«Если я расскажу тебе о тьме внутри, продолжишь смотреть на меня, как на солнце?»
Машина трогается с места, и Монстр пытается застегнуть молнию на вышитом свитере у горла. Время от времени я позволяю себе поглядывать на мужчину, и меня откровенно передёргивает от того, как безуспешно он сжимает маленький спиральный замочек в попытке провести по ней. Так и хочется вырвать из крепких рук жалкий кусок металла, сделав всё самой. Монстр раздражённо откидывается на спинку сиденья и запрокидывает голову, открывая моему взору набитое татуировками горло. Моя грудь вздымается в такт движению кадыка, когда Монстр сглатывает. — Уокер, прекрати на меня пялиться, лучше помоги застегнуть эту чёртову змейку, — рычит он. Грубый тон словно бьёт хлыстом. Начинаю часто моргать и, чтобы не показать выступивший на глазах испуг, отворачиваюсь. — Ты оглохла? — Змейку с удовольствием бы тебе застегнула, но ты и сам можешь с этим справиться. — Всё-таки блядский у тебя язык. — Думай что хочешь. Я не прислуга, чтобы выполнять твои прихоти. Нужна помощь – попроси нормально, — повернувшись, встречаюсь с его насмешливым прищуром. Неожиданно и резко он меняет положение, и рывком притягивает меня ближе. — Провокаторша, — недобро усмехается, — не провоцируй. Я очень злой дядя, и тебе лучше не знать, что могу с тобой сделать, когда моему терпению придёт окончательно конец. И всё из-за твоего дерзкого языка, — снова рычит, обдавая мою кожу горячим дыханием. Пытаюсь выдернуть руку из плена его мощной пятёрни, но всё напрасно. — Отпусти, — придвигаюсь ещё ближе, хватаясь пальцами за маленький замочек, и Монстр, наконец, ослабляет хватку. На месте, где секунду назад кожу разъедало от жёсткого прикосновения, образуется колючий браслет мурашек. — Сядь ровнее. Нервно провожу плечами, пока сама принимаю удобную позицию, а Монстр подаётся вперёд. Вобрав в лёгкие спасительную порцию кислорода, я ловкими движениями провожу вверх-вниз, пытаясь заставить замочек поддаться моим движениям руки и сомкнуться на его крепкой, жилистой шее. И да, у меня получается не спеша защёлкнуть его. На миг удивляюсь собственному спокойствию, пока не замечаю, как пристально он следит за каждым моим движением, отчего я нервно сглатываю. Монстр дёргает подбородок вверх и, прочистив горло, прилипает голодным взглядом к моим губам. — Сделано, — сообщаю осипшим голосом. Люцифер медленно ослабляет замочек, приспуская бегунок чуть вниз, и, дёрнув плечами, расслабленно откидывается на сидении. — Впечатляет. Его высокомерие меня поражает, и я, не сдерживая презрительной ухмылки, скрещиваю руки на груди, отворачиваясь к окну. Украдкой поглядываю на Люцифера, а тот и бровью не ведёт в мою сторону, уткнувшись в телефон. Будто я для него пустое место. Хотя это даже и к лучшему. Одной проблемой меньше. Мне скучно. Молчание сейчас действует как снотворное. Веки словно наливаются свинцом. Я точно помню, что, когда мы покидали особняк, на часах было семь часов вечера, а с учётом того, сколько ушло времени на сборы и все напряжённые мысли за эти сутки, я бы сейчас с удовольствием отдалась во власть Морфея. Вот только у Монстра, видимо, другие планы на этот счёт. И за одно ничтожное мгновение усталость со скукой стираются в пыль. Его горячая ладонь проскальзывает прямо в разрез платья, идя выше и обжигая бедро с такой силой, что тонкая ткань чёрных чулок грозится превратиться в пепел. Но самый крах в том, что передние места заполнила его охрана. И я очень надеюсь на благоразумие озверевшего Монстра, пальцы