Он не достоин тебя

На следующий день Чуя потащил Дазая к боссу на осмотр, хотя Осаму пытался избежать этого всеми силами, но не удалось. Поговорив с подчинённым, Огай позвонил своему знакомому психотерапевту и договорился с ним о том, чтобы он принял Дазая вечером того же дня. Осаму снова попытался избежать встречи с врачом, решив втихаря просто свалить пораньше с работы, но Чуя остановил его на выходе из главной высотки мафии. — Куда это ты собрался? — спросил Накахара, хватая Осаму за руку и разворачивая его к себе лицом. — Решил пообедать, — бессовестно начал лгать тот. — Да ладно? У нас на первом этаже есть отличный ресторан. — Мне не нравится, как там готовят, — невинно глядя на Чую, снова соврал Дазай. — Но ты же всегда здесь обедал, и раньше тебе всё нравилось, — возразил Накахара. — А сегодня я хочу поехать в другое место. А что, какие-то проблемы, Чуя? — Ты мне скажи. — Не понимаю, о чём ты. — Хватит валять дурака, Дазай. Ты хотел свалить, чтобы не ехать к врачу. — Да с чего ты это взял? — С того, что ты и к Мори-сану идти-то не хотел. Ладно, плевать. Поехали! — Куда? — К врачу. — Так ещё рано, — сказал Осаму, взглянув на время. — Значит, едем сейчас в ресторан, а потом к врачу. Садись за руль: я не могу вести тачку одной рукой. Дазай фыркнул, но всё же сделал так, как сказал любовник, сев за руль и заведя двигатель. После того, как эсперы провели в ресторане полтора часа, Осаму снова хотел свалить, сказав, что ему нужно в туалет, однако Чуя пошёл за ним и, заметив, что тот направляется к выходу, снова схватил его за руку. На этот раз Чуя не стал задавать вопросов, а молча потащил Дазая к машине и буквально запихнул его в салон, сев на пассажирское сиденье рядом с водителем. Осаму ничего другого не оставалось, кроме как завести авто и ехать в частную клинику, где знакомый Огая вёл приём. — Я абсолютно здоров, — продолжал упираться Дазай, когда по приезде Чуя всё так же молча вышел из машины и потащил его к кабинету врача. — И не нуждаюсь в лечении. — Пусть врач это определит и скажет, нуждаешься ты в нём или нет. Если ты так уверен, что здоров, тогда тебе нечего опасаться. Доктор задаст тебе несколько вопросов, и поедем домой. — Несколько вопросов? — Ну ладно, чуть больше, чем несколько. Возможно, тебе придётся прийти сюда ещё и завтра или на днях, — пытался уговорить любовника Чуя. — Но с твоей депрессией нужно что-то делать. Ты же обещал, что обратишься к врачу. — Я обещал обратиться к боссу, и я своё обещание выполнил. — Дазай, не еби мне мозг, — разозлился Накахара и постучал в дверь кабинета. Нехотя Осаму проследовал внутрь вслед за Чуей. — Добрый вечер, — поздоровался Накахара с врачом, которого звали Изуми Сота. — Мы от Мори Огая. — Проходите, — пригласил их доктор. — Располагайтесь на диване. Когда Чуя с Дазаем присели, врач спросил: — Кто из вас Дазай Осаму? — Он, — кивнул на Дазая Чуя, а доктор произнёс: — Мори-сан описал мне вашу проблему, но я должен лично задать вам несколько вопросов. — У меня нет проблем, — упрямо заявил Дазай, но психотерапевт резко его оборвал: — Нередки случаи, когда больные биполярным расстройством отрицают свою болезнь и не желают лечиться. — Что? — переспросил Дазай. — Каким ещё биполярным расстройством? С чего вы это взяли? — Мори-сан подозревает у вас биполярное расстройство. Но чтобы подтвердить диагноз или опровергнуть его, понадобится провести несколько тестов, к тому же на это потребуется время. Итак, для начала скажите: как часто у вас происходит смена настроения? — У меня не бывает смены настроения, — принялся возражать Дазай. — Бывает, — сказал Чуя, на что Дазай одарил его возмущённым взглядом. — Не могу сказать, как часто, но это происходит резко. Врач взял ручку и принялся что-то писать в блокноте, затем поднял глаза на Дазая и задал ещё один вопрос: — Ваши попытки суицида можно охарактеризовать как спонтанные или продуманные? — Да нет никаких попыток суицида! — Есть, — снова вклинился в разговор Чуя. — Если ты так хорошо меня знаешь, — почти прорычал Осаму, гневно сверкнув на эспера глазами, — тогда сам и отвечай на вопросы, а я, пожалуй, пойду. Дазай встал, но тут же был схвачен за руку. Чуя резко дёрнул его на себя, и Осаму был вынужден снова сесть на диван. — Если вы действительно больны биполярным расстройством, — произнёс врач, — и не начнёте лечиться как можно скорее, вероятно, болезнь перетечёт в тяжёлую форму и у вас начнутся галлюцинации и бред. В конце концов, вы умрёте, но не от самой болезни, конечно, а, полагаю, вследствие очередной попытки суицида, которая обернётся трагедией для всех. — Я был бы этому рад, — буркнул Дазай, но, встретившись со взглядом голубых глаз, тяжело вздохнул и добавил: — Хорошо. Я отвечу вам на ваши вопросы. У меня действительно случались попытки суицида, некоторые