Вилланель заходит на кухню, где её любимая прелюдия перед дегустацией, что является готовкой, всё ещё слаженно работает. Белый китель сияет на Еве, за восемь часов работы, она, кажется, совсем не устала, и всё ещё бойко управляет кухней. Вилланель хлопнула в ладоши, и привлекла внимание.
— Это всё, мы отпустили последних гостей на сегодня, — сообщила Вилланель и протянула руку Еве, — Идём!
Ева была взволнованна этим днём последние две недели. Как всё пройдёт, с чего всё начнётся, какие будут отзывы, чем придётся удивлять? Она бы сошла с ума от волнения, если бы не поддержка Вилланель, и новая постель в их общей спальне. Последние три месяца они только планировали, занимались работой и сексом, никакого отдыха, и вот результат. Ева весь день получала комплименты из зала, выходила к посетителям, встречала знакомых, пыталась вычислить критиков, но старалась для всех одинаково, кухня выдавала заказы в зал, а главным его украшением была Вилланель. В белом, строгом костюме с бабочкой, она встречала гостей, и провожала их к столикам. Обстановка веяла уютом, гости заведения могли расположиться на бардовых и оливковых мягких диванах, которые стоят за столами, выполненными из дерева. Вся отделка в классическом стиле, как захотела Ева: на полу паркет из натуральной дубовой доски, а стены декорированы кирпичной кладкой. Картины и освещение они подбирали вместе с дизайнером. Но Ева полюбила больше сверкающую, новенькую кухню. В этом помещении было множество споров и ссор, и всё же, это концентрация всего, что могла предложить Ева и воплотить Вилланель. Они создали это место, и сейчас, покинув кухню, Ева видит своих близких, друзей и семью, что взрывают хлопушки и поздравляют с первым, завершённым днём. Конфетти повсюду, на столе торт со свечами фонтанами, Вилланель обнимает и ведёт к нему. Это многоэтажное строение с шоколадом и пьяной вишней, выглядит аппетитно, хлопки шампанского, звон бокалов, Ева счастлива быть здесь и разделить этот день со своей любовью.
— Я бы ничего не смогла сделать без той, чьим прекрасным именем назван этот ресторан! Я благодарна вам всем за поддержку, и за то, что вы со мной, пожелаем удачи этому месту, и пусть мы будем здесь счастливы!
Кто сумел, тот дотянулся до фужера Евы, он чуть не взорвался в её руке, как и сердце, от поцелуя Вилланель. Пришло время устроить настоящую вечеринку! Медведь включил музыку, на Еву и Вилланель посыпались объятия. После той выездной вечеринки за город, Вилланель смогла найти общий язык со всеми друзьями Евы,и теперь не ревновала, а очень даже понимала позицию каждого. Главное, что они все уважали и поддерживали Еву. На втором этаже уже устроили танцы. Вилланель сама встала за бар и сделала два отменных коктейля Негрони из Мартини Rosso, джина и итальянского Биттера.
— Может, я смогу переманить тебя к себе на постоянную работу? — смеётся Ева, делая глоток.
— К сожалению, не выйдет, но в свои выходные я готова подрабатывать. Оплата, вашими кулинарными изысками.
— Я согласна, учитывая, что в бюджете теперь дырка.
— В штанах у тебя дырка, мой счёт даже не дрогнул. Кстати, я давно не посещала её.
— О, Ви, ты всегда найдешь, как вырулить к теме секса.
— Ты была так взволнованна последние дни перед открытием, что мне ничего не доставалось.
— Бедняжка, иди ко мне.
Вилланель ложится грудью на барную стойку, чтобы дотянуться до губ Евы, ей нужно больше этих поцелуев.
— Не пей много, ты, правда, нужна мне сегодня в постели. Всё это, конечно, весело, но супружеский долг, — растягивает с улыбкой Вилланель, покручивая кольцо на пальце Евы.
— Не забывай, что завтра мне и тебе на работу.
— Тогда, подождём, когда все напьются, и я утащу тебя в наш кабинет.
— Отличный план, — радуется, и тут же вздыхает Ева, осматриваясь по сторонам, потягивая коктейль.
Предвкушение дня испарилось и превратилось в другое напряжение, что уже завтра напишут о ней, придут ли снова? Ева пытается подавить головокружение от сегодняшнего успеха, но ресторан ещё полон, и всем нужно уделить время, особенно маме, что летела сюда так долго, чтобы гордиться своей дочерью.
