Ева, едва открыв глаза, столкнулась с ожидающим взглядом мужа. Вероятно, он давно не спал, думал и смотрел на неё, неудивительно, что она не выспалась, Нико явно не желал ей добрых снов.
— Что-то случилось? — потирая глаза, поинтересовалась Ева.
— Ты мне скажи.
— Ничего не случилось, Нико. Но вчерашняя смена была слишком перегруженной, что за коллективный разум потащил всех на ужин?
— Я наблюдал за тобой, пока ты ещё здесь.
— Да, сегодня ещё одна смена, завтра выходной.
— Ты ведь не проведешь его дома.
— Ещё не знаю, банкет всё ближе, мне нужно встретиться с поставщиками, проверить качество, оплатить доставку. Познакомиться с командой.
— Я позвал родителей на ужин завтра.
— Боже, Нико, ну зачем? У нас всё хорошо, нам не нужна их помощь.
— О какой помощи речь?
— Ты всегда зовёшь их, если тебе что-то не нравится, будто тычешь меня в то, каким должен быть брак!
— Мы давно их не видели. Я знал, что ты завтра выходная, в чём проблема?
— В том, что я и так разрываюсь между работой и возможностью показать себя, заявить о себе, найти спонсоров. Сейчас не время отвлекаться!
— О, ну прости, что мы есть в твоей жизни и чего-то от тебя хотим! Ты не вылезаешь со своей проклятой кухни!
— А когда хочу, ты ставишь меня на свою кухню! Пригласил на ужин? Мне готовить?
— Ничего не делай, я закажу.
— О, и твоя мать сделает вывод, что я даже накормить тебя не способна!
— В последнее время я не нахожу с тобой общий язык.
— Трудно его найти, когда ты ждёшь, как я проснусь, чтобы начать скандал!
— Я любовался тобой, пока ты ещё здесь.
— Знаю, ты зол на вчерашнее.
— Ты планируешь что-то исправлять?
— У меня нет времени.
— У тебя кто-то есть?
— Только работа.
Ева принимает душ со слезами, теперь она откровенно врёт мужу, но сказать ему что-то, означает, поставить крест на браке. Он не потерпит измены, он не поймёт, это станет концом. Перевернуть жизнь ради той, что, возможно, играется, насколько хватит Вилланель? Нико уходит на работу без завтрака, Ева пытается прибраться, но накопилось столько дел по дому, что нужна неделя отпуска. Сварив кофе, она терпеливо ждёт, когда тот остынет, водит пальцем по кромке кружки и пытается понять, к чему в жизнь врываются всё эти испытания. Ответ так прост, стук в дверь, и сердце Евы ускоряется, она злится, что это может быть Вилланель, она надеется, что это она! Уже скучает, уже предвкушает, это кружит голову, можно забыть о слезах, счастье бежит по венам, Ева бежит к двери.
Вилланель встала слишком рано. Посетила зал, заказала завтрак в номер, полистала каталоги, оформила заказ, собралась, надев на себя строгие брюки, с лакированными ботинками и тёплый, ярко жёлтый свитер. Она направлялась к Еве, хотя вчера Хелен попросила её поехать на новую квартиру и поговорить с дизайнером. Вилланель ничего не хотела делать и менять, в идеале, достаточно, чтобы там были пустые стены и отличный гардероб.
Сегодня она выбрала совсем другую машину, чтобы припарковаться у дома Евы через дорогу и не вызвать подозрение у её мужа, она смотрела на него в упор, когда тот закрыл дверь и, поправляя портфель, вышел за калитку. Ходит на работу пешком? Им что, такси не по карману? Как только он свернул за угол, Вилланель направилась к дому и постучала.
Ева распахнула дверь, приподняв бровь, она осмотрела с ног до головы Вилланель и толкнула дверь сильнее, чтобы та открылась шире.
— Ты наблюдала за домом? — спросила Ева.
— Я даже утомились от ожидания, — выдала Вилланель, хватая Еву и прижимая к стене, пылко целуя.
— Привет, — улыбнулась брюнетка в перерыве, наблюдая за тем, как глаза Вилланель буквально мерцают, что это за сорт счастья?
— Привет. Сегодня тебя похищать не нужно?
— Пусть это будет домашнее нападение.
— Ева, не раззадоривай меня!
