***
Впервые я выспался. Прошла неделя с окончания операции, как я не могу привыкнуть к полному отсутствию натурального солнечного света и прекрасного вида на природу. В какой-то момент на той недели я не хотел, чтобы миссия вообще заканчивалась. Я совру, если скажу, что ничего не понравилось. Но об этом меня никто не спросит. Впервые, кстати, испытываю чувство странного умиротворения, смешанного с ностальгией. Эх…тот день — самый лучший за последние несколько лет работы в ебучем Незерхилле. Осталось ещё капельку до того, чтобы дойти до возможности самому выбирать миссии. Вот странно только, почему за такую операцию дали столько денег и рейтинга… Да и похуй. Мне даже эта возможность не поможет полюбить этот ебучий фонд. Конечно, я хорошо питаюсь, занимаюсь два раза за неделю спортом, слежу за здоровьем, проходя два-три раза в месяц медосмотр, живу в комнате один и т.п., и вообще не имею право на жалобы, но ведь за этим следит сам фонд: не по собственной инициативе и огромному труду всё так хорошо и прекрасно. Бывает, что из-за основной работы могу сильно выбиться из графика: например, сбить режим сна, рацион, заболеть, пропустить тренировки, но эти страдания и «побочки» Незерхилл допускает. Всё имеет чёткие границы в комплексе, и это прекрасно знает каждый. И терпит. Любое движение, да даже, блять, вдох-выдох отслеживаются фондом ради «безопасности и комфорта сотрудников». Ха! Фактически этот надгосударственный пиздец свободно распоряжается вседозволенностью, спокойно распоряжаясь человеческими жизнями как пушечным мясом и как орудием, пока обеспечивает страны защитой от аномалий. Если бы я начал перечислять по пальцам людей, пытавшихся каким-то образом засудить или открыть всему миру правду о зверствах внутри фонда, не хватило бы пальцев на пятидесяти руках. Вообще, я бы мог присоединиться к этому списку, но мне ещё слишком дорога жизнь. Вот сейчас единственное, что действительно раздражает, помимо других людей, руководства да и всего фонда в целом — это интерьер. А точнее доминирующий цвет в нём. Серый. Серый вводит в тоску. Например, вся моя комната серая: что пол, что потолок, что стены, и даже дверь, и ебанная мебель. Только полоска жёлтого цвета выделяется из мракобесия уныния и «неоригинальности». Но сегодня на эту комнату у меня есть планы. Надеюсь, что из-за него они не сорвутся. Не зря же я презики и смазку выискивал. Мечты, мысли и всё остальное, что еще может доказать мою способность пользоваться мозгом, приходится прекратить и отложить «на лучшие времена». Да, приятно вспоминать о Вайланте, о природе, думать об ужасе отданной мне на проживание комнате и о всей корпорации в целом. Но, если я не встану и не выйду на утреннюю встречу через ебучие 15 минут, меня опять лишат сраной премии! Бля, как же я ненавижу себя в прошлом: вот нахуя пошел на всё это ради денег?! Захуя? Кажется, меня просто наебали с договором. Ну…придётся отдуваться всю жизнь — это ли не прекрасно? Чистка зубов и ебала в целом, мини-уборка комнаты — каждый день одно и тоже, а после собрания: поход в душ и укладка волос. С одной стороны, всё идёт чередом, схожим с адекватной простой жизнью, но это такой пиздёж… Общая душевая, борьба за фен и постоянные подколы со стороны тупого биомусора— вот это действительно раздражает больше всего, чем какой-нибудь блядистый начальник и/или новичок-выскочка, которого вскоре корпорация мигом «окружит любовью и заботой». Ох, как это мило. Удивительно, как Кэролайн вообще смогла сохранить рассудок в такой-то ебанутой среде? Диву даюсь, да постоянно поражаюсь. Хочу спросить и узнать её «тёмный» секрет, но из-за проклятого рейтинга встреча кажется чем-то за гранью реальности. Лизать жопы никому и никогда я не собираюсь, даже ради рейтинга и репутации. Никогда!***
Как же хочется взорвать это гребанное место… Меня распирает от желания всё здесь убить и уничтожить.***