которого так яро очерчивают ажурный край чулка. Продолжая поддерживать разговор в заданном им темпе, он проскальзывает рукой между моих ног, по-собственнически касаясь обнажённого участка кожи… Совсем рядом с тонкой полоской трусиков. Вмиг разгорячённый воздух застревает копьём в горле, и я машинально свожу ноги, наивно полагая, что меня это спасёт. «Сукин ты сын, Люцифер» По-прежнему не смотрит на меня, увлечённый собеседником по телефону. Словно робот, а происходящее его никак не трогает. Чего нельзя сказать обо мне. Кусаю губы, не позволяя сорваться жалобному стону. Умоляю своё тело заткнуться и не реагировать, но его пальцы заставляют чувствовать грёбаное возбуждение. Теку как последняя блядь. Ненавижу. И себя, и его. Его — за всё; себя за то, что становлюсь податливой в руках Монстра, подобно куску сахарной ваты. Поглаживает, с жадностью мнёт внутреннюю часть бёдер. Уничтожает любую возможность противиться этой сладкой пытке. Заставляет гореть и жадно хватать ртом воздух. Адское пекло добирается до мозга и камнем падает вниз живота, наполняя меня болезненной тяжестью. Опьяняет и одновременно отрезвляет, сменяя ласку на грубые фрикции, демонстрируя свою власть надо мной. Даже не хочу представлять, как я выгляжу с его рукой между ног. А поймав несколько брошенных взглядов водителей в зеркале заднего вида, чувствую, как становлюсь позорно красного цвета. Зато на лице Монстра нет и намёка на желание или напряжение, и тем более смущение. «Будь ты проклят!» Самообладание терпит полный крах, и я впиваюсь в его жилистую руку ногтями. Будь моя воля, я бы с удовольствием кожу с него бы содрала. — Люцифер! — не скрывая раздражения, рукой пытаюсь вырваться. — Прекрати! Ты переходишь границу дозволенного. Я не намерена терпеть твою наглость! Закончив разговор, он прячет телефон во внутренний карман пиджака. Его мощная ладонь опускается мне на талию и притягивает ближе. Дыхание перехватывает. — Границу дозволенного? Я тебя разочарую. У меня их нет. Мне хочется вцепиться в его руку зубами, но вместо этого я кусаю его словесно: — Допускай подобное хамство по отношению к другим. — Я допускаю ровно то, что ты сама заслужила, Клубничка, — жёстко чеканит Монстр, — Ты не знаешь своего места, и я тебе его показываю, — сколько же агрессии в этих словах. — Оделась как последняя развратница, которой можно пользоваться, но не более того. Этим я и занимаюсь, — низкий, густой голос Монстра сейчас звучит более хрипло. Пугающе. Отчего мои мысли тут же разбегаются врассыпную. — Неужели тебе доставляет удовольствие унижать меня? Я тебя не понимаю, — нервно кусаю щёку изнутри. — Ты одета под стать своему поведению, тебя обижает моя правда? — приподнимает бровь, показывая, насколько равнодушно воспринял мои слова. Подонок! Чтоб тебя черти в аду жарили на медленном огне. Но я лишь проглатываю непозволительную дерзость, мысленно приказывая себе держаться. Мы подъезжаем, и, ничего не ответив, я вылетаю на улицу, не желая больше видеть его самодовольную рожу; но забываю про шубу, которую ранее снимала в машине, ибо в салоне было достаточно тепло. Холодно, очень. Зуб на зуб не попадает. Но сейчас мне это необходимо – заморозить себя. Потому что внутри разгорается настоящее буйство. Необходимо успокоиться, я что-нибудь придумаю, нужно просто потерпеть. Хотя бы эту долбаную встречу. Натянув на лицо улыбку граничащую с истерикой, я уверенно направляюсь вперёд. И плевать, что не знаю куда. Глаза застилают непрошеные слёзы. Но я смахивающий их с ресниц, не позволяя