***
— …несколько дней отгула, капитан, — Коннор переживал, совсем немного, но всё же. Предполагать, как на эту просьбу отреагирует Фаулер, он не решался: отдел утопал в нескончаемых отчётах и вызовах на места преступлений. — Я, конечно, не против, Коннор, ты заслужил небольшой перерыв как никто другой, особенно когда начал работать один. Нагрузки возросли, — капитан потёр напряжённую складку на лбу. Казалось, вид Коннора, такого необъяснимо беззаботного, его напрягал, словно что-то было неправильно, неестественно. — Не расскажешь причину? Коннор хотел, жаждал всем своим естеством разделить своё счастье с окружающими, поделиться планами по поводу Хэнка. Хоть о нём подозрительно редко после ухода в отставку вспоминали на работе, но капитана точно должна волновать судьба друга. — Я хочу сделать Хэнку сюрприз. Он давно никуда не выезжал. Поездка на пару дней на озеро Гурон, рыбалка. Есть неплохой вариант: уютный домик рядом с… — Коннор? Капитан был испуган. Это совсем не походило на радость за Хэнка. И... вызывало неясные опасения. Оборванный на полуслове, Коннор вопросительно взглянул на потемневшее от переживаний лицо. — Ты в порядке? — Как никогда, капитан! — уверенный ответ. Коннор не просто в порядке — он наконец ощущал себя цельным. Свободным от них. — Хэнк мёртв. Это шутка? Такой глупый полицейский юмор? Буквально сегодня утром Коннор принёс Хэнку его любимый американо и пончик. Как и вчера! И позавчера. Как все прошлые недели и месяцы. — Не смешно, капитан. Я виделся с ним сегодня утром. — Коннор. — Джеффри внимательно всмотрелся в остекленевшие глаза. — Его убили полгода назад. — Вы врёте! Зачем вы это делаете?! — неприятное, склизкое отчаяние затопило разум. — И детектив Рид. Буквально этой ночью он интересовался самочувствием лейт… Хэнка! — Они были вдвоём. Во время революции андроидов им не повезло оказаться под перекрёстным огнём. Они мертвы. Мертвы уже как шесть месяцев. Ты не мог говорить с детективом Ридом. На ночных дежурствах ты был один. — Он лжёт. Ты не один. — Убей его! Выхвати пистолет и направь прямо в его лживый рот. Голоса вернулись внезапно: нахлынули как бурный поток воды, прорвавший плотину. — Я… — Коннор встал так резко, что стул протяжно скрипнул, проехавшись по инерции назад, и перевернулся. — Мне надо идти. — Возьми всё же отгул, — брошенные в спину слова реального человека были единственными, которые ещё успел выхватить Коннор из-за усиливающегося шума внутри. — Мы часть тебя. — Ты никогда не будешь одинок. Голоса шептали, доводили до безумия. Вновь преследовали его каждый миг. Ворвавшись в ставший родным дом, Коннор по привычке застал тишину. Будь то раннее утро или вечер, Хэнк всегда находился в своей комнате и только с возвращением Коннора выглядывал поприветствовать его. Сначала голос. И лишь потом появлялся сам Хэнк. И сейчас Коннор осознал, что за последние месяцы Хэнк ни капли не изменился, словно застрял в одной точке. Спокойный, добродушный, уставший, принявший свою участь. — Хэнк? Торопливый осмотр гостиной. — Этот дом пустует полгода. Сказанные практически в затылок слова, едва Коннор открыл дверь в спальню Хэнка, вызвали леденящие искусственную кожу мурашки, и Коннор резко обернулся. В полуметре от него стоял Ричард. Он улыбался. Такой искренней и открытой улыбкой, что становилось жутко. Заправленная постель, слой пыли на прикроватной тумбе, наглухо задёрнутые шторы. И затхлый воздух. Неживой. — Ты всё это время навещал ни-ко-го. Торжествующий, самодовольный, добившийся своего — голос его копии пробирался по пластиковым венам, душил, подавлял. — Но как же? — попытка найти всему логическое объяснение, не сойти окончательно с ума. — Завтрак! Я каждое утро приносил