***
Лондон так привычен, во всём, они прилетели поздней ночью, но обе выспались в самолёте, и были жутко голодными. Вилланель открыла дверь в квартиру своим ключом и внесла два чемодана. — Может, дойдем и купим перекусить? — предложила Ева. — Лучше, доедем на Bentley, — ответила Вилланель, схватив, и подкинув ключи. — А можно мне за руль? — Без проблем. Как раз на ночных, пустых дорогах, дать тебе порулить безопаснее всего. — Я аккуратно вожу, даже ни разу в жизни не поцарапала машину. — Тогда, покажешь, на что способна. В подземном гараже было прохладно, Bentley завелась с автозапуска, Вилланель открыла дверь для Евы. — Что? Я не могу так сразу, и тут так узко выезжать! — Между ног у тебя узко, садись, не бойся. — Тогда, мы далеко не уедем. Давай ты вначале, а я понаблюдаю, и смогу сесть за руль позже. Вилланель готова показать мастер-класс, но с парковки выезжает аккуратно. Стоило им оказаться на улице, как мотор заревел и они ускорились. Пустые улицы слишком баловали, включив музыку, они громко переговаривались и выбирали место, где перекусить. У Евы немного шумело в голове от долгого перелёта и другого климата, здесь будто и не было никакой зимы и Рождества, снег растаял, возможно, был дождь, слишком слякотно на улицах. Вилланель нашла круглосуточную пиццерию и почти с дрифта залетела на парковку. Сделав заказ, их попросили проехать к окну выдачи и подождать. — Поразительно, да? Проснуться в Канаде, позавтракать с твоей мамой, холод, снег повсюду, перелёт, и вот ты уже на парковке пиццерии в Лондоне, посреди ночи, и на улице накрапывает дождь? — Единственное, что не изменилось, это мы. Мне понравился перелёт с тобой. — Особенно часть, где ты была в моих трусиках? — Нет, скорее, перекусы. — Ева! — Что? Я не хочу, чтобы ты сейчас возбудилась. — Ты что, считаешь меня подростком, которому всегда хочется? Всегда готов? — Разве нет? — У меня был отличный оргазм в самолёте, и мне пока ничего не хочется, так что, если хочешь ты, придётся меня соблазнить на это и завести. — Не буду этого делать, но это легко. Вилланель фыркнула, прибавив музыку, Ева увидела, как окно выдачи открылось. Салон элитного авто наполнился ароматом дешёвой пиццы. Они отъехали чуть дальше и открыли коробку. Тягучий сыр, отменная корочка, Ева высунула язык, словив кончик куска и жадно откусила. Вилланель слишком любила эти жадные моменты в Еве, еда это то, что в дальнейшем будет играть большую роль в их отношениях. Еве повезло, что Вилланель так неравнодушна к любой пищи. Эта пицца кажется отличной, потому что они голодны, но Вилланель об этом помалкивает, потому что лучшую пиццу она попробует только когда Ева её сделает. — Ты ешь, или на меня смотришь? — возмущается Ева. — Ты так аппетитно жуёшь, мне до странного нравится, как ты ешь. — Забавно! Могу сказать так же в отношении тебя. Люблю, как ты жадничаешь, кусая, как жуёшь и смотришь на еду, твои пальцы тебе помогают, и ты часто облизываешь губы, да, я тоже неравнодушна. Так что, тебя это заводит? Вилланель не попалась на эту уловку, тогда Ева поймала языком трубочку, а затем, ухватила губами и потянула коктейль, у Вилланель потянуло низ живота. Орудуя влажными салфетками, Ева предлагает поменяться местами. Покинув машину, Ева идёт до ближайшей урны, чтобы выкинуть коробку, и в её походке есть что-то наигранное, Вилланель улыбается, пока та возвращается. — Что? — Ты действительно играешь в это? Соблазняешь меня? Ева хватает за ворот куртки, притягивает к себе, и почти касается губ. — Потерпишь до дома? — спрашивает Ева, переместив руки на задницу Вилланель. — А что будет дома? — Ты сменишь свои намокшие трусики, — смеётся Ева и выпускает Вилланель из рук, чтобы занять место водителя. — Ты не соблазняешь, а дразнишь меня! — Ты же ничего не хотела, — напоминает Ева. Ева отлично водит, по прямой, у неё хорошая реакция, но отсутствует желание заполучить адреналин, никакого риска. Вилланель не особо смотрит на дорогу, её заводят руки, что сжимают руль, движение ног, что нажимают на газ, и плавно тормоз, взволнованно поднимающуюся грудь, сосредоточенное лицо. Вилланель терпит, чтобы не погладить себя. Ева начала привыкать и даже согласилась припарковаться самостоятельно. Вилланель целовала возле машины, и в лифте, на пороге, и в ванной, почистив зубы, они готовы лечь отдохнуть. — Страшно