Эти двое, определённо, привлекли внимание всех посетителей ресторана «Ален Дюкасс» в отеле «Dorchester», когда вошли в распахнутые перед ними двери. Чёрное, длинное платье на француженке с оголёнными плечами и глубоким декольте идеально сидело на её излишне худощавом теле. Её гордый профиль оценил атмосферу заведения, кивок в знак согласия хостесу, и он уже услужливо расписывает несколько столиков, предлагая занять любой понравившийся. Её спутница не была так заинтересована этим местом, уткнувшись в телефон взглядом, сунув свободную руку в карман строгих брюк, она раскачивалась с пятки на носок, соглашаясь на всё, что предлагала ей женщина, передавая слова хостеса. Женщину явно раздражало такое поведение, взгляд от мягкого превращался в злобный, прожигающий, терпение могло лопнуть, и она решила пойти на крайний, очень редкий для них ход — просьбу:
— Вилланель, ты можешь поприсутствовать со мной?
— Конечно, любимая, — вздёрнув голову и ловко убрав телефон в карман, светло-русая девушка, со строгим пучком, кивнула в сторону падающей с потолка воды и столика совсем рядом, — Тот нам подойдёт.
На первый взгляд, их не объединяло ничего, обе держатся независимо и холодно, не подходят друг другу внешне и даже по возрасту. Одна слишком ответственная, серьёзная и продуманная, другая славится легкомыслием, острым умом и импульсивными поступками. И всё же, они в браке, два скорпиона, что жалят друг друга без остановки, от чего жизнь перестаёт казаться скучной, а это им и нужно. На схватке построился не только бурный роман, и хоть Вилланель не понимала смысла брака и его необходимость, всё же вступила в него, весьма добровольно.
Винная карта была скучна для Вилланель, она всегда знала, чего хочет, и не тратила времени на выбор, произносила название сразу же и просила поторопиться.
— Поубавь свой снобизм, Хелен, выбери уже!
— Ты куда-то торопишься? — спросила француженка, вздёрнув бровь, и, перевернув страницу, всё же бросила взгляд на свою спутницу.
К слову, не смотреть на Вилланель хоть какое-то время, было пыткой и стоило усилий, она всегда притягивала взгляд. И сейчас Хелен облюбовала её правильные черты лица, надутые губы, раздражённо сжимающиеся желваки и обворожительные родинки у виска. Конечно, она подумала о ярком сексе в номере после ужина, именно она снимет пиджак с этих широких плеч, она расстегнёт пуговицы на белой рубашке, дерзко дёрнет её из брюк и начнёт допрашивать, с кем спала её жена во время командировки в Берлине. Поцелуи будут пожирать юное тело, страсть и ревность подогревать кровь, в итоге этой битвы будут нанесены засосы, совершены укусы, случится оргазм, может, даже не один, и странное ощущение нужности и зависимости от этого пронзит их двоих. У них свободный брак, и спать они могут с кем угодно, но чувствовать что-то лишь наедине друг с другом.
Дегустационное меню по самым высоким ценам радует Вилланель, не нужно ничего выбирать, тебе принесут лучшее и будут за это в ответе. Хелен с предвкушением пробует вино, Вилланель к своему равнодушна, она не любит ощущение опьянения, не допускает потерю контроля себя, никогда не поддаётся градусу, но ей нравится злить Хелен и держать бокал за чашу. Прекрасно зная правило, что бокал нужно брать с помощью указательного и большого пальца за ножку, ближе к основанию, и удерживать тремя пальцами, с помощью среднего, Вилланель его нарушает. Хелен устала делать по этому поводу замечания, но её это по-прежнему раздражает, ведь она нагревает вино! Портит вкус! Что за глупая девчонка! Но эта девчонка её, и она прекрасно знает, что с этикетом она знакома, ей просто хочется вести себя вызывающе. Она может за щедрые чаевые попросить отсадить от себя соседний столик, может снять обувь и поставить ноги на стул, сесть, как ей удобно вне зависимости от того, какой статус у заведения. Может громко чихнуть или высказать своё мнение насчёт цена-качество. Всё это Хелен проходила ни раз, и даже ждала очередной выходки со стороны своей половинки. Глаза так и говорили: ну давай, натвори что-нибудь, а я рассмеюсь в восторге от уровня эгоизма.
