***
Перед глазами Осаму всё поплыло, голова закружилась, а затем он словно очнулся от долго сна. Дазай осмотрелся и понял, что находится в кабинете босса Портовой Мафии. — Что я здесь делаю, интересно? — вслух проговорил Осаму. — Но если я тут, значит, всё получилось и я вернулся. Надеюсь, что Чуе удалось спасти Дазая и он наконец-то будет счастлив. Неожиданно дверь отворилась. Переведя на неё взгляд, Осаму увидел Чую, но совсем другого, из его мира, — это было заметно по росту эспера и исходящим от него феромонам, которые омега не мог не почувствовать. — Дазай, почему ты всё ещё здесь? — спросил Накахара. — Тебя все ждут в конференц-зале. — Э-э-э, я... — протянул Осаму, — мне нужно было взять кое-какие документы, — решил он соврать, так как не желал говорить Чуе, что они с Дазаем поменялись местами. Почему он хотел скрыть этот факт? Дазай и сам не знал. Просто, наверное, не был готов к такому разговору сейчас. — Нам нужно идти, — сказав это, Чуя подошёл к Осаму и поцеловал его в губы, затем в шею, как вдруг он резко отшатнулся от него. — Что с тобой? — спросил Осаму. — Ты не он, — уверенно произнёс Накахара, после чего развернул омегу спиной к себе, приспустил его плащ и заглянул за ворот рубашки. — Ты точно не он! — Как ты так быстро понял? — спросил Осаму, повернувшись к Чуе лицом. — Метка исчезла. Я не ощутил её запаха, и символа больше нет, — ответил Чуя, шокировано глядя на омегу, затем схватил его за плечи и встряхнул. — Где Дазай? Как вы с ним поменялись? Что ты сделал? Отвечай! — Я ничего не делал. Не знаю, что произошло, — решил соврать тот, опасаясь, что Чуя его просто убьёт, если он скажет правду. — Не ври. Что ты сделал, чтобы поменять вас обратно?! — вскричал Накахара, снова встряхнув Дазая за плечи. — Я правда не знаю, что случилось! Я пять минут назад очнулся в своём теле здесь. Я так понимаю, что мы должны быть на Совете. Идём. Обсудим ситуацию позже.***
Выйдя из больницы, Дазай поймал такси и отправился домой в свою прежнюю квартиру. Он устроил там небольшой обыск, не забыв заглянуть в сейф, и нашёл несколько банковских карточек и немного налички. Будучи страшно голодным, Осаму позвонил со своего телефона в ресторан и заказал роллы, салат с крабовым мясом, а также бутылку дорогого виски. Дазай принял душ, переоделся и, когда прибыл его заказ, открыл дверь. Расплатившись, он пошёл на кухню. Поужинав и выпив виски почти до конца, Осаму устроил более тщательный обыск в квартире. Он хотел найти что-то, что могло бы подсказать, что именно сделал его двойник и почему. Но ничего не нашёл. Второй Дазай не оставил даже малюсенькой записки, в которой бы объяснил свой поступок. Осаму не мог поверить в то, что его двойник просто передумал и решил вернуться в тот мир, который ненавидел, хоть Огай и был теперь мёртв. Вспоминая, о чём он с ним говорил, Осаму пробормотал: — Нет, ты не мог передумать. Ведь ты говорил, что ненавидел свою жизнь даже до встречи с Мори. Как-то раз ты сказал мне, когда мы жили в номере того отеля, что тебя всегда угнетало именно то, что омег в твоём мире никто не уважает, что они практически бесправные существа и что даже достойная работа тебе не светила, несмотря на то, что учился в вузе. Ты часто думал о смерти, а когда вышел за Мори, твоя депрессия лишь усугубилась. Ты же не хотел назад. Зачем же тогда сделал это? Чуя не врёт: он не мог нас поменять обратно. Это сделал ты. Но зачем? Ты говорил, что наконец-то обрёл счастье, что хочешь помириться с Чуей, добиться его любви. Ты надеялся, что он поймёт, простит и будет с тобой. Но неужели ты сдался? А значит, это именно Чуя, осознанно или нет, вынудил тебя поменяться со мной обратно. Но я не хочу тут оставаться. Я нашёл свою настоящую любовь, свою истинную пару, и я хочу вернуться к нему, — во время этого монолога Дазай выбрасывал вещи из шкафа, надеясь что-то отыскать в нём, а затем резко остановился, будто его поразила молния. — Мой ребёнок... Я ведь был беременным от Чуи, а теперь получается, что беременен он? Чёрт! Мне надо назад. Нужен кристалл. Накахара врёт, он у него. Я должен его найти и поговорить с Чуей. Что, если он не поймёт, что я — это не я? Я должен найти этот проклятый кристалл! Дазай быстро оделся и покинул свою квартиру...***