Наконец-то кафетерий! Чувствую себя чуть лучше: успел обругать человек пять за их слепоту и тупость. Надо под ноги смотреть, утырки. Но настроение это никак не изменило. И сейчас меня больше волнует не КПД мелких ссор с кем-то по отношению к самочувствию, а непосредственная причина моей торопливости. Боже, надеюсь, он здесь. Прошу, не будь тупым, пожалуйста. Я тебя умоляю, хотя бы ты скрась моё хуевое утро. Где ты? Ты же должен был понять намёк на встречу. Пожалуйста…почему я тебя нигде не вижу. Бля, почему так много людей; умрите, пожалуйста. Я даже проговорил волшебное слово несколько раз подряд; смотрите, я становлюсь лучше. Может так мои желания исполнятся? Ладно, похуй. Пробирочному мозгов, видимо, недодали. Придётся на полном серьёзе скучать весь день без знакомых лиц. Боже…я начинаю привязываться к этому абортышу? Славно, почему бы и нет? В прошлом не хватило, зато в настоящем наконец-то перевыполню. Прекрасно, Брукс. — Что будете заказывать? — будто сдохла, спрашивает вяло повар.***
Почему я продолжаю надеяться, что он всё-таки поймёт и придёт? Да, на миссии были какие-то недоотношения, но я же не должен сразу верить и полагаться на умственные способности другого человека? Хотя «человек» в его сторону звучит не совсем точно. И хотя это он намекал на то, что я не умею думать. Да бля, если его вырастили в капсуле, должны же были добавить мозгов побольше? Если нет, сочувствую и ему, и себе, так как придётся обедать в одиночестве и наблюдать за косыми взглядами чмошников, сидящих неподалёку за другими столами. Прошу же тебя, приди! — Прости за опоздание, Брукс. Меня задержала Кэролайн: хотела кое-что посоветовать и обсудить. Пришлось бежать. — как лучи солнца проходит сквозь тёмное небо, словно надежда, как деньги падают на голову нищему, вижу, слышу и понимаю, что мои молитвы услышаны самим Господом Богом. Та же тёмная рубашка со знакомым еле-заметным пятном на груди, те же чёрные брюки — всё как в лесу, но без бронежилета и спецавтомата за спиной. Тот же мелодичный и холодный до дрожи голос, те же гетерохромные глаза и аккуратное милое лицо. Никогда не скажу такое вслух, но я действительно ждал тебя, Вайлант. Боже, как мерзко. Я становлюсь нюней. — Ммм, я хочу плюнуть тебе в рожу за опоздание, но прощу. Не испытывай мою благожелательность, Вайлант. Садись. — пришлось подыграть, но он и так поймёт, что это лишь формальные придирки. К собственному удивлению, он умеет понимать и слушать. Не зря же мы неделю вместе работали. — Как скажешь, Брукс. — присаживается Вайлант, бросив короткую улыбку. Нагло хмыкаю и наконец-то приступаю к обеду. Не нужно говорить и молоть языком: мне хватает и простого присутствия. Я ему доверяю, к сожалению, и это унять или скрыть не могу. За ту неделю на миссии я понял, что только Вайлант по-настоящему и без предрассудков интересуется моей персоной и понимает каждый эмоциональный всплеск, каждую высказанную в сторону фонда и людей в нём мысль. Патт удачно втёрся в доверие и заставил почувствовать, что же значит, когда тебя понимают и принимают. А он сидит и знает, к тому же постоянно лыбу давит и смотрит. Бесишь. Но сейчас чувствую себя лучше по сравнению с утром. А вечером вообще улечу в Рай. Наконец-то развлечения с кем-то, а не с рукой! Юху! — Ты улыбнулся. Тебе идёт. — неожиданно выдает Патт. Продолжаю есть и почему-то забываю про этот высер. Так даже лучше: не хочу злиться. Хотя… — Ммм, а тебе отлично подойдут прыжки на мне. — Посмотрим. — поднимает изподлобья взгляд прямо мне в глаза, приулыбнувшись. Звучит странно, когда таким холодным голосом намекают на какой-то сюрприз и ехидство. Боже, Вайлант, эмоции-то уже когда найдёшь? Только я понимаю, где есть что, а вот другие же тупые. — Жду подарка, пробирочный.***
