Прелести новых знакомств

      Сет приехал в клинику по просьбе Джареда и Сэма, чтобы подслушать разговор Карлайла и полицейских. Дело не в недоверии Каллену или чем-то подобном, просто последние могут располагать какими-нибудь полезными сведениями, а информация всегда ценнее из первых уст. Ну и проверить, не подозревают ли люди что-то мистическое.       С его отменным слухом, молодой Клируотер стал идеальным кандидатом для маленького шпионажа.              Делая вид, что вертится возле автомата с кофе, Сет внимательно прислушивался к разговорам в кабинете, что находился в самом конце коридора. Пока ничего необычного он не заметил: полицейские спрашивали у Карлайла, не мог ли он кому-то насолить, нет ли у него врагов, нет ли у самого доктора каких-то подозрений или предположений, кто мог совершить такое зверское убийство и зачем оставил послание на имя Каллена.              Карлайлу было не впервой случайно попадать в разборки человеческого мира, поэтому сноровка у него имеется, и он очень профессионально врал, отрицая свою причастность к произошедшему и говоря, что сам не знает, кому и зачем он нужен. Одновременно с этим вампир озвучивал некоторые свои догадки о сумасшедшем убийце, который не отдает отчет своим «посланиям» и нуждается в психиатрическом лечении, и что возможно это был вовсе не один человек, а два или более, и в таком случае было бы неплохо усилить защиту населения города, возможно даже ввести комендантский час.              В принципе разговор был ни о чем, полицейские были пусты в плане улик как никогда. Сет потратил время впустую.              - Кхм-кхм.              Молодой оборотень вздрогнул и непроизвольно дернулся в сторону, когда услышал справа от себя деликатное покашливание.       Настолько был сосредоточен на подслушивании, что не заметил, как его самого застали врасплох.              - Для здорового человека Вы слишком часто посещаете клинику, - замечает Ангелина, засовывая купюру в автомат с кофе, от которого парень наконец-то соизволил отойти.              - Я с доктором Калленом, - Сет выпалил первое, что пришло на ум. Но отступать было поздно, поэтому он решил придерживаться этой истории. – Он… друг семьи. Мы волнуемся за него.              - Ясно, - коротко отвечает она, ожидая, когда приготовится её напиток.              - А Вы почему до сих пор здесь? – спрашивает Сет. – Уже довольно поздно.              - Вас это не должно касаться, - абсолютно спокойным тоном говорит Ангелина, расслабленно сложив руки на груди и смотря на дисплей автомата, показывающий степень готовности кофе.              Клируотер дергает уголком губ, словно чего-то такого и ожидал получить в ответ, хотя не сказать, что он обрадовался, пускай и был готов.       Из-за возникших проблем с пришлыми вампирами и так настроение не очень, не хотелось усугублять его еще больше, поэтому парень решил попридержать сегодня некоторые слова, которые были не прочь сорваться с его языка. Можно попробовать просто закрывать глаза на манеру разговора этой женщины.              Но запах её – это просто нечто. Не то, чтобы приятный, но потерпеть можно. Это не вонь – ни в коем случае, просто слишком резкий, и оттенки ароматов в нём лично для него несовместимые, раздражает обоняние до одури. Если бы она пахла только мятой или только лавандой, или хотя бы мятой с лавандой в одинаковых пропорциях – и то было бы менее критично. Но вот так, как это есть на самом деле… Это кошмар.       Хотя кажется, что он начинает привыкать к этому ужасу, потому уже не чувствует головокружения и желания упасть в обморок. Наверное, привык, после того как окончательно оставил надежду на то, что в один прекрасный день северянка заблагоухает розами.              - Я же не спросил ничего недопустимого, - с легкой улыбкой на лице говорит Сет. – Зачем Вы так со мной?              Женщина поворачивается к нему лицом, чтобы заглянуть в глаза, всем своим видом так и говоря: «Это я с Вами так? Напомнить, кто заварил всю кашу?».              Сет должен признать, что глаза у неё красивые. Синие, яркие, обрамленные длинными черными ресницами, что удивительно, учитывая, что от природы она светловолосая.              Красивые глаза… Как море. В море и утонуть можно. И всё равно нет такого человека, который не хотел бы лишний раз оказаться в море.              И Сет уже готов был безвозвратно утонуть в нём, но, вновь ударивший в ноздри невыносимый запах белой женщины, заставил его смешно сморщить нос и отвернуться, прерывая зрительный контакт.              Ангелина тоже отворачивается обратно к автомату, запищавшему о готовности заказа.              - Последняя операция затянулась на несколько часов, - говорит молодая женщина, доставая стаканчик с готовым горячим напитком.              - Тяжелый случай? – чисто из вежливости спрашивает он, засунув руки в карманы джинсов, и фривольно прислонившись плечом к автомату, возле которого они стояли.              - Аневризма брюшной аорты. Экстренно.              - Но всё прошло… хорошо? – уточняет он, поняв из сказанного только слово «экстренно».              - Угу, - делая глоток, подтверждает она.              Затем второй глоток, третий, и под удивлённый взгляд Сета она выпивает горячий кофе залпом, сразу бросая маленький бумажный стаканчик в мусорку.              