***
Его ноги сами вели его куда-то. Опустошенные глаза смотрели в пустоту, а внутри него как будто бы прорубили дыру - он больше ничего не чувствовал. Майклу больше не хотелось кричать - страдания сменились пустотой, и он просто шёл, сам не зная куда. Единственной целью было скрыться, уйти - он привык искать помощи у мисс Мид, но её больше не было рядом, поэтому полагаться приходилось на отныне единственнного единомышленника, готового помочь. С ним всегда был его отец. Майкл хотел в это верить. Под ногами шуршали опавшие иголки, лесную тишину нарушал лишь шелест листьев, казалось даже птицы замолкли. Майкл вышел на окружённую со всех сторон соснами, лесную возвышенность. Лес как будто бы расступился, поредел и вывел его открытую для солнечных лучей поляну. Он поднял земли камень, очертил вокруг себя большой круг и резко и обессиленно выдохнул. — Всё, дальше я не пойду. Отец, скажи что мне делать, я всё сделаю. - Он посмотрел вдаль на деревья, в надежде увидеть хоть какой-то знак о том, что он его слышит. - Я не покину этот круг, пока ты не поговоришь со мной. Они всё мертвы. Колдуны, моя мисс Мид... Ведьмы сожгли их заживо. Все что от них осталось - это пепел и дым. Скажи мне что делать, или оставь здесь умирать. - Майкл начертил звезду посередине круга, вымученно отбросил камень в строну, и упал на колени.***
Медея стояла посередине пустой комнаты. Прямо перед ней горел, неестественно красным цветом, огромный яркий камин. Вдруг в огне мелькнула черная широкополая ведьминская шляпа. От неожиданности Медея вздрогнула, отпрянула, и тут же врезалась во что то за её спиной. Или кого то. Дея обернулась, Майкл смотрел на неё не так как обычно. Так, как будто бы не узнавал. Как будто она была ему совершенно чужой. Ведьма протянула руку к его лицу, но тут же снова вздрогнула, кто то неожиданно сжал её плечо сзади. Девушка обернулась, и столкнулась взглядом с тем кого совсем не ожидала увидеть. Верховная ведьма смотрела на неё как будто бы осуждающе. В её взгляде было то, чего Медея никогда ней не наблюдала - подозрение. — Как ты могла, Дея..? - Спросила ведьма. Девушку пополность охватила тевога и непонимание. Что она сделала? Почему они на неё так смотрят? Но не успела она сказать и слова, как неожиданно из неоткуда поднялся сильнейший ураган, и рассеял образы колдуна и ведьмы словно их здесь и не было. Дея пошатнулась, не удержалась на ногах, и, потеряв связь с реальным миром,упала на землю. Она открыла глаза уже в совершенно не знакомом месте. Вокруг было тихо. Шелестели листья. Девушка сидела на пустой поляне прямо на земле. Внезапно, лесную тишину прервал душераздирающий крик, кричал мужчина, по голосу, хоть и трудно различимому, скорее всего, молодой. Сердце Медеи сжалось, она вскочила, кинулась в сторону шума. Ветки и камни как назло попадались на пути, наровя сбить её с ног. Ветки хлестали её по лицу, но чем быстрее она бежала, тем хуже было слышно, звук как будто бы отдалялся, его вытеснял другой, как будто кто-то читал заклинание. Монотонная речь с каждой секундой слышалась отчетливей и яснее, приобретала очертания, но заклинание всё ещё казалось не знакомым — Repellendum malum minotaur nobis, repellendum malen minotaur nobis. - Повторялось несколько раз. Голос нарастал, становился громче, чётче и яростней повторяя одни и те же слова. - Tempus infinitum. Tempus infinitum. Звуки оглушали. Медея больше не могла двигаться, её тело как будто бы сковало. Вновь поднялся разрушительный ураган, и окончательно разрушил миражмираж, вновь сбивая её с ног. В холодном поту, Медея распахнула глаза.***
