The Queen of Fear (Королева Страха)

      Я уже несколько дней не покидаю Вольтерры. Нет не потому, что я впала в некую вампирскую депрессию, хотя и не отрицаю такой вероятности, но всё же причина не в этом. Не в этот раз. Что-то ужасное произошло с Сульпицией и Афинодорой, а точнее — они с омерзительными криками сбежали через окно в башне… Разнесли древние стены и сбежали, а перед этим убили Корин, спалив её голову огнём от свечи. Это произошло буквально на днях, а потому владыки злее, чем обычно и загоняли уже бедного Деметрия, который вместе с Алексисом прочёсывает весь Апеннинский полуостров от Альп до Ионического моря и даже завернули в Палермо, но ничего. Мой друг уверен, что они могли скрыться на Мальте, а я даже не представляю, как они могли там оказаться. Именно поэтому все бессмертные обязаны быть в городе и в замке, пока принимается решение, касаемо двух древних и опасных вампирш.       Редко кто может присутствовать на совете владык Вольтерры. Оказаться там — величайшая честь для любого из членов клана, которой я, в своё время, удостоилась и присутствую там не как член «великолепной пятёрки» Аро, но как советник Маркуса. Да, на этом настоял он сам. У Аро же это Рената — вампирша с сильным щитом и весьма консервативными взглядами на жизнь, но чаще всего она является охранником владыки. У Кая советником является Алек. Наши звания «советников» сложно назвать полноценными. На мой взгляд мы — просто немые свидетели происходящего, чьего мнения за мои пять веков ни разу не спросили. — Новости от Деметрия и Алексиса, — произнесла я, смотря в экран телефона и привлекая внимание совета — Он уверен, что госпожи скрываются на Мальте, но опасается, что те могут скоро покинуть остров, ведь они знают, что от Деметрия не скрыться. — Великолепно, — смотря на Аро, я всё чаще задаюсь вопросом о том, любит ли он всё ещё свою жену, или он только из-за брачных уз так старается — Пусть Феликс соберёт отряд и отправляется на остров. — Екатерина, — Маркус неожиданно посмотрел на меня с каким-то таинственным выражением в глазах — Беспричинные передвижения, крики, возросшая сила и агрессия… Тебе это ничего не напоминает? — Штольц? — прошептала я от ужасной догадки, но слышали меня все — Безумие? Как у Фрица в Мюнхене? С чего бы? — Жаль, не поговорить с нашей Корин, — задумчиво проговорил Кай, сложив на столе руки в замок — Уверен, она могла бы многое рассказать.       Я же, стоя в самом центре событий, пыталась понять, как такое могло произойти, ведь Корин нужна была именно для этого — чтобы госпожи чувствовали себя хорошо даже в многовековом заточении. Но они её убили и сбежали. Вообще ничего не понимаю, однако приказ отдан, и Феликс скоро вернёт их домой. Странно всё это, но что я могу в данной ситуации? Правильно — только ждать.       Выйдя в сад замка, в котором я бываю крайне редко, я достала пачку сигарет и, закурив, невольно погрузилась в воспоминания о Фридрихе Штольце и его приступе безумия на моих глазах. Отвратительнее зрелища я не видела за всю жизнь, но я не могу просто представить, что подобное будет с госпожами, если они действительно сошли с ума. И почему именно в это время? Хах, хороший вопрос! Логичный! Почему человек заболел сегодня, а не пару месяцев назад? Но для безумия нужен триггер, я думаю. Они, пусть и фальшиво, но были счастливы и довольны… — Екатерина, — в пыльном плаще и растрёпанными волосами ко мне через сад шёл Деметрий и улыбался, а-ка Чеширский кот — Дорогая, поделись сигареткой. Я жесть как заебался. — А ты быстрый, — усмехнувшись, я протянула другу пачку, расслабленно подставляя лицо под лучи заходящего солнца — Ты их не видел? — Нет, но Алексис видел их запах в сторону Мальты, — он прикурил от моей сигареты и сел на декоративный камень, похожий на тот, об который меня приложили румыны — Честно, я хочу в отпуск… — я не выдержала и настолько задорно рассмеялась, что даже присела на корточки и закрыла глаза — Бл, что? — Я думала об отпуске, когда ты за мной примчался с известиями, что мы едем в Румынию, — пристроившись рядом с Деметрием на камне, я положила голову на его плечо — Если это и был отпуск, то к чёрту!       