_________________________
На следующий день, сразу после последнего урока, она спустилась в подземелья и постучала в дверь кабинета по зельеварению. Люциус Малфой резко открыл дверь класса и вылетел наружу. Увидев её, мальчик нахмурился и отвернулся. — Простите, профессор Краус, — пробормотал он и ушел. Было неприятно видеть его таким расстроенным. Будучи наследником Малфоев, он обычно во всём добивался своего. — Ах, профессор Краус! Могу я называть вас Гермионой? Заходите, заходите, — подозвал её Слизнорт. — В наши дни редко можно увидеть вас где-нибудь, кроме своего кабинета и Чёрного озера. Она поняла его намек. — Конечно, Гораций. Здесь был Люциус Малфой. С ним всё в порядке? — О, он в порядке. В последнее время он не прикладывает усилий на занятиях, — вздохнул Слизнорт. —Говорит, что может купить в любое зелье, которое пожелает, и что у него есть мастер зелий, который варит зелья для его семьи, сколько он себя помнит. Таким образом, он не считает изучение этого предмета необходимым. Гермиона кивнула понимающе. Это её не удивило, ведь шкаф в дуэльной комнате поместья Малфоев был заполнен самыми сильными зельями, которые она когда-либо пробовала, и практически без побочных эффектов. — Надеюсь, он изменит своё отношение. — Ему ещё предстоит сдавать экзамены в будущем. В любом случае, чем я могу помочь вам сегодня? — спросил Слизнорт. — Мне интересно, могу ли я одолжить у вас несколько ингредиентов для зелий? — Ох, конечно! Какие из них вам нужны? Мне придется проверить, всё ли в наличии. — Спасибо. Вот список. — Дремоносные бобы, полынь, веточки валерианы, экстракт крапивы… Так вы готовите снотворное? Если понадобится, его можно получить в больничном крыле. — Мне нравится варить свою собственную модифицированную версию. Меньше побочных эффектов. — О каких побочных эффектах речь? Это довольно необычно, — спросил профессор. Гермиона начала сожалеть, что не покинула замок в поисках нужных ингредиентов. Однако обратиться к Слизнорту было быстрее, а зелье ей нужно было сегодня вечером. — Ну вы знаете, просто дневной стресс, сверхактивное воображение и тому подобное. Он снова покосился на кусок пергамента. — Ах да, здесь есть несколько ингредиентов, которые обычно не встречаются в рецепте. Без проблем. Дайте мне время собрать ингредиенты. — Профессор ушёл в кладовку и через несколько минут вернулся с небольшим запасом ингредиентов. Сверившись со списком, он протянул ей всё необходимое для зелья. — Этого хватит на несколько флаконов, — сказал Слизнорт. — Благодарю, Гораций, я очень ценю вашу помощь. — Глупости! Я знаю, вам может быть трудно приспособиться, поскольку вы сами не учились в Хогвартсе, но вам следует чаще общаться с другими профессорами. Знаете, нам было бы любопытно узнать о вас, самом молодом профессоре ЗОТИ за долгое время. Волшебница улыбнулась. — Хорошо, я постараюсь влиться в коллектив. Они попрощались, и Гермиона вышла из класса в коридор. Направившись к лестнице, она услышала крики, топот и шквал заклинаний в коридоре возле гостиной Слизерина. Свернув за угол, чтобы разобраться, в чём дело, она обнаружила в коридоре группу старших слизеринцев, окружавших двух студентов. Подойдя ближе, она сразу же заметила стоящего в круге Уолдена Макнейра, высокого шестикурсника, чьи ноги на первый взгляд показались ей уродливыми. Ей потребовалась секунда, чтобы понять, что его колени вывернуты в обратную сторону. Макнейр усмехнулся и бросил проклятье в Беллатрису Блэк. Обзор Гермионы был закрыт из-за студентов Слизерина — все толпились поближе, жаждав стать свидетелями драмы, разворачивающейся в скучный день. Гермиона не совсем поняла, чем он её заколдовал, но заклинание Макнейра наверняка попало в цель, потому как яростный вопль Беллатрисы эхом разнёсся по коридору. Когда профессор подошла ближе, она поняла, что