засыпать, что будет завтра, — вздохнула Ева, притягивая к себе Вилланель, закинув на неё ногу. — Будет поздний завтрак. Я закажу продукты, чтобы не ходить самим. Потом мне нужно будет съездить по работе, но я быстро вернусь. — А мне, нужно к адвокату, если она не успела отправить бумаги Нико, я сама их отвезу, нужно поговорить насчёт дома и машины, я не против всё продать, чтобы у меня тоже были деньги. — Какой город, Ева? Ты уже думала? — Ты бы хотела остаться здесь? — В Лондоне? Мне здесь нравится. Удобно, у нас уже есть квартира, но Bentley я верну Хелен. Купим что-то другое, может, две? Тебе нужна машина? — Не знаю, мне неплохо на общественном транспорте. Эту квартиру тебе подарила Хелен, и она поблизости. — Боишься, она вновь чем-то навредит? Квартира моя, и она сюда не придёт без приглашения, но если мы остаёмся в этом городе, она будет знать. — Я не боюсь Хелен. Боюсь начинать всё с нуля. Мне нужно найти работу, для своего заведения нужен план, нужно всё считать, искать, множество деталей! — Найти и выкупить место можно за неделю, нанять людей, что помогут открыться, дизайнера, и бригаду, что всё сделает, заказать вывеску, нанять персонал, можно уложиться в месяц. — Ты не понимаешь. Я шла к этому всю жизнь и не решалась, я копила и забрасывала, я смотрела на других и знала, что так не смогу, я бросала эту идею, прятала вглубь себя, я загадывала это, задувая свечи на торте, я обсуждала это сотни раз с друзьями, и я… Я не могла. А ты, обесцениваешь это, утверждая, как это просто, вот тебе деньги, и действуй. — Прости, я лишь хотела сделать твою мечту реальной. — Я знаю! Знаю! Но получается, я не воплотила сама… — Ты всё сделаешь сама, всё по-прежнему будет так, как ты задумала, я лишь помогу. Я не понимаю, почему ты вновь разделяешь нас? Почему ты не веришь в то, что я твоя половина и это дело общее, и нет ничего страшного в том, что я оплачу твою мечту. Эти деньги, ты знаешь, какие они, и лучше они пойдут на что-то хорошее. Ева уткнулась лбом в грудь Вилланель и тихо всхлипнула, обе предпочли больше не говорить, и через какое-то время заснули.***
Вилланель проснулась рано, ей хватило сна в самолёте, и пару часов на полу, как глупо, нужна кровать, если они собираются остаться здесь. Хотя, Вилланель ни в чём не уверена, всё утро она отвлекает себя сайтом с продуктами, закидывая в корзину всё, что кажется съедобным. Через час курьер привозит всё к двери, звонок будит Еву, и она как зомби плетётся в ванную. Вилланель раскладывает продукты, когда Ева появляется на кухне. — Доброе утро, — стонет она, мышцы одеревенели, всё же, в самолёте было не так удобно, как им казалось. — Доброе, — с улыбкой, отвечает Вилланель, сдвигает все продукты в сторону и, подхватив Еву, усаживает её рядом с холодильником на столешницу. — Соскучилась по тебе, выспалась? — Вилланель встаёт между ног Ева и приподнимает футболку, чтобы увидеть, в каком она бельё сегодня, — Милые, удобно сидят? — Да, вполне. Что-то моё тело не в восторге от почти десяти часового перелёта. Ева растирает шею, и уводит плечи назад. — Нужно размяться, несколько поз пойдут тебе на пользу. — Какие позы с утра?! Ты заказала продукты без меня? — Поторопилась? Просто, даже завтракать нечем. — Давай, это будет на мне, я буду готовить и… — Готовить? И на работе готовить, и дома? Я не хочу тебя напрягать. Можем нанять человека. — Никаких посторонних в нашем доме. — Такие люди почти незаметны, и ты быстро привыкнешь. — Нет, ты будешь есть только то, что приготовлю я. — Кто-то говорил мне про ревность… — Это другое! Я хочу готовить для тебя, и начну сейчас! — Это захват территории? — Да, кухня моя, а ты, уберись в комнате и разбери наши чемоданы. — Слушаюсь, — стонет Вилланель и получает мягкий поцелуй в губы. Вилланель боится, что не сможет остановиться, её затягивает тело, запах, мягкость Евы. Она хочет запереть себя с ней и подныривает под футболку, Ева смеётся, ей сначала щекотно от того, что волосы Вилланель повсюду, но затем следует поцелуй, от которого живот Евы сжимается до глубокой впадины и бёдра зажимают Вилланель между ног. Тихий стон, Ева ощутила мурашки по спине и постаралась стянуть футболку с головы Вилланель. — Выбирайся оттуда! — Я тебя сегодня заполучу. Вот увидишь. — Или я тебя, омлет или блинчики? — Оба варианта. Завтрак такой богатый, что