Каждому будет дано по его вере.
Саша вошла в квартиру. По привычке кинула ключи на тумбу у входа, туда же полетели перчатки, шарф и пальто, а сапоги отправились в угол - пусть там полежат. Она обязательно как-нибудь уберется тут. Но попозже. Сейчас руки не доходят, да и сил нет. Родная, знакомая квартира! Как же здесь хорошо - все тут ей близко. И пушистый ковер в коридоре, и яркие лампочки, которые вечно перегорают, и аромат выпечки и ваниля, и вечные острые шуточки Жени. А где шуточки и приветствия Жени? Что-то до ужаса тихо. Ни шороха. Вокруг царит сплошная тишина, не нарушаемая ничем. Тишина чересчур громкая. Разве бывает такое? Бывает, чтобы тишина, как громкая музыка, давила на уши? Да, тишина тоже бывает громкой. Она нагоняет уныние и тревогу. Вот и сейчас на душе у Саши было тревожно. Что-то изнутри съедало ее. Все больше и больше страх заполнял ее сердце. Да что ж не так? Что могло случиться? Она попыталась себя успокоить: тихо потому, что никого дома нет. Наверняка, Женя ушел с Аней в кино, как и хотел. Она улыбнулась воспоминаниям о том, как усердно брат выпытывал у нее, какой фильм Щербакова больше всего хотела бы посмотреть. Ну, вот и объяснение - дома никого нет, потому что Женя ушел с Аней. Надо радоваться, а Сашу все что-то тревожит... Чемодан у выхода. Вот, что ее тревожит. А ещё... До нее донёсся запах табака и гари - так пахнет, когда кто-то берет в руки сигарету и без стыда начинает курить прямо в доме. Курить здесь может только один человек - Женя. Значит, никуда он не ушел, а раз курит, значит и Ани нет. Она кинула сумку прямо в прихожей и помчалась на балкон - там и сидел блондин, понурив голову и держа в пальцах тонкую сигаретку. - Ты почему опять куришь? Ты же обещал - только когда все совсем плохо будет. Не злоупотреблять. Это же вредно в первую очередь для спорта и... - начала читать нотации Саша, но была остановлена уставшим, грустным взглядом, обращённым юношей на нее - Не нуди, мисс Моралистка, не до твоих нравоучений сейчас. - отмахнулся он и отвернулся, вновь устремив свой взгляд в небо. Сегодня был прекрасный закат: небо окрасилось во все теплые тона. Красный плавно переливался в оранжевый и жёлтый, а потом перетекал в ярко-желтый. Солнце пряталось за горизонт и за облака, что сейчас были ярко окрашены в тон небу. Казалось, что небеса - это безграничный холст, а пушистые облака - палитры. Солнце, как опытный художник, завершивший очередную неповторимую работу, отправлялось на заслуженный отдых, чтобы завтра вернуться с новыми силами и вновь создать что-то новое и очаровательное. - Наверное, они любуются этим небом сейчас. А я сижу тут, один... Хотя мог быть с ней. Трусова напряглась. Рука ее сама потянулась к пачке сигарет, и, словно по своей воле, ухватила ещё и зажигалку. - Что случилось, Женя? Кто "они"? Что могло произойти за те пару часов, что я была в "Хрустальном"? - посыпала она свои вопросы на него - За эти пару часов, Саша, я потерял друга и надежду на исполнение всех своих мечт. Потери невелики, но все равно больно. Он вспоминал. Вспоминал те дни, что они провели рядом до того утра, когда он обманул девушек, сказав, что у него есть какая-то там соседка, до того, как приехал Влад, до того, как слегла с болезнью Аня и до того, как она была обманута. « - Мне кажется, у тебя был плохой день - однажды подметила Щербакова, усаживаясь напротив Жени - Когда кажется, Аня, креститься надо - буркнул в ответ юноша, не отрываясь от экрана смартфона. Он листал фотографии в галерее - одна за другой, одна за другой. На них время от времени всплывало знакомое лицо - Аня... Его галерея была сплошь забита ее фото. Он сохранял их из ее социальных сетей, старался сделать снимки, пока она не видела, подкарауливал, чтобы она даже не догадывалась, как он