— Ты завтракала?
— Да, в отеле. Было сносно.
— Я уже избаловала тебя?
— Вчерашний ужин был великолепен, жаль, ты не составила мне компанию.
— Зато тебя никто не отвлекал от блюда, и ты могла насладиться всеми его нотками.
— Ты отлично жаришь мясо и мои мозги. Серьёзно, Ева, я в вечных грёзах о тебе.
— Теперь ты здесь, и можешь не грезить. Разуйся. Я схожу за кофе, будешь?
— Нет, мне ничего не нужно, кроме тебя.
Ева улыбаясь, направилась за кофе на кухню, но всё ещё слышала Вилланель.
— У вас столько книг! Ты их прочла или это позерство?
— Не все мои, но да, когда у меня было больше времени, я читала. Любишь читать?
Ева увидела Вилланель уже на диване, подобрав ноги под себя, она положила руку на спинку дивана, а другой — потирала колено.
— Люблю читать, но чаще это обучающая литература.
— Да? Интересно, что же ты изучаешь? — Ева садится так близко, что рука соскальзывает со спинки прямо на её плечо.
— Языки. Мне нужно, по работе.
— Кем ты работаешь?
— Я кулинарный критик, ты не знаешь, а я пишу статьи французам, чтобы они выкрали тебя отсюда.
— По-твоему, я не на своём месте?
— Шутишь? Ты заслуживаешь, как минимум, своё заведение, как максимум, целую сеть! О тебе должны узнать.
— Мне хватает того, что есть у меня.
— Ты очень скромная. А как же захватить мир?
— Я не справляюсь даже на своей территории, дома.
— Кто-то просто не создан для дома. Не нужно так за него держаться. Например, Хелен завтра уезжает в Париж. Я тоже куда-нибудь полечу чуть позже, а пока, у тебя ведь завтра выходной?
— Да, но… Мы не сможем провести его вместе. Нико позвал родителей, я буду готовить и встречать их. Кто знает, может, что-то наладится после их визита.
— А как же я?
— Я не могу пригласить тебя на семейный вечер.
— Обе бросаете меня.
— На день.
— Потом ты будешь работать!
— Эй, ты сейчас со мной.
— Я хотела бы хоть раз целый день, чтобы съездить куда-нибудь.
— Мы можем завтра посетить вместе пару мест с утра, поедешь?
Вилланель хотела весь день, Хелен так удобно уезжает, и у Евы выходной.
— Может, перенесёшь? Это так важно? Важнее меня?
— Не веди себя так, — предупредила Ева, допив кофе.
Дотянувшись до столика, она поставила кружку, чтобы не разбить, и почувствовала ладонь Вилланель на своей оголившейся пояснице.
— Если бы я могла, то выбрала бы тебя.
— Похоже, потребуется ещё одно похищение.
Вилланель схватила Еву и повалила её на диван, тут же нависнув сверху. Напряжённо выдохнув ей в лицо, она посмотрела на губы, которые не дают ей покоя уже больше недели.
— Будешь и здесь сопротивляться?
— Смотря, что ты задумала.
— Раздеть и попробовать. Долго пробовать, время у нас есть.
— В доме, где я живу с ним, это неправильно, Вилланель.
— Открою тебе тайну, нет правильных мест, где ты можешь изменить мужу. Мы можем сделать это в вашей постели.
— Прекрати.
— Значит, остаёмся на диване, тут удобно.
— Почему бы нам не побыть друг с другом без секса и мыслей о нём? Умеешь?
— Нет, и не хочу. Я приехала, чтобы он случился. Вот тебе твоё удобное пространство, тишина, уединение, все условия.
— Выходит, я правильно делаю… Я тебе нужна только для секса, необязательно рушить брак ради твоего каприза, к тому же, сколько это продлится?
— А ты бы разрушила его ради меня?
— Не вижу никакой необходимости.
— Ты злишь меня. Задеть хочешь, чтобы ничего не было?
Вилланель не в себе, её руки шарят по хрупкому телу Евы и начинают освобождать от одежды. Ева заелозила, пытаясь это остановить.
— Ты любишь играть в это, верно? Сопротивляешься, отказываешь, вроде как ты совсем ни при чём каждый раз, это я настояла, я совратила. Думаешь, я знаю, что такое терпение?
