Соблазна книг не одолеть

       Обидно… обидно смотреть как гибнут люди. Но Я ничем не могу помочь.       Сейчас, Я должен философствовать, чтобы сбавить обороты рассказываемой истории, но думаю, ещё не время. Я повидал многое и много слышал… У меня есть для вас стишок.

Я всегда твердил, что судьба — игра. Что зачем нам рыба, раз есть икра. Что готический стиль победит, как школа, как способность торчать, избежав укола. Я сижу у окна. За окном осина. Я любил немногих. Однако — сильно.

      Взгляды детективов устремляются на Воровку книг. Она смотрит на них в ответ. Её взгляд мутнее обычного, а кончики пальцев поджимаются от нервов.       — Если что, — она вскидывает руки. — Сестры-близнеца у меня нет.       — А двойняшки? — колко бросает Дазай, непрерывно глядя на её пальцы.       Ногти, и правда, длинные и острые. Да она кого угодно этими орудиями убийства прирежет. А возможно, она кому-то этими ногтями сильно царапает спину до крови…       — У меня есть только брат, — отвечает та, ловя на себе подозрительный взгляд Фукудзавы. — Ну…был.       Директор быстро встал из-за стола, направляясь к выходу. Сотрудники так же незамедлительно прекратили переглядывания и поспешили на выход. Зусак осталась сидеть на стуле, закидывая голову ввысь, разглядывая ничем не примечательный белый потолок. Голова была пуста, ни одной мысли, что делать дальше, не было. Дазаю вообще казалось, что она одна из тех людей, которые сначала делают, а потом думают.       Он был не прав.       Но, девушка не собиралась вставать и идти, как стадо овец, за Директором, поглазеть на экстренные новости. Скорее всего, ей уже не светит такая опасность, как раньше. Ведь, её арестовали.       Но уходить отсюда нельзя.       Люди со всего мира прозвали её террористкой. Убийцей. Ужасной преступницей, даже не представляя через какие муки на войне ей пришлось пройти. Не принимая даже за кусок человеческого мяса — убийца. Правда, была пара человек…а с одним у неё схожие идеи и цели.       Смерть всем эсперам.       Этот великий, поистине великий в её представлении человек, дал ей сложнейшее поручение за всю её жизнь. Сложное оно было потому, что убивать никого не пришлось. Втереться в доверие — вот цель.       — Лизель Зусак! — прозвучал голос Фукудзавы сквозь тьму. — Может ты объяснишь, что происходит?       Дазай, стоявший всё это время в углу, наблюдающий за девушкой, хмыкнул. Лизель — красивое имя.       Девушка не шелохнулась, и, тогда Дазай понял — он ошибся. Она всё это время и делала, что думала. Как не странно, у него не было отторжения к ней, как у остальных. В глазах детективов читалось всё — непринятие, отвращение, отторжение, презрение. В его же — лёгкий интерес, особа, добавляющая немного подрагивания в кончики пальцев. Она преступница, да, ужасная и, по всей видимости, невоспитанная и эгоистичная, которая уже полчаса не может попросить у агентства помощи, через свою гордость. Но она, как и полагает преступникам, канет в бытие и умрёт.       — Елизавета!       Это сработало моментально. Девушка вздохнув, оторвала взгляд от потолка, ехидно улыбаясь. Улыбка у неё конечно, подстать ей — с первого взгляда такая невинная и ребяческая, а посмотреть на неё со стороны, — кровь в жилах стынет. Жуткая. Ей, всё же, пришлось подняться, на несколько секунд задержав взгляд на Дазае. Тот и правда буквально слился с интерьером. Осаму бросил вопросительный взгляд в ответ, на который получил…что-то новое. На лице девушке заиграло раздражение, в перемешку с отвращением. Дурак дурака видит издалека, да?       