— Что происходит? — спросил Накахара, когда вошёл в свой кабинет и увидел страшный беспорядок, устроенный Дазаем. Осаму ничего не ответил. На глазах у Чуи он открыл его сейф и начал выбрасывать всё из него на пол. — Что ты вытворяешь? — вскричал тот, подлетая к Дазаю. Он схватил его за руку и развернул к себе. — Ты рехнулся? — Отвали! — бросил Осаму, вырвав руку и продолжив выкидывать из сейфа документы и пачки купюр. — Что ты хочешь найти? — вновь разворачивая Дазая к себе лицом, заорал Чуя. — А ты будто не знаешь! Кристалл. Где он? Осаму схватил Чую за плечи и встряхнул. — Я знаю, что он у тебя. Отдай его, этот кристалл мне нужен. Пожалуйста, Чуя. Пойми, мы больше не можем быть вместе, я хочу к нему, мне нужно хотя бы просто увидеть его, объяснить всё. Дай мне этот кристалл! — Да пошёл ты, придурок! Я тебе его не дам, потому что у меня его нет. Я же сказал, что он был уничтожен. — Ты врёшь! — неожиданно громко заорал Дазай и толкнул Чую в грудь, что получилось не очень сильно: Накахара сумел удержаться на ногах. — Да что с тобой? У тебя что, крыша поехала? — Да, поехала, Чуя, — прошипел Осаму, хватая Накахару за плечи и приближая к нему своё лицо. — Я люблю его, а ты разлучил нас. Мы никогда больше не будем с тобой вместе, потому что я люблю его, а не тебя, и я либо вернусь назад, либо сдохну! — Дазай, успокойся, — пытался унять Осаму Чуя. — Какой же ты эгоист! Мы были вместе шесть лет, и ты просто так говоришь мне о том, что любишь другого. Как ты можешь так поступать? Ты хоть раз думал о том, каково мне? Почему тебя не заботят мои чувства? Думал ли ты о них хоть когда-нибудь? Ты хоть представляешь, какую боль мне причиняешь? Какая же ты сволочь! — А ты? Ты думал о том, что чувствую я? Кристалл — единственный способ связаться с Чуей, поговорить с ним, а ты лишаешь меня возможности хотя бы просто увидеться с любимым человеком. — А как же я? — Чуя с мольбой посмотрел на Осаму. Как же больно было ему слышать эти слова от возлюбленного, особенно после стольких лет отношений. Накахара сглотнул ком, подступивший к горлу, с трудом сдерживая слёзы. — Неужели у тебя ко мне совсем не осталось чувств? Чем он лучше меня? Мы столько пережили вместе, а ты предал нашу любовь! Говоришь, полюбил другого, но почему? Он ведь просто моя копия, не более того! — С чего ты взял, Чуя, что он твоя копия, а не ты его? — задал вопрос Осаму. — Да, параллельные миры понять сложно, но я не думаю, что именно наш мир — оригинал, а тот лишь его копия. Возможно, копии вообще нет, ведь потому эти миры и называются параллельными, что существуют параллельно. И вовсе не обязательно, что один из них настоящий, а второй нет. Они существуют независимо друг от друга, а события, происходящие тут и там, не полностью отзеркаливаются. Да и, если честно, мне всё равно, какой из них настоящий. Для меня это неважно. Я хочу вернуться туда, потому что там всё ощущается по-другому. Эти запахи, феромоны... тебе не понять, но они лишают рассудка, когда мы с ним рядом. Однажды я просто понял, что тот Чуя мой истинный — вторая половинка. — Что ты несёшь? Какой такой истинный? — Истинная пара. Только в том мире возможно её встретить. Я уже рассказывал тебе об истинных там, в пещере, помнишь? Но если забыл, могу объяснить так: истинные разбросаны по всему миру, и, чтобы быть со своей половинкой, нужно её прежде отыскать. Увы, не все её находят. Большинство людей так никогда и не встречают свою истинную пару. А в нашем случае с Чуей, как я понял, судьба совершила ошибку, перепутав наши с Дазаем души и засунув их не в те тела. Ему следовало бы родиться здесь, а мне там. Но, несмотря на эту ошибку, моя душа настолько сильно стремилась к своему истинному, что поменялась местами с моим двойником. Именно поэтому меня тянуло к тебе. Потому что вы с Чуей слишком похожи. Но это не мой мир. Я должен был родиться там. И не было бы тогда никакой депрессии, попыток суицида и наркотиков. Чуя, пойми, — Осаму схватил Накахару за плечи, умоляюще глядя в голубые глаза. — Я понял, что моё место там, а не здесь. — Ты несёшь бред! — вскричал Накахара. — Какие истинные? Бред! Боже мой, ты просто сошёл с ума! Дазай, я готов простить тебя и забыть о твоём предательстве, но тебе