на голове Беллатрисы выросли ужасные рога. — Не вмешивайся, Лестрейндж! Энгоргио Скуллус! — Макнейр метнул очередное проклятье в Родольфуса, который попытался встать перед своей невестой, и успел вовремя наложить щит. Макнейр снова повернулся к Беллатрисе и ухмыльнулся. — Вот теперь ты напоминаешь злобную сучку Дромарога, которой и являешься на самом деле. Возможно, если тебе повезет, на тебя позарится горный тролль. — Он направил свою палочку на Родольфуса, — Мне почти жаль тебя, ты, высокомерный тупица, прикованный к этой дрянной корове на всю оставшуюся жизнь. Беллатрикс заверещала, прежде чем взмахнуть палочкой, готовая ещё раз проклясть Макнейра. Рога придавали ей явно сумасбродный, демонический вид. Гермиона приступила к делу. Одним взмахом руки все три палочки слизеринцев полетели ей навстречу. — Что тут происходит? — потребовала она, вступая в драку. Остальные студенты Слизерина, наблюдавшие за представлением, отступили, дистанцируясь от ссоры. Никто не ответил. Их бегающие взгляды начали её раздражать. — Шестьдесят баллов со Слизерина за дуэль вне класса и обмен потенциально опасными заклятиями. — Гермиона остановила взгляд на Макнейре. — А также за использование крайне оскорбительных выражений. Все трое останетесь на отработку после занятий. — Она поняла, что наказывает себя больше, чем их, потому что придётся проводить с ними своё драгоценное время. — Вы не наш декан, и это не класс ЗОТИ. Мы перед вами не отвечаем, — высокомерно сказала Беллатрикс. Должно быть, она была расстроена тем, что не смогла отомстить Макнейру до того, как Гермиона завершила их дуэль. Гермиона улыбнулась. — Блестящее предложение, мисс Блэк. Вы трое явитесь отбывать наказание к профессору Слизнорту, поскольку он является главой факультета Слизерин. Я обязательно порекомендую ему поручить вам вручную чистить все котлы без волшебства. В течение недели. Я уверена, он это оценит. Чистящие чары не всегда справляются с таким большим количеством грязи, знаете ли. — Нет. Хотите, чтобы я убиралась, как магл? — Беллатрикс зашипела от отвращения. Гермиона приподняла уголок губ. — Именно, мисс Блэк, вы будете отбывать наказание, как маггл. Гермиона не могла не разглядывать причудливую внешность Беллатрисы. Несмотря на повальный инбридинг в доме Блэков и уродство её души, Беллатриса была довольно хорошенькой ведьмой, как и многие из Блэков, включая волшебников. Но в этот момент она выглядела совершенно дикой, с её безумными, злыми глазами и тёмными рогами, торчащими на голове. Она была похожа на взрослую Беллу, которая представала в её кошмарах. На какое-то безумное мгновение ей показалось, что Беллатриса собирается броситься на неё головой вперед. Она указала на голову студентки. — Ты знаешь контрзаклинание? Слизеринцы ещё раз переглянулись. Родольфус покачал головой, а Макнейр ухмыльнулся. Раздражённая Гермиона направила палочку на Беллатрису. Ей не нужно было, чтобы Белла ходила вокруг и распугивала других учеников больше, чем она это делала обычно. Хотелось лишить её этого удовольствия. Мгновение профессор подумывала о том, чтобы наложить на юную волшебницу ещё какое-нибудь заклятье. Она моргнула и тёмные мысли прояснились, оставив только лёгкую дрожь в руке. Ей нужно было как можно быстрее сварить своё особое зелье Сна без сновидений. Вращая палочкой, она наложила контрзаклинание. Гермиона бесстрастно наблюдала, как рога сжались и исчезли. Беллатриса схватилась за макушку и хмуро посмотрела на Гермиону. — Спасибо, — энергично пробормотала она себе под нос. — По крайней мере, это избавит меня от похода в больничное крыло. — Пожалуйста. Теперь всем пора идти ужинать. Кто-то прочистил горло. — А как же я? — Макнейр имел наглость спросить. Гермиона перевела взгляд на его вывернутые колени. Ей не следует удивляться, что Беллатриса