Ямата-но Орочи

      18 марта 60 года от начала Эпохи Какурезато       Просто перебирать ногами, мчась вперед по сменившим песчаные барханы выветренным горам, по появившимся лесам — это совсем не плохо. В последнее время все мое внимание во всех клонах занимала война со Страной Пламени. Месяцы математического моделирования вероятной военной операции. Тысячи часов работы вычислительных машин, проведенные людьми расчеты математических формул, оценивающих все возможные аспекты планируемой войны. Расчет морального состояния войск, учет влияния запланированных психологических операций, оценка реакции гражданских и возможных издержек, с ними связанных, оценка действий какурезато и Акацуки, построение модели наступления, расчет сил, снабжения и прочее, прочее, прочее.       Частично шиноби и в прошлых своих войнах не обходились без математики. Многое было освоено в Отогакуре во время войны с Кири. Но война двух Листов — это первая масштабная операция, в которой уровень моделирования достиг приемлемого, на мой взгляд, уровня. Во-первых, появилось время обработать всю имеющуюся информацию по прошлым войнам, набрать статистику, используя архивы Конохи, и разработать методики для анализа и прогнозирования. Во-вторых, в Ото появились специально обученные люди для проведения подобных расчетов.       Сейчас, имея только силу и личные боевые навыки, в Унии выше джонина уже не подняться никак. Раньше тоже считалось, что уже чунин должен в первую очередь иметь подготовку для проведения операций тактического уровня, а джонин — оперативно-тактического, но часто этим правилом пренебрегали, давая ранг за личное могущество. Теперь же, чтобы получить новый ранг дайджонина, командира джонинов, шинобигаширы или Каге, нужно иметь соответствующее образование и уметь в первую очередь думать, а не метеориты на головы противнику сбрасывать. Военные операции и масштабные военные кампании — это тысячи задействованных шиноби и самураев, это труд десятков тысяч людей в тылу, они длятся месяцами, во время них успевают смениться сезоны. Совершенно иной уровень планирования, в сравнении с короткими схватками сотни-другой ниндзя.       Сегодня был день кульминации войны со Страной Пламени, и он не мог пройти гладко просто по закону подлости. Но я лишь в последнюю очередь предполагал, что я потеряю внуков и мне придется мчаться по следам Акацуки к их логову. К счастью, этот хлопотный день уже близится к концу.       — Мы приближаемся, — почувствовав возбуждение отправленных по следу Акацуки пауков, предупредил я Казекаге.       — Наконец-то! — мрачно ответил он.       С сегодняшнего утра настроение Тенрая нисколько не улучшилось. После разговора с Пакурой оно, кажется, только ухудшилось. Не знаю, о чем они вели речь, но была она явно не простой. Желание Казекаге настичь напавших на Суну и отомстить им стало жгучим и едва не съедало его изнутри. Я мог понять Тенрая, хотя сам не испытывал схожих эмоций уже давно. Наверное, слишком для этого стар. Но недаром же на Соре есть моя змейка.       Призванные мною пауки неплохо чуяли запах сбежавших из Суны членов Акацуки. И он становился все более свежим. Сегодня никто не стал проявлять оригинальность. Ни я - способом поиска следов Акацуки, разыскивая их по запаху, пусть и с помощью пауков, ни сами Акацуки - используя для изъятия Шукаку из джинчурики убежище на территории бывшей Страны Рек. Пусть сейчас это уже земля Страны Песка, но это все еще удобное место для скрытой базы. Таких, вообще, в этом мире хватает. Не так уж велика плотность населения, чтобы каждая пядь земли была изучена.       — Нас уже заметили, — вновь предупредил я Казекаге, нахмурившись.       Зецу — эту тварь - сложно отследить. Я скорее предполагаю его наличие, чем точно о нем знаю. Бьякуган не позволяет отследить его чакру, сендзюцу тоже не особо помогает, и в этом клоне нет Мокутона, чтобы заметить применение техник Стихии Дерева. Но я чувствую чужой взгляд и ощущаю направление, откуда исходит сконцентрированное на мне внимание. Духовная энергия чужого разума выдает его носителя. И едва ощутимая вибрация, изменение давления в сосудах растений, тургора их клеток — это тоже можно заметить даже без Мокутона, если знать, что искать.       — Заметили, — мрачно согласился со мной Тенрай, одним рывком перемахнув крутой обрыв. — Отряды вступили в бой.       