нужна помощь, давай обратимся к специалисту. — Ты идиот? — выкрикнул в отчаянии Осаму. — Я же тебе всё объяснил только что, но ты не желаешь меня слушать! — Дазай отбросил руки Чуи и посмотрел на него с презрением. — Тебе никогда не сравниться с ним! Слышишь? Мы никогда больше не будем вместе! Я тебя ненавижу, Чуя. За то, что ты лишаешь меня возможности жить так, как хочу я. Дазай оттолкнул Накахару и вылетел из его кабинета. Чуя в отчаянии опустился на пол, схватившись за голову руками, крича: — Почему?! Накахара страдал. Ему было больно, но он всё же надеялся, что Дазай придёт в себя, станет прежним. Конечно, кристалл не был уничтожен, но Чуя не хотел передавать его Осаму, поскольку понимал, что в этом случае потеряет его навсегда: у него просто не будет шанса попробовать что-то изменить, быть рядом со своим любимым человеком. Сейчас Чуя вспомнил второго Дазая и сказал про себя: «Может быть, ты был прав, Осаму. Он не достоин меня. Умом я это понимаю, но сердцу не прикажешь! Я люблю его, именно его. И что мне делать? Он не полюбит меня вновь. А вдруг полюбит? Пройдёт время, и он смирится. Нет, я ни за что на свете не дам ему этот проклятый кристалл!» После того как Осаму покинул порт, Чуя отправился домой, но, зайдя в квартиру, обнаружил там страшный погром. — Какого черта? — вслух проговорил Чуя. — Он перерыл мою квартиру? Поставил всё с ног на голову. Проклятый ублюдок! — Чуя сжал кулаки. — Ты не найдёшь его! Накахара решил не трогать в этот день Дазая, но на следующий он не появился на работе. Переживая о любовнике, Чуя решил вечером зайти к нему, однако разговор снова не получился. Они опять поссорились, и Чуя, психанув, покинул квартиру Осаму.***
Прошла неделя... На протяжении всего этого времени Дазай не появлялся в порту. Отключив телефон, он снял минку на окраине города, чтобы его не нашли. Ему хотелось побыть в одиночестве и никого не видеть, особенно Чую, с которым, он знал, они непременно поскандалят, если встретятся. На седьмой день проживания на минке, ближе к полуночи, в дверь постучали. Осаму не хотел открывать, так как знал, кто к нему пожаловал: выглянув в окно, он сразу заметил во дворе машину босса. Мори продолжал настойчиво стучать в дверь, а затем произнёс: — Дазай, открывай! Я знаю, что ты здесь. Если не откроешь, я прикажу выломать дверь. Осаму тяжело вздохнул и, поставив на стол стакан с недопитым виски, пошёл открывать. — Что вам угодно, босс? — спросил Осаму, встретившись с Огаем взглядом. Мори оттеснил его в сторону, прошёл в дом и направился на кухню. Дазай проследовал за ним, а босс произнёс: — Наливай. Осаму усмехнулся, достал ещё один стакан и, плеснув в него виски, бросил туда лёд. — Так что вам здесь понадобилось, Мори-сан? — спросил Дазай, присаживаясь на стул и делая глоток из своего стакана. — Он ещё спрашивает! — возмутился босс, отпивая виски. — Что ты здесь делаешь? — Живу. — Почему на работе не появляешься? — Надоело работать, — произнёс Дазай, вновь прикладываясь к стакану. — Решил взять отпуск. — А ты в курсе, что об этом нужно предупреждать начальство? — В курсе. — Тогда почему не предупредил? Осаму пожал плечами, делая несколько глотков из стакана. — Завтра жду тебя на работе, — сказал Мори, допивая виски и вставая со своего места. — В мои планы это не входит, — возразил Дазай. — А может быть, в твои планы входит увольнение? — строго взглянув на Осаму, произнёс Огай. — Отличная мысль, босс, — улыбнулся тот. — Что ж, тогда пиши заявление на расчёт, — сказав это, Мори покинул кухню, а затем и минку. Проснувшись утром, Дазай мучался от похмелья. Он забил на работу и провёл целый день в постели, однако через два дня всё же решил поехать в порт и повторно поговорить с Чуей. Осаму посчитал, что ему стоит отвлечься от тяжёлых мыслей, и он вновь вышел на работу. Разговор с Накахарой так ни к чему и не привёл: как и в прошлый раз, они тут же поссорились и даже подрались. Когда Чуя в ярости вылетел из кабинета Осаму, хлопнув дверью, тот, пребывая в скверном настроении, спустился в подвал Портовой Мафии, где стал пытать и истязать пленных в течение нескольких часов. Чуе доложили о том, чем в это время был занят Дазай, и он спустился в подвал, быстро отыскав Осаму, идя на стоны и