Вилланель хочет остаться дома и ждать обед, затем ужин, ей вовсе не хочется покидать эту квартиру. Ева надевает платье, обычное, тёплое платье, с высоким воротом, натягивает колготки, и Вилланель хочет ползать перед ней на коленях, раздеть обратно, и никуда не отпускать. Для себя она выбирает брючный костюм, строгий и элегантный, пару расстёгнутых пуговиц на рубашке, любование собой в зеркале, пока Ева не толкает бедром в сторону, чтобы рассмотреть себя и надеть серьги. — Не хочу отпускать тебя, — стонет Вилланель, прижимаясь к Еве сзади. — Будешь тереться об меня, планы пойдут крахом, а ведь мы смогли собраться. — Я отвезу тебя, к адвокату? — Да, но не жди, я возьму потом такси. — Мы ведь скоро будем вновь тут? Чем дольше они остаются друг с другом, суммируя дни, тем сложнее расстаться. В машине, Вилланель злится от зависимости, целует плавно, продумывая каждый поворот и захват, ладонь нежно поглаживает колено, рукам хочется большего. — Что ты со мной делаешь, Ева, — шипит Вилланель в её губы. — Что? — Мне больно. Знаю, расстаёмся на пару часов, но это так давит. Ты точно придёшь домой? — Эй, Ви, ну ты чего, — Ева поглаживает её щеку и смотрит как на глупого ребёнка, покачивая разочарованно головой, — Я буду дома, мы с тобой приготовим ужин, выберем кровать, не расстраивайся сейчас. — Прости, это глупо. Иди. Иди, пока я не передумала. — Мне не нравится твоё поведение, мы должны легче отпускать друг друга. — Может, это потому, что мы часто не возвращались? У меня нет уверенности, и я… — Эй, у тебя она должна быть, с сегодняшнего дня мы начнём доказывать друг другу, что волноваться не о чем, мы всегда вернёмся домой. Всё, я пошла, — Ева ещё раз коснулась губ Вилланель напоследок. Вилланель ненавидит себя ещё больше, что не сдержала это в себе и всё выдала, что теперь думает Ева? Это всё волнение, перед встречей, которой не должно быть, которую, придётся скрыть, о которой, придётся молчать. Вилланель так тошно чувствовать все эти эмоции, раньше подобное её не волновало. Знакомое здание, консьерж, охрана, лифт, Вилланель удивлена, что последний секретарь всё ещё работает здесь, она не вылетела даже после того, как застукала их? Хелен милосердна. Она пропускает её, когда та показывает пальцем, что та должна помолчать, пусть считает, что это сюрприз. Вилланель открывает дверь, и тихо заходит. Она видит Хелен за столом, на её волосы падает дневной свет, они выпрямлены и стали короче. — Какого чёрта без стука? — рычит она, снимая очки и поднимая взгляд, — Вилланель? — Привет. В сложившейся паузе, Хелен должна была бежать в объятия Вилланель, а она, навстречу ей, но этого не происходит, стоило Хелен двинуться, как Вилланель мотнула головой. — Я здесь по работе, ты рассчитывала на что-то другое? — Я рассчитывала, что ты вернёшься, чтобы проверить, правильно ли ты поступила, оставив меня. Но ты, кажется, решила окончательно, что счастлива с другой. Ты не думала о том, что оставляешь меня одну, когда я вновь смогу быть с кем-то, любить кого-то, окажусь в объятиях? Ты всегда была эгоисткой. — Эгоисткой? Тебе напомнить, как ты множество раз пользовалась мной? Брось, Хел, мы не будем говорить о нас, ведь нас нет. — Может, с наркотиками, я действительно перегнула. — Может? Меня трясло и выворачивало наизнанку, это было хуже смерти! — Ты в порядке, теперь, я же вижу, отдохнувшая, вся сияешь. — Ты тоже отлично выглядишь, обрезала волосы. — Новая жизнь, новая причёска. — Скажи, ты плакала из-за нашего расставания? — Нет, а ты? — Нет, выходит, не настолько дороги мы были друг другу, отпусти, тобой явно движет что-то помимо любви. — Тебе словно виднее, но я тоже человек, слёзы это пустое, ты не знаешь, что творится внутри меня. — Я здесь не… — Знаю! — Для меня есть открытка? — Есть, кое-что лучше. — Я слушаю. — Присядешь? Можем открыть шампанское. — Отравленное? — Ви, хватит, я тебе не враг. — Да, а я вот пожалела, что спасла тебя от Пэм. Ты плохой человек, Хелен. — Я хочу это исправить, чтобы ты меня простила. — Даже не представляю, что ты можешь сделать для меня. — Я перевожусь в Париж, буду работать там, а ты, можешь занять моё место здесь. — Твоё место? — Да, как тебе? В этом случае, ты меня простишь? Я постаралась для тебя, попросила за тебя, можно сказать, я уезжаю из-за тебя, и для тебя. Этот город твой. — В чём