i wanna tell you, but i don't know how

Если бы жизнь Джисона можно было описать одной картинкой, то это был бы снимок с одного из уроков по алгебре — график функции, скачущий поочерёдно то вверх, то вниз. Как нескончаемая езда на велосипеде по неприметным лесным дорожкам — пока доедешь до пункта назначения, задницу отобьёшь напрочь. Повседневные ссоры с родителями и неизменные примирения, желание удивить домашних вкусным ужином и страх, что им пополнится список его обязанностей по дому, усталость от жизни и восхищение её неумолимым течением. Пожалуй, единственным постоянством в его жизни был театральный кружок, куда Джисон стабильно ходил дважды в неделю уже восьмой год. По вторникам и четвергам весь его мир сужался до небольшого концертного зала на втором этаже местного дома искусств. Красные бархатные сиденья, пыльный тёмно-зелёный занавес, забитая костюмами комната за кулисами и гримёрка, в которой актёры болтали в перерывах между сценами. Его маленький рай. В местном театральном кружке он был единственным (и от этого очень высоко ценимым) парнем. В одной группе с ним состояло ещё пятнадцать девочек, с каждой из которых ему удавалось поддерживать вполне хорошие отношения. Однако ближе всего он общался с Наён — главным образом потому, что практически во всех спектаклях именно они играли главную женскую и мужскую роли. Они сошлись легко и быстро, с самого первого дня, и с тех пор не расставались. Наён была милой девушкой с большими глазами, двумя тонкими косичками и бесконечным запасом цветастых кофточек с рюшами. Отличница, выпускница музыкальной школы по направлению «вокал», девочка-улыбка, девочка-распустившийся-пион. Наён была для Джисона самым близким другом и, пожалуй, самым идеальным партнёром в любом спектакле. Именно с ней он проводил почти всё своё время в театральной студии — и на сцене, и за ней. Наён можно было считать одной из причин, почему Джисон был настолько сильно влюблён в это место. А осень восьмого года обучения в театральной студии подарила ему, пожалуй, единственную причину его ненавидеть. И имя этой причине — Ли Минхо. В тот момент, когда Минхо ступил на порог концертного зала, Джисон ощутил в своём сердце странное, необъяснимо отталкивающее чувство. Будто тело пыталось предостеречь его, говоря: «с ним лучше не связываться». Подчиняясь этому странному сигналу, Джисон с раздражением отметил для себя три вещи: первая — безразличие, с которым Минхо оглядывал ровные ряды бархатных красных стульев и блестящую сцену; вторая — как его пальцы ритмично постукивали по бедру, пока все находящиеся в зале рассматривали его вытянутую фигуру в пальто-тренч; и третья — этот парень был одним из самых красивых людей, которых Джисон когда-либо видел. — Ребята, подойдите сюда на минуту, — захлопал мистер Ким, преподаватель по актёрскому мастерству. — С этого дня с нами будет заниматься Минхо. Давайте все поприветствуем его. Джисон почувствовал, что толпа девушек, к которой он присоединился против собственной воли, начала становиться всё теснее и теснее — каждая старалась подойти поближе, чтобы разглядеть новенького. Девушки негромко перешёптывались: «Интересно, сколько ему лет?» «Боже, какой же он красавчик!» «Наконец-то, ещё один мальчик…» — Привет, Минхо, — хором проговорили стоявшие на сцене. Джисон кинул на него недружелюбный взгляд и сложил руки на груди. — Пожалуйста, позаботьтесь обо мне, — вежливо ответил Минхо и изящно поклонился одним лёгким кивком головы. Когда он вновь поднял глаза, его взгляд упал на Джисона — вероятно, тот выделялся в толпе девушек. Хан поджал губы и демонстративно отвернулся. Наён, стоявшая рядом, легонько ткнула его в бок. — Эй, ты чего? Джисон и сам понимал, что создаёт не слишком хорошее впечатление, но ничего не мог с собой поделать. — Не знаю. Он мне не нравится. — Что? Почему? — Не знаю, — повторил Джисон, — просто не нравится. Это чувство было для него новым и несомненно неприятным. Как правило, Джисон достаточно легко сходился с совершенно разными людьми — в этом и было его особое очарование. Но этот парень… Хан вновь скосил глаза на Минхо, который вполуха слушал преподавателя и продолжал кидать продолжительные взгляды на стоявших на сцене актёров. Головой он понимал, что Минхо определённо не делал ничего такого, за что мог бы ему так сильно не нравиться, но сердце думало иначе. С каждой секундой, что они проводили в одном помещении, тело Джисона всё больше наполнялось обжигающим чувством необъяснимой неприязни к этому человеку. Скоро он осознал, что из всех шестнадцати членов их группы только в его душе появление Минхо оставило неприятный отпечаток. Остальные девушки новенького просто обожали — даже всегда и во всём поддерживающая его Наён. — Минхо классный, — скромно проговорила она во время одного из перерывов между сценами. Джисон устремил на неё полный недоумения взгляд. — С чего вдруг? Вы же почти не общались. — Просто наблюдала за ним. Ты знал, что он недавно переехал из Гимпо? Шесть лет занимался в театральной школе в своём городе. Джисон надул губы — он всегда делал так, когда злился или раздражался. — Нет, не знал. И мне плевать. — Джисон, — Наён устремила на него взгляд, подобный тому, с которым на него смотрела их классная руководительница, когда ловила того на мелких проступках. — Ты ведь совсем его не знаешь. Чем он тебе так не понравился? — Мне всё в нём противно, — с отстранённым омерзением произнёс Джисон, — его холодный взгляд, фальшивая улыбка, его самовлюблённость и манерность. То, как он выглядит, как ведёт себя и говорит. Не нравится, и всё тут. — Разве это возможно? — задумчиво пробормотала Наён. — Чтобы человек так сильно не нравился. Джисон пожал плечами. — Это — то, что я чувствую. — Может, ты просто ревнуешь, потому что теперь не единственный мальчик в группе? — Что за чушь? — Джисон смахнул со лба мешающуюся прядь. — Ладно, идём, нам скоро выходить. На самом деле, до окончания перерыва оставалась ещё пара минут, и они могли бы с чистой душой отдохнуть в гримёрке ещё чуть-чуть. Но Джисон просто хотел закрыть эту тему, остановить поток догадок и предположений Наён и при этом не обидеть её. Джисон всеми силами старался минимизировать присутствие Минхо в своей жизни, но это оказалось сложнее, чем он думал. По какой-то совершенно нелепой случайности Минхо перевёлся в ту же школу, где учился Джисон, только на класс старше. Из-за этого они часто пересекались в коридоре во время перерывов — в такие моменты Минхо не пытался разговаривать или даже здороваться с ним, лишь обменивался с Ханом мимолётными взглядами. От каждого соприкосновения их миров Джисона неумолимо захватывало это тошнотворное чувство. Он сжимал в ладони шершавую ткань брюк и под нос зло шептал себе его имя: Минхо. Минхо. Минхо. С каждым разом оно звучало всё противнее, и Джисон удовлетворённо улыбался. Во время занятий в театральной студии они также почти не разговаривали, если не считать взаимодействие их персонажей на сцене. Но и это случалось не слишком часто — несмотря на то, что играл Минхо вполне неплохо (Джисону было немного неприятно это признавать), ему дали лишь одну из второстепенных ролей. Того, что пророчили Минхо остальные девушки из их группы — главную роль в спектакле, — всё же не случилось. Всё свободное время, которого у него оказалось предостаточно, Минхо проводил за кулисами с остальными девушками. Он был из того типа людей, которые умудрялись очаровать тебя ещё до того, как открывался их рот. Его хитрые глаза всегда смотрели на окружающих из-за пушистых ресниц с лёгким интересом, а на губах застывала лёгкая улыбка, значение которой никому не дано было расшифровать. Наён ей восхищалась, а Джисон лишь в очередной раз начинал зачитывать про себя свою мантру: Минхо, Минхо, Минхо. / Спустя пару недель пребывания Минхо в группе девочки начали чуть ли не драться за право встать с ним в паре во время разминок. Когда это заметил преподаватель по актёрскому мастерству, то принял решение объединить его с единственным человеком, который не был от парня в столь диком восторге. — Господин Ким, я уже в паре с Наён, — попытался возразить Джисон. Они всегда вставали вместе во время разминок, это было чем-то вроде традиции. Постоянством, которое снова дало трещину — и опять из-за Минхо. — А Наён сегодня поможет Соми, — сказал тренер тоном, которому было невозможно противиться. — Всё, все встали на свои места, начинаем. Девушки провожали проходящего мимо Джисона пристальными взглядами. Он буквально слышал, как в мыслях каждой из них колокольчиком звенело: «почему он? почему не я?». Джисон мысленно вздохнул — он был бы рад отдать своё место любой из них, но спорить с тренером было бесполезно. Он занял своё место рядом с Минхо и с неудовольствием подметил, что тот был немного выше его. Буквально на полпальца — разница была небольшой, но всё равно неприятно ударила по его самооценке. — А теперь переходим к мышцам спины. Один из партнёров ложится на живот лицом вниз, второй встаёт над ним и размещает ступни возле ягодиц. — Ложись? — просто предложил Минхо. Джисон оглянулся на него настороженно, словно ждал подвоха, но взгляд Минхо был прямым и чистым. Джисону не хотелось делать это первым, но пререкания с Минхо на виду у преподавателя не входили в его