Давай узнаем друг друга поближе

Их лица бесят, а голоса раздражают. К черту этих ебанутых, я дико устал от этой тупой работы и гребанного монстра. Незерхилл слишком криворуки, чтобы нормально скоординировать задачу, а почему-то страдать должны мы. Я должен отдохнуть ненадолго. Где-нибудь присяду в тишине и забуду всех этих уродов. Прекрасно сейчас то, что именно вечером я ушёл от «цирка». Тёплые жёлто-оранжевые тона перетекают в небе, слабо виднеются белые далёкие точки-звёзды. Трава мирно шелестит, цветы покачиваются из стороны в сторону. Природа хороша; никогда не пойму, как можно жить только в комплексе и даже не выходить на свежий воздух. Эти придурки упускают многое. Особенно пробирчатый. Нихуя не знает, только глазками разноцветными смотрит и в нас хуи кидает, чтоб быстрее монстр сожрал. А ещё и постоянно меня разглядывает, как будто планирует испытать на мне все известные пытки Незерхилла, либо съесть, либо ещё что-нибудь максимально отбитое. Не пойму его. Если я смотрю на него так, это не значит, что он должен это повторять. Я-то хотя бы не сожрать и не убить его хочу. Придурок. Тишина быстро успокаивает резко накативший гнев, размеренный неторопливый шаг только помогает устранить оставшиеся всплески эмоций. В парке без людей очень красиво и уютно; мог бы я сбежать и устроиться здесь — давно бы это сделал. Прохладный ветер обдувает лицо, назло выбив прядь из аккуратной укладки. Поправив выпавшие волосы назад быстрым и лёгким отточенным движением, я замечаю вдали широкое бревно у ограждения, уж очень похожее на лавочку. Не теряя ни секунды, ускоряюсь и сажусь на него, облокотившись о забор и прикрыв глаза. Шелест листьев и травы действует на меня, как на одногодовалого малыша влияют колыбельные. Иначе говоря, успокаивающе. Гармоничный шум становится тише, а я чувствую долгожданное облегчение, будто лечу далеко, высоко и надолго от этого места и злоебучей корпорации. Приятно. — Твоё сердцебиение резко замедлилось. Ты в порядке? — как гром в ясный день, как говно на голову, холодный до ненависти, знакомый голос портит наступившее мгновение отдыха, неслабо испугав. Резко обернувшись, быстро дыша, я встречаюсь со взглядом гетерохромных глаз, будто нож пронзающих насквозь всё на пути. «Какого хуя ты здесь делаешь?!» — кричу я в ответ Вайланту, на что, как обычно, не получаю ответа. Заебал молчать. — Могу ли я присоединиться к тебе? — словно ветер, звучат его слова, так же плавно и легко. Я бы мог оттолкнуть Патта или послать куда подальше, но ему настолько всё равно, что бесполезно проговаривать. Он всё и всегда сделает по-своему. — А у меня есть выбор? Мне наплевать, делай, что хочешь. Хоть башкой о дерево вьебись, мне похуй. — Почему ты настолько зол? Ты обижен на нас? — в постоянной однотонной интонации слов я смог прочувствовать хоть какие-то нотки интереса. Нет, я не обижен: вы меня просто заебали, как и заебал весь Незерхилл. — Да нет, а что? — Нам стоит узнать друг друга получше — это необходимо для лучшей эффективности, Брукс. — вечно спокойный голос Патта до ужаса надоедает, а выражение безэмоционального аккуратного лица до глубокой жути раздражает. Мои планы отдохнуть в тишине от «цирка уродов» с треском провалились. Как и жизнь впрочем. К сожалению. — Я не хочу. И что сделаешь? — Тогда ничего. Просто посижу. — в неменяющемся говоре звучит отдаленный, почти что незаметный оттенок грусти и разочарования, возможно, некого недовольства. Хаха, так я тебе всё и выдал, придурок. Твоё присутствие со мной рядом — это Божья милость. Довольствуйся одним подарком и не проси ещё другого, иначе всё проебёшь. — Я чувствую твою злость. Мне уйти? — резко пронзил тишину Вайлант. Кинув в него быстрый взгляд изподлобья, я махнул, прибавив не удержавшись «вали». Патт моментально поднялся и пошёл по тропинке по обратному пути. Я снова один, как же хорошо. И снова слышен мирный шелест трав и подрагивание листвы. Снова чувствуется тишина, но не та… Она неприятная, да и фоновый шум какой-то слишком пустой. Уж лучше пусть вернётся. Сказав погромче «вернись», я думал, что это хорошая идея, по началу, забыв про монстра и его прекрасный слух. Но не только чудище таким владеет: видимо, Вайлант