— Всё идет по плану.
Она, конечно же, никогда бы не поверила, что Дазай был не в курсе того, что на самом деле происходит. Башка у него варит мама не горюй, так ещё и она лично выкладывала ему факты, помогающие сопоставить дважды два. Но, Лизель казалось, что после такого, наоборот, должно появиться доверие, а не испепеляющий взгляд глаза в глаза. Истинной и первоначальной целью было заиметь доверие детективов и некую поддержку. А ещё, её напрягал Куникида. Он словно, хотел что-то сказать, но по неизвестным причинам, не мог. Эта недосказанность и накаляющая атмосфера её бесила. Знает, что с ней не должны обращаться, словно та принцесса, но хоть каплю уважения она заслуживает? Возможно, это отместка за то, что книжная воришка сама ничего не говорит, и, вот теперь догоняется в потугах. — Главная цель — эспер с вирусом, — подытоживает Осаму. — Потому что, если не обезвредить его, главы умрут. Вторая цель — их главарь, Достоевский. Лизель не издала и звука, чтобы не привлечь к своей персоне внимания. Мало ли, что могут надумать себе эти детективы. С Достоевским счеты у неё давние, два года она варилась в этом котле безобразия и черного чая, чтобы план её коллеги начал действовать. Фёдор был кнопкой запуска огромной цепочки действий, и даже, если кнопка будет уничтожена, алгоритм будет следовать указанным действиям дальше. Зусак знала, после запуска фейерверков, у неё не будет и сводной секунды, чтобы прилечь и отдохнуть. Но всё же, им, посторонним не нужно было знать всего плана. Это только бы мешало. Поймать его, она то поможет, а вот что будет дальше — не их забота. Даже Зусак не знает, как именно это произойдет и что будет. Вся надежда только на… как бы это странно не звучало — на саму себя. — Прибыли, — кивнул Куникида из-за руля. — Как много охранников, — прошептал Ацуши, глядя в окно переднего вида. — Да, у всех беспроводные средства связи, все прослушивается штабом, — подсказывает Осаму. — К тому же, раз в минуту передаются сигналы о состоянии организма. Если что-то произойдет, цель сбежит и их будет уже не поймать. Датчик температуры тела у входа, должно быть, защита от иллюзий Танизаки. Ацуши сосредоточенно смотрел прямо, оценивая ситуацию. Да, так просто охранников не убить, их даже потревожить нельзя. Вот только, Готический принц даже и не думал медлить — сразу же вышел из грузовика, направляясь ко входу. Лизель вздохнула. Если все мафиози в этой Портовой мафии такие, то ей и её коллегам будет очень сложно в будущем строить с ними бизнес. Проходя мимо, Рюноске наконец позволил себе посмотреть на Воровку книг. Одни серые очи так и жаждали изрубить девушку на куски. Из-за чего? Зусак не подозревает, ведь в прошлом копаться — затея не из легких. Ей бы в своем разобраться. Она ответила взглядом на взгляд. Что-то вроде:Иди отсюда, пока не прибила.
— Эй, Акутагава! — крикнул Ацуши, но не слишком громко, чтобы не привлекать внимание. — Тигр, — ответил тот спокойно, даже не обернувшись. — Запомни две вещи: если отстанешь — я тебя брошу. Если помешаешь — убью. Понял? Не дождавшись ответа, тот взмыл вверх с помощью своей способности, перелетая через охранников. Так быстро, что даже тень не промелькнула. Женщина устало вздохнула, пробубнив под нос: — Молодежь… Из её уст эти слова не звучали не правдоподобно. Она старше Ацуши на целых двенадцать лет. Когда он рождался, она бегала с Руди по Химмель-штрассе, кидаясь снежками и наблюдала, как среди одарённых начинаются распри. Когда Тигру стукнуло три, она подошла к тому дяде-военному, упрашивая взять её на фронт. Пока Ацуши и не догадывался о кошмарах этого мира, в сердце Воровки книг зарождалась самая настоящая месть. Поэтому, она всецело могла позволить себе называть этих двоих ещё молодыми сопляками, не познавшими жизнь. Она даже может называть так Дазая и Куникиду. От этой мысли Лизель ухмыльнулась, а потом резко хмыкнула себе под нос, осознавая, что сама только что признала себя старухой. — А, тебя бросили, — усмехнулся Дазай, глядя на то, как Акутагава скрылся в пещере, а Накаджима продолжил сидеть на мягком сидении в фургоне. — А… чёрт! — тигр выпрыгнул из кабинки, настраиваясь. — Я тоже пойду! — Но, Ацуши, как ты…? — хотел спросить Доппо, но Накаджиму уже и след