замкнутого девятнадцатилетнего мальчишку, который в депрессии собирался спрыгнуть с моста — а теперь Микша является одним из самых важных членов клана, скрывающего наше местоположение от всевозможных ищеек. Мы стараемся воспитывать их, как солдат, обучая бою. Но любая битва будет проиграна, если на стороне противника есть беспощадные Джейн и Алек — один просто отключит наши чувства, а вторая просто будет ходить и разрывать на куски… Как было и пятнадцать веков назад… И это всё Владимир хочет забыть, перечеркнуть всё это ради просто милой вампирши из вражеского клана. Мне кажется, что я его сам придушу за такие камуфлеты. Чёрт подери, ему несколько тысяч лет, а ведёт себя как человеческий мальчишка. Если бы Екатерина не была Вольтури, то я бы и слова не сказал, но она остаётся ею и полностью подчиняется их приказам, убивая ради них с улыбкой на, вынужден признать, прекрасном лице. Зловеще прекрасном. Смертельно прекрасном. — Вольтури нет веры, пойми! — из-за того, что из древних румын выжили только мы с Владимиром, из-за чего наш совет состоял только из нас двоих — Отвлекись от этой женщины и подумай о ковене! Мы только начали возрождаться, а ты… — Я и думаю о ковене, Стефан! И прекрасно понимаю, что мы слабы. Нам нужно хотя бы полвека, чтобы вновь поднять ковен, а сколько веков нам нужно будет, чтобы хотя бы сравняться с Вольтури? Три? Пять? Семь веков? Без войны. А сейчас, бунтуя, мы делаем хуже только себе. Если есть шанс нам пожить в гарантированном покое, то почему нет? — Я готов принять мир, но не от этих итальянских собак! — от ярости я перевернул стол, на котором лежали карты нашей местности, мира и записи, но моя импульсивность только смешила моего ослеплённого сексуальным желанием друга. — Что поделать, если покой нам могут дать только они, — он пожал плечами и безразлично похлопал меня по спине — Завтра наш второй этап переговоров. И если ты не собираешься нормально в них участвовать, то можешь и не приходить. — Что же эта женщина сделала с тобой? — я просто не верил своим ушам. POV EKATERINA — Здравствуй, — я с улыбкой ответила на звонок отца, что застал меня во время чтения — Как у вас дела? — Всё хорошо, Каталина, — только Маркусу я разрешаю называть меня так и это заставляет чувствовать определённое единение с названным отцом — Расскажи лучше, как продвигаются дела? — Дела? Да дела весьма интересно обстоят, — я поднялась с кресла и встала у окна, пытаясь сосредоточиться — Я бы сказала, что неплохо. Думаю, мне удалось, в определённой степени, завладеть разумом Владимира. Он соглашается со мной во всём. Но его друг Стефан… — Хочешь сказать, что ты влюбила румына в себя? — в его голосе слышалась откровенная усмешка, но я для самой себя пожала плечами — Ты не путаешься, дитя моё? — Я и не уверена. Владимир так мечется между долгом и мной… Это веселит. А впрочем, как ты объяснишь, что он в подворотне поругался со своим дорогим другом? — я не знаю зачем, но мне очень хотелось бы посмотреть на лицо Кая в этот момент — Да, пару недель пришлось за ними погоняться… Впрочем, Аро наверняка тебе всё рассказал. — Да, он молчать о таком не станет. Уже хотел Кая к вам направить, но я был против. Его присутствие только усложнит вам работу, — чёрт, вот подумаешь, так сразу же появляется, как… как уведомление смс? — Ты был прав, — проговорила я и открыла сообщение от, угадайте кого — Это бы очень помешало нашему делу… «Беспокоишься о своих новых румынских друзьях? Какая прелесть…» — Да. Ты рассказывала про ваши длительные безуспешные поиски…«Вас не учили родители, что подслушивать разговоры нехорошо?»
А что мне в такой ситуации сказать? Я вот тоже не придумала ничего оригинальнее. — Ладно, девочка моя, готовься к завтрашнему вечеру. Обдумайте всё хорошо, а то ваш успех может обернуться катастрофой. — Спасибо на добром слове, Маркус, — да уж, с таким напутствием только в ад провожать и то, тайком, а не с фанфарами. «Всё относительно, Екатерина. Брашов — не Милан. Милостив не будет.» А вот это уже интересно. Зачем ему напоминать мне про Милан? Чтобы смутить? Но зачем, если он не увидит моего смущения, да и не получилось у него меня смутить, а лишь раззадорить. Что же, я тоже умею кусаться:«К сожалению. Из Брашова я привезу столько историй, а что было в Милане, то останется там же»
Матерь Божья, как же это поднимает моё эго. В этой Румынии я уже отвыкла быть настоящей собой, пытаясь найти румын, юлить и договариваться… Да, этому меня учили ещё с детства, но за века бессмертия я привыкла просто выполнять приказы, сводить с ума от страха, отрывать головы лишь по мановению пальцев владык. Либо я просто хочу забыть человеческую жизнь, но, каждый раз выпивая кровь, я вспоминаю безумную мать, жестоких братьев и сестёр, отыгрывающих своё недовольство королевскими титулами и вседозволенность на мне. Я всем отомстила, каждому по-разному, но все они сочли это карой Бога за грехи, чего я и добивалась — у кого-то убила ребёнка, у кого-то возлюбленного, любовника, обрекая их дальнейшую жизнь на страдания… «Не только Милан умеет хранить свои тайны» Ого, это уже становится интересным и одновременно отвратительным. Я решила, что это последнее сообщение, на которое я отвечу и хватит с меня.«Хочется, чтобы этих тайн было как можно меньше»
Больше я сообщений не получала и это радовало. А с другой стороны мне хотелось их получить — да, была такая грешная мысль, что уж тут скрывать. Я сейчас даже больше беспокоилась не о переговорах с румынами — мне до них не было дела, пока меня сюда не закинули, а о том, что будет, когда я вернусь в Вольтерру. Почему мои лишённые кровотока руки дрожат при наборе сообщений, а при взгляде каждый раз хочется повернуться? И, видимо, у всех европейских древних блондинов одинаковый вкус на испанских принцесс. Это смешит и одновременно нервирует. Но так интересно и интригующе, будто наркоманка, ищущая дозу в лице тех, над кем можно немного поглумиться… Знаете, среди людей есть интересный термин «энергетический вампир» — это тот человек, который «питается» эмоциями других, более слабых, людей. В моём же случае я немного перефразировала бы, но тогда это больше будет напоминать описание садиста.