подвох? Я должна сейчас встать на колени и отлизать тебе? Я буду обязана ходить с тобой в комнату? Ты будешь приезжать на выходные? — Ты сделала свой выбор, это Ева. Если ты когда-нибудь выберешь меня, я буду ждать. Но, сейчас мне не стоит мешать тебе. — Верно. Я удивлена, что ты способна на такое. — Я ранила тебя, я не должна была быть такой. — Тебе хорошо с кем-то другим? — Всегда есть другие… Запах чужой спальни дурманит разум, отключает на время, но по утрам, приходит осознание: не с той, не то. — Мне жаль. Ты найдешь нужного человека, такое обречённое, безнадёжное существо, как я, нашла дважды. — Я любила и люблю тебя, мне остаётся лишь искать тебя в других. Знаю, легко уходить, когда тебя любят, а ты нет. — Это трагично, не спейся. — На самом деле, я заслуживаю не только прощения, но и благодарности. — Началось… На колени всё же? — Ви, ну будь хоть немного серьёзнее. — Так, о чем речь? — Я забрала у Константина твой фальшивый паспорт и скрыла это на всех уровнях. Захотела пулю в висок? — Ты побоялась, что я сбегу? — Ты бы не смогла, и я бы потеряла тебя навсегда. Как глупо, Боже, ещё и через Константина! Он же так не опрятен в таких делах! — На тот момент я не знала, что делать, это действительно было глупо. — Теперь я обеспечила тебе безопасное место. Слушайся указаний. — Выходит, никаких убийств? Еве это понравится. — Да, но ты будешь создавать подобных тебе, а это, куда большее зло. — Я справлюсь. — Отметим это? — Когда я действительно всё заполучу. Мы хотим открыть ресторан, ты будешь приглашена. — Понимаю твоё желание обеспечить её. С удовольствием приду на открытие. Можно с Хлои? — Да, конечно, думаю, Ева не будет против. — А если Ева захочет большего? От тебя, от жизни? Ты сбежишь, когда она заговорит о ребёнке? О совместном проживании, о браке. — Мы живём вместе, пока это квартира, но я хочу дом. И она уже надела кольцо от меня, на нужный палец. Но если речь зайдёт о детях… Лучше не ждать этого вопроса, а выяснить всё сразу, я поговорю с ней. — И если она захочет? — Ты спрашиваешь меня о ребёнке, потому что думаешь, что она беременна? Это не так, она соврала вам, чтобы вы её не тронули! — Нет, я говорю об этом, потому что со мной ты всего этого не хотела. — Вы разные. — Я могла бы измениться, но ты не просила. Ты просто бросила меня. В груди застревает предательский ком боли, Вилланель не хочет всё это слышать, потому что всё между ними изменил лишь один спор, один момент, это, возможно, несправедливо, но Хелен придётся с этим жить. — Мне пора. Спасибо, что, несмотря на расставание, ты совершила ради меня такой поступок, с ним мне будет легче жить, я больше не хочу убивать, и бежать не вариант. — Считай это прощальным подарком. — Я верну Bentley. — Оставь, ты спорила на него, значит, хотела. К тому же, вы неплохо развлекайтесь по ночам, мне пришло электронное письмо со штрафом. — Я пустила за руль Еву. — Не возвращай, меньше твоего запаха и присутствия в моей жизни. Мне вот интересно, — Хелен подошла экстремально близко, её глаза, как и всегда, зафиксировали Вилланель, губы разомкнулись, обнажив стиснутые зубы, аромат власти забрался в ноздри и заполнил Вилланель, заставив сжать кулаки, — Влечение осталось? — Я верна. — Это ведь неважно, да, ты можешь быть верной, но то, что ты чувствуешь, по отношению к другим, это не утихнет, — рука Хелен касается костяшек Вилланель, она поднимает её руку и рассматривает, с сожалением, что на них больше нет следов той защиты. — Это неуместно. — Тебя уже и тронуть нельзя? — Мне пора идти, когда я приступаю к работе? — Тебе сообщат. Ты дрожишь? Вилланель, стиснув желваки, отдёргивает свою руку и отворачивается к двери, с намерением, вырваться наружу, и убежать как можно быстрее. — Вилланель, ты всё ещё… Не бойся этого. Это не останавливает Вилланель, она выходит, хлопнув дверью, игнорирует лифт, быстро спускаясь по лестнице.***