из них были спонтанными, а другие тщательно спланированными. — Ощущаете ли вы прилив повышенной энергии, активности или беспокойство? — продолжил врач. — Отвечай честно, — произнёс Чуя и накрыл руку Осаму своей ладонью. — Бывает, — ответил тот. — Но, по-моему, это вполне нормально для любого человека. Врач ничего не ответил, а внёс очередную запись в свой блокнот, затем снова спросил: — Сильное возбуждение, приподнятое эйфорическое настроение? — Возбуждение — возможно, но настроение, скорее, больше подавленное, особенно в последние несколько месяцев. — Повышенную раздражительность? Беспорядочность мыслей и быстрый темп разговора, перескакивание от одной идеи к другой? Часто отвлекаетесь? Возможно, не получается сосредоточиться? — Первое, второе — да. Остальное — нет. — Хорошо ли вы спите и как долго? Может быть, замечали за собой необоснованную уверенность в собственных силах? — Сплю плохо и мало. Что касается необоснованной уверенности, то нет. — Адекватно ли оцениваете ситуацию? — Да. — Не всегда, — встрял в разговор Чуя. — Что ты хочешь этим сказать? — сверкнул на него глазами Дазай. — Да хотя бы то, что ты не желаешь проходить обследование, но ведь не можешь не понимать, что тебе нужна помощь. — А ты не думал, что я просто этого не хочу? Меня всё устраивает. — Вы закончили? — спросил врач, на что Дазай кивнул, а доктор продолжил: — Расточительны ли вы в последнее время? — Не уверен. Я никогда не испытывал нужды в деньгах, по крайней мере последние четыре с половиной года, и не считал, на что трачусь. — Покупаете ли вы вещи, которые вам не нужны, поддавшись какому-то импульсу? — Я знаю значение слова «расточительство». Мой ответ — нет. — Повышена ли у вас сексуальная активность? — Не могу ответить на этот вопрос. — Почему же? Вас что-то смущает? — Нет. Просто я не так давно помирился со своим парнем, а до этого несколько месяцев был один. — Свойственно ли вам провокационное, агрессивное поведение? — Возможно, иногда. Но скорее нет, чем да. — С отрицанием болезни и нежеланием лечиться, пожалуй, ясно. Мори-сан говорил, что вы четыре года сидели на наркотиках. — Верно, хотя я почти не помню этого. — Были ли в последнее время в вашей жизни стрессовые ситуации? — Больше двух месяцев я жил в постоянном стрессе. — Проявляются ли три или более из перечисленных мною симптомов болезни в течение дня на протяжении недели или больше? Дазай пожал плечами, сказав: — Возможно, не уверен. Врач снова что-то записал в блокнот, затем произнёс: — Проведём кое-какие тесты. Итак, — доктор передал Осаму несколько листов с распечатанными на них вопросами, — подчеркните нужные ответы. Дазай взял ручку и принялся отвечать на вопросы. Когда с тестом было покончено, врач забрал листки, прописал Дазаю антидепрессанты и сказал прийти к нему через неделю и постараться запомнить, если какие-то из симптомов болезни будут проявляться в течение дня на протяжении недели перед следующим приёмом. Чуя с трудом уговорил Осаму посетить врача через неделю, тот задал эсперу несколько вопросов, затем предложил пройти другие тесты и обследование всего организма. Спустя полтора месяца обследований и бесконечных походов к врачу, к которым Дазай по-прежнему был настроен враждебно, не раз заявляя Чуе, что ему всё это до чёртиков надоело, психотерапевт всё-таки поставил ему диагноз. — Маниакально-депрессивный психоз в сочетании с дистимией, — говорил тогда доктор, — или биполярное расстройство. — Да что за бред? — возмутился Дазай. — Нет у меня никакой биполярки! Я совершенно здоров! — Осаму перевёл взгляд на Чую и произнёс: — Зря я пошёл у тебя на поводу и потратил впустую столько времени и сил. — Вы по-прежнему отрицаете свою болезнь, — проговорил доктор. — Больным биполярным расстройством это свойственно, я упоминал об этом в первую нашу встречу. — У меня просто иногда бывает подавленное настроение. Я признаю, что мне свойственны депрессивные мысли, но я не псих. — Никто не говорит, что вы псих. — Вы же только что сказали, что у меня маниакально-депрессивный психоз, доктор! Я зря теряю здесь время, — произнёс Дазай. Поднявшись с дивана, он направился к выходу из кабинета, однако у самой двери был схвачен за руку Чуей. — Стой, — сказал эспер, на что Осаму попытался вырвать свою руку, а когда не получилось, прошипел: — Да отвали ты! — Послушайте, — проговорил доктор, вставая из-за своего стола и подходя к мафиози. — Наверное, каждый человек за жизнь хотя бы раз впадает в состояние депрессии, по крайней мере, так принято называть подавленное настроение после пережитого стресса, которое длится на протяжении нескольких недель или месяцев, и в большинстве случаев люди выходят из него самостоятельно, без помощи препаратов или психолога, однако если депрессия является хронической, то это уже болезнь. Важно понимать, что