простыл. Использовав свою способность, он бесшумно, быстро и невесомо прошмыгнул мимо охранников. Зусак ещё раз вздохнула, даже более старчески, чем раньше. — Итак, — Осаму оперся рукой на сидение, улыбаясь. — Нам тоже нельзя проиграть. Не будем отставать от младших. И кинул убийственный взгляд на Зусак, усмехнувшись. — Хочешь сказать, что я старая? — она нахмурилась, скрестив руки перед собой. — Не хочу, — пожимает плечами Дазай, присаживаясь на пол, подвигая к себе ноутбук. — Я прямо говорю. — Прояви уважение к старшим, Дазай, — прорычал Куникида, давая заднюю за рулём. Зусак глянула на блондина ошарашено. Не верится ей, что он начал себя так покорно себя вести в её присутствии только после того краткого диалога, когда Куникида и Ацуши остались одни. Конечно, была надежда, что те не очень воодушевляющие слова могли на него подействовать. Но даже сам идеалист довольно редко проявлял к ней уважение. Лизель лишь закатила глаза, усаживаясь на металлический пол. Грузовик ехал в неизвестном для неё направлении, ведь в свои планы детективы её не очень то и посвятили. Оно и ладно, Зусак главное приглядывать за ними. Несколько секунд назад, Дазай вообще что-то впервые сказал Лизель за долгое время. Не хотел ли он говорить? Или хотел, но в другой обстановке и о чем-то своем? Кто его знает, этого Дазая Осаму. Она прикрыла глаза лишь на секундочку, когда услышала спереди голос. Надо же, детектив сейчас разговорчивее, чем девятью часами ранее. — Тебе вообще не интересно, куда мы едем? — задаёт вопрос он, а сам пытается настроить связь, чтобы поддерживать контакт с подопечными. — Не-а, — зевает Лизель. — И ты не знаешь, где сейчас Достоевский? — незаинтересованно продолжает Осаму. — Ну-у-у… Даже не глядя Зусак почувствовала, как карие глаза резко начали сверлить в ней дыру. Как пристально он смотрел на неё. Даже Доппо за рулем напрягся, прислушиваясь. — Где? — говорит Осаму уже более серьезно. — Не-а, — отнекивается девушка. — Я тебе ничего не скажу. — Если ты не будешь содействовать, мы сдадим тебя в лапы министерства, а они в свою очередь вышвырнут тебя из страны, или вообще посадят, — Дазай старался произнести это более непринуждённо, чем могло показаться. С улыбкой на лице. — У тебя есть план, Дазай, — ещё раз зевнула та, не открывая глаз. — Следуй ему и ни за что не сворачивай с пути. — Почему ты просто не расскажешь? — в разговор вклинился Куникида, переваривший информацию. — Ты же знаешь, как сильно это сэкономит нам время. — Она играет с нами, — отвечает Дазай, вновь глядя в ноутбук. — Всё это время играла. Мы для неё пешки и не более, я ведь прав, Зусак? Это заставило Лизель засунуть язык себе в задницу, стыдясь. Это не совсем была правда. Но, объяснить девушка этого не могла. У неё есть одна маленькая особенность — она практически не привязывается к людям, и, друзей у Воровки книг практически нет. Но с этим детективным агентством вышло всё немного иначе. Вопреки её обману и скрытым целям, она чувствовала себя комфортно рядом с Доппо, чувствовала себя уважаемой рядом с Ацуши и чувствовала себя дерьмом рядом с Осаму. Это уже, между прочим, многого стоило. Все детективы вызывали у неё эмоции, положительные или нет, всегда по разному. В основном, она никогда не интересовалась жизнью или какими-то личными целями людей, которых использовала в качестве работы. Всю информацию узнавала через Смерть. А сейчас, Лизель заново учится говорить и ходить. Зусак учится общаться с людьми и не воспринимать человеческие жизни за разменную монету. И эти долбанные детективы её уже этому научили, когда спасли два раза подряд. Зусак уже знала, как щедро вознаградит их за старания, но а пока — сидела тихо и пристыжено. Женщина не может так легко сказать им о том, что вообще то, вы, сыщики, очень мне дороги. Связь восстановилась и Осаму смог связаться с Ацуши и Акутагавой. Оказалось, они уже нашли одаренного с вирусом. А это для Зусак значило лишь одно — пора начать раскрывать все карты, чтобы всё прошло, как по маслу. Когда связь вновь оборвалась и детектив настраивал связь с Танизаки, Лизель довольно громко и очень уверенно, так, чтобы её услышали, сказала: — Он не в шахтах.***
1 сентября. День поимки Лизель Зусак Министерством по делам одарённых.