планы, поэтому он быстро опустился на пол. Джисон почувствовал, как жёсткий ламинат впился во все кости в его теле, и слегка поморщился. Минхо встал над ним, уперевшись лодыжками в его бёдра, — ощущение было очень странным и заставило волосы на затылке встать дыбом. Вдобавок Джисон понял, что сейчас Минхо наверняка смотрит на него, распластанного на полу, сверху вниз, и это осознание заставило его неуютно поёжиться. — Стоящий партнёр берет лежащего за руки, а после плавно оттягивает их назад и немного вверх, — в этот момент Джисон больше всего на свете хотел оказаться где угодно, но только не здесь. Как же нелепо. — Подними руки, — послышался сверху голос Минхо, и Джисон почувствовал, как тот слегка наклонился вниз, чтобы взять его ладони. — Я… — Джисон потерялся в своих мыслях, опасениях и сомнениях, поэтому просто продолжил лежать, как выпадшая на берег рыба, не реагируя на слова Минхо. Сверху послышался нетерпеливый вздох. Джисон почувствовал, как на его запястьях сомкнулись чужие пальцы, и верхнюю часть тела неумолимо потянуло вверх. — Подожди, подожди, — Джисон взволнованно завертелся и попытался повернуться, чтобы помешать Минхо, но его спина хрустнула настолько громко, что тот от смущения остановил все свои попытки. Джисон пересёкся взглядами с Наён и увидел, что она слегка улыбается. Хан слегка сощурился, словно спрашивая «что?», а после услышал над собой тихий, мягкий смешок. — Может ноги всё-таки отпустишь? — прозвучал насмешливый голос Минхо. Всё естество Джисона замерло, когда он понял, что по инерции поднял ноги вместе с верхней частью тела. То тут, то там послышались тихие смешки, и Хан сконфуженно опустил ноги на пол. Он заставил себя расслабиться и подчинить тело размеренным движениям Минхо — мышцы спины приятно нагрелись, и Джисон удовлетворённо поморщился. — Как тебя зовут? — послышался негромкий голос Минхо. Джисон заметил, что его услышали несколько соседних пар, и в зале стало заметно тише. Девочки бросали на них заинтересованные взгляды, и Джисон почувствовал сильное волнение. — Что? А тебе зачем? — с подозрением спросил он. — Просто. Хочу знать, как к тебе обращаться. — Не надо ко мне обращаться, — проговорил Джисон, стараясь звучать уверенно. Этой фразой он хотел поставить точку в их разговоре, но прозвучало это так, будто Джисон его боялся. — Ну, как хочешь, — Минхо потянул его на себя чуть сильнее нужного, и Джисон несдержанно зашипел, — я ведь всё равно узнаю. — Эй, — возмутился Джисон, — не надо ничего узнавать. — А теперь партнёры меняются местами, — пронёсся по залу голос тренера. Минхо опустил Джисона и разжал пальцы, чтобы тот мог встать. Хан тут же подскочил на ноги и устремил на Минхо долгий, строгий взгляд. — Не надо ничего обо мне узнавать, понял? — твёрдо проговорил тот, ища понимание в насмешливых глазах Минхо. Остальные девушки не сводили с них глаз и перешёптывались, но Джисону было всё равно. Ему не хотелось, чтобы Минхо что-либо узнавал о нём. Последнее, что ему было нужно, — это активное вмешательство парня в его личную жизнь. Ли примирительно поднял перед собой ладони. — Ладно-ладно, я тебя понял. Не волнуйся, — он лёг на пол так же, как Джисон несколько секунд назад, повернул голову вбок и вытянул вверх руки. Хан попытался сделать непринуждённое лицо, сделав вид, будто не замечает направленных на него взглядов, и поставил ноги по бокам бёдер Минхо. Удивительно, но, даже стоя сверху, он не ощущал ожидаемого облегчения и превосходства. Джисон всё ещё чувствовал себя неловко, глядя сверху вниз на обтянутую чёрной тканью спину и две сильные и ровные, будто стебли бамбука, руки. Хан неловко ухватил его за запястья — так же, как это делал Минхо — и вложил всю свою силу в то, чтобы поднять его с пола. Минхо оказался тяжелее, чем он думал — то, с какой лёгкостью Ли заставлял его тело подниматься, было несравнимо с потугами Джисона. Его тонкие, слабые руки привыкли к весу Наён, но никак не рослого и сильного Минхо. Джисон был уверен, что выглядел и вполовину не так привлекательно, как Ли, когда делал это упражнение. Его тело было гибким и изящным, чёрная обтягивающая футболка с горлом подчёркивала все достоинства его фигуры. Джисон видел, как под тканью перекатывались крепкие мышцы, и не мог оторвать от них взгляд. Впрочем, и нижняя часть его тела была тоже очень даже… Так, стоп. О чём он вообще думает? Джисон встряхнул головой и перехватил руки Минхо, которые начали выскальзывать из его ладоней. Нет, ему определённо стоило поменьше слушать восхищения Наён и остальных девочек в гримёрке. Кажется, это заразно. Остальная часть разминки прошла в тишине. Они почти не разговаривали, только если нужно было поменять положение, переставить руку или ногу. В целом, это было комфортно — Джисона полностью устраивало, когда Минхо молчал (хотя без физического контакта было бы ещё лучше). Когда разминка закончилась, Джисон, не сказав Минхо ни слова, ушёл к Наён, чтобы они успели прогнать совместную сцену перед началом репетиции. Девушка посмотрела на него осуждающе — ей нравилось общаться с Минхо, и она была расстроена тем, что её лучший друг так сильно и совершенно беспричинно невзлюбил его с самого первого дня появления в студии. Но Джисон не хотел обсуждать с ней свои чувства по отношению к Минхо. Да там и обсуждать было нечего, ненависть — эмоция до прозрачного простая и понятная. Поэтому они молча вышли из зала тренировок и устроились на одном из подоконников танцевального зала, достав из сумок помятые листки со сценарием. Порой Джисон чувствовал на себе долгие, внимательные взгляды из толпы остальных актёров. Он не знал, кому они принадлежали — девочкам, которые обсуждали их ссору во время разминки, или Минхо. Но ему было всё равно. Он попытался абстрагироваться от окружающего мира и сосредоточиться на Наён, собственной роли и тексте, лежащем на его коленях. / — Лучше поиграем в прятки! — с неутомимым задором в голосе произнёс Джисон. Сейчас по сценарию ему нужно было сделать небольшой круг по сцене и скрыться за одной из ширм, которые изображали детали старинного дома. Со своей задачей Хан (почти) успешно справился. Забежав за ширму, он наткнулся там на ещё одного человека — белоснежная школьная рубашка, капля пота на шее и тёмные волосы, собранные кем-то из девушек в два забавных пучка по бокам головы. — Эй, а ты что тут делаешь? — прошептал Джисон удивлённо, прежде чем Минхо успел даже рот открыть. Тот посмотрел на него слегка расширенными от удивления глазами, а затем немного прищурился и наклонил голову. — Ты ошибся. Это, — Минхо указал пальцем на натянутую ткань, которая закрывала их от зрителей, — моя ширма. — Не может такого быть. — Твоя — вот там, — Минхо указал на ширму за своей спиной. Джисон перевёл взгляд туда, куда указывал Ли, и действительно увидел там свой реквизит — пиджак и веер, который он в следующей сцене должен был передать Наён. Он недовольно поморщился, осознав свою неправоту. — Чёрт, — несдержанно выругался Джисон. Ну почему именно сейчас? Ну почему именно здесь? Ну почему именно с Минхо? — Да ладно тебе, — Ли чуть отодвинулся, чтобы дать Джисону больше пространства, но это не слишком помогло. Двое парней едва-едва умещались за небольшой ширмой — Джисон чувствовал дыхание Минхо на своём лбу и прилагал огромные усилия, чтобы не коснуться его ни одной частью своего тела. — Я выхожу в начале следующей сцены. Давай я в этот момент просто слегка подвину ширму вправо? Тогда ты сможешь добежать до своей, и тебя никто не увидит. Джисон коротко кивнул, неохотно согласившись. Ладно, всего три минуты, не так уж и долго. Он пытался смотреть куда угодно — на тёмно-зелёный бархатный занавес, собственный реквизит за соседней ширмой, кружащиеся под светом софитов пылинки, — только не на Минхо. Это стало чем-то вроде испытания — сможет ли он игнорировать его существование всё то время, что они стоят буквально впритык друг к другу? — Эй, — он что, наклоняется? — ты правда так сильно меня ненавидишь? Минхо действительно слегка нагнулся — похоже для того, чтобы заглянуть Джисону в глаза. Хан растерялся и уткнулся глазами в пол, пытаясь скрыться от его вездесущего взгляда. Вот не стоится же ему спокойно. — Да что тебе от меня нужно вообще? — не выдержав давления, повысил голос Джисон. За кулисами послышался шорох, из гримёрки выглянула сначала Соми, потом Джувон, затем Хённи, а после и все остальные девушки. — Кто там за кулисами шумит? — донёсся из зала голос преподавателя. По коже Джисона пробежали мурашки — сам виноват. Минхо вздохнул и выпрямился, что-то жестами показав выглядывающим девушкам. Те недовольно нахмурились, но всё же исчезли за кулисами — последними скрылись о чём-то тихо переговаривающиеся Соми и Джувон. Некоторое время они стояли в тишине — Джисон пытался перебороть стыд за то, что привлёк к ним лишнее внимание, а Минхо просто молча смотрел куда-то над его головой. — Мне просто было интересно, — наконец произнёс Минхо. Его голос казался строгим, но слегка опечаленным и тихим настолько, что никто, кроме Джисона, не мог его услышать. — Что тебя во мне так отталкивает. Мы ведь даже не знакомы с тобой толком, и я ничего не сделал, чтобы заслужить твою ненависть. Возможно, я просто чего-то не понимаю? Софиты погасли, знаменуя окончание