— Ты в порядке?
— Да, просто, всё случилось, и даже немного грустно. Ты помнишь нашу ночную встречу в лобби в день знакомства? Ты сказала, что меня приметят и обязательно вложатся, кто-нибудь поверит в меня, и тогда я и подумать не могла, что это будешь ты.
— Весь мир к твоим ногам – это нереально, но всё необходимое, любой каприз, всё что захочешь, я сделаю.
— Ты делаешь меня счастливой.
Развязывая бабочку на Вилланель, Ева расстёгивает ещё две пуговицы, и вдыхает этот момент, будто запоминая, и делая его своим. Музыка и алкоголь, некая эйфория, хочется танцевать, но что-то, как обычно, спускает на землю, и это голос Хелен.
— Примите мои поздравления, извините, что помешала, нам пора, Хлои утомилась, но я хотела сказать тебе лично, Ева, что это место достойное.
Ева видит Хелен впервые за вечер, она даже не знала о её присутствии, Вилланель протягивает руку Хлои, чтобы дать пять.
— Привет! И наш общий друг, хранитель секретов, тут!
— Да, он хотел увидеться с тобой.
— Что будут два юных клиента бара? Газировка или сок?
— Смешать, — смеётся девочка, и смотрит на маму в поисках одобрения, Хелен кивает.
— А что будет мама?
— Ты, кажется, делала Негрони, один из самых изысканных коктейлей в мире. Хочу попробовать.
Вилланель занимается баром, и Ева осмеливается посмотреть на Хелен. Этот человек для неё не опасен, но, вспоминая всё, что пришлось пережить, все те моменты, пробегает холодок по спине.
— Ты теперь парижанка?
— Да, мы прекрасно устроились в новом доме, Хлои нравится школа, а ты, как я вижу, прекрасно устроилась с моей женой.
— Я твоя жена только по какому-то потерянному паспорту, или он у тебя? Там фото, делаешь привороты?
— Ты всегда была такой, много серьёзных вещей сказано тобой в шутку, а шутки ты говоришь в серьёзный момент. Это сложно.
— Ева, тебе сложно? — интересуется тут же Вилланель.
— Да, так сложно, что я пойду, пообщаюсь с друзьями.
Ева оставляет их не совсем наедине, с ними ребёнок. Непонятно почему, но в голову лезут катастрофические сценарии, словно пора готовиться к худшему, но Хелен бывшая, они просто поговорят и разойдутся. Билл подхватывает Еву и кружит в танце. Он благодарит за то, что она взяла его в команду.
— Мы рады, что ты достала себя из пыльного ящика, Ева!
— Ага, спасибо, Билл, вроде, моя жизнь именно такой и была.
— Пришло время блистать, волнуешься за рецензии?
— Готова напиться, чтобы не думать об этом!
— Лишний раз убеждаюсь, любовь способна горы свернуть. Вилланель, определённо, ювелир, занялась твоей огранкой, и теперь ты бриллиант, уверен, завтра нас ждут лучшие отзывы.
— Спасибо, Билл, даже если этого не случится, мы не потопим это судно.
— Точно! А с кем это Вилланель говорит?
— С бывшей женой, та самая.
Ева обернулась как раз в тот момент, когда к ним подошла Хлои со стаканом газировки.
— Мама сказала, что ты покажешь мне второй этаж.
— О, вот как, — безобидно, растянула Ева, посмотрев в сторону бара.
Ева не собирается присматривать за ребёнком, и отходить далеко от Вилланель — тоже, что это за отвлекающий манёвр, зачем им быть наедине? Ева предлагает Хлои съесть ещё кусочек торта, а сама наблюдает за тем, что происходит за барной стойкой. Нет никаких оснований предполагать, что Вилланель неверная, за последние месяцы она ни разу не заметила, чтобы у Вилланель был хоть какой-то интерес к кому-то, кроме неё. Ева даже удивлена этому, потому что жизнь с Хелен была точно куда свободнее в этом плане, но теперь ей не нужны другие? Как бы Хелен не старалась, Вилланель оставляет её одну и направляется в зал.
— Газировка и торт? Ужасное сочетание, малышка, — комментирует Вилланель, подмигивая Хлои, при этом обнимая и раскачивая Еву в стороны, — Соскучилась, моя звёздочка?
— Да, что ей нужно? — шёпотом, спрашивает Ева.