наложила заклятие с эстетикой боди-хоррора. Конечно, Гермиона знала контрзаклинание, но зачем ей утруждать себя? Уолден Макнейр был одним из самых злобных и кровожадных Пожирателей смерти в будущем, крайне преуспевшим в насилии. Во время отсутствия Волдеморта он работал в Министерстве палачом для крайне опасных зверей и чуть не обезглавил Клювокрыла. Кроме того, он был Пожирателем Смерти, ответственным за успешное привлечение великанов в ряды Волдеморта, что привело к резне бесчисленного количества магглов. — Вы можете попросить мадам Помфри обратить заклинание в больничном крыле, — ответила Гермиона. Макнейр вытаращил глаза. — Вы не можете этого сделать, профессор Краус? — Конечно, могу, но у меня мало времени, а мне срочно нужно кое-где быть. Отсюда до больничного крыла не так уж и далеко идти. Попробуйте идти задом. Возможно, это поможет. Лицо Гермионы дёрнулось, когда он попытался последовать её предложению, и его высокое, неповоротливое тело неизящно рухнуло на землю. — С тобой всё будет в порядке. — Она одарила его, как ей показалось, ободряющей улыбкой и надеялась, что та не показалась слишком неискренней. В ответ он просто поморщился и уставился на неё. — Вы можете попросить одного из своих друзей помочь вам. Все остальные, отправляйтесь в Большой зал на ужин. Ведите себя прилично — никаких больше дуэлей. Вы трое получите свои палочки обратно завтра утром, когда я увижу вас на занятии. — Она не преминула заметить, что все разошлись, оставив Макнейра лежать на земле. Гермиона развернулась и тоже ушла. Ей нужно было сварить зелье._________________________
Это была напряжённая неделя, и наступило время очередной встречи с Лордом Волдемортом. Это никогда не было для неё комфортной частью еженедельной рутины. Начало каждого урока наводило на неё страх, поскольку почти всегда ученицу ждал неприятный сюрприз. Какое-то мгновение она осторожно наблюдала за ним, и он вернул её взгляд с другого конца комнаты. Тёмные стены комнаты начали искажаться и уменьшаться в размерах. Психическая стойкость. Вот что ей было нужно прямо сейчас. Это была магия разума — упражнение на самосознание и дисциплину. Дождь лил с неба проливными потоками. Гермиона была на кладбище, одетая в толстый плащ с капюшоном, зачарованный на непроницаемость от дождя. В её руке была богато украшенная полированная серебристо-золотая маска. Инстинктивно она надела её. Она была нужна ей, чтобы спрятаться. Вдалеке были слышны крики и рыдания. Гром прогремел в небе и заглушил крики, прежде чем грохотать дальше. Фигуры в плащах и масках окружили её. Когда она начала двигаться, они выстроились перед ней в прямую линию, приведя её к высокой, внушительной фигуре с блестящими красными глазами. Волшебник протянул ей руку, и она подошла к нему. Больше идти было некуда. Подойдя ближе, она заметила очертания двух фигур, избитых и стоящих на коленях на земле. Она едва могла их узнать, но дождь продолжал заливать их лица, смывая кровь, и Гермиона поняла, что это были Гарри Поттер и Рон Уизли. Она не чувствовала ничего, кроме горького удовлетворения. — Ты так хорошо справилась, моя маленькая грязнокровка, приведя ко мне этих двоих. — Всё для вас, милорд. Они никогда не подозревали. Всегда недооценивали меня и воспринимали как нечто само собой разумеющееся. За всю свою жизнь я не получила от них ничего, кроме мишени на спине и утраченное чувство собственного достоинства. Лорд Волдеморт взял её за руку и притянул к себе. Она ахнула, её язык покрылся едким вкусом Тёмной Магии. Воздух вокруг него был насыщен ей. Большая холодная рука обхватила её лицо, и Тёмный Лорд снисходительно улыбнулся ей. — Больше это не повторится. За твою верность я сделаю тебя настолько могущественной, что ты и представить не можешь. — Гермиона, нет! Как ты могла? Ты с ума сошла? Как ты вообще