ღ Я помню, как открыл глаза
И встретил в них тебя
Как первый луч, как тихий звон
Как первая гроза
Ты словно в небесах заря
Ты полная Луна
Я помню лишь твои глаза
А дальше пустота… ღ
Феликс распахнул глаза, с которых струились крупные слёзы. Осознание и принятие неминуемой гибели, разрывало душу и сердце. Но он со своим любимым, он примет судьбу и разделит эту участь с ним вместе. Феликс поймал взгляд любимого, наполненный ужасом. Хёнджин не мог поверить, что это слабое существо так безрассудно разбрасывается своей и так короткой жизнью, и всё ради того, чтобы спасти его? Разве он не понял ещё вчера, что им не суждено быть вместе? Но звезды решили иначе, Хван не мог позволить своему солнечному мальчику сгинуть во тьме. Только не так. Лишь рядом с ним он смог чувствовать покой, тепло, уют, бесконечную любовь и трепет давно замершего сердца. Он только-только вновь обрёл его сквозь столетие и никак не может снова потерять.ღ Сотни ночных дорог напомнят мне тебя
Я в них терял свою любовь, и заново встречал
Лишь дай мне посмотреть в последний раз в твои глаза
Я потерял дорогу к ним, я потерял себя… ღ
Парни заключили друг друга в крепкие объятья, поток воздуха, окутывающий их, был тёплым и в какой–то степени успокаивающим. Хёнджин был очарован, смотря на своего возлюбленного человека. В золотистых лучах заходящего солнца глаза Ли сияли изумрудным блеском. Джин обхватил своей ладонью щёку, мокрую от слёз, и большим пальцем смахнул влагу от слёз, что струились нескончаемым потоком. Трепетно прижался своими горячими губами ко лбу Феликса, парень взглянул вниз, его сердце сжалось, снова перевёл взгляд на Джина, ласково улыбнулся и зажмурил глаза, приготовившись к худшему и успев произнести лишь: — Люблю! — И я, ангел мой! Жёсткое столкновение с водной гладью. Обжигающая острая боль пронзила всё тело, которое, казалось, рассыпалось на тысячу осколков. Феликс с трудом оставался в сознании и пытался не завопить от болевого шока. От удара о воду возлюбленные разделились, и Феликс стал стремительно погружаться в морскую пучину. Внезапно у него появилось ощущение полёта. Он как будто парил в толще воды, а через мгновение возникла лёгкость, полный контроль над сознанием и в то же время расслабленность. Человек под водой лишился привычного жизненного пространства и чуждая ему среда странно действовала на психику. В какой-то момент погружения Феликса охватила беспричинная радость, ему стало так хорошо на глубине, что он потерял счёт времени. Не было ни малейшего желания дышать: казалось, что под водой можно находиться вечно. Его совсем не пугало то, что он тонул, он даже не думал об этом. Наоборот, ощутив эйфорию, его тело полностью расслабилось и словно парило в невесомости, но по факту падало на дно бездны. Феликс боковым зрением заметил силуэт, последним усилием воли протянул навстречу руку и широко улыбнулся, высвободив из груди последний кислород. Ли ощутил внутри пронизывающую боль от наполненности лёгких морской водой. Тело забилось в конвульсиях, возникло чувство, что все внутренности выдирали на живую. Ли схватился за горло, на глаза проступили слезы, но потерялись в общем объёме сине-зелёной жидкости. В угасающем сознании явились видения событий минувших дней, логическая цепочка мыслей начала мелькать, как в калейдоскопе, доходя до совершенно невероятных образов. Всплывали чудесные воспоминания из детства, давно забытые мечты, осколки прошлого, лицо возлюбленного. Запястье парня обхватили сильными пальцами, притянули его к груди и запечатали губы в сладко-горьком последнем поцелуе с металлическим вкусом крови. Веки закрылись. Непроглядная мгла поглотила. Ли Феликс простился с бренной жизнью…✈ Несколькими днями ранее.
На рассвете самолёт приземлился в международный аэропорт Эдинбурга. Феликс сильно взволнован, это был не первый его перелёт из одной страны в другую, но в одиночку он ещё ни разу никуда не летал. В предвкушении сводило желудок, а за время полёта он успел искусать до крови свою нижнюю губу. Ли тяжело вздохнул, не отрываясь от иллюминатора, ему хотелось в мельчайших подробностях запомнить своё прибытие в эту страну. Казалось, что кислорода катастрофически не хватало, ему хотелось поскорее вдохнуть свежий воздух ещё такой не знакомой для него страны. Феликс спустился по трапу, и Шотландия встретила его ослепительными лучами утреннего солнца. От яркого света Ли прикрыл ладонью лицо и поморщился, улыбаясь такой мелочи. Рассвет в аэропорту был прекрасен, тёплый ветер играл с его пушистыми тёмными волосами, запутывая их. Феликс запрокинул голову и замер в наслаждении. Забрав свой багаж с ленты, он вызвал такси и отправился прямиком в тот самый сказочный замок, ныне — отель. Заезжая на его территорию, Феликс еле сдержался, чтобы не издать на всю машину визг радости. Дорога на подъезде к замку была грунтовой, ни разу не асфальтированной, но достаточно ровной и гладкой. Парень был удивлён, что территория в первозданном виде: никакого современного асфальта или брусчатки. Это придавало зданию особый шарм, отличающий его от других. Забрав свой чемодан из машины, он встал напротив старинного здания и с восторгом рассматривал территорию вокруг. Атмосфера вокруг была чарующая, и Ли с интересом рассматривал каждую деталь. Так как он прилетел в середине осени, листья лиан, что оплетали здание, были ярко красные, Ли подметил для себя, что он выбрал самое удачное время года — в ярком цвете отель казался ещё более волшебным. Феликс прошёл в залитый светом трёхэтажный атриум с оригинальным полом, с любопытством рассматривая каждую деталь старинного интерьера, и внутренне восхитился потрясающими стеклянными люстрами необычных форм, картинами XIX века. Хоть он был далёк от искусства, но старинная роскошь и изысканность его впечатлила. С трудом оторвав взгляд от интерьера, Феликс быстро зарегистрировался, заселился в номер, принял душ и позавтракал. Он поспешил отправиться в город, чтобы посетить местный архив для поиска информации, что хранилась на пыльных полках, в надежде найти старую летопись, именно ту самую уникальную информацию, которая не будет храниться в свободном доступе во всемирной паутине. Быстро сбежав по мраморной лестнице в холл, на последних ступенях Ли внезапно оступился. Падая вниз, он зажмурил глаза и был готов встретиться лицом с полом, как внезапно почувствовал сильные, горячие руки незнакомого мужчины, который ловко его подхватил за талию и прижал к себе. Феликс от неожиданности распахнул свои большие глаза, а его сердце сжалось от пережитого потрясения. — Осторожно, котёнок, куда так спешишь? — с хитрой улыбкой пошутил мужчина. — Ты в порядке? — брюнет поставил Ли на ноги и внимательно осмотрел. Хотя того и удивило неформальное обращение, он не стал на этом зацикливаться. — Да, большое спасибо. Вы — мой спаситель. Позвольте узнать Ваше имя, а вечером, если вы не против, отужинайте со мной за мой счет в качестве благодарности. — Меня зовут Бан Кристофер Чан. Можно просто Крис — мягко улыбнулся