***
Пройдя в палату, Огай жестом отпустил врача, после того, как справился о самочувствии мужа. Подойдя к постели больного, Мори присел рядом с ним и, положив руку на его голову, нежно погладил по волосам. Осаму наблюдал за происходящим широко распахнутыми от удивления глазами и на какое-то время просто лишился дара речи. Огай молчал, неотрывно глядя в глаза цвета виски. — Босс, что происходит? — наконец, не выдержав, спросил Дазай, отклоняя голову в сторону. — Почему ты назвал меня боссом? — поинтересовался Огай, вздёрнув левую бровь вверх. — А как мне вас называть, Мори-сан? — осведомился Осаму. — Мори-сан? Осаму, ты никогда меня так не называл. Я понимаю, что перегнул палку с этим хлыстом, прости, мне жаль. Я не думал, что ты так отреагируешь на произошедшее, но твоя вина в этом тоже есть. — Огай снова положил руку Дазаю на голову, поглаживая. — Я не хочу тебя потерять и надеюсь, что это не станет между нами в будущем. Ты не должен отдаляться от меня, Осаму. — Что? Мори-сан, я не понимаю, о чём вы говорите. И почему, чёрт возьми, у меня так болит спина? — Ты не помнишь? — Огай удивлённо смотрел на Дазая, пытаясь понять, серьёзно тот говорит или шутит. — Ты какой-то странный, Осаму. Твоя манера речи совсем не похожа на обычную. С тобой всё в порядке? — Конечно нет! Как со мной может быть всё в порядке, если я снова не смог осуществить свою мечту? Я так надеялся умереть, но кто-то опять мне помешал. Какого хрена? Кто это сделал? — Не ругайся, тебе это не идёт, — проговорил Мори. — А помешал я. Когда вернулся домой, то обнаружил тебя в ванной со вскрытыми венами, оказал первую помощь и отвёз в больницу. Пожалуйста, не делай так больше. Ведь я люблю тебя. — Что? Я совсем ничего не понимаю, — Дазай замотал головой. — Что значит, «люблю»? И, что значит, «вернулся домой»? Я был у себя дома, а не у вас, и о какой любви вы мне тут говорите, босс? Да, я ваш подчинённый, но у нас нет с вами отношений. — Осаму... — Мори запнулся, не представляя, что сказать дальше. То, что говорил сейчас его муж, звучало странно и дико. Такое поведение не было свойственно Осаму: не в его манере было шутить подобным образом. Возможно, Осаму сошёл с ума? — Мори-сан, я очень плохо себя сейчас чувствую, — произнёс Дазай. — Не могли бы вы оставить меня? Я хочу отдохнуть. — Что ж, ладно, — сказал Огай, поднимаясь с постели. — Не хочу утомлять тебя. Приду завтра. — Хорошо, босс, — Осаму кивнул, а Мори направился к выходу из палаты, однако у двери остановился и, обернувшись к Дазаю, сказал: — Не называй меня больше боссом, и Мори-саном — тоже. — А как же мне вас называть? — удивился Осаму. — Как зовёшь обычно: дорогой, любимый или просто Мори. Огай вышел из палаты, а Дазай ещё долго смотрел на закрывшуюся дверь, размышляя о том, что происходит. — Либо я переборщил с наркотой, — вслух произнёс он, — и меня всё никак не отпустит, либо это сон. Но если сон, значит, нужно ущипнуть себя посильнее и, если я ничего не почувствую, стало быть, всё-таки сплю. Хотя я ведь ощущаю боль во всём теле, вряд ли бы я её испытывал во сне. А в принципе, кто знает? Может, она мне тоже снится? — с этими словами Осаму попытался себя ущипнуть, однако сделать это оказалось не так просто. Пальцы шевелились с трудом, и каждое их движение отдавалось болью в запястьях и выше. Спустя несколько попыток, Дазаю всё же удалось себя ущипнуть, причём довольно сильно, хотя он сам такого не ожидал и вскрикнул: — Ай! Чёрт! Значит, я не