можешь стоять рядом с ним? Он убивает без угрызений совести и получает от этого удовольствие. Он убил моих родителей и несколько раз пытался убить меня. Волдеморта не волнует ничего, кроме собственной силы! Он презирает всё, что имеет связь с магглами — лицемер! - крикнул Гарри. Гермиона повернулась к Гарри, направив палочку. — Ты не сделал ничего, чтобы помочь мне, когда я потеряла способность использовать магию. Вы с Роном оба сказали, это потому, что я маглорождённая ведьма. Возможно, была какая-то скрытая проблема с моей кровью, из-за которой моя магия испарилась. Тёмный Лорд был единственным, кто понял, в чём дело и помог мне вернуть утраченную магию. Волшебница повернулась и с восхищением посмотрела на Лорда Волдеморта. Реакция Гарри была заглушена грохотом дождя. Лорд Волдеморт заправил ей за ухо сухой локон. — Ты знаешь, что тебе нужно делать, — сказал он. Она кивнула и повернулась к своим старым друзьям, подняв палочку. Визг из толпы внизу прорвался сквозь неумолимый дождь. Повернувшись, она увидела рыдающую Джинни Уизли, которую уносил неповоротливый Пожиратель Смерти. Гарри рванулся вперёд и врезался в Гермиону. Он ослабил связывающую его магическую веревку и попытался вырвать у неё палочку. Но сейчас она была лучше подготовлена — она была сильнее и быстрее. Как аврор, она научилась избегать таких ухищрений и смогла легко одолеть его, перевернув на спину. Девушка оседлала его и держала в удушающем захвате. Сквозь его треснутые очки, которые она много раз ремонтировала для него в прошлом, Гермиона смотрела в столь знакомые зелёные глаза. С огромным усилием Гарри удалось выдавить: — Ты знаешь, кто он. Последствия того не будут стоить, Гермиона. Ты для него ничего не значишь. Позади неё Рон боролся со связывающими его путами и крикнул достаточно громко, чтобы было слышно даже сквозь дождь: — Ты совсем как Беллатриса Лестрейндж, на побегушках у Лорда, склоняешься на колени у ног своего хозяина, как собака. Меня от тебя тошнит. Психическая стойкость. Все было не тем, чем кажется. Гермиона закрыла глаза и попыталась отстраниться от всего. Самосознание. Концентрация. Дождь прекратился, и она больше не сидела поверх сопротивляющегося тела своего лучшего друга. Холод, приводивший её в замешательство, рассеялся, и теплота обволокла её тело. Гермиона попыталась успокоить своё прерывистое дыхание, прежде чем открыть глаза. Волдеморт подошел ближе. Бурная, мрачная пелена запятнала его красивое лицо. Но её остановили его глаза, походившие на бездонный колодец. — Что это было, Гермиона? — Что именно? — спросила она, опасаясь худшего. Он знал, что было в её видении? Нет. В книге сказано, что заклинатель не может проникнуть в разум противника, пока удерживает заклинание. — Вы разрушили заклинание. — Его голос был хриплым. — Итак, вы наложили на меня «Цену страха»? Ведь так? Вы могли бы меня предупредить, — усмехнулась она. — Как вы разрушили заклинание? — тщательно проговорил он. Его немигающий взгляд заставил её мышцы напрячься. — Это ведь было в книге, которую вы одалживали мне? — спросила она, закусив нижнюю губу. — Описание было смутным. Чтобы превзойти действие заклинания, требуется большое количество моральных сил. Я не думал, что у вас получится, по крайней мере, с первой попытки. — Разве вы не должны быть довольны? Я идеальная ученица. Вам не нужно объяснять или демонстрировать мне что-то снова и снова. — Возможно. Но те, кого я пытал этим заклинанием, обычно валялись у моих ног рыдающими. — Думаю, я просто лучше их. Ведь была причина, по которой их пытали? Уверена, они вас как-то подвели. В отличие от меня— сказала она на удивление ровным голосом, несмотря на турбулентность внутри. — Вы знаете, почему страх — величайший мотиватор, Гермиона? Больше, чем что-либо? Она закрыла глаза и глубоко