Ева берёт все документы у адвоката и заказывает такси до дома, бывшего дома. Нико, узнав о её визите, пришёл с работы раньше, и встретил её на крыльце, неуместно обняв. — Как ты тут? — Всё чаще голоден и бесполезен. — Вы расстались? — Мы? Нет, но мы ещё не настолько встречаемся, чтобы она приготовила поесть. Тратимся на различные заведения. — Понятно, как провёл Рождество? — Приглашал родителей, но праздника так и не случилось, они прожгли мне мозг тем, что предупреждали насчёт тебя. — Вот как… Я привезла бумаги, лично, чтобы не через курьера, подпишешь? — Она уже окольцевала тебя? Блестит на несколько тысяч. — Это сейчас неважно, давай всё подпишем, синие стикеры твои, мои красные. — Мы ещё можем этого не делать? — Нико, нет, я давно решила, и этот год я хочу начать с того, что отстегиваю от себя этот брак. Давай не будем усложнять? — Просто хочу знать, как девчонка со скверным характером смогла увести тебя у меня! — Она не девчонка, я тебя уже поправляла, может, дело не в ней, а в тебе? — Оставишь меня с этой загадкой? — У нас был ужасный секс. Пресная жизнь. Путешествия закончились, общие друзья приелись. Мы перестали развиваться. — Тебе наскучило? Но ты никогда не просила чего-то нового в постели! А что она? Трахает тебя как следует? — Нико, все эти вопросы… Просто подпишем. — Столько лет брака! Столько лжи! Ты и сейчас будешь лгать мне? — Что ты хочешь услышать? Сотни причин? В чём она, лучше тебя? Тут лишь одна весомая деталь, тебя я не люблю, а её люблю. — Ты сгоришь в аду. Нико хватает документы и уходит их читать, у Евы дрожат руки, она идёт на кухню, но не находит своей кружки, чтобы выпить воды, он выкинул всё, что принадлежало ей? Она не собирается что-то отбирать, и ссориться за каждую ложку, но ей нужен дом. Складывая остатки вещей в спальне, Ева не думает, что заберёт их сейчас, может, ей следует приехать сюда с Вилланель? Постучавшись в кабинет, Ева заходит и видит Нико обозлённым. Он сломал ручку, повсюду её обломки, бумаги неопрятно разбросаны. Ева подходит к столу и начинает собирать то, что уже подписано, он швыряет ей всё новые листы. — Ты мог бы аккуратнее? — Ты клялась передо мной и Богом, что это навсегда, и вот я подписываю эту дрянь, и ты побежишь трахаться со своей малолеткой! Ева не выдерживает, и даёт ему пощёчину, он терпит, следующие листы складывает в образовавшуюся стопку. — Адвокат готовит бумаги на дом и машину, их оценят в ближайшее время, найди себе другое жильё. — Выставляешь меня из собственного дома? — Он не только твой. У тебя будут деньги, половина. — Ты специально это делаешь? У Вилланель полно денег, но ты хочешь оставить меня без всего? — Я хочу открыть свой ресторан, на свои деньги. — Я тебя понял, всё, ради твоей мечты. Всё наше время, все наши деньги. Ева молчит, старается не накалять обстановку, от тока эмоций тело периодически содрогается, она хочет убраться отсюда и не видеть его глаз, наполненных ревностью и ненавистью. Осколки утраты прошлого тут повсюду, и Ева боится в них упасть, жаль он не понимает, как больно ей делает, а ведь они могли развестись спокойно. Ева делала всё, чтобы побороть свою импульсивность, разочарование, и боль, терпела, как могла, держалась даже в такси. Он насыпал соль на раны, все их обострил, он говорил всё это специально, и теперь, Ева разбита. Она снимает пальто, проходит в спальню, и стекает по стенке, расплакавшись в свои ладони. Вилланель набирает скорость, но думает о штрафе, и снижает её, Хелен не должна знать, какую бурю в ней навела. Вернувшись в квартиру, Вилланель устало разувается, всего пару часов прошло, а она в таком напряжении, будто делала что-то невероятное на протяжении суток! — Ева? Ты дома? Ева слышит Вилланель и пытается вытереть слезы, но от этого их становится только больше. Вилланель находит её на полу, и молча поднимает, прижав к стене. — Это были паршивые два часа без тебя, — грузно, говорит она. — Согласна, — икает Ева. Вилланель не хочет говорить и делать что-то кроме секса, ей необходимо вернуться, стереть всё то, что Хелен постаралась перезаписать. — Ева, Ева, Ева, — стонет Вилланель, кусая нежную кожу шеи, облизывая её и сжимая низ платья. Ева крепко держится за плечи Вилланель, ей нужна эта опора и сила. Он мудак, его не будет в её жизни, у неё есть она, её солнце. Вилланель оттягивает ворот платья, чтобы целовать ключицу, Ева приподнимает ногу и трётся бедром, она оказывается прижата грубее, и не знает, как не расплакаться вновь. От эмоций, от возбуждения, от того, как хочет отдать всё этому человеку. Вилланель грубо опускает колено Евы, и разрывает на ней колготки, трогая влажное пятно на бельё, она мнёт и оставляет засосы на шее. Вилланель падает на колени, именно перед той, что заслуживает этого. Сдвигает полоску