именно с него берёт пример. Пробирочный быстро появляется из-под кустов, повторяя неожиданную встречу. — Я был уверен, что ты позовёшь меня. Я не буду мешать тебе, отдохни. — будто радуется, проговаривает холодный непробиваемый голос. Хорошо, что он что-то знает и понимает — порой, это бывает полезным. Так уже тишина не такая душная и пустая. Вновь прикрыв глаза, я ощущаю чувство полёта, такого искусного и опытного, что больше отдаюсь в это состояние и особый транс. Я даже чувствую себя на мгновение в безопасности, вспомнив про Патта рядом. Я продолжаю леветировать, пока резко не чувствую чьи-то касания на голове. Руки аккуратно пробираются вглубь, в корни волос, проводя против укладки. Вайлант будто гладит, больше и больше запуская руки в волосы. Приятные ощущения перевешивают желание накричать на припиздыша и прогнать снова нахуй отсюда, пусть играется и наслаждается «вторым подарком». Волосы и так придётся укладывать заново, я ничего не потеряю, только расслаблюсь. — У тебя мягкие волосы, Брукс. Такие ухоженные. — полушёпотом проговаривает Патт, зарываясь в локоны ещё поглубже. Его руки свободно гуляют по густым прядям, убаюкивая гораздо сильнее и лучше каких-то там природных шумов. Невольно, к собственному удивлению, я сам двигаюсь в сторону сзади стоящего Патта. Мне становится лучше, будто весь провальный день легко, как ветер гоняет листья позади, забыватся за секунды. Он специально сейчас так воздействует на меня? Что он именно хочет? Может сделать поблажку в виде ответа на его предыдущий вопрос? — Я не обижен, Вайлант. У каждого свой мешок говна в душе, каждый жил по-разному, оттого и поведение у всех отличающееся. Я…просто такой. — устало пронзаю тишину, повернувшись в сторону Патта. Он убирает руки с моей головы, молча ожидая продолжения. Кажется, поняв, что я завершил мысль, он начинает: — Да, я понимаю. Ты…очень отличаешься от тех, кого я видел в комплексе. Хотя пересекались мы всего от силы раза два-три, но я слышал о тебе истории. Было приятным сюрпризом узнать, что я буду в команде с тобой. — размеренный голос теперь не излучает твердейший холод, он звучит более… уютно и располагающе? Но больше удивило то, что про меня ходят истории. Ахуеть, я звезда. — Хах, я оказывается местная звезда. Ахуеть, приятно слышать. — нахально шучу. Гетерохромные глаза разглядывают мои, выглядывая каждую ультрамилипиздрическую клетку с преогромным интересом. Ви редко моргает — это пугает. — У тебя очень красивые глаза, Брукс. — и снова полушепотом проговаривает Патт, чуть приблизившись ко мне. Я заострил внимание на его зрачках, контрастирующих яркостью и цветом. Оба сильно отличаются: розовая радужка выделяется сразу, серая будто пытается скрыться за белым яблоком. Ему их сделали специально такими, или это личные фетиши создателя? Выглядит завораживающе. В голове пронеслась мысль. Гулко пройдясь по стенкам сознания, я почувствовал резкое успокоение и странное чувство. «Вайлант может понять меня?» — почти утвердительно звучит вопрос в голове, заслоняя всё остальное. Резкая страсть, которую я не чуствовал несколько лет, такая сильная, похожая на самую первую, головокружительную, искреннюю… Я встаю впритык к Ви. Нас разделяет расстояние в несколько сантиметров. Нас разделяет ограда, но она почти что ничто в пространстве между нами. Теперь я понимаю, почему он так странно смотрит на меня, наблюдает за мной. Он интересуется, но сравнима ли его «заинтересованность» с настоящей? Я прильнул к губам Вайланта, мягко и неторопясь протискиваясь глубже. Слишком податливо. Проходя по стенкам, касаясь чужого языка, я теряю хватку над собой всё больше. Нежная кожица внутренних щек придаётся излишнему вниманию, как интересное с виду блюдо на столе. Чужой язык связан моим, медленно подёргиваясь и стараясь не мешать. Разум, покрытый туманом — ужаснейшая вещь. Переступая забор, я вжимаюсь в костюм Вайланта, держа левую руку на его бедре. Пат не двигается, лишь смирно ожидает. Кислород кончается, жажда вдоха немедленно отцепляет мои губы от чужих. Неприятное «прощание» оставляет на губах чужие слюни, и, облизнувшись, я пробую их, как сладость. Вдыхая воздух рваными неодинаковыми глотками, резкой мыслью