вздохнула. Вдох-выдох. Вдох-выдох. — Страх интуитивен. Его напор — он заставляет вас делать то, что нужно, чтобы выжить. Это то, что вы можете прочувствовать в своих костях и испробовать своим сердцем. Тёмный Лорд продолжал смотреть на неё с неразборчивым выражением лица, когда она заглянула в его кроваво-красные глаза. Там плескалось нечто. Трещина в его холодной, непроницаемой маске. Намек на что-то безумное, но притягательное. Это было почти незаметно, но она знала, что оно там, потому что изучила его так дотошно, как и следует изучать своего врага. Долгое время он был известен как Тот-Кого-Нельзя-Называть и Сами-Знаете-Кто. Лорд Волдеморт укоренился в сознании многих как чудовищный волшебник, способный на величайшее зло. Он был неприкасаемым. Оттого и были так притягательны те моменты, когда она могла разглядеть его простые человеческие причуды. Например, то, как он рассеянно крутил палочку в задумчивости. Изгиб брови, сжатие челюсти, малейший подъем левого уголка губ... Её глаза оторвались от его лица и остановились на точке за его плечом. Нужно было сменить тему, прежде чем она потеряется в своих мыслях. — Вы жёсткий учитель. Когда вы будете учить меня полётам, то собираетесь сбросить меня с высокой башни и надеяться, что я разгадаю ваш секрет в воздухе? Он мрачно усмехнулся. — Это ваш способ напомнить мне, что я обещал раскрыть свою тайну? Я не забыл. Я не думаю, что вы физически готовы. — Почему бы вам не испытать меня? Искра озарила его холодные глаза. — Позже, — пообещал он. — Для начала я выполню другое обещание. Я покажу вам движения палочкой для заклинания Сингулярности. Она кивнула в предвкушении. Гермиона не думала, что он покажет ей это заклинание так скоро. Увы, волшебница переоценила свои способности, по крайней мере на данный момент. Мужчина больше не стоял позади неё, как раньше. Они стояли рядом, и она дублировала движения его палочки, повторяя заклинание вслух. Это было сложно. Чего-то не хватало. Гермиона все больше расстраивалась, осознавая, что не может справиться, как бы ни старалась. Возможно, она была умственно и эмоционально недееспособна после того, как он начал урок, испытывая её силы «Ценой страха». Волдеморт сделал её легкой добычей. — Что ж, Гермиона, похоже, вы не можете быть великолепной во всем. — Он изгнал созданный им кружащийся вихрь, ухмыльнувшись ей. Она смотрела на Сингулярность с такой тоской, что живот ужасно сжимался от неудачи. — Мне нужно, чтобы вы повторили то, что вам не удалось в прошлый раз, — сказал Волдеморт. Закусив внутреннюю часть губы, она скрестила руки на груди, закрываясь. — Нет... пожалуйста, только не это. Я не могу. Он поднял руку. — Не буду давить. Я обсуждал то, что произошло на днях, с целителем разума. С вами что-то произошло. Скажи мне, кто тебя обидел? Она не знала, как воспринимать неожиданную угрозу, скрытую за его мягким голосом. Не желая об этом думать, она отвела взгляд и сморгнула жар в глазах. Гермиона не могла позволить ему снова увидеть её слабой и уязвимой. Один раз — уже больше, чем он заслужил. — Пока я позволю тебе иметь свои секреты. Но если это снова повлияет на вашу работоспособность, с этим нужно будет разобраться. — Поджав губы, он провел рукой по искусно взлохмаченным волосам, отчего они только красивее упали на один глаз. Она поняла, что уставилась на него, когда он провел пальцем по лбу. Другая его рука рассеянно разглаживала невидимую складку на рубашке. Всё это было нормальным человеческим поведением, но в этом-то и была проблема — он ведь не был нормальным? Волдеморт, похоже, свято верил в скупость движений и выражений лица. В своей хищной неподвижности, которую периодически нарушал лишь удивленный изгиб губ или смешок, он был совершенно смертоносен. Она на мгновение задалась вопросом, были ли эти движения отрепетированы — имитация