Я кивнул, подтверждая слова Казекаге. Кроме группы, в которой находился я, Тенрай и Раса, было еще несколько отрядов, следующих параллельными курсами и прочесывающих лесистую и изрезанную реками и горами территорию Страны Рек. И они буквально только что вступили в контакт с противником, о чем сообщили своему Каге по радиосвязи. Радиус обзора имеющегося у меня Бьякугана позволял отследить столкновение одного из отрядов. Их противниками были марионетки. Странноватые, действующие автономно. Поделки клана Широгане?       На нашем пути ничего подобного не наблюдалось. Похоже, останавливать охваченного жаждой мести Казекаге никто не намеревался. А вот отсечь от него возможное подкрепление — это запросто. Как бы не очередная ловушка. Если бы Шукаку не заверял меня, что его извлекают из марионетки-джинчурики, то я бы предположил, что Сасори мог использовать ее против нас. Но из марионетки биджу извлекается, значит, противник сам себя лишает неплохого оружия. И шансов на организованную ловушку поменьше.       Да, месяцы моделирования военной операции дают о себе знать. Авантюра с бездумным преследованием противника вызывает у меня опасения.       С другой стороны, отсутствие препятствий на пути Казекаге может означать, что Акацуки планируют завершить извлечение биджу до появления Тенрая. С момента налета на Суну минул лишь один день. Рассвет сменился закатом, а биджу уже почти запечатан. Срок явно меньше трех суток, которые бы потребовались на запечатывание полноценного Хвостатого.       Ох, чую, что моя афера с разделением биджу вскрывается окончательно и бесповоротно.       Взор Бьякугана зацепился за приметное искажение в ландшафте. Грот на берегу лесного озера среди рек и гор. Там была чакра.       — За мной, — сказал я спутникам, сам устремляясь к цели.       Через считанные секунды подошва сандалий коснулась глади воды. Циркуляция неплотных потоков чакры на стопах позволила покатиться по ровной поверхности озера, оставляя за собой расходящиеся дуги волн, и остановиться недалеко от ветхой арки торий. Каменные опоры ворот были растрескавшимися, когда-то покрывавшая их краска почти сошла, но несколько листов бумаги с символами печатей были еще свежими. Озеро дышало холодом, свежий воздух стелился понизу, наполненный влагой, он касался печатей на ториях, отчего те начинали отставать от камня. Но лист бумаги, приклеенный к огромному валуну за аркой ворот, влагой был совсем не тронут.       Печать Пяти Элементов и перекрытый массивным валуном вход в пещеру — как же это знакомо выглядит.       — Здесь? — спросил появившийся рядом со мной Тенрай.       Почти сразу вслед за братом на воду опустился и Раса. Потоки дымки из разноцветных песчинок подобно туману накатили на закрывающий вход в грот камень, но лишь бессильно лизнули незримый барьер.       — Гофу Кеккай. Лишняя морока! — раздраженно процедил сквозь зубы Тенрай, заставляя сатецу уплотниться и игольчатой порослью разрастись в стороны в поисках остальных печатей барьера.       Каге не нужно было учить, с какой техникой нам пришлось встретиться.       — Оставьте барьер мне, — остановил я Казекаге. — На печатях могут быть ловушки, не стоит тратить силы на них.       — Что там внутри? — резковато спросил Раса, когда я сосредоточился на видении Бьякугана.       — Там двое. И они нас ждут, — коротко ответил я, когда вокруг в выцветшем и одновременно окрасившемся в новую широкую палитру красок мире начали раскручиваться линии Экикё. Зона контроля охватила несколько сотен метров вокруг, символ Великого Предела рассек мир пополам, восемь триграмм и шестьдесят четыре гексаграммы словно очертили его судьбу, запечатлев каждый увиденный Бьякуганом объект, всякое его шевеление и отражение в природной энергии. Чтобы через миг обрушить в пучину хаоса и обратить в новый, подвластный мне, порядок.       Потоки воздуха послушными змеями прильнули к телу, природная энергия сплелась с выплеснутой из организма физической энергией. Гладь озера под ногами мелко задрожала, когда мое потяжелевшее под действием Корью тело пришло в движение. Оглушающий хлопок вспоровшего атмосферу Бьякко разметал в стороны мелкие капли воды. Безудержные перепады давления сорвали с места деревья и камни, разряды статического электричества маленькими молниями били в стороны от выкинутого вперед кулака, когда ветра сплетались в облик белого тигра.       Барьер держался ровно секунду, пока взрывной волной от техники, разошедшейся в стороны метров на триста-четыреста, не смело и не разорвало в клочья четыре печати барьера и не раскрошило запечатывающий вход в пещеру валун. Облаком щебня тот ворвался в темное пространство небольшой пещеры. Взрывной волной буквально вырвало своды грота. Груды расколотых скал с тяжким скрежетом начали сползать вниз, в озеро, поднимая рокочущую мутную волну.       — И это ты называешь «не стоит тратить лишние силы»? — морщась от летящих в лицо брызг воды, недовольно проворчал Раса, когда на миг вспыхнувшее вокруг меня пламя Шичи Тенкохо пропало.       В ответ брату Казекаге позади с глухим всплеском ушли в воду не выдержавшие удара стихии тории, и осыпались на землю подхваченные ветром щепки расколотых деревьев и камни разрушенных скал.       — Какого занятного уродца взрастил Орочимару, — раздался сухой низкий голос из-за пелены поднятой пыли в сумраке наполовину разрушенного грота. — Из этого создания могло бы получиться куда более красивое и совершенное творение.       — Вы думаете, что он выведен искусственно, Сасори-сама? Хм-м? — этот голос принадлежал кому-то явно молодому и, похоже, весьма дерзкому, несмотря на уважительную речь.       — Человеческий организм — это часть моего искусства. И я могу гарантировать, что подобные уроды сами по себе не рождаются.       — Белый Змей не был замечен за созданием гуманоидных тварей. Хм-м!       — Он вмешивался в суть растений, создавая новые сорта и виды. Всегда думал, что он не заходит дальше, потому что не имеет искры творца и ограничен лишь примитивными поделками. Может, я ошибался.       — Не слишком ли много болтовни для мертвецов, — звенящим от сдерживаемого гнева голосом произнес Тенрай.       Ладони Казекаге сошлись в печати, медленно оседающее облако пыли пронзили мириады черных игл, собранных из крупинок черного песка. Сатецу закрутился в вихре, увлекая за собой каменную пыль и с хрустом вгрызаясь в скалы. Несколько секунд безумства железистого песка оборвались, когда ему в ответ рванула волна песка уже обычного.       Серые, почти белые лоскуты намытого речного песка вырвались из пыли, впитывая ее в себя и поглощая черные иглы сатецу. Завеса сора развеялась, открыв высящиеся из каменного пола обвалившейся пещеры наплывы усеянного черными иглами светлого песка.       — Сволочь! — разъяренно взревел Тенрай, а через миг был вынужден сам закрыться взметнувшейся из-под кромки воды волной сатецу.       С хлопком прорезавшая воздух круглая пуля утонула в песчаном щите Казекаге, выбив из той ворох раскаленных от поглощенной кинетической энергии пули черных капель, которые с шипением утонули в водах озера. Поток ожившего золота сверкающим приливом нахлынул на берега водоема, накинувшись на волны речного песка, переплетаясь с ним, пока колыхающаяся черная стена сатецу содрогалась под частыми выстрелами массивных стальных пуль и сюрикенов.       Желтый песок смешался с белым и словно пожирал его. Созданные противником песчаные преграды стремительно разрушались, осыпаясь под весом золота. Бьякуган улавливает искры чакры в плотном огне металлических снарядов. Моя собственная чакра помчалась по кейракукей и, колючей волной Райтона окатив меридианы, вырвалась наружу широким потоком зло стрекочущих электрических разрядов.       Райтон: Данко Нороши — не боевая техника, ей даже парализовать кого-то сложно. Но она создает плотный поток райчакры. Трескучая лавина молний разошлась широкой волной, быстро рассыпаясь на отдельные электрические вихри и исчезая с концами, однако она пронеслась сквозь мелькнувшие в потоке стальных пуль глиняные шарики, которые без особых последствий пропали в сатецу Тенрая.       Стихия Взрыва все так же уязвима к Стихии Молнии.       Экикё: Джуёку!       Выпад трех ладоней сотряс воздух. Ударная волна пробила в беснующемся урагане песка и пыли тоннель. Завихрения хлынули от него в стороны, но очередной поток сатецу поглотил очистившееся пространство, обрушив на землю водопад игл. Однако мой удар достиг цели, пробив изрядно ослабленную песчаную защиту Сасори. Видимая Бьякуганом сквозь завесу пыли глиняная птица сотряслась от удара. Ее подбросило в воздух сквозь разрушенные своды пещеры. Кувыркаясь и увлекая за собой шлейф пыли, созданный из взрывной глины голем медленно выравнивал свой полет. Точнее, это делал всадник гигантской белой глиняной птицы.       — Я займусь этим, — сообщил я сосредоточенно наседающим на Сасори Тенраю и Расе.       Футон но Йорой невидимым облаком окружил тело, позволив вспорхнуть по воздуху, настигая стабилизировавшего полет Дейдару. Летящий мне в лицо кусок глины в виде какого-то насекомого взорвался буквально в паре метров от меня, я лишь в последний миг успел перескочить бомбу, оставив ее за спиной. Взрывная волна сотрясла мое превратившееся в дым тело даже сквозь мягко принявший на себя удар Покров Чакры Стихии Воздуха. Она подхватила меня и потащила вперед, едва не впечатав в парящую над землей глиняную птицу.       