я понимаю, что натворил… Я должен уйти, как можно скорее. Резко отпрыгнув в сторону, я поворачиваюсь и иду назад в сторону лагеря, быстро перебирая ноги и чуть ли не бежа. Идиот я, а не он. Поддался мгновению, секундной странной мысли. Ебанный имбицил снова проебался по-полной. А если это узнают остальные? Они же доебутся, начнут осуждать, а затем весь комплекс — уже и без того невыносимое место — начнёт донимать ещё сильнее. Я всё такой же идиот, что раньше и что сейчас, ничего не изменилось. Я себе все волосы на голове выдеру, себя разорву нахуй. Почему мне снова так мерзко от собственного «я»?! Голова трещит от собственного, на удивление, осуждения; поцелуй виднеется перед глазами секунда за секундой, не давая ни шанса забыть крупнейший проёб. Желание уйти из команды увеличивается с огромной скоростью — хочется бросить всю эту ебанную психушку, потеряться и жить в лесу вдали от пизданутой цивилизации. Тишина только давит, а умиротворенный вид природы душит и напоминает. Я должен попробовать отдохнуть, на время забыться и подумать, желательно в идеальной изоляции. Если в первый раз не получилось, буду надеяться на более продуманный второй. — Берегись! — сзади кричит Вайлант, толкнув на землю. Множество выстрелов в разные стороны проносятся в одну секунду единым гулом. Знакомый рык… — Что, блять, он здесь делает?! Сейчас же только вечер! — Мы привлекли его внимание. Стой рядом! — протягивая руку и не отпуская, осматривается Патт, покрепче взявшись за мою ладонь. — Он ещё рядом, я смог задеть его. Бежим! Всё ещё не отойдя от сильного испуга, я бегу изо всех сил, мало обращая внимания на путь и дорогу. Ничего не понимаю. Мысли твердят об опасности, практически рвут сознание на части повторяя: «Беги!». Что-то другое и, возможно, более рациональное, сейчас чисто физически не сможет пройти через сильный барьер в виде тревоги и инстинктов. Ви опережает, толкает за руку к себе и часто оборачивается назад. Розовый глаз сияет, как солнце — в зените. Яркое свечение, как путеводная звезда, не даёт потерять внимание и затеряться. Сзади рычание звучит во всю и не никак не замолкнет. Монстр точно преследует нас. Споткнувшись, я грубо вмазываюсь правой коленкой о землю, царапая наколенник-защитку. Синяк точно останется. Ви ускоряется, а затем громко предупреждает: — Прыгай! Обрыв… Вайлант смог перепрыгнуть, а я после его слов резко остановился у края. Он большой, мне понадобится сильный разгон перед прыжком. Грубый шелест и слом веток близится с каждой секундой. Я отхожу чуть дальше, монстр совсем близко. Я чувствую его дыхание… Блять! Рывок… Пропасть… Боль в зацепившейся руке за грунт. Отлично! Я не сдох! Вайлант твёрдо берётся за руку и вытягивает мою тушу на стабильную землю. С частыми отдышками Ви спрашивает: — Ты цел? — Как видишь, не кровоточу и даже целыми конечностями двигаю! Что это, блять, сейчас было?! Куда мы, нахуй, прибежали?! А хотя похуй! — разъяренно и панически кричу я, только сейчас адекватно оценив обстановку и ситуацию. Из-за собственного идиотизма, как впрочем и всегда, я привлёк на свою жопу монстра. Мозг возвращается к нормальной деятельности, но адреналин ещё действует — я готов бежать, да хоть сражаться с этим лесным объебышем, но такое количество выброшенного в кровь вещества заставит меня совсем скоро трястись и дрожать, будто сейчас я резко попал под снежную бурю с понижением температуры до -30 °C. Хотя бы меньше, чем до 45°С. Целую жизнь от таких миссий буду сторониться. Вайлант, к несчастью, прерывает ход моих мыслей, не дав даже минуты на адекватную отдышку в тишине: — Пока ты прыгал, я успел сделать по монстру ещё один выстрел. У нас появилось немного времени. Поторопимся, я знаю, куда идти. — холодный и спокойный голос убаюкивает получше всего сейчас, чувство безопасности возвращается, хотя и не полностью, и лишь на какие-то жалкие секунды. Вайлант снова подаёт руку, но я встаю сам. Мне мерзко осознанно касаться его. Только не сейчас. Тишина. Я иду за Паттом, держащим ружье настолько крепко, будто готовясь выстрелить во всё, что сдвинется рядом. Он не отходит далеко от меня, старается держаться как можно ближе. Я отхожу от такой «опеки» чуть дальше. Пробирочный, не