— Хотите сказать, что цель Вашего пребывания в Японии — туризм? — в просторной камере для допросов слышится уверенный мужской голос. — Да, — улыбается девушка, сидящая напротив, прикованная наручниками к столу. — Поверьте, если бы я хотела устроить теракт, я бы давно сделала это. — Верится слабо, — отвечает мужчина, легко поправляя очки. — Вы осознаете, что находитесь на допросе или, как я вижу, относитесь к этому несерьезно? — Ох, ну вы серьезно?! Если ты приготовишь десять обедов — ты не повар. Нарисуешь двадцать картин — не художник. Но стоит тебе совершить один теракт!!! — она завелась, переигрывая с эмоциями. Было видно, что такое отношение её конкретно достало. Лизель сделала глубокий вдох. — А вы осознаете, что ловите совершенно не того? — Воровка книг склоняется над столом, вглядываясь в глаза допрашивающего. — Что Вы имеете ввиду? — Сакагучи Анго вздыхает, уже сто раз пожалев, что он сам настоял на проведении этого допроса. — Ну, тут два ответа, — ухмыляется Зусак, показывая знак пис прикованной рукой. — Во-первых, вашему министерству нужно приспособиться видеть в темноте, потому что Крысы водятся в канализациях, — она подмигнула, зная, что мужчина её понял. — Во-вторых…вы ведь сняли у меня отпечатки пальцев? — Да, в том, что Вы — Лизель Зусак, известная террористка, исполняющая государственные заказы, мы уверены на сто процентов, — согласно кивает Анго. — Не-а, — девушка зевает. — Вы не правы. — О чём Вы? — брови сотрудника вздымаются к верху. Девушка замолкла, продолжая улыбаться. Кроме очкастого мужчины в комнате не было никого. Стол, два стула, дверь и затонированное окно, в которое снаружи видно всё, а если находиться внутри — то оно, как зеркало. Взглядом напуганного козленка Лизель глянула в окно, обращаясь к тому, кто находится за ним. — Вы серьезно думаете, что смогли поймать меня так просто? — ухмыляется, взгляд становится притупленнее. — Взять, засунуть меня в автозак и так легко сюда привести, допрашивая? Вы министерство или кто? — ухмыльнулась ещё сильнее, поворачиваясь к Анго. — Я буду говорить только в присутствии вашего шефа, а мне, поверьте, есть, что вам рассказать. — К сожалению, это невозможно, — резко отвечает мужчина. — Все встречи с шефом недоступны, приближение к шефу будет караться законом. — Тогда, какого хрена он стоит и смотрит на меня через это окошко? Сакагучи нахмурился, изучая ситуацию. Его всегда напрягали так названные «великие и несокрушимые» преступники, но эта женщина была совсем другой. Смотрела — в глаза, говорила — громко и уверенно, курить — не просила. В этих факторах, этот допрос уже отличался от многих других, что он проводил. Рискованно было приводить Шефа прямо сюда, за этот стол, куда надежнее было наблюдение со стороны. Но его она также раскрыла. Прочистив горло, Анго вздохнул, отрицательно махнув головой. Нет, он ни за что не позволит шефу ступить и ногой сюда. — Анго, поставь второй стул, пожалуйста, — второй мужчина, по имени Танеда, шеф, заходит в допросную. — Это опасно, — возражает первый. — Сейчас мы с этим разберёмся, — улыбается тот, ожидая. — Не зря же я стоял за этим «окошком». Присев перед заключенной, глаза шефа в один момент сверкнули, а улыбка ещё больше заполнила лицо. — Нам нечего боятся, — продолжает он. — Наша уважаемая гостья ведь не обладает никакой способностью. — Что? — не успев поставить второй стул рядом, шокировано спросил Сакагучи. — Она и есть чья-то способность, — закончил Танеда. — О, сразу видно, вразумительный человек! — отвечает «Лизель», меняя свой тон на более дружелюбный. — Ну так что, поговорим о серьезном? — Да, например — где сейчас настоящая Воровка книг? — шеф скрепляет свои руки в замок, восхищенно разглядывая сидящую напротив. — Как Вы поняли, что она подделка? Отпечатки пальцев, база данных… — шепотом спрашивает Анго, теребя край своего пиджака. — Я мог сделать это, даже не применяя свою способность, — отвечает Танеда. — Штрихкод на шее справа. Был тут у нас один такой пару лет назад. — Вы знаете Адама? — «Лизель» восхитилась, хотя всем давно было понятно, что говорит девушка теперь не от лица книжной воришки, а именно от своего. — Он легенда! — Как и создатель, — кивает мужчина. — Перейдем, непосредственно, к делу… — Да, точно! Извините, выхожу из образа! — всплеснула руками подделка, показывая, что она уже давно не прикована наручниками к столу.Двадцатью минутами позже.