запечатляет ее в память телефона, чтобы потом, в грустные вечера, когда смысл жизни для него будет потерян, листать их и рассматривать, наслаждаясь ее очаровательной улыбкой, светлым взглядом и миловидным лицом. - Нет, ну так не пойдет - она нагло выхватила из его рук телефон. Женя испугался - он как раз открыл одну из таких фотографий. Заметит, или нет? Она не заметила. Или сделала вид, что не заметила. Потому что после, откинув телефон на кровать, она достала из кармана свой, включила какую-то незатейливую мелодию, напоминающую по темпу вальс, и протянула ему руки. - Знаешь, что мне помогает избавиться от грусти? - Что же? - чувствуя, как начинает улыбаться, спросил блондин. - Танцы! - Танцы? - Танцы. Вокруг - полумрак. Комнату освещает лишь слабый огонек лампы на столе. Аня уверенно вложила его ладони в свои, потянула на себя - он поднялся. Одной рукой бережно подхватил за тонкую талию, пальцы другой переплел с ее. Сердцебиение участилось. Они чувствовали, как соприкасаются их тела. Они чувствовали, что они близко. Слишком близко. Женя вел танец. Они двигались в такт медленной, знакомой обоим с детства музыке. Раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три... Шаг за шагом, шаг за шагом. Вдох-выдох, вдох-выдох. Дыхание отчётливо слышалось в тишине ночи, как и быстрый стук сердец. Они стучали в унисон - Женино в один миг с Аниным. Они двигались в танце, сливаясь в одно целое. Непроизвольно оказывались с каждым шагом все ближе друг к другу, пока Щербакова не почувствовала, как его дыхание коснулось ее уха, пока Семененко не понял, что ее голова почти лежит на его плече, а он прижимает ее к себе. Всю. Полностью. Она рядом. Около него. Так близко. Он склонился к ее лицу. Аня отвела взгляд. О чем она сейчас думала? Мир ее мыслей был далек. А она думала о Жене. О его правильных чертах лица, приятном тембре голоса, шутках, насмешливых замечаниях и ухмылке... Ну вот, он опять ухмыляется. Как-то чересчур пугающе и зловеще. - Знаешь, что мне помогает избавиться от грусти? - спросил он шепотом. Так, что это могла услышать только она - Нет. Что же? - поворачивая к нему голову, так же шепотом спросила она - Ты, Аня. - они были близко. Их губы были близко. Их отделяло друг от друга пару миллиметров. Что может помешать преодолеть их? - Семененко, твою мать, ты когда-нибудь прекратишь везде разбрасывать свой хлам? - в коридоре зажёгся свет и раздался вопль разъяренной Трусовой - Мечтай. Если я перестану везде разбрасывать свой хлам, ты скоро обо мне совсем забудешь! - крикнул в ответ Женя и нехотя отпустил Аню. Отстранился от нее. Убрал руку с ее талии. Как-то странно и растерянно улыбнулся. Посмотрел на нее и встретился с ней взглядом. - Спасибо, в общем. - Да, не за что..» Он грустно улыбнулся собственным воспоминаниям и мыслям. Почему он не сказал ей раньше о том, что чувствует? Неужели было так сложно сказать "Я тебя люблю!"? Да, сложно. Потому что он сам в полной мере не осознавал, что он не может без нее. Ему не хватает ее голоса, смеха, улыбки, нежного взгляда и искренних, теплых разговоров с ней. Он понял, как это было важно для него только тогда, когда навсегда потерял. - Я отошёл от нее в тот день буквально на час-два - а она проснулась именно в этот момент. С ней был рядом не я, а Влад. - начал свое повествование Женя. - Можешь не верить, но Влад убедил ее в том, что не я был с ней все время ее болезни, а он. Убедил ее в том, что я даже не интересовался о том, как она себя чувствует и идет ли на поправку. Убедил в том, что я вообще за нее не переживал. Что у меня там куча каких-то других девочек и...