— Вилланель!
Ева делает ощутимый толчок, и Вилланель переворачивает её лицом вниз, целуя в шею, сегодня Ева в майке, ей не нужно скрывать след на шее дома. Поцелуи следуют до плеча, пальцы цепляются за бретельки и дёргают вниз. Жадность губ настигает лопатки, Ева сводит их, пытаясь приподняться.
— Тебе приятно, не противься этому.
Сжимая пояс штанов, Вилланель слышит стон, она упирается в её ягодицы тазом, и делает парочку поступательных движений.
— Как бы мне хотелось как следует тебя трахнуть, Ева, чтобы ты кричала, чтобы молила меня не останавливаться, а потом молилась на меня, ждала, нуждалась, хочу подсадить тебя на себя, как на наркотик, это ты понять можешь?
Вилланель сама не поняла, зачем была так откровенна, зачем выдала то, что будоражит её сознание в последние дни. Ева это понимает, и даже больше, она уже живёт с этим ощущением. Девушка не выходит из её головы ни на минуту, день начинается ради неё, увидеть, услышать, что угодно! Собрав всю смелость в дрожащем теле, Ева сама обхватывает пояс штанов и спускает их с бёдер. Вилланель не перестаёт быть грубой, собирая майку в кулак, стаскивая её и с плеч и с поясницы, она целует изящную спину, она горит этой возможностью. От поцелуев в поясницу Ева стонет и приподнимает бёдра, её простреливает возбуждение, всё ноет внутри и просит движений. А если Нико вернётся? Что-то забудет, отменит работу, возьмёт и откроет дверь своим ключом, увидит, как её жену буквально поедают чужие губы! Желанные, влажные, сексуальные губы, что перебирают точки, ищут слабости и находят, раз за разом, заставляя тело Евы извиваться на диване. Сжимая ягодицы, Вилланель покусывает отменный зад Поластри, та уже не сопротивляется, она лишила её сил, последний рывок она делает, чтобы перевернуться, и Вилланель оказывается в средоточии слабости Евы. Выдернув подушку из-под головы Евы, она размещает её под ягодицами.
— Теперь ты заботлива?
— Это для моей шеи.
Ева хмыкает и сгибает ноги в коленях, в желании зажаться, но Вилланель поглаживает её икры руками и слегка утягивает ноги за свою спину, расслабляя её колени.
— Ты ведь не стесняешься меня?
— Нет, — шепнула Ева так тихо, что Вилланель улыбнулась и подняла одну её ногу, положив на спинку дивана, — Удобно?
— Неловко.
— Брось, ты прекрасна. Это наш первый раз, мы разденемся полностью, мы можем не заканчивать всё после одного оргазма, мы можем, Ева.
— Ты была груба, а теперь…
— Пытаюсь себя контролировать, не хочу тебя пугать.
Для Вилланель здесь ничего нового, и всё же, каждая женщина прекрасна по-своему, Ева очень аккуратная, у Вилланель набегает слюна. Ева раскрыта перед ней, но недостаточно, с помощью пальцев она нежно расправляет внешние губы, обнажая клитор. Она знает, что воздух – это дополнительное наслаждение, возбуждённая плоть наполнена нервными окончаниями. Вилланель больше не смотрит в глаза Евы, чтобы та не смущалась, им двоим нужно расслабиться и раствориться в этом времени, что только их. Вилланель собирается сделать так, что Ева даже не будет смотреть в сторону мужа. Легчайшие полизывания вверх и вниз, вдоль, настраивают и дают привыкнуть, Ева ещё не стонет, но уже шипит, вдыхая дрожащий воздух. Помимо тяжёлого дыхания в комнате можно услышать тиканье часов, и как на улице мимо дома проезжают машины, но Ева никак не уймёт свой слух, вслушиваясь, будто вероятность услышать шаги за дверью спасёт её если что. Вилланель постепенно сосредотачивает полизывания в области клитора, водит вокруг него языком, и Ева ахает, когда наконец-то касается его самого. Но Вилланель не даст кончить, она будет ласкать, пока не устанет, бесконечно восполняя удовольствие. Отвлекаясь от клитора, она начинает работать языком вокруг входа, каждым витком проникая всё глубже и глубже, пока Ева извивается и стонет. Её стоны это нечто успокаивающее и вводящее в транс, Вилланель так