— Она просто хотела напомнить о своих чувствах, я напомнила о своих, всё хорошо, не беспокойся. Им уже пора, верно, Хлои?
— У нас есть вопрос, но он только для тебя.
Ева понимающе отходит, и Вилланель садится напротив Хлои и игрушки, что теперь хранит, вероятно, ещё больше тайн.
— Слушаю вас внимательно.
— Мы хотим спросить, почему ты не с нами?
— А мама тебе не говорила?
— Она сказала, что ты нас не любишь.
— Так действительно бывает.
— Почему любовь к Еве важнее, чем любовь к моей маме?
— У тебя очень взрослые вопросы, Хлои. Скажу так, я люблю твою маму в прошлом, в прошедшем времени, а с мыслями о Еве я просыпаюсь и засыпаю каждый день. Моё время с твоей мамой прошло, нам было хорошо, но мы приняли решение, что мне будет лучше с Евой.
— А моей маме ни с кем не лучше теперь.
— Подожди ещё немного, любви нужно дать время. Пойдём к маме.
Вилланель провожает Хлои и Хелен на улицу. Так тепло, что хочется прогуляться, и она могла бы задержаться, подождать вместе с ними водителя, но её тянет обратно, и она неловко прощается до момента, пока Хелен не целует в щёку.
— Пока, детка, я буду скучать. Удачи с этим местом.
— Эмм, спасибо. И за работу тоже, ты спасла меня.
— Как и ты меня. Выходит, квиты?
— Да.
Вилланель сбегает от взгляда, что молит о продолжении, о любых словах и действиях. Довольно, Вилланель не выносит этого, на баре, выпивает ещё и идёт искать Еву. Она на втором этаже, танцует вместе со всеми, Вилланель не собирается мешать, заняв место в углу, она смотрит и заводится. Она уже слегка пьяна, и зря взяла с собой бокал. Ева не сразу заметила, что Вилланель уже вернулась, и это было облегчением, Хелен больше нет поблизости, всё уладилось. Покинув танцующих, Ева присаживается рядом с Вилланель и поправляет её волосы.
— Тебе скучно?
— Нет, смотрела, как ты танцуешь.
— Это нелепо?
— Да, забавно немного, но заводит.
— Пора всех распустить по домам? Клининг начнёт уборку, посудомойщица уже гремит на кухне.
— Пусть все повеселятся, а мы спрячемся в кабинете минут на десять.
— Тебе хватит десяти минут?
— Мне хватит пяти, я заложила время и на тебя.
— Может, потерпим до дома?
— Нет, идём.
Ева склонна слушаться, когда Вилланель настойчиво стоит на своём. Незаметно для всех сбегая в кабинет, Ева представляет, как это будет, и знает, что ошибается, будет лучше. Вилланель хватает у самой двери и прижимает к ней, из Евы вырывается стон, боль и возбуждение тут же набросились на её тело.
— О, по-прежнему болит? — спрашивает, сочувствующе Вилланель, забираясь руками в штаны, чтобы сжать многострадальную задницу Евы.
— Да, больно.
— Ну, ты ведь больше так не будешь? Разбить фару, поцарапать крыло, ты заслужила ту порку.
— Да, заслужила, — выдыхает Ева.
— А говорила, что отлично водишь.
— Я плохо паркуюсь.
— Я научу тебя, в выходные, но если ты ещё раз повредишь машину, мы займёмся не внешним наказанием твоей попки.
— Мне понравилось, как ты отшлёпала меня, когда пройдёт, накажи меня ещё.
— Это сложно, ты всегда такая послушная, Ева.
Заявленного времени явно не хватит, у Вилланель слишком тягучий темп, она ничего не пропускает, когда Ева расстёгивает китель, предоставляя себя. Задница всё ещё гудит от её рук, она запомнит день наказания навсегда. Она явно поторопилась с парковкой, разбила фару об столб на стоянке, и не стала этого скрывать. Немного страшно было идти виноватой к Вилланель на работу, зайти в её новый офис, признаться, и увидеть в глазах Вилланель тёмную сущность. То, как она положила к себе на колени, и шлёпала до онемения, как затем, трахнула на кожаном диване, Ева даже напугалась того, как ей это понравилось. Сегодня она заслуживает только ласку и бережное отношение, всё её тело растворяется в молекулах удовольствия от поцелуев.