Дазай заметил ещё кое-что странное. Распознавать такое в людях он умеет прекрасно, ведь сам является таким же. Подавление эмоций, значит…да, Воровка книг? Тебе есть, что прятать? Почему ты вмиг меняешь эмоции совсем на другие? Её пальцы только что подрагивали от страха, а сейчас она вновь невинно улыбнулась, выходя к остальным детективам.       — Я же говорю, — та закатила глаза. — Мне нужна помощь. Меня подставили.       — Подставили настолько, что теперь кого-то другого задерживают власти, а не тебя? — ехидно бросает ей Рампо.       — Заткнись, Инспектор Гаджет, — Лизель облокотилась об стол. — …Ну-у-у, с чего бы начать?       — С правды.       Зусак вздохнула, когда Рампо поправил очки, которые не решился снять за всё это время. Атмосфера около неё была даже не гнетущей, кажется, нет даже такого слова чтобы описать её. Если бы у ауры был звук, то звук витающей ауры вокруг неё был бы из оперы, когда на сцене появляется Чёрный лебедь. Пугающе, волнительно, но, почему-то очень могущественно.       — Последние пять лет своей жизни я выполняю только государственные заказы, — Лизель вздохнула. В её руке вновь появилась книга, на этот раз, обложка была ярко-красной. — Случилось так, что два моих последних заказа плотно переплетались друг с другом. Проще говоря, два полудурка, один из Франции, другой из Великобритании, решили кокнуть друг друга. — та остановилась, издавая глухой смешок. — А я решила кокнуть только одного.       Та замолчала, прерываясь на смех.       — Француза? — предположил Директор.       — Британца, — девушка продолжила хохотать, перелистывая книгу. — Кто же знал, что Орден Часовой Башни решит взять это дело на себя?       — Мне проще убить тебя, чем слушать дальше и помогать, Зусак, — Фукудзава нахмурился, быстрым взглядом одаряя Доппо.       Лизель резко переменилась в лице, равнодушно взглянув куда-то в сторону, словно там кто-то стоял.       Человеческое дитя иногда гораздо проницательнее до одури занудных взрослых. Люди боятся твоих эмоций, Лизель Зусак.       — Та ладно Вам, это была предыстория! — она хлопнула по книге, улыбнувшись во все тридцать два. — Короче, я перешла дорогу кому-то очень крупному, и, не факт что именно всем известным часовщикам. Кхм, — та прокашлялась, соединяя руки в молитвенный жест, немного поклонившись Директору. — Я хотела попросить у Вооруженного детективного агентства помощи в поиске того, кто подставляет меня и убивает невинных людей от моего лица, а так же попросить защиту… Я заплачу.       Повисла мёртвая тишина. Детективы переглянулись между собой, в конце устремившись на Директора. Дазай вновь хмыкнул. Всё же, попросила помощи, всё же, какой бы гордой и опасной она не была, та просто в отчаянии. Юкичи медленно оторвал изумленный взгляд от девушки, глянув на Рампо. К всеобщему удивлению, он кивнул, снимая очки.       — Зусак… — начал Фукудзава.       — Вы всё ещё должны моему отцу! — та, с надеждой в пустых глазах, умоляюще крикнула. — Если не хотите помогать мне, верните долг!       — Я помню, — он прервал её. — Я приму твои условия и твою просьбу, если ты кое-что мне пообещаешь.       Детективы вновь переглянулись, теперь уже, более обречённо.       — А? — Зусак заинтересовано уставилась на него. Казалось, после фразы «Я приму твои условия и просьбу…» она уже ничего не слышала.       — Ты никого не убьёшь из моих сотрудников, никого не покалечишь и даже не станешь угрожать, а иначе, — мужчина выдохнул. — Они будут в полном праве избавиться от тебя на месте.       — Ой, я разве когда-нибудь нарушала правила? — девушка ухмыльнулась.       — Я предупреждаю.       — Хорошо-хорошо! — та энергично закивала. — Я на всё согласна!!!       