сцены. Минхо обошёл Джисона, схватившись за край ширмы. Хан поймал его мимолётный взгляд — осмысленный и по-прежнему слегка насмешливый, — но не знал, чем и как на него ответить, поэтому лишь молча наблюдал за тем, как Минхо выходит из-за ширмы. В ту же секунду его фигуру выхватили из темноты вездесущие лучи софитов — устремлённые вперёд руки, лёгкая улыбка на устах и пронизывающий взгляд, устремлённый в пустоту зрительского зала. Минхо выглядел так, будто готов был взлететь, но его ноги твёрдо и уверенно ступали по земле. Он сделал несколько шагов влево и лёгким движением коснулся ширмы, передвигая её в нужном направлении. Джисон успел сориентироваться и двинуться вслед за ней, а после быстро перепрыгнуть за соседнюю. Он торопливо натянул пиджак, схватил с подставки веер, но, когда вновь оглянулся, уже не увидел Минхо на прежнем месте. / Джисон заметил, что с Наён творится что-то неладное, ещё во вторник. Девушка никогда не отличалась высокой стрессоустойчивостью, но теперь её волнение переходило все мыслимые границы. Казалось, этому не было совершенно никакой объективной причины — Наён часто начинала волноваться за неделю до премьеры спектакля, но та должна была состояться только через два месяца. Правда вскрылась в четверг — Наён утянула Джисона за собой во время одного из небольших перерывов. Тот последовал за ней, не задавая лишних вопросов, — Наён невозможно было сопротивляться, когда она чего-то очень сильно хотела. Они поднялись на этаж выше (на лестнице привычно резко пахло сыростью и немного — моющим средством), а затем прошли по длинному коридору и спрятались в небольшом проёме между стеклянными шкафчиками с кубками и наградами. Места было так мало, что они едва умещались там, упираясь друг в друга острыми коленками и локтями. Зато там можно было спокойно разговаривать, не боясь, что кто-то из остальных девушек и преподавателей их услышит, — никто в здравом уме не заходил в этот маленький закуток. — Джисон, — прошептала Наён, бросив на Джисона такой серьёзный взгляд, что ему на секунду стало не по себе, — мне очень нужна твоя помощь. — Так. — Но тебе это не понравится. — Я сам решу, что мне понравится, а что нет. Наён в сомнении закусила губу. Джисон нетерпеливо заёрзал на месте — что же это за дело такое, что она боялась даже говорить о нём? — Мне нужно, чтобы ты сказал Минхо, что он мне нравится, — увидев замешательство на лице Джисона, Наён добавила: — скажи, что я предлагаю ему встречаться. А потом передашь мне его ответ. Это, признаться, последнее, чего Джисон ожидал. Что тут вообще происходит? — Подожди, Наён, я не понимаю, — девушка всё продолжала смотреть на него с неугасаемой надеждой во взгляде. — Тебе нравится Минхо? — Ну, да, — она смущённо поправила полы школьной юбки, — вообще-то он мне с самого первого дня нравился, но я всё не решалась ему в этом признаться. Думала, что нам нужно сначала познакомиться получше, узнать друг друга и всё такое. Но Соми на прошлом перерыве рассказала мне, что Джувон хочет предложить ему встречаться сегодня после репетиции, и я вот… — Подсуетилась, — закончил за неё Джисон. Наён согласно кивнула и вновь подняла на него сияющие надеждой глаза. — Так ты поможешь мне? Я ни на кого больше не могу рассчитывать, кроме тебя, — девушка мягко взяла его ладонь и чуть склонила голову вбок. Боже, ещё никогда попытки сопротивления Наён не были такими тяжёлыми. С одной стороны, у Джисона с Минхо были очень сложные отношения — противоречивые, но несомненно построенные на взаимной неприязни. То, что именно Джисон пойдёт признаваться в любви Минхо от лица своей подруги, звучало как план, который заранее обречён на провал. С другой же стороны, Джисон понимал, что если он не поможет Наён, то этого не сделает никто. Остальные девушки в их группе были без ума от Минхо, и сводить его с Наён не было в интересах ни одной из них. Сама же девушка точно никогда не смогла бы признаться ему — она дрожала, как осиновый лист, от одной мысли об этом. — Ладно, — неохотно согласился Джисон, — но он мне всё равно не нравится. — Джисон, — девушка широко улыбнулась и порывисто обняла его за шею. Джисона окружил ненавязчиво сладкий аромат лесных цветов, и он прижался к Наён в ответ. — Ты самый лучший на свете друг. — Ты же понимаешь, что я — вообще не гарант того, что всё пройдёт хорошо? — осторожно проговорил Джисон, пытаясь вернуть Наён с небес на землю. Но та была уже слишком далеко и едва слышала, что он пытался ей сказать. — Скорее, бежим! — девушка переплела их пальцы и выпрыгнула из их потайного уголка, потянув Джисона за собой. Её ноги в коротких белых носочках звонко ударили по паркету. — Нужно успеть до конца перерыва, иначе потом будет уже слишком поздно. Они побежали по слабоосвещённым коридорам. Мимо проносились двери, за каждой из которых в этот самый момент творилась чья-то история, и картины, которыми дом искусств был увешан вдоль и поперёк. Наён оглянулась на Джисона — ей явно хотелось смеяться, но в этих коридорах было строго запрещено шуметь, поэтому она сдерживалась. Девушка чуть не налетела на одну из стоящих возле стены лавок — Хан в последний момент успел утянуть её в сторону. Они толкнули тяжёлую дверь, ведущую к мраморной лестнице, и терпкий запах сырости привёл их в чувство. Парень и девушка уже гораздо более спокойно спустились по старой лестнице. Наён осталась ждать возле большого зеркала рядом с дверью, сделав вид, что поправляет причёску, а Джисон с небольшим вздохом шагнул внутрь. То ли часть волнения подруги передалась ему, то ли он просто переживал из-за того, что сейчас собирался сделать, но ему до чесотки хотелось оттянуть момент разговора. Однако оттягивать было некуда — Минхо стоял, облокотившись спиной о стену, в другом конце зала (удивительно) в абсолютном одиночестве. Это был идеальный шанс — поговорить с ним без лишних свидетелей было именно тем, чего Джисон и хотел. Отбросив прочь все сомнения, Хан уверенно зашагал вперёд, всколыхнув своими движениями тяжёлую ткань кулис. — Минхо, — тот поднял глаза от экрана телефона, и в его глазах отразилось неподдельное удивление. Джисон понизил голос до едва слышного шёпота: — Наён просила меня передать тебе, что ты ей нравишься. И она предлагает тебе встречаться. Глаза Минхо на несколько секунд приобрели несколько стеклянный вид. Под его отсутствующим взглядом Джисон чувствовал себя некомфортно — на него глядели так, будто он сказал что-то лишнее или без разрешения раскрыл чужой секрет. — Так, подожди, — отозвался Минхо, — я могу поговорить с Наён? Его слова напомнили Джисону то, как говорили люди, заучивавшие все свои реплики наизусть, — их речь была тяжелой и неестественной. Слышать такое от Минхо казалось неправильным — его слова всегда звучали иначе, словно рождались на сцене в то же мгновение, что он их произносил. Джисон покачал головой. — Если собираешься отказать ей, лучше не надо. Она сгорит со стыда на месте. — Тогда ты сможешь передать ей мои слова? — Джисон коротко кивнул, и в глазах Минхо отразился тонкий отблеск включившегося софита. — Дело не в ней, а во мне, исключительно во мне. Наён — чудесная девушка, и я бы с радостью принял её предложение, если бы мог, но, к сожалению, это не то, над чем я властен. Мне очень жаль, что не могу ответить на её чувства взаимностью. Если она больше не захочет со мной общаться, я пойму, но мне бы очень не хотелось терять такого замечательного друга. Минхо замолчал. В теле Джисона были напряжены все мышцы — он не представлял, какой будет реакция Наён на эти слова, но понимал, что отказ Минхо разобьёт ей сердце. — Это всё? — уточнил он. Минхо вдруг бросил на Джисона очень внимательный взгляд — он был подобен рентгену, и Джисону вдруг показалось, что его видят насквозь. — Ещё кое-что, — Минхо аккуратно наклонился к Джисону. Он сжался, словно в ожидании удара, но почувствовал лишь лёгкое прикосновение сухих губ к своей щеке и тонкий кокосовый запах, исходивший от чужих волос. Это произошло так быстро, что Джисон едва успел осознать произошедшее, поэтому когда Минхо вновь выпрямился, с его лица всё ещё не сошло удивлённое выражение. — Передай ей это тоже, пожалуйста. Вместе с моими извинениями. Джисон ещё несколько секунд стоял молча, а затем коротко кивнул. Развернувшись, он нетвёрдой походкой зашагал обратно к Наён. Мысленно Джисон пытался воспроизвести всё то, что говорил ему Минхо, но место, куда касались чужие губы, по-прежнему горело и заставляло мысли в его голове хаотично кружиться, подобно снежинкам на ветру. Сказать, что Наён была расстроена, было бы недостаточным для описания её чувств. Девушка была растоптана чужими осторожными словами, хотя Джисон и старался звучать как можно мягче и верно передать посыл Минхо. Ли точно не хотел, чтобы Наён расстраивалась из-за его отказа, но, конечно, это было невозможно. Весь следующий час она должна была играть спящую на кресле-качалке девушку — это время было достаточным, чтобы привести себя в удобоваримое состояние. Ни в это занятие, ни в следующее она старалась не пересекаться с Минхо даже взглядами. Джисон думал, что должен радоваться — наконец-то он исчезнет из головы Наён, и больше им не придётся пересекаться нигде, кроме как на сцене, — но не мог. Он объяснял это грустью из-за несчастного состояния