депрессия — это не особенности настроения и характера, а серьёзное заболевание, вызванное биологическими и психологическими нарушениями, а стрессы лишь усугубляют это состояние. Вашей вины в этом нет, а негативные мысли — лишь часть состояния больного. При своевременно начатом лечении прогноз благоприятен. Маниакально-депрессивный психоз лечится совокупностью медикаментозных препаратов и психотерапии. При БАР не происходит формирование дефекта (как при шизофрении, например), а также каких-либо других выраженных личностных изменений, даже в случае длительного течения заболевания и частого возникновения и смены фаз. — Я читал об этом заболевании, — произнёс Дазай, — и могу точно вам сказать, доктор, что вы ошибаетесь. У меня нет смены так называемых фаз и маниакального настроения. Всё, что я ощущаю на протяжении почти всей своей жизни, — это подавленное настроение с гнетущими мыслями, если хотите — глубокую депрессию, но не сменяющие друг друга маниакальные или депрессивные вспышки. Мне больше здесь нечего делать. До свидания, Изуми-сан. — Осаму всё же высвободил свою руку, открыл дверь и, сделав шаг за порог, обернулся к Накахаре. — Чуя, ты со мной? — Я сейчас, — сказал тот, а когда за Дазаем закрылась дверь, он обратился к врачу: — Я поговорю с ним и верну его, если не сегодня, то в ближайшие дни. Но всё же скажите, доктор, вы уверены в своём диагнозе? После первой нашей встречи я изучил информацию о биполярном расстройстве и многих других психических заболеваниях, которым свойственны депрессивные настроения, и могу сказать, что действительно не замечал за Дазаем симптоматики, присущей этой болезни. — Депрессивно-маниакальный психоз подразделяется на несколько видов, — произнёс доктор, — а именно: биполярное течение — в структуре заболевания встречаются маниакальные и депрессивные фазы, между которыми бывают «светлые промежутки» (интермиссии); монополярное (униполярное) течение — в структуре заболевания встречаются либо маниакальные, либо депрессивные фазы; континуальное — фазы сменяют друг друга без периодов интермиссии. Также существует два типа этой болезни. Биполярное аффективное расстройство I типа обусловлено проявлением маниакальных и депрессивных эпизодов; биполярное аффективное расстройство II типа выражено депрессивными эпизодами, при которых отсутствуют явные маниакальные эпизоды, но могут присутствовать гипоманиакальные фазы. У Дазай-сана биполярное расстройство второго типа с монополярным течением. — Ясно, — произнёс Чуя. — Но может, не стоило говорить ему о том, какая именно у него болезнь? Если бы вы сказали, что это рекуррентное депрессивное расстройство, я думаю, он воспринял бы диагноз более спокойно. — Я врач, и моя обязанность — лечить людей, а не ставить фальшивые диагнозы. Дазай-сан взрослый человек и должен понимать, к чему приведёт отказ от лечения, к тому же препараты, которые назначают при биполярном расстройстве, немного отличаются от тех, которые выписывают при рекуррентном депрессивном расстройстве. Судя по тому, что я слышал о Дазай-сане от Мори-сана, он далеко не глупый молодой человек, а следовательно, он бы всё равно обо всём догадался, и это бы только осложнило всё дело. Пациент должен осознать, что болен, и сам должен желать излечиться. — Я понимаю, доктор. Вы сказали «излечиться»? Эту болезнь можно вылечить полностью? — Поддерживающую терапию рекомендуется применять пожизненно, потому что симптомы заболевания могут через время вернуться. Однако если пациент настаивает и наблюдается стойкая ремиссия, то приём препаратов можно отменить. Прекращать принимать лекарства следует постепенно и только под наблюдением психиатра. — Хорошо, доктор, — произнёс Чуя. — Я уговорю его вернуться и всё же начать полноценное лечение. Выйдя из клиники, Чуя направился к своему автомобилю, так как по пути нигде не встретил Дазая. Осаму сидел на пассажирском сидении рядом с водительским. Накахара открыл дверь и сел за руль, однако не спешил заводить двигатель и посмотрел Дазаю в глаза. — Что? — спросил тот, развернувшись и встретившись взглядом с Чуей, однако Накахара молчал, и Осаму не выдержал: — Я туда не вернусь — не смотри на меня так. Этот врач некомпетентен. У меня не может быть биполярки. — Но ведь у тебя хроническая депрессия, — возразил тот. — Доктор объяснил, что существует несколько видов и типов биполярного расстройства. При заболевании первого типа маниакальная и депрессивная фазы могут сменять друг друга, а второй выражен только депрессивными эпизодами, при этом маниакальные отсутствуют. Он сказал, что у тебя биполярное расстройство второго типа с монополярным течением, где также фазы не сменяют друг друга, болезнь выражена только одной из них, в твоём случае — депрессией. По-моему, Изуми-сан прав. — Твой Изуми-сан сам в этом ничего