Их ужин проходит в молчании, а могли бы обсудить предстоящую годовщину и званый вечер по этому поводу, который, похоже, будет планировать Хелен в одиночестве. Но даже если эта тема не подходит, Вилланель вполне могла рассказать интересную историю о том, как убила свою цель в Берлине крышкой от унитаза. Это было долго и забавно, лицо жертвы переливалось всеми цветами, пока не стало сливовым. Потребовалось много сил, но Вилланель была в отличной форме, занимаясь активно борьбой, пилатес, и даже йогой, чем угодно, лишь бы не быть дома в свободное от работы время. Хелен могла бы рассказать, что нашла двух идеальных кандидатов, провела с ними беседу, ввела в курс дела, но подобное вызывает у Вилланель ревность, ей не нравится, когда Хелен восхищается работой других. Она могла бы рассказать об успехах дочери в школе, но Вилланель напрочь отказывается принимать её ребёнка, испытывая даже откровенную неприязнь к вполне милой, послушной и умной девочке. Это ревность? Определённо. Вилланель всегда хочет быть центром вселенной, Хелен предпочла просто отгородить этих двоих друг от друга, чем случайно создала для себя две реальности. В одной она мать, нашедшая немного времени на ребёнка в череде рабочих дней, а в другой она жена человека, что между убийствами за тысячи миль от неё и спортзалом сняла номер в отеле, чтобы поужинать, а затем заняться в нём сексом. Утром они уже разбегутся, и обеих это почти устраивает?
— Задержишься в Лондоне? — вопрос задан не просто так, Хелен соскучилась, ей бы заснуть и проснуться с Вилланель пару ночей подряд, чего не было уже пару месяцев.
— Разве не тебе решать? Что там у меня дальше?
— Могу отдать заказ другим. Задержись, впереди выходные, сходим куда-нибудь.
— Только не в ресторан! И не в твой театр!
— Выберешь, что угодно. Можем элементарно побыть вместе, дома.
— Дома?
— Отправлю дочь к маме, дома, Вилланель, забыла, что это?
— Это место, куда ты меня не пускаешь, и мы вынуждены снимать номера.
— Что за вздор! Ты сама всегда хочешь в номер!
— Не начинай, — закатывает глаза Вилланель, откинувшись на стуле, оставив руки на столе, раздражающе постукивая пальцами в ожидании еды, она предпочла закрыть эту тему.
Современное и изысканное меню, основанное на лучших сезонных продуктах от лучших британских и французских производителей, вот о чём сейчас все мысли Вилланель. Феноменальное дегустационное меню из семи блюд, сплошная интрига. Если доесть каждое, то можно забыть о сексе, а так же убить здесь весь вечер. Часто, заказывая несколько блюд, они всё только пробуют и отставляют в сторону, но не в этот раз, стейк с кремом из шпината и трюфельным пюре, а так же интересным кукурузным кремом, заставил их доесть до конца. Обычно в еде они были солидарны, и обсуждали её очень смело, на одной волне, этот раз не стал исключением.
— Нужно сделать невозможное и поблагодарить повара лично, — заявила Вилланель, макнув безглютеновый хлеб в соус.
— О какой благодарности речь, за такой ужин можно отдаться, — рассмеялась Хелен.
— Фу! Ты ведь в курсе, что повара это чаще всего жирные, перепачканные мужики, от которых воняет картошкой фри и рыбой, на какой бы изысканной кухне они не работали!
— Что за стереотип?
— Давай поспорим! Если поваром окажется жирдяй, ты подаришь мне свой «Bentley».
— А если нет?
— То я пересплю!
— Ты ведь знаешь, что есть варианты куда хуже, чем жирный. Например, старый? Или человек с принципами, а что ещё хуже, верный? Если ты не сможешь переспать, то выполнишь задание в той самой стране.