В уголке её губ остается маленькая капля кофе, которую она тут же ловко слизывает кончиком розового языка.              От этого движения что-то внутри Сета дергается, а по телу разливается необъяснимое томление. И он ловит себя на мысли, что сам… что он бы… О, духи, он бы сам с удовольствием слизал эту каплю, если бы подобное поведение не было из ряда вон выходящим.       Шальная глупая мысль заставляет рот наполняться слюной. Всего лишь одна совершенно идиотская мысль тянет за собой следующую, где он всё-таки смыкает на теле этой женщины зубы, но не волчьи клыки, а человеческие, которые оставят после себя алый след-метку где-нибудь на… шее – сзади, возле линии роста волос. Или чуть ниже ключиц, или чуть выше ложбинки между грудей, или на животе чуть выше пупка, пока руки сжимают изящное тело, не позволяя вырваться и сбежать прочь.              Щелчок женских пальцев перед глазами выводит его из какого-то подобия транса. И лишь секунду спустя он осознаёт, о чем думал, заливаясь краской стыда, которая была не так сильно заметна благодаря цвету кожи, за который он сейчас бесконечно благодарен предкам-индейцам.              - Засыпаете на ходу, - с усталой улыбкой говорит Ангелина. По ней видно, что она тоже устала после долгой операции, да еще в конце рабочего дня.              - Да… Со мной такое бывает, - на автомате говорит Сет, думая сейчас о совершенно другом, и пребывая в полнейшем ужасе от собственных мыслей. И ощущений в теле. – Мне пора, доктор Каллен уже освободился, - быстро тараторит он, когда видит своё спасение от неловкой ситуации, выходящее из кабинета, где с ним беседовали полицейские.              - До свидания, - легко прощается доктор, не собираясь задерживать молодого человека и задерживаться самой, она уже давно должна была быть дома.              Женщина неспешным шагом направилась обратно по коридору в направлении лифта, чтобы подняться в свой кабинет, переодеться из хирургического костюма в обычную одежду и забрать сумочку, но была остановлена буквально через пару секунд.              Горячая мужская ладонь обхватила её запястье, заставляя остановиться и в непонимании развернуться к своему неожиданному «стоп-крану».              - Я… Я прошу прощения за тот случай, - с небольшой заминкой, во время которой тяжело сглатывает, говорит Сет слова, которые должен был произнести уже давно. – И за то, что наговорил после.              Ангелина молчит, но слегка щурится с подозрением в глазах. Выворачивает собственную руку и ответно обхватывает ладонь Клируотера, приводя того в искреннее замешательство. Но оно пропадает, как только она хмурится, а после тянет свою другую ладонь к его лбу.              Снова почувствовала, что температура его тела выше человеческой нормы.              И Сет это понимает быстро, потому перехватывает её вторую руку на полпути, не давая совершить задуманное.              - В прошлый раз это плохо закончилось. – Он хотел, чтобы это прозвучало как констатация факта, желательно с шутливым оттенком в голосе, чтобы не нагнетать обстановку, но вышло как предупреждение.              Как предупреждение мужчины, чтобы женщина подумала о последствиях своих прикосновений к его телу.              Ангелина молчит пару мгновений, но после послушно опускает руки, более не предпринимая попыток прикоснуться к парню.              - Извинения принимаются, - излишне серьезно говорит она. – И всё-таки советую пройти обследование.              - Я подумаю над этим, – улыбается он. А потом выдаёт то, чего сам от себя не ожидал: – Или хотите обследовать меня лично? Мне всего восемнадцать, доктор.              У Ангелины аж рот приоткрылся от возмущения, не говоря уже о выражении полной растерянности на лице.              - Сет! – прерывает их голос подошедшего Карлайла. – Что ты..?              - Решил подождать Вас тут, а не снаружи, - резко перебивает парень вампира, пока тот не спалил его по всем фронтам.              Клируотер здраво рассудил, что лучше палиться перед Калленом, чем перед белокурой северянкой. Выбрал, так сказать, меньшее из двух зол.              - Вот как, - подыгрывает Карлайл, начав подозревать то, о чем Сет предпочел бы не думать сейчас. – Что ж, теперь можем идти. Энджелина, - прощается он с коллегой кивком головы.              Та отвечает тем же, разворачивается спиной к мужчинам и покидает их, направляясь к себе.       И Сет готов поклясться, что слышал, как она тихо фыркнула. Очевидно, этот презрительный фырк направлен в его адрес.              Это была всего лишь глупая шутка, она же теперь не считает его безнадежно тупым малолеткой? Не считает ведь??? Потому что доктор Каллен, судя по многозначительному взгляду, считает.              - Только не говорите, что всё слышали…              - Не только у тебя хороший слух, – с явным намёком говорит Карлайл, улыбаясь последовавшей реакции со стороны смутившегося до покрасневших ушей парня. – Идём, я подвезу тебя, – тихо смеется он, по-отечески хлопнув молодого оборотня по плечу.              - Вы же никому не расскажете? – с надеждой спрашивает Сет, не поднимая головы.              - О чём? – делает непонимающий вид Карлайл, чем вызывает у оборотня облегченный выдох.       