сплю. Остаётся два варианта: либо это наркота, либо я умер и попал на тот свет. Минут через тридцать в палату вошёл медбрат и поставил Дазаю капельницу, а ещё через два часа к нему заглянул уже знакомый врач. — Как вы себя чувствуете, Огай-сан? — поинтересовался он. — Как вы меня назвали? — переспросил Осаму. — Огай-сан. — Вы что-то напутали, доктор. Меня зовут Дазай Осаму. — Извините, но Огай — это фамилия вашего мужа. И по документам, при оформлении в больницу, вас записали как Огай Осаму. — Да что вы несёте, доктор? — возмутился Дазай. — Опять вы мне про какого-то мужа заливаете? Что за бред? У меня нет мужа и меня зовут Дазай, Осаму Дазай. — Мори-сан упоминал, что вы странно себя ведёте. Так вы не помните, что у вас есть муж и что его зовут Мори Огай? — Нет, не помню. Точнее, помню, что никакого мужа у меня нет. Огай мой босс, но мы не состоим с ним в отношениях. — Значит, самого Мори Огая вы помните, но забыли, что он является вашим мужем? — продолжал допытываться врач. — Именно. И ещё раз повторяю, у меня нет мужа. — Это очень странно. Вы ведь, насколько я знаю, не ударялись головой. Хотя на всякий случай нужно сделать МРТ головного мозга, но если оно не выявит никаких отклонений, и вы по-прежнему будете утверждать, что у вас нет мужа, мне придётся направить вас на приём к психотерапевту. — Да делайте, что хотите, — Осаму прикрыл глаза, желая показать этим, что продолжать разговор не намерен. — Отдыхайте, — произнёс врач и направился к выходу из палаты, однако Дазай открыл глаза и остановил его словами: — Подождите. — Медик застыл у двери и повернулся к Осаму. — Где мой мобильный? — Изначально, когда вас привезли, телефона не было, но ваш муж его принёс позже, на тот случай, если вы придёте в себя и захотите ему позвонить. — Где он? — В тумбочке, — врач подошёл к постели больного и, открыв тумбочку, вытащил из неё мобильный и передал его Осаму. — Это не мой телефон, — произнёс Дазай, критически разглядывая аппарат. — Что значит, не ваш? Его привёз Мори-сан, а значит, он ваш. Осаму не стал спорить, а взял мобилу из рук доктора и спросил: — Могу ли я как-то сменить позу? Мне очень больно лежать на спине. — Да, если вам не ставят капельницу, можете лечь на бок, — сказал врач и, наконец, удалился. — Да что же это происходит? — всё никак не мог понять Дазай, переворачиваясь на правый бок. Разблокировав мобильный отпечатком пальца, он залез в телефонную книгу, впрочем, не надеясь на то, что сможет в ней обнаружить то, что необходимо, поскольку был уверен, что телефон не его. Чтобы удостовериться в своих догадках, Осаму набрал в поиске имя «Коротышка», но, как и следовало ожидать, безуспешно: желаемый номер не высветился на экране мобильного. Затем он по очереди в поиске контактов попробовал вбить несколько слов, таких как «Слизняк», «Чуя», «Накахара», «Рыжик», — но всё было без толку; и хотя Дазай помнил номер Чуи по памяти, он хотел сначала убедиться в том, что в телефонной книге его нет. Просмотрев все контакты, Осаму подметил, что их в телефоне очень мало и что среди них не было ни одного знакомого ему имени, кроме босса, записанного как «Мори». Однако номер, указанный под этим именем в списке контактов, почему-то также был ему незнаком. — Может, это розыгрыш? А вдруг способность эспера? Но только как она тогда смогла сработать на мне? Дазай набрал номер Чуи, но безликий компьютерный голос в трубке объявил, что он не обслуживается. Включив интернет, Осаму написал в браузере «Новости Йокогамы» и начал просматривать страницы. — Что я хочу здесь найти? — сам у себя спросил Осаму. И всё же он кое-что отыскал. Среди кучи неинтересных статей и объявлений Дазай наткнулся на одну, которая повергла его в шок. Её заголовок гласил:«Теория заговора или случайность?»