Это мой друг, брат и то маленькое солнышко, которое я всегда буду рада видеть. Мне с ним даже комфортнее, чем одной, а я интроверт до мозга костей. Даже мозга этого самого мозга. Но этот ищейка, которого я могла назвать просто комком энергии, порой выводит меня из зоны комфорта, и я могу даже какую-то посиделку с абсентовой кровью сделать. В общем — моё всё.       Докурив, я обвела взглядом сад — пышные алые и белые розы, ухоженные каменные дорожки и высокие раскидистые деревья, но это тот сад, в котором не поют птицы. А всё потому, что все живые существа знают, кому принадлежит этот сад и не лезут сюда добровольно. — Я так за тебя испугался, когда Джейн… — неожиданно заговорил Деметрий, не смея поднимать на меня глаз — Я был готов сорваться, но Маркус меня опередил. — Это уже прошло, друг мой. И не нужно об этом вспоминать, — я рукой обняла его за плечи, а он уткнулся носом мне в шею — Мы живём дальше. — У тебя после этой миссии появилось столько новых шрамов, — бессмертный стал водить пальцем по моим предплечьям, очерчивая контуры укусов — Я помню, что это неприятно… — Да, — я потрепала Деметрия по волосам, сбивая целый комок пыли — О, солнце моё, вам надо срочно в душ.       Тут я, да и, уверена, ищейка тоже, почувствовали чьё-то присутствие, резко вскочили и, будто пойманные за чем-то непотребным подростки, стали озираться по сторонам. Неожиданный гость не заставил себя ждать и, в отличие от меня, Кай любил время от времени выйти в сад. Выражение его лица не предвещало ничего хорошего ни для меня, ни для моего друга, а мы были вынуждены склонить головы. — Деметрий, — со стальным звоном в голосе произнёс владыка, а мой друг поднял голову и расправил плечи — У тебя нет дел? — Прошу простить, владыка. Я вернулся буквально несколько минут назад, — в доказательство этому бессмертный показал на свою пыльную одежду. — Екатерина? — а что я? Я вышла насладиться вечером и покурить, в чём проблема? — Владыка, — я только выпрямилась и посмотрела в глаза Кая — У вас приказ для меня, господин? — мне кажется, или я его как-то довела, при этом сама не зная как. — На разговор, — Матерь Божья, почему ты решила сделать меня бессмертной? Иначе я бы попросила инсульт. — Удачи, — о, милый Деметрий, знал бы ты эти разговоры Кая, то точно не отпустил меня. POV KAI       Она. Обнимала. Этого. Паршивца. От него даже пахнет ею и её сигаретами. А он ещё посмел прикасаться к этой женщине. Моей женщине. Женщине, ради которой я устроил весь этот фарс и которая упорно продолжает противиться мне, заставляя себя чувствовать ревнивым глупцом, но которая так обходительна с этим мальчишкой. Войдя в свой кабинет, я знал, что она вошла за мной и закрыла за собой дверь. Снова станет статуей и будет молчать, хотя ещё несколько дней назад жаждала моих объятий. Великолепный контраст приспособленца. С разными людьми разный человек… Ладно, вампирша. Но неужели для меня стало принципиально важно, с кем Екатерина проводит свободное время, обнимается, разговаривает или просто о ком думает? Было бы смешно для меня лет двести назад, но не сейчас… Сейчас я просто стою к ней спиной и смотрю на морской пейзаж над своим рабочим