До чего удивительная раса

      Время текло песчинка за песчинкой: размеренно и мучительно долго. Аш всматривался в песчинки, ощущая каждую кожей ладони и представлял, что каждая — этот момент жизни. И каждый этот момент просто ссыпался обратно в общее уже истекшее время, образуя пустыню. Где-то там средь дюн покоились упущенные моменты и те, что уже были проведены без его супруги.       Рум по связи сообщил, что механический ходун вернулся с образцами, а самих сестер все еще не наблюдалось. Аш сидел недалеко от корабля и ждал малейшего намека на их появление. Беспокойство одолевало. Если опустится звезда и померкнет свет, ему придется отправиться их искать. Кто знает, что он по итогу найдет: их истерзанные трупы, может, покалеченные тела без сознания, или, скорее всего, загулявшихся дур в добром здравии.       Как же медленно течет время!       Просто так сидеть и смотреть вдаль уже надоедало. Пустая трата времени на тревогу и ожидания. К тому же то, что его «сородичи» называли защитным костюмом, тонкая плотная пленка, облегающая тело, казалось, начала нагреваться под действием солнца. Стоило ему об этом подумать, в месте нагрева сразу почувствовалась прохлада.       Оглядевшись несколько раз и убедившись, что с корабля за ним никто не смотрит, Аш прислушался. Благодаря локаторам на маске он мог слышать намного дальше и четче. Кроме дуновений ветра и сыпящегося по дюне песка ничего необычного не удавалось уловить. Значит, он сейчас абсолютно один.       Холодный металлический пол корабля далеко не та поверхность, где Аш ранее оттачивал свои навыки и поддерживал форму. И такая ровная поверхность может и не встретиться им на пути, а только труднопроходимые пески, проминающаяся скользкая почва, да речной ил. Держать стойку, когда под ногами такие неудобства, уметь надо. А все годы, проведенные в «новой жизни», ему встречались только идеальные полы, сильно контрастирующие с нынешним положением.       Почему бы и не потренироваться немного? Идеальный момент.       С этими мыслями охотник поднялся на ноги и раскрыл свое копье, крепко сжав его в двух руках. Он расставил ноги максимально широко и стоял, представляя, как его окружают недруги. Его битва с местной неумелой шелухой была забавна. Но, если бы не было бури и их не обуял страх, как они бы себя вели? Окружили бы и напали разом, выставив вперед свои копья?       Аш рванул к первому воображаемому врагу, протыкая его насквозь. С насаженным телом охотник с силой крутанулся в сторону, тем самым снося еще парочку врагов. Подбегающий с другого конца встретил свою смерть бы таким же образом, как и первый. И вот уже два тела на копье болтались грузом. Он бы раскручивал их, разбивая толпы врагов один за другим, пока песок не скроет павших.       Он так заигрался, что видел тех самых воинов перед собой. В огромном количестве. Пусть они и мелкие по сравнению с ним, они могли его задавить. Но им просто так не справиться. Он повергнет их в ужас, направившись тараном вперед, создавая из них самый настоящий шашлык.       — АШ! — охотник оступился и повалился на песок, который начал скатывать его чуть вниз. Отряхнув огненного цвета дреды, он подскочил и огляделся.       В метрах двадцати от него стоял Рум. Неподвижно, будто перед Ашем предстала статуя, держа руки за спиной. Аш подошел, со злости воткнув в песок копье.       — Чем ты занят? — строго, но с долей ехидства в голосе, поинтересовался Рум.       — Я… проверял минусы борьбы в такой местности, — ляпнул тот, не подумав.       — Вот как, — Рум замолчал, задумчиво оглядываясь вокруг и нередко возвращая свой взор обратно к Ашу. Тот ожидал. Несколько минут они стояли, поглядывая друг на друга. — И каковы успехи?       — Без хорошей подготовки можно быстро устать, поскольку много энергии тратиться на поддержание устойчивости. Особенно, если враг выше, — Рум казалось даже не слушал россказни Аша, а лишь наблюдал за его жестикуляциями, когда он показывал на ближайшие дюны и имитировал боевую стойку.       — Пройдем на корабль, — отрезал Рум, заставив Аша замолчать. Оба направились к судну.       Внутри охотник вместе с главой экспедиции прошли к бортовому компьютеру.       — Что-то не так? — спросил Аш, когда Рум уселся за компьютер и стал что-то там искать.       — Расскажи еще раз о твоем контакте с местными разумными существами. Как это произошло? — зеленокожий развернулся к Ашу и, сняв маску, вглядывался в стекла маски собеседника. Аш также снял ее и набрал полные легкие воздуха.       — Я приземлился тогда, когда началась буря. Следуя через нее, я наткнулся на… своего рода каравана с этими существами. Когда они меня увидели, сразу стали нападать и швырять копья. Мне пришлось атаковать в ответ. Я убил нескольких, а те, что были без оружия, убежали. Все.       — Хорошо, — Рум кивнул. — А… ты можешь объяснить это?       Он нажал на какую-то кнопку, и в тот же момент на большом экране высветилась запись. Аш вздрогнул, ведь эта запись была словно с глаз отпечатана. Именно так он видел в день приземления. И его тут же накрыло чувство стыда и злобы, поскольку на записи показали истину.       — На этой записи, как я погляжу, все совсем иначе. Не они начали нападать на тебя, а ты их вызвал на бой. Причем одного. А остальные отбивались от тебя из-за прямого нападения. В остальном же, да, ты не соврал, — спокойно произнес Рум, не глядя на запись, а рассматривая потемневшего от злобы охотника.       — Что это значит? — кивнув в сторону экрана, спросил Аш.       — Ах, это? — шутливо махнув рукой на экран, вздохнул Рум. — Все довольно просто. Каждая маска постоянно записывает происходящее. Памяти хватает на двое суток. После чего я все сгружаю в базу данных и просматриваю. Это обязательный протокол, дабы я мог быть в курсе всего. И ты, конечно же, об этом не был в курсе?       — Не был… И как ты поступишь? — Аш чувствовал себя загнанным в угол. Как он мог не продумать такой момент. Откуда ему было знать. Стоило признаться, что Рум хитер.       — Предлагаю уничтожить запись, — эти слова повергли Аша в шок.       — Ты серьезно?       — Конечно. Мне бы стоило отчитать тебя за проявленную некомпетентность и пренебрежение всей миссии экспедиции, а также рассказать об этом остальным. Но это не в моих интересах. Я согласен уничтожить запись, но при условиях, — Рум поднялся и неспешно подошел к Ашу, приподняв голову и хитро поглядывая на охотника, пока тот стискивал зубы и опускал голову.       — Говори…       — Маленькая договоренность. Я помогу тебе наладить отношения с Ио.       — Зачем мне это надо? — Аш резко перебил Рума, сорвавшись на гневный рык и раскрыв жвала. Тот лишь цыкнул.       — Ради порядка в группе и благополучия экспедиции, нужно не допускать конфликтов. А вы являетесь оба источниками постоянных ссор. Я хочу проработать твое поведение и помочь лучше адаптироваться в нашем обществе. Это будет крайне полезно и необходимо, — голос Рума был спокоен с легким урчанием, показывая свое доброе расположение к Ашу. — Но взамен я хочу, чтобы ты приходил беседовать.       — И о чем же? — усмехнувшись, прорычал Аш.       — О твоем прошлом.       — Тебе не хватает информации, что у вас и так есть?       — Большинство информации о Яутжа идет через призму ненависти к ним. Это несколько приукрашивает или опускает нелицеприятные моменты, а ты — живой представитель их культуры, быта и менталитета. К тому же, так мне станет лучше ясна твоя психология, что очень поможет для выполнения моей части сделки. Не столь велика цена, не так ли? — Рум склонил голову набок и, прищурившись, задрал верхние жвала, оголяя тем самым ряд острых зубов.       Ашу пришлось согласиться. При нем же Рум уничтожил запись и договорился встретиться вечером следующего дня для их первой беседы.       Несколько часов спустя самки вернулись. Трое самцов встретили их у корабля. Неф, завидев своего супруга, ускорилась, чуть ли не бежала, раскинув руки в стороны. Аш вышел вперед и чуть согнул колени. Как раз в тот момент между ними оставалось полтора метра. Неф резко оттолкнулась от земли и попала точно в Аша. Самец поймал ее на лету и перехватил, чтобы самочка оказалась в горизонтальном положении.       Ио выглядела менее веселой и не отреагировала на низкий поклон Рума. Уже на корабле под громкие возгласы Неф как она скучала, они прошли в пищевой блок.       — Ты скучал по мне, любимка? — мурлыкала Неф, обтираясь об супруга.       — Конечно скучал. Еще немного и отправился бы вас искать, — уркнул ей в ответ Аш, жвалами щекоча шею самки. Она громко хихикала и клокотала.       Ио вздохнула, плюхнувшись на один из стульев.       — Моя госпожа, чем вы обеспокоены? — поинтересовался глава экспедиции, подсаживаясь рядом.       — Ой, совсем забыла сказать. У нас был первый контакт с местным! — восторженно заговорила Неф.       — Это очень хорошо. Однако, госпожа, неужели вас это не радует? — Рум кивнул самке в одобрении и вновь глянул на Ио, пока та сняла маску. Она не успела слова сказать, как Неф продолжила:       — Сестренка считает, что контакт не удался. Она очень заволновалась и решила уйти, — самка слезла с супруга и уселась напротив сестры и Рума, начав активно вещать. — Мы встретили самца. Он охотился на местных крупных рептилий, одна из которых решила на нас напасть. Но Ио быстро его убила, правда, как оказалось, это произошло на глазах у самца. Он увидел, как мы выключаем маскировку и…       — Неф, — Ио жестом попросила сестру затихнуть. На несколько секунд настала тишина, во время которой все четыре пары глаз обратились к Ио. — Самец начал молебно просить отдать ему убитую добычу и преклонялся. В протоколах установки контакта о таком нет и слова. Поэтому я ушла.       — Надо же, — Аш захохотал. — Впервые тебе стало противно от того, что перед тобой падают ниц?       Ни Рум, ни Еша, ни Неф ничего не сказали против такой явной насмешки. В купе с плохим настроением, Ио даже такая мелочь мгновенно вывело из себя. Она вскочила со стула и заверещала так громко, что стенки пищеблока стали вибрировать:       — Как ты смеешь, грязное безродное животное! Только и можешь, что смеяться? Кто ты такой, чтобы надо мной смеяться?! Ты никто! Ты дикая тварь, которая залезла между ног моей сестры! Ты наглый предатель своего народа, лижущий ноги Императора! Чья кровь течет во мне! Во мне! И в моей сестре!       Рум поднялся, чтобы отойти от самки, что начала сильно размахивать руками и бить кулаками об стол. Он и остальные потеряли дар речи. Даже Аш не ожидал от самки подобной агрессии.       — Твоя гнилая яутская кровь — это грязь на роду моего деда! Ты никто и не заслужил даже стоять здесь, рядом с Неф. Животное! Ты хоть знаешь, как я ждала этого момента? И тебе смешно с моей неудачи? Смейся! Давай! Смейся, пока можешь! Пока я не придушила тебя собственными руками! Яутское отродье!       — Ио… — вставил Рум, обрушив гнев Ио и на себя.       — А ты? Почему ты не заступаешься за меня?! Он меня оскорбил, а тебе плевать?       Рум только тихо зашипел, призывая к спокойствию. Вдоволь накричавшись, Ио чувствовала, будто у нее камень с плеч упал. Ей стало лучше, но все еще гложила обида. Теперь она просто стояла, тяжело дыша, и оглядываясь на всех присутствующих.       — Ио, это было… очень грубо, — прошептала Неф. Она прижалась спиной к Ашу, а тот рефлекторно обхватил ее талию рукой, что сильнее разозлило Ио.       — Вынужден согласиться, — нехотя кивнув, добавил Рум. — Несправедливо по отношению к Ашу.       — Что?! Еша! Ты-то что-нибудь скажи! — с бессилием в голосе обратилась Ио. Еша стоял от всех поодаль и делал вид, что ничего не слышит. Она вновь посмотрела на Неф, затем на Рума. Она не видела их одобрения или единой капли поддержки. Только Рум показывал скорее печаль, что не может ей помочь. Она была тут одна. Беспомощная и обиженная.       Что-то прорычав сквозь зубы и плотно сжатые жвала, самка смерила каждого ненавистным взглядом, а затем ушла в свои покои.       Вести о благословенной шкуре крокодила расходились быстрее, чем человек успевал сделать вдох. Пока Феми нес ее в храм через собиравшуюся толпу с желанием ее потрогать, люди успели наплести, что она может исцелять или наоборот покрыть язвами, подобно укусам ящерицы.       Жрецы во главе с Ур Маа внимательно выслушали рассказ юноши, изредка только кивая. Кто-то удивлялся, кто-то оставался тверд, как камень, кто-то сжимал ладонями амулет и тихо молился. Более внимательно они внимали словам дяди Феми. И охотнее соглашались с выводами. А если Феми пытался что-то вставить, осаждали и просили помолчать. Наконец, когда он закончил и отдал шкуру, Ур Маа сказал:       — Утверждать, что нет в твоих словах правды — не можем. Сердце у тебя открытое, пусть и веющее сомнениями. Но, также, сказать, что нет и лжи — право не имеем.       — Я считаю, что где есть богохульство, там нет правды, — добавил от себя второй жрец, одетый в красиво украшенный красными, желтыми и синими нитями фартук. Это был Херихеб — учитель Феми в прошлом.       — Пусть его словам вы не верите, дыра в голове крокодила никуда не денеться, — заметил Кахотеп, дядя Феми.       — Истину говоришь, достопочтенный Кахотеп, — чуть склонив побритую голову в знак уважения, сказал Ур Маа. — Мы осмотрим шкуру и проверим, действительно ли она благословленная самими богами. До тех пор…       — А точка в небе? Вы ее видели, о мудрейшие? — перебил его Феми. Жрецы поглядели друг на друга, удивленно, но с безразличием в глазах, вскинув брови.       — Увы, Феми, но никто из нас так и не увидел эту «точку», — тихо ответил ему Ур Маа.       — Так это потому, о великий провидец, что точка эта, наверняка, была ничем иным как божественным Ба.       — Все, что ты видишь на небе и есть Ба богов, юнец! Ты усомнился в наших знаниях, раз говоришь такую очевидность? — Херихеб сжал кулаки и начал говорить на повышенных тонах, чуть сгорбившись. Ур Маа жестом приказал умерить пыл.       — И в мыслях своих не позволю себе сомневаться! — высказался юноша, приложив руку к сердцу. — Слова мои вели вас, мудрецы, к тому, что точки этой нет — ибо бог, или богиня, спустились к нам, людям. Они же и дали мне эту шкуру. Заклинаю вас, поверьте мне! Я вас готов провести туда, чтобы вы сами все увидели!       Херихеб махнул рукой и развернулся, не желая более ничего слышать. Ур Маа понимающе кивнул, согласившись с доводами Феми, на его счастье, однако, согласно его словам, это мало что могло сейчас поменять. Они проведут все необходимые ритуалы, чтобы выяснить правду, а пока юноше стоило отправиться домой и отдохнуть.       — Они мне не поверили, — заключил Феми, следуя по дороге к дому в сопровождении дяди и понуро опустив голову.       — Я знаю, что ты никогда не лгал. Я тебе верю. И они поверят, увидишь. Но, дорогой племянник, тебе стоит поубавить пыл, — Кахотеп спокойно шел, опираясь на посох.       — Они и прошлое припоминают постоянно, — Феми скуксил лицо и ноюще протянул каждое слово. Дядя его резко остановил, выставив поперек палку, грубо развернул к себе.       — Тебе давно срезали локон юности, Феми. А ведешь себя совсем не как мужчина!       — Прости, дядя, — совсем поникнув, шепнул парень.       До самого дома они шли в тишине. Феми ощущал великую несправедливость. У реки, вид богов устрашал, но их прекрасный дар воодушевил юношу. Его Ба плыл по небу как птица. Сам Шу дышал в крылья, поднимая все выше и выше. Феми стремился долететь до самого солнца, не понимая, как его свет может опалить. Истлевшие перья и боль падения обратно на землю — суровый урок, предупреждение, что нужно знать свое место. Только вот… где его место?       Юноша с ранних лет пытался лезть туда, куда не следовало бы. Играя с соседскими детьми, он на спор взбирался на известняковый забор богатого вельможи и подглядывал за тем, как слуги работали. Пока другие боялись ползущую меж камышей змею, тот смело хватал ее за шею и приносил отцу. Когда жрецы объясняли различные события божественной волей, он старался объяснить это людскими пороками и действиями. За последнее его и стали называть богохульником, еще выгнали из жреческой школы. Благодаря дяде, Феми доучился дома и этим выделялся среди сверстников. Его не радовала жизнь на полях, черпая грязную воду из каналов, не копание в грязи и лепка кирпичей. Богатая жизнь, кто ж о ней не грезил, ему нравилась лишь отчасти, ибо думал как крестьянин и в слугах видел равных. Пойти по стопам отца и взять в руки оружие, но только для охоты, а не убийства людей. А жрецом он себя не видел никогда…       Дядя в шутку называл его рыбой, выброшенной на сушу. Дело не только в том, что рыбе на суше не место. Это существо, сотканное из хаоса. Непредсказуемое, ерзающее, метающееся, склизкое и грубое.       — Мальчик мой, — Кахотеп положил руку на плечо племяннику, вытянув его из мыслей. Они дошли до дома и остановились у порога. — Этим утром я встретил достопочтенную сваху Мехехрут. Она подыскивает жениха для сестры твоего друга Пенту.       — Пенту рассказывал. Что она хотела? — Феми чуть склонил голову к дяде.       — Расспрашивала о тебе, — старик заулыбался. — Делилась слухами.       — Какими слухами? — Феми нахмурился и сложил руки на груди. Не хватало еще, чтобы о нем из-за шкуры крокодила стали наговаривать.       — Говорит, что молодые девушки с округи по тебе вздыхают. Особенно красавица Кеби. Как тебя утром идущим по дороге видит, в жар бросает.       — Хоть не сказала, что из-за меня у нее все из рук валится, — хмыкнул Феми, приподняв плечи.       — Через три дня священный праздник. Нас пригласили домой к семье Кеби. Будут с невестой знакомить.       — Что? — Феми испуганно выпучил глаза и схватился за голову. — Дядя, ты понимаешь, что говоришь? Сам говоришь, мол я давно мужчина, а решаешь за меня, будто я еще ребенок! Я Пенту говорил и тебе скажу: не пришло мне еще время жениться. Тем более на Кеби. Я ее не знаю.       — Вот и познакомишься, когда будем в гостях, — спокойно пробурчал старик, пожав плечами.       — Прости, дядя. Я скажу свахе, что не приду и пусть ищет другого жениха, — Феми сделал несколько шагов назад и развернулся, собравшись идти к дому Пенту.       Внезапно старик замахнулся посохом и со всей силы ударил по босой ноге юноши. Тот вскрикнул, хватаясь за ушибленную ногу.       — Пока я хожу по земле живой, ты меня будешь слушать! — громогласно воскликнул Кахотеп, указав тонким пальцем на племянника. — Я своему брату — отцу твоему — обещал, что позабочусь о тебе. Коль не стал жрецом, положено тебе жениться, продолжить род и наполнить дом счастьем и детскими криками. Мне жить осталось недолго, Феми. А я не хочу отойти к богам, оставив тебя одного в сомнениях. Более того, племянничек, семья у Пенту и Кеби побогаче нашей будет, а значит и приданое серьезнее. Или ты желаешь всю жизнь по матушке тосковать, да в затворничество пасть? — последние слова подобно удару ножа пронзили Феми до глубины души.       Да, прошло не так много времени с ее смерти. Сердце еще обливалось кровью в тоске по ее грубым, но теплым рукам и нежной улыбке. Их связь — как крепкая нить, связывающая сердца, оборвалась, оставив на сердце шрам. Потеряв ее, он чувствовал, что не готов пустить в него еще кого-то. Пока не готов.       Феми промолчал, опустив глаза. Дядя указал ему идти в дом, готовить еду. Отужинав, старик возжег благовония перед алтарем Хора и медитировал в молитве. Феми поступил также, но у алтаря матери. Терпкий запах благовоний проникал в его нос, рот и уши, заполняя собой все тело. Юноша закрыл глаза и, не думая ни о чем, погружался в сон. Не глубокий, но и не слишком поверхностный.       Перед ним открылся вид реки, чьи воды шли спокойным потоком и поблескивали на солнце. Небо необычайно светлое, почти белое как молоко. Зелени почти не росло, берег стоял чистым, черным от ила. Феми, кажется, стоял в несколько шагов от воды и наслаждался видом.       Внезапно в воде что-то пошевелилось. Феми стал всматриваться в нечто, выплывающее наверх. Он увидел трон, словно бы сделанный из чего-то прозрачного, слегка отдающий зеленым на солнечном свете. Под ним начал подниматься черный холм, а затем и чьи-то глаза. Вскоре стало понятно, что это был вовсе не холм, а волосы, собранные в многочисленные косички с золотыми украшениями. Под красивыми глазами юноша увидел и небольшой носик, тонкие губы, чуть изогнутые в улыбке. Лицо. Женское лицо.       Женщина медленно поднималась из воды, пока не оказалась на берегу. Белая льняная ткань не могла собой скрыть ее прекрас, хоть и не выглядела мокрой.       — Кто вы, госпожа? — спросил ее Феми, подходя ближе. Она тепло улыбнулась, как если бы мать улыбалась на первые слова своего дитя. Чуть присмотревшись, Феми стал узнавать знакомые черты. — Матушка?       Женщина чуть склонила голову в согласии, прикрыв красивые глаза, украшенные черными узорами.       — Я та, кто для каждого человека — матушка, — мягкий мелодичный голос подобно ароматной воде приятно растекался по воздуху и нес за собой спокойствие, безопасность, любовь и заботу.       — Как же вас зовут? — улыбаясь, спросил юноша. Он не решался подойти ближе к женщине.       — Ты уже произносил сегодня мое имя, Феми, — она заулыбалась шире, склонив голову набок и глядя юноше прямо в глаза.       — Неужели… вы — Исида? Если так… чем я заслужил увидеть вас уже во второй раз, о Великая богиня-мать? — Феми опустился на колени, хватаясь за сердце и обратив свой ошеломленный взгляд на богиню.       — Я успокою твою боль утраты, дитя. Вернись туда, где мы встретились. Я буду ждать тебя там, — богиня сделала шаг вперед, мягко ступая босыми ногами по мягкой почве, и протянула руки к юноше, будто желая обнять и прижать к своей груди.       Белый свет заполонил все вокруг. Богиня исчезла в мощной вспышке, так и не дотронувшись до него. Феми открыл глаза и встретил рассвет…       На следующий день для экспедиционной группы началась полноценная работа. Аш отправился охотиться. По указу Рума он старался держаться вдали от поселений и искать дикие стаи. Сам глава экспедиции занялся углубленным изучением почвы и активно сидел за микроскопом в изучении мельчайших частичек песка, микроорганизмов ила и воды, при этом постоянно ведя записи.       Неф все собранные растения отбирала по видам. Какие-то погружала в местную воду, другие в воду, взятую из источников на их родине. Аналогично и с почвой, расставляя все в маленькие горшочки под ультрафиолетовые лампы в специальном отсеке — ее маленькой оранжереии, и снаружи под навесом, который мог становиться прозрачным и впускать свет звезды. Периодически она заходила к Руму и просила дать еще немного местной почвы, а Рум отшучивался, что ему после ничего не останется и придется снова идти собирать.       