комфортно быть опытнее, быть активом. Хелен к этому моменту уже просит вставить в неё пальцы и энергично работать языком, а Ева терпит, только нога соскальзывает со спинки дивана на плечо Вилланель, не больно, иначе, та бы её наказала за боль. Вилланель подхватывает другую ногу и направляет её к груди Евы, проникая языком так глубоко, насколько позволяет новая поза. Это происходит так быстро, что Ева получает вспышку удовольствия, прикусывая губы и видя звёзды перед глазами. Она думает о том, что заслужила это: быть такой желанной, узнать, что это. Она размышляла о том, сколько всего плохого с ней происходило, сколько несчастий накопилось за все года жизни, и наконец-то что-то волнующее, что-то, делающее её счастливой, ворвалось в её жизнь. Она не помнит таких стонов в своей спальне, она не помнит таких ощущений! Молодые, нежные руки, не знающие тяжёлой работы, гладят её напряжённый живот, Ева хватается за них, прижимая к себе, к оголившейся груди. Вилланель возвращается к главному пучку нервов, Ева опускает одну ногу на пол, упирается в него пальцами, она готова кончить, Вилланель нежно удерживает между своих губ клитор, когда Ева начинает кончать. Она смогла почувствовать легчайшие пульсации, пронизывающие его, так схожие с пульсацией её шрама на губе. Руки пришлось переместить на бёдра и прижать Еву к дивану, это была сладкая смесь дыхания, запаха секса и жара.
Вилланель выпрямляется довольной, это видно по её озорным глазам, стягивая с себя джемпер, она неотрывно смотрит в карие глаза с поволокой. Расстегнув застёжку лифа, она дала увидеть Еве, как её грудь оттянула его. Затем Вилланель закинула его на спинку дивана, демонстрируя себя. Ева не может ничего сказать, у неё перехватывает дыхание, такие красивые, кажутся плотными, но на самом деле, стоит Вилланель опуститься на Еву и соприкоснуться с её грудью, она ощущает их мягкость и твёрдость сосков. Они целуются, Ева хочет благодарить её до бесконечности за такое наслаждение, Вилланель слегка раскачивается, ей нравится ощущать обнажённое тело под собой, соприкасаться с ним. Они начинают новый раунд, где Еве позволено попробовать Вилланель.
После секса распаренные тела немного гудят, Ева никогда не забудет молодые ножки, перекинутые через мокрую от пота кожу плеч, и выкрики её имени.
— Откуда на тебе шрамы, Вилланель? — задумчиво, спросила она, их тела были переплетены, Ева гладила край пластыря на спине.
— Получив один из них, я подумала: какой ужасный день, мне испортили мою любимую рубашку!
— Нет, этот вопрос не для шутки. Я хочу знать, это важно.
— Никогда не играй с ножом-бабочкой на прогулке, можно споткнуться и выглядеть глупо, почти зарезав себя.
— Ты продолжаешь шутить?
— Кто-то, кто целует в спину, туда же наносит удары, Ева.
— Это всё не ответы.
— Зачем тебе знать?
— Смеëшься, отталкиваешь, так сложнее добраться до твоих истинных чувств.
— Что я посчитаю нужным, ты непременно увидишь, почувствуешь и узнаешь.
— Ты не из тех, кто после секса становится откровеннее.
— Да, все эти разговоры на подушках не про меня.
— И что ты обычно делаешь? Сбегаешь или выставляешь кого-то за дверь?
— Мне нравится лежать тут, смотреть на корешки книг, читать авторов, названия, и слушать твоё дыхание. Наверное, это из детства. Когда я болела, мать отправляла меня в комнату отца, это был и кабинет, и мастерская, просто все его вещи в одном месте, там была полка с книгами. Я читала названия от одного конца до другого, иногда засыпала или бредила, зацикливаясь на одной книге.
— Достаточно личное воспоминание, а говоришь, разговоры на подушках не для тебя! Мне мама читала, когда я болела, это была длинная книга, без начала и конца.
— Если бы я заболела, ты бы мне почитала?
— Я могла бы это сделать, — признаётся Ева.
Вилланель гладит выступающие жилки на тыльной стороне ладони Евы, что прикрывает одну свою грудь.
