«Що сталось?»
Сначала руки пронзила боль. После почувствовалась ужасная усталость. Я медленно открыл глаза. Темно. Но тьма ли это? Я попытался пошевелиться. Попытки сопроводилось ужаснейшей болью. Я не тот, кто боится её, но это терпеть было сложно и я прошипел. За это сразу же прикупил язык, привык ведь, что нельзя издавать лишних звуков. То место, где я оказался, нельзя описать. Я видел всё, хотя источника света не было. И видел я только свои руки, ноги... Лишь себя. А другие где? Я постарался приглядеться, но так ничего увидеть и не смог. Будто сейчас наяву приписывалась поговорка "не видеть вокруг никого, кроме себя". Снова полезли навязчивые мысли о том, что я эгоист и в этом всём моя вина, хотя я даже не помнил, что произошло. В конечном счёте на голову пришлось сильное давление и его не выдерживая я отпустил эти мысли. Усталась по всему телу и болят руки. Руки... Я вытянул их перед собой осматривая, по коже прошлись мурашки. Изрезанны. И если бы просто изрезанны, я перерезал вены. Шрамы проходились даже по плечам. Постепенно воспоминания вернулись ко мне. И футболка тоже в крови. Вены порезаны вдоль, как делают обычно при попытке самоубийства, если не используют воду для того, чтобы порезы не затягивались. Я резал всухую. Я округлил глаза удивляясь своим воспоминаниям. А гравитации в это месте не было. Я буквально парил в месте, где не было даже пустоты. Ни света. Ничего. –Где я?–Резко ко мне пришло спокойствие. Я переместил ноги из одного положения в другое, руки сложил на груди. На футболке остались кровавые полосы, но, почему-то, теперь это меня мало заботило. –Ты умираешь.–Голос шёл со всех сторон. Тоесть... Я просто не смог понять, откуда конкретно. –Кто ты? –Ну, как выразилась твоя подружка, я Бог. –Ты про Стёрку?–Я вспомнил то, что забыл довольно давно: про дневник моей подруге, про зажигалку в её кармане и сигареты.–Ты сказал, что я умираю. Почему не в прошедшем времени? –Тебя пытаются спасти.–Ответы неизвестного были кратки, но ясны.–Ты на грани смерти. Сейчас решается твоя судьба. Когда я примерно понял, что тут происходит, вопросов созрело ещё больше. –Я могу спрашивать? –Да. Я дам ответ на всё. –Если я умру, я попаду в ад? –Нет. –Но почему?–Я освоился, как здесь шевелиться, хотя отталкиваться было буквально не от чего, я чувствовал, перевернулся. Но голова осталась вверху. Изменился вверх?–Я ведь грешник по религии, разве мне не гореть в аду? Рушу божью волю и всё в таком роде... –Ты не понял...–Тоьтко сейчас до меня долетела форма его голоса. Я смог ощутить форму голоса? Такой... Кругловатый, мягкий.. Детский?–Я создатель твоего мира. Создатель сюжета, создатель иллюстраций. Создатель тебя. Этот мир полностью мой, здесь нет ни Рая, ни Ада, ни плохого конца, ни хорошего. Моё мировоззрение – ваша реальность. –...Стёрка, поняла бы лучше. –Стёрка и так понимает лучше. –Ты ей жизнь сломал. Она ненавидит свои знания. –Я её отпустил. Ей нужно было знать, я не хотел скрывать правду от вас всех. После твоей смерти она перестала слышать мой голос. Не волнуйся. –В смысле? –Я больше не буду её доставать. –Так выходит, ты создатель и знаешь всё? Глупо. Выходит, она была права? Мы всего лишь криво прописанные персонажи? –Вы нечто большее. Я не смогу объяснить. Я сломал четвёртую стену и этим запутал всех. –Что со мной будет? –Как и положено. Перерождение. Когда твои шрамы затянуться и ты научишься жить. –Почему здесь не работает ни один закон физики? –Она здесь лишняя. Это место не прописано, оно просто состоит из ничего. –Тут ведь и воздуха нет, а я человек из другого мира. Как я дышу? –Ты дышишь? Только сейчас я понял, что вдохнуть не могу. Началась паника. Но поняв, что это никак не влияет на моё самочувствие я смог снова успокоиться. –Это ведь грань между жизнью и смертью? –Верно. –Тогда почему я чувствую боль? –Ты ещё не умер. –Если я умру... –Ты сможешь начать всё заново в новом теле с новыми людьми. Больше вопросов я не задавал. Прикрыл глаза и задумался.«Я добился своего. Я мёртв. Скоро умру точно. Тогда почему я чувствую себя так отвратительно? Он сказал, меня пытаются...»