Скоро десять часов. Вся работа на день сделана, и осталось дотерпеть до прихода Ви. В душе почему-то бьётся какой-то страх. Неожиданно, но меня что-то по правде пугает в его «посмотрим». Что Вайлант такого приготовил и напланировал? А может, он всё-таки хочет съесть меня или испытать на моем теле все пытки Незерхилла? Будет лучше, если выберет второе. Хотя бы новенькие методы узнаю. Пытаюсь себя настроить. Страх мешает. Никак не могу сконцентрироваться. Бля! Вот что такого может придумать био-оружие, ничего не понимающее в людях?! Может, реально пытки? Не, глупо: по его глазам видно, что он ко мне тянется. И, к сожалению, у меня аналогичное отношение к нему. О! Стук. О ДА! Я дожил…прожил этот день и наконец-то получил награду за все эти ебанутые мучения. — Заходи! — кричу в дверь. Она тихо открывается, и заходит Вайлант с каким-то рюкзаком на плечах. Бомба? Ты подорвать меня решил? ХАХАХ! — Там бомба? — сходу спрашиваю, глядя на вещицу на спине. Вайлант кивает по сторонам. Хм? — Это мой подарок для тебя. И я знаю, что он тебе понравится. — голос Патта пробирает до костей. Теперь мне действительно страшно. Он аккуратно кладёт сумку на пол, пододвигая ближе к углу. Подходит впритык и впивается в губы. Жаждущие, просящие. Это отчётливо исходит от каждого движения. Жадно, но мимолётно. Ненадолго соединяет языки. Тот же вкус малинового… Как же я скучал по этому, Ви. Чуть прикусывает нижнюю губу, сразу облизывает. Грубо, но возбуждающе. Стоп, какого хуя он доминирует?! — Какого ты… — Молчи, не двигайся и наслаждайся, Брукс. Неспроста же мне Кэролайн всё объясняла неделю. — затыкает мне свободной рукой рот, и от вечно спокойного голоса остаётся лишь мнимое воспоминание. Он звучит совершенно иначе, в глазах блестит жесткий ледяной азарт. Впервые вижу его таким. Это слишком горячо. Подходит к рюкзаку, ищет. Кажется, он успел перешвырять всё, что можно, в сумке. Погоди… Это кляп?! Бордовый шарик на черной ленте… БЛЯ!!! — Было бы славно, если бы нас никто не услышал: я прекрасно осведомлён о тонких стенах. Наденешь? — улыбается и подходит ближе. — Не подходи ко мне, ебанный извра…- успел нацепить эту затычку. Даже несмотря на мою сразу активированную защиту в виде брыканий всеми частями тела, он успевает и аккуратно закрепляет. Ненавижу. — Когда ты молчишь, я готов сделать всё, что угодно. Не думал, что тебя красит тишина. Хах. — Вайлант совсем близко. Чувствую слабое дыхание у шеи. Я готов, блять, что ты ждёшь? — Ты вызываешь во мне столько эмоций, что я совсем не могу собой управлять. Ты удивительный, Брукс. — шепчет у шеи, обволакивает мерным горячим дыханием. Слышу в голосе несвойственную игривость. Укус! БЛЯ! — МММММ!!! — Ой, я переборщил? Ничего страшного. Тебе же нравиться боль, да? — смотрит на место укуса и нагло улыбается, наигранно удивляясь. Когда ты успел стать такой мразью, Вайлант, вот скажи? Ещё укус, более нежный. Медленно проводит языком по месту, а затем рядом делает засос. Боги, что с тобой произошло за всю эту ебнутую неделю? Снова укус. И ещё. Кожу обдаёт слабой дрожью, глаза закрыты. Тяжело дышу, кляп мешает. Хочется снять, потому и лезу руками к лицу, чтобы убрать эту идиотскую штуку. Щёлк? — МММММ! — Нельзя-нельзя. Я-то думал, что ты будешь смирно наслаждаться моим подарком. Ничего страшного, для этого случая я и подготовил наручники. — снова наглая ухмылка. КАК?! ЗА ЧТО?! — Ладно, дам тебе немного отдохнуть от кляпа. — приподнимает за шарик. Вдыхаю воздух ртом жадно, много. В той херне тяжело выдыхать. Жарко. Не успеваю даже высказаться, а он уже затыкает своим языком. Грубо сплетается, сильно вдыхает в себя. Задыхаюсь, но так приятно. Боже, ты хорош, Вайлант. POV Вайлант Патт Туманно, приятно и странно. Ты специально поддаёшься — непохож сам на себя, Брукс. Эта видимая беспомощность вызывает во мне бурю, которую не способен описать и понять. Каждое воссоединение с тобой отдаётся в душе сильным эмоциональным откликом, словно запечатанные «лишние» чувства пробивают заслон. Возвращаю кляп на место. Дальше будет самое сложное — то, к чему меня морально готовила Кэролайн. Только бы всё получилось нормально и без лишних хлопот со стороны Дельты, который умоляюще смотрит то на меня, то на собственную водолазку. — Одежда мешает, да? — издеваюсь над