столом. — Что-то случилось, владыка? — о, дорогая, уверен, ты не будешь удивлена моим словам, а тогда смысл мне их говорить — Владыка? — Да, — я развернулся к ней и облокотился на край стола — Что думаешь о случившемся? — Мне жаль, и я одновременно в замешательстве, — интересное сочетание, Екатерина, что дальше? — Столько вопросов, а ответить на них могла бы только Корин. А с ней уже не поговоришь. — Прискорбно, — меня увлекает наблюдать за её рассуждениями, как, впрочем, и за ней самой — Я когда-то видел безумие бессмертного и понимаю, что лечение тут одно. — Очень жаль Афинодору… Я уже давно хотела к ней зайти, но… — она, не спросив дозволения, села в кресло, а её взгляд неожиданно опустел, потух — Их с Сульпицией убьют? — Если подтвердится их безумие. Приговор будут выносить те, кто видел подобное, — девушка подняла на меня глаза с красноречивым вопросом — Да, и ты тоже примешь участие. И Деметрий. И Феликс. В этом случае их, твой и мой голоса будут равны. Никто не будет иметь приоритета. — Даже на такой случай у Вольтерры есть регламент, — горько посмеялась Екатерина, да и я не сдержал ухмылки — Я могу идти? Что? Нет! Ты будешь сидеть в этом чёртовом кресле столько, сколько я захочу! — Если хочешь, — довольно искушающий ответ, побуждающий к различным альтернативным действиям.       Она поднялась. Сядь! Она сделала несколько шагов ко мне. Ближе! Остановилась и посмотрела пустыми глазами в мою умершую душу. Что ты делаешь? Но Екатерина продолжает стоять и смотреть. Хорошо, давай сыграем. — Я сожалею, что такое произошло с вашей супругой, — Создатель, что несёт эта женщина? — Неправда, — только и проговорил я, подаваясь вперёд и смотря сверху вниз на неё — И ты это знаешь. — Именно поэтому и сожалею, — уверен, ты прекрасно знаешь, что будет, когда всё закончится — И, уточняю, я жалею не вас, а вашу жену. Вас я не жалею. — Интересное рассмотрение вопроса, — сложив руки за спиной в замок, я ухмыльнулся — Не стоит ли пожалеть обоих в горе? — Нет. Не каждый заслуживает или нуждается в жалости. Вы не относитесь ни к одному из вариантов, — я стал медленно подходить к Екатерине, чтобы та в полной мере поняла, что ходит по тонкому льду — Вы и сами не сожалеете. — Что ты знаешь о жалости? — своим приближением я вынудил вампиршу упасть обратно в кресло. — Ничего. Как и вы, — безразлично сказала Екатерина, смотря на меня снизу вверх пустым взглядом — Разве что, имеется какой-то лёгкий налёт сострадания, оставшийся с человеческой жизни, но с каждым веком он становится всё тоньше.       Бессмертная поднялась. Снова. От этой пустоты во всём её существе действительно хотелось утопиться или лечь под поезд, лишь бы не видеть этого. Мне доставляет определённое удовольствие понимание того, что в её глазах я — самый безжалостный из бессмертных, хотя ничем, кроме этого, не отличаюсь. Технически, если бы мы с Екатериной были ровесниками и хотели вступить в клан, то она была бы куда ценнее, чем я. Даже как-то унизительно, но, с другой стороны, когда Екатерина в своём обычном настроении эдакой королевы вселенского Зла, то ей так и хочется подчиняться. Нравится смотреть, как незнающие её дара бессмертные практически облизывают её взглядом и при этом я готов сам вырвать им глаза. — Вы примете решение об их смерти? — она уже стояла у самых дверей, спиной ко мне, но выйти у неё никак не получалось. — Я буду за это данный исход, — похоже, моя суровость и даже жестокость к собственной супруге не удивила её и это хорошо — Любой, кто представляет опасность для клана, должен быть уничтожен. Без исключений. — Хорошо, что я для клана не представляю опасности, — и тут я понял, что сказал и как мои слова расценила Екатерина — В принципе, справедливо. Я бы делала также, если бы мне что-то угрожало, но что не убивает — делает сильнее… — Хочешь сказать, что та стычка с румынами и всё последующее сделало тебя сильнее? — я положил руку на её тонкое плечо и немного потянул на себя, будто та была безвольной куклой. — Конечно. Я многое поняла, — уметь бы читать мысли, как тот мальчишка — Подобные ситуации многому учат. Пусть и жестоко.       