себе проявить слабость. Ему безразличны мои чувства. Безразлична моя жизнь и то, как сильно ранят его слова. Внезапно на плечи падает что-то тяжёлое. Я вздрагиваю, не успеваю и слова сказать, как сильная рука приобнимает меня за талию и меняет направление. Монстр. Аромат дорогого парфюма с примесью табака в момент окутывает рассудок. Находясь в каком-то ступоре от такого благородного жеста, я на ходу плотно запахиваю шубку и торопливо передвигаю ногами, чтобы поспевать за его широкими шагами. — У тебя фетиш постоянно истерить, убегать, забывая про верхнюю одежду? — ну почему он не может просто промолчать? Но вспыхнувшая злость гаснет, когда перед нами распахивают двери ресторана, и Люцифер помогает моим дрожащим ногам переступить порог. Боже мой, это разве ресторан? Мы заходим внутрь элегантного здания, и я теряюсь в огромном зале. Внимание привлекает сцена с музыкантами, и живая мелодия красивыми переливами с первых аккордов затягивает меня в свой омут. Я замираю и просто наслаждаюсь тем, как высокие ноты играют на струнах моей души, заглушая ненужные переживания. Уши приятно ласкают приглушённые звуки джаза. Я даже не замечаю, как с моих плеч исчезает шуба. Но сейчас мне и без неё тепло и уютно. — Закончила осмотр? — хриплый голос возвращает меня в реальность, и я на секунду прикрываю глаза. Эйфория закончилась. На поясницу опускается тяжёлая ладонь и подталкивает вперёд. Проходим через основной зал. Прямо к большой компании, сидящей в отдельной зоне на мягких диванах и креслах. Почти все мужчины не похожи на американцев, ибо уж больно все тёмные. Быть может, это кавказцы? Хотя эти лица кажутся знакомыми, я видела их не так давно. Правда, вспомнить бы мне хотя бы, где именно я могла с ними пересечься. Моё присутствие в момент воспламеняет их взгляды. Рука на пояснице оживает и сильнее притягивает моё тело к Монстру. Словно он публично демонстрирует, кому я принадлежу. И мужчины тут же теряют ко мне интерес, переключая своё внимание полностью на Люцифера. Они здороваются, перекидываясь парочкой фраз на неизвестном мне языке. Чувствую себя неловко. Зачем он взял меня с собой в мужскую компанию? Левую часть лица начинает заметно покалывать. Точно сотни маленьких иголок пробиваются сквозь кожу. Рискую повернуться, чтобы понять причину столь странной реакции тела. И ответ не заставляет себя долго ждать. В дальнем углу дивана сидит мужчина, вальяжно устроившись на подушках и широко расставив перекачанные ноги. Плечи тоже черезчур широкие и мускулистые, скрытые под плотной тканью чёрного бадлона. Не знаю почему, но я с такой же наглостью продолжаю изучать незнакомца в ответ: короткие чёрные волосы, волевой подбородок скрыт под густой щетиной, и тёмные как ночь глаза, бесноватый взгляд которых буквально проникает под кожу. Кажется, что даже платье начинает трещать от того, с какой жадностью он изучает моё тело. Ощущаю себя куском мяса, даже складывается впечатление, что Люцифер нарочно дразнит мной голодных волков. Но в следующую секунду наш зрительный контакт обрывается. Монстр садится между мной и незнакомцем. И я надеюсь, что он не воспринял моё любопытство как провокацию. — Люцифер, рад тебя видеть, — раздаётся грубый голос незнакомца, после чего мужчины обмениваются коротким рукопожатием. — Твоя спутница – это та девушка из клуба, я правильно понимаю? Украдкой смотрю на Монстра и совсем не рада тому, что вижу. На его лице ни единой эмоции, но вот взгляд убивает. Атмосфера за ничтожное мгновение накаляется до предела. Ему не