Ниже приводился текст статьи: Вчера во дворе своего дома был найден мёртвым известный правительственный деятель Танэда Сантока. По словам очевидцев, он чинил крышу и, оступившись, упал вниз, свернув себе шею. Но так ли всё было на самом деле? Что, если мафия устранила шефа Танэду, а свидетели куплены? Капитан полиции Ямамото Сатоси прокомментировал случившееся: «Ведётся расследование, но уже известно, что есть свидетель, который видел, как Танэда Сантока, находясь на крыше своей загородной минки, оступился и, не удержавшись, упал вниз с высоты одиннадцати метров. Очевидец вызвал скорую, но врачи не смогли помочь пострадавшему, так как при падении он сломал себе шею и умер мгновенно». Дальше Дазай читать не стал, его не интересовали подробности гибели шефа Танэды, а дата, указанная в статье. Статья была выложена три дня назад, и в ней говорилось, что смерть шефа Танэды произошла вчера, то есть четыре дня назад. Дазай посмотрел на дату в телефоне. Судя по ней, он вскрыл себе вены вчера, а значит, Танэда погиб за два дня до этого. Но Дазай ни о чём таком не слышал, хотя в тот день и на следующий был в порту и со многими общался, пусть и находился под кайфом, но обычно с утра он старался принимать меньшую дозу, а значит, должен был всё помнить. Шеф Танэда являлся довольно известной личностью, такая новость не могла пройти мимо Дазая. Осаму всё больше убеждался в том, что попал в какую-то извращённую параллельную реальность. Набрав по памяти номер Анго Сакагучи, Дазай также не смог до него дозвониться, как и до Чуи. После этого он начал набирать номера всех знакомых, которые помнил, но не дозвонился ни до одного из них. Поискав в интернете информацию об Анго, Осаму был удивлён, что нашёл лишь его страницу в соцсети и больше ничего. Хотя и это уже было хорошо. Просмотрев её, Дазай обнаружил, что Анго у него есть в друзьях, и это обрадовало эспера. Сакагучи сейчас находился офлайн, что было не очень хорошо, но всё же лучше, чем ничего. Дазай написал сообщение другу: Осаму: «Привет, Анго. Как дела? Соболезную по поводу гибели твоего шефа». Дазай отключил интернет и, положив телефон на тумбочку, прикрыл глаза и вскоре уснул. Проснувшись через несколько часов, он посмотрел на время. Часы показывали 22:35. Осаму снова вернулся мыслями ко всей этой странной ситуации. «Прошло более суток с тех пор, как я попал в больницу, — размышлял Осаму. — Стоп, у меня нет ломки? Она должна была уже начаться. Да что происходит?» Конечно, Осаму радовало, что ломки нет, но это было для него ненормально и не могло не вызывать беспокойства. Включив интернет, Дазай решил проверить, не написал ли ему Анго. Увидев одно непрочитанное сообщение от друга, Осаму обрадовался и поспешил открыть его, однако слова Анго не на шутку встревожили Дазая: Анго: «Привет, Осаму. Рад, что ты написал. Давно не общались. Дела нормально, а у тебя? По поводу шефа, я тебя не совсем понимаю. О ком ты говоришь?» Анго был в сети, и Дазай написал: Осаму: «Я про шефа Танэду». Анго: «Танэда — мой шеф? Осаму, ты шутишь или пьян?» Осаму: «Ты не работаешь на правительство?» Анго: «Конечно нет. О чём ты? Какая работа? Да ещё и на правительство? В нашем мире