мужчина. — Хорошо, тогда, как насчёт восьми? — Ли Феликс, — пожал руку импозантному мужчине. — Отлично, я как раз вернусь к этому времени, тогда встретимся на ресепшен. — Ли мягко улыбнулся, поклонился и унёсся прочь из отеля навстречу приключениям. Феликс обошёл несколько библиотек и книжных магазинов в поисках редкой книги в подарок дедушке, прошёл по сувенирным лавкам, прикупив подарки родителям и друзьям. Наконец-то нашёл архив и под предлогом написания научной диссертации попробовал добыть редкую информацию. Ему вынесли старую, большого размера книгу «Хроники города». Ли с интересом её изучил, но не нашёл чего-то нового. Грустно вздохнув, отправился обратно в отель, но не отчаивался. Уже то, что его мечта осуществилась побывать в месте, что в действительности существует, наслаждаться атмосферой этого прекрасного города, увидеть воочию бывший замок, было уже по истине волшебством. В какой-то момент Ли почувствовал ностальгию, словно когда-то давно он был здесь, какие-то места ему казались до боли знакомы. Иногда его не покидало ощущение дежавю. Добравшись на такси до отеля на закате, Ли попросил остановиться возле смотровой площадки, что располагалась недалеко от замка на краю утёса. Феликс вышел из машины, предварительно расплатившись, и направился к смотровой площадке. Лучи оранжево-красного заходящего солнца тёплыми прикосновениями скользили по лицу Феликса. Тот подошёл к краю обрыва, огороженного металлическими перилами, взялся руками за поручень и немного склонился, чтобы рассмотреть, что находится ниже. Глаза Ли распахнулись от восторга. Его взору предстал чистый пляж с золотым песком. Внизу гуляли горожане и гости, дети плескались в воде, озорно крича и удирая от взрослых, которые, очевидно, уже хотели уйти домой. Вода была изумрудного оттенка, и переливалась в сверкающих лучах. Воздух был чистый, ласкающий кожу. От резкого порыва ветра челка Ли растрепалась, помешав взору, и тот рукой откинул её назад, запрокинув голову вверх. На душе было спокойно. Сзади послышались шаги и лай собаки. Феликс, придержав свои тёмные локоны, обернулся на источник шума и заметил красивого, высокого, стройного мужчину. По возрасту на вид чуть старше Ли. Он играл с лохматым псом возле тропинки, ведущей вниз на берег. Феликс не смог хорошо его рассмотреть, но его словно что-то тянуло к тому мужчине. Возник какой-то странный интерес подойти познакомиться, узнать. Ли замер в попытке получше рассмотреть, но собака быстро побежала прочь, и незнакомец последовал за ней. Ли повернул голову и бросил последний взгляд в сторону горизонта, где красная полоса отблеска солнечного света погружалась в водную гладь, исчезая под ней. На город опускались сумерки. Засмотревшись на закат, Феликс совсем забыл о времени и, переведя взгляд на часы, понял что вот-вот опоздает на встречу с Крисом. Быстрым шагом он направился в отель на ресепшен. Проходить по длинной аллее из высоких деревьев, кроны которых смыкались над головой, было немного волнительно, атмосфера вокруг таинственная, тени играли с воображением то ускоряя, то замедляя биение сердца. Ли прибавил шаг. Дойдя до фонтана, что стоял перед замком, он повёл рукой по прохладным струям воды. «Холодно, но в какой-то степени приятно. Надо поспешить, а то совсем стемнело, да и чем быстрее я отужинаю со спасителем, тем раньше лягу спать, чтобы с утра отправиться исследовать замок», — подумал Феликс. Задержав восхищённый взгляд на фигурке ангела в центре фонтанчика, он стряхнул с пальцев холодные капли воды и направился в отель, не подозревая о том, что за ним всё это время наблюдали из окна башни. Быстро ополоснувшись под душем и переодевшись в свежую одежду, Ли спустился вниз. До назначенной встречи оставалось минут пятнадцать. Чтобы не стоять, как истукан, Ли решил осмотреть первый этаж. Пройдя по холлу, любуясь дорогим интерьером, он и не заметил, как случайно забрёл на запретную для посетителей территорию. В узком коридоре, что вёл к комнатам для персонала и кухни, он заметил старую дверь. Она отличалась своим видом: массивная, тяжёлая, из старого дерева, немного потёртая в местах, где к ней часто прикасались, вместо ручки — железное кольцо и по периметру несколько петель, видимо, для амбарных замков. Ли всё никак не мог понять, почему она его заинтересовала, но она манила его, словно приглашала заглянуть за неё, чтобы раскрыть свои тайны. Феликс, ведомый особым любопытством, забыв о скорой встрече, суетливо осмотрелся по сторонам, с усилием толкнул дверь и вступил на запрещённую территорию. Дверь с характерным скрипом и скрежетом о каменистый пол приоткрылась. Ли снова обернулся, убедившись, что рядом никого нет, и скользнул внутрь, где было темно и холодно. Ли включил фонарик на телефоне и обнаружил впереди витую, каменную лестницу, что крутой спиралью уводила вниз. Парень сглотнул, его тело пробила дрожь, ему было не по себе, но любопытство взяло вверх, и он начал спускаться по каменным ступеням. Чем ниже спускался Феликс, тем было прохладней. Всё тело пробивала дрожь, живот сводило от страха быть пойманным, но ноги всё равно вели его к неизвестной цели. Наконец он спустился в самый низ, где чувствовалась неприятная сырость, оно-то и понятно, ведь это подвал. Вдоль стен располагались зажжённые факелы, которые тусклым, тёплым сиянием освещали длинный, узкий коридор. Там было несколько дверей, которые были заперты. Вдали Ли увидел свет, просачивающийся сквозь узкую щель приоткрытой двери. Феликс тихо подошёл и заглянул внутрь. Он увидел край деревянного стеллажа. Феликс прислушался, с комнаты доносился лишь звук потрескивания огня. Ли осторожно приоткрыл дверь, заглянул внутрь и обнаружил небольшую уютную комнату с высокими потолками, посреди которой стояли два стеллажа с книгами, а в углу был камин с большим креслом-качалкой перед ним, с которого свисал клетчатый плед. — Извините, я заблудился, есть кто-нибудь? — в ответ тишина, лишь треск огня. Феликс решил осмотреться и подошёл к книжным полкам. Они были чистые, книги ухоженные, хоть большинство старинные и местами обгоревшие. Ли прошёл вдоль стеллажей, проводя пальцами по деревянной поверхности. Он любил запах древесины, бумаги, что не один год, а, может, столетие просуществовала на этом свете. Это был особый запах, его нельзя спутать ни с чем другим. Запах детства и юности. Феликс заметил на верхней полке знакомый корешок из коричневой кожи — именно такая была у его книги, которую он нашёл у дедушки на чердаке. Он бы ни с чем её не спутал. Сердце затрепетало от волнения и предвкушения, в парне заиграл азарт. Феликс потянулся за находкой, но его роста буквально не хватало на пару сантиметров. Встал на цыпочки и слегка подпрыгнул, чтобы достать, но толкнул сильно стеллаж, и книга, стоящая с краю на полке выше, качнулась и полетела вниз, прямиком на голову Феликса. Ли осознал, что не успеет увернуться, прикрыл руками макушку и приготовился к удару, но внезапно за его спиной раздался громкий звук распахнувшейся двери. Его оттянули назад и прижали