Когда мягкие, розоватые губы Вилланель, сомкнулись вокруг правого соска Евы, она почувствовала, как её бельё намокает, как жар скапливается в груди и расходится по всему телу. Она хочет плакать, что из-за загруженности дней, они не уделяли внимание себе. Как же она может, лишать себя этого удовольствия? За последние месяцы они стали так близки, разобрались во многом, нашли силы для уступок, а это не просто. Вилланель как залп фейерверка, яркая, стремительная, невероятно красивая, и свободная в своих желаниях, Ева может лишь направлять этот залп. Стон, глубокий, пробирающий, пальцы цепляются за напряжённые плечи, Вилланель облизывает низ груди, задевая носом сосок, и улыбается, вновь нападая и посасывая.
— А другая, скучает, — тонко, намекает Ева, и Вилланель переходит на левую грудь.
Пока она так занята, Ева расстёгивает на ней пиджак, и забирается под одежду, ей хочется коснуться открытого участка кожи, и она уже мечтает о том, чтобы прижаться своим обнажённым телом к её. Манипуляции Вилланель отдают импульсом в копчик, ноет в солнечном сплетении, утяжеляет низ живота, мурашками расходится по затылку, заставляет кусать губы и неустанно елозить. Когда рука Вилланель, так нагло и стремительно, не расстегнув брюк, забралась под пояс и в бельё, Ева ахнула, зажмурив глаза, она увидела этот фейерверк. Томление стало заливать тело, острые позывы быть насаженной, быть трахнутой, кружат голову.
— Вилланель, — стонет она, и та толкает в неё два пальца.
Зажав тех, кто вторгся, Ева дрожит, и повисает на плечах Вилланель, та толкает её в дверь и страстно прижимается своими губами в поцелуе. Твёрдо удерживая, она, сквозь сопротивление, вводит пальцы дальше, Ева пытается расслабиться и пропустить. Разомкнув зубы, она впускает юркий язык Вилланель, но он лишь один раз касается языка Евы и, облизав губы, вновь прижимается к ним губами. Пальцы начали двигаться в обратную сторону, заполучив сок, они теперь плавно скользили, и Ева не могла их остановить. Она могла бы шептать о том, как ей хорошо, как она улетает, но губы в плену. Чёрт, она признаёт, что всю жизнь готова ощущать это, все эти вторжения, все эти ласки, всё, что может предложить Вилланель. Было время, когда она совсем не понимала, как секс между женщинами может быть интересным? Но дело не в действиях, а в том, кем они совершаются. И Ева готова поклясться, что с Вилланель она всегда испытывает что-то новое и запредельное. Даже когда они в схожих положениях, местах и действиях, у этого разные оттенки. Сейчас на губах Вилланель алкоголь и гордость за то, что всё прошло на высшем уровне, она владеет своим трофеем, Ева принадлежит ей. Раскачиваясь, Вилланель вталкивает пальцы до конца, прижимая раскрытую ладонь к горячему лобку, потянув внутри пальцы на себя, она тут же прижала большой палец к клитору и Ева содрогнулась, после чего, мелко задрожала. Тогда она и получила свободный поцелуй страсти, где языки скользили, а губы жадно хватались. Вилланель обожала целовать во время оргазма, ощущать эту нужду в ней и благодарность, Ева кончала по-разному, это могли быть сильные толчки, или же вибрация всего тела, дрожь или оцепенение. Вилланель внимательно слушала, когда она рассказывала о том, как оргазм начинался с кончиков пальцев на ногах, и тряслись только ноги, пока остальное тело просто заливало горячей магмой, или же, оргазм начинался с центра и отключал всё остальное тело, это всегда было интересно, и так интимно. Вилланель подхватывает Еву за бёдра, и несёт к дивану, его наличие здесь было спорным моментом. Ева утверждала, что ей будет некогда отдыхать, к тому же, кожаный диван выглядит вызывающе и наводит на определённые мысли, Вилланель сказала, что он будет здесь, для секса и отдыха, для такого момента как сейчас, когда Вилланель ложится, оставляя Еву сверху.
— Сколько мы уже здесь? — спрашивает Ева, стягивая с Вилланель брюки.
— Минут двадцать, все они прекрасно понимают, чем мы заняты. Им весело, слышишь? Музыку прибавили.
— Чтобы не слышать твоих стонов, вероятно.
— Заставишь меня стонать?
— Дело твоё, но я бы послушала.
Вилланель закидывает одну ногу на спинку дивана и предлагает поторопиться, Ева, хищно улыбаясь, касается губами коленки, что означает, путь будет долгим и мучительным, она собирается дразнить.