хочется знакомить нас? Или причина в другом? — Да, Маркос, — холодно бросает Монстр. — Виктория. Ощущаю, как лицо обдаёт жаром. Потупив взгляд на сложенные на коленях руки, перебираю пальцам складки платья, чувствуя сильную неловкость. — Виктория, значит, — раздаётся елейный голос незнакомца. — Красивая девушка, Виктория. Мне не нравится то, как он произносит моё имя. Чуть ли не по слогам. Будто смакует, пробует каждую букву на вкус. Взгляд сам находит этого Маркоса. Ещё и смотрит на меня, как мясник на корову, которую собирается забить. Сердце начинает отчаянно трепыхаться. — Не наглей, Ало́нсо, — ответ Монстра хлёсткий и холодный. Мужчины продолжают диалог уже не на английском языке, и я больше не понимаю, о чём речь. А любое предположение оставляет неуютную почву для размышлений. — У Вас красивое имя, Виктория, — внезапно доносится посторонний голос напротив. Такой тихий, мягкий и приятный. И в нём совершенно нет повелительности. Сквозь затуманенный растерянностью рассудок я немного прихожу в себя. Мне даже хочется посмотреть на хозяина столь вежливого обращения. И увиденное не разочаровывает: красив, даже очень. Мужчина среднего возраста, возможно, такого же, как и Люцифер; хотя я понятия не имею, сколько Люциферу, я даже как-то не думала узнать, сколько ему лет. Он — вампир, всё, что мне о нём известно. Такие существа могут жить веками, а то и тысячелетиями. Неизвестный мужчина такой же крепкий, как и Люцифер. Но спокойный и уверенный в себе парень. Такой же темноволосый, лицо обрамляет гладкой щетиной, а глаза такие карие, что кажется, будто распаляются в множества скал. — Рад знакомству, — улыбается, протягивая мне руку, запястье которой украшает браслет странной конструкции. — Альфредо. В душе вспыхивает приятное томление. Он как луч света среди непроглядной тьмы. Но чувство опасности всё так же не покидает меня. Он слишком вежлив со мной, хочу ответить ему взаимностью. Ведь обижать своим долгим молчанием мне совершенно не хочется. — Спасибо, взаимно, — уголки моих губ неуверенно дёргаются вверх, и я принимаю его тёплую ладонь. Только вздрагиваю, когда он сжимает мою руку чуть крепче, слегка проведя пальцами по тыльной стороне. Однако практически сразу отпускает и подзывает к себе официанта, озвучивая ему крупный заказ. — Альф, напиваться я сегодня не собираюсь. Только чай с лимоном и имбирём, — низкий голос, раздавшийся практически рядом с моим ухом, мгновенно возвращает меня на былое напряжение. — Вики будет черничный чизкейк и зелёный чай, — его рука опускается мне на поясницу, вынуждая дёрнуться и расправить плечи. — Не обязательно решать за меня, я и сама могу озвучить то, что хочу, — отвечаю тихо, чтобы услышать меня мог только он. — Озвучь. У меня безразмерный кошелёк, — Люцифер откидывается на спинку дивана, принимаясь пальцами вырисовывать горячие узоры на моей открытой спине и смотря мне в глаза. — Выбирай, что понравится. — Так, вернёмся к подписанию договора, — Альфредо берёт со стола чёрную папку и подаёт Люциферу, который сразу же переходит на свой родной испанский язык. Вот только незнакомца по имени Маркос абсолютно не волнует деловой разговор своих приятелей. Его опаляющий взгляд чёрных глаз полностью сосредоточен на мне. Видимо, слова Монстра он пропустил мимо ушей. Однако я нахожу в себе силы игнорировать столь вульгарное внимание в свою сторону. И подоспевший официант с тарелкой искушающе ароматной еды в руках очень в этом помогает. Чизкейк, поданный в сахаре, невероятно нежный, воздушный, буквально