То, что надо. Чакра свежим потоком пронеслась по меридианам, собираясь в груди и устремляясь наружу.       Футон: Дайтоппа!       Мощнейший поток ветра обрушился на Дейдару, подхватывая его птицу и унося ее вместе с всадником вниз, к земле. За треском вырываемых ветром деревьев потерялся грохот рухнувшего глиняного создания. Но в любом случае падение не сильно навредило Дейдаре. Когда я приземлился на поваленное дерево в стороне от центра новообразованной поляны, в десятке метров от меня изломанные стволы лесных гигантов с глухим треском разошлись в стороны, расталкиваемые потоками глины.       Белая масса с чавкающими звуками поднималась вверх, постепенно обретая форму. Несколько неказистых гуманоидных глиняных големов помчались ко мне, расталкивая и дробя в щепки встреченные по пути сучья и стволы деревьев. Но рухнули, словно подкошенные, так и не добравшись до меня, когда их тела пронзили вырвавшиеся из земли ветвистые разряды молний. Поделки Дейдары увязли в едва видимых на земле сплетенных из райчакры нитях.       Райтон: Амигумо сетью паутины расчертило пространство вокруг меня, я же, подобно пауку, находился в ее центре.       — Ты не первый в этом мире, кто владеет Бакутоном, малец, — громко сказал я скрывающемуся за деревьями и готовящему очередную технику Дейдаре. — Ты даже не первый, кто владеет используемым тобой киндзюцу Ивы. А я не настолько стар, чтобы забыть Вторую мировую войну. Сдавайся.       — Да плевать, кто первый, а кто последний! — со злым азартом крикнул в ответ нукенин. — Мое искусство неповторимо! Ты поймешь это, когда взлетишь на воздух!!! Хм-м!!!       Земля под моими ногами сотряслась и как будто пошла волнами. Я удивленно вскинул брови, когда деревья начали сползать в новообразовавшийся овраг. Подземный взрыв. Дейдара успел утопить в почве под нами пару червей из взрывной глины. Один из них сейчас активно засорял местность исторгаемыми из тела сгустками чакры — скорее всего, минами. А второй взорвался на всем своем протяжении почти успев достигнуть меня, но только прорыл длинный овраг. И разрушил технику Амигумо, позволив паре фигур сблизиться со мной.       Точные копии Дейдары в точно таких же черных плащах Акацуки. Бьякуган не позволял отличить клона от оригинала, но, кажется мне, что та фигура в стороне — все-таки настоящий нукенин. А вот на меня набросились… Вряд ли это теневые клоны, хотя по строению чакры похожи. Скорее уж, Нендо Буншин — глиняные клоны. И, скорее всего, это не просто копии оригинала.       Ну, еще бы!       Первый из клонов внезапно распух, словно надутый газом воздушный шар, и с характерным звуком лопнул. Бьякуган уловил, как в мою сторону, сохраняя инерцию клона, полетело облачко мельчайших, напитанных чакрой частиц. Я для виду сделал то, что ожидал от меня противник — отступил в сторону, минуя мины в земле. И оказался на пути второго клона, который с глухим хлопком лопнул аккурат передо мной. Облако чакры накрыло меня с головой, немного ограничивая видимость. Но не настолько, чтобы не суметь найти путь среди мин.       Одна из которых все-таки взорвалась недалеко от меня. Ослабленная дальностью взрывная волна вновь была поглощена Футон но Йорой, комья влажной земли осыпали меня с головы до ног, и меня едва не кинуло на другую мину. Взрыв которой мог бы принести уже больше неприятностей. Прыжок на одно из сохранившихся деревьев — и минное поле осталось позади. Я оглянулся в сторону, ловя торжествующий взгляд Дейдары.       — Я победил! — с упоением завопил парень, складывая ручную печать. — Искусство — это взрыв! Умри!!!       Последовала секундная пауза. После которой я имел удовольствие наблюдать, как торжество на лице Дейдары сменяется недоумением и яростью. Потому что я не спешил рассыпаться в прах после того, как пробежался сквозь облако С-4.       — Ты способный малый, — холодно похвалил я Дейдару, — смог придумать что-то оригинальное. Это и в самом деле искусство. Вот только эти глаза видят чакру. А Футон но Йорой защищает лучше противогазов шиноби Аме и самураев. Не сопротивляйся неизбежному. Тебе не победить. Ты слишком юн, неопытен и слаб.       — Я не могу проиграть, — опуская ладони, на которых жадно облизывались слюнявые пасти, в сумки на поясе и не сводя с меня глаз, пробормотал Дейдара. — Я не могу проиграть каким-то глазам снова! Не зазнавайся, только имея кеккей генкай! Кто ты без глаз?!       — Кто ТЫ без своего генома, Дейдара? — ответил я парнишке его же словами. — Одно из имен Рюджина — Годай но Со. Предок Пяти Великих Элементов. Я, Рюсей Омушимару, его тень во всем. И моя сила не в глазах.       Спрыгнув с дерева, я тяжело приземлился на землю. Прилипшая к коже и одежде после близкого взрыва грязь осыпалась вниз. Из-за Корью от моих ног по почве пробежала волна, словно по воде. Она с треском поднимала деревья, ломая их корни, она же выдавливала из земли всякий мусор. С грохотом разорвались оставшиеся мины. А неподалеку от Дейдары на поверхность оказался выдавлен червь, вылепленный из белой глины. Сегментированное тело, тупая морда, некое подобие крылышек и лап, но сильно редуцированные. Подземная вариация С-2, надо понимать.       — Можно стать Белым Змеем, имея лишь кеккей генкай, но нельзя получить имя Годай но Со, не имея превосходного владения Пятью Элементами, — чакра снова колючей волной пробежала по меридианам, когда мои ладони сошлись в ручной печати. — Используя стихийные техники, меня не одолеть, парень.       Пальцы моих сведенных в печати рук вспыхнули недобрым пурпурным пламенем. И ветвь дерева под моими ногами словно вспыхнула фиолетовым огнем. Тусклые язычки колыхались в неподвижном воздухе и были отчетливо видны в опускающихся на землю сумерках. Всполохи побежали по коре и затрепетали на листьях, перекидываясь все дальше, охватывая не опаляющим пожаром всю местность вокруг. Дейдара не стал рисковать, сбежав от незнакомой техники. Но через миг понял, что опоздал, когда потянулся рукой к своим сумкам с глиной, а меж пальцев мелькнули искры электричества. Руки нукенина тоже были охвачены сиреневым пламенем, которое было особенно четко видимо над кончиками ногтей.       В воздухе отчетливо запахло грозой. Тонкий аромат озона грозил обернуться нестерпимой удушающей вонью, поэтому я разомкнул руки, обрывая технику Райтон: Хакай Ходен. Всполохи коронных разрядов прекратились, но моя райчакра все еще была распределена повсюду.       — Ну что же, покажи мне, кто ты без своей Кибаку Нендо, Дейдара, — сложив руки на груди, потребовал я от нукенина.       — Да ты ж самоуверенный засранец! — гневно воскликнул Дейдара. — А ну, если крутой такой, то какого хрена тебе нужно от меня?!       Я чувствовал, как мысли мечутся в голове этого подрывника-любителя. Нельзя исключать, что он может снова активировать глину. Да и наверняка у Дейдары были еще техники в запасе, для которых не нужна была взрывная глина. Но он пока не прибегал к ним, решив воспользоваться данной ему передышкой, чтобы найти выход из ситуации. После короткого боя он уже истратил порядком сил. Все-таки слишком молод этот парень, и у него не лучший контроль чакры. Но он умен, да и я не то что бы свеж после утреннего боя и последующего дневного марафона, так что бдительности, несмотря на внешнюю самоуверенность, я старался не терять.       — Кровная месть. Ты пролил кровь Рюджина-сама, — озвучил я вину Дейдары. — В Сунагакуре принято платить кровью за кровь.       — Ага, как же! Хм-м! Да когда я этого твоего Рюджина-то задел?!       — Смерть внуков Орочимару-сама. Пусть Сора-сама и приемная дочь, но ты пролил кровь рода Рюсей, значит, задел самого Рюджина-сама. Ты умрешь.       — Так чего я еще жив-то, раз ты так уверен в победе? Хм!       — Когда-то Рюджин-сама сражался с противником куда более искусным, чем ты. И ему он дал шанс измениться и искупить свою вину. Тот противник шансом воспользовался. Ты тоже можешь так. Оставь свою одержимость взрывами и пойми ценность забранных тобою жизней. Тогда ты сможешь остаться в живых.       — Одержимость?! — зло заорал Дейдара. — Да что ты понимаешь в искусстве?! Ты, больной ублюдок, хватит смотреть на меня свысока!!!       — Как еще мне смотреть на ребенка, который еще не наигрался с глиняными игрушками и не расстался с детским стремлением все сломать? — снисходительно поинтересовался я, внимательно следя за потоками чакры в кейракукей Дейдары.       Этот парень мне чем-то напоминал меня самого в молодости. Одержимостью одной идеей, целеустремленностью. Моя одержимость в итоге привела меня в этот мир. Его же была больше опасна для окружающих, он не знал ограничений. Слишком молод. Четырнадцать лет. Он ведь и сам немногим старше моих внуков. Я не горел желанием лишать его жизни. Но он мог мне быть полезным. Даже если выберет не лучший для себя вариант.       