омегам не просто найти работу в принципе, а о том, чтобы такую, и говорить не о чём. В правительстве работают только альфы и беты и никаких омег, увы. Даже несмотря на образование, нам с тобой такая должность не светит. Да ты и сам прекрасно всё это знаешь. Что, решил меня разыграть, признавайся?» Дазай несколько раз перечитал сообщение. — Анго бредит или я? — проговорил Осаму. — Какие ещё омеги? Что это такое? Осаму: «О чём ты говоришь? Что за омеги? Что это такое?» Ответ от Сакагучи пришёл почти сразу: Анго: «Хватит прикалываться, Осаму. Ты не знаешь, кто такие омеги, когда сам являешься одним из них?» Осаму: «Я? Являюсь? Ничего не понимаю. Откуда я тебя знаю? Где мы с тобой познакомились, Анго?» Анго: «Осаму, ты меня пугаешь, да что с тобой?» Осаму: «Не знаю. Со мной что-то произошло. Я не всё помню». Дазай решил соврать Сакагучи, так как иначе не мог объяснить ему своё состояние. Анго: «Это он тебя довёл?» Осаму: «Кто?» Анго: «Мори Огай». Осаму: «Я не знаю. Он правда мой муж?» Анго: «Да. Я был на вашей свадьбе». — Заебись, — в слух произнёс Осаму, а Анго написал: Осаму: «Так откуда я тебя знаю?» Анго: «Мы учились с тобой вместе в универе». Осаму: «Ясно». Анго: «Кстати, тебе привет от Оды». Осаму: «От кого?» Анго: «Оды Сакуноске. Ты его не помнишь? Ты был на нашей свадьбе полтора месяца назад». Осаму: «Так Ода жив?» Анго: «Конечно, Осаму. Да что с тобой? Совсем довёл тебя этот изверг». Осаму: «Возможно. А Ода работает на мафию, верно?» Анго: «Да. Ты же знаешь». Осаму: «Анго, а можно как-нибудь с тобой увидеться?» Анго: «Конечно, мы с Одой будем очень рады, если ты приедешь. Я бы и сам приехал, но твой муж не любит гостей». Осаму: «Анго, я напишу тебе через пару дней и скажу, когда смогу приехать. Пока». Анго: «Договорились. Пока». — Пиздец! — выругался Дазай. — Да что всё это значит? Какие омеги? Осаму набрал в поисковике слово «омега» и принялся изучать информацию о них, об альфах и бетах, всё более охуевая от того, что узнавал. — Вот это я влип, — пробормотал Дазай. — Точно, вчера попытка суицида удалась, и я сдох, — Дазай расхохотался. — Сдох, надо же! Моя мечта, наконец, осуществилась, но меня это совсем не радует! Потому что я попал в ад. В грёбаный ад, чёрт бы его побрал! Осаму со злостью запустил телефон в стену, и его сенсорный экран покрылся сеточкой мелких трещин. — Ну да, правильно, — продолжал рассуждать Дазай. — Я попал в ад, потому что я — самоубийца, а самоубийцы всегда попадают в ад. У меня было всё: деньги, власть, положение в обществе, Чуя, в конце концов! А теперь нет ничего. Я — грёбаный омега, в грёбаном аду, где у меня есть грёбаный муж, по имени грёбаный Огай!***
— Врач говорит, что всё будет нормально, — посмотрев на босса, произнёс Чуя. — Дазай, как ты себя чувствуешь? — поинтересовался Огай, подходя к постели больного. — Дазай? — переспросил Осаму, открывая глаза и глядя на босса. Мори никогда его так не называл, ведь фамилию Дазай он сменил на Огай в тот день, когда сказал «да». — Что-то не так? — поинтересовался босс, с непониманием глядя на Осаму. — С тобой всё в порядке? — Со мной? — тупо переспросил Дазай, думая о чём-то другом. Сейчас в его голове роились сотни, тысячи мыслей, и все они были связаны с Мори и тем, как он его накажет за то, что застал у него в палате этого рыжего парня. — С тобой, с кем же ещё? — Мори, прости. Я не знаю, кто это и что он тут делает, — начал бессвязно лепетать Осаму. — О чём ты? — Огай посмотрел на Дазая, затем