— Я не полечу в Россию!
— Спор со всех сторон интересен, азартно, не так ли?
— Ты в очередной раз всё продумала наперёд, этот спор запланирован, потому что задание уже есть, и оно для меня, но ты знаешь, что я не соглашусь!
— Согласишься, если проиграешь, по рукам?
— Мне будет несложно переспать с кем угодно, к тому же, на такую кухню как здесь, кого попало не возьмут, а может, я поеду кататься на твоём «Bentley»!
Хелен протянула руку через стол, Вилланель сомневалась пару секунд, всё же, перспектива полететь в Россию ей была ненавистна. Азарт распаляет их, глаза блестят, улыбки не сходят с лиц, официант принимает просьбу, и обещает позвать повара в ближайшее время.
Тем временем на кухне кипел процесс, несмотря на то, что в ресторане пока было мало посетителей, приготовить несколько раз подряд дегустационное меню уже подвиг. У каждого здесь было своё, законное и заслуженное место. Годы труда, чтобы оказаться в подобном заведении и гордо носить китель. Когда из зала пришла просьба о личной благодарности и номер столика, только один человек недовольно вскинул голову, отвлекаясь от шинковки. Азиатской внешности женщина подняла фартук, чтобы вытереть пот со лба, в процессе она всегда чувствовала себя неопрятно исходя из этого, ненавидела такого вида просьбы.
— Этим богачам так хочется выделываться, не понимают, что отвлекают нас от работы, — пробубнила она, толкая работника рядом с собой в бок, — Закинешь на гриль? Буду через пять минут.
— Да, шеф! — ответил тучный мужчина, этот заказ достался ему, но, не справляясь с нагрузкой, был передан ей, а мог бы заслужить похвалу и щедрые чаевые.
Времени на то, чтобы прихорашиваться не было, единственное, что она успела перед тем, как выйти с кухни, стянуть колпак с головы и резинку с волос. Чёрная, как смоль, копна, получив свободу, тут же тяжело упала на плечи. Женщина вышла в зал, испытывая некое волнение. Она никогда не была публичным человеком или оратором, если скромно, но усердно трудиться, результаты тоже будут — считала она.
Тем временем Вилланель, сгорая от любопытства, допила ненавистный, тёплый бокал вина, а Хелен получала удовольствие от высоких ставок. Когда перед ними появилась невысокого роста женщина, со скромно сложенными на животе руками и неловкой улыбкой, Хелен рассмеялась. Победа досталась ей, ведь, вряд ли Вилланель затащит в постель эту женщину. Повар в этот момент ещё больше смутилась, но не от смеха француженки, а от пристального взгляда молодой особы. Та, казалось, прожигала её насквозь, или видела её под одеждой, таким странным, оценивающим взглядом осматривая её форму и лицо, а затем волосы, что становилось не по себе.
— Примите нашу похвалу и извинения, что отвлекаем от работы, но этот ужин лучший за последний год, — выдала самая молодая в их беседе девушка, чем смутила повара ещё сильнее, до розового румянца на щеках.
— Это моя работа.
— И она, безусловно, выполнена идеально, — подчёркивает Хелен.
Состоялась неловкая пауза, после которой взволнованный повар хотел удалиться на свою кухню, но взгляд девушки её явно не собирался отпускать.
— У меня к вам предложение, у нас будет банкет, и я хотела бы, чтобы вы взяли на себя кухню, оплата будет щедрой. Хелен, ты ведь никого так и не нашла?
— Это бы сэкономило кучу моего времени, как вы на это смотрите?
— Не знаю, я ещё не работала на выездных банкетах.
— Уверена, вам это под силу, — настояла Вилланель, закусив губу от желания заполучить этот трофей.
— Очень заманчиво, — уклончиво, ответила женщина, расправив на себе фартук ладонями, за чем внимательно проследили озорные глаза.
