В это же время в доме Наны
— Ты видел? Вот это молодцы, зря времени не теряют! «Мина, это уже не пряник и не пряники даже, нихуя себе вас там занесло… У-у-у-у-у… Завиду-ую-ю-ю-ю-ю-ю», — ныла Нана. Иллуми пошёл за компьютер искать частного врача. Грей очень сильно на это злилась и начала ругаться: «Никакого врача в этом дома не будет!!!». Она бегала по квартире, пыхтела, рычала махала рукой и топала ногами. Короче говоря, вошла в полный спектр чувств. — Иллуми, я не шучу. Я не потерплю никаких чужих людишек в этом доме. — В чём проблема? Меня же ты терпишь, я разве не создаю такую же проблему для тебя? — не понимал, в чём проблема Иллуми. — Ты видел, что дома творится? Иллуми, ну какие люди? Посмотри на меня. Я выгляжу так, будто готова к приему чужаков? Иллу, ты не чужой и никогда для меня таковым не был. Никто из них ничего не знает обо мне, и они придут в этот срач. Будут вести себя со мной так, будто мне уже ничего не поможет, лишь бы съебаться из этого дома поскорее, понимаешь? Я не могу показать свои слабости чужакам. — Нана выдохнула. — Никто не причинит тебе вреда, даже не посмеет и думать об этом! — Золдик, кажется, осознал, чего страшится Нана. — Хорошо, я готов пойти с тобой на компромисс. Если ты спокойно выдержишь приход и осмотр врача, я со своей стороны обязуюсь готовить рамен по первой твоей просьбе. Согласна? — Он понял, что без этих уступков не вынудить её вызвать врача. А ожог серьёзный и требует неотложной помощи. — Ты решил поставить меня между принципами и едой! Постыдись! Так нельзя. — Ведь Нана так сильно любила вкусно покушать, а готовка от Иллуми по первому зову — это же такой шанс видеть его на своей кухне во всех амплуа… У неё закралась мыслишка… — Я же предложил компромисс, — в полном недоумении произнёс Иллу. — А-а-а, вот как оно получается, это был компромисс? Тогда слушай мои условия на правах хозяйки этого дома. Я почти согласна с этим «компромиссом», но есть одно правило. На этой кухне никакой одежды. Максимум что — это мой фартук. Только голая готовка. «АУФ», — мысленно добавила Нана к своим сучьим высказываниям. Она была очень зла на всех. — Хорошо, — холодно ответил Иллуми, но в голове он уже думал о том, зачем это Нане и как он может выйти из этой ситуации с наименьшими потерями для себя. «Она могла бы по сути с таким ультиматумом попросить у меня всё, что угодно, почему именно это? Чего она хочет этим добиться, просто смотреть? Но какой от этого смысл? Она же могла прямо попросить секс в определённые дни… Может, ей нравится себя мучать?» — Иди вызывай своего врача, — ушла приводить себя в порядок Нана, недовольная всей ситуацией, но всё ещё в надежде насладиться всем и ничем… Нана начала прибираться — одной рукой, наспех, конечно же. Она собрала мусор, запихала кое-как вещи в закрытую комнату, убрала только гостиную, в которой, собственно, и будет сидеть врач, которого за это время вызвал Иллуми. Также Золдик подготовил всё для перевязок и охлаждения. — Нана, подойди, нужно охладить повязку, — продолжал холодное общение Иллуми. Он всё ещё был недоволен её скотским поведением. — Иду, — с ноткой отвращения. Нана продолжала обижаться на него. Иллуми нанёс повязку Нане, после она ушла смотреть видосики на кровать. Для Иллу это было непонятно — он проявляет заботу, выполняет всё, что она хочет. Почему она ведёт себя не как обычно? Что не так? Иллуми ещё долго сидел и думал, что не так, так что даже не заметил звонка в дверь. Нана уже шла к домофону, чтобы открыть дверь. Из девушки прямо сочилась ненависть. Первым в квартиру зашёл доктор, за ним — медбрат. Оба были в спецхалатах, масках, перчатках и бахилах. Иллуми аккуратно остановился около косяка двери и наблюдал. — Добрый вечер! Вы Нана Грей? — Да, проходите в гостиную. — Нане было немного спокойнее, когда дома был Иллуми, но прощать его она всё равно не собиралась. — Какие у Вас