- Женя обхватил голову руками и закрыл глаза. - И она меня даже видеть теперь не хочет. - Влад... Влад так поступил? - переспросила Саша, изумленно глядя на брата. Ответа не последовало. Его взгляд вновь потускнел, он окунулся в воспоминания и мысли «Утро. Ранее, промозглое и холодное утро. На циферблате - 5:00. Мороз пробирается под кожу, заставляет покрыться мурашками и крепче стиснуть зубы. Хочется остаться в теплой кровати, под мягким пледом, но нужно идти. Время спешит, тренировка ждёт. Как ждёт её снегопад на улице, холод и стучащие от него зубы... Она нехотя встала с кровати и поплелась в ванную комнату. Споткнулась. Ударила мизинец. Выругалась. Аня включила горячую воду, чтобы хоть как-то привести себя в чувство. Подставила ладони под теплый поток и с наслаждением прикрыла глаза. Вот бы всегда так стоять, наслаждаться теплом и никуда не спешить... Спешить. Она спешит. Она настолько сильно спешит, что умудряется опрокинуть какую-то корзинку с уходовыми средствами. Баночки со стуком покатились по полу. Нужно теперь все собрать... Настроение испорчено. Во-первых потому, что она порвала свой теплый свитер, который сейчас был как никогда кстати Во-вторых потому, что она снова не вписалась в поворот и ударилась. Плечом и, кажется, снова мизинцем. - Если я скажу "Доброе утро", ты меня поколотишь, да? - Щербакова в ответ лишь устало вздохнула и посмотрела на Женю отчаянным взглядом. - У меня нет на это сил и времени. - откликнулась девушка, роясь в чемодане, надеясь найти достойную замену порванной кофте. - И теплой одежды нет... - простонала она себе под нос, но Женя отчётливо услышал это. Он проснулся вместе с ее будильником. Не мог спать, когда знал, что она уже бодрствует. Он лежал в кровати, уставившись в потолок, слушая, как она бродит по квартире, раздражается и пытается вернуться из мира грез в реальность. Он точно знал, что именно она чувствовала в это утро. Он был уверен, что знал. Женя поджал губы и двинулся на кухню, думая о том, что сейчас сделает - пожертвует своей теплой толстовкой и на скорую руку приготовит лёгкий завтрак и сварит кофе. Вряд-ли Аня сделает это без жертв. "И без матов" - думает с едва заметной ухмылкой Семененко, когда слышит, с какой досадой ругает саму себя Щербакова за то, что не может найти все нужные вещи, которые снова не собрала вечером. Он порылся в холодильнике и достал оттуда два яйца и упаковку бекона. Проверил сроки - ещё свежий. Масло на сковороде зашипело. Туда отправились два яйца, а следом - бекон. В комнате Аня летала из одного угла в другой, наспех собираясь. Женя глупо улыбался, когда перемалывал кофе и думал о том, что, если не придираться, все это может выглядеть так, будто они живут вдвоем не потому, что Аня - лучшая подруга его сестры, а потому, что между ними что-то есть... Что он сейчас приготовит ей завтрак, а она с благодарностью оставит лёгкий, быстрый поцелуй на его щеке... Женя качнул головой, отгоняя навязчивые мысли. - Я ничего не успеваю... Я ничего... - Щербакова вбежала на кухню, обеспокоенно бормоча себе под нос. Подняла глаза. Удивлённо остановила взгляд на жарящемся беконе и яйцах... - Ты чего так рано сегодня завтракать садишься? - Ну, - усмехнулся Женя - я не сажусь. А ты - да. - он выключил газ и выложил еду из сковородки в тарелку. - Я не шеф повар, но на что-то вроде как способен. Я поставлю кофе, а ты поешь. - он оценивающе осмотрел ее, заострив внимание на тонкой водолазке, поверх которой не было ничего более теплого - Ты планируешь идти так? Аня растерянно развела руки в стороны. - Больше вариантов нет. Не пойду же я... Ну, домой. - погрустнев, ответила девушка. Женя указал на тарелку, а сам удалился. Порылся в своем ящике и принес ей толстовку - черную и очень теплую. Она бы и ему самому пригодилась, но, что поделать? - А ты? - А что я, ничего другого не найду? Мисс Моралистка, не упрямься. - он усмехнулся. Он уж эта зловещая усмешка... Женя любил, какое впечатление это