белья в сторону, это куда сексуальнее и быстрее, чем снимать, и Ева уже может почувствовать влажное ощущение языка на себе. Она задыхается, ведь проплакала достаточно, чтобы всхлипывать, между ног чувствуется возбуждающая смесь удовольствия от контакта и чистой боли от того, какой он резкий. Она могла бы залить всё бельё своими соками, но они попадают в рот Вилланель, звуки влажного сосания задевают всё в голове, отключая мысли. Массируя затылок Вилланель вместе с шеей, прижимая к себе и оттягивая, Ева понимает, что ничего не меняется, Вилланель делает так, как ей хочется. Её посасывания переходят на вылизывание вверх и вниз, собирая всю влагу на язык, в стороны, чтобы ноги дрожали, она чмокает, и толкает язык вглубь. Ева хватает её голову и фиксирует, трётся клитором об язык, почти кончая, стоны снимают невыносимое напряжение, волна куда сильнее растекается по телу, и Ева чуть не падает, но Вилланель контролирует это, она вновь свободна и делает, что хочет. — Я уже, я почти, — стонет Ева, и по горлу будто течёт алкоголь, так горячо, она вся пылает и бесстыдно кончает на язык Вилланель. Сжав ноги, чтобы защитить своё сверхчувствительно место, Ева кончает ещё раз, и не замечает, как Вилланель подхватывает её и несёт на матрац. Ева без сил, но наваливается на Вилланель, целует в мокрые губы, расстегивая пиджак, рубашку, распахивая её, чтобы сжать грудь, плотную, налитую, она хочет сосать её, она хочет доставить Вилланель удовольствие. Вилланель расслабляется, позволяя теперь ей вести, Ева научилась отменно доводить её до оргазма и без проникновения. Ева расходится, собственный оргазм растёкся по телу, утяжелил его, но силы возвращаются. Она тянется к тумбочке, как давно они здесь ничего не трогали? Берёт тот, с которым знакома, снимает с себя платье, взмахнув волосами, и принимается пристёгивать к себе ремни. — Мне нравятся твои рваные колготки, — стонет Вилланель в ожидании. — Купишь мне новые? — Куплю, и вновь порву. Люблю, как это выглядит. Словно ты… Ева понимает, о чем она и сбегает в ванную. Вилланель не нравится ожидание, стягивая брюки, она садится, и когда дверь открывается, чувствует, что бельё тоже надо было снять. Ева обнимает косяк двери и гладит его ногой, на её губах ярко алая помада. Вилланель манит к себе пальцем, и Ева следует. На ней закреплён отличный страпон, он покачивается, и видит цель. Вилланель усаживает Еву на себя. — Ты хочешь шлюху? — спрашивает Ева, сама же краснея от своего вопроса. — Да, иногда, доступное тело, с рваными колготками, и красной вульгарной помадой. — Эта шлюха трахнет тебя, ложись. Вилланель напрягает мышцы живота, чтобы не упасть назад, а лечь. Ева загипнотизирована этими рельефами, этим шрамом, этим телом, она действительно хочет трахать! Нежность подождёт? Случилось что-то, из-за чего им двоим нужно сорваться? Ева теперь оставляет на теле красные следы от помады, и она покрывает напряжённый живот поцелуями, прежде чем стягивает бельё и проводит языком по гладкому лобку. Вилланель намерена ничего не упустить, сдерживает все порывы и стоны, наблюдает. Ева разводит её ноги в стороны, проводит головкой по влаге и делает толчок вперёд. — Как тебе? — Не совсем то, что мне нравится, вот тот, в Канаде… — Ладно, так и быть, я слетаю и заберу так полюбившийся тебе страпон, полежи, подожди дня два. Ева похлопала Вилланель по бедру и хотела отползти, улыбаясь, но Вилланель на неё напала и повалила. — Иди сюда, будешь шутить? Я найду позже, от этой же фирмы. — Но это будет уже не он! — Ева напоминает её же слова, и следит, как та хищно забирается на неё. — Сейчас сниму с тебя его, и будешь знать, как шутить. — Но это моя очередь! Ева быстро перекатывается на бок и встаёт, чтобы повалить Вилланель обратно и тут же оказаться между ног. Она обещает себе, что так её трахнет, что не нужен будет никакой другой страпон, кроме этого. Помня все слова Нико, она уже не будет плакать, она сильная, она не принадлежит ему! Она нужна своей Вилланель, и доказывает это на протяжении пятнадцати минут. Они в жаре, на теле красные полосы от ногтей, следы помады и засосы. Киска Вилланель набухшая и гостеприимная, страпон раздвигает губки и зажёвывает их, на обратном пути выворачивает, движения резкие, глубокие, сок вытек на простынь и оставил влажно пятно, но они уже от него отодвинулись