— А меня интересно читать?
— Я ещё не определила, какой у тебя жанр.
— Может, твой любимый жанр книг?
— Ты обидишься, если я скажу, что в тебе мало текста?
— Я привыкла, что меня выбирают из-за обложки.
— Нет, уверяю, в этот раз всё не так, но ты мало даёшь себя узнать.
— Я заинтересовала тебя не только обложкой?
— Ты загадочная, умная, у тебя отличный юмор, в тебе есть лёгкость бунтарства и тяжесть судьбы, я знаю, ты мудрая, и жизнь тебя уже многому научила, хочется разделить этот опыт с тобой. И только потом, ты самый красивый человек в мире, которого я видела! — Ева смущённо улыбается, почти признав Вилланель своим идеалом.
— Ты просто влюбилась, это как розовые очки надеть.
— Никаких очков, тебе место на выставке.
— Ты можешь забрать меня в частную коллекцию.
— Тобой уже владеют.
— Да, Хелен не лишится меня, ей проще избавиться от тебя.
— Как?
— У неё богатая фантазия, она уже близко к тебе подобралась. Мне понравился ваш поцелуй.
— Что? Нет, это было…
— Не нервничай. Знаю, она сделала это специально. Но со стороны это было красиво, я завелась, и остаток дня думала о вас двоих.
— Какие грязные фантазии.
— А у тебя какие? Кто знает, может, ты представляешь меня и своего мужа.
— Что? Нет, я вообще никому бы тебя не отдала!
— Ммм, с этого всё и начинается.
Несколько раз в комнате была слышна вибрация из брюк Вилланель на полу, но она была недоступна для всех. Они меняли положение тел, но непременно были прижаты друг к другу. Наконец-то Ева могла пожалеть Вилланель, понимая её боль от ожога, а Вилланель могла целовать в угасающий след от укуса на шее Евы. К полудню им всё же пришлось выбраться из тесных объятий, желая разгрузить завтрашний день, Ева хотела сегодня встретиться с командой, в которой будет шефом. Вилланель расстроилась, что Ева не хочет принять душ вместе.
— Мне ещё работать целую смену, оставь мне немного сил, пожалуйста.
Ева освежилась первой, пока Вилланель изучала спальню, безвкусное пространство, ужасные простыни, в прикроватных тумбочках нет ни смазки, ни игрушек, самое время задуматься о похищении серьёзнее. Ева не мыла волосы, но освежилась и была такой лёгкой, выпорхнув из ванной комнаты.
— Твоя очередь, это отдельный вид удовольствия.
— С тобой было бы лучше.
— Хочешь перекусить?
— А что ты можешь предложить?
— Эмм, салат из мини шпината с молодым козьим сыром, орехами пекан, сублимированной малиной и заправкой из медовой груши, или яичница, моё фирменное блюдо, советую.
— Меня возбудили оба варианта, но пожалею тебя и выберу второй.
Ева довольная спускается вниз, приготовить что-то для Вилланель это приятно, она могла бы исполнить на самом деле любой её гастрономический каприз. Появилась даже мечта, приготовить ужин для двоих, потратить свою фантазию, опыт и талант на себя. Быть напротив Вилланель и радоваться тому, как она оценит блюда.
Кухня наполняется ярким ароматом, Вилланель уже рядом, заворожённо смотрит, как быстро Ева шинкует зелёный лук, нож в её руках сверкает и кажется, будто она может пользоваться им лучше любого наёмника! Блюдо готово, и Ева, конечно же, не оставила его без особенной подачи.
— И это ты называешь яичницей?
— Перепелиные яйца, шпинат, зелёный лук, несколько черри, паприка сладкая, перец чёрный, соль и сливочное масло.
— Почему твой муж всё ещё сухая щепка? Я бы набрала с тобой несколько килограммов и ни о чём не жалела.
— Тебе следует тренироваться усиленно в своём потном зале.
— Ничего он не потный, в отелях вообще их никто не посещает, они для галочки.
— Не против, если я пока соберусь? Приятного аппетита.
— А можно мне десерт от шеф-повара вперёд?
Ева на секунду задумалась о десерте и его отсутствии, а потом поняла, что Вилланель имела в виду поцелуй, и, конечно же, наградила им.