не смыслит, — продолжал упрямиться Дазай. — Изуми-сан — отличный, компетентный психотерапевт с огромным опытом работы. Неужели ты думаешь, что босс отправил бы тебя к кому попало? Дазай молчал, а Чуя продолжил: — Ладно, поехали домой, там обо всём поговорим. — Я не хочу обсуждать эту тему. Мне не нужно лечение, я здоров. — Какой же ты упрямый, Дазай, — сказал Накахара, заводя двигатель автомобиля. — Чуя, у меня не может быть биполярки по той простой причине, что я из другого мира. — И что это доказывает? — Накахара снова посмотрел на Осаму. — Ты сам говорил, что всю свою жизнь находился в состоянии депрессии. Но тебе ведь не ставили диагноз, когда ты был там? — Нет, — нехотя ответил Осаму. — Но у меня её не было, когда я очнулся в этом теле впервые. До того момента, как здесь появились второй Дазай с Чуей, я совсем позабыл о том, что такое депрессия. Лишь последние месяцы выдались для меня тяжёлыми, и она вернулась. Я думаю, что обмен телами должен был сработать как перезагрузка, и, даже если я болел этой болезнью, она прошла. — Возможно, это была ремиссия на фоне душевного спокойствия и равновесия, и за то, что с тобой происходит сейчас, я чувствую свою вину. Мне кажется, это прежний Дазай был болен этой болезнью, ведь он тоже постоянно находился в депрессии и совершал бесчисленное количество попыток суицида. К тому же длительный приём наркотиков не мог не сказаться на состоянии его мозга и всего организма в целом, а я своим отношением к тебе лишь усугубил ситуацию. Прости. Если бы я только знал... Дазай сжал руку Чуи в своей, проговорив: — Но сейчас у него всё хорошо. А мне приходится разгребать последствия чужой разгульной жизни и безответственного поведения. — Ты о чём-то жалеешь? — спросил Чуя, накрывая вторую руку Дазая своей ладонью, продолжая смотреть в карие глаза. — Может быть, хотел бы обратно? — Нет, — Осаму мотнул головой и, высвободив одну руку, огладил пальцами щёку возлюбленного. — Я рад, что попал в этот мир и встретил тебя. Рад, что мы с тобой снова вместе. И я ни за что не хотел бы назад, даже несмотря на то, что мне, вероятно, придётся столкнуться с кое-какими проблемами. — Я тоже рад, что встретил тебя. И я не хочу тебя потерять. Понимаешь, я очень волнуюсь и переживаю, когда ты находишься в состоянии депрессии. Я боюсь, что однажды не успею тебя спасти. — Чуя приобнял Осаму и поцеловал его в губы лёгким поцелуем, а когда слегка отстранился от Дазая, тот тяжело вздохнул и произнёс: — Ладно, глуши двигатель. Пойдём к врачу. Накахара улыбнулся и выполнил просьбу возлюбленного, произнеся: — Я люблю тебя. — Я тебя тоже, — последовал ответ. Осаму открыл дверь и вышел из автомобиля, Чуя, вытащив ключ из замка зажигания, также покинул салон, закрыл машину и поставил её на сигнализацию.

***

Полтора месяца назад... Раскрасневшийся и вспотевший, Чуя свалился на постель рядом с Дазаем, упираясь между его ягодиц всё ещё твёрдым органом: узел спал после последнего оргазма, и Накахара смог выйти из любовника, однако член всё ещё находился в возбуждённом состоянии. Дазай повернулся к Чуе лицом, оглаживая пальцами его щёку, и поцеловал в уголок губ. Затем провёл рукой по плечу возлюбленного, которое покрывали прозрачные капельки пота, произнеся: — Ты был великолепен. Впрочем, как всегда. — Ты тоже был на высоте, — с улыбкой сказал Чуя, оставляя несколько поцелуев на лице омеги. — Я люблю тебя. — Я тебя тоже, — послышалось в ответ, а потом Дазай вздрогнул, и на его лице застыло удивление. Заметив это, Чуя, обеспокоенно глядя на любовника, спросил: — Что-то случилось? — Не знаю. Кажется, он шевельнулся, — проговорил Осаму и положил руку на свой живот. — Кто? — Чуя не сразу понял, что имеет в виду Дазай, но, когда до него дошло, он тоже положил руку на его живот, спросив: — Ребёнок? — Да, — ответил тот. — Опять шевельнулся. Чувствуешь? — Нет, — Чуя согнул правую руку в локте, подперев ею голову, его левая ладонь продолжала лежать у Дазая на животе, и тот накрыл её своею, передвигая руку возлюбленного правее. — Теперь чувствуешь? — спросил он. — Кажется, да, — с улыбкой произнёс Накахара. — А можно... — Конечно, — сказал Осаму, и Чуя, привстав, поменял своё положение, положив голову на живот Дазая, а вскоре снова почувствовал, как кто-то толкнулся изнутри. Оглаживая кожу Дазая, Накахара продолжал слушать толчки и другие звуки, доносившиеся из утробы, затем произнёс: — Это самое прекрасное, что я когда-либо слышал. Чуя так и лежал на животе возлюбленного, поглаживая того по бедру, а потом Дазай проговорил: — Зачем возбуждаешь? Нам пора собираться на работу, а в десять встреча с организатором свадеб. — Знаю, — ответил Чуя, переместившись ладонью к паху возлюбленного и сжав затвердевший член, отчего с губ Осаму сорвался протяжный стон. Затем Чуя приподнял голову