крики одного из пленных. Подойдя к камере, в которой Дазай пытал какого-то мужчину, Чуя невольно вздрогнул, увидев голого окровавленного пленника, у которого отсутствовала третья часть кожи на теле, а также были выколоты оба глаза. В какой-то момент Осаму полоснул его ножом по горлу, и мужчина, захрипев, испустил дух. — Что ты творишь, идиот?! — вскричал Накахара, подбегая к Дазаю и отталкивая того к стене. — Босс приказал не убивать этого пленного. — С какой это стати? — спросил Осаму. — Он обладал важной информацией, босс будет в ярости. — Информация получена. Я сам отчитаюсь Огаю о проделанной работе. — Да откуда тебе знать, какую информацию нужно было получить? Ведь с тех пор, как ты вернулся, и на работе-то толком не был! — продолжал орать Чуя. — Психопат грёбаный! Чуя ударил кулаком в стену рядом с лицом Осаму, и та пошла трещинами. Дазай же схватил Накахару за руку и, резко развернув, стукнул головой об стену. — Ты совсем с катушек слетел? — Слетел, ты же знаешь, — Дазай правой рукой взял Чую за горло и сжал на нём пальцы, отчего тот начал задыхаться. Однако в следующий момент Накахара ударил Осаму в живот и оттолкнул от себя, потирая рукой шею. — Да пошёл ты, Дазай! — выкрикнул Чуя и покинул подвал Портовой Мафии. — Непременно так и сделаю, — огрызнулся тот и направился к боссу. Отчитавшись Огаю о том, что выбил необходимую информацию из пленника, Осаму поехал домой, где снова напился, так как мысли о своём истинном и тоска по нему, как кислота, разъедали его изнутри. Когда он выпивал, чувства слегка притуплялись и ему становилось немного легче, по крайней мере он мог уснуть. — Чуя, — говорил Дазай, делая несколько глотков из стакана, — мне так сильно тебя не хватает, я очень скучаю. Увидимся ли мы ещё когда-нибудь? От тоски и безысходности Дазаю хотелось по-волчьи завыть. Он залпом опустошил стакан и наполнил его вновь.***
На следующий день, ближе к обеду, Осаму отправился на работу. По пути его автомобиль подрезал какой-то водитель, и машины столкнулись. Но, на свою беду, мужчина попытался обвинить в произошедшем Дазая, при этом начав его оскорблять. Осаму молча вышел из авто и, схватив водителя за волосы, несколько раз ударил его лицом об капот, а затем приставил к его голове пистолет и нажал на курок. Кровь и мозги незадачливого водителя разлетелись в разные стороны, испачкав одежду Дазая и его автомобиль. Когда произошла авария, вокруг двух машин столпились зеваки, а когда Осаму выстрелил, они поспешили покинуть место преступления. Дазай же, как ни в чём не бывало, сел за руль своего автомобиля и, сдав назад, отправился в порт. Часа через три ему позвонил босс и вызвал к себе, а когда Дазай прошёл в его кабинет, глядя ему в глаза, спокойно спросил: — Дазай, что с тобой происходит? — В смысле? — спросил Осаму, сделав вид, что не понимает, о чём говорит Огай. — Ты убил человека средь бела дня на глазах у кучи свидетелей. Мне с трудом удалось замять дело, и то неизвестно, во что это всё может вылиться. Следователь изъял все видеозаписи с регистраторов машин, находившихся поблизости, со свидетелями тоже вопрос будет решён в ближайшее время, но вот если родственники убитого поднимут суматоху и найдутся ещё какие-то свидетели, кто, например, проезжал мимо, ты можешь так легко не отделаться. Тебя уже хотели арестовать. По-твоему, такое поведение можно назвать нормальным? — Он сам виноват. — Я не понимаю, что с тобой происходит, но ты ведёшь себя как настоящий псих. Возьми себя в руки, пока не поздно. — А то что? — с вызовом глядя на босса, спросил Осаму. — А то ты в скором времени окажешься в тюрьме, — ответил Огай. — Я больше не стану тебя покрывать и отмазывать. — Я вас понял, Мори-сан, — сказал Дазай и покинул кабинет босса.***