к крепкой груди, одной рукой обвив талию, а второй прикрывая голову. Падающая книга с громким шлепком ударилась о пол и раскрылась. Феликс весь сжался в объятьях незнакомца. Он уже был готов извиниться за вторжение и поблагодарить своего спасителя, но, подняв вверх голову, столкнулся с пленительным взглядом, безумно красивым, отчего в груди сердце зашевелилось быстрее, словно он встретил родного человека. Пальцы крепко сжали книгу в мягкой обложке, за которой он тянулся и всё же в последний момент Ли ухватился. На лицо капнула горячая, красная жидкость. От осознания, что это кровь, Феликса резко качнуло, в ушах раздался резкий звон, острая боль пронзила виски, картинка перед глазами поплыла, комната закружилась, и Ли потерял сознание. Он только смог почувствовать, как сильные руки удерживали его ослабевшее тело. Где-то вдалеке, словно под толщей воды, он слышал чей-то крик, зовущий по имени, но не его. А какого-то Ёнбоки. Всё тело онемело, стало тяжёлым. Темнота затягивала в свои объятья, приятно убаюкивая. Хорошо, тихо и спокойно. Ли погрузился в пучину забвения. Придя в себя, Феликс осознал, что находится в центре просторного помещения с высокими широкими колоннами, напоминающего зал для торжеств. В углу стояло большое зеркало в деревянной раме. Ли подошёл к нему и замер. В отражении на него смотрел сам Ли, такие же тёмные волосы, только младше на несколько лет и одет иначе: в свободного кроя хлопковую рубашку и такого же материала, но тёмного цвета, брюки. Посмотрев на отражение в зеркале, Феликс прикоснулся к лицу и волосам, рассматривая себя, но не себя вовсе. Вдруг он услышал шаги. Испугавшись, быстро огляделся и, заметив колонну, спрятался за ней. Немного выглянув, он увидел, как в зал к зеркалу, по каменному полу, прошёл высокий, статный молодой мужчина, лет двадцати на вид. Он был одет в чёрные приталенные брюки, белую рубашку, поверх плеч была накинута белая накидка из тонкого шёлка. Подойдя к зеркалу, он достал из кармана ленту, сделанную из такого же материала. Подхватив пряди волос, что спадали на глаза, он зачесал их своими длинными пальцами назад и повязал в хвост, закрепив лентой. Мужчина был прекрасен, словно принц из сказки. Он прикоснулся к своему лицу, проведя пальцами по бледным щекам, губам и внезапно начал кашлять. На его полных губах и ладони в лучах дневного света, что пробивались сквозь витражное окно, Феликс заметил кровь. Мужчина сначала схватился за горло, потом за грудь в районе сердца, словно пытался совладать с пронизывающей всё тело болью. Феликсу отчего-то было больно наблюдать за страданием незнакомого человека, но такого родного трепещущему сердцу в груди. Испугавшись за состояние мужчины, Феликс выскочил из своего укрытия и ринулся на помощь. Незнакомец, вытерев окровавленную руку тканью ажурного передника, сорвал его вместе с накидкой и, повернувшись на шум позади, увидел бегущего к нему Феликса. Он округлил свои глаза в удивлении, а красные губы расплылись в нежной улыбке. — Ёнбоки! Ёнбоки, — шептал тот, а в глазах Ли снова начало темнеть, сознание начало проваливаться в пучину тьмы. Феликс отдаленно слышал обеспокоенный крик неизвестного имени, но почему-то уже родному его сердцу. В голове снова был слышен тональный шум и пробирающий до костей звон. Всё тело словно налилось свинцом и онемело. Ли пытался сосредоточиться, но угасающее сознание затягивало куда-то в пустоту. Он сделал попытку вытянуть свою руку вперед, чтобы ухватиться, но она была словно свинцовой и неподъёмной, голос пропал, перед глазами — непроглядная мгла и снова серо-белая рябь с пронизывающим звоном, от которого хочется кричать, забившись в угол. Сколько прошло времени с момента, как он потерял сознание, Ли не знал. Очнувшись на мягкой двуспальной кровати, он ещё какое-то время был дезориентирован. Когда все чувства наконец-то пришли в норму, он огляделся и увидел на полу мужчину, который заснул, крепко держа Феликса за руку. Ли не хотел будить незнакомца, он обеспокоился, всё ли с ним в порядке, и осторожно убрал прядь волос со лба, на котором красовалась размазанная кровь, но самой раны не было и следа. Ли удивился, в душе щемило от чувства вины. Скрипнула дверь, и в спальню вошёл Крис. — Ты проснулся? Как себя чувствуешь? Ты нас так сильно перепугал, что у Джина чуть сердце не остановилось, если бы могло, — Ликс не придал значения этой шутке и наблюдал за Кристофером, что подошёл к краю постели и осторожно присел с противоположной стороны от спасителя, и с тёплой улыбкой на лице продолжил расспрашивать Феликса о его состоянии. — Всё в порядке, немного в сон клонит и слабость. Где я? Кто этот мужчина, что так бережно меня держит, — смотрел Ли на пробудившегося брюнета, что на голоса и шум стал открывать свои глаза. — Когда ты не пришёл в назначенное время, я заволновался. На ресепшене сказали, что видели, как ты пошёл в сторону крыла персонала, ну я и отправился тебя искать. Встретив своего друга, мы спустились вниз и обнаружили тебя, хорошо, у Джини отличная реакция, и он смог тебя защитить. — Спасибо, — тихим шёпотом сказал Феликс, смотря на спасителя, что до сих пор сжимал его ладонь, так нежно и ласково гладя большим пальцем, и смотрел в глаза, словно заглядывал в саму глубину души. — Вы в порядке? — Ли не заметил, как неосознанно потянулся своей рукой к спасителю, и ласково провёл пальцами по виску, спустившись пальчиками вниз по щеке. От прикосновения мужчина прикрыл глаза и, словно кот, прильнул ближе. — Всё в порядке. Я Хван Хёнджин, приятно познакомиться, мышонок, — так ласково улыбнулся, что сердце Феликса затрепетало от радости и переполнявшего его тепла. Словно яркое солнце его согревало, подарив тепло, уют и покой. Немного придя в себя, Феликс и двое мужчин направились в беседку, где их уже ждал накрытый стол со свечами. На улице хорошо, ветер стих, было тепло, комфортно, и слышно звон цикад и пение лягушек у ручья. Ли удивился тому, что в беседке у оранжереи был сервирован только один столик на троих. Как оказалась, оба привлекательных мужчины, которых встретил сегодня Ли, являлись совладельцами этого места. Чан хотел отужинать в спокойной обстановке и показать своему гостю всю чарующую красоту вечернего замка. Также он планировал познакомить Хёнджина с прекрасным молодым человеком, но так вышло, что они сами столкнулись по воле судьбы. Феликс не знал, куда себя деть: он был дважды спасён этими притягательными, сексуальными мужчинами. Ли с любопытством начал разглядывать своих спасителей: Чан — выглядел внушительно: широкие плечи; иссиня-чёрные волосы, зачёсанные назад; красивые полные губы; улыбка, что сводила с ума своей невозможностью; милые ямочки, что задевали струны души Ли; добрый взгляд через круглые очки в золотой оправе и на цепочке. Одет он в строгий костюм, который ему безусловно был к лицу и по фигуре, на руке укороченная, кожаная перчатка, что прятала пальцы, украшенные татуировками, тянувшиеся вверх по кисти. Хёнджин — на вид, словно холодный принц с обложки. Черты