подруги — её кожа приобрела неестественный пластиковый оттенок, а в те моменты, когда девушка думала, что на неё никто не смотрит, её глаза становились такими печальными, что у Джисона начинало болеть сердце. Однако он также с удивлением обнаружил, что не может найти в своём сердце злости на Минхо. Сердцу не прикажешь и насильно мил не будешь — Джисон понимал его в этой ситуации и не мог обвинить парня в том, что тот не смог ответить Наён взаимностью. Он думал, что больше никогда не заговорит с Минхо вне сцены — для этого просто не осталось поводов, раз Наён больше не хотела его даже видеть. Но судьба решила иначе. Это произошло через две недели после их последнего разговора — жарким весенним днём, когда воздух был полон щебетанием птиц, а из местной булочной сладко тянуло ароматом свежесваренной карамели. Джисон решил уйти домой пораньше — притворился, что у него скрутило живот, и учитель по физкультуре, не желая весь урок разбираться с охающим учеником, махнул на него рукой. Хан бодро шагал вдоль школьной стены и уже представлял, как придёт домой и заварит себе пачку припрятанного острого рамёна. Однако когда тот приблизился к небольшой неприметной нише в здании, какое-то неясное предчувствие заставило его остановиться. Джисон осторожно выглянул из-за угла и увидел невдалеке группу старшеклассников, стоявших к нему спиной. Местные хулиганы, по всей видимости, окружили кого-то и вели с этим бедолагой явно не самые дружеские разговоры. — Да ты кем себя возомнил? Думаешь, раз личико смазливое, мы его не тронем? — О, так ты считаешь меня привлекательным? — по коже Джисона пробежали мурашки, когда он узнал в отвечающем Минхо. — Ну ты сам напросился, — Джисон этого не увидел, но понял, что первый удар пришёлся по лицу — услышал лишь глухой звук, с которым кулак встретился со скулой Минхо. Не успел тот опомниться, как ему прилетело от другого парня — звонко клацнула челюсть, и у Джисона от одного только звука моментально свело зубы. Минхо осел на землю и тут же получил сразу несколько прицельных пинков в область живота. Они продолжали бить Минхо даже после того, как тот свернулся на земле калачиком. Джисон в ужасе закрыл глаза и спрятался за стеной. Нужно было срочно что-то придумать. Вариантов было немного — драться Джисон не умел, так что в честном бою против четырёх старшеклассников у него не было ни единого шанса. Хан оглянулся вокруг в поисках того, что могло бы ему помочь — думай, Джисон, думай, — и неожиданно к нему пришла самая нелепая на свете идея. Впрочем, ему в тот момент она показалась близкой к гениальности, а ещё это было, пожалуй, одним из немногих сценариев, при котором он мог отпугнуть хулиганов и не пострадать сам. В нескольких шагах от здания школы располагалась небольшая детская площадка — горка, карусель и несколько турников. На первый взгляд, в ней не было ничего примечательного, однако, на самом деле, у этой площадки была своя особенность, о которой знали только работники школы и некоторые ученики. Именно её Джисон и хотел использовать для спасения Минхо. Парень подбежал к одному из самых низких турников и навалился на него изо всех сил. — Давай, давай, ржавая рухлядь, — пропыхтел Джисон. Турники на этой площадке были настолько старыми, что нередко ломались, не выдерживая даже детского веса. У школы не было средств на их замену, поэтому слесарю приходилось раз за разом припаивать ржавые балки обратно, чтобы через неделю очередной розовощёкий карапуз упал на землю с железной трубкой в руках. Наконец Джисон почувствовал, как турник под его весом заскрипел. Он поднажал, и ещё через пару секунд балка отвалилась от основания с оглушающим хрустом. Звук прокатился по всему двору, дойдя до сторожки охранника, — Джисон услышал, как знакомо скрипнула её дверь и бросился в кусты, росшие вдоль школьной стены. Ещё через несколько секунд он увидел, как из ниши вышли четыре старшеклассника, которые набросились на Минхо, — воровато оглядываясь, они двинулись к западным воротам, чтобы не попасться охраннику на глаза. Они точно услышали этот звук и знали, что тот будет здесь с минуты на минуту — какими бы хулиганами ни были эти парни, они явно не хотели, чтобы их застукали за избиением другого ученика. Когда старшеклассники пропали из поля зрения Джисона, он вышел из укрытия и двинулся в сторону Минхо. За это время тот уже успел приподняться с асфальта и теперь удерживал своё положение, опираясь на руки. — Минхо, Господи, — на его скуле виднелся заметный кровоподтёк, от которого начинал заплывать глаз. Ли поднял голову, чтобы увидеть лицо говорящего, и тут же его опустил. — А ты-то что тут делаешь? — кажется, Минхо звучал слегка расстроенным. Возможно, он не хотел, чтобы кто-либо становился свидетелем его жалких попыток. — Да я тут просто мимо проходил… ты можешь встать? — поспешил сменить тему Джисон. — Да, да, я, — Минхо попытался подняться на ноги, но стоило ему напрячь мышцы живота, как его лицо немедленно скривилось, — не смогу. — Давай, я помогу, — Джисон опустился рядом с ним на колени и завёл руку Минхо за свои плечи. Они медленно поднялись — Минхо зашипел, и Джисон обхватил его свободной рукой за талию, чтобы перенести на себя часть чужого веса. — Пойдём, отведу тебя к медсестре. — Её нет в кабинете. — Почему ты так думаешь? — Потому что её никогда там нет, — Джисон мог поклясться, что Минхо закатил глаза. Впрочем, он не мог сказать ничего в опровержение. — Так, ладно, — Джисон оглянулся вокруг, но рядом не было никого, кто мог бы помочь им в этой ситуации. На улице становилось всё жарче, зной подрагивал в воздухе, и голова после учебного дня упорно отказывалась работать. — Я живу тут неподалёку, — вдруг отозвался Минхо, — мне нужно просто дойти до дома. Джисон покрепче перехватил чужую руку и выпрямился, приготовившись идти. — Показывай. Дорога заняла раздражающе много времени — хотя они оба пытались работать слаженно, Джисон никак не мог отделаться от мысли, что они дошли бы быстрее, если бы он просто понёс Минхо на себе. Сначала он думал, что просто поможет дойти ему до дома, а после сразу же уйдёт — Джисон не обязан был бегать вокруг него, как курица-наседка, с перекисью водорода и бинтами. Но осознав, насколько тяжело Минхо даётся обычное перемещение в пространстве, он понял, что совесть не позволит ему оставить Ли в одиночестве возле дома. Квартира Минхо оказалась именно такой, какой Джисон ожидал её увидеть — минималистичной, но достаточно просторной и светлой. Окна были настолько большими, что солнца внутри было едва ли меньше, чем снаружи. Возле входа стояли картонные коробки — должно быть, остались после переезда, — и Минхо чуть не упал на них, когда они зашли в квартиру. — Аптечка стоит на холодильнике. Я пойду умоюсь, — развернувшись в пол-оборота бросил Минхо. Он уверил Джисона, что сможет дойти до ванной сам, и теперь двигался по направлению к ней, держась за стену. Через несколько минут Джисон вошёл в ванную с лекарствами в одной руке и пакетом льда в другой. Минхо благодарно посмотрел на него заплывшим глазом, и Хан в ответ неловко улыбнулся. Тот уже снял запачканную пылью школьную рубашку, открыв взору Джисона цепочку синяков на рёбрах. Некоторые из них были свежими, багрово-красными, а другие — иссиня-зелёными и жёлтыми. Им было уже несколько дней — от этого осознания на сердце Джисона потяжелело. — Может ещё льда принести? — спросил он, неловко присаживаясь на крышку унитаза. Минхо сидел на бортике ванной и, глядя в небольшое зеркало, обрабатывал рану на щеке. Услышав предложение Джисона, он только мотнул головой. — Эти под рубашкой всё равно не видно. А вот за этот обидно, прямо на лице, — он говорил об этом с такой лёгкостью и простотой, будто подобное происходило с ним каждый день. Почему-то Джисону не хотелось верить в то, что это могло быть правдой. Он чувствовал себя странно. Всё происходящее ощущалось так неправильно — это же Минхо, который вроде как сообразительный, остроумный и раздражающе красивый. Его обожали все, и даже Джисон (при всей сложности чувств, которые у него вызывал Ли) не мог отрицать его природного обаяния. Чем он мог не угодить этим школьным хулиганам? — Минхо, а что между вами произошло? — рука парня дрогнула, и он скосил взгляд на лицо Джисона, которое отражалось в зеркале. Ему никогда не удавалось угадать, что прячется под чужим насмешливым взглядом, но в этот момент, всего на мгновение, он будто увидел другую сторону Минхо. Это был настороженный, быстрый, оценивающий взгляд. Взгляд «что ты знаешь?» и «поймёшь ли ты меня, если я скажу?». — Это не важно. Они просто придурки, — Минхо вновь расслабился и перевёл взгляд в зеркале на рану. Пара прикосновений ватной палочкой, он слегка сощурился — должно быть, процедура была не слишком приятной. — Это из-за того, что ты новенький, да? — предположил Джисон. — Они всегда ведут себя как дерьмо по отношению к новичкам и тем, кто не умеет за себя постоять. — А я произвожу впечатление того, кто умеет за себя постоять? — Вполне, — Джисон пожал плечами, и Минхо легко улыбнулся. — Я ухватил конец вашего разговора, и ты звучал очень уверенно. Я бы даже сказал «нагло» — с этими парнями никто так смело не разговаривает. — Что ж, думаю, из-за этого я сегодня и получил, — он осторожно отодвинул