Наслаждаясь яичницей, Вилланель почистила пропущенные от Хелен вызовы и прочла сообщения:
Почему ты не отвечаешь? Увидимся сегодня?
Не игнорируй меня, я улетаю завтра и хочу тебя увидеть
Заканчиваю в два и буду на новой квартире
Может, спросишь хотя бы адрес?
И какой адрес?
Ева вернулась в белой рубашке и брюках, всё как положено, для предстоящей встречи. Вилланель благодарит её за ланч, восхищаясь вкусом, и находит слова, чтобы говорить об этом продолжительное время, пока Хелен не присылает ей адрес.
— Что-то не так? Ты помрачнела.
— Нет, на самом деле, всё отлично. Хелен купила квартиру для меня, своё место, можно завести полки для пыли и вечно вянущие цветы, складировать прочитанные книги и вещи, что надел лишь раз и больше не вернëшься к этому.
— Не обязательно, пусть там будет только то, что хочешь ты.
— Мне хватит матраца на полу.
— Ты так думаешь, на самом деле ты изнежена излишествами. Тебе захочется наполнить пространство, вот увидишь.
— Приедешь ко мне на новоселье?
— С подарком?
— О, тебя мне будет достаточно.
— Не на этой неделе, хорошо?
Вилланель так не любит занятость Евы, ожидание, вечное ожидание, в которое Ева её погружает, становится всё ощутимее, будто её отодвигают каждый раз на задний план.
***
Вилланель сияет, потому что встреча прошла отлично, Ева всем очень понравилась, они точно сработаются. Они прокатились немного по городу, а ещё, Вилланель доставила Еву прямо на работу, и у них было время выпить по молочному коктейлю в баре. Ева назвала Вилланель солнцем, скорее, из-за яркого джемпера, но это было так мило, они расставались с досадными улыбками, а потом не могли избавиться от улыбки счастья. Это невозможно было не заметить, поэтому стоило было Еве появиться на кухне в белом кителе и этой улыбкой, Билл тут же нарисовался с приподнятыми бровями.
— У кого-то был секс перед работой…
— Билл! Какого чёрта ты всё вечно знаешь!
— Я рад наконец-то видеть тебя такой, словно тебе подарили щенка.
— Это чертовски милый щеночек, — прикалывается Ева, начиная рабочую смену.
— Ты ещё не видела замену Кенни, раз ты теперь по девушкам, можешь заценить.
— Кенни на учёбе? Точно, он же говорил мне, что уйдёт на неделю. Так, мне не нужны никакие другие девушки!
— Так у вас всё серьёзно?
— Как может быть серьёзно, если ты в браке?
— Такого опыта у меня нет, я люблю свою жену, она меня, а остальные лишь для того, чтобы не было скучно.
— Возможно, её брак именно такой, им скучно, а я их развлечение.
— Лучше тебе разобраться в этом как можно скорее, Нико заслуживает знать правду.
— Ты что, намекаешь на то, что я должна ему рассказать?
— Если всё серьёзно, то да. Если нет, то не затягивай роман.
Хелен открыла дверь, увидев очаровательные ямочки на щеках своей жены, яркий цвет её джемпера осветил пастельные тона коридора, они поцеловались, коротко, почти целомудренно. Вилланель осматривается, но больше её удивил халат на жене, явно свежее тело, после душа, с мягким ароматом ванили, она босиком, и её волосы ещё не просохли.
— Ты не против, у меня там может подгореть.
Хелен сбегает, и Вилланель медленно ступает в её сторону. Квартира просторная, к сожалению, не пустая. Вилланель впервые видит Хелен на кухне, она суетится возле плиты, что-то помешивает лопаткой, тут же смахивает с разделочной доски зелень. Всё это вызывает недоумение.
— Что ты делаешь?
— Разве не очевидно, — усмехается Хелен, повернувшись, позволив себе отвлечься.
— Ты никогда не делала этого.
— Если бы ты жила со мной, оставалась дома...
— Это упрёк? Я говорила тебе, мне это не нужно! Ты готовишь, зачем? Ты в халате и не накрашена.
Хелен отворачивается, помешивает соус для пасты, но на самом деле, ей нужно это переварить, не дать слабину, но слова её задели. Это просчёт, она решила, что именно этого Вилланель не хватает, и она ищет это на стороне, а на самом деле, она не хочет видеть обычную женщину за плитой, в домашней одежде, преданно ждущую её. Вилланель уже за спиной, и больно хватает за волосы, оттягивая назад.