лица мягкие, но взгляд пронизывающий, словно пытался проникнуть в глубь сознания. От него по телу Ли пробегают мурашки, но не от страха, а больше — от предвкушения. Ему самому хотелось открыться, показать всего себя, чтобы этот красивый мужчина его изучил, познал, какой он. Феликс не спускал взгляда с языка, что скользил по алым губам, тонких пальцев рук, что накладывали ему еду в тарелку. От голоса Ли вообще вело куда-то за грань понимания. Джин утонченный, статный, красивый и безумно сексуальный, Феликс понял, что пропал. Вообразить не мог, как можно было влюбиться в человека с первого взгляда, но сердце трепетало, в животе бабочки, в голове сумбур. Но об этом он решил подумать завтра, а сегодня — расслабиться и насладиться ужином в компании двух обаятельных мужчин. Вечер прошёл спокойно. За ужином мужчины с интересом слушали, как, звонко смеясь, Феликс рассказывал историю своей жизни, интересы, увлечения и мечту, которая осуществилась, и он приехал в сказочный замок, что нашёл на страницах старой книги. Рассказывал, как очарован атмосферой, архитектурой и двумя спутниками, что уже дважды за день спасли его. Ли ловил себя на мысли, что мужчины иногда странно переглядывались и подозрительно улыбались, но он быстро выкинул это из головы. Ему было хорошо, тепло и комфортно. Время было за полночь. Мужчины сопроводили Ли в комнату, а сами удалились к себе. Феликс не мог никак уснуть, всё думал о том видении и пытался собрать картинку воедино. Он вспомнил, что всё же успел прихватить с собой ту книгу в мягком коричневом переплёте без ведома хозяина. Ли включил прикроватную лампу и, усевшись поудобней, открыл рукопись. Как оказалось, эта книга была своего рода дневником и очень похожа на ту, что находилась у него. Ликс быстро подскочил с места, метнулся к дорожной сумке и вытащил свою книгу, что была хорошо спрятана в глубине вещей. Как только он вернулся на своё место, разложил обе книги и начал их сравнивать. По наблюдениям книга Феликса была первой частью, но по каким-то причинам больше пострадала. Та, что была в кабинете, на вид чиста и опрятна, тоже имела следы горения, но её реставрировали. Ли стал тщательно изучать страницы и заметил, что почерк до середины книги был идентичным, но на последних страницах он изменился, словно писал кто-то другой, скорее всего новый хозяин замка. Тогда возник вопрос: «Что стало с предыдущим?». Феликс снова открыл первые страницы своей книги и, перелистнув на страницу с описанием принца под его портретом, замер в изумлении. В размытом силуэте рисунка Ли начал подмечать некие черты сходства с Хёнджином. В голове стали снова мелькать образы из недавнего видения, появилось больше вопросов, чем ответов. Феликсу внезапно стало плохо, закружилась голова, появился звон в ушах, но он решил это проигнорировать, довериться интуиции и, пока не поздно, всё выяснить. В любом случае, спать он больше не собирался. Ли собрал в охапку обе книги, обулся и, чуть пошатываясь от слабости в теле, пошёл в кабинет к Хёнджину. Ранее во время ужина он узнал, что тот практически там живёт, следовательно, именно там и мог его застать Феликс. Укутавшись в тёплый клетчатый плед, Ли запер дверь своего номера и пошёл вперед, проигнорировав не совсем ясное сознание, на грани обморока. Пройдя в холл, на удивление, Ли никого не встретил. Он, словно мышонок, тихо пробрался в запретное крыло для персонала и, немного приоткрыв тяжёлую дверь, шмыгнул внутрь. Второй раз спускаться было совсем не страшно, парень практически нёсся вниз по витой лестнице, предвкушая разговор. Он уверенным шагом прошёл до двери и замер перед тем, как войти, борясь с приступом сильной мигрени, что не отпускала его. Постучав в дверь, он спросил разрешения войти, но его встретила тишина. Ли развернулся, собираясь уйти, но в приоткрытой двери он снова заметил знакомое зеркало в полный рост и, толкнув тяжелую дверь вперёд, осторожно прошёл внутрь. Подойдя ближе, он стал рассматривать деревянную раму, что в нескольких местах была заметно обуглена. Сама зеркальная поверхность стала мутной, с желтоватым налётом и трещинками. Ли провёл пальцами по стеклу, всматриваясь в своё отражение, и за своей спиной заметил Хёнджина, который стоял в чёрных брюках и шёлковой белой рубашке, а волосы его были подвязаны гипюровой лентой. В глазах парня силуэт хозяина стал двоиться. Ли видел, как Хван словно раздваивался, но в то же время резонировал. Феликс не понимал, что за галлюцинации он в тот момент ловил, попытался повернуться и извиниться за вторжение, но вернув взгляд обратно на своё отражение, увидел схожую картину. Перед ним стоял нынешний Феликс, закутанный в плед, и двоился в образ юноши — Ёнбока, из сновидения. Очередной приступ боли пронзил висок Феликса. Он согнулся пополам, схватился за голову, отчаянно крича от спазма и резко накатившего приступа рвоты. Одной рукой он накрыл рот, второй схватился за висок, упал на пол, приняв позу эмбриона, и от шока потерял сознание. Последнее, что помнил Ли в угасающем сознании — ватность во всём теле, белый шум и серая рябь. Словно он смотрел телевизор, на котором пропала связь со спутником и пошли помехи. Потом его окутал какой-то вакуум, пустота и мгла, что обволакивали всё и вся. Внезапно появилась лёгкость во всём теле, перед глазами замелькали яркие вспышки, послышались голоса, словно через толщу воды, смех, а потом вдруг перед ним всё закружилось в мгновение и резко возникла белая вспышка яркого света. Феликс, словно со стороны, увидел удивительную картину, возможно, обрывки воспоминаний, осколки прошлого, что должны раскрыть ему истину.ღ ღ ღ
— Боки! Не беги так быстро! Я не поспеваю за тобой! — Догоняй! Ты сможешь! — звонко смеясь, бежал по берегу босоногий юноша. Он был счастлив намочить ноги в морской воде. Он нёсся, сломя голову, вперёд и назад, уворачиваясь от наката волн. Его штаны, закатанные до колен, практически полностью промокли. Волосы были влажные, а на лице играла лучезарная улыбка. Это был самый счастливый момент в его жизни: быть рядом с любимым, на берегу моря, беззаботно играя с волнами. Они провели на побережье весь день, наслаждаясь уединением. Ребята беззаботно бегали по берегу, словно маленькие дети, брызгали друг друга водой, купались, спокойно нежились в лучах тёплого солнца, немного перекусили тем, что тайком собрали с кухни и сложили в плетёную корзинку. Им было хорошо вдвоём, комфортно и спокойно. Они с нежностью и трепетом смотрели друг на друга. В тот день Ёнбок написал в своём дневнике портрет возлюбленного господина, образ которого впечатался на сотню лет на клочке обгорелого листа и в сердце. Джин-и ещё с детства постоянно сбегал из дома, чтобы запечатлеть рассвет на холсте своего мольберта. Ему нравилось наблюдать, как первые лучи солнца касались водной глади, превращая её в изумрудный оттенок. Как тёплые лучи заходящего солнца скрывались за горизонтом и утопали где-то во тьме. Небосвод с огромным количеством звёзд, что ярко освещали водную гладь, холодная луна, что