жалобы? — Доктор сел на стул и стал что-то активно тыкать в планшете, медбрат встал рядом. Нана вжалась в своё кресло. Её ладошки потели, глаза бегали, она очень сильно переживала. От врача и медбрата ещё и пахло больницей, будто Нана сама переместилась туда. Не любила она ни врачей, ни их запахи, ни больницы в целом. В детстве её сестра очень много болела, и Нане приходилось проводить в медицинских учреждениях много времени. Родители постоянно переживали за старшую дочь и отправляли Нану на ночёвки к ней. Теперь Грей не переносит всё, что с ними связано. Помимо этого, в 16 лет она чуть не умерла в больнице из-за халатности врачей, когда находилась в палате одна. Никакого доверия у неё к ним нет… Какими бы они ни были заиньками, они все пиздят. Иллуми стоял и наблюдал за происходящим. Он видел, как Нана бледнеет, и думал, стоит ли ему подойти. Но она же дуется на него… — Я сегодня ошпарилась пинчером на работе — не успела прикрутить пароотвод вовремя. — У Наны был настолько сильный страх, что он потянул за собой тремор. — Нана, не волнуйтесь. Мне нужно осмотреть Вашу руку. Как Вам будет удобнее — положить на стол или показать мне её на весу? — вежливо и с улыбкой говорил доктор. — На весу. — Нана протянула руку. В этот момент Иллуми не выдержал, подошёл к Нане за спину и положил руку на плечо. — Вам может быть больно… Во сколько примерно по времени была получена травма? Как давно меняли повязку? На сколько вы оцениваете Вашу боль от 1 до 10? — очень аккуратно взял руку Наны доктор и стал максимально осторожно разворачивать повязку на руке. Нана с ужасом смотрела на доктора, и Иллуми решил ответить за неё: — Она поранилась около 12 часов дня. На работе руку ей перевязали, следующая перевязка была уже где-то за два часа до вашего приезда. Мы делали охлаждение кожи. Нана на сколько болит? — Иллуми аккуратно наклонил голову к Нане с искренней заботой в глазах. — 7 изначально. Если не трогаю, то 5-ка, если крутить рукой, то 6-ка. — «Боже, я готова реветь от страха… Хорошо, что Иллуми здесь. Почему мне это приходится переживать вообще?» — Я Вас понял. Смотрите, у Вас IIIБ степень ожога. По-хорошему мы обязаны Вас госпитализировать, однако здесь не наблюдается омертвения тканей, а прошло уже больше шести часов с момента ожога, так что Вам очень повезло. Для лечения я Вам назначу ежедневные перевязки с антисептическими и йодсодержащими препаратами. Если вы заметите ухудшение в виде сильной припухлости или накопления жидкости белого или ярко-жёлтого цвета, а также черноты тканей, вызывайте скорую, нужно будет проводить хирургическое вмешательство. Я выписываю Вам больничный, его можно закрыть удалённо, но я бы советовал сходить на осмотр руки к хирургу. — Доктор написал все препараты на бумаге и то, как нужно их применять и чередовать, а также написал номер больничного листа. Медбрат сделал Нане новую перевязку. — До свидания! — Врач уходил, а медбрат уже вышел на лестничную клетку. — Спасибо Вам. — Иллуми, немного склонив голову, посмотрел на Нану. — Спасибо, доктор, — помялась Нана с ноги на ногу, опустив глаза — мечтая, чтобы больничный запах поскорее ушел из её дома. Нана устала от произошедшего, так что решила лечь в кровать. Она уже не так сильно обижалась на Иллуми, но не хотела, чтобы он понимал это. Пусть думает, что он сделал.Иллуми решил списаться с Миной