Бруксом, «сюсюкаюсь»(вроде так Кэра говорила). Неплохой вариант, как можно быстро вывести человека на эмоции. Придётся отбросить анализ — надо сосредоточиться только на Бруксе. Нажимаю на маленький рычажок на наручниках и с лёгкостью отбрасываю их на постель. Сам берусь за чёрную водолазку и прямо стягиваю её. Неплохое у тебя тело, такие изгибы накаченных мышц хорошо смотрятся. В особенности на тебе. Покрываю поцелуями шею. Я чуствовал твои усиленное дыхание и дрожь — тебе точно нравится, когда её касаются. С каждым укусом твое дыхание резко меняется, становится обрывочным, рваным. Уязвимость и беспомощность идут тебе лучше, чем грубые язвительность и злость. Прохожусь языком по кадыку, пару раз навернув круги. Он так вздрогнул… Мне всё больше нравится процесс так называемых «прелюдий», о которых мне в детальнейших подробностях расписала Кэролайн. Я полностью верю ее словам о важности первых, начальных действий. Но Брукс еще не готов к основному этапу — нужно больше. Ты тогда неплохо показал прелюдиями особенности моего тела: я не знал, что моим чувствительным местом будут соски. Хочу проверить, как будешь реагировать на них ты. Ах да, наручники придется вернуть, а вот кляп отложу. Правой рукой тянусь к краю кровати. Пальцем подбираю металлического цвета «игрушку"(не думал, что такой серьезный предмет назовут вещью для игр. Ограничение в процессе прелюдий — это игра?). — Ты хорошо постарался. Кляп я уберу, но вместо него будут они. Как предложение? — показательно кручу пальцем оковы. Сразу же кивает. Отлично. Отцепляю сзади застежку и кляп падает на постель сзади Брукса. Он рукой откидывает их на край, где ранее лежала другая вещица. Держит руки за спиной. Щёлк. В таком положении твоя грудь хорошо выделяется, так как мышцы напряжены. Выглядит сочно. Слабо кусаю сначала левый сосок, немного натянув. Слышу томный сдержанный выдох — отличный результат. Играюсь языком, обсасываю и прохожусь зубами. Втягиваю в себя набухшую «бусинку». Он тяжело дышит, рвано и сдержанно. Теперь правый. Ох, ты еле сдерживаешься, смотря на поднявшийся «кошмар» у тебя в штанах. Подожди, дай мне подольше послушать твоих томных вздохов. Кусаю напряженную грудь, отчего Брукс выдаёт еле сдерживаемый стон. Наконец-то. Несильно сжимаю руками и приподнимаюсь к губам. От моих действий ты растаял: совсем уж податливый. Беру его за волосы и оттягиваю голову назад, открывая обзор на раскрасневшуюся от укусов и засосов шею. Грудь точно такого же цвета, к слову. Кажется, пора переходить вниз: наверху я сделал, что мог. Расстегиваю ремень и ширинку, отвлекая Брукса очередным поцелуем. Прикусываю его нижнюю губу, а после сразу сажусь на колени, спуская тёмные штаны. Заломанные за спину руки, расслабленный вид, раздвинутые колени— это так необъяснимо хорошо выглядит; ты вызываешь столько эмоций во мне, что лишь страсть унимает их на время. Сниму-ка эти наручники, они однозначно мешают тебе полностью насладиться процессом. Щёлк. Двигает руками в разные стороны. Хруст от рук слышен на всю комнату. А серые боксёры падают к штанам. Ох, уже мокрый. Не думал, что настолько сильно тебя возбудил. Так, что я там делал неделю назад? Лёгкими движениями вверх-вниз поддёргиваю член и облизываю головку, выделяя каждый изгиб и слизав предэякулят с уретры. На твоём органе так сильно выделяются вены и мелкие нервные окончания. Медленно беру поглубже, продолжая языком обволакивать каждый миллиметр кожи. Вздохи слишком громкие, Брукс. Успокойся. Он бёдрами толкается в рот. Интенсивно углубляется дальше. Вздохи перетекают в стоны. Я убираю руки с его члена и даю самому удовлетвориться. Он уже достиг моей глотки. Скорость всё увеличивается, становится больно. Хочется вырвать: рвотный рефлекс никто не отменял и не менял в моем теле. Ему нормально, что на его орган кашляют? Резко прерывается. Берёт член в левую руку и начинает агрессивно поддёргивать. За несколько секунд он доводит себя до пика. Большая порция белой жидкости струей падает