Янтарное пламя Шичи Тенкохо вспыхнуло вокруг моего тела, легкий, но чувствительный порыв ветра пронесся в стороны коротким шквалом. Природная энергия начала насыщать тело, преображая ткани. Топнув ногой по земле, я вновь заставил почву подо мной пойти волнами. Давление Корью заставило ноги Дейдары подкоситься, неловко парень рухнул на задницу, успев упереться руками, чтобы не распластаться по земле полностью.       — Ты проиграл, как только решился вступить со мной в бой, малец, — заявил я уверенно. — Решай. Какую судьбу ты себе выберешь?       Мои слова по большей части были бравадой. Чтобы произвести впечатление на нукенина, я встал на самую грань Третьей Активации. Еще немного и мне просто конец. Но Дейдаре об этом знать не обязательно.       Он об этом и не знал. Он закрыл лицо рукой, прожигая меня взглядом неприкрытого челкой глаза. Этот взгляд сначала напоминал взгляд испуганного ребенка, но секундное замешательство минуло. Мой противник не оставил в себе места для сомнений.       — Хе-хе-хе… Глиняные игрушки… Хм-м!!! — безумно рассмеявшись, гневно произнес Дейдара. — На кой тебе эти глаза, этот Бьякуган, если ты видишь его, но не замечаешь. Искусство!!! Игрушки… Я не потерплю такого неуважения к шедеврам!!! Думаешь, что повелеваешь стихиями?! Я покажу тебе стихию!!!       Ткань одежды с треском разошлась по швам, когда Дейдара сдернул с себя плащ Акацуки вместе с рубахой. Под ним была знакомая картина: зашитая огромная пасть на левой половине груди. Одна из вариаций киндзюцу Ивагакуре. Способность смешивать чакру с материей, в первую очередь — с глиной. Когда-то это искусство создавалось для сотворения искусственной жизни, големов. Вообще, странно, откуда бы у шиноби Страны Земли появились такие идеи, так как в мире шиноби нет мифов о сотворении человека или кого-либо вообще. Люди, по местным верованиям — потомки богов, появившиеся естественным путем или из каких-то их частей. Однако же на таком культурном фоне в Иве все-таки появилась идея сотворения жизни из глины. Может, идея пришла с очередными переселенцами из других измерений?       — Я покажу тебе мой абсолютный шедевр! — заверил меня тем временем Дейдара.       Так или иначе, я уверен, что с помощью очередной вариации киндзюцу, которое использует Дейдара, когда-нибудь в Камне и в самом деле могут появиться искусственные люди. Но пока техника использовалась для другого. Большой кусок белой жирной глины стремительно поглощался широкой пастью на груди Дейдары. Чавкающий звук и тьма за зубами рта вызывали отвращение. Любили все же ниндзя поиздеваться над своей природой. Не превратив в тряпичную куклу по использованной Какузу методике, но наделив себя инфернальными пастями в неположенных местах. Жутковато это.       Хотя мне ли, живущему в нескольких не самых нормальных телах, об этом судить?       — Смерть ради искусства! Это будет невиданный взрыв, следы которого навечно останутся на лике земли! И наконец-то мое искусство будут уважать!       Несмотря на отвлеченные мысли, я с вежливым интересом прислушивался к выкрикиваемому Дейдарой монологу. Черные линии поверх вен на его теле начали проступать на коже подобно трещинам на высыхающей глине. Бьякуган позволял оценить, как безумствует чакра в кейракукей нукенина. Киндзюцу в его теле начало захватывать весь организм, превращая саму плоть в чакру и технику. Процесс чем-то напоминает Эдо Тенсей. Но тут киндзюцу напоминало паразита, чье тело покоилось в сердце, во Вратах Смерти системы меридиан, и распускало свои отростки по всей сети кейракукей. И пасть на груди Дейдары — это пасть паразита, которого он поселил в себя. И который теперь поглощал его тело, отчего оно постепенно истаивало, становясь прозрачным, распадаясь. Любопытно.       — Это будет моя победа! Ты непременно сдохнешь! Взрывная волна разойдется на десять километров!!! Тебе не уйти!!! Хм-м-м!!! А теперь ужасайся! Бейся в отчаянии! Кричи!       От Дейдары уже не осталось ничего, кроме черного шара из чакры с длинной пастью и парой белых дыр, напоминающих глаза. Сеть сосудов и меридиан, словно корни от ствола, расходились в стороны от шара, как будто цепляясь за воздух, но они с каждым мигом все быстрее втягивались в сферу, собирая в ней всю накопленную чакру. И звук голоса обезумевшего парнишки продолжал звучать до последнего.       — Потому что искусство — это…       Тенсо!       Поток райчакры смёл мое превратившееся в дымное облако тело с места, за мгновения унося его километров на пять в сторону. Десять километров взрывная волна — это звучит, конечно, угрожающе, но скорость с расстоянием падает значительно. И урон от взрыва становится не так велик, особенно если закрыться Футон но Йорой и Гэмбу.       