— Мина, добрый вечер. Врач ушёл, Ваш диагноз подтвердился… Но Нана себя странно ведёт. Я бы хотел понять, в чём причина… — Добрый и тебе, Иллуми! Что назначил врач? У вас все лекарства есть в доме? Я могу заказать Вам на дом. Как именно ведёт себя Нана? — Я Вам сейчас вышлю фотографию назначения. Когда я хотел вызвать врача, она начала агрессировать и отстраняться. Я даже пошёл на компромисс с ней, естественно с заботой о её здоровье. Но она стала ещё злее… — Назначения я посмотрела, там всё замечательно. Дома у вас там всё есть. Это хорошо, я заставлю её сходить к хирургу. А о том, что Нана себя так ведёт: о каком компромиссе речь? И что именно она сделала? — Я предложил готовить рамен по первому её требованию, в обмен на встречу с врачом. Она высказалась, выставила свои условия и ушла, замкнулась в комнате. — Интересно, хорошо придумал. Но подкупать её едой, чтобы она сходила к врачу, не лучшая идея. Эх… Ну, если кратко, — Нана очень боится сильно врачей из-за ВСЕГО, прям вот всего… Ей приходилось часто бывать с сестрой в больнице, ещё и я больная, да и ей часто не везло на докторов. Они ассоциируются у неё только с болью и страданиями — как её, так и близких… — Но я же сделал это по Вашему наказу, и это было логично — вызывать врача с такой травмой. Что не так? — Это сложно… Она обиделась, а ты сейчас враг народа. Извинись и скажи, как мне сейчас, что это не назло ей, и ты был рядом всё время. Ты же был? — Был. То есть извиниться за помощь правда необходимо? — Ну-у-у… Если так не хочешь, поговори с ней и скажи, что чувствуешь. Она поймёт тебя. Кстати, дуться долго она не умеет, но это — секрет! — Благодарю Вас! — Да не за что. Пусть мне напишет потом, есть к ней РАЗГОВОР!Зарождение доверия? Спустя 10 минут
Нана всё это время читала переписку и думала что делать дальше. Она думала написать Мине, но решила сделать это позже, так как предвкушала, когда же к ней придут извиняться или вытягивать на разговор. Иллуми тем временем нагрел бульон, достал две глубокие одинаковые тары, кинул туда всё, как резал это: чили, зелень, капуста, приправы, мясо, сверху бульон и закинул лапшу. На вид она была не очень, но больше её в доме не было… Палочки, ложки и всё остальное Золдик положил на поднос и понёс Нане. Он вежливо постучал в дверь и услышал, как в ответ полетел тапок. Нана явно решительно настроилась обижаться, до конца! Второй стук в дверь — ещё тапок. Ну, теперь-то можно и войти. — Нана, я принёс еду. — Иллу зашёл в комнату и почему-то встал у двери, будто ждал одобрения. Грей уже не обижалась на него, но ей всё ещё было не понятно, с чем он к ней пришёл. — Проходи, — сухо ответила Нана, зарываясь поглубже в плед, потому что было жарко, и она сняла футболку, а под ней толком ничего и не было… Нана приняла решение помочь разобраться Иллуми в том, что было днём. — Ты сам собрал рамен. — Лёгкая улыбка — радуется, что он его не оставил там умирать. — Не уверен, что правильно, но я всё собрал, как готовил, — замялся у входа Иллу. Нана постучала рукой по кровати приглашая к себе: — Раз уж пришел, ползи сюда. Ты молодец! — похвалила его попытки она. Между ними образовалась тишина, они ели и иногда смотрели друг на друга. Оба думали, как начать разговор и не поругаться ещё больше. Когда они доели, Иллуми забрал тарелки и поставил их на тумбочку. Он сел на угол кровати, посмотрел Нане в глаза и просто сказал: — Я не знаю, за что, но прости, — как отрепетированно сказал Иллуми. — Мне приятно, что ты хотя бы подумал, что нужно что-то сделать. Но ты понять не хочешь, почему я обиделась или за что ты извиняешься? — спросила Нана спокойным голосом. — Как бы странно это ни было для меня, хочу. — Знаешь, когда-то Мина мне рассказывала об эмоциях, ещё на втором курсе института. И я заинтересовалась этой темой. Потому что во мне так много эмоций и чувств, что я не знала, куда и на кого это всё выплескивать. И самая главная проблема была в том, что я не знала, где именно в моём теле находится какая эмоция — они все будто взорвались и смешались в единый поток. Я много читала про акупунктуру и телесную ориентированную терапию, — продолжала рассказывать Нана. — Я тоже занимаюсь акупунктурой в некотором роде, — поддержал разговор Иллу. — Мне кажется, тебе бы это помогло прочувствовать весь спектр своих чувств и главное — понять, что вообще значит чувствовать для себя. Потому что эмоции у всех