насмешливое выражение его лица и движение губ производило на других людей. Она аккуратно взяла толстовку из его рук и положила себе на колени. Скрывая смущение, опустила взгляд. - Спасибо. - тихо и искренне поблагодарила она, когда Женя, глянув на часы, сказал: - Поторопись, через двадцать минут уже начало утреней. - Черт! - разразилась Аня, начав быстро доедать завтрак. Залпом выпила кофе, натянула толстовку и рванула в прихожую. - Я тебя отвезу. - Женя вышел за ней следом, на ходу натягивая куртку и беря с собой ключи от машины. - В таком виде? - удивилась девушка, осматривая его сонное лицо, растрёпанные волосы и припухшие после сна веки. Опустила взгляд ниже и примерила, что под курткой только пижамный костюм. - Женя, или переоденься. Если ты заболеешь, я себе этого не прощу. - сказала Аня, совмещая приказ и обеспокоенность. - Опоздаешь, Ань. - Ну и плевать. Опоздаю и опоздаю. Переоденься, Женя. Вряд-ли в Москве ещё есть люди, которые в минус двадцать готовы выйти на улицу в тонкой пижаме.- улыбнувшись, заметила девушка. Он посмотрел ей в глаза. Почувствовал, как внутри разливается тепло, появляется желание коснутся ее руки хотя бы на миг, но... Семененко незаметно прикусывает губу, возвращая себя в реальность и спешит в комнату. - Ты права, мисс Моралистка! - на ходу отвечает он слегка дрогнувшим и севшим голосом. Она не заметила.***
- Надо было на метро добираться. - простонала Аня, откидываясь на спинку кресла и закрывая глаза, чтобы не видеть скопление машин впереди. - Я предлагаю другим путем. - настойчиво повторил Женя, в ответ на что получил неодобрительный взгляд фигуристки. - Твой другой путь приведет нас не в "Хрустальный", а на тот свет. - буркнула она. - Не нуди, мисс Моралистка.***
- Я опоздала на полчаса! - расстроенно произнесла Анна, на ходу стягивая верхнюю одежду. За ней шел Женя, сам не понимая, зачем и для чего. Просто ему хотелось как можно дольше пробыть с ней рядом. - Хочешь, я поговорю с Тутберидзе? - уверенно предложил юноша, наблюдая за появившимся на ее лице изумлением и сомнением. - Ты бессмертный? - Пошли, мисс Моралистка. - он выхватил из ее рук сумку и верхнюю одежду и подтолкнул к спортивному залу. Когда он распахнул дверь и впустил Щербакову, Этери Георгиевна окинула их недовольным, суровым взглядом. - Женя, скажите мне, вы сначала задерживали Трусову, а теперь ещё и Щербакову? - поинтересовалась она, запуская спортсменку и задерживая взором парня. - Этери Георгиевна, прошу простить и понять. Неудачно пошутил - спрятал Анины вещи по разным углам, она не могла найти. Потом предложил ее отвезти, а мы застряли в пробке. - с ослепительной улыбкой оправдывался он, чувствуя, что взгляды всех девочек в зале остановились на нем. Только Аня спешно заплетала волосы и не обращала на него внимания. - Семененко, скажите, что вы делаете сегодня вечером? - со вздохом спросила женщина. - Для Вас я всегда свободен, Этери Георгиевна! - Семененко, в Питер вы когда возвращаетесь? - У нас достаточно времени, чтобы сходить куда-нибудь, Этери Георгиевна. - Уйдите с моих глаз, Женя! - она махнула руками, давая ему знак уйти, но его остановил оклик Щербаковой. Она что-то сказала тренерше, выскочила за дверь и оказалась около него. - Спасибо тебе, Женя. Без тебя я бы совсем пропала сегодня. - она поднялась на цыпочки и коснулась губами его щеки. Аккуратно и неспешно. После, покраснев, кивнула ему на прощание и скрылась за дверью спортивного зала. Женя ещё пару минут постоял, глупо глядя на дверь. Глаза загорелись. Он коснулся щеки, на которой девушка оставила свой поцелуй. Он улыбнулся. И улыбался весь последующий день." Тогда он не слышал, как девочки шутили над Аней, просили одолжить номер её кавалера и настойчиво интересовались, как давно она живёт с ним вместе? Аня не