отражалась в море, рисовал узкую тропинку в сказку. В один из таких вечеров Джин пришёл на утёс. Он устроился поудобнее, укутавшись в тёплый плед, вечерами воздух был холодным, но приятно свежим. Услышав всплеск внизу, у берега Хёнджин присмотрелся и увидел в воде обнажённое тело юноши. Тот был излишне худощав, при лунном свете казался таким хрупким, что его непременно хотелось накормить. Он хотел бы его окликнуть, но тот быстро окунулся, вынырнул, встряхнул тёмными волосами, торопливо собрался и умчался куда-то во тьму. Хёнджин долго не мог выбросить из головы его образ, думал о нём днём и ночью, пока снова не встретил его раним утром. Юноша пришёл порыбачить. Заметив Джина, он поклонился и, словно не решаясь что-то спросить, замер. — Как тебя зовут? — нарушил неловкое молчание Хёнджин. — Ёнбок, Ваша Светлость, — не поднимая головы, молвил тихим голосом юноша. — Что ты здесь делаешь в столь ранее утро? — Моя матушка приболела, я решил приготовить ей каши из морского ушка, вот и пришёл в прилив. — Ты вызвал ей лекаря? — К сожалению, у нас нет столько денег, но я и сам знаю много целебных трав, мой покойный отец был травником и обучал меня своему ремеслу. Я уже дал ей выпить отвар, осталось приготовить кашу, чтобы поддержать силы. Какое–то время они ещё побеседовали, Хёнджин не стал отвлекать парня и уселся на излюбленный камень, чтобы запечатлеть рассвет, но всё внимание было обращено на этого прелестного юношу. Он был худеньким, но в теле ключом била сила. С необычайной лёгкостью он ловким движением забрасывал широкий невод, словно тот и вовсе не был тяжёлым. Собрав сети, он угостил молодого господина несколькими раковинами моллюсков и отдал краба. Сложив в корзину остальной улов, парень поклонился Джину, озорно улыбнулся и убежал. С той встречи прошло около полугода. Они начали периодически сталкиваться то тут, то там. Постепенно стали проводить совместно время, общаться о поэзии, искусстве, природе. Их сердца и души тянулись друг к другу, и в конечном счёте они безоговорочно влюбились. Оба боялись признаться в своих чувствах, но всё было так предельно ясно. От тёплого взгляда сердце билось, словно канарейка в клетке, от лёгкого прикосновения кончиков пальцев пробегали мурашки, от неловкого объятья, когда Ёнбок поскользнулся на скользком камне, и Хёнджин его поймал, приобняв за талию, кружилась голова, и от этого ощутить опору под ногами становилось сложнее. И в один чудесный вечер, на закате Боки, смущаясь, робко чмокнул Джина в щёку и признался в своих чувствах. А когда получил тёплое прикосновение пышных губ в свой лоб и шёпот на ухо того, что чувства взаимны, был просто окрылён. Они просидели на утёсе всю ночь и, укутавшись в тёплый, пушистый плед, смотрели на звездопад. Держась за руки, они загадали желание: что бы ни случилось, они в этой и последующих жизнях будут вместе. Ёнбок верил в приметы и в момент, когда падала звезда, чтобы желание сбылось, он красной нитью повязал их мизинцы. На следующий день Ёнбок заполнил последние строки своего дневника записью о проведённой ночи. Он вложил в него нить, четырёхлистный клевер, как закладку и оставил последнюю в своей жизни запись: «Я буду любить тебя вечно. Моя любовь к тебе от рассвета до заката, до луны и обратно». События последующих недель были печальными. Семью Хёнджина подкосила смертельная болезнь, лучшие лекари пытались обуздать её, но она была беспощадна и унесла жизни родителей буквально за пару недель. Хёнджин скорбел, но ему было необходимо быть сильным и принять управление на себя. По истечении нескольких недель, поняв, что так же болен, он решил заточить себя в замке и сгинуть в очищающем огне, дабы эта зараза не распространилась на подданных и, тем более, на возлюбленного, его солнечного зайчика Ёнбока. В роковую ночь замок охватило пламя. Хёнджин заперся в библиотеке и ожидал свою участь. Ёнбок, словно чувствуя беду, примчался к замку и попытался прорваться внутрь. Ему это удалось. Он пришёл в тот момент, когда в библиотеке бушевало пламя. Боки нашёл Хёнджина, лежащего в кресле без сознания. Он поднял его и поволок к выходу, но огонь отрезал все пути отступления. Юноша дотащил возлюбленного до витражного окна. Его сердце обливалось кровью, он не хотел терять своего принца. Ёнбок достал из заднего кармана свой дневник, вытащил оттуда сплетённую из разноцветных лент закладку, вытянул из нее красную нить и повязал на мизинцы, а после заключил Хёнджина в крепкие объятья и с нежностью прижался к его бледным губам. — Я буду любить тебя вечно, — хрустальная слеза скатилась с ресниц нижнего века. Хёнджин пришёл в сознание, поднял тяжёлые веки и увидел, словно океан, изумрудные глаза, полные горьких слёз. Он тихо прошептал слова любви. В этот момент над головой раздался страшный хруст и скрежет падающих горящих обломков. Хёнджин оттолкнул от себя юношу, который вывалился в витражное стекло и полетел спиной вниз. Последнее что видел Боки — печальную улыбку, взгляд, полный боли и страданий, возлюбленного с дневником в руке и горящую балку, упавшую на него. Потом непроглядная тьма, что окутала всё вокруг. — Ты хочешь жить, друг мой? — Да, — хриплым, угасающим голосом прошептал Хёнджин. — Ради чего? — Чтобы быть рядом с ним, как можно дольше. — Во имя любви? Интересно. Я дарую тебе жизнь, но в замен ты покажешь мне, что это за чувство. Любовь! Хёнджин почувствовал на своих губах прижатое запястье, с которого в горло стало стекать что-то тёплое и вязкое. Хёнджин нестерпимо хотел пить, поэтому проглотил то, что ему дал мужчина, но после поморщился от осознания того, что это могло быть, и с трудом переборол в себе рвотный позыв. Тот, кто его напоил собственной кровью, был лучший друг и дальний родственник Кристофер Бан Чан. Молодой мужчина тридцати лет внешне очень привлекателен. Он был нелюдим, но в своё время они с Хёнджином сошлись на живописи и сдружились. И вот теперь на смертном одре, он предлагает спасение, словно сделку с дьяволом, но Хёнджин готов и душу дьяволу продать, лишь бы быть с возлюбленным, найти и спасти его. В момент, как он проглотил достаточно крови, Чан запечатал его губы в поцелуе. Кислород иссяк, сознание помутнело, угасло, тело охватила агония. Чтобы возродится, необходимо умереть. Чан держал обмякшее тело в руках и восхищался своим творением.ღ ღ ღ