— Вам не кажется, что мы влезаем в опасную авантюру? — спрашивает Сакагучи, идя за шефом. Двое мужчин идут по коридору. Один — сдержано и прямо, словно тростинка. Второй — расслабленно и спокойно. — Ты слышал этого андроида, Сакагучи, — отвечает Танеда. — Даже если бы мы отказались и начали повторную охоту на Воровку книг… Он запнулся, глядя под ноги. Мысли главного перемешались. План неизвестных казался ему выдумкой и сказкой для деток, что читают родители перед сном. Вкусной, спелой и сочной вишенкой на торте из дождевых червей. Верхушкой айсберга. — …Они всё равно бы наведались к нам попозже, — договаривает мужчина, продолжая идти. — Только уже, не так дружелюбно. — А по поводу документа? — поправляя очки, он сжимает в руках папку с шаблонами для того самого. Документа. — Вы считаете, что это достойная плата? — Так или иначе, — вздыхает он. — Мы об этом поговорим после устранения главной проблемы.***
— Славная кафешка, — присвистывает Дазай, усаживаясь за трехместный столик. — Спасибо, что дали воспользоваться Вашим «Глазом Бога». — Я всегда рад помочь поймать того, из-за кого я оказался на дне, — отвечает высокий блондинистый мужчина, усаживаясь напротив. — А с Вами, леди, мы не знакомы. Я Фрэнсис Скотт Фицджеральд. — Лизель Зусак, — отвечает девушка, садясь на третий стул, посередине. — Если Вы любите официоз, то — Елизавета. — Какое интересное сокращение имени, — поджимает губы Френсис. — Я чаще встречал Элиз и Элизабет, чем Лизель. — Это она подсказала, к кому нужно обратиться, — дополняет диалог Дазай. — Словно ты бы без меня не додумался, — обрывает его Зусак. Додумался. Но, как бы ему было неприятно это осознавать, благодаря Зусак детективы выиграли намного больше времени. Даже не было и мгновения для вопросов, Дазай сразу понял, к кому нужно обратиться за помощью в поиске. Как кстати, Лизель знала и об этом. Да что она вообще не знает в этой жизни?! Эта осведомленность пугала.Лизель сейчас в принципе пугала.
Их неловкое молчание прервал официант, улыбчиво подходя к их столику. — Будете заказывать? — Да, кофе пожалуйста, — кивнул Фрэнсис, утыкаясь в газету. — Черный чай, — сказал Осаму. Лизель продолжила сидеть в тишине, подавляя свои зевки. Для самой себя она находила это странным — вроде и поспала недавно, и стресс сняла, и помылась даже. А так хочется спать… Ударила бы себя по щеке, чтобы привести в чувства, да на людях это будет странно выглядеть. Хотелось нырнуть в бассейн, наполненный энергетиками и кофе, чтобы перестать так сильно хотеть спать. Кстати, о людях. Лизель впервые сидела в обществе без маски. Ожидая косые взгляды в свою сторону или недоверчивость, испуг…но, этого всего не было. Люди, словно не знали, кто она такая. Женщина хихикнула про себя: «Кто-то точно постарался на славу». — Мисс, вы будете делать заказ? — Кофе, пожалуйста. — ответила Зусак, прикрыв рукой свой зевок. — Может, сделать Вам двойной? — официант улыбнулся ей, даже как-то заботливо глядя. — Это Вас взбодрит. — Будьте добры, — проговорила она, немного прищурившись. Шатен. Мужчина кивнул, уходя, напоследок кинув на девушку заинтересованный взгляд. — Ты ему понравилась, — прошептал Осаму, глядя на книжную воришку. — Ага, — отнекивалась та. — Как по мне, сразу видно, что я страдаю от недостатка сна. — У моей жены было такое, — вклинивается в разговор Фицжеральд. — Доктор прописал ей хорошее снотворное. — У Вас есть жена? Жаль, такой хороший мужчина! — Лизель всплеснула руками, грустно вздыхая. — Ей очень повезло, что у неё есть такой супруг. — А как же, — блондин ухмыльнулся, вновь утыкаясь в газету. Видимо, диалог с американцем на этой ноте был закончен. Пока Дазай с Лизель разбирались с «Глазом Бога» в фургоне, перед этим детектив поинтересовался, знает ли девушка, где именно засела канализационная крыса в этот раз, на что та устало развела руками, говоря, что понятия не имеет. Верить или нет — дело десятое, но… Сидя в тишине, попивая свои напитки, девушка устало окинула взглядом одного пришедшего посетителя, тут же незаинтересованно отводя взгляд. Периферическим зрением Осаму заметил его. Мужчину. Высокий брюнет, официальный костюм. Красные