— Тогда, соглашайтесь, напишите мне свой номер, и я свяжусь с вами. Встретимся и обговорим меню.
Ей было так неловко, карябать свой номер на салфетке, Вилланель оценила её рабочие руки, вздувшиеся вены, тонкие запястья, подстриженные под корень ногти. Её пальцы идеально смотрелись бы в ней, от предвкушения зубы Вилланель вновь прикусывают нижнюю губу, что не ускользает от взгляда Хелен.
— Подпишите не только имя, но и кто вы, боюсь, ваша салфетка затеряется среди других, — уточнила Хелен, подмигнув Вилланель.
— Мне поможет вас вспомнить имя, кстати, вы его не назвали.
— Ева.
— Ева… У вас есть Адам? — Вилланель посчитала эту шутку удачно совмещённой с вопросом, даже гениальной, и одна рассмеялась.
— Это очень личный вопрос для первого знакомства.
— Ничего, задам его при нашей встрече, — не растерялась Вилланель, — Надеюсь, она состоится очень скоро, я человек с ограниченным количеством терпения.
— Раз вы представились, Ева, то меня зовут Хелен, а это моя жена, Вилланель, и банкет будет в честь годовщины нашей свадьбы.
Казалось, Вилланель сейчас вспыхнет от злости, ведь её стратегия по заманиванию в постель только что разрушилась! Но злость испаряется, когда Ева уклончиво намекает, что ей пора вернуться на кухню и паре приходится с ней попрощаться. Вилланель тут же забирает себе салфетку, изучает почерк и, сложив вдвое, прячет в карман.
— Могу поздравить тебя с тем, что это не жирный, сальный мужчина, но и с Евой тебе не совладать, заметила кольцо? Адам ждёт её дома.
— Мне плевать на кольца, людей они не держат, спасибо, что не облегчила задачу, сообщив о нашем браке.
— Я куплю тебе тёплой одежды для России.
— Мечтай, я уложу её, дай мне трое суток.
— Пари, вот что может удержать тебя на месте? Я удивлена.
— Я люблю добиваться того, чего хочу. Эта Ева не так уж и плоха, может, мне будет даже приятно? Будешь ревновать?
— Уже, десерта не будет, мы идём в номер.
— Жестоко.
— Сегодня вечер твоих поражений.
— Я не уступлю тебе в постели.
— Посмотрим, в последнее время ты расслабилась.
— Ты загоняла меня!
— Хорошо, три дня никаких заданий, оставайся в Лондоне.
Как и всегда, Вилланель околдована разумом этой стервы. Хелен оставляет чаевые, но Вилланель докладывает ещё из своих денег.
— Думаю, её за деньги не купить, даже не начинай, — хмыкает Хелен.
— Деньги нужны всем, и она согласится на банкет ради них, вот увидишь.
В номере, роскошью которого этих двоих уже не удивить, царила интимная обстановка. Вилланель не упустила любимый момент, когда её жена снимает туфли с уставших ног, украшения с шеи и запястий, ступает босыми ногами по направлению к ней и просит расстегнуть платье. Молния скользит от изящной шее вниз, Вилланель могла бы побороться за возможность начать секс сейчас, но легко отпускает Хелен в душ. Распахнув портьеры, Вилланель вглядывается в хмурое, свинцовое небо Лондона, её никогда не волновала погода, но сейчас она ощущала нечто схожее с ней, на душе было так же, как и перед дождём, душно, отягощено и вяло. Шампанское могло бы разогнать кровь, но мысль о подступающей мигрени её остановила. Оргазм поможет избавиться от головной боли, которая уже начинает сдавливать виски, грёбаное вино, его нужно пить много или не пить вовсе. Хелен вернулась из душа в одном полотенце.
— Что с тобой? — поинтересовалась она, от несвойственного ей волнения, Вилланель не стала отвечать, этот вопрос был дефектным.