и встретился взглядом с карими омутами, после чего сменил позицию, нависнув над Дазаем, и прошептал в его губы, обдавая их горячим дыханием: — Но ничего не могу с собой поделать. Я снова тебя хочу. Осаму обвил шею Чуи руками, потянувшись своими губами к его губам, а тот добавил, перед тем как впился в них жадным поцелуем: — Придётся забить на работу — сразу поедем на встречу. Руки Накахары принялись оглаживать плечи возлюбленного и его спину, пока губы целовали страстно и горячо. Дазай постанывал в поцелуй, ощущая стояк партнёра, который упирался между его бёдер. Прикрыв от удовольствия глаза, Осаму вскрикнул, когда Чуя, толкнувшись вперёд, вошёл в него сразу на всю длину своего члена, заполняя нутро без остатка и проезжаясь своим органом по простате. Дазай обхватил любовника ногами за талию, подаваясь бёдрами ему навстречу, со стоном принимая в себя член глубже, а Чуя немного вышел из него, тут же толкаясь внутрь, однако, погружаясь в его тело медленно и осторожно. Толчки Накахары словно обжигали Дазая изнутри, распаляя в нём дикое, безудержное пламя, но ему безумно хотелось большего, и он подавался ему навстречу, пытаясь ускорить процесс, однако Чуя, удерживая Осаму за бёдра, сдерживал его нетерпеливые движения, продолжая проникать в него всё также медленно, часто и тяжело дыша. — Чу-уя! — простонал Дазай, не выдерживая этой сладкой пытки, всё пытаясь ускориться, но тщетно. — Быстрее. Неожиданно Накахара остановился, посмотрев Осаму в глаза, и тихо проговорил: — Я боюсь навредить ребёнку. — Глупости, — фыркнул Дазай. — Срок чуть больше четырёх месяцев. У меня всё прекрасно. Беременность протекает нормально, и врач говорит, что пока занятия сексом безопасны, это на последних месяцах стоит осторожничать или исключить его вообще. — И всё же мне кажется, что мы не можем делать это так, как раньше. — Можем, не переживай. Всё будет нормально. Чуя с сомнением посмотрел на Осаму, сжимая его бёдра крепче и двигая на себя, отчего с губ того сорвался очередной стон. Впиваясь пальцами в спину партнёра, будучи не сдерживаемым им более, Дазай двинул бёдрами вперёд, резко насаживаясь на член. Чуя подался назад, затем снова толкнулся в любовника, накрывая его губы своими, проникая в рот языком и вновь толкаясь внутрь. Разорвав поцелуй и глядя в глаза партнёра, Чуя снова подался назад, тут же входя в него до упора, на этот раз резче. Не в состоянии себя больше сдерживать, Накахара принялся вбиваться в омегу более грубо и быстро, сам не в силах сдерживать стонов. Дазай, стараясь попадать ему в такт, двигался навстречу толчкам альфы, чувствуя, что уже близок к разрядке. Внутри него полыхал пожар, словно дикая, неконтролируемая лава в жерле вулкана готова была вырваться на свободу оглушительным взрывом, пожирая и уничтожая всё на своём пути. Чуя ускорил движения ещё сильнее, и эта лава всё-таки высвободилась, прорываясь наружу и прошивая тело Дазая до безумия приятными разрядами, заставляя его дрожать и выгибаться под любовником, конвульсивно сжиматься вокруг члена в тот момент, когда альфа с хриплым стоном протолкнул в него разбухший узел. Минут через двадцать Чуя вышел из Осаму, поцеловав его в губы и прошептав: — Люблю тебя. Затем он поднялся с постели, произнеся: — Завтракать будешь? — Буду, — кивнул Дазай и принялся одеваться. Чуя, также облачившись в свою одежду, прошёл в ванную комнату, чтобы умыться, потом занялся приготовлением завтрака, пока Осаму принимал душ. Позавтракав и выпив чаю, эсперы покинули свою квартиру.

***

День свадьбы... Осаму стоял перед зеркалом, надевая рубашку. Чуя уехал в порт с самого утра, поскольку должность босса Портовой Мафии обязывала, и к тому же он хотел лично проконтролировать все приготовления в банкетном зале главной высотки: праздновать свадьбу решили там. В дверь позвонили, и Дазай пошёл открывать, решив, что это приехал Ацуши, которого он ожидал с минуты на минуту. Глянув в глазок, Дазай немного удивился, ведь меньше всего ожидал увидеть того, кто прямо сейчас стоял за дверью. — Осаму? — произнёс Дазай, открывая дверь и пропуская в квартиру своего двойника. — Что ты здесь делаешь? Что-то случилось? — Нет, — последовал ответ. — Просто решил тебя навестить. — Именно сегодня? — проговорил Дазай, усмехнувшись. — А почему бы и нет? — спросил Осаму. — Чем сегодняшний день тебя не устраивает? — Ничем. Напротив. Просто сегодня у нас с Чуей свадьба. — Вот как? Интересное совпадение. Хотя мы прибыли с Чуей вчера вечером, но решили вас не беспокоить, так как было поздно. — И где Чуя? — Остался в отеле. Он не знал, захочешь ли ты его видеть, ну а я уговаривать не стал. — Ясно. Ну проходи, раз пришёл. — Дазай закрыл дверь и направился в гостиную, Осаму последовал за ним. — Как у вас с ним дела? — Отлично. Мы снова вместе. Я простил его, да и как