очки. Он сел за соседний столик, заказав себе поесть и попить, уткнувшись в телефон. Казалось бы, обычный посетитель. Нет. Только не этот. Дазай прекрасно запомнил его и черную импалу, что вероятно, стояла на парковке перед заведением. Потихоньку новый пазл начал складываться в голове, а в животе поселилось новое чувство. Тревога. Напряжение. Скоро должно произойти что-то очень нехорошее, Дазай чувствовал. Они ожидали момента, когда Достоевский узнает, что Ацуши и Акутагава поймали Гончарова и в этот же момент поняли, что Федора в шахтах и не было. Он быстро бы слинял, обдумывая свой следующий ход. Ну а пока, выдалась лишняя минутка поговорить. Но о чем им говорить таком, да и в присутствии посторонних? Хотя, оглядывая Фицджеральда, не верилось, что он вообще что-то слушал. Весь в своих планах и делах. — Что планируешь делать дальше? — начинает Осаму тихо, обращаясь к женщине. — Ты же хочешь сдать меня министерству, — отвечает Зусак, закатывая глаза. — Зачем спрашиваешь тогда? Частично — это была правда. Самый логичный вариант событий был бы именно таким, но что-то подсказывало детективу, что всё запутаннее. Зусак либо сбежала бы, либо ушла с поднятыми руками, садясь вместе с Достоевским в автозак. Потом бы они перекинулись парой фраз, например: «Какая хорошая погода сегодня, да?», пока ехали в импровизированные камеры для удержания. После, их бы засадили в темную и страшную тюрьму, расположения который никто не знает и, они бы сидели друг напротив друга, попивая чай, общаясь на выдуманном языке. Ну, по крайней мере, так бы поступил сам Дазай. И, этот вариант был самым предсказуемым. Осаму разденется и пробежится голым по всей Йокогаме, если именно так и случится. Но вот Лизель. Лизель Зусак не давала ему покоя. С самой больницы, когда он позволил себе совершить тот мерзкий поступок, пока женщина мирно дремала, он не мог прийти в себя. Ему начинает нравится то, что она постоянно рядом с ним. Сопровождающими выбрали его и Куникиду, но девушка всё же, предпочитала его. Да, Осаму прекрасно знает, что если втиснуться в его доверие, всё пойдет гораздо проще, но доверия между ними не было. Было что-то иное. Интерес. Дазаю начало это нравится. И приедаться. Лизель под боком, это как ежедневные доставания Куникиды или опоздания на работу. Вопреки правилам и «что нужно, что нельзя», Дазай не хотел, чтобы девушка покидала агентство. — Кто тебе сказал, что хочу? — хмурится детектив. — А-то не понятно, — она хмыкнула, отставив кофе. — Приедут они забирать Феденьку, увидят меня и такие: «Ух-ты! Привет, Воровка книг! Как жизнь? Хорошо спишь? Понятно, пока-пока!». — Что-то мне подсказывает, что именно так и будет, — улыбнулся Дазай, недоверчиво оглядывая её. Она, вот именно в такие моменты, пугала. Когда Дазай стоит на распутье и не знает, в какую сторону повернет судьба, она уверенно идет совершенно иной дорогой, зная, почему не стоит идти первой или второй. Когда Дазай — это неизвестность, то Лизель — открытость. Он уже потерялся в попытках узнать, когда она говорит правду, а когда ложь. Когда она настоящая, а когда фальшь. Что она знает и, что не знает. Детектив знал точно — она знает многое, она не глупая, а очень предусмотрительная. Может не одна она, но на шаг впереди. И это пугало. Пугало и тянуло одновременно, эта неизвестная открытость. Хотелось ещё и ещё. Вкушать её эмоции, различая подлинные. Ловить её на лжи. Просто наблюдать за ней, сейчас, казалось достаточно. — А когда ты покажешь мне настоящую себя? — не вырываясь из омута мыслей, спрашивает Дазай. — Сегодня. Он застыл, пристально глядя. В один момент Осаму подумал, что сегодня — это сейчас, иначе не передать словами выражение лица Лизель. Это была не она. Не та Лизель, что была рядом с детективами эти два с хвостиком месяца. Взгляд серых очей был притуплен, подбородок гордо приподнят. Уголок рта немного изогнулся в ухмылке. Казалось, это обычное её выражение лица, но нет. Оно казалось совсем другим. Не молодым лицом, схожим с несовершеннолетним, а взрослым, замученным, и строгим. Строгая Лизель, он даже представить не мог. Что это с ним? Женщина давно не смотрит, уже и