Есть время, когда они обе могут не думать о том, какое место в жизни друг друга занимают, никакого волнения и чувств, только желание. Вилланель соблазнительно подошла ближе и зацепила пальцем край полотенца у груди, резко сдернув его, она оставила Хелен без всего, но та не подумала прикрыться, смело демонстрируя своё тело. Омерзительно идеальное тело! Таким его считала Вилланель, тело без истории, без изюминки. Ни одного шрама, никаких родинок, она как кукла Барби, Вилланель отрывала таким головы в детстве, не своим, конечно, подобной роскоши в её доме не было. Теперь она выросла, и у неё есть своя кукла, очень пластичная. Хелен тянется к рубашке, но Вилланель отводит её руку в сторону, весьма грубо, от чего Хелен прищуривает взгляд серых глаз в догадках, что задумала её едкая пассия. Вилланель самовлюбленно хмыкает, её шрам на губе начинает пульсировать, от чего она дёргает мускулом, так бывает обычно от омерзения к чему-то, от злости на что-то или ноток возбуждения. Выдернув из брюк ремень, она приложила его к груди Хелен, от чего та, гортанно зарычала, такие игры особенно нравились ей. Вилланель улыбается, когда та тянется рукой вниз, чтобы тронуть себя. Толкнув француженку в грудь, Вилланель возвысилась над её упавшим на кровать телом.
— Если ты сама себя удовлетворяешь, я тебе зачем?
— Я, определённо, заслуживаю наказание.
— Поощряешь моё насилие? Тебе нужен был муж тиран, что избивал бы тебя, а потом трахал.
— У меня есть ты.
— Да, я твой тиран, скажи это!
Сунув руку в карман, Вилланель смотрела на то, как её жена признавалась в слабости к боли. Это её заводило, будоражило и всегда завлекало, власть – прекрасный наркотик. Ударив ремнём несколько раз, Вилланель пожалела, что не может бить до крови, до шрамов, всё это игра, и переигрывать не стоит. Связав этим ремнём руки Хелен, Вилланель дошла до кожаной сумки, что Хелен обычно привозила с собой из дома, открыла её, осмотрев содержимое, что всегда меняется, выбрала небольшой вибратор и, включив его, направилась к кровати.
— Как много игрушек для одной ночи.
— Разденься, Вилл!
— Как только ты кончишь.
Это был бурный секс, так всегда бывает, если разогреться чем-то грубым, голова и правда прошла.
Хелен долго смотрела на неподвижность своей возлюбленной, радовалась тому, что ей достался такой неповторимый человек, благоговела над уникальностью. Она коллекционер, как в работе, так и в делах сердечных, но на Вилланель всё закончилось. Она главный экспонат в душе Хелен, но что-то всегда было не так. Между ними сквозил холод, отсутствие тепла во всём, ранило. Но Хелен всегда об этом молчала. Иногда они смотрели фильмы, и Вилланель могла что-то скопировать с них, тогда частички тепла проникали в их чёрствые сердца, и всё становилось нереалистичным. Они обе теряли контроль, путались и возвращали всё как было. Вилланель думала сейчас вовсе не об этих проблемах, её волновала та женщина. Те непослушные волосы, образ въелся и никак не испарялся, Вилланель злилась, ведь секс был отличным, и сейчас она могла бы беззаботно спать, но имя крутилось на языке, а воздух в груди тяжелел. Она дождалась, когда Хелен заснёт, выбралась из кровати, нашла свои брюки на полу и достала салфетку. Набивая пальцем сообщение, она хотела любого ответа от той женщины, что кажется, вскружила ей голову.
Во сколько заканчивает именитый повар? V.
Ответа не было, и Вилланель зашла на сайт отеля, узнав время оттуда, до полуночи оставалось полчаса. Брюки вновь были надеты на стройные бёдра, а рубашка приобрела небрежный вид, была слегка помята, Вилланель не стала её заправлять, как и волосы. Она постоялец этого отеля и может спуститься в лобби хоть в халате. И что странно, она не хотела производить на Еву впечатление сейчас, она видела её идеальной, теперь пора подкупить её лёгкостью и показать, что статус не так важен, если все твои мысли о недоступном человеке. Вилланель взглянула на себя в зеркало лифта, подумала о том, что похожа на человека с бессонницей из-за стрелы купидона, что угодила прямо в сердце. Вероятно, это самообман, ей просто хочется кем-то увлечься с головой, чтобы не чувствовать себя на цепи Хелен. Ещё одно сообщение улетело Еве:
Во время работы вы не можете пользоваться телефоном?