Майкл совсем потерял счёт времени. Не хотелось ни двигаться ни думать. Все звуки для него испарились, он ждал лишь одного - знака. Что теперь делать? Минуты сменялись часами, часы днями, но счёт времени теряет свой смысл когда больше ничего терять. Солнце слепило глаза, звуки обострились и стали невыносимо громкими, обстановка давила. Галлюцинации его больше не посещали, он сумел как то с ними справиться, его больше не разрывало изнутри от скорби и боли, казалось, Майкл вообще больше не чего не чувствует. Он не видел ничего вокруг себя, голова была тяжёлой, но полностью лишённой мыслей. Он не знал сколько времени прошло, Майкл решил - если он родился с определенной целью, отец его не бросит. Но чем больше времени проходило, тем хуже ему в это верилось. Из состояния полусна, антихриста вывело мягкое, но неожиданное прикосновение. Он открыл глаза, и сначала не поверил тому, что видит. Перед ним на коленях сидела Медея, глядя взволнованно, как будто бы в самую душу. Она казалась ему очередной галлюцинацией, но ему так хотелось верить что это не так. Боясь, что она рассеется, так же, как и остальные миражи, он порывисто приблизился и иступленно её поцеловал. Чувственно, по-настоящему, боясь потерять. Она обвила его руками, сердце забилось быстрее, хотелось чувствовать его здесь и сейчас. Она и стала для него знаком. Они наполняли друг друга, даря новые силы жить и двигаться дальше. Казалось лес снова зашелестел, птицы снова запели, чувства вновь разгорелись с новой силой. Ни Медея, ни Майкл никогда подобного не чувствовали, их души были отныне связаны, внутри зарождалось новое, такое светлое, глубокое и сильное чувство. Эйфория достигла апогея. Она словно вновь вдохнула в него жизнь. Либо Майкл определённо сходил с ума, либо только что обрёл свой смысл, значения почти не имело и означало лишь одно - он снова в игре. Никто не так и не дал ему чётких инструкций о том, что делать дальше, вперёд его вело сердце.***
Узкие мрачные переулки сосредотачивали в себе всю грязь и бедность города. Мрачные, высокие бетонные стены давили со всех сторон, не давая дышать, под ногами растекалась противная слякоть, было безлюдно и относительно тихо, но легче от этого не становилось. Он бы и шёл так - монотонно и бесцельно, прихрамывая, если бы нечто, совершенно неприметное, спрятанное от посторонних глаз, не привлекло его внимание. На внутренней стороне одной из грязных стен безлюдного переулка, незаметно для лишних свидетелей был обозначен давно знакомый Майклу знак. Перевёрнутый христианский крест был для него обозначением места, где он мог почувствовать себя нужным. Майкл невольно поморщился - кучи мусора, металлические панели вместо некоторых стен, отвратительный запах, и всё это освещалось тусклыми, порой неисправными светодиодными фонарями - религия несущая в себе великую идею, не должна быть спрятана или запрещена. Сам по себе сатанизм запрещён не был - но присущие ему жертвоприношения карались законом, поэтому его последователи были вынуждены скрываться. Церковь была хорошо скрыта от посторонних. Обыкновенный грязный переулок - в Лос-Анджелесе таких были тысячи, ответвлялся на еще более узкий, заканчивающийся старой, маленькой деревянной дверью. У входа в заветное место, суровым, оценивающим взглядом Майкла встретил мужчина в темном одеянии. — Заплутал? - спросил он. Ответа у Майкла не было, поэтому горько усмехнувшись, он лишь бессильно развёл руками. Мужчина, не сводя с него взгляда поднялся и медленно открыл дверь, пропуская того внутрь. Дверь захлопнулась за ним, и закрылась на защёлку. — Слушайте, и запоминайте, идиоты. Да, наш