пакет со льдом от своего лица. Признаться, Джисон ожидал худшего — глаз заплыл лишь чуть-чуть, но очертания синяка выглядели многообещающе. Минхо присвистнул: — Красавец. — Да ладно тебе. Наоборот, все девчонки сразу кинутся спрашивать: «что с тобой случилось?», «как же это произошло?». Можешь придумать какую-нибудь героическую историю о том, как спас девушку от приставаний, — мол, победил в честном бою, но не без последствий. От поклонниц отбоя не будет. Минхо улыбнулся ещё шире, хотя видно было, что он пытался удержаться. — Перестань, не смеши меня. Мне больно, — строго отозвался он. — Окей. Некоторое время они сидели в тишине, пока Минхо покрывал свои синяки — и старые, и новые — тонким слоем специальной охлаждающей мази, а Джисон рассматривал ванную. Она напоминала скорее выставочный образец, чем реальную комнату в обжитой квартире — аккуратные стопки полотенец, выставленные в ряд бутылочки с гелями и шампунями, масла и пены для ванны, несколько видов зубной пасты и щётки в блестящем чистотой стаканчике. — У вас очень красиво, — отозвался Джисон, желая хотя бы чем-то заполнить повисшую тишину. — Спасибо, — мягко отозвался Минхо. Хан против воли скосил на него глаза, и в очередной раз подметил, что у Минхо очень хорошее тело. Он замечал это и когда тот был в одежде — даже не оголяясь, этот парень умел отлично подчёркивать свои достоинства, — но когда тот оказался без неё, у Джисона отпали все сомнения. Минхо явно занимался в спортзале — даже в расслабленном состоянии на его животе были заметны вырисовывающиеся кубики пресса. Руки обвивали упругие линии мышц, и при мягких, уверенных движениях они перекатывались под смуглой кожей. Джисон снова отметил, насколько Минхо привлекателен, и это заставило его сердце глупо ухнуть. В этот момент он почувствовал, что Ли смотрит на него в ответ, и быстро отвёл глаза. Джисон ощутил, как заалели его щёки, и почувствовал себя неожиданно некомфортно — из-за того, что он продолжал сидеть и смотреть на то, как Минхо залечивал свои раны, хотя планировал просто проводить его до дома. Наверняка и самому хозяину квартиры было некомфортно от такого пристального внимания, просто он не знал, как мягко намекнуть, что пора бы ему уже уходить. Джисон решил не дожидаться приглашения и поднялся с места первым. Минхо поднял на него глаза. — Я, пожалуй, пойду. Не хочу тебе мешать. — Ты мне не мешаешь, — просто ответил Минхо. Ну почему он такой вежливый? — подумал про себя Джисон. — Нет, мне правда уже пора. Меня ждут дома, наверняка уже волнуются, — да родители даже с работы не пришли, а у тебя только что уроки должны были закончиться. Минхо понятливо кивнул. — Хорошо, я тебя не держу. Спасибо за то, что помог сегодня. — Да не за что, пустяки, — он на несколько секунд застыл на выходе из ванной, сжимая в ладони прохладную железную ручку. Честно говоря, Джисону не хотелось уходить. Но он отчётливо ощущал, что если останется сейчас, то что-то в его жизни неумолимо изменится — то, что он хотел бы, чтобы оставалось прежним. — Джисон, — взгляд Минхо вдруг стал чистым, как ночное летнее небо, — хочешь, я расскажу тебе, за что они меня бьют? Уходи. Не уходи, останься. Джисон закусил губу в нерешительности. Нужен ли ему был этот чужой секрет? Сможет ли он выдержать его вес? Но любопытство взяло вверх — когда-нибудь оно погубит тебя, Джисон. — Хочу, — выдохнул он, и в квартире на мгновение стало так тихо, что можно было услышать, как быстро бьётся сердце в его груди. — Они делают это потому, что я — гей. Они смотрели друг на друга ещё некоторое время: Минхо — выжидающе, Джисон — обдумывая ответ. В тот момент, когда тишина уже готова была стать невыносимой, Хан пожал плечами и проговорил: — Я же говорил, что они придурки, — Джисон услышал, как Минхо с облегчением выдохнул, и улыбнулся, — не переживай, я никому не расскажу. И теперь я понимаю, почему ты отказал Наён. — Я же говорил, что дело не в ней. — Нужно было дать тебе поговорить с ней. — Возможно, — Минхо пожал плечами и учтиво напомнил: — ты вроде торопился куда-то. Джисон спохватился: — Да, точно. Забудешь тут всё на свете… тогда пока? Минхо покровительственно кивнул. Полуголый и смуглый, он вдруг напомнил Джисону старичка, сидящего у моря и ловящего рыбу. — Ещё увидимся. Хлопни дверью, она сама закроется. Выйдя обратно в жаркий солнечный мир, Джисон устало выдохнул и закатал рукава рубашки. Настроившись купить газировки в ларьке рядом со школой, он бодро пошагал прочь от большого, красивого дома, стараясь не выходить из тени деревьев. Он чувствовал в своём сердце какую-то странную лёгкость, хотя и не мог понять, откуда она могла взяться — жара давила и мучила. Лишь дома, упав на кровать и включив старенький вентилятор, он смог вновь воспроизвести в своей голове события сегодняшнего дня и обнаружить удивительную перемену. В его сердце не осталось ни следа от этой странной, необъяснимой ненависти к Минхо. Кажется, ему даже немного хотелось с ним… подружиться? / Он не видел Минхо ни на следующем занятии в четверг, ни во вторник (это было вполне ожидаемо), ни даже в школьных коридорах, где они нередко пересекались во время перерывов. Джисон со странным чувством оглядывал заполненное детьми помещение, угол рядом с зеркалом и подоконником, где Минхо обычно обсуждал с друзьями предстоящие уроки. Ещё недавно он буквально мечтал о том, чтобы никогда не увидеть его здесь, но теперь упорно выглядывал его макушку среди других, поразительно похожих тёмных голов. Но, конечно, не находил. Когда Джисон пришёл на очередную репетицию в четверг и увидел Минхо на сцене, повседневно болтающим с Джихё и Соми, то испытал странное облегчение. Он ещё никогда не чувствовал ничего подобного к человеку из-за того, что тот просто был, существовал где-то в поле его зрения. Минхо выглядел хорошо, и единственным свидетельством произошедшего был зеленоватый след от заживающего синяка на верхнем веке (он говорил всем, что это последствия неудачной игры в парный бадминтон). Джисон знал, что под его одеждой они тоже есть, разбросаны звёздной россыпью по его рёбрам, и осознание того, что этот секрет остался только между ними двумя, было по-странному приятным. Минхо тоже заметил его, и на мгновение они застыли в пространстве и времени, просто глядя друг на друга и прокручивая в своей голове их последние совместные воспоминания. А потом Минхо улыбнулся — не так, как он делал это на сцене, а легко, едва заметно, но искренне. И Джисон улыбнулся ему в ответ. Ему пришлось сдержаться, чтобы его улыбка не расползлась на всё лицо. С тех пор они начали больше времени проводить вместе — гораздо больше, по сравнению с практически нулевым уровнем взаимодействия, который был у них до этого. Джисон узнал о Минхо многое из того, о чём он совершенно не подозревал. О том, что он ненавидел театральный кружок в своём городе (преподаватели были слишком суровы к ним) и ходил туда только потому, что обожал выступать на сцене. Что у него дома есть свой проигрыватель, для которого он коллекционирует пластинки. О том, что он любит готовить десерты, а есть — курицу в соусе терияки. О том, что наиболее комфортно он чувствует себя осенью, в пасмурную и чуть прохладную погоду, когда кажется, что вот-вот и начнётся дождь. Остальные девушки недоумённо поглядывали друг на друга и перешёптывались. Наверняка им было интересно, с каких это пор Джисон ему улыбается и спрашивает, какую дораму тот может посоветовать (конечно, ведь они вряд ли знали, что Минхо старается не пропускать ни одной премьеры на «tvN»). И Джисон действительно понял, почему все девушки так жаждали проводить с ним время. Минхо мог поддержать беседу практически на любую тему — классическая китайская литература, искусственный интеллект, средства по уходу за кожей рук. Казалось, не было такой сферы, в которой бы он не разбирался хотя бы немного. У Минхо был очень красивый голос и успокаивающий тембр — он мог с тем же успехом читать Джисону рассказы о серийных маньяках, но тот бы и на секунду не задумался о том, чтобы испугаться. Во время разговора он смотрел на собеседника — слушал внимательно и уважительно, до самого конца, как бы долго тот не говорил, и только потом задавал вопросы и добавлял свои комментарии. В общем, общение с Минхо приносило Джисону огромное удовольствие. Ему даже было немного стыдно за то, что он так сильно ненавидел его в начале. За казавшимся холодным и безучастным выражением лица скрывался один из самых приятных и интересных людей, которых Джисону когда-либо доводилось встречать. — Кажется, вы наконец-то подружились, — как-то заметила Наён. Джисон поймал себя на том, что смотрит на Минхо даже тогда, когда они не разговаривают — Ли находился в противоположном конце зала, смеялся над чем-то, что ему рассказывала Джихё. Ему стало неловко — с тех пор, как Минхо отказал Наён, они больше не разговаривали, и девушка, должно быть, надеялась, что он поддержит её в этом деле. А Джисон, вместо этого, только больше сдружился с Минхо. — Мы просто общаемся, — небрежно отозвался Джисон и обратил всё своё внимание на Наён. Та только легко улыбнулась. — Джисон, да я не против того, чтобы вы дружили и общались. То, что произошло между нами, не должно влиять на ваши с ним отношения. Вероятно, оно бы и не влияло, если