— Какого хрена ты делаешь, Хелен? Хочешь быть Евой?
— Причём здесь Ева? — голос дрогнул, от того как Вилланель прикусила её мочку уха.
— Мне не это от тебя нужно, — шипит Вилланель, выключая все конфорки и толкая Хелен в сторону.
Она отнимает лопатку и швыряет её на стол, угрожающе надвигаясь, дёргая подол халата в сторону и тут же сжимая между ног. Хелен хватает её за запястье, предотвращая дальнейшую грубость, она видит, как разозлила своего непокорного монстра, она ещё никогда не была так уязвима перед ним.
— Остынь, зачем ты так?
— Возбуждайся, тебе же нравилась грубость!
— Я старалась для тебя.
— Я не просила. Сейчас найду, что в тебя вставить.
— Угомонись! — толкает Хелен.
— Ударь меня.
— Не хочу.
— Давай, по лицу, только не в глаз, и губы не разбей.
Хелен не хочет этого делать, но Вилланель больно щипает её и теперь заслуживает пощёчину. Её щека горит алым, она набрасывается, целует в губы, пылко и жадно, разматывает пояс халата, и, распахнув его, опускается на колени. Хелен терпит укусы, и за ними следует потрясающий куннилингус. Её мускулы трепещут, боль и сладость пульсируют напряжением в животе и стенках влагалища. Она её так любит, плохая идея потянуть за то, что Вилланель всегда отдёргивает и держит при себе, они не станут ближе. Вилланель доводит до оргазма и подхватывает на руки.
— Где спальня? Куда идти?
Хелен обвивает её шею руками, и поясницу ногами, они целуются, тело стучит от гормонов, эндорфина, дофамина, она переполнена привязанностью и одержимостью человеком, что так груб с ней. Они доходят до спальни, Хелен всегда была в восторге от сильных рук Вилланель, отдельное удовольствие смотреть, как она их качает, как дёргаются и двигаются мышцы её предплечий, этот лёгкий рельеф трицепса, ей хочется сейчас облизать своего монстра, но у него своя игра.
— Слезай, отцепись от меня. Где кровать?
— Ты же хотела матрац.
— А ты хотела, чтобы я тебя хорошо трахнула после ужина? Даже всё подготовила?
— Только не рассчитывала на твоё поганое настроение, ты явно не в духе.
— Всё было отлично, пока я не пришла сюда.
Вилланель наблюдает, как в глазах Хелен подтаяли льдинки, эти глаза уже давно её не портят, она привыкла. Не стоит играть верную, милую жену, с ужином, в прибранной квартире, если в мыслях всё равно закончить вечер сексом. У Вилланель совсем не стоит на всё это, секс с Евой угомонил её желание что-то получить, но она всё ещё готова что-то дать. Повалив Хелен на матрац, она грубо зажимает её руки над головой и смотрит в её глаза.
— Я недостаточно красива для тебя без макияжа, укладки и дорогих тряпок? Ты поэтому трахаешь меня в отелях?
— Ты красива, Хелен.
— Я не верю тебе.
— Сними халат.
Вилланель отпускает, чтобы стянуть с себя брюки с бельём и закрепить ремни. Поставив Хелен на колени, она заставляет, как следует, прогнуться, и примеряется к входу, ей он кажется недостаточно влажным и помогает слюна.
— Там есть смазка, — подсказывает Хелен.
— Молчи, — затыкает Вилланель, шлёпнув жену по ягодице, что тут же покраснела, это было больно.