Я, взяв Екатерину за ткань платья, притянул к себе. Мне было проще, чем ей — она с самого начала знала о моём интересе к её персоне, но до сих пор, даже после произошедшего, продолжает отталкивать меня, хоть и не так яростно, как когда-то. Но сейчас всё зашло слишком далеко, чтобы я решил повернуть назад. Да я и не поверну. Ни за что. Я хочу получить то, что желаю и получу, а цена меня не волнует. Считаю, что если цель достойная, то она оправдывает средства. — А как же Милан? — прошептала бессмертная мне в губы, когда я почти поцеловал её — Вы же обещали… POV EKATERINA — А как же Милан? — тихо проговорила я, собираясь с мыслями — Вы же обещали… — А нужно сдержать это обещание? — о, владыка, очень сильно желательно. — Да, — я резко отошла от владыки и снова натянула на лицо свою пренебрежительную улыбку — Имейте уважение к состоянию супруги. Ко мне, как я поняла, такой роскоши просить уже бесполезно.       Я вылетела настолько быстро, насколько умела бегать. В голове сейчас настоящий вулкан, который должен вот-вот взорваться. Я, заперев дверь своей комнаты за собой, всё думала и обрабатывала. Если Афинодору действительно убьют из-за нахлынувшего приступа безумия, то может открыться дорога для меня. Дьявол, какая дорога? Какая дорога, если это просто всё омерзительно и ужасно. Нужно ли мне это? Вот если признаться предельно откровенно самой себе, как на исповеди у Папы. Я люблю власть, я люблю силу. Это было всегда, но в последнее время происходит что-то непонятное со мной, с жизнью и с моим окружением… Не сказала бы, что не задумывалась об открывающемся пути для меня после смерти Афинодоры, но это будет похоже на то, что делал Генрих VIII с моей тётушкой Екатериной Арагонской ради брака с Анной Болейн, которого всегда осуждала за бесчестие. Хочу ли я стать, пусть и королевой, но Анной Болейн, которую убрали даже более жестоко, чем мою тётю? Нет. Для меня нет ничего важнее моей собственной жизни. — Маркус. Он должен всё знать, — словно убеждая саму себя в правильности принятого решения, я вылезла из своей норки и отправилась к отцу — Уверена, он придумает что-то… К чёрту это всё.       Нужно уехать. Один раз я попыталась, но это был военный приказ, а теперь же должно быть иначе. Но как быть с Деметрием? Мало он мой друг, он ищейка, который найдёт любого даже в аду, а потому мой отъезд должен иметь официальную окраску. В принципе, испанские кланы много веков друзья итальянцев, а потому подобный отъезд не должен вызвать лишних вопросов. Но Маркус мудрее и, думаю, должен придумать план лучше моего. Мне нужно уехать. Хотя бы на пару десятилетий, чтобы вновь стать той самой Королевой страха в Вольтерре, а не мямлей, коей я стала за последние недели.       Но сейчас я не смогу уехать даже с разрешения отца — велика опасность от Сульпиции и Афинодоры, да и я, хоть как-то, но могу повлиять на приговор. Возможно, Кай прав, что лучше их убить — сохранится тайна, да и, как мне кажется, они не будут мучится. Но, назло владыке, я проголосую против. Против их смерти, чтобы их посадили в подземелье, но оставили им жизнь. Наверное, это ещё более жестоко, чем смерть, но, как я говорила, я для самой себя самый важный человек… Вампир.