выше. Вилланель всё время в движении, стоны никто не сдерживает, только последние, Ева хватает за горло одной рукой, а другой закрывает её рот и делает финальные толчки. Оргазм Вилланель потрясающей глубины, с разной интенсивностью, лишающий всего. После него Вилланель ложится на живот и стонет в подушку, мелко вздрагивая. Ева садится выше, собирает влажные волосы Вилланель и поворачивает её голову в свою сторону: — Ты хочешь отсосать? — Да что с тобой сегодня случилось? — недоумевает Вилланель, где была Ева? Это из-за Нико она плакала? А если что-то не так с разводом? — Ты хочешь или нет? — Хочу. — Я не удивлена, возьми, слижи свои соки, старайся, или я ещё раз тебя натяну. Вилланель делает вид, что очень устала, чтобы Ева сама водила бёдрами, заталкивая страпон в рот, это заводит, как и всё, что здесь происходит, в висках стучит, и Ева сдаётся, снимает его с себя и ложится на Вилланель сверху, прижимая собой. — Черт, как приятно, хочу слипнуться с тобой, на несколько суток, — стонет Ева. — Мы можем это себе позволить. — Что работа? — Не могу сказать без бутылки шампанского. Что развод? — Тоже необходимо шампанское. — Значит, я приехала взвинченная, ты в слезах, но новости у нас, хорошие? — Да. — Можно мне до конца порвать твои колготки? — О, давай, иначе не успокоишься, — хихикает Ева, сползая со спины Вилланель. Вилланель забирается на Еву и прижимает её руки к кровати, долго рассматривая. — Сколько ты стоишь? — вопрос сделал лицо Вилланель игривым, она ждала ответа. — Пятьдесят фунтов в час. — Дёшево. — Смотря, что ты хочешь со мной сделать. — Шлюхи отлично продают свою задницу. — Тысяча фунтов, нет! Десять тысяч. — Умм, расценки поползли, даже не знаю, откуда взять столько денег, а что насчёт орального секса? — Сто фунтов. — А с заглотом? — Я такое не умею. — Плохая шлюшка. — Могу ублажить тебя за пятьдесят. — Нет, меня не трогай, решим, что делать с тобой. Хочется тебя обучить, сколько? — Я не хочу этому учиться, Вилланель, — сказала Ева, вне игры. — Это не сложно, меня это будет заводить. Любые деньги. — Баклажан. — Да, что! Ева, мы же играем! — Нет, ты уже серьёзно, не хочу я этого делать. — Хорошо, успокойся, я бы не стала принуждать. Не трону твоё горлышко и твою попку. А почему, кстати? Ты со мной игралась. — Слишком много ощущений, нужно подготовиться к подобному. — Хочу тебя в позе Догги-стайл. — Зачем? — Любопытная шлюха мне попалась, вставай в позу.***
Уже успело стемнеть, Вилланель тихо сидит в стороне, наблюдая за тем, как готовит Ева, она чувствует себя как в доме её мамы, так же уютно и лампово. Ева рассказала, что это будет Бёф бургиньон, второе название блюда — говядина по-бургундски. Готовится из слегка обжаренных и затем тушёных кусочков говядины в густом соусе из говяжьего бульона и вина с добавлением чеснока, лука, моркови и грибов. Она решила подать его с пюре, и Вилланель уже с ним справилась. Кажется, Вилланель вечно может смотреть на то, как Ева управляется с ножом, особенно ей нравится, когда Ева пальцем проводит по его поверхности. — У нас будет десерт? Ева удивлённо приподнимает брови, и молча приступает к его приготовлению. Она не против задержаться на кухне, Вилланель достаёт два фужера и шампанское из холодильника, моет клубнику, раскладывает её на сухом полотенце. Ева топит шоколадную плитку, и подготавливает блюдо. Они вместе окунают клубнику в горячий шоколад, Вилланель напирает сзади, и от этого Ева тает как эта плитка в ковше. — У нас был отличный секс, и всё равно моему телу мало. Ты израсходовала меня, а оно всё ноет! — Мне нравится, что на двоих у нас столько желания быть ненасытными, это здорово. — Как с этим жить, когда ты будешь уезжать? Вилланель отходит, и открывает бутылку шампанского, пузырьки подпрыгивают в фужерах. — Я никуда не уеду, Хелен отдаёт мне своё место, я больше не буду убивать. Ева долго и внимательно смотрит в глаза, протягивает руку к предложенному фужеру и задерживается на руке Вилланель. — Правда? Она сделала это для тебя? Ты с ней виделась? — По работе, исключительно. Ева, я думала, будет больше радости! — Я рада! Я… Ты свободна, и это… — Это то, о чём я начала мечтать, когда ты появилась в моей жизни. — Тебя так просто отпустили на другую должность? — Может, заслужила? Я не знаю, не я договаривалась. — А Хелен, где будет она? — Улетает в