перевёл взгляд на Чую. — Что с ним, Чуя? — Я не знаю, босс, — ответил Накахара. — Он действительно какой-то странный. Меня не узнаёт, может, это шок? — С врачом говорил об этом? — Ещё нет. — Так чего ты ждёшь? — Я только пришёл, да и оставлять его одного в палате нельзя. Он снова может попытаться покончить с собой. — Иди, поговори с врачом. Я присмотрю за Дазаем. Чуя встал с постели, коснувшись рукой лица Осаму, и тот непроизвольно вздрогнул, со страхом глядя на Мори. Когда за Чуей закрылась дверь, Огай присел на край кровати. Дазай снова вздрогнул, с трудом сдержав желание зажмурить глаза, затем тихо спросил: — Почему ты молчишь? — Я? — казалось, Мори был удивлён. — А что говорить, Дазай? Спрашивать тебя о том, зачем ты это сделал, бессмысленно. Правды ты не скажешь, да и Чуя тоже. Но как бы вы оба не пытались её от меня скрыть, я всё равно узнал о твоей проблеме. — Какой проблеме? — Я имею в виду наркотики. И мне известно, что ты сидишь на игле уже довольно давно. — Что? С чего ты взял, что я наркоман? — Осаму был шокирован словами Мори. — Потому что я это знаю. Но ты отличный работник, даже несмотря на это. Конечно, твоя зависимость — это большая проблема, и я думаю, что тебе стоит лечь в клинику. — Что? Мори, о чём ты говоришь? Какой работник, какие наркотики? Я в жизни никогда не работал и не принимал ничего крепче шампанского. Я не понимаю. — Мори? — Огай улыбнулся, не обратив внимания на всё, что последовало после обращения Дазая к нему по имени. — Ты никогда не называл меня так, хотя, если хочешь, зови, я не против. — Тогда как же я тебя называл? — Босс, Мори-сан и только на «вы». Не понимаю, зачем я тебе всё это говорю, ведь это какая-то игра, да, Дазай? — Игра? Точно, игра, ты ведь любишь поиграть. Так как ты меня накажешь на этот раз? — спросил Осаму, вжавшись в постель и затравленно глядя на Огая, чуть не дрожа всем телом. — На этот раз? Накажу? Конечно, тебя стоило бы наказать, сам знаешь за что. Но я никогда тебя не наказывал, даже в детстве. Наверное, это моё упущение. — В детстве? В каком ещё детстве, Мори? Мы знакомы с тобой четыре года. — Дазай, — босс накрыл руку Осаму своей ладонью, почувствовав, как тот вздрогнул. — Ты боишься меня? — Да, — последовал ответ, который удивил Огая. — Почему? — Ты и сам знаешь, и тебе это нравится, когда я боюсь. Именно поэтому ты всегда был жесток ко мне. — Я был жесток? Только не с тобой. Дазай, я понимаю, что, может быть, уделял тебе недостаточно внимания в детстве и, возможно, из меня получился никудышный родитель, но разве я плохо к тебе относился? — Какой ещё родитель? — Дазай замотал головой. — Я, наверное, сплю. Всё это не по-настоящему. — Ты пугаешь меня, Дазай. Наверное, употребление наркотиков как-то сказалось на твоей памяти. Надеюсь, что не на рассудке в целом, потому что ты нужен мне в здравом уме. Кстати, с клиникой я уже договорился, сегодня тебя туда переведут. — Я не наркоман, — упрямо проговорил Осаму. Огай усмехнулся. — Ну да, конечно. Скрипнула дверь, и в палату вошёл Чуя. — Что сказал врач? — спросил Мори. — Он осмотрит его и направит на анализы, — ответил Накахара. — Чуя, я договорился насчёт Дазая с одной клиникой. Сегодня его переведут туда. — Какой клиникой? — Мне известно о зависимости Дазая, — ответил босс. — Это реабилитационный центр для наркоманов. — Как вы узнали? — Уже неважно. Важно другое: ты скрыл это от меня, вы оба скрывали целых четыре года. — Простите, босс. Я знаю, что должен