Ожог руки и сердца

— Ауч! — Джон потряс рукой, на которую брызнуло раскалённым маслом. Когда боль чуть утихла, прижал обожжённое место ко рту, пытаясь орудовать одной только второй рукой. По-хорошему следовало поместить ожог под холодную воду, но тогда нужно будет отойти от плиты, а это нежелательно. Сложное, но, как он надеялся, вкусное блюдо, доходило последние минуты, и Джон не хотел всё испортить — как внезапным выключением плиты, так и дать подгореть. Да и не такой уж сильный ожог был, если подумать. Через пять минут всё было готово, Джон снял сковородку с плиты, и плюхнулся на стул, весьма довольный собой. Пахло умопомрачительно. Чуть остынет — можно будет попробовать. Конечно, можно было заказать, но Майкрофт и так только заказанной едой и питается. Пусть поест домашнего хотя бы пока терпит дома нежелательных гостей. Джон вздохнул. После очередного эксперимента Шерлока их квартира оказалась временно непригодна к проживанию. По крайней мере, пока не выветрится тот ужасный запах. Миссис Хадсон пришлось уехать навестить подругу, а когда они с Шерлоком попытались заселиться в гостиницу, то во всех им мягко, но настойчиво отказали. Было названо множество причин, но сыщик и сам догадался — это из-за его репутации. И хотя он торжественно обещал, что никаких экспериментов в отеле не будет, метрдотели оставались непреклонны. Друзей, согласных приютить их на неопределённый срок, было не так уж много. Напрягать Молли или Лестрейда Шерлок и Джон не хотели, те и так жили в стеснённых условиях, наладив быт под себя. А они двое не те гости, которым будут радоваться месяц. И пока Шерлок задумчиво шлёпал себя по губам ребром телефона, Джон написал Майкрофту. Ватсон знал, что за этим последует гневная тирада от величайшего специалиста высказывать недовольство и доводить окружающих до белого каления, но другого выхода не видел. Майкрофт в своей манере среагировал быстро. Авто с государственными номерами остановилось около них через несколько минут. И хотя Шерлок действительно сначала бурно отказывался, потом столь же бурно ругался с братом по дороге, но предложение принял. Сыщик и сам осознавал безвыходность ситуации. И вот теперь они уже неделю жили в квартире Холмса-старшего. А точнее, можно сказать, что жил здесь только Джон. Шерлок тут только ночевал, да и то не каждую ночь, и временами принимал душ, всё остальное время стараясь носиться по делам. Он и Джона пытался вынудить вести себя также, но тот решительно отказался. «Моему плечу и ноге иногда требуется отдых в нормальных условиях, — сказал Джон Шерлоку тоном, не терпящим возражений. — И от душа по вечерам я не собираюсь отказываться!» Шерлок снова немного побурчал, даже назвал предателем, но принял такое положение вещей. Джон, при всех своих добрых чувствах к Шерлоку, не разделял его неприязнь к Майкрофту и считал глупостью отказываться от комфорта. По крайней мере, пить кофе в морге, когда это можно сделать на удобной кухне, Джон не собирался. Денег с них Майкрофт естественно не взял, объяснив, что не бедствует, а ремонт им и так влетит в копеечку, но быть нахлебником Ватсон не привык и решил компенсировать их пребывание хотя бы готовкой. С чем блестяще справлялся. И если Шерлок был совершенно равнодушен к любого вида кулинарным изыскам, то Майкрофт очень любил вкусно поесть. И не только вкусно, но и красиво, с подачей. Чуть передохнув, Джон взглянул на часы. Как раз хватит времени на сервировку. Улыбнувшись, он принялся за дело. Когда в двери повернулся ключ, у Джона всё было готово. Он прикинул, сколько времени понадобится Майкрофту, чтобы добраться до кухни, и решил, что можно открывать вино. Когда Холмс-старший появился на кухне, его ждал накрытый стол, с салфетками и отчищенным до блеска серебром, и улыбающийся Джон, разливавший по бокалам вино. Хотя такую картину Майкрофт видел не впервые, реагировал он каждый раз одинаково. Сдержано улыбался, тихо благодарил, повторял, что