не простить? Он так переживал за меня, пока я валялся на больничной койке чуть ли не в предсмертном состоянии, потом признался мне в любви. Я сначала не верил ему, думал, что он пытается обмануть не то что меня, а самого себя, но он был очень настойчив и убедителен. В конце концов, я сдался. — Что ж, я очень за вас рад. — Спасибо. Вопрос с ищейками решили? — Да, в тот же день, когда вернулись домой. А почему ты валялся на больничной койке на грани жизни и смерти? — спросил Дазай, застёгивая рубашку. — То ранение, которое я получил от Абэ, не прошло для меня даром, — ответил Осаму, затем перевёл взгляд на грудь Дазая и резко сменил тему, взяв того за руку, произнеся: — Подожди. — Что? — Не застёгивай рубашку. — Осаму приподнял её край и слегка развернул Дазая так, чтобы видеть его спину. — Где твои шрамы? — Ах, ты об этом... — Дазай приподнял рубашку выше, демонстрируя совершенно гладкую кожу на спине, без единого рубца, затем стянул её вниз, показывая руки: шрамы на них тоже отсутствовали. — Не может быть! — произнёс Осаму. — Ты же ребёнка ждёшь и не мог в этот период обратиться к пластическому хирургу. — Я и не обращался, — сказал Дазай, вновь надевая рубашку. — У меня есть одно чудодейственное средство. Оно заживляет любые раны, а заодно и от шрамов избавляет. Могу и тебе дать, если надо. — Не помешает, — кивнул Осаму. — Шрамов у меня в последнее время прибавилось. — Так что ты говорил по поводу ранения? — Абэ заразил меня через рану бактерией сибирской язвы, и я чуть не умер. — Ничего себе! Но ты ведь должен был это предвидеть. — Я предвидел, но не совсем это. Я думал, что на клинке яд. — Но это ведь тоже не лучше. Почему ты никому и слова не сказал? Осаму грустно улыбнулся, глядя в глаза своей копии. — А ты не догадываешься? — спросил он. — Догадываюсь, — кивнул Дазай. — Ты надеялся, что умрёшь. — Верно. — Мне так знакомо это чувство. Я тебя понимаю, но всё же считаю, что тебе следовало сказать хотя бы мне. — Зачем? Чтобы ты попытался спасти меня? — Осаму... — протянул Дазай, растерянно глядя на своего двойника. Он накрыл своею ладонью его руку и начал слегка поглаживать. — Я знаю, каково это. Я сам находился в депрессии долгие годы, она практически не оставляла меня ни на миг, но сейчас... — Да, — перебил его Осаму. — Сейчас депрессия отступила, но будь готов к тому, что она может вернуться в любой момент, особенно после родов. Это всего лишь ремиссия. — Что? — Мне недавно поставили диагноз: биполярное расстройство в совокупности с дистимией. Наверное, оно у тебя было всегда, да и у меня тоже. Ты ведь не проходил обследование, пока находился в своём теле? — Нет, но... — Я знаю, что ты хочешь сказать. Именно поэтому я пришёл, чтобы на всякий случай предупредить тебя. Всё-таки ты ребёнка ждёшь. Да, я тоже думал, что у меня может быть какое угодно заболевание, только не биполярка, ведь я не наблюдал за собой маниакальных фаз, как принято считать при этом расстройстве. Однако доктор говорит, что разновидностей этой болезни несколько, и в одной из них фазы не меняются, а присутствует лишь депрессия. Если она снова вернётся, не совершай ошибок, отвергая даже саму мысль о том, что ты можешь быть болен. Обследуйся и начни лечение. Я его начал, и сейчас чувствую себя прекрасно. У меня снова всё хорошо, и я счастлив. — Я очень рад за тебя, Осаму, — проговорил Дазай, поднимаясь с дивана. — Но маниакально-депрессивный психоз — это как-то слишком, тебе не кажется? — Казалось. Я тоже, как и ты, не желал верить в свой диагноз, и, если бы не Чуя, я бы отказался от лечения. Но сейчас я благодарен ему за то, что он довёл до меня мысль о том, что это — реальная проблема. Собственно говоря, это всё, что я хотел сказать. Пока! Надеюсь, ещё увидимся. Осаму встал с дивана, собираясь покинуть квартиру своего двойника. — Подожди, — произнёс Дазай и вышел в другую комнату. Вернулся он через минуту, держа в руках небольшую круглую баночку из-под какого-то крема. — Возьми. И спасибо за предупреждение. — Да не за что. Желаю удачи и счастья с Чуей. — А ты не хочешь прийти на свадьбу? Раз уж вы с Чуей здесь, приходите. — Ты хотел бы видеть его на своей свадьбе? Уверен? Ты ведь был так зол на него, когда я тебе рассказал, к чему привела его попытка удержать тебя насильно. — Я не злюсь на него, и если он не злится на меня, то буду рад вас видеть на мероприятии. Наверное, на саму церемонию бракосочетания вы не успеете, поскольку до её начала остался час, но приходите на гулянку в банкетный зал главной высотки Портовой Мафии. — А мы никого не шокируем своим появлением? Все увидят двух Дазаев и пару Накахар. — Не страшно. Кому какое дело? Может, мы близнецы, — усмехнулся Дазай. — Хорошо, я поговорю с Чуей, и, возможно, мы придём. — Давай, буду ждать, — сказал Дазай, провожая Осаму до двери.