бы я не работал между вами личным почтовым голубем в тот день, — подумал Джисон, но вслух сказал только: — Ты, в любом случае, всегда будешь моей лучшей подругой. — А ты — моим лучшим другом, — Наён порывисто обняла его. Джисон не ожидал от неё этого и не успел толком среагировать, только отозвался растерянным похлопыванием по спине. Через неделю у них должно было состояться долгожданное занятие по «театральному плачу». Они постоянно изучали что-то новое — фехтование, вальс, даже некоторые гимнастические трюки, — если это требовалось для спектакля. Все знали, что это занятие, главным образом, нужно было Наён — в конце спектакля её героиня плакала, и когда её слёзы падали на лицо одного из её друзей, тот оживал, — поэтому девушка чувствовала давление. Они с Джисоном сидели рядом, и он касался её коленки своей, пытаясь оказать моральную поддержку через это простое прикосновение. — Хорошо, — проговорил господин Ким, — а сейчас пары будут по очереди выходить на сцену, садиться друг напротив друга и на протяжении двух минут смотреть друг другу в глаза. Попытайтесь сконцентрироваться на своих эмоциях, вывести себя в такое состояние, которое позволит вам почувствовать слёзы, выступающие на ваших глазах. Все поняли задачу? То там, то тут послышались нестройные «да», «наверно», «вроде того». Джисон и Наён с сомнением посмотрели друг на друга — в глазах подруги парень прочитал: «это точно так работает?». Он думал, что их будут учить секретным техникам, которыми пользуются настоящие актёры, что есть простой и лёгкий способ выдавить из себя несколько слезинок. Но всё оказалось немного сложнее, и ему нужно было за эти две минуты найти в самом себе силу, которая будет способна на это. — Ну, и чего вы ждёте? Выходим, выходим, — господин Ким спрыгнул со сцены и сел на один из бархатных стульев в первом ряду. Первыми вышли Соми и Джувон. Господин Ким решил включить музыку для создания атмосферы, а так как был преданным фанатом рока, выбрал песню «Numb» от Linkin Park. Выбор оказался поистине не самым подходящим — девушки, которые только начали настраиваться и входить в нужное состояние (Джисону даже показалось, что он увидел, как у Соми заблестели глаза), от резкого перехода между куплетом и припевом испуганно вздрогнули, растеряв весь настрой. Следующими были Чонён и Хённи — девочки почти справились с заданием, им не хватило буквально нескольких секунд, но господин Ким был исключительно придирчив ко времени. — Наён и Джисон, вы следующие, — позвал тот, пытаясь перекричать музыку. Они мимолётно переглянулись и опустились туда, где сидели две предыдущие пары — на родной деревянный пол сцены, в кольце остальных актёров. Им было не привыкать к пристальному вниманию со стороны, поэтому, несмотря на ощутимую тяжесть чужих взглядов, Джисону удалось абстрагироваться от них. Он устремил свой взгляд в глаза сидевшей напротив Наён и попытался расслабить лицо. У девушки был уверенный взгляд, и хотя она явно смотрела на него, Джисон понимал, что она не видит его в этот конкретный момент. Наён была полностью сосредоточена на себе, на двух минутах, данных ей на то, чтобы выдавить из себя слёзы. Вместо того, чтобы последовать примеру подруги, Джисон решил сделать всё, что было в его силах, чтобы не помешать ей. Он старался не менять выражение лица, сохраняя его нейтральным, и практически не двигать глазами, чтобы не выбить Наён из того состояния волшебного транса, в который она себя вводила. Итогом их парных усилий был успех — за двадцать секунд до окончания упражнения Джисон заметил, как из блестящих глаз Наён выкатывается единственная, по-театральному красивая слеза. Джисон улыбнулся ей — он был рад, что у неё получилось найти в себе силы, и был совершенно не расстроен, что ему самому это не удалось. Господин Ким откашлялся и довольно улыбнулся, явно чувствуя долю собственного вклада в успех Наён. — Так, молодцы, можете присаживаться на свои места. Следующим у нас пойдёт Минхо. Выходи, ты будешь в паре с… — преподаватель на секунду замолчал, бегло оглянув зал. Умоляющие взгляды доброй половину девушек уткнулись в его испещрённое морщинами лицо. Джисону даже на секунду стало его жалко — пока господин Ким не поймал его взгляд и, просияв, не проговорил: — Джисон, не уходи, попробуешь ещё раз с Минхо. Джисон закатил глаза. Дело было не столько в Минхо — ведь он больше не считал неприятным его присутствие рядом, — сколько в самом упражнении. Джисон не чувствовал в себе достаточной степени сосредоточенности, и максимум на что его хватало — это держать лицо невозмутимым, пока его с интересом разглядывали почти добрые три десятка пар глаз. Возможно, однажды этот навык действительно понадобится ему в одном из спектаклей, и он найдёт в себе силы на то, чтобы научиться этому актёрскому трюку. Ну а пока это упражнение ознаменовалось в его голове «двухминуткой стыда». Минхо присел напротив, и по его взгляду Джисон понял, что тот тоже был не в восторге от происходящего. Однако Ли серьёзно относился к тому, что говорили преподаватели (он, как оказалось, вообще был крайне ответственным человеком), поэтому Джисон решил по возможности не подводить его. Музыка заиграла вновь, и в воздухе повисло звенящее напряжение. Внимание, с которым остальные девушки ещё недавно следили за ними с Наён, было не сравнимо с тем, с каким интересом они наблюдали за ними с Минхо. Ли, казалось, не замечал этого — возможно, уже привык или просто притворялся, — но Джисон вдруг почувствовал пробегающие по коже мурашки. Это было нечто похожее на начинающуюся панику, удушливую тряску, которой он хотел избежать. Для этого ему нужно было срочно сосредоточиться на чём-то — но перед ним был только Минхо. Джисон только сейчас осознал, насколько близко они сидят. Даже когда Минхо обрабатывал свои раны, сидя на бортике ванной, а Джисон — на керамической крышке от унитаза, между ними было чуть больше метра безопасного расстояния. Но сейчас он чувствовал, как колени Минхо касались его собственных и чужое дыхание мягко скользило по рукам. Он был рядом, прямо напротив, и так близко, что только руку протяни, и уткнёшься ладонью в скопление мышц или острую кость. Это осознание было странным, но не приносило дикого дискомфорта, который Джисон часто ощущал от близости с разными людьми. Это ведь был просто Минхо. Минхо, который любил шоколадный пудинг из ближайшего гипермаркета, носил в боковом кармане рюкзака пластыри с мордочками разных животных и говорил, что у Джисона заразительная улыбка. «Когда вижу улыбку на твоём лице, не могу не улыбнуться в ответ» — как-то сказал он, когда они болтали во время одного из перерывов между репетициями. Наён тогда репетировала батальную сцену на шпагах вместе с преподавателем по сценическому бою, и Джисон не решился ей мешать. Минхо бросил на него внимательный взгляд, — он иногда ловил подобные на себе, будто Ли проверял его реакцию. Тогда Джисон не выдержал и засмеялся, а Минхо, сделав лишь секундную паузу, лучезарно улыбнулся. На его лицо падали солнечные лучи из приоткрытого окна, и глаза сияли золотыми полосами. Джисон тогда подумал, что это чертовски несправедливо, что на свете есть кто-то настолько красивый, как Минхо. Сейчас лицо Ли было серьёзным и сосредоточенным, но спокойным. От него не веяло аурой напряжённости, как от Наён, которая явно отдавала все свои силы на то, чтобы выполнить задание учителя. Минхо выглядел уверенным и целеустремлённым — «по-взрослому привлекательным», сформулировал для себя Джисон и тут же устыдился своим мыслям. Почему при каждом взгляде на Минхо он только и думает о том, насколько тот красив? Это странно. Не было ничего зазорного в том, чтобы подметить красоту человека один раз или два, но при каждой встрече мысленно петь дифирамбы его привлекательности под категорию «нормального» уже явно не подходило. К моменту, когда он почти потопил себя в противоречивых мыслях, упражнение закончилось. Он пропустил мимо ушей слова преподавателя, и лишь лёгкое прикосновение Минхо к его коленке вернуло Джисона в реальный мир. Он подскочил на месте и, бегло извинившись, проскочил мимо Минхо — прочь из зала, срезать через танцевальный класс, в котором, к счастью, в этот самый момент никого не было, и прямиком в небольшой коридор возле единственного на весь дом искусств туалет. Там можно было побыть в тишине наедине с собой. Ему было почти неловко за то, что он вот так неожиданно сбежал. Джисон и сам не понимал, зачем сделал это — возможно, от невозможности сбежать от прилипчивых мыслей в собственной голове, он решил попробовать убежать от их источника? В любом случае, от небольшой пробежки и правда стало легче, и голоса в голове поутихли. Он даже нашёл вполне разумное объяснение этому явлению — возможно, он вкладывал в понятие «красоты» не только внешность, но и внутренние качества Минхо? Его начитанность, внимательность и понимание — всё это прибавляло его образу элегантной привлекательности. От этой мысли Джисону стало легче — ведь нет ничего плохого в том, чтобы восхищаться как внешним, так и внутренним миром человека, ценить его, как личность. Только он подумал об этом, как дверь, ведущая на лестницу, открылась, и к Джисону направился не кто иной, как предмет его внутренних терзаний. — Я уже тебя