президент тот ещё мудак, и глобальное потепление в самом разгаре, но это не значит что вам можно спокойно сидеть и временами кричать "слава сатане". - В глубине здания слышался голос. Вокруг горели свечи. Их было много, и они являлись почти единственными источниками света в помещении. Церковь вообще не была похожа на привычную другим людям. Здесь не было икон, куполов и полумесяцев. Звук доносился из большого помещения с высокими потолками. Оно было залито красным цветом, как будто отражающим суть веры и целей прихожан. Посередине, у алтаря, стояла женщина, - по видимому, жрица, и вела службу. — Конец света это вам что, как герпес подцепить? - Подойдя ближе, он мог слышать её отчётливее, она говорила увлечённо и уверенно, говорила простые вещи, но такие близкие антихристу. Майкл выглядел воодушевленным. Он никогда прежде такого не видел. Просторная комната, объятая красным, как пламя, светом, на стене, над алтарём, окружённым старинными подсвечниками, висел огромный крест, на полу была начерчена пентаграмма, всё это дополнялось таинственным полумраком, окутавшим церковь. Властно и уверенно звучал женский голос, толкуя религиозные истины. — Антихрист должен восстать на волне греха, а у нас тут просто слабый ручеёк. Умоляю, кто-нибудь помогите уже, я скоро себе глаза выколю, лишь бы не видеть это сборище слабоков. - Сам того не замечая завороженный Майкл занял место на одной из скамеек, на ряду с другими верующими. - Наш долг - приготовить ему путь. Вот ты - она указала на светловолосую девушку, справа от себя - Как ты согрешила? — Украла сотню баксов из кассы на работе. Майкл обессиленно закрыл глаза. Одно дело участвовать в службе, когда ты простой смертный, совсем другое, быть сейчас тем, кем был он. Он был их целью, их надеждой, но судя по их жалким попыткам хоть как то приблизить конец света, приходилось думать, что вновь придётся справляться самому. Что такое тысяча баксов? Насмешка? Шаг на пути к уничтожению мира? Это плевок в лицо антихристу. Большего оскорбления и разочарования Майкл ещё не ощущал. Казалось люди совсем не понимают, зачем именно он пришёл. Они так наивно предполагали, что отобрав леденец у младенца уже делают великое дело. Какими ничтожными они казались, и как лецимерно с их стороны было надеятся что они Ему небезразличны. Отовсюду слышались их жалкие попытки казаться важными. — Я переспал с сестрой жены. — Я подставила лучшую подругу. — Знаете что я сделала? Хотите вдохновиться? - сказала жрица. - Я ограбила дом престарелых. И отдала деньги национальной оружейной ассоциации. Слезы непроизвольно текли по его щекам. Казалось последняя надежда была утрачена. Тотальное бессилие, непонимание что делать дальше, полное разочарование - всё это накопилось и искало выхода наружу. Пожилая женщина слева от него, внимательно и немного испуганно смотрела на Майкла. Это не ускользнуло от его внимания. Она держала в руке чашу с пожертвованиями, и собиралась передать её Майклу. Он отрицательно покачал головой. — У меня нет с собой денег. — И еды судя по всему. - она передала пожертвования дальше, и снова перевела на него взляд. - Когда ты ел в последний раз, дорогой? — А тебе то что? - Равнодушно спросил он. — Просто пытаюсь помочь единоверцу. Знаешь, после службы я могла бы тебе что-нибудь приготовить. Я живу в паре кварталов отсюда. — Это очень мило с вашей стороны. — Никто не идеален. - Усмехнулась она.***