***

Через тридцать минут в отеле... — Ты действительно хочешь пойти туда? — спросил Накахара, глядя в глаза любовника. — Мы же не собирались задерживаться. — А почему нет? — задал вопрос Осаму. — Не зря же мы оказались тут именно в этот день. Главное, чтобы ты был не против. — Что ж, — проговорил Накахара, с подозрением глядя на возлюбленного. — Давай сходим, но прежде ответь мне на один вопрос. — Какой? — Ты хочешь пойти туда, чтобы убедиться? — В твоих чувствах? Чуя кивнул. — Не знаю, могу ли однозначно ответить на твой вопрос. Я верю тебе: в то, что ты меня любишь. И хочу я пойти туда потому, что Дазай нас пригласил, а мы вроде бы даже больше, чем родственники или друзья. Не уверен, так ли ты ощущаешь себя в присутствии Чуи, но я сказал тебе об истинных причинах. Если ты откажешься, я пойму. Может, тебе всё ещё непросто видеть их вместе, но если пойдёшь, сам убедишься в том, что испытываешь на самом деле и ко мне, и к нему. — Та-ак, — протянул Накахара. — Всё-таки ты не уверен во мне, а я-то думал, что нам больше не придётся возвращаться к этому разговору. — В любом случае не придётся, какое бы ты решение ни принял. Я обещаю, что даже если мы сейчас отправимся домой, я никогда не вернусь к этому разговору. Решать тебе, Чуя. — Хорошо, — задумчиво проговорил мафиози. — Мы пойдём туда, но у нас нет денег, чтобы купить подарок и подходящую для случая одежду. — Почему нет? Есть, — с улыбкой сказал Осаму, показывая Чуе чёрное портмоне. — Дазай дал? — Ещё чего! За кого ты меня принимаешь? Не могу же я на его собственные деньги покупать ему же подарок. Это как-то пошло. — Во сколько нам надо быть на банкете? Осаму взглянул на часы, затем произнёс: — Через два часа. — Тогда иди сюда, — сказал Чуя, утягивая Осаму в долгий поцелуй.

***

Подъехав к главной высотке Портовой Мафии, Накахара с Осаму подошли к КПП. Охранники удивлённо уставились на гостей, а затем у одного из них зашипела рация. — Пропустите, — донёсся из неё голос босса, и охранники отступили в сторону, пропуская мафиози. — Откуда Чуя знал, что мы уже здесь? — спросил Накахара. — Наверное, ему доложили, когда мы подошли к входу, — предположил Осаму, проходя к лифту и нажимая на кнопку вызова. Как только эсперы поднялись на нужный этаж и вышли из лифта, заметили Ацуши вместе с Акутагавой, которые стояли возле одного из кабинетов. Хихикнув, Накаджима ущипнул Рюноске за задницу, а тот с наигранной злостью прошипел: — Ах, так?! Ну я тебе сейчас покажу! Акутагава прижал оборотня к стене, накрыв его губы своими, затем оба завалились в кабинет, захлопнув за собой дверь. Осаму хмыкнул и пошёл по направлению к банкетному залу, Накахара последовал за ним. Войдя в помещение, стены которого украшали веера, оригами и цветы сакуры, они увидели с десяток широких, массивных столов, покрытых белыми скатертями, на которых стояли всевозможные блюда и напитки, за ними сидели гости, а за центральным столом расположились молодожёны и Верлен. Играла тихая музыка, по залу блуждали настолько аппетитные запахи, что у Накахары с Осаму непроизвольно заурчали животы. Заметив вновь прибывших, Дазай, одетый в бордовый костюм свободного покроя, в который он переоделся после церемонии, заменив им белый, привстал со своего места и махнул им рукой в пригласительном жесте. Многие из присутствующих здесь мафиози удивлённо уставились на новых гостей, а те всё же проследовали к столу, за которым сидели молодожёны. — Прекрасно выглядишь, Дазай, — произнёс Накахара, окидывая омегу любопытным взглядом, обратив внимание на округлившийся животик. — Ты тоже хорошо сохранился с тех пор, как мы виделись в последний раз, — улыбнулся Дазай, указав рукой на два мягких стула, стоявших напротив их с Чуей мест, и уселся на своё. — Рад, что вы пришли. Присаживайтесь. — Прям как почётные гости? — снова спросил Накахара. — За одним столом с молодыми. — Почему бы и нет? — проронил Дазай. — Родителей-то у меня нет, у Чуи тоже, только брат. — Ладно, — сказал Накахара и расположился на удобном стуле, Осаму последовал его примеру, а Дазай сделал знак официанту, который вскоре принёс еду и приборы, поставив всё это перед новыми гостями. — Поздравляю! — произнёс Осаму, протягивая Чуе с Дазаем длинную бархатную коробочку. Дазай удивлённо приподнял левую бровь, проронив: «Не стоило заморачиваться с подарком», однако коробку открыл, извлекая из неё парные наручные золотые часы, циферблат которых был украшен бриллиантами. — Спасибо, — поблагодарил Чуя, взяв в руки свои часы, чтобы рассмотреть, и затем убрал их обратно в коробку. — Надень, — произнёс Накахара. — И Дазай пусть наденет свои. Мы такие же купили с Осаму. — Хорошо, — проговорил Чуя, а Дазай извлёк из коробки часы, браслет на которых был немного шире, чем браслет на других часах, и застегнул их на руке альфы, тот достал из коробки вторые часы и так же надел их на руку возлюбленного. Накахара взял со стола небольшую пиалу сакадзуки, наполненную саке, и сделал из неё несколько небольших глотков, Верлен и Чуя последовали его примеру, Осаму с Дазаем к своим не прикоснулись. — Почему ты не пьёшь? — спросил Дазай у своего двойника. — Алкоголь не совместим с препаратами, которые я