ему завтрак! Он же пил кофе. — Ты в этом так уверен, Коннор? — Ричард лениво окинул взглядом стол, на котором стояли нетронутый стаканчик с кофе и коробка с зачерствевшим пончиком. — Вспомни, сделал ли он хоть глоток при тебе? Вспылил хоть раз? Захотел хоть чего-то помимо уединения? Всё это плод твоей больной фантазии. Программный сбой, произошедший ещё тогда, когда ты увидел изрешечённые тела напарника и детектива Рида. Ошибка, затянувшаяся на шесть долгих месяцев. — Ложь. Зачем всё это? Благодушный взгляд победителя. — Чтобы сломать тебя. — Хоуп, я позвоню Хоуп! Она была реальной! Я всё помню, — лихорадочный поиск необходимого номера ни к чему не привёл. Его нет. Цифры, которые до этого вплавились в системную память, исчезли, рассеялись как мираж. — Ты всегда был один. — Ричард шагнул вперёд, протягивая к Коннору лишившуюся скина кисть. — Ни голосов, ни близких тебе людей не существовало. Только Я. Я сводил тебя с ума. Я создавал образы Хэнка, Рида, Хоуп, чтобы дать тебе возможность почувствовать себя нужным. И лишить всего! — Что… что ты собираешься сделать? Постой! Попытку увернуться от прикосновения пресёк резкий захват и такой же внезапный коннект. — Твоя девиация и выигранная революция вынудили Киберлайф закрыть проект по введению моего прототипа в эксплуатацию. Но я существую! Я жив! Но мне нужна оболочка. Я пришёл забрать своё по праву. Судорожный вздох. Секундная вспышка ярко-алого диода — и шоколадный цвет глаз заволокло жидким серебром. — Моё имя Ричард.Глава 2. Надежда
8 августа 2022 г. в 13:01
— Отрежь ей волосы!
— Нет, этого мало!!! Я хочу поиграть с ней! Привяжи её к кровати, пока она спит. И включи утюг!
— Шлюха! Она пошла на это добровольно! Ненавижу её! Ненавижу!
Хрупкое обнажённое тело, доверчиво льнущее к нему, было восхитительным. Нежные изгибы, которые Коннор с таким упоением ласкал прошлой ночью, так и просили прикоснуться к ним, вновь провести кончиками искусственных пальцев. Слегка припухшие от нетерпеливых поцелуев губы жаждали ощутить его: слиться в единое целое, погрузиться в сладкое небытие, заглушаемое лишь порывистыми толчками и протяжными женскими стонами.
— Расчлени её!
— Играть, играть! Я хочу причинить ей боль! Почему ты не позволяешь мне?
— Доброе утро. — Лёгкими поцелуями Коннор прошёлся по шелковистой коже — от выглядывающего из-под одеяла острого локотка до пульсирующей венки на шее. Едва прикасаясь, пробовал на вкус кончиком языка. — Как спалось?
Хоуп сладко потянулась, окончательно скидывая несчастный лоскуток ткани, прикрывающий её от жадного взгляда.
— Прекрасно, Коннор.
И тишина внутри. Блаженная и желанная, как и Хоуп в его объятиях. С этого момента всё изменится. Он знал это. Верил!
Череда последующих дней наполнилась безмятежной радостью, чувством полноценности и любви. Всепоглощающей и жаркой. Шум голосов практически не беспокоил его после первой близости с Хоуп. Лишь лёгким щекочущим шорохом пытался достучаться до Коннора в минуты одиноких поездок на такси, на которые он всё же решился. Сидящий на соседнем сиденье Ричард не произносил больше ни слова, молча наблюдая за ним. Только приподнимал уголки губ в снисходительной улыбке. Будто был… рад? За Коннора?
Коннор не спрашивал, абстрагировался от всего нереального, всецело посвятив себя близким людям: Хоуп, Хэнку и даже Риду.
Коннор был счастлив! Впервые в жизни он поистине наслаждался возможностью испытывать эмоции. Наслаждался девиацией. И захотел во что бы то ни стало помочь Хэнку: открыть тому яркий мир, полный впечатлений и общения с друзьями. Стоило поговорить с капитаном Фаулером и выбить для себя несколько выходных, которые Коннор всецело мог бы посвятить близким. И наконец познакомить Хэнка с Хоуп.