разные. У меня они буйные, резкие, вспыльчивые и нежные. У кого-то они могут быть медленными и спокойными, как река летом, но это уже зависит от того, хочешь ли ты погрузиться в это со мной. — Я готов… С тобой… — растерянно сказал Иллуми, но тут же собрался. Его задели чувства Наны и её слова. Он уже все дни здесь только и делает что думает, что с ним, и сколько ни пытался понять сам, не мог, а тут человек предлагает сам. Может, он болен, а может быть, это из-за отсутствия нэн или вечных запретов — у него много предположений. Единственное, что он точно знал, — раньше ему это не мешало, а сейчас для жизни здесь — очень даже. — Ты же понимаешь, как вообще спектр эмоций в теле может выглядеть? В плане того, что я буду тебя трогать. Ты точно готов к этому? — Нана решила удостовериться в его готовности и получить полное разрешение на доступ к его телу. — Да, — спокойно ответил Иллуми. Он точно готов ко всему, убийца все-таки. Нана завязала ему глаза, сняла с себя плед и приказала ему раздеться и лечь на пол. — Это только в целях лечения, не подумай, — зачем-то начала оправдываться Нана. — Да, я понял. — Иллуми разделся до трусов. — Ещё? — Этого достаточно, ложись. — Он лёг на пледик на полу, весь зажатый, как кусок цемента. — Да, здесь слишком много работы предстоит, — со знанием дела Нана завязала волосы и присела на него сверху. — Не тяжело? — зачем-то поинтересовалась Грей. — Нет, — ответил спокойно Иллу. Нана встала, зажгла благовония трёх запахов — они очень помогали ей расслабиться, когда она начинала. Девушка взяла массажное масло и вернулась к телу Иллу. Он почувствовал приятный запах, закрыл глаза и начал погружаться внутрь себя… Нана разогрела руки, подготовила тело к будущему напряжению. Она налила холодное масло на его тело и начала с точек Родителей (зона ответственности — плечи). «Они такие твёрдые, что даже я со своим опытом не могу продавить. Ничего, не с первого же раза лечить его от драм семейных». Нана наклонилась и начала шептать, продолжая массировать, будто заговаривала: — Напряжение, Страх, Ненужность, Отверженность, Ненависть, Злость. Ещё тише: — Релакс… Тш-ш-ш, — продолжала шептать Нана. — Я здесь, я доверяю тебе, постарайся поверить в то, что я рядом, — поглаживая и нажимая, продолжала Нана. — Я знаю, неприятно, больно… Но сдаваться нельзя, нужно по чуть-чуть разбивать всё, что копилось внутри, принимать. Осознавать, что все эти маленькие кусочки могут быть не только негативными. Они могут быть очень нужными для того, чтобы ты научился понимать, что может быть по-другому. Ты нужен себе, ты обязан себе за все те годы, которые не слышал себя. Я нуждаюсь в тебе! Ты должен почувствовать связь между нами. Видишь нить? — спросила Нана, и он действительно видел нить. — Да, что это? — не понимал Иллу. — Это наша с тобой связь. До тех пор, пока ты не научишься овладевать всем спектром негативных эмоций, который обрушился на тебя, я буду твоим проводником и буду брать на себя все твои плохие эмоции. Ты их сейчас не можешь воспринимать, так как ещё не умеешь, но я буду возвращать тебе твои эмоции в их обратном значении… Когда научишься хорошему, только тогда ты сможешь осилить всё то накопившееся в тебе и разобраться с этим, а я пока буду хранить это в себе. — Нана прислонилась к нему грудью. — Я заберу твою ненависть в обмен на влечение, — зашептала она на ушко Иллу. — Ведь лучше меня тебя никто не научит вожделеть. И всю ту злость, скопившуюся внутри тебя, всю впитаю в себя… Взамен отдам умиротворение, гармонию, которой тебе столько лет не хватало… — всё шептала Нана, а потом поцеловала и сказала: — Засыпай, принимай всё, найди свой путь, научись быть собой, утешь дитя внутри себя… — Грей встала, убедилась, что он погрузился в сон, которого она так сильно добивалась, потом накрыла его теплым одеялом и ушла… Смывать с себя масло. Захватив с собой телефон.