реагировала. Молчала. Но на губах невольно расцветала улыбка. - Да. Влад так поступил. - спустя шесть минут тишины ответил Женя, грустно глядя на сестру. Сегодня она не улыбалась, как обычно, не издевалась над ним и не пыталась поддеть. Сегодня она действительно переживала за него. Саша взяла его за руку. - Жень... Я... Я поговорю с Аней. Она услышит меня. И вы... - Саша. Саш, не надо. Я не могу удержать того, кто хочет уйти. Она не захотела мне поверить. Я говорил ей. Она не верила. Влад - актер. И я убедился в этом на своем опыте. «- И что, она тебе реально так сильно нравится? - с издёвкой спросил Влад, сидя напротив друга. - Нет, она мне не нравится. Я люблю ее. - коротко ответил блондин, накручивая на вилку спагетти. - Ну ты, конечно... - фыркнул парень, поглядывая исподлобья на фигуриста. - Что? - Ну, я думал, у тебя вкус получше... Столько девчонок вокруг, а ты на ней зациклился. - с искренним удивлением и неприязнью пояснил брюнет. - Девчонок вокруг много, а таких как она больше нет. - сказал, точно отрезал Семененко. - Жень, ты на меня не обижайся, но я бы даже не глянул на нее. Девушка как девушка. Ещё и спортсменка. У нее же не ты, а коньки на первом месте будут. Блондин нахмурившись, посмотрел на него. Выдохнул. Это значит, что у Влада даже и в планах глянуть на Аню нет. Потому что в его голосе и вправду слышалось искреннее непонимание и удивление. Да даже если бы Щербакова ему понравилась, он бы вспомнил, что ему, Жене, она не просто нравится. Влад же его друг. - Закрыли тему. Я сам могу разобраться, кто мне нравится, а кто - нет.» Женя вздохнул, глядя на сестру. Саша крепче сжала его ладонь. Она видела, как ему тяжело. На душе у нее было также. Видеть, как близкий мучается, вот, что действительно трудно. Ещё труднее, когда ты не знаешь, как ему помочь. Когда чувствуешь эту безысходность и отчаяние. Она хотела передать все свои силы и энергию ему через это крепкое рукопожатие, через объятие, но не могла. Хотела бы и сделала бы, если бы была такая возможность. Два недели назад Женя также сидел около Ани, как сейчас сидела около него Саша. «Он подходил ко входу в квартиру, достал из сумки ключ и уже хотел было вставить его в замочную скважину, как услышал сдавленное рыдание в коридоре. Одно, потом другое... Он поспешно открыл дверь и распахнул ее. На пуфе сидела Щербакова. Куртка спущена наполовину, один сапог снят и валяется в стороне, другой все ещё на ней, застегнут. Шапка сбоку, шарф криво повязан на ее шее. Рюкзак лежит где-то в стороне, а сама она закрывает ладонями заплаканное лицо. Женя стягивает куртку и кроссовки. - Аня? Всхлип. - Аня. Ещё один всхлип. - Мисс Моралистка, почему сегодня без причитаний о том, что я без шапки и в осенней куртке в минус двадцать? Сдавленное рыдание. - Аня, что случилось? - он присаживается на корточки напротив нее и отдаляет ее руки от лица. Смотрит на покрасневшие глаза, припухшие губы и покрасневший от слез нос. Выпустившиеся пряди прилипли ко лбу, волосы сзади вместо пучка превратились в спутавшуюся копну со шпильками внутри. - Что такое? - Они... Я... - это все до боли напоминало их знакомство. Он идёт по коридору, встречает Аню, настолько отчаянную и разбитую. Старается успокоить, она открывается ему, а потом, кажется, жалеет. Но недолго. - Я встретилась с мамой. Она... Она извинилась, мол, виновата, извини, дочь. Я хотела... Я сначала хотела пойти с ней, но потом... Потом я снова заговорила про фигурное катание, а она как взъелась... Потом я пошла на тренировку, ничего не смогла чисто сделать, вывихнула кисть и меня раньше времени отправили домой, чтобы я... Чтобы я собралась с силами и головой, иначе... Иначе Олимпиады мне не видать как собственного носа, и я... - она снова уткнулась лицом в свои ладони, но Женя спешно