Фукудзава взглянул на сотрудников. На самом деле, как подметил Дазай, многим стало абсолютно всё равно, что будет дальше. Ведь, даже такая личность может пригодится агентству в их же целях. Узнать что-то, а может, и разобраться, но и скрывать у себя террористку очень опасно. Для агентства в первую очередь. Хотя…её «двойника» всё же поймали. Но, думается ему, что в Министерстве может не сразу, но догадаются, что к чему. Сразу поймут, что убийца на свободе. Сразу предпримут что-то и вновь воцарится паника. Теперь уже, не на несколько часов, и даже не дней, а на несколько месяцев, пока Воровку книг не найдут.       Она очень непредсказуемая и опасная личность. Неизвестно, какие цели она преследует на самом деле, но Директор ей верит, а Рампо лишь подтверждает подлинность её слов.       — Мы выполним твою просьбу, — обратился Директор, но скорее не к ней, а к ним, детективам. — Пока дело не будет раскрыто, ты наша клиентка и пострадавшая, которой мы обеспечим полную защиту. Но помни, — тот зыркнул на неё. — Одно неверное движение и тебя тут уже не будет. Ни мертвой, ни живой.       Лизель кивнула, затворнически давя лыбу, а все, практически, просто разошлись. Большинство услышало то, что им нужно было: в любой момент они могут просто прибить Зусак, значит, ничего другого им не надо. Остался на месте только Ацуши с Кёкой, которые немного напугано наблюдали за ситуацией; Дазай Осаму, скучающий и уже порядка уставший и Доппо. Блондин был вне себя от ярости. Для его принципов и идеалов помогать убийцам — табу. Красный флаг. Стоп слово. Кнопка самоуничтожения.       — Дазай, Куникида, — обратился к ним Директор, смотря, как Зусак усаживается на диван, уставляясь в книгу. — Она ваша, присматривайте за ней. Постоянно.       — Что?! — яростно спросил Куникида.       — Я поручаю её жизнь в ваши руки, — Директор развернулся, направляясь к себе в кабинет, чтобы поскорее скрыться от этого кошмара. — Дазаю, потому что он единственный, кто может аннулировать её способность, если понадобится. А тебе, Куникида, потому что я всецело доверяю тебе. Думаю, с такой как Зусак, вы справитесь и разузнаёте больше информации для предстоящего дела.       — Но…она же террористка! — произнёс недовольно Доппо. — Мы правда будем помогать ей?!       — Она — клиентка, — ответил Директор, подходя к выходу. — Удачи.       И скрылся за дверьми своего кабинета. Идеалист так и остался стоять посреди офиса, нахмуренный и очень раздражённый своим положением. Осаму, стоявший поодаль, хихикнул, наблюдая, как идеалы и принципы своего напарника медленно рушатся.       — А тебя, я так вижу, всё устраивает?! — процедил блондин, поворачиваясь к коллеге.       — Всё равно, работать было скучно, — Дазай пожимает плечами, глядя на отдалённый диванчик. — Это разве не увлекает?       — Увлекает что? — Куникида поморщился. — Помогать известной убийце? Наблюдать за ней? Быть рядом 24/7 чтобы не подорвала или не убила кого нибудь, забирая жизни в книгу?!       — Да, — Осаму ухмыльнулся, направляясь к Зусак. — Именно это. Пойдём.       — Ты что, издеваешься?!       — Сказал тот, у кого есть личный дробовик, Куникида, — ответил ему уходящий детектив.       — А ты откуда про это знаешь?! — Доппо направился за ним. — Даже если так, это не значит, что я когда нибудь им воспользуюсь!       — Курт Кобейн тоже так говорил, — сказала Зусак, оглядывая мужчин.       Детективы поравнявшись с ней, взглянули сверху вниз, изучая спокойное лицо Зусак. Девушка листала недочитанную Тору, которую, увы, оставила пылиться на диванчике на полчаса, но благополучно вернулась к ней, легко поглаживая корешок книги подушечками пальцев. Вчитывалась в строчки на иврите, словно с легкостью понимала, что там написано и какой сокровенный смысл несут эти свящённые писания. Куникида, явно показывающий своё недовольство, хмыкнул, отворачиваясь.       — И что сделал потом этот Курт? — спросил Доппо.       — Застрелился, — легко ответила девушка, улыбнувшись. — Вы что-то хотели?       — Мы теперь приглядываем за тобой, Миледи, — подал голос Дазай. — Думаю…сейчас будет довольно затруднительно отпускать тебя куда-то.       — Словно я собиралась куда-то идти, — промямлила та. — Если это всё, уважаемые детективы, то прошу оставить меня, ибо сейчас я занята делом первой важности.       — Чтением Торы? — язвительно заметил Дазай.       — Да, — Лизель кивнула. — Именно этим.       — Нам нужны твои показания, — проговорил Доппо, скрещивая руки на груди. — Ты теперь… пострадавшая.       — М-м-м… — Зусак взглянула на руку, в то место где должны были быть часы, но их там не оказалось. — Нет…сейчас не могу.       Дазай прекрасно видел, как его коллега начинает закипать, словно получил впридачу второго такого же Осаму, только ниже на двадцать сантиметров и безумнее. Он сейчас смотрит на них, как будто на себя и Доппо со стороны. А что, это выглядит очень забавно.       — Когда сможешь? — стараясь держать себя в руках, отвечал он.       Лизель непонятливо глянула в ответ, словно не ожидала такой спокойной реакции от того, кто орал тут больше всех. Она заинтересованно прищурилась, изучив блондина с головы до пят. Ухмыльнулась. Это была совсем другая ухмылка.       — У вас в Японии продаётся что-то типо шаурмы или чего похожего? — спросила она, расслабляясь. — Так есть хочу, кошмар!       — Что такое шаурма? — спросил Дазай, склоняя голову набок.       — О Господи… — девушка прикрыла глаза. — Турецкая кухня у вас тут в городе есть?       — Ты так и продолжишь игнорировать мой вопрос?! — рыкнул Доппо.       — Воу, мальчик, — Зусак вновь переменилась в лице. — Ко взрослым тётям не вежливо обращаться на «ты»! Я хотела просто поговорить и поесть, так сказать… — ухмылка вновь заполнила её лицо. — Ответить на все интересующие вас вопросы…       — Теб… Вам нельзя выходить на улицу, — заключает Куникида. — Так что — нет.       — Ох, как жаль, — та вздохнула, оборачиваясь к Осаму. — Он всегда такой зануда?       — Да, — подтверждает он, ловя на себе разгневанный взгляд блондина. — Куникида у нас ещё тот душнила.       — Значит, — она вновь поворачивается к Доппо. — Тебя зовут Куникида… Приятно познакомится, я Лизель!       Девушка протянула руку в знак приветствия, невинно хлопая ресницами. Если её ментальный возраст не восемь лет, то тогда не ясно, как лечить такую шизофрению в домашних условиях. Зусак ждала, когда детектив пожмёт ей руку, но почему-то Дазай был уверен, что она точно запомнила их имена ещё во время экстренного собрания.       — Ты пожмёшь мне руку или нет? — Лизель вновь улыбнулась, вербально давая понять, что в этом случае — лучше промолчать и пожать.       Куникида, вздохнув, быстро пожал руку девушки, кивнув, даже не заметив, что та вынула из его внутренного кармана «Идеал». Ухмыльнувшись, Зусак победно задрала голову, ожидая, когда же блондин наконец-то догадается, что попал в ловушку.       — Очень интересная книжечка, — Лизель прокрутила её в руках, быстро перелистав страницы. — Ты у нас значит…идеалист?       — Как ты…? А ну верни сюда, это частная собственность! — возмутился тот, начиная наступать, но того к удивлению остановил Дазай.       — Я террористка чувак, какая к херам частная собственность?! — скривилась девушка, продолжая изучать находку. — Ты что-то типо шизоидного окр-щика, с большим чувством ответственности и травмами, несовместимыми с нормальной психикой?       — Чего?! Да ты… Вы! — Куникида оттолкнул наблюдающего Осаму в сторону. — Это уже ни в какие рамки! Я-       Но мужчину перебили очень занимательной фразой:       — Ладно, — Лизель протянула блокнот обратно. — Ты молодец, Куникида. Такое планирование своей жизни и соблюдение чётких идеалов…это правда потрясающе.       Дазай и Доппо застыли на месте. Осаму никак не ожидал того, что сейчас услышал, лишь краем глаза видя, как его коллега обомлел. Тот замер, нечитаемым взглядом изучая протянутую руку Зусак, которой та протягивала ему зелёный блокнот. Мурашки пробежали по спине.       Осаму догадывался наверняка — она точно что-то задумала, а что, ему предстоит узнать.       — Ты… Кхм… Вы правда так считаете? — он прочистил горло, забирая предмет из рук.       — Я редко встречала таких людей, — Лизель улыбнулась, переводя взгляд на блокнот. — Но я очень их уважаю.       Прежде, чем Куникида ответил ей, раздалось урчание. Девушка взглянула на свой живот, взводя брови к верху.       — Чёрт, я не ела уже несколько дней, — вдох. — Извините, няньки-детективы, но пока я голодная, я вам ничего не расскажу. Сил нет…       Казалось, девушка от усталости, а может, от притворства, расползется магмой по дивану. Та артистично вздохнула, делая вид, что падает в голодный обморок.       — Есть тут неподалёку один турецкий ресторан, — пробубнел Доппо, ещё не до конца смирившись с тем, что только что произошло.       — Ты про «Акулу»? — внимание Дазая переметнулось на него, тот почесал затылок, припоминая. — Да, есть тут один.       — Можем пойти туда, — блондин поправил очки, быстро взглянув на часы. — Опять выбились из графика…придётся переделывать.       — Но как мы проведём туда Миледи? — спрашивает Осаму.       — У этого ресторана определённый контингент, местные туда не ходят, а провести по улице её можно и в капюшоне с маской. — Куникида взглянул на Лизель. — У тебя нет тёрок с арабами и турками?       — Да что ты, они мои лучшие друзья! — смеясь, отвечает Зусак.       — Я думал, твои лучшие друзья газовая камера или концлагеря, — пожал плечами Дазай, ухмыляясь.       — А твои небось бинты и веревка с мылом, Господин Суицидник, — язвительно заметила она.       Детектив замолк. Первая мысль: «Да откуда ты это знаешь?», но после остепенился, глядя на себя. Возможно, легко догадаться, но…       — А, ещё и неудачные попытки суицида так и следуют за тобой по пятам, Дазай Осаму. — договорила девушка, вставая со своего места.       «Откуда. Ты. Это. Знаешь.»       «Откуда. Ты. Знаешь. Моё. Полное. Имя.»       — Я сейчас что-то найду для маскировки, — говорит Доппо, замечая, как сильно поменялся в лице его напарник.       — Нет, не надо, — Зусак останавливает его, размахивая руками. — У меня есть!       — А?       Девушка взглядом указывает на стоящий всё это время в углу чемодан, спрашивая в мыслях: «Вы что, его всё это время не замечали?». Девушка достала из чемодана небольшую чёрную накидку с капюшоном и обычную медицинскую маску, идеально сложённую в отдельный пакет.       Она без раздумий, пока за ней наблюдали детективы, стянула с себя рубашку, оставаясь в одном эластичном топе, надевая на практически голый торс накидку. Куникида, если честно, очень смутился этому, отворачиваясь. А вот Дазай остался смотреть дальше, не обращая внимания на отдёргивание коллеги. На спине у девушки было пару очень заметных шрамов. От ранений. От пуль. От ожогов. Неужели, та война действительно была такой жестокой? А ещё… Зусак была довольно миниатюрной, даже не скажешь, что под огромной рубашкой скрывалось такое утонченное и женственное тело.       