Еша еще со вчера заперся в медотсеке, и по совместительству его лаборатории, разбирая головы местных жителей, принесенных Ашем, на составляющие и проводя какие-то тесты. А также его интересовали образцы, собранные сестрами и убитой вчера рептилии.       А вот Ио, можно сказать, ленилась. Лежала на мягкой софе одиноко в полупустом зале и часами вчитывалась в обилие знаков на галлографическом экране — просматривала отчеты других экспедиций касательно контактов с местной разумной расой.       Согласно им, во время других экспедиций старались вести скрытое пребывание на планете и не входить в контакт, а лишь наблюдать со стороны и пытаться как-то интерпретировать речь, жесты и смысл поступков. Каждая экспедиция отличалась от другой, ибо и климат, и сами местные — разные.       Если и случались какие-то взаимодействия с местными, то лишь мгновениями, за которыми следовало немедленное скрытие и смена места базирования. Местные пугались, убегали, рассказывая небылицы о полувидимых существах и демонах. В записях третьей экспедиции, отправившейся на север к холодным колючим лесам и вечному снегу, упоминаются народы, облаченные в меховые шубы и вооруженные топорами, с большим мехом на лицах и необычайно упрямым и грозным поведением. Одного исследователя, проводившего разведку, такой суровый житель севера ничуть не испугался, а сначала начал кричать, поднимать руки и раздуваться в попытке устрашить. Но когда стало ясно, что такой прием нисколько не срабатывал, существо кинулось с оружием.       Нападения, испуг, рассказы о странных демонах и так далее. И нигде ни слова о том, что произошло с ней. Поклонение или подчинение. Ничего. Это только еще больше раздражало, если помнить, что Ио с позором скрылась. А что ей делать, если ни у кого никогда такого не было?       Ей хотелось подойти к Руму и спросить совета, ибо она знала, что тот никогда ей не откажет и с радостью поможет. Осыпет ее комплиментами, приласкает и подарит чувство безопасности. С другой стороны о какой безопасности речь, если он впервые вчера ее не поддержал. Может, она действительно перегнула палку, да только Аш ей никто, чтобы испытывать вину за сказанное. Все должны понимать, где чье место. Его место — сидеть на привязи и исполнять команды, иногда удовлетворяя ее сестренку.       Внезапно Ио пришла странная, но достаточно хорошая мысль: если существо, кого они встретили вчера, преклонилось перед ними и убежало счастливым, насколько высока вероятность, что он придет снова? Тогда она сможет установить контакт на совершенно новом уровне. И первая опишет его.       Изумляясь собственным мыслям, самка подскочила с софы.       Конечно! Она опишет новый опыт и получит одобрение со стороны не только исследователей, но и со стороны ее рода и Императора, да живет он вечно. Это ли не убеждение своего успеха?       — Я такая умная, такая умная, такая умная! — лепетала Ио, выпорхнув из зала и направившись к арсеналу одеваться. Ее никто не видел, а фиксаторы статуса корабля на пару минут были по ее велению отключены, тем самым никто не узнает, что она вышла наружу. Пусть думают, что она обиженно сидит в одиночестве, когда как на самом деле она ушла вершить историю…       Жара понемногу спадала. Ио прошла несколько часов по раскаленному песку, тысячу раз пожалев о своем поступке. Вот так уйти, никому ничего не сказав, в одиночку. Ее легко могут убить, особенно, если тот самец позовет кого-то с собой. И вот, к вечеру, она добралась до реки. Укрывшись под раскинувшим широкие листья деревом, она на пару минут сняла маску, чтобы выпить воды. Здесь дышалось куда лучше, чем в пустыне. Достаточно влажно, приятно пахло.       Ио устало зашла в воду по пояс, что довольно далеко от берега, омывая открытые участки: кисти, шею и голову. Она отключила систему костюма, сняла капюшон плаща и опустилась по плечи, наслаждаясь прохладой. Затем она нырнула, всматриваясь в чуть зеленоватую толщу воды, где плавали косяки рыб, больших и маленьких. Несколько из них стелились по усеянному камешками дну, перебираясь плавниками как руками. Огромные рыбы пожирали маленьких. Где-то вдали виднелись плывущие рептилии, одну из которых она вчера убила.       