отодвинул их и крепко сжал в своих. - И я... Мне кажется, они правы, мне... - Аня. Если тебе не видать Олимпиады, то я уже не знаю, кому ещё на нее ехать. Аня, у нас всех бывают плохие дни. Посмотри на меня - у меня вторая неделя как один сплошной плохой день. Я не хожу на тренировки, потому что здорово покалечил стопу и теперь о прыжках и не думаю. Но я верю, что через две недели уж точно выйду на лёд, и, кто знает, может ещё и на Олимпиаду с тобой на пару поеду. Но в этом я не уверен так, как уверен в том, что поедешь ты. Мало ли, что говорит тебе кто-то другой. Если это не совпадает с твоим мнением и целями, закрой уши или сделай вид, что ты глухая. Но никогда, слышишь, никогда не сдавайся. Ты ещё успеешь это сделать. А вот шанс начать сначала дается не всегда. Поэтому лучше начни сначала, а не сдавайся. Пусть сдаются другие. Те, у кого не хватает воли продолжить. У тебя ее хватит на то, чтобы сотни раз начинать сначала. Так попробуй сделать так, чтобы все получилось со второго раза. Она больше не всхлипывала. Женя помог ей раздеться. Забрал и повесил куртку, аккуратно сложил шарф и шапку на полку. Повел в ванну и заставил умыться, а затем усадил на стул на ку хне и оценивающе осмотрел волосы. - Ты что, по пути в шторм попала, Ань? - она улыбнулась. Женя театрально развел руки в стороны. - Я постараюсь помочь, но ничего не обещаю. Он начал а того, что вытащил все запутавшиеся шпильки. Одну за другой. Отдавал из в руки Ане, а та укладывала их в косметичку. Потом взял расчёску и принялся отделять по тонкой прядке, прочесывать и переходить к следующей. Сначала они молчали. Потом начали обсуждать фильмы. После - любимые блюда и напитки. Потом Женя вспомнил пару смешных случаев из универа, а Аня - из Хрустального. Обсудили общих знакомых. Посмеялись. - Обошлись без жертв. - улыбнулся Семененко и отложил расчёску. Волосы Ани были распутаны и идеально вычесаны. Он сам собрал их в длинную толстую косу, несмотря на то, что девушка противилась этому и утверждала, что он может сам. Но все же пряди ее волос в тот вечер переплел между собой Женя. Переплелись пряди волос. Переплелись незримые нити двух сердец.» Одна мысль плавно перетекала в другую, одни картинки воспоминаний сменялись другими... «Женя проснулся посреди ночи от звука открывающейся дверцы шкафчика на кухне и включения электрического чайника. Кто-то принялся блуждать на кухне и заваривать чай. Саша? Нет, Сашу ночью и пушечным выстрелом не разбудить. Он в кровати. Значит на кухне Аня. Раз это Аня, то он сейчас же встанет и пойдет туда же. - Бессонница? Не вы ли, мисс Моралистка, говорили мне о важности нормального сна?- он появился в дверном проёме и, ухмыльнувшись, посмотрел на нее. Ох уж эта его ухмылка... - Нормальный сон важен. Но для начала нужно научиться нормально спать ещё важнее. - буркнула она в ответ, заливая кипятком пакетик чая в чашке. - Совсем не спится? - В темноте не могу. - тихо откликнулась она. - Раньше могла. - Раньше фонари ночью включали, и я шторы отвешивала. Или... Или бабушка читала, а я засыпала. - она сделала один большой глоток горячего чая и недовольно нахмурилась, чувствуя, что обожгла язык. - Тебе почитать? Она удобно расположилась на постели, укутавшись в одеяло. Женя сел в позу лотоса на другую сторону кровати и включил прикроватную лампу. В руках - "Дочь Монтесумы". Они выбирали пару секунд - по считалочке. Аня потянулась к его руке своей. Семененко перехватил ее, сжимая в своей. - Я тебе ещё не говорил, но у меня мелодичный голос, который отлично подходит для чтения! Щербакова засмеялась. - Вот и проверим сейчас. Он перевернул пару страниц, пропусти предисловие, и раскрыл первую главу - "Хвала богу, даровавшему нам победу! Сила Испании сломлена, корабли ее потонули или бежали, морская пучина