Справившись с одеждой и натянув на лицо маску, та развернулась к детективам, демонстрируя свои навыки переодеваний.       — Прекрасно, — кивнул головой Доппо, пытаясь убрать с лица подступившее смущение. — Пойдёмте.       По мере приближения осени летняя жара в Японии спадает, дуют прохладные бризы, и появляются первые красные стрекозы. Утром и вечером стрекотание цикад сменяют жалобные песни сверчков, а величественные грозовые тучи уступают место барашкам мелких облаков. Более приятным проявлением осени является осенняя листва, в которую, кажется, одевается вся территория Японии. Сияющие красные и желтые листья японского клена момидзи с древних времен вдохновляли поэтов. Прогулка по аллее, усаженной золотыми, в то время как под ногами шуршат опавшие листья, является еще одним изысканным осенним удовольствием.       Осень — пора искусства. Считается, что это связано с огромным количеством выставок, таких как Никатэн и Ниттэн, проводящихся в этот период. Поддерживают традицию и художественные галереи, приглашающие посетителей совершить осенний визит, а в университетах проводятся культурные и музыкальные фестивали. Но сейчас только начало — деревья только начинают окрашиваться во все оттенки красного, а жара может стоять аж до середины сентября.       — Откуда ты знаешь японский? — спрашивает Дазай, идя по правую сторону от девушки. — Когда наша страна была разрушена, мы с отцом переехали сюда, в надежде спрятать       меня, — Лизель шла посередине, часто заглядываясь на непривычную для неё архитектуру. — Но, не вышло.       — Зачем Вас прятать? — задаёт вопрос Доппо, идущий по левую сторону.       — Ну смотри, — она начала что-то считать на пальцах. — Когда мне было десять, война только-только начиналась, в четырнадцать я уже убила первых своих людей, в пятнадцать полностью была членом людской армии. Война закончилась, хах, закончилась…да…война закончилась в тот же год. В шестнадцать мы с отцом уехали. В семнадцать я сбежала и вернулась в Европу, начиная увлекательное путешествие по разным странам. — девушка выдохнула, глядя на небо. — Короче, искали меня. Вроде как, хотели казнить.       — За терроризм? — вновь спрашивает Куникида.       — За то, что на войне я помогала не одарённым, а обычным людям. — та остановилась, продолжая глядеть в небеса. — Обычные мирные граждане, что пострадали от этой войны по всему миру знают обо мне, и совсем не считают меня преступницей. Кредо террористки на меня навешали организации эсперов на всей Земле.       — Пытаешься выбелить себя в наших глазах? — докапывается Дазай, оборачиваясь на неё.       — Хах, — та ухмыляется. — Ну точно не в твоих.       Они продолжили идти в тишине, поравнявшись в один ряд. Каждый думал о своём.       Обычно, я не вмешиваюсь в ход истории, но спрошу. Каков твой план?       «Для начала, мне нужно привить к себе чувство симпатии Куникиды, как самого приближённого к Директору и самого уважаемого человека в этом коллективе. Когда я обзаведусь поддержкой такого человека, остальные просто проследуют за ним, как стадо, ведь я не думаю, что у столь опущеных жизнью людей есть право на своё мнение…» — отвечает в мыслях Зусак.       Ты не думаешь, моя дорогая Воровка Книг, что в агентстве есть люди, имеющие свои взгляды на тебя? Да, согласен, люди часто идут на поводу у старшего и главного, но есть некие исключения.       «Да я прекрасно понимаю, о ком ты.» — Лизель мельком бросила взгляд на идущего рядом Осаму. — «Я уже знаю, что я с ним сделаю».       Человеческие интриги…потрясающее время препровождения. Что же ты задумала сделать с таким мутным и непонятливым мужчиной?       «Увидишь.»