обыскался, — на лице Минхо застыло выражение лёгкого волнения, — что случилось? Ты сидел с таким пустым взглядом, а потом, как только упражнение закончилось, вскочил и убежал так быстро, что даже преподаватель запереживал. — Я… — Джисон замялся. Он ещё не успел придумать адекватный ответ на вопрос, а в голове вертелись только те, которые он бы не хотел озвучивать Минхо. Ли внимательно посмотрел на него и вздохнул. — Слушай, у меня тоже такое бывает, — Джисон поднял на него глаза, — иногда, когда задумываешься, в голову начинают приходить всякие странные мысли, неприятные воспоминания, от которых хочется сбежать. Это нормально, не стоит этого стыдиться. Джисон кивнул. Он понимал, о чём говорит Минхо, и хотя именно сейчас с ним происходило точно не что-то подобное, согласиться с таким вариантом было меньшим из зол. Обратно они пошли вместе — через танцевальный зал, как Джисон недавно. Большое полупустое помещение заливал свет, а за окном почти бесшумно проезжал бело-зелёный автобус. — Кстати, ты идёшь на дискотеку на следующей неделе? — Что? Дискотека? — Джисон нахмурился, пытаясь вспомнить, не говорили ли об этом в последнее время его одноклассники, а, вспомнив, шумно хлопнул себя по лбу. — А, точно, я совсем забыл. Нет, наверно не пойду. А ты? Он с интересом заглянул в лицо Минхо. Он наверняка пойдёт — Джисону эти школьные дискотеки за столько лет обучения уже успели страшно надоесть, а вот Минхо, как новенькому, наверняка было интересно посмотреть, что у них творится. Интересно, а в его прошлой школе были дискотеки? — Да ладно тебе, пойдём сходим, — Минхо игриво улыбнулся, — хочу посмотреть, как ты танцуешь. — Между прочим, я — король танцпола, — без лишней скромности заметил Джисон. — Все противники были повержены моей харизмой наповал. — Почему тогда не хочешь идти? — поинтересовался Минхо. Джисон пожал плечами. — Я ходил на каждую дискотеку с тех самых пор, как они начали проводиться в нашей школе. И там всегда всё происходит по одному сценарию — банально и предсказуемо. В начале, это было захватывающе и не так приедалось, но сейчас… — А сейчас там буду я, — с улыбкой проговорил Минхо. — Пойдём. Может, я даже решусь бросить вызов твоим выдающимся танцевальным навыкам. Джисон посмотрел на него через плечо и усмехнулся. — Ну, так уж и быть. Но с тебя — вода, иначе мы умрём там от обезвоживания. — Окей, — легко согласился Минхо. Джисон чувствовал в его голосе радость — было ли это из-за того, что он согласился пойти? Это предположение заставило его сердце потеплеть. — Есть какие-нибудь правила, которые я должен знать? — Во-первых, не одевайся слишком тепло. Во-вторых, никогда не танцуй с Лией — её парень-баскетболист не будет разбираться, нравится ли тебе она в романтическом плане или ты исключительно из дружеских побуждений решил подвигаться с ней под музыку. И, в-третьих, никогда не приходи вовремя. Хотя бы на полчаса попозже — тогда подтянется побольше народу, иначе рискуешь застрять в одном зале с двенадцатилетками. / Когда в школе проводилась дискотека, об этом знали жители всех ближайших к ней домов. Громкую музыку, выталкивающую горячий воздух из приоткрытых окон, можно было услышать ещё тогда, когда самой школы даже не было видно, а разноцветные лучи прожекторов, которые обожали средние классы, падали на стены стоящих рядом зданий. Джисон уловил мелодию знакомой песни ещё за квартал, и через всё его тело прошла привычная дрожь. Она была приятным предчувствием того, что уже совсем скоро Джисон будет двигаться под музыку вместе с остальными, выхватывать в толпе случайные взгляды и изредка поднимать голову, желая хотя бы на мгновение вырваться из этой жары и вдохнуть капельку воздуха. Он специально пришёл через почти сорок минут после официального начала дискотеки — чтобы одноклассники растанцевались, танцпол заполнился, и ему не пришлось стоять у стены в ожидании, пока кто-то первый решится встать и начать танцевать. Джисон в предвкушении открыл старую деревянную дверь, ведущую в актовый зал, и тот встретил его непроглядной темнотой — лишь тонкая полоса света из коридора выхватывала отдельные фигуры. Людей было так много, что это показалось ему непривычным и даже странным — никогда он ещё не видел, чтобы дискотеки были такими многочисленными. Первой его мыслью было найти Минхо, но он почти сразу её откинул — в такой темноте и толкучке он только потеряется, — поэтому парень решил сразу направиться к своему классу, который всегда танцевал на одном и том же месте. Одноклассники встретили его радушным улюлюканьем (в основном, парни) и приветливыми улыбками (в основном, девушки). Сначала Джисон немного потанцевал в кругу вместе с остальными ребятами, чтобы уловить ритм, а затем уже привычно проскользнул в его центр. До этого там находился неожиданно разошедшийся Хёнвон, но, увидев Джисона, он великодушно уступил ему своё место. Хан не врал Минхо — он действительно танцевал очень неплохо и, к тому же, обладал хорошей выносливостью, поэтому мог без особого труда протанцевать в центре хоть всю дискотеку. Порой к нему присоединялся кто-то из особо смелых одноклассников, но они, как правило, достаточно быстро выдыхались. Вот и сейчас, несколько песен он полноправно наслаждался вниманием одноклассников, заряжая окружающих своей неуёмной энергией, а затем к нему присоединился улыбчивый Феликс — пластичный и изящный, он занимался балетом с шести лет, — вместе с которым они протанцевали ещё с полчаса, пока не начался медленный танец. Девушки поспешили занять место на стульях, стоявших вдоль стен, где они сидели на протяжении всей песни, загадочно глядя в пустоту или переговариваясь между собой. Парни сгрудились в углу зала и оглядывались вокруг, высматривая потенциальных партнёрш. Когда толпа рассосалась, Джисону наконец-то удалось найти Минхо — тот стоял в противоположном углу зала и увлечённо разговаривал с другим парнем, стоявшим рядом с ним. Вскоре Джисон понял, что Минхо вместе со своим другом уговаривали одноклассника пригласить на танец девушку, которая, по-видимому, давно ему нравилась. Тот не сводил с неё глаз, и девушка — судя по тому, как упорно она не смотрела в его сторону, — знала об этом. В итоге, парень всё же решился на то, чтобы пригласить её — уже к концу песни и страшно переживая, но девушка всё равно согласилась, — а Минхо победно ткнул в плечо своего друга. В один момент их взгляды пересеклись — Джисон не отводил от него глаз на протяжении всей песни, а Минхо просто от нечего делать разглядывал зал вокруг. Ли радостно махнул ему: «ты всё-таки пришёл», а Джисон довольно улыбнулся в ответ: «я же обещал». Минхо обвёл зал взглядом и кивнул на Джисона: «почему никого не приглашаешь?», на что тот в ответ нахмурился и покачал головой: «просто не хочется». Ли поднял было бровь, вопрошая «а в чём дело?», но песня закончилась, и люди вернулись на танцпол. Они вновь оказались разделены, словно непроходимой стеной, кучей двигающихся потных тел. Во время следующего медленного танца Джисон решил выйти из зала и прогуляться по школе. Ему нравилось то, как во время дискотеки она становилась безлюдной и тихой, когда по коридорам разносились лишь приглушённые звуки музыки из актового зала. Стоило ему выйти, как он услышал, что дверь за его спиной открылась ещё раз, заскрипев заржавелыми пружинами. Вскоре его догнал Минхо. — Ты всё, уже уходишь? — поинтересовался он у Джисона. Тот лишь покачал головой. — Нет, просто мозги проветрить вышел. Все окна на этаже были приоткрыты — старые деревянные створки, выкрашенные в белый, изредка двигались на ветру. В коридорах стояла приятная прохлада, не сравнимая с духотой актового зала. Некоторое время парни шли молча, думая каждый о своём, и, видимо по инерции, дошли до мужского туалета. Тот располагался в противоположном от актового зала крыле — если выглянуть в окно, можно было увидеть в окнах напротив темноту, прерываемую всполохами зелёных, синих и оранжевых вспышек. Джисон облокотился о прохладную плиточную стену, а Минхо неслышно встал рядом. Некоторое время он восстанавливал дыхание и приводил температуру своего тела в порядок, но в один момент услышал тихий голос Ли: — А, если честно, почему ты никого не приглашаешь? Во время медленного танца, — тот с интересом повернул голову в его сторону. Джисон скосил взгляд влево — он не видел глаз Минхо, только блестевшие в полутьме серьги обозначали положение его лица. — Просто не хочется, — Джисон пожал плечами. Это было частью правды, скорее лукавой полуправдой, но он не был уверен, что Минхо были интересны все подробности его странных подростковых комплексов. — Ты же круто танцуешь, неужели думаешь, что кто-то тебе откажет? — с улыбкой поинтересовался Минхо. Это уже звучало более похоже на разрешение жаловаться, и Джисон тяжело вздохнул. — Ладно, на самом деле, — он осторожно взглянул на Минхо — тот внимательно и молча слушал его, — у меня просто не получается танцевать медленные танцы. Всё, я признался, доволен? Он всплеснул руками и отвернулся к окну. Там, где-то за окном, двигались под музыку его школьные друзья и друзья Минхо, пока они вдвоём стояли в тёмном мужском туалете и обсуждали, почему Джисон никогда не приглашал девушек на танец. — Да ладно тебе, ты же несерьёзно? — наконец пробормотал Минхо. — Очень