Ева исполняет свою мечту, прижимаясь своим полностью обнажённым телом к Вилланель. Это непередаваемое ощущение они не могут друг другу описать, когда животом ощущается дыхание, мягкость груди, и тепло тела. Вилланель почти засыпает, но Ева её возвращает поцелуем в шею.
— Эй, не спи, нам ещё нужно вернуться к гостям.
— Плохая была идея, теперь я так не хочу двигаться.
— Придётся, мы же не заночуем на диване.
— Дай мне ещё три минуты.
— За которые, ты расскажешь мне, о чём вы ещё говорили с Хелен.
— Ты всегда была такой любопытной? Хорошо, скажу. Мы говорили о Пэм, я рассказала ей, что Пэм теперь моя подопечная, после того, как я защитила Хелен от неё, я сделала нечто ужасное с её лицом. Я сказала Хелен, что теперь Пэм не пригодна для выполнения миссий, что я определила её в уборку. Это те люди, что приезжают и зачищают место. Очень полезные, кстати. Рассказала, что между нами нет ненависти, она сорвалась тогда, контроль её взбесил. Но теперь, после острова, она спокойна и готова работать.
— Острова?
— Место, где таких как мы, обучают, убивая в нас людей.
— Ты была на этом острове?
— Да.
— Когда я смотрю на тебя, особенно по утрам, ты встаёшь с этой детской невинностью на лице, выглядишь так молодо. При всей твоей серьёзности, достижениях, шрамах и испытаниях, тебе нет и тридцати, и это всегда вызывает резонанс. Приют, тюрьма, работа на плохих ребят, теперь в эту историю будет вплетен ещё и остров? Я так много не знаю о тебе.
— Ребёнку в этом теле всегда было неуютно, его не замечали, его так рано бросили, так что, если он иногда с тобой, ты ведь не против?
— Эй, нет, конечно! Люблю эту часть тебя, готова баловать, оберегать и согревать любым способом.
— Ева… Я так тебя люблю.
— Этих слов уже даже мало, да?
— Именно, это нечто большее, остановимся на этом, я опять хочу начать тебя целовать и…
— Так! Всё, поднимаемся.
Ева собирает одежду по кабинету, и подносит её Вилланель, та улыбаясь, хватает Еву за руку и разворачивает к себе спиной. Сидя на диване, она оставляет маленькие поцелуи на ушибленных участках задницы Евы, это так приятно, от этого всё ноет.
— Чтобы ты потом не говорила, что я тебя не жалею, хочешь, я продолжу дома?
— Если мы сегодня туда попадём.
Этот ресторан идеален по планировке, здесь есть место даже чтобы провести свадьбу, о которой Вилланель хочет начать говорить в ближайшее время. Ей хочется увидеть Еву в свадебном платье, хочется настоящих клятв, и очередного праздника. Сегодняшний праздник тоже только для них, это место они создали вдвоём. Ева тянет за собой через весь зал, для них оставили два кусочка торта, и Вилланель просит её покормить. Им никто не мешает в этот момент, но стоило им выйти из-за стола, как Кенни потянул Вилланель к пульту мультимедиа, а мама подговорила много вопросов для Евы.
В полночь все разошлись, Вилланель ещё ощущала в себе градусы алкоголя и вызвала такси. Позаботиться об уставшей Еве, одно из её любимых занятий, привести домой, раздеть, сполоснуть в душе, вытереть пушистым полотенцем и уложить в кровать, поторопиться, чтобы лечь рядом, ложечкой, и не выпускать её всю ночь из объятий.
***
Ева просыпается от движения на кровати, сонно дотянувшись до Вилланель, она тянет её на себя. У неё сырые волосы, и тело пахнет кокосовым гелем, Ева проводит языком по плечу.
— Не пущу тебя на работу, пока ты не трахнешь меня в наказание.
— Ты себя отлично ведешь, какое ещё наказание, — бубнит Ева.
— Я слишком сильно тебя отшлепала и теперь ты испытываешь боль.
— Детка, не переживай за это, уже не сильно болит.
— Мне так жаль, — стонет Вилланель и забирается под одеяло, чтобы оставить множество поцелуев на ягодицах. Затем, Ева оказывается перевёрнутой и Вилланель просовывает ремни в её ноги.
— Мы даже не завтракали, — смеётся Ева, приподняв бёдра.
— Я подготовилась, держи.