Париж, на такую же должность. А мы, можем остаться здесь, откроем ресторан, и твои друзья тут! — Вилланель… Ева заплакала, и Вилланель притянула к себе, утешая тихим шипением. Когда она успокоилась, крепко поцеловала, они выпили по фужеру и доделали клубнику. Ужин был отменным, Вилланель в шутку говорит о том, что никакой ресторан не нужен, пусть все изыски будут рождаться на этой кухне. — Тебе надоест. — Что? Никогда! Только начинаю представлять, сколько я ещё не попробовала, и это бесконечный список! — Попробуешь в ресторане, хмм, а каким будет название? — Баклажан? — Вилланель… — Что? — Нет, ресторан «Вилланель» — И все будут знать нашу историю любви? — Очень поверхностно. — Ресторан с моим именем, не много для меня? — Думаю, нет. Согласна? — Я сама придумаю дизайн. — Эй, оставь хоть что-то на мне! — На тебе кухня, и я не посмею подбирать людей, тех, кто будет рядом с тобой, но я хотела бы быть со всеми знакома. — Дай угадаю, никаких милых личиков? — Да, отдадим предпочтение, во-первых, мужчинам, во-вторых, не очень симпатичным. — Вилланель, выбирают талант и навыки! Какая разница, какая у человека внешность. — Если не хочешь, чтобы я ревновала, ты согласишься со мной. — Я могу предложить работу друзьям? Медведю и Биллу, Кенни? — Да, без проблем, хочешь, пригласим их в гости, или, выберемся на природу. — Пожарим мясо за городом? — Можем. — Хочу! Хочу посидеть с тобой у костра, и звездное небо подальше от города. — Тогда, найду подходящее место. — Здорово, — выдыхает Ева, сегодня произошло уже столько всего, что она утомилась, но они не обсудили самое главное. После ужина, они перебираются на диван и допивают шампанское. Вилланель включила кулинарное шоу, ей было интересно, как это комментирует Ева, но вместо того, чтобы всех поправлять, Ева смотрит, будто вскользь экрана. — Эй, ты в порядке? — погладив Еву по щиколотке, Вилланель лезет ближе. — Ты ничего не сказала мне про Хелен, а я тебе про Нико. — Бывшие, зачем уделять им столько внимания? — Моя встреча была ужасна. — Так, он заслуживает очередной пакет на голову? — Что? Нет! Не вздумай! — Всё ещё защищаешь его? — Просто с людьми так нельзя. — А как он поступил с тобой? — Он был груб, оскорблял меня и тебя, ему не нужен развод, он готов всё исправить и жить дальше! Когда ты попросила всё исправить, потому что не можешь без меня, это было совсем иначе, чем предложил он. — Со мной ты захотела исправлять, а с ним нет. Нужно уважать себя настолько, Ева, чтобы никто не смел относиться к тебе неуважительно. — Я дала ему пощёчину. — Что там происходило? Он тронул тебя? — Не злись, я же сказала, он грубил, но не тронул меня, за свои слова он получил. — Как же я ненавижу его. То, как он относится к тебе. — Тихо, не горячись, да, он сделал мне больно, но теперь я могу вычеркнуть его из нашей жизни. — Ты ведь подписала? — Ещё нет. — Подпиши. Сейчас. — Я устала, подпишу и отвезу завтра. — Я отвезу тебя, поеду с тобой. — Хорошо, я рассказала тебе, а что Хелен? — Любит и ждёт. Я держалась от неё на расстоянии, приняла её подарок, в качестве извинений за наркотики и ушла. — Не всё было так просто, верно? Ты вернулась другой. — Она много говорила, про нас, мне не нравится, когда кто-то лезет в то, что мы создаём. Она даже говорила о ребёнке. — Да, что именно? — Что рано или поздно, ты его захочешь, а с моим отношением к этому… Она поверила на острове, что ты в положении, она реально думала, что у нас будет ребёнок! — Ты этого не хочешь… — Нам хорошо вместе, можем завести кошку. — Кошку? Это заменит ребёнка? — Ты прожила с Нико сколько? Тебе не нужен был ребёнок. — Да, но годы, и время, и ты молода, ты всё ещё… — Я не хочу детей. Хотя признаюсь, мне бы хотелось гладить твой округлившийся животик и попробовать на вкус твоё молоко. — Ты такая извращенка! — Признайся, нам не нужны дети, мы слишком увлечены друг другом. — Не знаю, может, чуть позже? Хотя, когда, если мы займёмся рестораном, ты будешь работать, я всегда там… — Обещаю, давай вернёмся к этому разговору через год и всё ещё раз обдумаем. — Хорошо, год. — Чёрт, я так завелась, подумав о молочной груди, пошли играть? Заплачу сотню. — Эй! Мы уже играли! — Давай я побуду твоим ребёночком сейчас, уложи меня спать. — Твоя фантазия не имеет границ! Хорошо, идём, не дала посмотреть шоу. — Скоро у тебя будет своё.