мне на лицо и на пол. Громкий протяжный стон на всю комнату проносится из его горла. Вот и первый раз. — Советую поберечь силы для дальнейших действий. Это твой не единственный оргазм на сегодня. — примечаю я, смахивая рукой остатки чужой спермы с лица. — Кстати, у тебя есть смазка? — Она. В той. Тумбе. — через силу, с частыми вдохами отвечает Брукс. Твой упавший орган выглядит так интересно… Подхожу к чёрной тумбе у дальнего угла. В первом ящике ненужные вещи: материнские платы, карты памяти и другие непонятные мне вещи. Во втором аккуратно лежат чёрные одеяния хозяина комнаты. Большая складка в центре привлекает сразу. Под очередной черной водолазкой расположилась баночка и пачка презервативов. Интересное место ты нашёл для таких вещей, Брукс. — Помнишь мою просьбу? Если нет, то повторю: молчи, не двигайся и наслаждайся. Сейчас будет не очень приятно, как мне рассказывала Кэролайн. — беру светлый бутылек и обмакиваю в него два пальца, презервативы кладу наверх. Брукс странно посматривает за каждым моим движением, пытается снять наручники. Думаю, ему не нравится моя затея. Эх, придется заставить, если не послушается с первых просьб. Я перепутал: он меняет собственное положение. Теперь он лежит, подняв задницу кверху. Со стороны выглядит специфично, но на тебе выглядит вполне приемлимо. Неужели в такой позе удобно растягивать анус? Хм, интересно, запомню. Ввожу один палец, как советовала Кэра. Он сжал его, мычит, но не кричит — значит, всё правильно. Двигаю по кругу. Он расслабляется, постепенно колечко мышц отпускает мои пальцы от излишнего давления. Как понимаю, это намёк на второй? К делу присоединяется ещё палец и повторяет те же движения. Брукс громко дышит. Становится тесно, но, думаю, третий палец влезет. По словам Кэролайн я должен быть осторожен с подготовкой и самим процессом анального секса. «Сначала хорошо растяни, а вот затем уже хорошенько входи!» — с особым интузиазмом высказала последний совет Кэра у входа в столовую сегодня. Не вижу причин для радости с её стороны, но тогда сказать ей о странности интонации не смог из-за времени. Но совет хороший. О, расслабился. Значит пора? Лицо Брукса пестрит всеми оттенками красного, а глаза купаются во влаге собственных слёз. Это ты из-за удовольствия плакал или из-за боли? Спрошу позже, а сейчас придется перейти к «кульминации» (не понимаю почему этот литературный термин Кэролайн употребила для описания секса). Мое возбуждение сильно надоедаело всё это время, пока я подготавливал Брукса. Больно сдерживать себя. В одежде очень жарко и неуютно, а в нижнем белье творится огненный ужас. Но весь этот «аскетизм» и ограниченность нужны были для достижения наибольшего экстаза в конце из-за терпения и воздержания. И наконец-то появилось право снять с себя ненужные оковы. Рубашка со штанами за мгновение оказалась рядом с тёмными одеяниями Брукса, а боксёры я кинул в неизвестном направлении назад. По всему телу прошлась дрожь, а после ее заменило чувство свежести и комфорта. Духота из-за скованности в одежде исчезла. Боль в области паха в миг прошла. Беру с тумбочки пачку и разрываю. Натянув до самого конца презерватив, прошу Брукса: — Встанешь для меня раком? Без ответа он расставляет конечности, и сейчас я единственный, кто когда-либо смог увидеть Брукса в таком положении. Посмотрим, чему меня научила Кэра в итоге. Медленно ввожу член внутрь. Брукс прикрывает рот рукой, сдерживая этим громкий стон. Протискиваюсь глубже. Брукс ужасно сильно сжал орган, это неудобно. Приходится останавливаться, чтобы Брукс привык. Мышцы отпускают. Продолжаю входить. Брукс продолжает усиленно сдерживать стоны; вижу, как той же рукой, прикрывающей рот, он что-то смахивает с лица. Пот? Неважно, теперь нужно задать темп. «Сначала медленно, а затем по наклонной вверх!» — советовала Кэролайн два дня назад. Начинаю двигаться. Слышу, как глубоко дышит Брукс, как в руку стонет и выдыхает. Чтобы немного отвлечь от неудобств «взади», нежно сжимаю