даже серьёзно. Я нормально танцую под быстрые и ритмичные песни, но когда мелодия замедляется, всё сразу становится… странным. Мне некуда деть руки, они кажутся деревянными, и ногами хочется перебирать быстрее, из-за чего я всегда наступаю девушкам на ноги. И это всё не делает меня самым привлекательным партнёром, как ты понимаешь. Джисон повернулся, опасаясь, что Минхо начнёт над ним смеяться. Но тот не смеялся, он смотрел на Джисона внимательно, изучающе. По его лицу скользили отблески прожекторов из актового зала — зелёный и синий пересекались на скуле. — Хочешь, я тебя научу? — тихо спросил он, словно боясь, что их кто-то услышит. Повисла тишина, пока Джисон пытался понять, что именно Минхо имел в виду. — Научишь меня танцевать медленные танцы? — осторожно уточнил он. Минхо кивнул, и серёжка-цепочка в его ухе качнулась в такт его движению. — Да. Если ты не против, конечно, и это не будет для тебя неловко. Это будет чертовски неловко, — подумал Джисон, — если я буду учиться танцевать медляки на парне. Но вслух он об этом не сказал — Минхо проявил к нему заботу и предложил помочь, Джисону не хотелось его смущать. — Хорошо, — просто проговорил он, — что мне нужно делать? Они отошли от стены, и Минхо сделал шаг в его сторону. Джисон вновь заметил, что он немного выше, но теперь это осознание уже не било по его самолюбию, — он лишь думал о том, что ему не придётся сильно отклонять голову во время танца, чтобы не столкнуться носами, как это нередко бывало с девушками. — Ты кладёшь руки на талию, — Минхо обхватил его запястья и протянул их туда, куда, по всей видимости, должна была находиться его талия. Джисон не чувствовал под своими руками знакомых мягких изгибов, тело Минхо было твёрдым, а фигура — практически прямоугольной. Ощущение сильно отличалось от того, к чему он привык, но Хан старался концентрироваться на словах Минхо, а не своих ощущениях. — Девушка кладёт руки на твои плечи. Главное, не надо расходиться «на вытянутые руки», вы не на уроке физкультуры — это выглядит очень нелепо и по-детски. Не бойся подходить ближе, если твоя партнёрша не будет против. — А как понять, что твоя партнёрша не против? — поинтересовался Джисон. Браслеты на руках Минхо щекотали и холодили заднюю часть его шеи, и от этого ему хотелось смеяться. — Просто спроси, — улыбнулся Минхо, — ты не представляешь, как много проблем в человеческих взаимоотношениях решает простой разговор. — Хорошо. Минхо, я могу подойти ближе? — Что? Да, да, конечно, как тебе удобно, — Джисон понял, что застал его врасплох своим вопросом, хотя, казалось, если это упражнение, разве не нужно сразу проверять на практике всё, что он освоил в теории? Хан сделал полшага вперёд, и его ладони легли на бёдра Минхо — талии касались лишь запястья. Он почувствовал исходящий от него лёгкий, кокосовый аромат — похоже, духи, — и немного сладковатый запах пота. Они оба были мокрыми после часа, проведённого на дискотеке, так что последнее его не особо смутило. — Потом вы начинаете двигаться в такт музыке. Только не слишком быстро — раз, два, три, раз, два, три, — Минхо мягко направил его по часовой стрелке и начал слегка покачиваться из стороны в сторону, словно в такт слышимой только им одним песне. Джисон попытался следовать за ним, но чуть не споткнулся о свою же ногу — Минхо успел его подхватить, и они остановились. — Представь, что ты стоишь на линии окружности — одна нога на сорока пяти градусах, другая на трёхстах двадцати пяти. Позицию ног во время танца ты не меняешь, просто продолжаешь двигаться по окружности в такт музыке. Джисон кивнул, и они вместе с Минхо посмотрели вниз, проверяя, правильно ли стоят ноги. После пары корректировок они продолжили двигаться под тихое «раз, два, три, раз, два, три». Через минуту Минхо прошептал: — Супер, у тебя получается, — Джисон не видел его лица, но по голосу понял, что он улыбается. Он ошибался — танцевать с Минхо не было неловко, скорее забавно. От осознания, что человек, которого он так пылко ненавидел ещё месяц назад, сейчас учил его медленному танцу, хотелось по-детски захихикать. Они продолжали двигаться, и Джисону, признаться честно, совершенно не хотелось, чтобы это заканчивалось. Ему нравилось танцевать с Минхо — нравилась его мягкая решительность, покачивающаяся перед глазами тонкая серьга в его ухе, гладкая ткань рубашки под ладонями, твёрдые мышцы пресса и сладкий запах, исходивший от его шеи. Но это не должно нравиться. Внезапное осознание охватило жаром всё его тело, и, словно почувствовав это, Минхо мягко отстранил его от себя. — Ты молодец. А теперь пойдём обратно — попробуешь на ком-нибудь из своих одноклассниц. Если кто-нибудь увидит нас, танцующих в туалете в темноте, могут не то подумать, — он слабо улыбнулся, но по его лицу было заметно, что эта мысль не была для него чем-то смешным. Джисон согласно кивнул, и они молча вышли из туалета. Школа была пустой, и по дороге до актового зала им не встретился ни один человек. Минхо молчал, и Джисон, не желая прерывать эту чудесную тишину, тоже не подавал ни звука. Когда они вновь вошли в шумное, душное помещение, толпа сама собой разделила их — Минхо, не успев даже махнуть на прощание рукой, двинулся к своим друзьям, а Джисон аккуратно протиснулся к своим одноклассникам. Феликс, рядом с которым он встал в кругу, деликатно поинтересовался, не случилось ли с ним что-то, но Джисон лишь покачал головой. Только Хан вновь привык к громкости музыки и быстрому ритму, как эйфория сверкающих разноцветных лучей и радостных прыжков в такт музыке прекратилась. Из колонок зазвучала тонкая, красивая мелодия — Джисон никогда её не слышал, но она заставила его на мгновение застыть на месте, — и диджей объявил белый танец. Парни вокруг него заулыбались, а девушки, уже направившиеся к сидениям, остановились и взволнованно переглянулись. Джисон по привычке взглянул в противоположный конец зала, чтобы найти Минхо. Он увидел сначала его друзей в углу, многозначительно поглядывающих на что-то в стороне и тихо переговаривающихся. Когда Джисон посмотрел туда, куда был направлен их взгляд, то увидел, как Минхо говорил с какой-то незнакомой девушкой — летящее белое платье, длинные тёмные волосы, завязанные лентой, и осторожная улыбка. Джисон не видел выражения его лица, потому что Ли стоял к нему спиной, но по тому, что произошло дальше, несложно было догадаться о теме их разговора. Минхо аккуратно сжал маленькую ладонь девушки в своей и провёл её ближе к центру зала. Джисон, как в трансе, смотрел на то, как он кладёт руки на её талию, а она соединяет пальцы на его шее. Минхо что-то тихо у неё спросил и, когда девушка кивнула, сделал шаг ближе. Они начали двигаться под музыку — Джисон увидел, как девушка отмахнулась от подружек, которые показывали ей большие пальцы вверх, и лучезарно улыбнулась. Они выглядят красиво, — подумал он, и это было правдой. Она очень милая, а Минхо, как всегда, выглядел сногсшибательно, и двигались они изящно и аккуратно. Не то, что Джисон недавно — неловкий и нелепый, даже под руководством Минхо. Он был уверен, что Минхо с этой девушкой выглядели гораздо лучше. — Джисон, — чужой голос вернул его из мира мыслей. Он опустил глаза и увидел перед собой Черён — чемпионку по спортивному фехтованию из параллельного класса, тёмно-красные волосы и уверенный взгляд. — Не хочешь потанцевать? Джисон, улыбаясь, мотнул головой. — Я не очень хорошо танцую. — Да брось, я видела, как ты отжигал на танцполе. Идём, всего один танец. Джисон вновь бросил взгляд на Минхо — как его пальцы мягко коснулись вышивки на платье незнакомой девушки, и её голова легла на его плечо. — Хорошо. Пойдём потанцуем. Черён сама провела их ближе к центру танцпола — ближе к Минхо — и властно притянула его к себе. Джисон только и успел, что опустить свои ладони на её талию, как девушка начала двигаться в такт музыке. Парни из его компании одобряюще показывали ему большие пальцы вверх и толкали друг друга, указывая на него остальным. Джисон отмахнулся от них и, отчего-то смутившись, улыбнулся. Танец с Черён был чем-то неумолимо похож на танец с Минхо — в этот раз вновь вёл не он, а его. Девушка держала его в своих руках и направляла с той же решительностью, с которой это делал Минхо. Однако от Черён приторно пахло клубникой — резкий, химозный запах, — а на одежде по бокам располагались большие надрезы, из-за чего Джисон постоянно касался её кожи, хоть пытался этого не делать. Она была чуть ниже его и держала дистанцию — хотя Минхо говорил ему, что это выглядит нелепо, Джисон не мог набраться смелости и спросить её, может ли он подойти ближе. Во время одного из кругов, почти в конце песни, Джисон поймал взгляд Минхо — мимолётный, обрывочный, едва заметный в окружающей их полутьме. Он явно улыбался ему, одобряюще и подбадривающе, но Джисон не нашёл в себе искренней радости на то, чтобы улыбнуться в ответ. Даже после того, как он отпустил Черён, поблагодарил её за танец и ушёл обратно к своим одноклассникам, даже после того, как он принял поздравления, многозначительные взгляды и толчки в плечо, встал вместе со всеми в общий круг и вновь привык к быстрому ритму музыки, этот взгляд всё ещё стоял перед его глазами. Тёмный, глубокий и хитрый. Как маска и зеркало одновременно.