принимаю, — ответил тот, после чего взял в руки палочки, подцепил ими кусочек форели и положил его в рот. Дазай взял в руки свои и также приступил к еде. В то же время за стенкой одного из кабинетов Рюноске, целуя и оглаживая тело возлюбленного, принялся освобождать того от одежды, мягко подталкивая его к дивану. — Рю, — прошептал Ацуши, пытаясь перевести дыхание, когда партнёр разорвал поцелуй, укладывая его на диван, — нас ждут в банкетном зале. Может, не стоит? — Я очень сильно тебя хочу, — прошептал Акутагава, осыпая поцелуями его шею. — Ничего не могу с собой поделать. Ты сводишь меня с ума, оборотень. И вообще, это ведь ты начал. Ацуши ничего не ответил, зарываясь пальцами в чёрные волосы, выгибаясь и постанывая, а затем принялся освобождать от одежды любовника, который снова накрыл его губы своими, оглаживая его плечи и грудь. Вскоре одежда обоих валялась на полу, а пальцы Рюноске проникли внутрь омеги, который уже истекал естественной смазкой, а когда надавили на чувствительную точку, Накаджима со стоном прогнулся в спине и по его телу прокатилась дрожь. Двинув бёдрами вперёд, Ацуши снова застонал, впиваясь ногтями в спину партнёра, а тот задвигал рукой быстрее, неотрывно глядя в глаза любовника. Через минуту таких движений, Акутагава вытащил пальцы из омеги и, поставив того в колено-локтевую позу, приставил член к растянутой дырочке, резко толкнулся внутрь, проникая сразу же до конца. Ацуши вскрикнул, двинув бёдрами навстречу партнёру, а тот вышел из него полностью, тут же снова входя до упора в податливое тело. Обхватив парня за ягодицы руками, Рюноске принялся резко и быстро двигать его на себя, проникая внутрь со звуками быстрых шлепков и хлюпов, сам не в силах сдерживать стонов и срывая их с губ любовника. Тот двигал бёдрами в такт движениям альфы, ощущая внутри нарастающий жар, который с каждым толчком становился всё более нестерпим. Вскрикнув, Ацуши резко насадился на член, ощущая, как по телу прокатывается сладостная дрожь и оно начинает конвульсивно выгибаться от прошивающих его волн острейшего оргазма, в то время как Акутагава ускорил движения, входя в него всё резче. Чувствуя, как любовник несколько раз сильно сжался вокруг его члена, Акутагава со звериным рыком протолкнул внутрь него узел, сильно сжав его бёдра и изливаясь в разгорячённое тело. После нескольких оргазмов у обоих партнёров Рюноске смог выйти и свалился сверху на вспотевшего Ацуши, часто и тяжело дыша. Когда сердцебиение и дыхание пришло в норму, альфа откатился от омеги, и тот перевернулся на спину. Акутагава поцеловал его в плечо, прошептав: — Я люблю тебя. — Я тоже тебя люблю, Рюноске, — ответил Накаджима, обнимая возлюбленного и прижимая его к себе. — Я должен тебе кое-что сказать, — добавил он секунд через тридцать. — Я тебя слушаю, — произнёс Акутагава. — У нас с тобой будет ребёнок. — Правда? — улыбнулся Рюноске, целуя Ацуши в губы лёгким поцелуем. — Я очень этому рад. Скажу честно, я подозревал, что ты забеременел, ведь тебя всё время рвало по утрам, но я ждал, когда ты сам мне решишься сказать. Почему ты так долго молчал? — Даже не знаю. Я помню, что ты говорил, что хочешь от меня детей, но всё равно было как-то страшно говорить тебе об этом. Вдруг тебя всё же не обрадовала бы эта новость. — Глупый мой тигрёнок, — сказал Акутагава, притягивая к себе Ацуши ближе и поглаживая того по волосам. — Я очень сильно тебя люблю, и я очень рад, что у нас скоро появится ребёнок и мы станем настоящей семьёй, к тому же через месяц у нас свадьба. Ацуши уткнулся носом в плечо Рюноске, не зная, что сказать, так как его переполняли эмоции и он ощущал безмерное счастье в этот момент. Через пару минут Акутагава произнёс: — Пора присоединиться к гостям, а то банкет скоро закончится, а мы его так и не посетили. — Хорошо, — сказал Ацуши, поднимаясь с дивана и надевая свою одежду. Войдя в банкетный зал, Ацуши с Акутагавой сразу же направились к Чуе с Дазаем. Поздравив молодых, они вручили им конверт с деньгами и разместились за столиком рядом с Мотоджиро Каджи и ещё несколькими эсперами из мафии. Банкет продлился ещё два часа, по истечению которых молодожёны по японской традиции вручили всем гостям ответные подарки и отправились в съёмный домик на берегу реки, где должна была пройти их брачная ночь. Ацуши с Акутагавой поехали домой, а Осаму с Накахарой вернулись в свой мир. Как только прошли через врата, Дазай спросил: — Ну, и как ощущения? — Нормально, — ответил Чуя, поцеловав Осаму в губы. — Можешь быть спокоен: встреча с Дазаем не всколыхнула во мне былых чувств. Я люблю только тебя. Дазай улыбнулся, приобнимая Чую, а тот снова его поцеловал. Когда поцелуй закончился, Накахара произнёс: — Со всей этой ситуацией: возвратами во времени, твоей болезнью, мы совсем забыли кое о ком. — О ком же? — спросил Дазай. — О предателе, который слил о тебе информацию Достоевскому. Я помню, ты написал об этом в записке, которую передал мне через Акутагаву. — Да, я провёл небольшое расследование и нашёл связь между Тачихарой Мичидзо и Достоевским. Я думаю, что это он. — Хорошо. Если ты уверен, как только приедем в порт, скажем об этом боссу. Осаму кивнул, а Чуя добавил: — Пора домой.