отвернуться успела, приняв обычное выражение лица, допивая кофе, а он замер, смотря на неё. И даже пошевелиться не может. Это способность? Какой-то прикол? Удивляет. Завораживает. Пугает. Возбуждает. — Человек меньше всего похож на себя, когда говорит от своего имени. Дайте ему маску, и он расскажет всю правду. — прошептала она не своим голосом, но чётко, чтобы Осаму услышал. Для посторонних людей эти слова могут звучать абсолютно по разному, но, не для Дазая. Они адресованы ему и именно ему. Он воспринимает эти слова, как легкий флирт, завуалированный, но флирт. А Зусак именно это и вкладывала в смысл, но, поймёт ли его правильно Дазай, это, если честно, дело десяти секунд. — Кхм… Ты занята после ареста? — прочистив горло, спрашивает он. Лизель кидает на него взгляд — «Ты что, ебанутый? Прошло только пять», хмыкая. — Да. — улыбается, допивая кофе. — Немного. — смотрит на настенные часы. — Крысе пора шевелиться…а…ну в принципе… Она глядит за него и Дазай осознает, на кого именно. Улыбается, разворачиваясь туда же. Фёдор проходит, задумчиво глядя себе под ноги, то посматривает интерьер. Поворачивает голову в их сторону, его глаза распахиваются от шока. — Приветик, — говорит Осаму, абстрагировавшись от того, что происходило с ним несколькими секундами ранее. — Хорошее кафе, да? Переводит взгляд фиолетовых глаз на Лизель. Она приветливо машет ему рукой. — Кукусики, — говорит Зусак. — Как и думал, ты удивлён, — ухмыляется Дазай. — «Как вы узнали, что я здесь?», ты ведь это хочешь спросить? На самом деле, этот ход был на грани возможного, но я понимал, что обычным способом самого «Демона» не обмануть. Зусак лишь окинула Осаму снисходительным взглядом, вновь смотря на отрешенного Фёдора. Предвкушая…самое сладкое. — Ну и стелет он красиво, да? — голос Лав звучит прямо над ухом, так неожиданно и громко. — Испугалась? Но Зусак даже не дёрнулась, игнорируя. Это было в новинку, даже для самой себя. Раньше бы, Лизель могла дернуться от испуга. Или она никогда бы не позволила себе проигнорировать Лав. Что-то изменилось. Женщина переводит взгляд на Дазая. Или кто-то. Опустив газету, Фицджеральд улыбнулся демону, глядя в самую душу. — Давно не виделись, крыса, — говорит Фрэнсис, немного склоняя голову на бок. — Замечательно… — когда Фёдор начинает говорить, голос его не дрожит, но лицо застыло в гримасе ужаса. — «Глаза Бога», не так ли? — Верно, — продолжает улыбаться Дазай. — Глаза, контролирующие записи камер наблюдения по всему городу, не ошибаются. С их помощью мы нашли это место. Условие предоставления помощи — вернуть капитал Гильдии, который вы украли. — Меня не интересуют деньги, которые я отдал, — говорит Фрэнсис, немного склоняя голову на бок. — Но раздражает, что их украли крысы. В этот момент, в заведение ворвался спецназ во главе с Сакагучи Анго, сотрудника министерства по делам одарённых. Посетители кафе стушевались, не понимая, что происходит. Все, кроме одного, что так и продолжил смотреть в экран своего телефона, даже не подняв и глаз. А за Анго идет…та, после взгляда на которую, у Дазая замерло сердце. Этого не может быть. — Остальным займемся мы, — говорит Сакагучи, подходя к девушке. — Воровка книг, Лизель Зусак, я полагаю? — Ага, — кивает та, глядя совершенно в иную сторону. Переводит взгляд на Дазая, недоумевая. — Думаю, это — Ваше, — Анго протягивает девушке запечатанный конверт, который та любезно забирает, пряча во внутренний карман. — И, это — тоже, я полагаю… Ваше. — Чего…? — Зусак оборачивается, видя перед собой…себя. — А-ху-еть. Зеленая рубашка, укороченные брюки, оксфорды. Белая прядь. Она хлопает ресницами в шоке. — Ух-ты, Воровка книг! Привет! — машет ей «Лизель», от чего даже у Френсиса, что сидел всё это время смирно, глаза на лоб полезли. — Как жизнь? Хорошо спишь? Зусак переводит взгляд на Осаму, а после обратно на клона. На Дазая. На клона. На него. На себя. В полнейшем ахуе. Инстинктивно, Лизель встает со своего места, подходя ближе. Максимально близко, вглядываясь в каждый сантиметр кожи. Каждая родинка. Каждый волосок. Её руки, её тело, даже генетическая награда от матери в виде белой пряди волос с правой