Когда закончите, знайте, что я жду вас в лобби, на баре.
Телефон в руках Вилланель мог всё испортить, она набрала ещё одно сообщение:
Мне нужно увидеть вас перед сном, любое время, на которое вы согласитесь
Никаких ответов, в лобби сегодня было тихо, пару постояльцев сидели с напитками на диване. Бармен сделал самый сложный коктейль для Вилланель, её интересовал процесс, а не градус. Играясь с ним трубочкой, она ждала, а ожидание всегда давалось ей сложно, ведь было напрямую связано со скукой. К ней подсел молодой человек, приятный на вид, но совершенно неуместный, и она отшила его в грубой форме. Ожидание тянулось долго, но случилось всё резко и быстро, Ева вдруг вышла с остальными работниками кухни из высоких дверей и отделилась от них, оказавшись возле Вилланель. Она абсолютно не понимала, к чему эта встреча за полночь, почему человек не спит в своём шикарном номере с женой, а ждёт её после рабочей смены. Если честно, она не переставала думать с момента первой встречи о ней. Буквально всё, от имени до взгляда, притянуло её. Лихорадочный звук взволнованных сердец ощутили обе, и обе смущённо посмотрели в стороны, не выдержав встречу взглядов.
— Ты что-то хотела? Уже поздно, нас развозят после смены по домам, и у меня пару минут.
— Хотела. Я вызову и оплачу такси, пусть едут без тебя.
— Но я хочу домой. Я устала, и мне пора.
— Адам ждёт тебя дома?
— Зачем ждёшь ты?
— Хотела увидеть. Это знакомство меня зацепило. Бар работает до трёх ночи при наличии клиентов, мы можем остаться.
— У меня смена завтра. Нужно выспаться.
— Если интерес привёл тебя сюда, не отталкивай его.
— Интерес? Получать сообщения ночью от незнакомки, это странно и…
— Интересно? — засмеялась Вилланель, — Что будешь пить?
— Что не даст заснуть?
— Мои глаза, ты можешь в них смотреть, это не страшно.
Теперь рассмеялась Ева и махнула кому-то рукой в сторону выхода, Вилланель почувствовала себя увереннее.
— Ночью все беседы становятся откровеннее, а мне не хочется лукавить с тобой, Ева.
— Я буду ром, с колой и льдом.
— Отличный выбор, мне тоже.
— А как же коктейль?
— Я не буду пить эту разноцветную бурду.
— Любой разговор покажется откровенным, если совершенно не знаешь собеседника.
— Что ты хочешь обо мне узнать?
— Абсолютно всё и ничего.
— Это как?
— Уверена, у тебя интересная жизнь, ты интересная, но зачем мне это? Я отработала смену, у меня гудят ноги, я парилась весь день на кухне и хочу в душ. Ещё сильнее я хочу отключиться грязная, на диване, в своём доме, потому что сил подняться в спальню — нет. Я общалась и даже кричала на людей сегодня, и сил на разговор тоже нет.
— Про усталость я всё поняла. Хочешь в номер?
— Что? — Ева нервно отхлебнула холодный коктейль, не понимая такого предложения.
— Я могу решить твои проблемы за пару минут, снимем номер, примешь душ, тут же ляжешь в постель.
— Я зарабатываю деньги не для того, чтобы спустить их на номер здесь.
— Я оплачу.
— Так, послушай, давай уясним кое-что. Тебе понравилось моё меню, тебе и твоей жене, и вы хотите, чтобы я взяла на себя банкет, верно? Я понимаю, в жизни бывают удачные случаи, знакомства, подработать это отлично, прорекламировать себя среди богачей вообще отличный шанс! И вот мы сидим за полночь в баре, и ты предлагаешь пойти в номер, хотя я даже не поняла, с чего ты меня ждала?