Придя в сознание, Феликс обнаружил себя заплаканным, лежащим в большой постели в обнимку с Хёнджином. Тот нежно гладил Ли по голове, шептал слова любви и просьбу не покидать его снова. — Джин-и? — тихим, немного охрипшим голосом прошептал Феликс. — Да, я рядом. Стой! Как ты меня сейчас назвал? — Хван осторожно приподнялся на локтях и смотрел пристально в мокрые от слёз глаза, внутри всё встрепенулось от волнения. — Джин-и, как такое возможно? — Ты вспомнил? — Не уверен. В голове каша, но тысяча образов и событий, что мелькали в моём сознании, которые за всю свою сознательную жизнь я не проживал, были настолько яркие и реальные, словно мои воспоминания, а ещё все эти чувства… Они словно синхронизировались со мной, я переполнен ими, мне страшно и в тоже время кажется, что пустота, что была во мне, наконец-то, заполнена. Всё одновременно сложно и просто, как и должно быть. Ты рядом! Да, именно ты, чей смутный образ я увидел на выцветших страницах и который засел в моей голове, не зная, почему я так сильно тянулся к знаниям по лингвистике и культурологии, чтобы разгадать твою загадку. Не могу объяснить, но моё сердце тосковало. Это не сон? Не иллюзия, и это правда ты? — Да, любимый, это я и это снова ты. До этого я не верил в чудеса или судьбу, да что бы то ни было, я благодарен, что ты снова рядом со мной. — Но как это возможно? Ты тоже переродился или реинкарнировал, или что там вообще делают? — Хван в лице немного переменился, отвёл взгляд и задумался, а любопытный Феликс, осторожно прикоснувшись к его щеке, повернул голову в свою сторону и стал изучающе всматриваться. — Или ты — это ты? То есть неизменный, живой до сих пор? — на этих словах он увидел, как пухлые губы возлюбленного поджались и растянулись тонкой нитью. Ли опустил руку на грудь и попытался ощутить биение сердца, но ничего не почувствовал. Глаза расширились, Ли возможно бы одолела паника или истерика от осознания, что тело холодное, и отсутствует сердечный ритм, но он был так измучен приступами головных болей, что просто впал в прострацию. Не убирая руки, он поднял глаза и увидел неподдельный страх. Тот самый животный страх быть отвергнутым, осуждённым. Ли сглотнул и, сжав свои пальчики на белой рубашке, смял ткань под собой. Прижав голову к чужой груди, он почувствовал, как вздымается грудная клетка, так вибрирует кожа под ладонью, ощутил неровное дыхание на затылке. Ли, прикрыв свои глаза, полностью завалил Хвана на спину и сел верхом, оперевшись ладонями о грудь. Хван молча позволял себя исследовать, любовался своим чистым ангелом, что наконец-то рядом с ним. Феликс, глубоко погрузившись в свои размышления, бесцеремонно изучал кончиками тёплых пальцев чужое лицо. В первую очередь он провёл ими по лбу, носу, скулам и задержался на губах. Большим пальцем водил то по верхней, то по нижней губе, словно проверяя на мягкость и упругость. Ему нестерпимо хотелось опуститься ниже и впиться в эти манящие уста, но для начала необходимо было получить ответы на все вопросы, проверить и изучить, а уже потом отдаться во власть своим бушующим гормонам и позволить себе насладиться воссоединением с возлюбленным человеком. На последнем слове он задумался. Человеком ли? Вот это и требовалось выяснить в первую очередь. Кто он или что? Как он смог выжить в том пожаре, как прожил всё это время, почему не нашёл, не искал его? И вообще, как он сам умер и почему только сейчас возродился? Ещё вопросы, что назойливой мухой жужжали в его голове: что если бы он не нашёл тот самый дневник, который оказался его собственным из прошлой жизни? что если бы не изучал языки и не смог его прочесть? что если бы просто отбросил ту книгу в сторону после чтения и не стал, как одержимый, искать информацию и потом работать, чтобы скопить денег на поездку за десятки тысяч километров в неизвестную страну, чтобы посетить свой «дом»? Всё верно, этот город, замок — это часть его, его дом. В глазах Феликса стала скапливаться влага, пелена из слёз застилала его взор, но Ли не спешил их смахивать. Изумрудные глаза, наполненные слезами стали только ярче и насыщеннее. Искристые чистые слёзы стекали по щеке, на мгновение зависали у края чётко очерченных скул, а затем либо срывались и падали на одежду, либо соскальзывали вниз по острым ключицам, исчезая в вороте футболки. Хван подцепил одну пальцем и слизал горячим языком. Ли, хлюпая носом, игнорировал подступающую истерику, перенося обе свои руки на длинную шею Хёнджина. Обхватив её обеими руками, не сильно сжал, надавив большими пальцами по обе стороны от острого кадыка. Сначала он сжимал, едва прикасаясь, потом осмелел и начал сильнее и сильнее вдавливать свои пальчики в холодную кожу так, что она сначала побелела, а как только, опомнившись, одёрнул руки, сразу отразила во всей красе след от удушья. Хван, всё так же спокойно лёжа под лёгким телом Ли, лишь мягко улыбнулся. Его мальчик не боялся его, он всего лишь тестировал, изучал, отчего Хван радовался глубоко внутри. Хёнджин готов терпеть и выносить что угодно, если это поможет Феликсу принять его и снова полюбить, хоть и на короткий по человеческим меркам срок. Он планировал не отпускать возлюбленного от себя, но если тот всё же не примет его, то готов следовать и из тени наблюдать, защищать, оберегать своё сокровище, пока тот не заведёт семью, не состарится и, возможно, если повезёт, то снова переродится, и они встретятся. Ли, осознав, что натворил, стал гладить кожу. Страх причинённой боли тихо отступил, как только сознание его подтвердило тот факт, что Хван не нуждался в самом кислороде, чтобы существовать. Теперь в Ли боролись две сущности: та, что кричала об опасности, что надо бежать, что перед ним опасныйღ Я помню, как открыл глаза
И встретил в них тебя
Как первый луч, как тихий звон
Как первая гроза
Ты словно в небесах заря
Ты полная Луна
Я помню лишь твои глаза
А дальше пустота… ღ
Феликс распахнул глаза, с которых струились крупные слёзы. Осознание и принятие неминуемой гибели, разрывало душу и сердце. Но он со своим любимым, он примет судьбу и разделит эту участь с ним вместе. Феликс поймал взгляд любимого, наполненный ужасом. Хёнджин не мог поверить, что это слабое существо так безрассудно разбрасывается своей и так короткой жизнью, и всё ради чего, чтобы спасти его? Разве он не понял ещё вчера, что им не суждено быть вместе. Но звезды решили иначе, Хван не мог позволить своему солнечному мальчику сгинуть во тьме. Только не так. Лишь рядом с ним он смог чувствовать покой, тепло, уют, бесконечную любовь и трепет давно замершего сердца. Он только-только вновь обрёл его сквозь столетие и никак не может снова потерять.ღ Сотни ночных дорог напомнят мне тебя
Я в них терял свою любовь, и заново встречал
Лишь дай мне посмотреть в последний раз в твои глаза
Я потерял дорогу к ним, я потерял себя… ღ