Прошло две недели... Чую, да и босса не могло не беспокоить поведение Дазая: порой тот вёл себя не совсем адекватно. Он жестоко пытал и убивал не только пленных, но и своих. Если ему не понравилось, как кто-то из мафиози посмотрел на него, он мог пустить тому пулю в лоб, либо же избивал и истязал до полусмерти. Дазая и прежде боялись в организации, а теперь и подавно. Мафиози старались без крайней необходимости не попадаться ему на глаза, всеми силами избегая с ним встречи, так как никто не знал, уйдёт ли живым после этого. Их отношения с Чуей не наладились. Эсперы постоянно скандалили и дрались. Дазай вымещал на Накахаре своё раздражение и злость, хотя Чуя пытался не вступать с ним в конфликты и, по-возможности, общаться спокойно, но всё было безуспешно. Накахара ещё продолжал на что-то рассчитывать, хотя с каждым днём надежда на то, что они с Дазаем помирятся, становилась всё призрачнее. Как-то Огай вызвал к себе Чую и попытался выспросить у него о том, что происходит с Осаму. — Я не знаю, босс, — соврал Накахара. — Меня тоже беспокоит его поведение. — А ты не врёшь? — спросил Огай. — В смысле? — Дазай, случайно, не подсел на наркотики? — Нет, босс, — заверил его Чуя. — Я бы о таком знал. Что же касается Дазая, то он был раздражён и зол на Чую, его всё не покидали мысли о возлюбленном. Осаму безумно скучал. Тоска по нему иногда становилась просто невыносимой, и порой Дазай ловил себя на том, что хочет умереть, так как надежда на возвращение домой угасала с каждым прожитым днём. Хоть кристалл так и не был найден, Дазай всё ещё пытался отыскать способ обратно поменять их с Осаму местами или хотя бы просто увидеть Чую. Он даже подумывал воспользоваться Книгой, для того чтобы возвратиться в тот мир, но ему также не было известно, где она находится. Предполагая, у кого может быть страница, Дазай связался с Анго. — С чего ты взял, что она у меня? — задал вопрос Сакагучи. — Если не у тебя, значит, у твоего шефа. Я точно знаю, что у правительства есть страница. Дай её мне, Анго. Это вопрос жизни и смерти. — Осаму умоляюще посмотрел на Сакагучи. — Чьей жизни и смерти? — спросил тот. — Моей, — ответил Дазай. — Что случилось? Почему она тебе так нужна? Что ты хочешь изменить? — Я не смогу тебе объяснить всего, Анго. Это всё очень сложно. Я просто хочу вернуться назад, — Дазай сделал несколько глотков виски, они сидели с Анго в «Люпине» и пили спиртное. — Прости, Дазай, — проговорил Анго, — но я не могу тебе дать эту страницу. Шеф Танэда в этом вопросе не пойдёт тебе навстречу, а я не готов совершить преступление, похитив её. Если я это сделаю и правда откроется, меня объявят предателем родины и казнят. Я не могу пойти на такое. Осаму ничего не ответил. Допив своё виски, он поставил стакан на стойку и, больше не сказав Анго ни слова, покинул бар. Прошло несколько дней. Осаму принципиально избегал Чую, не желая с ним разговаривать, хотя Накахара несколько раз пытался спокойно с ним поговорить, не оставляя попыток как-то наладить отношения, но всё тщетно. Дазай был в отчаянии и ни на минуту не переставал думать о своём альфе. Из-за постепенно таявшей надежды на то, что он сможет вернуться к нему, Осаму всё сильнее впадал в депрессию. Часто Дазай стал задавать себе вопросы, из-за которых его руки непроизвольно сжимались в кулаки, а отчаяние поглощало всё больше: «Почему Чуя сам не пришёл? Прошло уже довольно много времени с тех пор, как мы поменялись с Осаму телами. Неужели он не заметил разницы? Не может быть, я не верю. Чуя не мог не заметить. А может быть, он не нашёл кристалл, ведь это я его спрятал? Хотя он лежит в сейфе в кабинете Огая — Чуя не мог не догадаться поискать там. Значит, он всё-таки не понял, что это не я». Опасаясь сойти с ума, если запрётся в четырёх стенах, Дазай ходил на работу, занимался обычными делами, но по возвращении домой стал регулярно выпивать. Временами его накрывала апатия. В такие периоды у него пропадало всякое желание что-либо делать, даже просто продолжать жить. С Чуей отношения испортились окончательно. Видя Накахару и его попытки помириться с ним, Дазай только сильнее раздражался. Не проходило и дня, чтобы они с Чуей не поругались или не подрались, — даже в юности их отношения были лучше, чем сейчас. Дазай каждый раз срывался на эспера, всячески выказывая ему свою неприязнь, рассчитывая на то, что Чуе всё это надоест и он в конце концов отдаст ему кристалл. Но Накахара был либо слишком упрям, либо действительно любил Дазая настолько, что был готов терпеть всё это и дальше ради призрачной надежды на то, что когда-нибудь Осаму забудет своего альфу и вернётся к нему. С тех пор, как Дазай очнулся в больнице в своём теле, прошло больше месяца. Его депрессия с каждым