— Как тебя зовут, парень? — Майкл. - Ответил он. — Похоже, умираешь от голода. Я уже видела молодых людей, приходивших в нашу церковь, у них был такой же взгляд как у тебя. Испуганный, рыщущий, вопрошающий какого черта всё это значит. - Она закурила сигарету. - Итак. Расскажи о себе. Как вышло что ты оказался один, у порога нашего излюбленного Сатаны? — Мой отец бросил меня. - Ответил он чуть помедлив. - Моя мать пыталась убить. — Люди - то ещё дерьмо. - Покачала головой женщина. - Этот мир - изуродованная чёрная дыра греха и хаоса. Будущее за сатанизмом. Наша религия самая быстро растущая в мире, поэтому нам и нужны люди вроде тебя - умные, резвые, новое поколение, вы поможите донести до людей слово Люцифера. Вот тебе замечательный совет, сынок, стоит только признать что в глубине души мы гнилые дегенераты, все до последнего, тогда ты обретёшь свободу. Сатанизм подстрекает нас поддаваться желаниям, принимать наши грехи, повиноваться природе, я вот, продала душу дьяволу, и он дал мне всё, о чем я мечтала. — Вы продали душу. Контракт кровью подписали? — Я заключила сделку на чёрной мессе, как положено, и молитвой, а это значит - убийствами людей я всего добилась, доказательства вокруг тебя. Я предложила ему свою душу, и он дал мне всё эти несравнимые богатства. - Она встала, и воодушевленно рассказывая, принялась показывать всё то, получила взамен на душу. - У меня тут дорогая мебель, кабель со всеми лучшими каналами, я сколько душе угодно ширяюсь героином, и никогда не ломает. Каждую среду ко мне заходит Бред Питт, и мы трахаемся до рассвета. - Майкл встал, прошёл за ней и теперь стоял, разочарованно глядя в пустоту. - А по пятницам Райан Рейнольдс. — Вот оно как. - Равнодушно заговорил он. - Сатана это лишь плотские утехи. Верующая саркастично рассмеялась. — Черта с два. У нас великая цель, мы идём к началу конца, наш спаситель скоро придёт. Отпрыск Сатаны поведёт нас с обрыва к концу света, - объясняла она эмоционально, активно жестикулируя. - нужно лишь творить достаточно ужасных злодеяний, чтобы он восстал. Мы - вонючая, грязная, протухшая почва, на которой он сможет рассцвести, погрузив нас в бесконечную тьму, чтобы мы горели с Сатаной, в бессмертном адском пламени. Майкл смотрел на неё как будто безразлично, усталым, тяжёлым взглядом. — Не хочу расстраивать, но вы зря надеятесь. - Зло прошептал он. - Что ты несешь? - она удивилась, вскочила и направилась в кухню. — Вы ждёте меня. Она резко схватила нож со стола, подскочила к Майклу, и приставила оружие к его горлу. — Как смеешь ты его оскорблять?! Он не сопротивлялся. — Прежде чем убивать меня, дорогая верующая, узри. Кинув на него недоверчивый взгляд, она быстрым движением отодвинула прядь его волос, и в ужасе отпрянула. Нож с грохотом упал на пол. Казалось, она даже потеряла дар речи на несколько мгновений. Не веря своим глазам, она отступила на пару шагов, эмоции на её лице с выражения ошеломления, сменилось тревожным непониманием, граничащем с эйфорией. Она упала на колени, приклонила голову. - Слава Сатане. Наш спаситель восстал.***
Пронизывающий порывистый ветер срывал кроны с деревьев. Дождь лил как из вёдра, закрывая и так отсутствующий из-за темноты обзор. Погода была безжалостна, угрожала, предупреждала о неизбежности грядущего. Наказывала людей, как будто бы говоря: - "вы сами к этому привели". Церковь была наполнена пением и молитвами, верующие стояли, облачённые в длинные красные и чёрные одежды. Жрица медленно шла впереди, смотря чётко перед собой. У алтаря она остановилась, взяла в руки длинный ритуальный кинжал, развернулась и, поблагодарив волонтёрский хор за участие в службе, продолжила. — Раз уж мы настроились, готовы принести кого-нибудь в жертву, по старинке? Отовсюду послышались одобрительные возгласы. — Чёрная месса, ты для