нормального человеческого поведения, призванная успокоить наблюдателей. — Я нашел целителя разума, которому могу доверять, и он обследует вас, если вы захотите. Он может быть здесь прямо сейчас, если я попрошу его прийти, — сказал Волдеморт тихим голосом. Глаза Гермионы расширились. Она задержала дыхание. — Что вы сделали?.. Она остро почувствовала биение своего сердца. Подняв подбородок, он посмотрел на стену позади неё. — Я не хочу снова наблюдать полную потерю контроля с вашей стороны. Вы почти разрушили комнату, что было бы настоящим подвигом, учитывая, что стены зачарованы. Не то чтобы я не ценил случайные выбросы разрушительной силы, но я всегда ожидаю внимательности и контроля от своих... соратников. На одну раздражающую секунду ей показалось, что он обратился к целителю разума из-за беспокойства за неё. Но только на долю секунды. Действительно, как унизительно с её стороны было предположить такое. Она не была наивной. Гермиона знала, как некоторые Пожиратели Смерти обманывали себя, думая, что они важны для Волдеморта — что они вообще что-то значат. Барти Крауч-младший был одним из самых преданных последователей Тёмного Лорда, и чувствовал с ним родство, ведь у обоих был разочаровывающий отец. Северусом Снейпом (по крайней мере, когда он был молод), вероятно, манипулировали на почве другой общей с Томом Риддлом черты: он также знал, как тяжело быть выдающимся полукровкой с маггловской фамилией на Слизерине. Независимо от того, что он ей скажет, это, должно быть, очередная уловка. Поскольку он не мог сам получить доступ к её разуму, ему нужен был опытный целитель, чтобы осмотреть её. Волшебник всё еще пытался украсть её секреты, будучи подозрительным по натуре. Для неё было бы слишком необычно сразу отказаться. — Конечно, спасибо за щедрое предложение. Я приму его, когда буду готова. Волдеморт кивнул. — Целитель разума обычно не покидает свою страну, но… он это сделает. На следующем уроке мы разберём, как выходить из удушающего захвата сзади или из любой позиции, где вас держат рукой сзади, чтобы вам больше никогда не приходилось оказываться во власти нападающего. На данный момент у Гермионы не было другого выбора, кроме как согласиться. Дело не в том, что она не хотела совершенствоваться, но ей нужно было время, чтобы эмоционально подготовиться. Он продолжил: — Теперь я вас оставлю с вашим следующим заданием. Пробегите пять километров по лесу за поместьем Малфоев, останавливаясь у каждого двадцатого дерева на тропе справа от вас, чтобы выполнить пять отжиманий, чередуя их с планкой на пять секунд. Мне нужно, чтобы вы укрепили мышцы кора. Если вы справитесь, я подумаю над тем, чтобы провести урок полётов поскорее. Её глаза расширились от недоверия. — Вы хотите увидеть, как я страдаю. — О, без сомнения, Гермиона. — Его голос был низким и дразнящим. — К сожалению, меня не будет рядом, чтобы стать свидетелем этого. У меня сегодня есть другие дела, столь же приятные, как и наше драгоценное время вместе, — сказал он с расчётливой улыбкой. — Наслаждайтесь. И поверьте мне, я узнаю, если вы не выполните это задание. Вы же хотите, чтобы я научил вас полётам? — Он развернулся и оставил её в дуэльной комнате. Дверь за ним тихо закрылась. Без промедления Гермиона бросилась к шкафу, вытащила успокаивающее и восстанавливающее зелья, и проглотила их. Волшебница медленно опустилась на мягкий бархатный диван. Она сделала всё, что было в её силах, чтобы не рухнуть на него. Цена страха. Мощное, жестокое заклинание. Слезы текли против её воли, и она начала тяжело дышать через нос. Когда отчаяние закрутилось в низу живота, Гермиона встала и порылась в шкафу в поисках зелья бодрости, и опрокинула в себя как порцию алкоголя. Ей понадобится дополнительная энергия, чтобы выполнить его абсурдную просьбу и доказать, что она готова к