Вилланель переступает черту, где грубость не дозволена, наблюдает, как медленно растягивается вход вокруг силикона, как фаллос погружается, а Хелен стонет. Становится приятно, злость отступает, в планах выбить из Хелен мысль о том, что ей следует готовить, чтобы привлекать. Но мысли Хелен давно задавило возбуждение, она ни о чём не могла думать кроме, как о движениях в ней Вилланель. Приятно, когда тебя опустошают, а следом резко заполняют, растягивают и так уверенно пользуют. Хотелось уткнуться в новые подушки, собрав их все в свои руки, распластаться на матраце и стонать, но Вилланель подтягивает вверх, держа за косточки над бёдрами, и начинает натягивать глубже. От оргазма сводит ноги, Хелен подрагивает всем телом, постанывая, это нравится Вилланель, она довольна своей работой и выдавливает смазку на ободок ануса, несколько движений в разбухшей вульве и она меняет отверстие, вызывая тихое шипение Хелен. Её тело в напряжении, руки сжали подушки, её всё ещё не отпустил оргазм, но Вилланель нетерпелива и делает короткие, первые толчки. Ей нравится, как блестит тело её жены, какой жар от неё исходит, она дотягивается до одной из подушки сбоку, и накрывает ей голову Хелен, на пару минут представив, что владеет Евой, чёрт, как же её это заводит! Откинув подушку, она выходит из гостеприимного отверстия, переворачивает Хелен на спину и целует в грудь, облизывая соски, проталкивая фаллос в вульву. Хелен закидывает на неё ноги, они вместе, на одной волне.
— Сними это, — стонет Хелен, хватаясь за джемпер, но Вилланель её игнорирует, она останется солнцем.
Выпрямившись, она закидывает себе на плечи тонкие ноги, целует икры, она их обожает, это давно стало фетишом, и вновь меняет вход. Хелен кончает от проникновения в задницу и стимуляции клитора, Вилланель знает, как довести её. Вместе без сил, но Вилланель тянется, чтобы приласкать, показать свою благодарность, она не так давно научилась этому, и учителем была Хелен.
— Не порть мне кровь своей нелюбовью, — отталкивает женщина, и Вилланель падает рядом, уткнувшись взглядом в потолок.
— Какой мне интерес трахать ту, что не люблю? Что ты начинаешь? Захотелось поиграть в брак?
— Ева тебя кормит, ты ей лижешь, бегаешь на свидания, уделяешь время, а я решила приготовить ужин и ты вспылила!
— Хелен, прекрати, Ева тут при чём? Просто, мне не понравились такие перемены, я чувствительна к тому, что меняет привычный облик. Иди ко мне, я буду нежной.
— Не трогай меня, — Хелен отворачивается, и Вилланель хочет встать и уйти, но всё же, что-то её колит, и не позволяет так сделать.
Она поглаживает изящную спину Хелен, трогает позвонки, та зажимается и кажется такой хрупкой.
— Я тебя обидела? Прости. Было грубо вначале, но затем всё как ты любишь. Полижешь мне? Я возбудилась.
— Пусть Ева тебе лижет.
— Эй! Я всё ещё могу вернуться к боли! Ты ни к кому меня не ревновала раньше. Ева и тебе нравится, да?
— Приведи её в нашу постель.
— Хелен, нет, не могу, она не такая. И я не сплю с ней, у неё муж есть, мы пару раз потёрлись, поцеловались, как подростки, это несерьёзно.
— Ты изменилась, как только она появилась, теперь тебе вообще от меня ничего не нужно. Ты, так сказать, любишь меня, но сама где-то в мыслях о ней. Я надеялась, что этот год вместе продвинет нас вперёд, а накануне торжества, мы наоборот отдаляемся.
— Во-первых, сними кавычки с люблю тебя. Во-вторых, я взволнована предстоящей датой, я ни с кем не была так долго, кроме Анны, но её больше нет. В-третьих, ты знаешь, я уйду, как только мне захочется, а раз я здесь…
— Я соберусь и уеду.
— Нет, останься, мне нужно поменять повязку, и ты не доделала ужин. К тому же, хочу рассказать тебе, как прошла встреча с командой поваров, что будет готовить для банкета.
— Ты, правда, участвуешь?
— Хочу помочь тебе, это наш общий праздник.
Ева ждала, что Вилланель придёт на ужин, что эксклюзивный заказ поступит из зала. Она даже волновалась, что новая официантка может не передать ей слова Вилланель. Но в этот вечер она просто не появилась, и не ждала ночью на баре, Ева поехала со всеми домой, борясь с желанием написать смс. Что если сообщение придёт не вовремя, они могут быть в постели и Хелен его увидит, она так не может.
Нико выбрал позицию не разговаривать, но ждал Еву, не спал, и когда она смыла с себя тяжёлую смену, не был против, что она прижалась к нему и рассказала, как всё прошло на встрече с командой.