днём лишь прогрессировала. После очередного скандала с Чуей и неудачной попытки выпросить у него кристалл, Дазай находился в отвратительном расположении духа. Просидев в офисе до вечера, Осаму отправился домой. Уже находясь там, он позвонил знакомому, у которого раньше покупал наркотики, и попросил его привезти ему дозу. Дазай снова решил принять наркотик, хотя когда-то дал самому себе слово, что не вернётся к этому. Почему он пошёл на этот шаг? Потому что больше ни на что не надеялся, без возлюбленного его жизнь утратила всякий смысл и краски. Он помнил, что в таком состоянии мог забыться и становился совершенно безразличным ко всему, поэтому, сидя на кухне, Осаму вколол себе в вену наркотик. Распустив жгут, он отбросил его на пол, за ним последовал и шприц. После этого Дазай откинулся на спинку стула и прикрыл глаза, кайфуя. На следующий день, как ни странно, он отправился на работу. Позже к нему зашёл Чуя, который говорил что-то о задании от босса, но Осаму было хреново, ехать ему никуда не хотелось, и он сказал Чуе, что тот и сам прекрасно справится. Накахара начал возмущаться, что Дазай забивает на работу и приказы босса, хотя задание действительно было простым и Чуя бы без труда выполнил его в одиночку, к тому же Мори ничего не говорил об участии в нём Двойного Чёрного. Но Накахара хотел привлечь к этому делу напарника в надежде на то, что совместная работа напомнит Дазаю о прошлом, повлияет на их настоящее и, возможно, они всё-таки помирятся или хотя бы найдут общий язык. Однако Дазай не желал с ним ехать, и они снова поссорились. Осаму в очередной раз сорвался, накричав на напарника, а Чуя, не сдержавшись, врезал ему, сказав, что тот эгоист и ему всегда было плевать на всех, кроме себя. После ухода Накахары Осаму созвонился с барыгой и приобрёл у него несколько доз, вколов одну из них прямо в своём кабинете. Вечером, приехав домой, он снова принял наркотик. Утром Дазай прогулял работу, ему позвонил босс, но он не стал брать трубку. Позже к нему приехал Акутагава. Осаму впустил Рюноске, но попросил прикрыть перед боссом и сказать, что его не было дома. Акутагава согласился, но, заметив странный блеск в глазах наставника и его нервозность, спросил: — С тобой всё в порядке? — Да, — не моргнув глазом, соврал тот, хотя это было не так: у него начиналась ломка, и он это знал. Осаму не был удивлён, что ломка началась после приёма всего трёх доз, так как он подсел на героин — наркотик, очень быстро вызывающий привыкание. — У тебя странный вид. — Всё нормально. Просто вчера перебрал, и сейчас мне хуёво. Акутагава кивнул и покинул квартиру Дазая, а тот снова принял наркотик и откинулся на спинку дивана. Ближе к ночи Осаму сам решил съездить к Чуе, незадолго до этого употребив новую дозу. Когда Накахара увидел Дазая, он не сразу понял, что тот находится под кайфом. Осаму прошёл в квартиру, сказав, что хочет поговорить. Они переместились в гостиную, сели на диван, и Чуя спросил: — Чего ты хочешь? — У меня есть к тебе предложение, — произнёс Осаму, глядя в голубые глаза эспера. — Какое предложение? — поинтересовался Чуя. — Давай заключим сделку. — Какую сделку? Внезапно Осаму обвил шею Чуи руками и впился в его губы поцелуем. Не ожидавший такого порыва, Накахара был, мягко говоря, шокирован поведением Дазая, но он всё ещё его любил и не мог перестать думать о нём. От этого поцелуя у Чуи голова пошла кругом, а сердце учащённо забилось. «Неужели Дазай одумался и пришёл в себя?» — пронеслась мысль в его голове. Осаму принялся срывать с Чуи одежду, а когда Накахара освободил от неё и его, тот потянул Чую на себя, тихо прошептав: — Чуя, я знаю, что ты хочешь меня, что всё ещё любишь. Трахни меня, ты же всегда этого хотел? Накахара слегка отстранился от Осаму, с подозрением глядя на него, и сказал: — Хотел, но мне кажется, что ты чего-то не договариваешь. — Я готов переспать с тобой, быть снизу, но за это ты отдашь мне кристалл. — Что? — Накахара хоть и ожидал какого-то подвоха, всё же был ошеломлён предложением Осаму. — Ты предлагаешь мне дать тебе кристалл, чтобы ты спокойно мог свалить к своему любовнику, и даже готов за это лечь под меня? Ты просто... — Чуя не мог найти подходящих слов, чтобы охарактеризовать Дазая. В