***

      Обычно утро Сета перед школой не представляло собой что-то необычное. Проснулся, потянулся, пошел в ванную, чтобы привести себя в порядок, оделся, спустился к столу, плотно позавтракал, потому что его волчьему организму будет недостаточно пары тостов или овсянки, и радостно побежал в школу, грызть гранит науки.              Иногда, если настроение с утра хорошее, он давал себе две-три минуты поваляться в кровати, чтобы посмаковать момент пробуждения организма ото сна. Особенно если этому предшествовала ночь патрулирования территории в облике волка.       Иногда мог подольше задержаться в ванной перед зеркалом, зачем-то рассматривая себя, словно мог найти что-то новое, чего раньше не было. Началось это, когда впервые появились зачатки щетины – в то время все изменения в теле были интересны, словно он каждый день Антарктиду заново открывал. А уж когда волчий ген пробудился… Потом привык, стал пялиться на своё отражение реже, так, время от времени.              А бывало и такое, что он еле-еле разлеплял глаза, не желая вставать, куда-либо идти, и мечтая провести в кровати весь день, ленясь на всю катушку.              Сегодняшний день был полнейшим исключением. Сегодняшний день начался не с лучиков яркого солнца, бьющих прямо в лицо, не с бодрого настроения и желания делать хоть что-то, потому что энергии много в молодом теле, и даже не с лениво-расслабленного состояния.              Сегодняшнее утро Сета началось с судорожных попыток отдышаться, уткнувшись лицом в подушку, в одной руке сжимая кусок простыни, который он случайно оторвал, когда вцепился в него во сне, в другой – часть деревянной спинки кровати, которая раньше была цельным элементом, а не раздробленным трофеем с лесопилки, коим стала этим утром.       Тело едва ли не плавилось от жара, капли пота катились по спине, плечам и лицу, впитываясь в подушку и простынь с покрывалом. Отросшие волосы взмокли у корней и неприятно липли ко лбу, а живот и бёдра до сих пор подрагивали от пережитого.              Эта белая женщина сведет его в могилу…              Жгучий стыд преследовал с момента пробуждения, и даже прохладный душ, смывающий с него доказательства его отнюдь не добрых и чистых – как любил выражаться Эдвард – мыслей, достигших этой ночью своего апогея, не помогал.              Было стыдно ровно настолько же, насколько и… желанно? Хотел бы он этого осознанно, а не во сне, где разыгралось воображение?              Нет, конечно.              Да, да! Тысячу раз да!              Это неправильно.              И оттого слаще.              Его не поймут соплеменники.              Они поняли даже запечатление на полувампире, что им до человека?              Она старше.              Ей двадцать пять, а ты потенциально бессмертный.              Её запах его убивает.              На это внутреннему голосу ответить было нечего. Зато воображение решило вступиться, вновь подбросив картинки из сна, где он брал её как последнее животное прямо в рабочем кабинете, нагнув над столом, сжимая в руке светлые волосы и надавливая рукой на затылок, чтобы не поднималась и не мешала ему толкаться внутрь как озверевшему безумцу. И в его сне ей нравилось, в его сне она стонала срывающимся от удовольствия голосом.              В его сне она не артачилась и не умничала, а послушно выгибала поясницу, чтобы ему было удобнее. Во сне она не называла его «молодой человек», а сладко тянула гласную в имени «Сет» и царапала его руку, которой он держал её за волосы, показывая, как невыносимо хорошо ей с ним.              А ему невыносимо стыдно, потому что тело опять реагировало на все эти мысли.              Резко вывернув ручку крана, чтобы полилась ледяная вода, Сет двумя руками зачесывает назад мокрые волосы и подставляет лицо под струи воды, чтобы охладить перегревшийся мозг. И еще кое-что.              Откуда вообще такие мысли? Он ведь… Сет никогда не грешил ничем подобным. Он вообще никогда ничего такого себе не позволял. Мужские порывы появлялись раньше и есть по сей день, но они не были… «целенаправленными», обычно объектом фантазий был кто-то абстрактный, кого он никогда в реальной жизни не видел, и перед кем не будет потом стыдно. Он, конечно, молодой здоровый парень с горячей кровью, но это не перечеркивает хорошее воспитание, чувство собственного достоинства, уважительное отношение к себе и другим, в особенности – представительницам слабого пола. А еще запечатление для него не пустой звук, его жизнь не делится на «до» и «после», мол, до запечатления он может быть таким-сяким и творить всё, что в голову взбредет, а после станет ну прямо совершенно другим человеком. Нет, он – Сет Клируотер, и другим Сетом не станет после запечатления, поэтому не собирается творить всякую дичь, от которой потом захочет откреститься.       