полётам. Ранее она не могла позволить себе потерять самообладание перед ним. Но теперь он ушёл, и сдерживать свои эмоции, когда всё, чего ей на самом деле хотелось — кричать, было тщетно. Её самые глубокие страхи были преподнесены ей в ужасающей маленькой коробочке. Превратиться в неузнаваемую Гермиону, которая была готова предать свои убеждения и друзей. Соблазниться знаниями о Тёмных искусствах и силой, которую они могут принести. Потерять всю свою магию из-за какого-то выдуманного недостатка по рождению. Быть насмешкой из-за её статуса крови. Она могла признать, что в компании друзей чувствовала себя более одинокой, чем без них. Но она никогда не предаст их и то, за что они боролись. Гермиона никогда не сможет причинить им вреда. Когда Рон из дьявольского видения сравнил её с Беллатрисой, пресмыкающейся у ног Лорда Воландеморта в поисках хоть малейшего кусочка силы, знаний и внимания, которым он был готов поделиться с ней, её чуть не стошнило. Никогда она не будет такой ведьмой. Всю ненависть и жестокость, которые он таил в своем сердце, если оно у него вообще было, невозможно забыть. Она знала, что больше не порядочный человек, но она никогда не сможет превратиться в Гермиону из видения. Это была причина, по которой она так восхищалась Гарри. Последние несколько лет он служил ей моральным компасом. За всё время учебы в Хогвартсе и после, она нарушила так много правил — маленькая первокурсница из прошлого, которая, как ни смешно, считала, что исключение из школы для неё хуже смерти, была бы потрясена. Но Волдеморту действительно не было равных, когда дело касалось духовного разложения. Ужасы, которые он позволил совершать своим подчинённым в рамках захвата власти, были достойны порицания. Гермиона начала думать, что Волдеморт, возможно, не заботился о чистоте крови так сильно, как он внушал другим. До сих пор у неё сложилось впечатление, что он готов пойти на всё, чтобы заручиться поддержкой на пути к абсолютной власти. Он ни разу не обсуждал с ней чистоту крови, предпочитая сосредоточиться на вещах, которые, по его мнению, её мотивировали. Когда он впервые встретил её, то вообще не спросил о статусе крови и все равно решил её завербовать. Его не пугала возможность того, что она могла быть не совсем чистокровной. Волдеморт сделал то, что нужно было сделать. Если это означало охоту на волшебников, обладающих властью и богатством, но имевших глубоко укоренившиеся предубеждения против тех, кто не имел магии или тех, кого они считали недостойными магии, пусть будет так. — И… вы бы сделали всё ради власти, не так ли, Гермиона? — Волдеморт спрашивал её в прошлый раз. Теперь всё это обрело смысл. Временами она не считала их особенно опасными — Волдеморта и двух его Пожирателей Смерти. Они были совсем не такими, как она себе представляла. Их интеллектуально стимулирующее товарищество было освежающим, и она ценила их индивидуальные особенности. Гермиона могла признать, что были определенные моменты, когда её воля к борьбе полностью истощалась в этом змеином логове, так как они пытались сломить её, чтобы подпитывать себя. Всё это было бессмысленно. Поистине, это было несущественно — её восхищение тем, как он… он… Тем, как он зажег её разум. Тем, как он присутствовал в нём, как биение сердца, с безупречно выполненными надрезами, которые позволяли ему зарываться в самые тёмные расщелины её разума. Пульсирующие щупальца впивались в неё. Но она найдет способ искоренить его, иначе в конце этого пути может быть только гибель — её гибель. Он использует её, а она будет использовать его. Она высушит его досуха, прежде чем он сможет сделать то же самое с ней, и тогда всё будет кончено, а она будет довольна. В конце концов, такого волшебника, как Волдеморт, невозможно изменить — его можно только разобрать на части и стереть в пыль.