был рассказать, но Дазай боялся, что вы вышвырните его из организации, узнав обо всём. — И я вышвырну, несмотря на то что он мой воспитанник, если лечение не подействует. А оно поможет, если только он сам захочет бросить наркотики, — Огай посмотрел Дазаю в глаза. — Ты хочешь бросить? — Я не наркоман, — гнул свою линию Осаму, слушая этих двоих и, по-прежнему, ничего не понимая. — Да ты посмотри на свои вены, — не выдержал босс. — Не наркоман он. Ты четыре года сидишь на игле. — Что? Я не сижу на игле! — Дазай непроизвольно перевёл взгляд на сгибы локтей с внутренней стороны, которые не прикрывали бинты. На них действительно были множественные следы от уколов и синяки. — Вообще, не четыре года, Мори-сан, — вступился за Дазая Чуя. — Он бросал дважды, но когда подсел в третий раз, я не знаю. — Неважно сколько раз он бросал, если потом возвращался к наркотикам снова. Это даже хуже. Если завязывал и начинал колоться вновь, значит, велика вероятность, что и в клинике ему не помогут. Он снова вернётся к этому. Ладно, я пойду. Сегодня можешь не приезжать в порт, Чуя, но завтра я тебя жду. — Хорошо, — Накахара кивнул, и Огай ушёл. Чуя вновь сел на кровать рядом с Осаму, положив руку ему на живот. — Куда он? Почему оставил меня с тобой? — спросил Дазай. — Босс поехал на работу, а ты что, боишься остаться со мной наедине? — усмехнулся Чуя. — Он точно меня убьёт, — тихо пробормотал Осаму. — Причём одним из самых жестоких способов. — Что? — переспросил Накахара, так как не расслышал его слов. — Я ведь не наркоман? — спросил Дазай, посмотрев в голубые озёра. — Дазай, хватит ломать комедию. Не прикидывайся, что не помнишь, — произнёс Чуя. — Но я правда не помню. Как ты говоришь тебя зовут? Чуя тяжело вздохнул и сказал: — Чуя Накахара. Своё имя хоть помнишь? — Да, помню. А что Мори имел в виду, говоря, что я был его воспитанником? — Да то и имел. Он взял тебя из приюта, когда тебе было тринадцать лет и, можно сказать, воспитал, но я не назвал бы его хорошим отцом, да ты и сам не назвал бы. Совсем с ума сойдёшь из-за наркоты. Мори прав. Ты бросал, затем снова возвращался к этому, а значит, нет гарантии, что не вернёшься вновь. Зачем ты это делаешь? Когда бросил впервые, ведь сам этого хотел; просил меня помочь тебе, и я помог. Потом это произошло во второй раз. Ты снова подсел, и опять я вытаскивал тебя из этого дерьма. Но ты вновь вернулся к наркотикам. Твои выходки меня вконец измучили. Как ты этого не понимаешь? Когда начинаешь снова употреблять, каждый раз с удвоенной силой пытаешься умереть. Скажи, тебе совсем плевать на меня? — Что? Я не понимаю о чём ты говоришь. Всё это так странно и нереально. Может, я сплю? — вслух произнёс Дазай. — Но, если вы говорите с Мори правду, выходит, я действительно наркоман, и вся моя жизнь до этого дня была лишь плодом моего больного воображения? Нет, этого просто не может быть. — Да о чём ты, чёрт возьми?! — вскричал Чуя. — Почему я не чувствую боли в спине? — продолжил допытываться Дазай. — Раны зажили? — Какие раны? — От хлыста Мори. — Да что ты несёшь? Какие раны? Какой ещё хлыст? И при чём тут Мори? — Чуя, правильно? — не обращая внимания на слова Накахары, спросил Осаму. — Блядь! Дазай, ты издеваешься? Или действительно меня не помнишь? — Не помню. Сегодня я увидел тебя впервые, точнее, во второй раз в жизни. В первый раз я заметил тебя на приёме у Мори, но мы не знакомились, и ты казался мне гораздо выше. А потом Мори избил меня, я пытался покончить