Парни заключили друг друга в крепкие объятья, поток воздуха, окутывающий их был тёплым и в какой–то степени успокаивающим. Хёнджин был очарован, смотря на своего возлюбленного человека. В золотистых лучах заходящего солнца глаза Ли сияли изумрудным блеском. Джин обхватил своей ладонью щёку, мокрую от слёз, и большим пальцем смахнул влагу, что струились нескончаемым потоком. Трепетно прижался своими горячими губами ко лбу Феликса, парень взглянул вниз, его сердце сжалось, снова перевёл взгляд на Джина, ласково улыбнулся и зажмурил глаза, приготовившись к худшему и успев произнести лишь: — Люблю! — И я, ангел мой! Жёсткое столкновение с водной гладью. Обжигающая острая боль пронзила всё тело, которое, казалось, рассыпалось на тысячу осколков. Феликс с трудом оставался в сознании и пытался не завопить от болевого шока. От удара о воду возлюбленные разделились, и Феликс стал стремительно погружаться в морскую пучину. Внезапно у него появилось ощущение полёта. Он как будто парил в толще воды, а через мгновение возникла лёгкость, полный контроль над сознанием и в то же время расслабленность. Человек под водой лишился привычного жизненного пространства и чуждая ему среда странно действовала на психику. В какой-то момент погружения Феликса охватила беспричинная радость, ему стало так хорошо на глубине, что он потерял счёт времени. Не было ни малейшего желания дышать: казалось, что под водой можно находиться вечно. Его совсем не пугало то, что он тонул, он даже не думал об этом. Наоборот, ощутив эйфорию, его тело полностью расслабилось и словно парило в невесомости, но по факту падало на дно бездны. Феликс боковым зрением заметил силуэт, последним усилием воли протянул навстречу руку и широко улыбнулся, высвободив из груди последний кислород. Ли ощутил внутри пронизывающую боль от наполненности лёгких морской водой. Тело забилось в конвульсиях, возникло чувство, что все внутренности выдирали на живую. Ли схватился за горло, на глаза проступили слезы, но потерялись в общем объёме сине-зелёной жидкости. В угасающем сознании явились видения событий минувших дней, логическая цепочка мыслей начала мелькать, как в калейдоскопе, доходя до совершенно невероятных образов. Всплывали чудесные воспоминания из детства, давно забытые мечты, осколки прошлого, лицо возлюбленного. Запястье парня обхватили сильными пальцами, притянули его к груди и запечатали губы в сладко-горьком последнем поцелуе с металлическим вкусом крови. Веки закрылись. Непроглядная мгла поглотила. Ли Феликс простился с бренной жизнью. Цепкими пальцами Хёнджин обхватил тонкое запястье и притянул бессознательное тело к себе. Он понимал, что его Ёнбок на пороге смерти. Времени для того, чтобы быстро всплыть и откачать того, нет. Обнажив клыки, он был вынужден обратить возлюбленного без его на то явного согласия. Он пронзил кожу на шее острыми клыками и начал высушивать того до последней капли крови, а затем выпустил свой яд в те минуты, когда сердце должно было сделать последний удар. Хван, прокусив своё запястье и отпив кровь, поцелуем передал его Ли. Процесс был бы проще и быстрее, если бы вокруг не было воды, но Хвану не на что жаловаться. В тот момент, когда Феликс сделал свой первый самостоятельный глоток, Джин, прижав его голову к своей шее, дал тому самостоятельно вкусить своей крови. Сам же кусал его запястье и снова впускал свой яд. Под трепещущими ресницами загорелось изумрудное свечение. Ли широко распахнул глаза и пристально посмотрел на Хёнджина. Внезапно всё его тело пронзило адской болю. Внутри Феликса всё перестаивалось, он проходил трансформацию. Хрупкое тело нещадно билось в конвульсиях, все внутренности выворачивало наизнанку, кости ломило. Даже холодная вода океана не могла приглушить обжигающий жар, растекающийся по всему телу. Джин крепко, но столь бережно, удерживал тело возлюбленного на плаву, не давая им камнем опуститься на дно. Сколько прошло времени, сложно сказать. Феликс чувствовал боль, эйфорию, снова боль, и так по кругу. В какой-то момент муки прекратились. Всё это время они обменивались кровью для поддержания сил, поэтому сложно было сказать какой процент собственной крови остался в каждом, она перемешалась. Феликс понял, что мог спокойно находиться под водой, не дыша. Приятной способностью обнаружилась телепатия. Когда они поднимались на поверхность сквозь толщу воды, где-то на расстоянии пяти метров от поверхности они услышали Кристофера. — Хван! Долго вы там ещё? Тут вообще-то уже шторм намечается, погода хмурится. Хватит там плескаться, у вас целая вечность впереди. — Идём, идём, папочка! Кстати, поздравляю, ты стал дедушкой! — радостно оповестил Хёнджин. Феликс был удивлён тому, как заботливо они общались друг с другом, учитывая тот факт, что недавно так отчаянно выясняли отношения. Как позже выяснилось, Джину, собственно, ничего не угрожало, но в момент падения рефлексы сделали своё дело. А вот то, что Феликс бросится камнем вниз, не ожидал никто. Выбравшись на поверхность, они облегченно вздохнули. По замечанию Кристофера, с момента их падения прошло около пяти часов. Выплыв к берегу, Хван подхватил на руки своего возлюбленного и понёс того прямиком к себе в спальню, что находилась в подвале. Как позже Ли узнал, не спроста она там находилась. Эта комната было оборудована и защищена от проникновения как изнутри отеля, так и извне, на случай, если вампиру будет не совладать со своей сущностью. Именно там первое время и жил Хван после обращения. А так как Феликс новообращённый, он гораздо больше представлял опасность для постояльцев отеля и самого себя. Плюс к тому временно он не мог выходить на солнечный свет, налетевшая буря, как нельзя, кстати его уберегла от ожогов. Перед тем, как запереть двери на стальные замки, отец и сын договорились, что Кристофер позаботится о делах отеля и предупредит персонал, чтобы не спускались вниз, а Хван в свою очередь позаботится о своём возлюбленном «сыне». Вот наконец-то двери были заперты на замки с обеих сторон, и вампиры остались наедине. — Мой лучик, ты голоден? — с беспокойством в голосе интересовался Джин. Он прекрасно осведомлён о том, как себя чувствует новообращенный вампир в первые сутки. — Нет, я испил сполна, ты был такой вкусный. Кстати, меня всё время мучил один вопрос: как вы питались всё это время? Вы убивали людей ради пропитания или гипнотизировали и кормились от них, может, пили кровь животных? Хотя, вряд ли она вкусна для вас, — Ли замолчал на секунду и задумался. — Точнее, уже нас. — Первую неделю после обращения «отец» кормил меня собой, потом дозировано стал давать человеческую кровь, чтобы я не сорвался и не сошёл с ума от неё. На протяжении десятков лет мы старались тихо-мирно сосуществовать с людьми. Не нарушая баланс и не привлекая к себе нежелательного внимания, мы питались живыми людьми, которые добровольно позволяли собой питаться, находясь под гипнозом. Им не было больно, отнюдь, некоторые получали небывалое удовольствие, своего рода экстаз. Кровь животных переносится сносно, хоть она и не так вкусна, как человеческая. Были периоды когда мы жили в лесу, что поймали, тем и приходилось питаться, но зверей приходилось убивать сразу, так как мы не можем их загипнотизировать. Да и раненное животное долго бы не прожило. В современном мире мы питаемся донорской кровью. Это почти легально и безопасно. — А чем ты тут занимался? — Крис перенёс сюда уцелевшую часть книг, и я читал, рисовал, узнавал о тебе, — с тоской в голосе прошептал последние слова. — Прости, я в прошлый раз подверг тебя смертельной опасности и в этот не уберёг, только обрёк на вечные скитания по всему свету и лишил тебя семьи. Ты же понимаешь, что теперь первое время тебе запрещено с ними видеться для их же безопасности. Прости! Прости, — взмолился Хван, встав на колени, и обнял ноги, пытаясь вымолить прощение. — Я с тобой, не брошу, всему научу, ты можешь ненавидеть меня, только