стороны лица. В один момент, она обхватывает ладонями лицо клона, трогая кожу на ощупь. — Твоя создательница просто волшебница, — шепчет та, продолжая осматривать андроида. — Восхитительно. — Я была рада все эти два месяца иметь вашу личность и внешность, — задорно отвечает андроид. — Кхм, кхм, — прокашлялся Анго, ненавязчиво напоминая о себе и о мире в целом. — А, да, — отвлекается на него Лизель, отступая от своего клона на шаг, протягивая ему руку для рукопожатия. — Это моё, да, приятно иметь с вами дело. Анго мечется, прежде, чем решиться на это рукопожатие. И, перед тем, как коснуться руки террористки, происходит иное. Неизвестный солдат, решивший коснуться Достоевского, чтобы увести на арест, падает на пол замертво. — Мертв, — констатирует факт Фицджеральд. — Крысы могут быть очень внезапными, — говорит Лизель Анго, убирая руку, а сама смотря на Фёдора. — Вам нужно быть осторожными. — Замечу подозрительные движения, — строго сказал Сакагучи, поправляя очки. — Немедля открою огонь. — Да, пошли, — легко ответил Фёдор, заводя руки за голову. Им пришлось провести их на улицу, наблюдая за тем, как Демона уводят в автозак. Зусак вздохнула, прислонившись спиной к стене здания. Вторая, ненастоящая Лизель, осталась в кафе, видимо, завороженная видом. Да, интерьер там и правда был интересный. Наличие второй Воровки, хоть и не настоящей, выбивало из себя. Осаму был в курсе того, что Воровки книги по крайней мере, в Йокогаме только две, но чтобы настолько идентичны. Он уже когда-то видел похожее. Штрих код на шее. Адам Франкенштейн. Видимо, «Лизель» с ним одного поля ягоды. Фрэнсис с Дазаем встали рядом с выходом, глядя вслед отряду и преступнику. — Детектив, ты знаешь, что у него за способность? — спрашивает блондин. — Нет, — спустя пару секунд молчания отвечает шатен. — Лизель, а ты? — А это разве важно? — говорит та, скрещивая руки на груди. — Обычное пушечное мясо. Не сказать, что Осаму был удивлен этим словам — солгать. Тревожность нарастала с каждой секундой рядом с женщиной. Тело напряглось, когда из кафе вышел брюнет, в красных очках, поравнявшись с ними. Он встал рядом с Зусак, но его было отчётливо видно за ней — смотрел прямо, немного хмурясь. Выудил из кармана пиджака пачку сигарет, одну засовывая себе в рот, вторую протягивая Лизель. Она молча взяла сигарету, не обращая внимания. Мужчина переключился на остальных, заинтересованно изучая их. — Сигаретку? — его голос бархатно бил по ушам. Брюнет любезно улыбнулся, когда Дазай и Фрэнсис отрицательно отмахнулись. — Как хотите. И они вновь стояли в молчании, смотря вдаль. «Что за…?» — подумал Дазай, прежде, чем сделать какие-либо выводы о неизвестном. Вот он стоит рядом с ним, а сердце колотится бешено. И не потому, что он ему симпатизирует или нравится, нет. Аура неизвестного брюнета давит, а воздух вокруг них становится разряженным. Он мрачный тип, это понятно сразу. Без имени и представлений. Дазай уже хочет избавится от него, хотя бы за то, как этот очкастый смотрит на Зусак. С интересом. С игривым взглядом. Осаму бросил на мужчину продолжительный, злобный взгляд, прежде, чем тот вновь заговорил. — Я Джордж Оруэлл, кстати, — прерывает неловкую тишину мужчина, вновь оборачиваясь к ним, улыбаясь. — Не тот ли, который Большой брат? — встревоженно поднимает бровь в вопросе бывший член Гильдии. Большой брат. Джордж Оруэлл. Если имя молодого человека Осаму слышит впервые, то это прозвище — нет. Не прозвище даже — титул. Изучая мировую историю и интересные случаи, в разделе истории Англии, он не раз попадался на фразу «Большой брат следит за тобой». Казалось, обычный символизм и фольклор, ибо звучало слишком вычурно. В прошлом, Большим братом называли того, кто был единоличным диктатором. Этот, вроде, не похож. Да и на вид, ему не больше тридцати пяти, максимум сорока лет, так что он не мог лично попасть на страницы истории. — Он самый! — посмеивается Оруэлл. — Приятно познакомиться. — Взаимно, — кивает Фрэнсис. — По работе здесь? — Да, есть одно дельце, — говорит Джордж, прикуривая сигарету сначала Лизель, потом себе. — Очень люблю смотреть на фейерверки. — Фейерверки? В такое