его накачанную грудь. В его руку сразу прилетает более громкий стон. Его анус привыкает к моему члену, становится легче двигаться. Вздохи участились. Я испытываю нечто совершенно иное, чем в тот первый раз в палатке на миссии. Это странное покалывание, некое чувство медленного наступающего успокоения. Хочется больше этого ощущения, страсть кипит с огромной силой, сбивая самоконтроль. Вот о чём тогда предупреждала Кэра… Нужно держать всё под контролем! Ощущение приятного растекается по телу с каждым толчком, а стоны и вздохи слышно стало гораздо лучше. Он убрал руку. Ещё раз сжимаю его грудь, в итоге получаю отличный громкий стон. Мне ужасно тяжело не отдаваться соблазну бросить весь контроль в долгий ящик. Нужно думать. Беру его член и начинаю медленно двигать кожу то вверх, то вниз. Постепенно увеличиваю темп. Вздохи громкие, слишком громкие. Одной рукой держусь за его левое бедро, другой надрачиваю. В собственном члене чувствую сильный приток. Это приближение оргазма, уж это знаю точно. Пытаюсь сдержать нахлынувшую «волну», получается слабо. Мне не хватает выдержки в этом. Ладно, придётся сейчас. Не вынимая член, я до самого конца вхожу в Брукса и кончаю. Я издал слишком сильный стон… Вновь то ощущение расслабленности, полёта. Приятно вспоминать ту ночь на миссии. Она весь этот вечер не уходит из головы. На удивление, Брукс через несколько секунд кончает тоже, но уже от усилий моей руки. Не так много жидкости, но она вся падает на темно-серую постель. Вот и второй раз. Снимаю использованный презерватив и надеваю новый. Несмотря на волну сильнейшего облегчения, я всё еще возбуждён. Третий раз будет последним для него. Хочу видеть лицо Брукса в процессе. — Я хочу видеть твоё лицо. Ляг, пожалуйста. — со слабой отдышкой прошу Брукса, пока тот всё еще плавает в мыслях. Через несколько секунд он понимает сказанное и расстилается по кровати, головой соприкасаясь со стенкой. Стопы — на полу. Твой вид так хорош, так горяч и притягателен. Почему с тобой общается уж слишком малое количество людей? Я еще вначале той миссии думал, почему с тобой никого нет рядом. Ты прекрасно выглядишь: и лицом, и телом. Говоришь скверно, да и характером получился ужасным, но ведь не это привлекает людей, так ведь? Что вообще привлекает людей в других людях? Что вообще заставило меня сблизиться с Бруксом? Цель миссии? Необходимость слаженности или личный интерес? Нет, не сейчас. Кладу одну ногу себе на бедро, придерживая, свободной рукой вхожу в Брукса. И снова сначала вхожу полностью, затем вынимаю почти что до конца и так по кругу. Другую ногу кладу себе на второе бедро, держа рукой. Вдалбливаюсь сильнее. Брукс не сдерживается, стонет на всю комнату. Глаза влажные, лицо, как и грудь, красные, рот приоткрыт, волосы спутаны, несколько прядей падают на лоб и глаза. Кожа слабо отблескивает свет лампы. Как же приятно смотреть на тебя, Брукс. Я снова чувствую это ощущение интенсивного удовольствия. Вхожу в тебя намного грубее, теперь можно отдаться на всю. Твои стоны на грани того, чтобы признать их криками, но ты не просишь остановиться. Ты сам подталкиваешь себя на мой орган. Громкие шлепки заполонили комнату наравне с моими вздохами и стонами Брукса. Левой рукой подталкиваешь свой член к третьему разу. Я приближаюсь к концу, но ты однозначно закончишь первым. Откидываешь голову назад и кончаешь малыми остатками себе на живот. Вот и третий последний раз. Вынимаю член под самое начало оргазма. Сразу же отпускаю его ноги и падаю рядом с ним на постель. Небольшая судорога пронзает всё моё тело, хочется, на удивление, спать. Я действительно устал? Я испытываю вторую волну расслабления, но всё тело поражают иголки. В пахе, в ногах, в руках — что-то словно специально колет где только может. Не могу шевельнуться. Не могу встать. Глаза закрываются сами по себе. Совсем теряю связь с реальностью. — Брукс, я засыпаю. Разбуди меня, когда отойдёшь сам… — успел попросить перед тем, как упасть в глубокий сон.