ярости он сжал кулаки, а затем тихо добавил: — Ничтожество. — Называй как пожелаешь, мне плевать. Скажи, что ты хочешь, чтобы я сделал? Я сделаю всё, только дай мне кристалл. — Правда? Сделаешь всё? Я хочу, чтобы ты снова меня полюбил, как раньше. Ты можешь гарантировать, что сделаешь это и будешь со мной по своей воле? — Да, — закивал Осаму, и только сейчас Чуя заметил подозрительный блеск в его глазах и расширенные зрачки. — Я готов гарантировать тебе это. — Боже, да ты обдолбался вусмерть! — вскричал Накахара, подрываясь с дивана и натягивая на себя одежду. — Чёртов лживый наркоман! Ненавижу тебя! — Тогда отпусти меня. — Проваливай, — прошипел Чуя, но Осаму сдаваться не собирался. Он схватил Чую за руку, умоляюще глядя в его глаза. — Дай мне увидеться с ним. Всего один раз, и потом я буду с тобой, сколько ты захочешь. — Ты отвратителен! — выкрикнул Чуя, отталкивая от себя Дазая. — Лживая тварь! Думаешь меня провести подобным образом? Убирайся! Не хочу тебя видеть. Осаму молча оделся и покинул квартиру Чуи. Он отправился домой и вновь принял наркотик, хотя для одного дня это был уже перебор. Умри он от передозировки — Дазаю плевать, а точнее, он на это и рассчитывал. Однако утром Осаму всё же открыл глаза. На работу он забил, впрочем, как и в последующие несколько дней, продолжая игнорировать телефонные звонки. Чуя ощущал смутную тревогу и решил заехать к нему домой, чтобы удостовериться в том, что с Осаму всё в порядке. Когда Чуя пришёл к нему, то понял, что Дазай в неадекватном состоянии. Он что-то кричал, вновь обвиняя во всём Накахару, даже ударил его. Чуя не смог избежать того удара, но потом он и сам стукнул Осаму так, что тот повалился на пол. Дазай, приняв сидячие положение, лишь вытер кровь из разбитого носа. — Ты что, снова подсел на эту дрянь?! — вскричал Чуя, отталкивая Дазая, когда тот поднялся на ноги. Осаму влип в стену, ударившись о неё головой. — Да! — выкрикнул Осаму. — А знаешь почему? Потому что меня тошнит от этого мира и от тебя, я ненавижу здесь всё! Неожиданно Дазай нанёс Чуе сокрушительный удар, от которого тот не удержался на ногах. Но Накахара в долгу не остался. Он сделал Осаму подсечку, и тот тоже упал. Они, совсем как когда-то в юности, катались по полу, нанося друг другу удары, не испытывая жалости и стараясь причинить как можно больше боли противнику. Только на этот раз закончилось всё иначе. Когда они оба устали, то просто сели на пол, пытаясь отдышаться и сверля друг друга ненавидящими взглядами. — А ты изменился, — тихо проговорил Чуя. — Стал таким же, каким был в пятнадцать. Нет, даже гораздо хуже. Теперь ты ещё и обдолбанный наркоман. — Уходи, — произнёс Дазай, и Чуя без возражений выполнил просьбу, не желая в этот момент видеть его. Громко хлопнув дверью, Чуя покинул квартиру бывшего любовника, а тот взял в руки телефон и набрал номер. Когда на том конце ответили, Осаму произнёс в трубку: — У тебя есть товар? — Да, — ответили на той стороне. — Мне нужна двойная, — проговорил Осаму и сбросил вызов.***
Выйдя из подъезда, Чуя решил отправиться в бар, где довольно сильно напился, размышляя обо всём произошедшем. Накахара устал от всего этого и, наконец, окончательно понял, что этот Дазай для него потерян навсегда и пытаться удерживать его рядом с собой бессмысленно. Да, от осознания этого на душе было тоскливо, а сердце сжималось от боли, но какой у него оставался выбор? В последнее время Чуя несколько раз ловил себя на мысли, что уже не рад его возвращению. Иногда он скучал по тем временам, когда был с его двойником и не знал правды. — Счастье в неведении, — с тоской в голосе вслух проговорил Накахара. — Может, действительно отдать ему кристалл? — добавил он, опрокидывая в себя очередную порцию алкоголя. — Пусть проваливает. Не могу я так больше! Чуя поставил бокал на стол и обхватил голову руками, снова заговорив сам с собой: — Я понимаю, что не могу тебя удержать, Дазай. Ты больше не любишь меня, но что же мне делать? Я не могу тебя разлюбить. Чуя взял в руки телефон и набрал номер Осаму, решив сказать ему о своём решении по поводу кристалла, но Дазай не брал трубку. Чую это не на шутку встревожило, и хотя Осаму мог не отвечать на его звонки просто потому, что не хотел с ним