время года? Днём? — вклинивается в разговор Дазай, приторно улыбаясь в ответ. — Хватит болтать, — строго рыкает на них Лизель, нервно делая тягу. — Голова раскалывается. — Извините, мамочка, — бубнит на неё Оруэлл, с выраженным британским акцентом, получая в ответ раздраженный взгляд. Дазай пропускает смешок, но на самом деле ему совершенно не весело. На душе очень тревожно, это неловкое молчание — убивает. Лизель ведет себя странно, этот Оруэлл не вызывает доверия, и Осаму чувствует себя обманутым ребёнком. Такое чувство, что его очень сильно провели. И какие они собрались смотреть фейерверки? — Ты их хоть предупредил? — спустя ещё пару секунд молчания, его прерывает Зусак, обращаясь к Оруэллу. — Конечно, — кивает он, глядя на небо. — Лишний балаган нам не к месту. Получила? — Ты же сам видел, — хмурится Лизель, выуживая из кармана конверт, протягивая мужчине. — Быстро они. — Доброе утро, Лиза, сейчас ноябрь, — смеется Джордж, делая очередную тягу. — Этот документ делали два месяца. На обращение «Лиза» Дазай инстинктивно дёрнулся, ожидая, что так названный Оруэлл получит по башке. Не получил. Девушка лишь удивлённо захлопала ресницами, на пальцах пересчитывая дни. Это было обидно. Почему ему можно её так называть, а Дазаю нет? Что их связывает? Они обычные коллеги? Или в Принципе Талиона все друг с другом совокупляются? Осаму легко дернул головой, отгоняя навязчивые и неуместные мысли. — Позвольте поинтересоваться, что за документ? — спросил Осаму, глядя на запечатанный конверт. — А, это… — отвечает женщина, — Разрешение на организацию от министерства. В ушах предательски запищало. Дазай приоткрыл рот в удивлении. Нет, он был в полнейшем ступоре. И, к несчастью, принял своё поражение. — Да вы обвели нас вокруг пальца, я погляжу, — засмеялся он, засовывая руки в карманы пальто. — Приятно удивлен. — Не-а, — отнекивается Оруэлл. — Приятно удивлен ты будешь через, — глянул на наручные часы. — Тридцать восемь секунд. — Чего? — недоуменно интересуется детектив. Но ему не отвечают. Даже не смотрят в его сторону. Осаму запутался окончательно. Всё это дело в один миг приняло очень странный оборот. Клон, разрешение, сотрудничество с министерством, Большой брат и Лизель с ним. Фейерверки. Дазай, наверное не впервые, но осознал, что он ничего не понимает. Совершенно. А без Лизель под боком становится страшно, ведь её почти не видно, эту полторашку, среди двух высоких мужчин. — Джо, знаешь, что поняла? — говорит девушка, непрерывно глядя на автозак впереди. — Что? — Забыла Рампо позвать. — Рампо? — спрашивает Осаму. — Да… он просил позвать его, если будут фейерверки, — расстроено ответила Зусак. — Ты объяснишь, что за фейерверки?! — злобно кидает он, нервозно глядя на Воровку книг. Девушка легко поворачивает голову в сторону детектива. Опять — это выражение лица. Такое неподходящее для неё, но, по сути настоящее. От которого кровь стынет в жилах. Девушка складывает пальцы с пистолет, направляя на машину министерства, в которую посадили Демона. Улыбается. — Бам. В миг, раздаётся огромный взрыв. А за ним, виднеется горящая машина. Дазаю пришлось прикрыть лицо рукой и пригнуться, чтобы пыль или осколки не попали в глаза. В одно мгновение, он сбит с толку взрывом, в другое — осознает. Осознает всё. Лизель заливается смехом, бросая окурок в урну. Но ноги женщины подкашиваются и она вот-вот была готова встретится лицом с асфальтом, как Джордж ловит её за плечи, немного потряхивая. Вырубилась. Брюнет немного приподнимает её, беря на руки. Оруэлл несёт отрубленную Лизель к машине. Прежде, чем уйти с места преступления, Джордж останавливается около согнутого Дазая, глядя снизу вверх. — Если бы ты позволил своим шаловливым ручкам двигаться дальше, на его месте мог оказаться ты, — шепчет брюнет, наклоняясь над его ухом. — Но, это так, по секрету. Он уходит, открывая дверь машины, запуская в неё сначала одну «Лизель», потом укладывает на задние сидения вторую. Мгновение — черная импала заводится. Ещё мгновение — уезжает. А Дазай Осаму, глядя на горящий автомобиль осознает, что они не просто запутали всё и обвели всех вокруг пальца.Они убили Достоевского.