Вот мимо нее проплыла другая рептилия — ее тело представляло круглый мягкий панцирь с высовывающимися оттуда ластообразными лапками и головой с необычной вытянутым носом на длиннющей шее. Обилие фауны могло бы заинтересовать Еша, а уж Ио могла ему помочь с исследованиями. А Аш бы сгодился для поимки огромных рыб.       Вынырнув, она огляделась. У берега, где она ранее встретила местное существо, показались теплые движущиеся пятна. Кто-то прибыл на место. Вода мешала включить скрытие, поэтому Ио тихонько подплыла ближе, пока не стала упираться коленями в дно.       При более близком рассмотрении, еще и троекратно увеличив обзор через маску, она увидела самца местной расы. Судя по всему того же самого. Ее догадки верны!       Самец пришел не с пустыми руками, а держал что-то завернутое в белую полупрозрачную ткань в одной руке и высокий глиняный кувшин в другой. Он оглядывался, будто кого-то искал. Возможно как раз ее. Но Ио пока не собиралась показывать себя. Она включила систему костюма вновь, ощущая, что замерзала от долгого нахождения в воде. Так она с комфортом может пробыть в ней еще немного.       Самец походил немного из стороны в сторону, молча рассматривая растительность вокруг и воду. И вскоре уселся на траву, расположив принесенные вещи рядом и поджав под себя ноги.       «Пора» — подумала Ио, начав аккуратно подниматься над водой.       Очевидно, что самец заметил ее. Но он не испугался, а наоборот подошел ближе к воде, упал на колени и пал ниц. Он громко завыл на своем языке и выл так до тех пор, пока Ио не оказалась на берегу в паре сантиметров от него. Необычное поклонение все еще смущало Ио, однако мысленно она каждые несколько минут проговаривала:       «Все хорошо. Ничего не бойся. Двигайся плавно и внимательно следи. Документируй все, что он делает»       Самец, ощутив приближение, вскочил и отполз на коленях подальше, только потом встал. Он продолжал что-то говорить, кланяться и пятиться назад, тем самым не теряя ее из поля зрения. Она сделала несколько шагов вперед, дабы не стоять у воды. Существо растянуло свой рот и показывало зубы, но, очевидно, не скалилось. Его глаза от поднявшихся щек чуть сузились.       Ио пока не понимала ни единого слова и хотела бы даже спросить несколько из них, только ее все так смущало, сил не хватало даже просто пискнуть. Она обратила внимание на стоящий кувшин и сверток, подошла ближе и аккуратно опустилась на колени, усевшись на свои ноги. Радостное создание еле успевало дышать от необъятного счастья, что оно испытывало от этой встречи, пока у Ио душа в пятки ушла.       Он опустился таким же образом на землю напротив нее и с поклоном протянул кувшин. Его ручка оказалась достаточно широкой, так что Ио легко его взяла. В нем плескалась самая обычная вода. Существо хотело, чтобы она выпила воды. Возможно, так самец показывал свое дружелюбие. Дабы не страшиться бактерий и других гадостей, что могли обитать в воде (она же не знала, откуда он ее набрал. Вдруг из реки), она потянулась к своей небольшой сумке-аптечке на поясе. Извлекла спрессованную таблетку обеззараживателя и, чуть раздробив в руке, высыпала внутрь кувшина и отложила в сторону. Самца это заткнуло. Его лицо вытянулось, глаза стали шире и блестели. А рот сжался до округлой дырочки, скрыв зубы.       Он потянулся к кувшину, но Ио преградила ему своей рукой. Еле удержалась, чтобы не прирыкнуть на него.       — Еще нельзя пить, — пробурчала она, глядя на того через маску. Он, как ни странно, намек понял и потянулся за свертком ткани.       Несколько крупных каплеобразных зелено-фиолетовых плодов, много маленьких плодов, представляющих из себя длинную косточку, облепленную мякотью, небольшая гроздь круглых зеленых плодов, шириной с коготь Ио, пара штук толстых вытянутых растений цилиндрической формы, столько зеленых пупырчатых плодов, также вытянутых, и большие пучки зеленых бело-зеленых листьев. Особенно выделялся огромный круглый плод, размером с голову самца: оранжево-красный с белым паутинным узором. Все это даже через маску пахло очень приятно и вкусно.       Жестом Ио показала самцу, что пока она не голодна и он может это отложить. Тот кивнул и вновь расплылся в улыбке, что-то щебеча. Ио склонила голову на бок и попыталась повторить какое-то одно слово. Это его очень удивило. Глаза прищурились и вгляделись в стекла маски.       Затем самец стал проговаривать каждое слово максимально медленно и протяжно. Ио повторяла за ним, но пока ничего кроме неясных звуков эти слова не представляли для нее. Самка подняла руку и показала пальцем на существо.       — Феми, — сказал он.       — Фе-ми, — повторила за ним Ио.       — Тив-тив, Феми. Рен, — он хлопнул себя по груди. Кажется она поняла, что он представился.       — Рен… Феми, — снова показав на него, сказала она. Тот стал усиленно кивать. Потом она указала на себя. — Рен…       Известно, что их способы общения сильно отличаются. Возможно, что для него ее собственный язык будет похож только на рычание и фырканье, как для нее его слова сейчас отдаленно напоминают крики млекопитающих и птиц. А потому попытка произнести свое имя закончилось легким испугом этого существа, который, наверное, представился именем Феми.       — Нтет рен — Исида, — Феми робко улыбнулся, чуть поклонившись.       Если Ио ничего не напутала, он сейчас дал ей имя или название. Придумал или откуда-то взял, пока ей понять было трудно. Но она склонялась больше ко второму, поскольку такую заботу и покорность проявляют не всем подряд.       — Может… ты меня с кем-то спутал? — спросила она, хотя и понимала, что Феми ее не понимает. И как в подтверждении ее мыслей, он пожал плечами и завертел головой. — Тогда пусть будет Исида. Рен Исида.       Но ей хотелось бы узнать, как в общем они себя называют. Самка взяла один небольшой плод, указала на него когтем, а затем на Феми. Потом взяла еще несколько и вопросительно потрясла их в руке.       Феми минуту всматривался в плоды, стараясь, наверное, уловить суть. Он взял один плод в руки и задумчиво разглядывал. Потом он раскрыл широко глаза и, подняв руку с вытаращенным указательным пальцем, сказал:       — Ремет, — Феми показал на горстку плодов в ее руках. — И — ремет. Рен Феми. Аса-а ремет.       Ио издала тихое хихиканье. Не сдержалась, потому что слово, которое произнес Феми, очень было похоже на один звук и слово — Реме. Так матери обращались к своим маленьким детенышам, привлекая внимание. И порой такой же звук издавали как умиление. И так получается, что эти существа для них значат «малыши» или «милые».       «Малыш» Феми еще целый час называл ей ворох разных слов, обозначающий то, на что Ио указывала. Она получала названия растений, фруктов и других объектов, обозначение размеров, некоторых действий, частей тела и много другого. Огромное количество информации, хранящееся в ее маске — ценнее любого металла, топлива, даже ее крови и жизни. Пока она слушала слово за словом, не могла нарадоваться такой удачи и успеху. Контакт не просто удался, а превысил все ее ожидания. Возможно, все дело именно конкретно в этом «малыше». В Феми.       Словно он ее ждал. Готовился поведать все. Может быть его послали для этого или он делал все по собственной инициативе. Главное, ее благодарность такой удаче неизмерима. Она даже не знала, как ему выразить ее.       Вдруг вспомнила про кувшин.       — Ведэ-э, — повторила она точь-в-точь недавно сказанное слово «малышом» в ходе их маленького обучения. Феми посмотрел на то, как она протягивает ему кувшин. Он с робостью принял его и немного отпил. В момент глаза так расширились, казалось сейчас вылезут из орбит.       — М-м! Нде-ем! — протянул он радостно и отпил еще. Видимо очищенная вода очень понравилась. Не могла наглядеться на его наслаждение, казалось бы, такой мелочью, но столь важной для всей жизни, как вода.       — Ио. Где ты, Ио? — самка вздрогнула, когда услышала напряженный голос Рума через маску.       — Я неподалеку. Гуляю. Уже собиралась идти назад.       — Хорошо. Я направляюсь в твою предположительную сторону уже около часа. Надеюсь встретить, — со вздохом прорычал он и прервал связь.       Ио тихонько поднялась, взяв кулек с яствами. Феми вопросительно защебетал, подняв руки вверх. Она низко поклонилась ему, вызвав больше удивления, и жестами показала отнести кувшин другим его сородичам. Сама она, якобы, уйдет в пустыню. Описав почти полный круг в воздухе и указывая на небо, она взглянула ему в глаза. Хотела сказать ему, что в это время придет завтра. Феми неуверенно кивнул и, поклонившись, стал пятиться. Ио накинула капюшон и активировала скрытие. Но еще не уходила, а ждала, пока Феми поймет, что ее уже нет, и покинет это место.       Только тогда она направилась к кораблю, как и было сказано, по пути встретившись с Румом. Он не задавал вопросов из разряда «почему ты ушла?» или «почему ты одна?». Лишь поинтересовался в порядке ли она. Получив утвердительный ответ и рассмотрев содержимое кулька, они направились обратно, прижавшись друг к другу. Ибо подступала ночь, а с ней и сильный холод.