с собой и пришёл в себя здесь, увидел тебя... — Да что за бред? — снова не выдержал Чуя. — Кто тебя избил, какой приём, какой хлыст? — Когда я пытался покончить с собой? — Вчера. — Значит, раны на спине не могли зажить, но они совсем не болят. А ещё я знаю, что ты альфа, но я совершенно не чувствую твоих феромонов, и от Мори — тоже. Это очень странно. Чуя, ты можешь принести мне зеркало? — Могу, если ты объяснишь, что за бред несёшь насчёт альф и феромонов. — Ты тоже их не ощущаешь? Моих феромонов. — Фу, — Чуя тряхнул головой. — Дазай, какие феромоны? Тебе что-то привиделось в наркотическом бреду... — Возможно. Принеси, пожалуйста, зеркало. — Если я оставлю тебя одного, ты снова попытаешься выброситься из окна. — Нет, обещаю. — Я давно не верю твоим обещаниям. Ладно, попрошу медсестру. Чуя вышел из палаты, а вернулся секунд через тридцать, с облегчением выдохнув, когда увидел, что Дазай по-прежнему лежит в постели; а через пару минут в палату вошла медсестра, держа в руках небольшое зеркало. Передав его Чуе, она ушла. — Ну, и зачем оно тебе? — спросил Накахара. — Я хочу осмотреть свою спину, поможешь? — Хорошо. — Чуя, подойдя к Дазаю, положил подушки повыше, помогая ему сесть на кровати, так как Осаму всё ещё чувствовал слабость во всём теле. — Ты можешь снять эти бинты? — спросил Дазай. — Конечно. С этими словами, Чуя размотал бинты на торсе напарника и направил зеркало так, чтобы Осаму мог видеть свою спину. — Невероятно, — проговорил Дазай. — Где же они? — Ты о чём? — О шрамах. У меня вся спина была усеяна ими, а сейчас их нет. А после последнего раза рубцов должно было стать в два раза больше, даже если бы раны каким-то чудом зажили за день. — Какие шрамы, Скумбрия? — недоумевал Чуя. — У тебя никогда не было шрамов на спине. — Откуда ты знаешь? — Как это откуда? Я видел твою спину сотни раз. — Неужели? И как ты мог её видеть? — Вот так. Обычно, когда мы трахаемся, то полностью раздеваемся. Я знаю твоё тело, как своё собственное. У тебя есть шрам на бедре, вот здесь. — Чуя прикоснулся рукой к бедру Дазая. — А на правой ягодице — родинка в форме сердечка, а тут ещё один шрам, — Накахара дотронулся до живота Осаму. — От пулевого ранения. Дазай откинул одеяло и, заглянув под одежду, действительно увидел шрамы, о которых говорил Чуя, да и родинка у него действительно была на правой ягодице в форме сердечка, насколько он помнил. — Не может быть. Значит, ты действительно видел меня без одежды? Чуя фыркнул. — Естественно. По-твоему можно заниматься сексом в одежде? Хотя, конечно, всё можно, если очень нужно, но это неудобно. Не понимаю, что с тобой. Как ты мог о таком забыть? Мы вместе уже шесть лет. — Что? Шесть? А как же Мори? — А что Мори? Он ничего не имеет против наших отношений. Да и с какой стати ему возражать? — Я ничего не понимаю. Это просто какая-то другая реальность. А может я умер вчера и попал на тот свет? — размышлял Осаму. — Но, если это так, я очень рад, потому что, мне кажется, я в раю, ведь Огай не мой муж. Я правильно понял, Мори мне не муж? — Конечно нет, идиот! Да, как же ты достал со своим бредом. Хватит нести чушь, Дазай! Но Осаму продолжил: — А ты мне сразу понравился. Ещё там, на приёме. И если мы с тобой вместе... меня устраивает такой расклад гораздо больше. — Осаму улыбнулся и провёл пальцами по руке Накахары, а тот обнял его, притягивая к себе и касаясь губами уст Дазая. — Я рад, что мы с тобой пришли к какому-то общему знаменателю, Скумбрия.