разговаривать, Накахара не находил себе места от беспокойства всё время, пока пытался дозвониться до него. Он несколько раз порывался поехать к Дазаю, но тут же садился на своё место, успокаивая себя тем, что напарник на него зол, потому и не отвечает ему. Примерно через час, расплатившись за спиртное, Чуя покинул бар и отправился обратно к Дазаю. Накахара звонил и тарабанил в дверь уже минут десять, но ему никто не открывал. Вынеся её гравитацией, Чуя влетел в квартиру и сразу увидел Дазая, который лежал на диване в гостиной. Его левая рука свисала вниз, а на полу валялась резиновая трубка и пустой шприц. Накахара бросился к Осаму, хватая его за руку, пытаясь прощупать пульс, но не находил его. Рука Дазая была холодной. — Чёртов идиот! — в отчаянии выкрикнул Чуя, падая на колени рядом с диваном и утыкаясь лицом в грудь Осаму, не в силах сдержать слёзы. — Придурок! — Чуя в ярости стукнул его кулаком в грудь, понимая, что сердце возлюбленного остановилось давно и он уже ничего не может сделать, ведь тело было остывшим. Не желая верить в происходящее, Чуя встряхнул Осаму за плечи, затем снова упал на его грудь, обнимая и поглаживая, шепча: — Не может быть... Это какой-то дурной сон. Ты не мог умереть, придурок! Как же мне теперь жить без тебя? — не сдерживая эмоций, Чуя уже просто рыдал на груди мёртвого любовника. Прошло несколько часов, а он всё так же сжимал его в объятиях, и слезы по-прежнему катились из его глаз. — Прости, — прошептал Чуя, проводя пальцами по холодной щеке, глядя на него глазами, полными слёз. — Это я виноват. Если бы я отдал тебе этот проклятый кристалл, ты был бы сейчас жив. Накахара снова свалился на грудь Дазая. Его плечи сотрясались от рыданий, а сердце разрывалось от боли и чувства вины, ведь он понимал, что потерял возлюбленного навсегда. Осаму никогда больше не откроет своих бездонных карих глаз, никогда не обнимет его, не улыбнётся и даже не наорёт. Никогда не скажет, что любит или ненавидит, и вообще никогда не произнесёт больше ни слова. Чуя просто никогда не увидит его живым. В бессильной ярости Накахара сжал кулаки, продолжая в мыслях ругать самого себя и не представляя, что ему делать, как жить теперь дальше. Он понимал, что нужно кому-то позвонить и сообщить о произошедшем, однако сил на это попросту не было. Слёзы потоком лились из глаз и в какой-то момент Чуя просто отрешился от реальности, закрыв глаза и оглаживая холодную руку Осаму. Завибрировал телефон Дазая, и это привело Чую в чувства. Звонил босс, и Накахара ответил на звонок. — Дазай, что опять случилось? Почему ты не на работе? — послышался раздражённый голос из трубки. Чуя только сейчас заметил, что на улице уже светло и часы на мобильном показывали десять часов утра. — Это не Дазай, — потухшим голосом ответил Чуя. — Его больше нет. — Что? — Похоже, передозировка наркотиков, Мори-сан. Пришлите кого-нибудь за телом, — сказав это, Чуя прервал звонок и швырнул телефон в стену, будто пытаясь отыграться на нём. Тот разлетелся на кусочки, так как эспер неосознанно применил гравитацию, при этом пострадал не только мобильник, но и сама стена: она покрылась глубокими трещинами. А в следующий момент Чуя будто с катушек слетел. Вскочив на ноги, он со злостью толкнул книжный шкаф, тот засветился красным и упал на пол, превратившись в груду обломков, погребая под ними книги. Но Накахаре этого было мало — он принялся крушить мебель в квартире Дазая, ломая и уничтожая всё, что попадалось ему под руку, в том числе и стены, истерически крича: — Зачем, идиот?! Зачем ты это сделал?! Ненавижу! Скотина! Урод! Придурок! В какой-то момент Чуя просто выдохся и медленно осел на пол рядом с диваном, обхватив голову руками и уткнувшись лбом в свои колени. Слёзы снова потоком хлынули из его глаз. — Зачем? — уже шептал Накахара, будто мантру повторяя это слово: — Зачем, зачем, зачем... Когда Мори вместе с четырьмя мафиози вошли в квартиру Дазая, то были шокированы погромом, устроенным Чуей. К тому времени Накахара вновь лежал на груди Дазая, обнимая его, не желая отпускать мёртвое тело. Подчинённые Огая пытались оттащить от Осаму Чую, но куда уж им? Они были отброшены гравитацией, и Мори пришлось вколоть Накахаре лошадиную дозу успокоительного.