Рука из-под одеяла передала смазку, ремни были закреплены, Вилланель облизала головку и решила помочь себе, делая страпон влажным, Ева убрала одеяло, чтобы это видеть. Такое с утра, способно прожечь простынь, Ева горит.
— Хорошо, немного накажу тебя.
Вилланель обрадовалась и, лизнув напоследок головку, поднялась выше и легла на бок, спиной к Еве.
— Ты что, серьёзно? — усомнилась Ева.
— Да, я же сказала, что готова, давай, накажи меня.
Ева выдавливает смазку на пальцы и втирает её в плотное колечко, поцелуи в спину при этом пылкие, её всегда максимально заводит это желание Вилланель играть в анальные игры. Её малышка так кончает от этого, что Ева никогда не отказывает. Распробовав пальцами, Ева подставляет головку и делает движение бедрами вперёд. Жар тут же охватил тело, это лучшая зарядка с утра, поработать всеми мышцами. Ева дотягивается до подушки и укладывает Вилланель на неё, чтобы быть сверху, сколько бы они этим не занимались, всегда приходится прилагать усилия.
— Ты поможешь мне? — сладко, просит Ева, и Вилланель разводит свои половинки руками.
Эти стоны необычные, Ева к ним очень внимательна, движения плавные, они меняют позы, то, что любит Ева, быть сзади и держать за бёдра, то, что любит Вилланель, лежать на спине, и получать в себя толчки, плюс мягкие пальцы Евы, что ласкают клитор и норовят проникнуть ещё и в киску. Когда Ева устаёт, она лежит, и Вилланель двигается на ней очень плавно, её грудь раскачивается, и Ева ухватывается за неё, сжимая. Вилланель улыбается и кусает губы, она невероятная с утра, с мокрыми волосами, с потом на теле, с влагой между ног, это горячее место соприкасается с лобком Евы, когда Вилланель со стоном опускается до конца.
— Кажется, я отдохнула, — поднимает брови Ева и, схватив Вилланель, укладывает её на кровать, чтобы подтянуть к краю, а самой встать между её ног, закинуть щиколотки на свои плечи и войти под этим углом.
Ноги Вилланель дрожат, она сама сжимает свою грудь и кончает. Пока она приходит в себя, Ева меняет страпон, запрыгивает на кровать и вновь хочет уместиться между ног Вилланель.
— Ещё? Я не могу, — смеётся она, но Ева настойчива, ведь впереди целый день, где они будут врозь, а вечером им гулять с мамой.
Это происходит редко, когда им двоим хочется быстрых движений, задыхаться и тонуть в ощущениях, Ева выдыхается, Вилланель кончает ещё раз и зажимается, выпустив из себя помощника.
Контрастный душ, сушка волос, они обзавелись двумя фенами, чтобы не ждать друг друга, но чаще всего это превращается в игру и смех. На кухне, за приготовлением завтрака, Вилланель в предвкушении болтает ногами и следит за Евой.
— Не ожидала от тебя с утра столько вложений сил, мне даже незачем идти сегодня в зал.
— Вообще не понимаю, зачем ты туда ходишь.
— Чтобы ты сходила с ума по моему телу?
— Ты меня не спрашивала, может, я хочу откормить тебя?
— Что? Ну, нет! — смеётся Вилланель, — Я поэтому зал и не брошу, с тобой я питаюсь вовремя и много.
— Мне пришлось открыть ресторан, чтобы тебя прокормить! — заходится смехом Ева, переворачивая блинчик.
— Приеду с мамой к тебе на ужин сегодня, а затем, гулять? Покажем ей Лондон.
— Мне так приятно, что вы ладите, что ты ладишь со всеми моими друзьями.
— Что тебе вчера так долго говорил Билл, пока кружил в танце?
— От тебя ничего не утаить.
— Пока ты думала, что следишь за мной и Хелен, я следила за тобой.
— Он сказал, что ты ювелир, который достал меня из пыльного ящика и занялся огранкой, теперь я бриллиант.
— О, как слащаво, он просто не знает, сколько тебе пришлось возиться с куском угля вместо моего сердца.
— Оу, иди ко мне.
Ева притягивает к себе для поцелуя, но длится он недолго из-за готового блинчика. Их завтрак, как и всегда, идеален, любящий взгляд Вилланель ярче солнца за окном. Теперь им придётся научиться отпускать друг друга на работу, и самое приятное в этом, что день всегда заканчивается, чтобы они вновь были вместе.
Конец