сейчас и не так. — Хватит приближаться ко мне, заебал. Монстр меня не сожрёт, не беспокойся. — злясь, выплевываю претензии на Ви, наблюдая за дальнейшими движениями. Он отдаляется, опустив взгляд. Отлично, хотя бы послушался. Дрожь охватывает тело по дороге, а голова болит от недавнего «сюрприза» от монстра. Иду, трясусь и готовлюсь прострелить мозг. Заебись! Самочувствие катится вниз ко дну, а воспоминания того поцелуя добивают окончательно, усиливая уже и так мощную головную и, к тому же, душевную боль. Ого, она у меня есть… Чем быстрее мы дойдём, тем меньше времени мне понадобится на восстановление и на «слюни». Вечер с каждой минутой перетекает в ночь. Вдали, за деревьями, солнце скрывается за небосклоном, унося с собой последнее тепло и яркое мелкое свечение. Среди крон и листьев что-то светится — лагерь близко. Усталость напала под конец пути, упала на меня, как кирпич — на голову. Вайлант уже опередил и оповестил команду о нашей встрече с монстром. Устало выдыхая, я вываливаюсь из кустов, привлекая шумом всех троих. Опроса не избежать. «Что случилось?», «Ты в порядке?», «Там был монстр?», «Что вы делали?», «Будешь кофе?» — огромное множество вопросов сыпется на меня с Ви. Я игнорирую их всех, кроме предложения про кофе, на которое согласился, и иду в свою палатку, по-настоящему и окончательно заебавшись от целого дня. Что морально, что физически я опустошён: сил ругаться с кем-то не хватает, да и желания особого и нет. Мне полно своего говна, и, пока его не разберу, могу сейчас ляпнуть лишнего в неподходящий момент или в возможной перепалке. Мне и так кажется, что Кэролайн что-то начинает понимать, а тут если прямо выплюнуть — до инфаркта недалеко будет. Либо вечного позора, а это уже на выбор, и не мой. Грохнувшись, наконец-то, на постель, я начинаю прокручивать воспоминания: о чём думал, что видел, и зачем поцеловался с пробирочным. Настолько тупо, что уже тошнит от самого слова «тупо» из-за частоты. Сжимая голову, я готов убить себя за мимолетнюю страсть, за столь опасное дело. Я не хочу чувствовать это всё снова. Я не хочу вспоминать прошлое. Я не хочу привязываться к кому-то опять! Голова загудела сильнее, боль по двум фронтам бьёт то по затылку, то по сердцу, создавая ощущение, что это всё царапает сам орган. Я готов вырвать волосы на себе, сорвать каждый клок и сжечь его вместе с этим ебучим местом. Гори в аду, тварь объёбаная! Если бы не ты, я не начал бы страдать по этой старой хуете! Виноват только ты и тупой Незерхилл! Виноваты все, кроме меня… Хотя на самом деле, всегда буду виноват только я, и лишь я… Размеренные негромкие стуки пронзают нахлынувшую депрессию и выводят из тёмного круговорота старых чувств вместе с новыми. Это точно не Кэролайн стучит, да и на Рона не похоже. Опять ты, идиот. — Брукс, можно войти? Кофе готово, и я принёс его. — спокойный голос снова и снова подкидывает разуму тот момент с поцелуем, не давая шанса на освобождение из извращенной мозгом пытки. Чуть громче ответив «да», я постарался сделать усталый нейтральный вид, убирая последствия небольшого внутреннего «форс-мажора». Тихие, как и всегда, шаги подходят к столу, и, подальше от чертежей и инструментов, Ви аккуратно ставит чашку с горячим напитком. Будем верить, будем надеяться, что кофе поможет. Хотя верить и надеяться во что-то не люблю — это глупо. — Я могу присесть на кровать? — через несколько секунд я понимаю тихую просьбу, которая, будто специально запаздав, подходила через уши к мозгу на обработку. Видимо, тупею. Кивнув, Вайлант присаживается на край и смотрит в стенку, не шевелясь. Я понимаю зачем, но не понимаю молчания. Спросить боится? Молчание длится неимоверно долго. Тишина образует давящую атмосферу, и в помещение становится и душно, и тяжело. Кофе остывает, развевая по палатке запах тёплых молотых зёрен, а разговор так и не начинается. Мне надоело. Либо начинаю я и он продолжает; либо идёт нахуй отсюда. — И сколько молчать собираешься? Спросить что-ли боишься? Да я ещё не кусаюсь, пока что. Не молчи. — своей обычной грубой манерой заделываю диалог, надеясь на продолжение. Вайлант сидит, и, подождав несколько секунд, наконец говорит: — Что это было тогда?