–Кнайф, Кнайф.. Ну же. ответь мне.
Я вспомнил голос Крата. Он? Что? Он пытался привести меня в сознание. Я чувствовал, как меня трясут, а потом резко стало тяжело дышать и я открыл глаза. Он повернул мою голову к себе. –Суши-Боже. Ты слышишь меня? Ах, глупый малиновый, он тебя не слышит, ведь не существует. Я не мог ничего сказать. Моргнул, мол "да". –Лишь не теряй сознание. Оставайся со мной, мне нужно будет знать, в каком ты состоянии. Ясно? Ты можешь? Я шевелил губами в попытке что-то сказать. Опустил взгляд. Глаза снова слипались. Видимо, я не смогу долго пробыть тут. –Gomen. И я отключился. Наверное, самое глупое, что я мог сказать на последок, но я спутал языки. Вместо "прости" вырвалось "gomen". Смысл не меняется, но японского крат не знает. На глаза навернулись слёзы. Я плачу. Я лишь слышал отдалённый голос краткого. Ниже рёбер что-то заныло и я свернулся калачиком пытаясь приглушить это.«Лишь бы они меня быстро забыли. Извините, извините, извините, извините, извините, извините...»
–Чего ревёшь?–Если я раньше я проходя по мосту давил желание утопиться, то сейчас я пытался подавить желание врезать тому, кого не вижу.–Жалеешь, что так всё закончилось? –Это моя вина,–Я тихо всхлипывал. Больно.–Есьи бы я головой думал. –Ты не виноват. Не виновен Кусояро. Виновен я. Не ты себя убил, не Севастьян тебя, а я. –За что. –Ты и так знаешь. В конце концов, разве ты не хотел умереть? В любом случае, даже если бы тебя смогли спасти, что бы ты делал дальше? Я вспомнил книгв, которая пылитьсч у меня на полке. Так и не дочитал. И заказы больше не буду писать. И Стёрке на вопрос я так и не ответил. Я вспомнил, какое вкусное яблоко ел в последний раз. Никогда не думал, что фрукты такие вкусные? Вспомнил свою тетрадь с рисунками, которую однажды отдал Карту, вспомнил свитер с заплатками, Круассана и Курасана, Лампчку. Как они отреагируют теперь? И всё это лишь после стольких слёз, вскрытых вен и попыток самоубийства? После шести лет начала моих уродливых мыслей? Двух опасных игр? Лишь сейчас я понял, что хочу жить? Когда уже мёртв? –Наверное больно осознавать, что другие так пытаются тебе помочь, но ты продолжаешь всё портить. –Заткнись. –Извини, хотелось постебаться. –Заткнись!–Я пережёл на крик,–Щачем мне напоминать лишний раз о том, какой я идиот? Ради чего? Я и так знаю! –У тебя был выбор. –Разве не ты выбираешь, как мне двигаться, что говорить? –Ты волен в своих действиях. Из всех них ты был единственным, кто мог выбирать, остальные же подстраивались под историю. Что-то и мне приходилось подправлять, но в общих чертах ты всегда мог выбирать. У истории изначально должен был быть хороший конец. Ты сам мораль вынести не хочешь? Я заливался слезами. Молча. Каждое его слово я воспринимал, как издёвку и тонул в чувстве вины. Сейчас так захотелось обнять кого-то очень близкого. Но я один. Даже моего котёнка ту нет. Я хочу жить. А Курасан всегда учил: в стрессовой ситуации, шутки – лучшая защита. –Мораль сей басни такова:–Я выждал паузу, прежде чем снова хрипло заговорить,–Селфхарм – полная хуйня. –Теперь ты понимаешь, что история изначально зависила и от тебя. –Не важно,–Наревевшись меня наконец поклонило в сон. Хотелось спать... Ужасно....–Похрен. Уже ничего не изменить. –Засыпай, Кнайфи. Тебя ждёт новая, прекрасная жизнь. –Я Кнайф...–Чьи-то пальцы коснулись моего лба. Теперь я не чувствовал ни боли, ни засохшей на руках крови, плакать не хотел.Где кончается август,
там конец моей жизни.