поглотила сотни и тысячи ее моряков и солдат, и теперь моя Англия может вздохнуть спокойно. Они шли, чтобы покорить нас, чтобы пытать нас и сжигать живьем на кострах, они шли, чтобы сделать с нами, вольными англичанами, то же самое, что Кортес сделал с индейцами Анауака. У наших сыновей они хотели отнять свободу, а у наших дочерей - честь; наши души они хотели отдать попам, а наши тела и все наше достояние - папе римскому и своему императору! Но бог ответил им бурей, а Дрейк ответил им пулями. Они исчезли, и вместе с ними исчезла слава Испании." - О, я вспомнила - девушка поерзала в кровати - Сейчас он начнет писать о том, что эту историю попроси его записать - она зевнула - Королева Англии - Ну да, не порти момент, мисс Моралистка! - он погладил внешнюю сторону ее ладони. Когда были прочитаны еще пару страниц, и Женя добрался до места, где Томас признавался в любви прекрасной Лили, Аня потянула его за руку - У тебя действительно прекрасный голос. Чтение в твоём исполнении не сравнится даже с бабушкиным - она склонила голову и продемонстрировала ямочку на правой щеке - Мне стало спокойнее. Спасибо тебе, Евгений Семененко. - она приподнялась, сама притягивая его ближе и оставила на щеке быстрый поцелуй» Это яркое и невероятно счастливое воспоминание заставило его нахмурится. В груди укололо, а к горлу подошёл ком. - Она точно не поверила? - в который раз переспросила Саша, надеясь получить хоть сейчас отрицательный ответ. “Не точно“. Но каждый раз слышала “Точно“ « - Это тебе Влад сказал? - севшим голосом спросил Женя, глядя на разъяренную девушку. - Что это он, он был рядом все это время? - Да, Влад! - гордо вскинув голову откликнулась Аня. - А ещё он сказал, насколько пренебрежительно ты относился к моему состоянию. Я не требую, чтобы ты ни на шаг не отходил от меня, но мог бы хотя бы спросить, как я! - с мольбой воскликнула она. - Мне бы хватило знать, что ты просто спрашивал: "Как там Аня?". Не нужно меня выхаживать - я и сама могу справиться! Но неужели так сложно было хоть разок заглянуть? - Почему ты не хочешь спросить у меня, как всё было? - Потому что Влад - твой друг, и у него нет повода клеветать на тебя. - он увидел, как блеснули у нее на глазах слезы. - Я хотела, чтобы ты относился ко мне хотя бы наполовину также хорошо, как я к тебе. Я так надеялась, что не ошиблась тогда. Так надеялась, что ты меня тоже... Что ты... Что я хотя бы чуть-чуть тебе нравлюсь! Женя нахмурился. Она верила Владу. И даже не хотела его слушать. Может, стоит попытаться? - Аня.. - Не говори ничего! Он сжал руки в кулаки. Ну и пусть! С чего это ему унижаться? - Иди. - Так я ошиблась? - Да, ты ошиблась.» Женя жалел, что поддался гневу. Нужно было переступить через себя, плюнуть на гордость и заставить ее выслушать себя. Но он повел себя как маленький пятилетний мальчишка, которому не дали конфетку или не купили машинку. Повел себя отвратительно. Да, Аня была не права, но и он не ангел. После слов о том, что она ему даже не нравится, он не имеет права с ней говорить. Не может. И Саша не может идти говорить с Аней. Это будет чересчур эгоистично. Но ведь Аня сказала "тоже"... Неужели, она всё же видела в нем не только друга? Теперь поздно об этом думать. Он был слишком горд, чтобы просить ее выслушать себя. Был слишком горд, чтобы остановить ее. Поступил не так, как велело сердце, а так, как говорила чрезмерная гордость. За свои поступки и ошибки надо отвечать. Вот и он ответит. - Женя. - наконец произнесла Саша. - Почему в коридоре стоят чемоданы? Почему шкаф в твоей комнате пустой? - она прекрасно знала ответ, но нуждалась в подтверждении своих догадок. Голос дрожал, а глаза блестящие от подступающих слез глаза выдавали отчаяние. - Я поменял билеты. Мой рейс через полтора часа. Я возвращаюсь в Питер.