молю об одном — не покидай меня, либо сразу убей, я не вынесу вечность без тебя. — Что ты такое говоришь? — Ли гладил мягкие волосы, перебирая их пальцами. — Прошлое осталось в прошлом, к тому же, я сам во всём виноват, и это был мой выбор. Кроме того, в прошлом ты подарил мне замечательную жизнь, любящую семью, потомков. В том далёком прошлом мне точно не о чем сожалеть. Что касается настоящего, то ты вновь спас меня. Ты не должен нести ответственность за мои поступки, кинуться в объятья пропасти было сугубо моим эгоистичным решением, ведь я и представить себе не мог жизни без тебя. Я влюбился в тебя с первого взгляда, как человек Ли Феликс, обрёл воспоминания Ёнбока, и мои чувства к тебе стали ещё крепче. Ты не представляешь, что я испытал, увидев тебя свалившегося в пропасть, в тот момент я почти умер. Спасибо, что даровал мне новую жизнь, и теперь ни за что на свете я не покину тебя, это ты от меня никуда не денешься, ты только мой, и мы должны наверстать ту сотню лет, что упустили. Хёнджин, поражённый речью Ли, медленно поднялся с пола и встал напротив возлюбленного, чтобы заглянуть в его глаза. Тот лишь хитро расплылся в лучезарной улыбке, резво запрыгнул на своего мужчину, обвив пояс лодыжками. Хван успел подхватить тело под упругие бёдра и прижать к себе возлюбленного, сжимая в ладонях его округлые ягодицы. — Ах ты резвый, чертенок! Я думал дать тебе время свыкнуться с осознанием и принятием себя. И когда бы ты был готов, я ласкал бы тебя ночи на пролет до тех пор, пока оба не сошли с ума от удовольствия, — Хван сделал несколько шагов, прижал Ликса спиной к каменной стене, удерживая на весу, и начал нежно целовать. Ли одной рукой обвил шею, второй зарылся в волосы, слегка сжав их у корней. Они нежно терзали губы друг друга, прикрыв глаза, наслаждаясь долгожданной близостью. Феликс переполнен разными чувствами. Ему всё не верилось, что всего за сутки с ним произошло столько событий. Единственное, что его радовало — тот момент, что он сможет посвятить всего себя своему мужчине. Его сказочный принц сошёл со страниц прошлого, обрёл форму из плоти и крови, стал столь родным человеком, предназначенным звёздами или всей Вселенной лишь для него. Их любовь, прошедшая сквозь столетия взыграла новой силой. Хёнджин тоже благодарил судьбу за то, что они вновь воссоединились с его Ёнбоком в образе Феликса и пройдут новый путь вместе. Атмосфера в комнате начала меняться. Температура в помещении накаливалась. Нежный поцелуй постепенно набирал обороты, переходя в более страстный. Они не боролись за первенство, им не было важно, кто будет доминировать и вести в поцелуе, им было просто так потрясающе в тот момент, что они отдались во власть своих чувств и с упоением наслаждались процессом, даря друг другу больше ощущений и эмоций. Феликс почувствовал, как в низу живота стало приятно тянуть. Он до сих пор не мог понять того факта, как по всем явным признакам тело неживого человека могло так реагировать? Температура поверхности тела была низкой, но Ликс чувствовал внутри себя жар, что жидкой лавой растекался внутри всего тела, по венам. Трепет умершего сердца, некое волнение, перетекавшее в предвкушение, нарастающее возбуждение, о котором кричал эрегированный член в узких брюках. Феликс пока не понимал всего этого, но решительно собирался проверить на практике все принципы работы своего нового тела. И что Хёнджин ему в этом поможет, Ли не капли не сомневался. Нехотя разорвав поцелуй, Феликс выскользнул из объятий и спустился ногами на пол. Обеими руками ухватившись за ворот белой рубашки, лёгким движением разорвал на груди Хвана мокрую ткань. Пуговицы с характерным треском посыпались вниз и укатились в разные стороны. Феликс был поражён случившемуся. Он пока ещё не осознавал и не мог контролировать свои силы. Он и не предполагал, что все его рефлексы, сила, чувства и эмоции были в сто, а то и тысячу усилены. Все новообращённые вампиры для самосохранения в первые месяцы были колоссально сильны, что даже опытный вампир во время смертельной схватки мог потерпеть поражение. Поэтому Феликсу в скором времени предстояло познать много всего нового: особенности и способности своего нового облика. Хёнджин, не долго думая, тоже решил превратить кофту Ли в лохмотья. Они стянули с себя мокрые штаны вместе с нижнем бельем и, будучи обнажёнными, какое-то время с любопытством рассматривали тела друг друга, восхищаясь формами, изгибами и не малых размеров достоинств. Хёнджин быстро сократил расстояние между ними, подхватил лёгкое тело на руки и понёс, словно принца, в сторону мягкой постели. Осторожно уложив возлюбленного на постель, сам устроился сверху между разведённых в стороны ног. Они нежно целовались, пуская по телу разряды тока от удовольствия. Хёнджин накрывал губами каждый сантиметр тела любимого, изучал все его родинки и веснушки, что даже после смерти бренного тела смотрелись потрясающе и нисколько не потускнели. Кожа после обращения приобрела голубоватый оттенок, стала смотреться более прозрачной и хрупкой, словно Феликс превратился в красивую фарфоровую куклу, которая не потеряла своей мягкости и бархатности, что была невероятно приятна на ощупь. Тонущие в неге тела периодически перекатывались с друг на друга по всей поверхности кровати. Вампиры руками ласкали друг друга, шепча слова любви и верности. Покрывали кожу поцелуями то нежными, то страстными, от которых на мгновение расцветали рубиновые узоры, но тут же исчезали из-за быстрой регенерации. И снова сплетали языки в диком танце, совсем не нуждаясь в кислороде в лёгких. Комната была наполнена смехом, стонами, скрипом старинной кровати, которая явно не была готова принять на себе двух разгорячённых вампиров. Чувства были обострены до предела, наслаждение сводило с ума, и Ли готов был умирать снова и снова в страстных объятьях своего мужчины. Хоть тело вампира и быстро регенерировало, Хёнджину просто претила сама мысль о том, что мог причинить дискомфорт возлюбленному, поэтому он тщательно подошёл к вопросу подготовки невинного тела. Он заласкал его, медленно растянул, что Феликс под самый конец молил о пощаде и избавлении от сладкой пытки, ему хотелось слиться в единое целое со своим возлюбленным. После первого проникновения Ли разорвало на тысячи кусочков от небывалого удовольствия. По телу разливался жар, если бы сердце было живо, то Ликс спокойно мог заработать тахикардию. Они были счастливы стать одним целым. Чувства счастья, любви друг к другу переполняли ихღ ღ ღ
На следующий день после обращения Феликс созвонился с родными и сообщил, что встретил свою судьбу и останется в Шотландии жить с возлюбленным, а также, что отправит им сувениры и гостинцы, а со временем они навестят их вместе. Прошло несколько десятков лет. Время неумолимо продолжало свой ход, и нестареющим мужчинам оставаться незамеченными на одном месте стало сложно. Их облик не менялся по сравнению с жителями города. Крис встретил надёжного человека, которому через некоторое время они с Хёнджином