— Что тут непонятного, Ева, я хочу тебя.
— Ты что? Прости, но это…
— Тебе неловко? Что в этом такого? Немного развлечёмся, ты отдохнешь, завтра не придётся ехать на работу, сплошные плюсы. И не бойся, ты не потеряешь нас как клиентов, мы всё равно воспользуемся твоими услугами.
— Прости, я смеюсь, но это правда, нелепо. Ты в браке, я тоже. Мы не знакомы. Ты видела себя? Молодая, шикарная девушка! Да что здесь вообще происходит, это какое-то шоу? Нас снимают?
Бармен слышал их разговор от начала до конца, и был вовлечён, протирая бокалы слишком близко к ним. Ева ещё не могла успокоиться, смех от абсурда её не отпускал, а Вилланель начинала понимать, что так просто она не победит.
— Ты хочешь подарков? Может, ухаживания? Знаю, не все могут переспать сразу после знакомства, — бармен разочарованно отвернулся, эти слова Вилланель нашептала Еве на ухо, от чего та покрылась мурашками и постаралась отодвинуться.
— Мне пора. Такси закажу сама.
— Ты напугана?
— Сколько тебе лет?
— Ты обижаешь меня, Ева.
— А ты обижаешь меня, вы, богатые и самовлюблённые, считаете, что можете брать, что захотите от жизни!
— Я не заплачу тебе за секс.
— Ты подкупаешь меня уникальной возможностью, предлагая работу такого уровня.
— Да брось, тебя всё равно приметят, в тебя вложат деньги, ты здесь не задержишься.
— Почему я всё ещё тебя слушаю? Это бред, мне это не нужно, я этого не хочу.
— Не хочешь? Меня тебе не обмануть, ты смотрела в ресторане на меня так, что как будто всё уже случилось.
— В каком номере твоя жена?
— Если хочешь втроём, можем разбудить.
— Я не понимаю, ты серьёзно?
— Да, идём хоть сейчас.
— Я иду домой.
— Подожди, Ева!
— Нет, я не соображаю уже, мне нужно домой.
Ева настояла, спрыгивая с барного стула, одним глотком она допила содержимое бокала, и полезла за телефоном, чтобы заказать такси. Вилланель заметила её неуклюжесть, и бардак в большой кожаной сумке, подметила снотворные, книгу, наверняка даже не начатую, пачку сигарет, запечатанную, связку ключей, кошелёк, она нашла телефон, и содержимое скрылось от любопытных глаз Вилланель. Это было разочарованием, она уже думала над тем, какой номер взять, здорово было бы соседний, чтобы Хелен проснулась от стонов за стеной, а потом узнала, кому они принадлежали. Но эта Ева, была не из тех, кто вешается на Вилланель, стоит ей только пальцем поманить. Выходит, она не настолько хороша, и ей могут отказать. Пока Ева включала приложение, Вилланель проникла рукой в сумку и наощупь обнаружила необходимое. Когда кошелёк оказался в заднем кармане брюк Вилланель, она заглянула через плечо Евы, посмотрев в её телефон. Эта близость заставила их двоих приятно съёжиться, от Вилланель исходил тонкий аромат парфюма, а Ева пахла кухней, всё подряд, но жареное мясо преобладало. Эта женщина, определённо, вызывает у Вилланель аппетит, и она не хочет её отпускать, будто жертва в пасти, осталось лишь защёлкнуть.
— Всего семь минут, подожду на улице.
— Могу я тебя проводить?
— Я справлюсь, спасибо за напиток.
— Мне тоже нужно подышать на воздухе, не могу спать нетрезвой.
— Судя по времени, с твоим сном что-то не так, не по причине алкоголя.
