Десятое сентября

      Нику даже и не пришло в голову, что в столь позднее время ангел мог спать — но он просто не мог ждать. У ангела Линна сегодня был день рождения, и он не мог упустить возможность поздравить его первым. Увидеть его реакцию, благодарности в свой адрес и что-то из разряда «Не стоило, Ник», и счастливую и немного смущённую улыбку. Да, это точно стоило того, чтобы пробраться к нему в комнату. Хоть Линн и не любил, когда демон портил стены своими пентаграммами, но Ник всё равно оставил себе лазейку под фоторамкой на чёрный день. И вот, этот чёрный день наступил.       Ник с букетом цветов пробрался в комнату через пентаграмму, в процессе чуть не уронив рамку, лишь с сатанинской силой удержав её на стене. Выдохнув облегчённо, что не разбудил ангела раньше времени, он кинул чёртову фоторамку в пентаграмму. «Разберусь с ней позже» — подумал Ник, и шагнул к кровати ангела.       Линн лежал на боку и безмятежно спал. Работа, уборка, приглядывание за жильцами квартиры, чтобы те ничего не натворили — это всё потом, днём, но никак не ночью. Сейчас — только забыться, и отдыхать. Ник по-доброму улыбнулся и склонился над ангелом. Ему даже перехотелось будить его, а только лечь рядом, крепко обнять и заснуть. Сам того не замечая, он протянул руку и аккуратно, словно касался хрустального сервиза, погладил Линна по щеке.       — Линн, просыпайся, — прошептал он, и легонько, но настойчиво стал тормошить его за плечо. Линн поначалу не хотел вставать, лишь поморщившись и попытавшись отмахнуться. Но Ник был чересчур упёртым козлом. Поэтому вскоре Линн уже сидел на кровати, с растрёпанной светлой шевелюрой и с недоумением и раздражением во взгляде.       — Ник, что ты тут делаешь? — он сонно посмотрел на часы на прикроватной тумбе. — Так ещё и в четыре часа ночи?       — Тебе не стоит злиться в такой день, мой ангел, — сказал он, демонстрируя одну из своих лучших улыбок. Линн хотел возразить, но не успел произнести и слова, как перед его носом возник букет розовых цветов.       — Это пеларгония. Их иногда называют «ангелами» за сходство лепестков с ангельскими крыльями, — изрёк он, довольно виляя хвостом. Линн с недоумением посмотрел на Ника, вновь на букет, и всё же принял его. Аккуратно поднеся цветы к лицу, он вдохнул их аромат. Ник присел на край кровати, наблюдая за ангелом, и, довольный собой, не сдержал улыбки.       — Спасибо, Ник, но что за повод? — удивился Линн, отвлёкшись от цветов и слегка прижав их к себе. Теперь же Ник взглянул на него с непониманием. Это розыгрыш? Ангел его разыгрывал? Или же… Или же он перепутал дни?!       — Н-ну, у тебя же сегодня день рождения? — волнуясь, уточнил он, не отрывая глаз от ангела. Линн сперва уставился на него непонимающим взглядом, но следом его лицо прояснилось, и он легонько улыбнулся.       — Да, точно, у меня совершенно вылетело из головы, — кивнул он, и порозовел щеками. Ник облегченно выдохнул. Он уже успел подумать, что всё перепутал, и сейчас схлопочет тем же букетом по лицу. Но ту картину, что сейчас открылась Нику, он бы хотел сберечь в памяти навсегда. Ангел, неизменно одетый с иголочки, сейчас сидел растрёпанный на кровати, с букетом в руках, и смущался. Прекрасная картина... Был бы Ник художником — точно запечатлел бы её на холсте.       — О, — вспомнил демон, — Чуть не забыл про подарок.       Сказав это, он поднялся с кровати, и шагнул к стене.       — Разве цветы не были подарком? — с недоумением переспросил ангел, пронаблюдав, как Ник, не проронив ни слова, пропал в пентаграмме.       «Он всё равно получит за то, что испачкал стены» — подумал Линн, и, опустив взгляд на букет, вновь вдохнул свежий аромат. Как бы Линн ни ворчал, но такой жест от Ника был очень мил и романтичен. Так что, даже если бы Линн и злился, он не смог бы долго держать на него обиду. К тому же, ангелу было любопытно, что же демон хотел подарить ему — надеясь, что тот подошёл к выбору подарка с благоразумием.       — Не волнуйся, ангел, — будто прочитав его мысли, Ник вышел из пентаграммы. В руках у него была коробка, криво завёрнутая в красную подарочную упаковку и перевязанная чёрной лентой. Линн сразу понял, что Ник сам пытался запаковать подарок, но вышло у него не очень. Ангел снисходительно улыбнулся.       — Подарок специально для ангела Линна! — провозгласил он, и протянул ему коробку. Ангел аккуратно положил букет на кровать и принял коробку из рук демона. Ник же вновь присел на край кровати и стал с нетерпеливым восторгом наблюдать, как ангел распаковывает подарок. Линн стал осторожно освобождать коробку от упаковки. И когда подарок, наконец, оказался у него в руках — Линн сперва не нашёлся с ответом.       — Робот-пылесос? — риторически переспросил он.       — Агась! Как тебе? — с волнением спросил Ник, явно ожидая похвалы за столь полезный подарок.       — Тебе не стоило, Ник... Да, и вряд ли он сможет убрать в труднодоступных местах, — протянул Линн, но увидев, что улыбка Ника враз померкла, поспешил прибавить, — Но мне нравится — смогу заняться другими делами, пока он пылесосит!       — Фух, ты не представляешь, как долго я его выбирал! — выдохнул Ник, и скорчил страдальческую гримасу, изображая великого мученика. Линн лишь издал негромкий смешок. Ник сделал вид, что обиделся и, скрестив руки на груди, отвёл взгляд от ангела.       — Я надеюсь, что мне достанется приличный кусок торта за мои страдания! — заявил демон, и дурашливо надул губы.       — Как сделаю, так сразу теб...       — Что? — перебил Ник. — Ты на свой же день рождения делаешь торт сам?!       Он вскочил с кровати и уставился на Линна таким взглядом, будто тот только что сказал ему, что Деда Мороза не существует. Линн уже собирался ответить, но Ник не дал ему произнести и слова.       — Так не пойдёт! — он схватил ангела за плечи, и выпалил. — Не смей готовить сам — я сегодня днём принесу тебе самый лучший торт!       С таким важным видом, словно шёл решать государственные вопросы, он проследовал к пентаграмме. И не успел Линн произнести хоть слово, как демон уже скрылся из виду.       — ...Эх, нужно убрать цветы в вазу, — выдохнул он, и, встав с кровати, хотел уже выйти из комнаты, как из пентаграммы вновь высунулась голова Ника.       — Пс, рамку тебе верну, когда починю, — и быстро спрятался снова, опасаясь схлопотать по черепушке. Линн обречённо закатил глаза, не в силах, однако, спрятать улыбки и розовеющих щёк. Пусть даже Ник опять испортил его стену, сломал рамку и разбудил его — он всё равно был рад, что Ник приложил так много стараний, чтобы поздравить его с днём рождения.       — Дурак, — с мягкой улыбкой пробормотал он себе под нос, и пошёл искать вазу для цветов.