И, возможно, кто-то посчитает это глупым и наивным, но Сет искренне хотел, чтобы его первой и единственной женщиной стала его пара, которую он пока еще не встретил. Это его осознанный выбор, а не результат каких-то мечтаний или предрассудков, и он этого совершенно не стыдиться. Сколько бы девушек ни посылало ему сигналы явной симпатии, он решительно отказывался, ожидая ту самую.              Но раньше его никогда так не торкало, как в этот раз.              Он ведь помнил всё до последней мелочи: как держал её рукой за бок, чувствуя подушечками пальцев тазовые косточки, как любовался поясничными ямочками, когда задирал наверх рубашку белого хирургического костюма, тянул вниз её брюки с бельём, спустив их лишь до середины бедра – этого было более чем достаточно. Помнит, как она посмотрела на него через плечо, со спадающей на лицо светлой прядью, которая не поместилась в хватке его руки, устроившей на её голове настоящий беспорядок, помнит, как розовые губы растянулись в игривой, хитрой как у лисы улыбке. А еще помнит её слова…              «Мы договаривались на обследование, лечение туда не входит»              И как она давится вздохом и собственными словами, когда он врывается в неё.              - Ну хватит уже, хватит! – жалобно просит, едва ли не скулит Сет, непонятно к кому обращаясь, с отчаяньем замечая, что сделать воду еще холоднее уже невозможно.              Во время завтрака в доме Клируотеров изрядно притихший Сет, молча жующий панкейк, вызывал вопросы у матери и сестры, привыкших к шумному парню с широкой солнечной улыбкой, а не к загрузившемуся хмурому молодому человеку, который, казалось, думает обо всех проблемах этого большого мира разом.              - Дорогой, у тебя всё хорошо? – предпринимает попытку разговорить сына Сью.              - Угу, - отвечает он, продолжая сосредоточено жевать, не поднимая головы с того момента, как сел за стол.              - Провалил в школе какой-то тест? – выдвигает предположение Леа.              Сет лишь отрицательно качает головой, вообще никак не среагировав на маленькую подначку сестры.              - Ох! Может у тебя появилась девушка? – взволнованно-обрадовано спрашивает миссис Клируотер, получая за свой вопрос звание мастера-лучника, выбивающего одни десятки.              Молодой оборотень давится панкейком, который до этого жевал чисто механически, а не потому, что осознанно принимал пищу.       Он пытается сказать «нет», но кашель не позволяет произнести ни слова, и даже судорожные глотки воды не помогают, поэтому он может лишь отчаянно мотать головой из стороны в сторону в отрицательном жесте.              - Мама, - укоризненно произносит Леа, и отнюдь не потому, что вступается за подавившегося брата, а потому что до сих пор считает Сета ребенком. В её понимании, у него не может быть девушки, потому что детсадовцы не заводят отношений.              - Что? У меня очень хороший и красивый сын, - стоит за любимца горой Сью. – Девушки за него драться должны.              - Любая мать думает так про своего сына, - закатывает глаза Леа. – К тому же ты ведь сама знаешь, что у волков не так всё просто.              - Знаю, - соглашается Сью. – Но это же не значит, что мой мальчик лишён права испытать всю прелесть первого свидания, прогулок по парку, покупки букета для девушки, и…              - Он уже подарил свой первый букет какой-то медсестричке, хотя ему чётко было сказано, кому его дарить и зачем, - ехидно тянет Леа, бросая на брата многозначительный взгляд.              - Спасибо за завтрак, - бурчит Сет, поднимаясь со стула и покидая общество своих прелестных родственниц, одна из которых до сих пор готова засунуть ему в рот детскую соску, а другая постоянно пытается цапнуть как собака неугомонная.              - Но ты же почти ничего не съел… - растеряно говорит ему вслед Сью. – Довольна? – хмуро смотрит она на свою дочь.              Леа лишь цокает языком и закатывает глаза, устав от гиперопеки Сета со стороны мамы.