— Конечно, я думала о тебе и…
Ева не стала дослушивать, направляясь к выходу. Её сбивало с толку такое наглое поведение, такие яркие, громкие заявления. Она встречалась с мужем три месяца, прежде чем оказаться в постели, они поцеловались только на пятом свидании! А эта девчонка, наглая и пробивная, предложила переспать сразу же после знакомства! Нет, это правда какой-то развод — подумала она, и была близка к истине. Вилланель встала по правую сторону от неё на улице, так дул ветер, а она не хотела пропахнуть дымом, ведь Ева закурила. Вилланель долго смотрела на неё, испытывая странное возбуждение от губ Евы, что обхватывали сигарету и выпускали дым, но при этом, ей казался мерзким привкус, и она словно чувствовала его в своём рту, шрам пульсировал, мускул дёрнулся — отвращение.
— Твой муж тебя не любит, — заявила Вилланель, спрятав обе руки в карманы.
Ева осмелилась посмотреть в глаза, до этого она видела, как дёрнулась губа Вилланель, и она впервые заметила шрам на ней. Такая безупречная, и всё же, такой явный дефект, откуда он? И какой на вкус? Мысли смутили Еву, но вопрос сильнее.
— С чего ты взяла?
— Он позволяет тебе курить.
— Ты бы не позволила?
— Ты бы получила по губам от меня.
— Хорошо, что ты мне никто.
— Что значит никто, Ева? Все твои мысли обо мне! И завтра, проснувшись с ними, ты всё переосмыслишь, тогда я тебе и напишу.
— Спокойной ночи, Вилланель, передавай привет жене.
Машина подъехала, и Ева поторопилась в неё сесть. Без шансов, какой поцелуй на прощание, она хотела сбежать!
— Мы увидимся завтра.
— Очень сомневаюсь, — бросила Ева.
— Готова поспорить, — улыбнулась Вилланель.
Как только машина отъехала, был произведён осмотр содержимого кошелька.
— Ева Поластри, — прошептала Вилланель, рассматривая права.
Пятьдесят шесть фунтов, адрес проживания, возраст, никаких фотографий, к сожалению, пару визиток и карточки. Не прошло и десяти минут, как Вилланель набила нервным пальцем сообщение:
Меня перехватил бармен по пути в номер, ты выронила кошелёк, я ему не доверяю, побудет у меня, выбери время и место, где мы завтра увидимся
Нездоровая хрень — так бы выразилась Ева на счёт ситуации вслух. Таксист молчал, хотелось спать, ром немного подкорректировал мысли, Еве хотелось приключений. Что-то в этом общении встряхнуло её жизнь наполненную рутиной и обязанностями. В силу возраста она не могла поступить импульсивно, но подумать и пофантазировать на эту тему ей было дозволено. Она смело представила номер и обнажённое юное тело Вилланель, силу и страсть, бутылку шампанского, тени на стене, нет, пусть будет одета, фантазия вернулась в начало, и Ева начала медленно представлять, как раздевает девушку. Небрежная рубашка с завёрнутыми рукавами и отсутствием застегнутых пуговиц чуть ли не до середины, отпечаталась в памяти, у неё красивая шея, ярко выражены ключицы, и пышная грудь, да, Ева это заметила, сиськи отличные, твою мать! Таксист привёз Еву к дому, где её ждал муж, в спальне ещё горел свет. Смс от Вилланель заставило выругаться вслух, как она могла выронить кошелёк?
Моя смена начинается в три, приеду за полчаса.
Напишу, где мы можем пересечься. Доброй ночи, Ева.
Пока
Нико что-то бурчал про долгие смены, но прижал к себе жену, она вывернулась, оправдав это теснотой, и отвернулась. В это время в отеле Вилланель попыталась лечь в постель незаметно, но Хелен уже не спала.
— Где ты была? — в голосе столько претензии, что Вилланель почувствовала себя провинившимся ребёнком.
— Я сидела в лобби, решила пропустить стаканчик.
— Ночью?
— Бессонница.
— Могла бы меня взять собой. Ты пьяна?
— Нет, хочу спать, спи.
Хелен хотела забрать ту в объятия, но Вилланель отвернулась.