Вспышка света взметнулась вверх в совершенной тишине. Она за мгновения охватила значительную площадь — в ослепительном столпе сияния бесследно исчезали деревья и горы. Кромка ударной волны стремительным маревом рванула в стороны, снося со своего пути все препятствия. Она пронеслась над озером и гротом, где продолжался бой Казекаге с Сасори, не задев никого из них. И помчалась в мою сторону, налетев на черный панцирь Гэмбу. Уши на миг заложило нестерпимым грохотом, одежда опасно захлопала, подхваченная воздухом, в лицо бросило пыль и мусор, которые скользнули в сторону по Покрову Чакры Стихии Ветра.       Стихия Взрыва — кеккей генкай, позволяющий объединять Дотон и Райтон. Удивительно, как молниями можно подавить техники Бакутона до самого взрыва из-за слабости Стихии Земли перед Молнией. И как райчакра усиливает мощность техник по принципу противовеса уже после взрыва. Райчакры я распространил с помощью Райтон: Хакай Ходен в достатке, вся земля и деревья были ею пропитаны. Взрыв С-0 Дейдары поглотил всю мою чакру, обрушившись на землю мощнейшим бедствием.       Шичи Тенкохо! Третья Активация!       Чакра лавиной рванула по меридианам, сознание приобрело кристальную ясность.       Тенсо!       Поток райчакры вновь подхватывает мое обращенное в дым тело. Техника выбросила меня в пустошь. Под ногами затрещала корочка спекшейся супеси — взрыв С-0 оставил после себя покрытое сплошным неровным слоем фульгурита поле. По выжженной земле пробегали электрические разряды — следовые остатки райчакры пробивали сильно ионизированную атмосферу. Разогретый взрывом воздух стремился вверх и создавал ощутимую тягу. В поднимающемся в небеса облаке дыма, пепла и пыли тоже сверкали молнии.       Апокалиптическая картина, но я отметил ее лишь краем сознания. Все мое внимание было поглощено единственной целью.       Экикё: Джуёку! Экикё: Сорюкен! Гедо но Ин! Гогьё Фуин! Джиго Джубаку но Ин!       На мир обрушился шквал пурпурной чакры в виде драконов, пожирающих чакру, и самого разного вида печатей. На спекшейся в стекло почве вспыхивали горящие недобрым светом символы фуиндзюцу, и черными метками расплетались узлы джуиндзюцу. Но…       — Досадно, — пробормотал я сосредоточенно, когда серия печатей для Ура Шишо Фуиндзюцу была завершена.       Я опустил руки, отпуская сжатую в меридианах чакру, которая была готова рвануть наружу вместе с кровью, чтобы сформировать одну из сильнейших запечатывающих техник. Сейчас она уже была бесполезна. И сдержанный смех с ближайшего дерева только лишнее тому подтверждение.       — Вот, значит, чего ты добивался, Омушимару, — отсмеявшись, произнесло существо, половина тела которого торчала из ствола дерева.       Дейдара смог выжечь существенную площадь, но все же его техника поражала в первую очередь ударной волной. А она лишь смела лес, а особо крепкие деревья и вовсе только повалила. Их корни продолжали держаться за землю и оставались путями для Зецу. Запечатать его мне не удалось.       — Дейдара был умен, но ты использовал его, чтобы раскрыть меня. Словно и в самом деле знал, что от него можно ожидать. Это сила Орочимару?       — Ничто не ново под луной, — пожал я плечами. — Этот малец использовал знакомые мне техники.       — Неплохо, неплохо. Но недостаточно.       — Ты шустро бегаешь, — согласился я с Зецу. — Я тебя недооценил.       Срывая печать с логова Акацуки с помощью Бьякко, я чувствовал, что Зецу рядом и следит за мной и Тенраем с Расой. Разрушив барьер и попутно уничтожив ближайшие растения, я попытался оценить, как на это среагирует бледная поросль из клеток Хаширамы. Тогда на миг, но он показался. Я смог его ясно увидеть с помощью додзюцу, заставив вынырнуть из деревьев. И это показалось мне неплохой возможностью. У меня были под рукой Зецу и Дейдара — проблемный неуловимый тип, поимка которого решила бы многие проблемы, и средство для его обнаружения.       На самом деле, вывести молодого нукенина из себя было несложно, зная его тщеславие и одержимость своим искусством. И даже если бы он согласился на мои условия и сдался, то тоже неплохой был бы исход. Но вышло все не очень-то радужно.       Зецу я не поймал. Впервые за всю новую жизнь я был уверен, что он рядом и даже сейчас я его вижу, но достать не успею. Его рожа, разделенная пополам по вертикали на черную и белую стороны прямо передо мной! Досадно. Зараза!       — Раз не получилось по-хорошему, то можно попробовать по-плохому, — скривив губы, сказал я, внимательно следя за глядящим на меня желтыми глазами из-за двух зубастых лепестков Зецу. — Может, попробуем договориться?       — Это, по-твоему, по-плохому? — губы на бело-черном лице растянулись в тонкой ухмылке.       — Для Рюджина-сама это не лучший вариант, — поправляя растрепавшееся кимоно, ответил я Зецу, — но приемлемый. Акацуки собирают биджу. Рюджин-сама не против этого, он готов поддержать вас.       — Пряча биджу, он помогает собирать их?       — Ваша затея опасна, знаете ли. Собрать всех этих монстров, вернув их к первородному состоянию — не слишком ли самоуверенно? Рюджин-сама не такой человек. Он хочет провести опыты по слиянию чакры биджу перед их полным слиянием. Ведь никто не знает, что из нее может родиться. Или кто.       — И в самом деле, — все с той же холодной улыбкой согласился Зецу. — И никто не знает, можно ли будет собрать чакру биджу после слияния ее части. Наш план не может быть поставлен под угрозу. Для него нужна вся чакра Хвостатых. Лучше бы Орочимару не скрывать ее.       — А вам лучше не пытаться отнять то, что принадлежит ему. Иначе потеряете уже то, что имеете. Собирать биджу можно вместе. А можно порознь. Рюджин-сама предвидит опасность миру, устранить которую поможет существо из всех Хвостатых. Его получение выгодно всем. Но слияние такой мощной чакры может обернуться бедствиями. Поэтому нужно не торопиться и все проверить.       — Твои слова услышаны, — исчезая в дереве, только и ответил мне Зецу.       Почему-то мне кажется, что мои доводы его не убедили. Секунду побуравив взглядом опустевшее дерево, я, вздохнув и поморщившись от тянущей и ноющей боли по всему телу, вновь использовал Тенсо.       Сегодня в этом теле пришлось поработать, но ради Казекаге все-таки стоит хотя бы попытаться помочь. Что-то братья слишком долго возятся с Сасори. С той информацией, которую я им передал, они должны были бы уже расправиться со своим противником.       Молния перенесла меня обратно к месту тайного логова Акацуки, я мягко опустился на сглаженную вершину скалы, присматриваясь к происходящему внизу. Взрывом техники Дейдары здесь еще больше сравняло ландшафт. Озеро превратилось в заваленное камнями и песчаной почвой болото, его скрывала пелена напитанного чакрой песка. Под ним виднелись стремительно передвигающиеся яркие силуэты из переплетенных линий кейракукей. Пара живых людей и куча марионеток, среди которых не так-то просто найти Сасори.       Гм. Кажется, здесь.       Прыжок вниз. Корью значительно увеличивает мой вес, земля стремительно приближается. Песчаная завеса остается позади, и я все с большим удивлением понимаю, что ошибся. Земля поменялась местами с небом. Непреодолимая сила подхватила меня и швырнула в сторону. Мое утяжеленное тело врезалось в камень скалы. Удар выбивает воздух из легких, сверху сыпятся обломки каменных глыб. Не без труда выбираюсь из образовавшегося миниатюрного кратера, чтобы разглядеть уже без додзюцу то существо, которое смогло отшвырнуть меня под усилением техники тайдзюцу.       Это был не Сасори. Я спутал это существо с кукловодом, потому что к нему стягивались нити чакры от всех функционирующих марионеток. Одной из которых было кукольное тело самого Сасори с разбитым сосудом в груди, из которого по керамической пластине тянулись запекшиеся уже потеки крови. Марионетка была еще цела, но управлялась она уже не прежним своим хозяином.       Марионетка. Это была еще одна марионетка. Обычная кукла, сделанная не из человека, а из чистейшего белого фарфора. Она была уже повреждена и побита песком, но все еще угадывался рисунок на голове. Три глаза, приятные черты лица, тщательно проработанные нос и полные губы — это была словно красивая игрушка, а не боевая марионетка кукловода Страны Песка. Сделана точно не в Суне, совершено иная школа. И она смогла отразить мою атаку. Хотя на это, похоже, ушло немало чакры, потому что сейчас кукла застыла на месте, скованная песчаными путами.       — Это что еще за чудо? — удивленно пробормотал я, наблюдая, с каким упорством фарфор кукольного тела сопротивляется песчаным тискам.       — Я Кьюкьёку, — неожиданно позвучал ответ. — Запомните это имя, потому что…       — Да сдохни уже!       Вал золотого песка обрушился на марионетку. С тонким хрустом по ее лицу пробежала черная трещина. Договорить она не успела. Нити Чакры, связывающие ее с прочими куклами, оборвались. На землю со стуком начали падать керамические поделки Сасори. Я же с беспокойством смотрел, как ускользает вдаль еще одна Нить Чакры. Нить, которой управляли Кьюкьёку.       — Какой хлопотный денек, — с досадой потерев лоб, озадаченно произнес я.