нас всё. Прихожане аплодировали, восхваляли Сатану и провожали взглядом мужчину и женщину, жертв, по-видимому, так же одетых плащи с капюшоном. Они были лишены способности говорить и видеть, и лишь испуганно озирались по сторонам,в надежде получить хоть какой то знак о том, что происходит. — Это Летиция. - Представила жрица женщину, и опустила её на колени. - Она соцработник, и всю свою жизнь пыталась облегчить жизнь обездоленным. Я вас умоляю. - Усмехнулась она. - Теодор, пожизненно записался в ряды врачей без границ. Как же это мило. Мужчина и девушка не имели возможности говорить, но и без слов было понятно, как они боялись. Глаза их были завязаны, рты заклеенны, и они, обсалютно безпомощные и беззащитные, стояли на коленях, перед толпой фанатично верующих, озлобленных сатанистов. — Без этих двоих, мир станет чуть паршивее. Итак, зачем нам время тянуть? - Она вынула кинжал из кармана. - Это убийство совершит наш новый собрат. Фил. Мужчина с задних рядов, улыбаясь снял капюшон, встал и, под аплодисменты, направился к алтарю. — Фил, раскажи о себе. — Ну, - неуверенно начал он - я был главным бухгалтером в Гаугер, пока не случилось, сами знаете что. — Ужас. — А потом меня бросила девушка, и жизнь покатилась к чертям. Пока я не встретил тьму. — Ты готов посвятить душу Сатане? — Ещё как. Она кивнула на заложников. — Они твои. - И с восклицанием " Слава Сатане " вручила нож Филу. Еле держа в руке ритуальный нож, он неуверенно подошёл к жертвам, и уже было направил его на них, как вдруг, по всей церкви раздался громкий женский голос. — Стойте, этой чести достоин не он. - в храм почти вбежала пожилая женщина. — А кто? - Не поняла её жрица. — Его зовут Майкл. - из-за угла вышла высокая фигура, обвела присутствующих взглядом, и остановилась прямо напротив алтаря и опешевшего Фила. - Он тут новичок. - Промолвила она уступая антихристу дорогу. — Пусть он и готов продать душу, с чего ему лезть без очереди? — Майклу её нужно продавать душу. Не сводя глаз с алтаря и жрицы, размеренным шагом, Майкл направился вперёд. Хоть он и смотрел прямо перед собой, каждый из присутствующих, ощущал его острый взгяд на себе. Он заставлял всех замолчать, одним своим присутствием, навевал угрозу, ничего при этом не делая. Майкл вернулся в церковь обсалютно другим человеком. Наконец ощутив полную власть, он чувствовал себя как никогда уверенно. — Конец света уже близок. Майкл развернулся, наклонил голову, и предал всеобщему обозрению бесценное доказательство того, что конец близок, как никогда. Как будто бы выжженым шрамом, за его правым ухом красовались три шестерки. Свет замигал и потух. За окном прогремела молния так, что казалось, она проломит потолок, разрушит стены. — Это метка, метка зверя, - Воскликнула жрица. - Неужели ты - и есть он? — Верно. — Слава Сатане! — Слава Сатане - Слышалось отовсюду. Люди падали на колени, приклоняли головы перед ним. Он наконец нашёл своё место. Поднявшись, женщина несмело забрала из рук недоумевающего Фила нож и передала его в руки антихристу. Он выглядел спокойным, но в его душе как будто бушевал ураган эмоций. Внешне холодный и отстранённый он действовал чётко. Хор снова запел, Майкл оказался за спинами жертв. Сняв с их глаз повязки, он обхватил их головы, поднял глаза к небу. Одним резким и чётким движением он навсегда лишил их жизни. Мертвые тела безвольно упали наземь, окропляя пол собственной кровью. - Слава Сатане. Зал аплодировал. Лицо Майкла с каждой секундой обретало уверенность. Он охватывал взглядом всё помещение, губы тронула лёгкая улыбка, ведь он понимал - ещё есть шанс отомстить.