совершенно незачем так утруждать себя, но Джон видел какой радостью зажигались при этом глаза политика, как менялось его лицо, из маски холодного равнодушия превращаясь во что-то, чему Ватсон пока не смог подобрать определения. Ведь не влюблённость же это?.. — Всё как раз готово, присаживайся! — Джон поставил бутылку и сделал шаг к Майкрофту. Джон и себе не смог бы объяснить, но почему-то с каждым днём ему хотелось встать всё ближе к неприступному прежде политику. Возможно потому, что хотелось получше разглядеть эту радость, ощутить благодарность. Ради этого всё и делалось, по сути. Полдня у плиты ради одного этого взгляда. — Шерлок? — спросил Майкрофт. Он всегда спрашивал о брате, когда они с Джоном оказывались наедине. Всегда помнил о нём. Помнил, что Шерлок с Джоном пара. — Дело, а точнее его триумфальное окончание с Грегом, потом с ним же в паб. Возможно, до утра, — отрапортовал Джон. — Ясно… — Майкрофт уже взялся за спинку своего стула, собираясь садиться, но не окончил движения. Он вдруг шагнул к Джону и осторожно взял его за руку. Это было что-то новенькое. Прежде они как по негласной договорённости избегали прикосновений и столь близкого контакта. — Ты обжёгся! — Майкрофт осторожно развернул пострадавшую кисть Джона. И касание это вышло таким тёплым, полным такой заботы, что сердце Джона забилось чуть быстрее. Ну что ж за дела творятся-то… — Ерунда, — Джон покачал головой, но руку почему-то не убирал. Ожог и правда был не больше ногтя. Чудо, что Холмс вообще заметил его. — Я ведь сам врач, беспокоиться не о чем! — Джону казалось, если он не заговорит, то Майкрофт начнёт дуть на пострадавшее место. А то и поцелует его — так близко он держал пальцы Джона к губам. — У меня есть мазь от ожогов, — очень тихо сказал Майкрофт, медленно опуская их сомкнутые руки вниз. — Сейчас принесу. — Он очень-очень медленно выпустил руку Джона из своей. Будто погладив ладонь. Джон не считал, что ему нужно какое-то лечение, но спорить не стал. Ему хотелось, чтобы Майкрофт ещё раз коснулся его руки, возможно даже сам нанёс мазь. Холмс-старший дошёл до холодильника, покопался в нём, повернулся. — Вот. Она на основе серебра. Прекрасно заживляет и обезбо… Он не договорил. За входной дверью раздался шум и через минуту на кухню ввалился счастливый донельзя Шерлок, таща за собой упирающегося Грега. — Дело закрыто, и блестяще! — заявил Шерлок. Джон не часто видел его таким счастливым. — Но из паба нас выгнали! Братец, ты не будешь против, если мы поужинаем сегодня у тебя? Оу, и вроде тут что-то вкусное! Лицо Майкрофта в момент утратило всю мягкость, став привычной холодно-высокомерной маской. Он шагнул к Джону, вложил ему в руки прохладный тюбик и тут же отошёл. — Поздравляю, Шерлок. Доброго вечера, Грегори. Конечно, ужинайте. Всё как раз свежее и горячее, — Майкрофт ещё раз взглянул на Джона, будто извиняясь и бесконечно сожалея, что не получилось поужинать с ним наедине. — А меня прошу простить, у меня… неожиданно образовались дела. Я поем позже. Шерлок посмотрел в спину поспешно ушедшему брату. Вздохнул. — Как чувствовал, что не нужно нам сюда идти. Да и вообще, Джон, надо нам съезжать. Мы как раз поговорили с Грегом. Ты можешь перекантоваться у него, а я у Молли… — Мы это обсудим, но позже, — попросил Джон. — А сейчас — мойте руки и за стол. Всё правда только с пылу с жару, я очень старался. Угощайтесь и обслужите себя сами. А Майкрофту я в комнату отнесу, хорошо? * * * Когда Джон постучал к Холмсу-старшему, ответа он не дождался, но было не заперто. — Май? То, есть… Майкрофт… Тот обнаружился в самом дальнем конце комнаты, у окна. Джон дошёл до середины комнаты, оставил поднос с едой на журнальном столике, и двинулся дальше. Он не знал ещё, что скажет Майкрофту, какими словами попробует объяснить, что происходит у него в душе, и что им теперь с этим всем делать, но знал совершенно точно, что сначала возьмёт его за руку. И попросит нанести мазь.