тает во рту. А в сочетании с заливкой сахарными ягодами сверху даёт мимолётную кислинку, и это просто бомба обалденного творожного вкуса. Глаза от удовольствия вмиг закатываются. Уплетаю лакомство за обе щеки. Даже перестаю замечать пристальное внимание со стороны Монстра. Полностью предаюсь вкусовому наслаждению. И я не буду спихивать свой гастрономический восторг на то, что ела последний раз сегодня утром. Отодвинув пустую тарелку, делаю осторожный глоток немного горьковатого зелёного чая и аккуратно промакиваю губы салфеткой, смакуя желанное чувство насыщенности. Но приятное послевкусие мгновенно испаряется, когда шероховатая ладонь Монстра вновь накрывает мою коленку. Мужчины по-прежнему что-то бурно обсуждают, при этом каждый раз переходя на повышенный тон, из-за чего хватка Люцифера становится жёстче. До жути хочется поёжиться от волны мурашек, вызванных собственническими замашками Монстра. И только переполненный мочевой пузырь заставляет меня действовать. — Мне нужно в туалет, — шепчу так, чтобы услышал только Люцифер, одновременно убирая от себя мужскую руку. Отвлекать его от разговора весьма провокационно, как и покинуть стол без предупреждения, но обмочиться на месте тоже не лучшая перспектива. Он поворачивает голову и внимательно всматривается в моё лицо. Словно испытывает меня тяжёлым, давящим взглядом. — Только без глупостей, Уокер, — недобрым прищуром пронизывает меня. Видимо, тонко напоминает мне по взгляду, что было больше месяца назад, когда мне тоже, вроде как, нужно было в туалет, а в итоге вместо этого я как дикарка убегала со всех ног от него. Отвечаю ему скупой улыбкой и выбираюсь из-за стола, желая как можно скорее скрыться от провожающих в спину взглядов. На негнущихся ногах я захожу в туалет, где меня также встречают натуральные оттенки: золотисто-жёлтый в сочетании с оливковым и охрой. Приглушённый свет в компании с живыми растениями в горшках в углу туалета создаёт приятное впечатление. Но на восхищение больше нет сил. Оказавшись наедине сама с собой, я вновь угождаю в плен коварных мыслей, ведь в голове до сих пор гремят слова Монстра. Ощущение униженной и оскорбленной перекрывает все положительные впечатления об этом красивом месте. Каблуки громко постукивают по керамической плитке, и я облегчённо выдыхаю, когда наконец опираюсь руками о мраморную столешницу. Опускаю голову и отчаянно трясу ей, принимая плачевное положение дел. Возвращаться в мужскую компанию нет никакого желания. Но разве его волнует моё мнение? Глубоко вздохнув, я ополаскиваю руки под проточной водой, а после, склонившись над раковиной, легонько похлопываю себя по щекам прохладными ладонями. Нужно привести себя в чувства. — Занятная игрушка у Люцифера, — тягучий голос врезается между лопаток, и я тут же поднимаю взгляд. Только этого мне ещё не хватало. Маркос. Стоит, облокотившись плечом о стену, не выпуская меня из-под фокуса звериных глаз. Мощные руки мужчины расслабленно сложены на груди, но это спокойствие только пугает. Зачем он пришёл? Дыхание начинает устраивать скачки, то с шумом вырываясь наружу, то застревая в горле. Говорить не могу, голос с потрохами выдаст моё волнение, однако я всё же заставляю себя улыбнуться — из вежливости. Может, если я буду вести себя аккуратней, ничего плохого не случится? Я один на один с этим громилой, глаза которого пристально смотрят на меня через зеркало прямо в душу, раздирая на мне это чёртово платье. Сердце неистово бьётся о клетку из рёбер, но ему не вырваться, как и мне. Призрачный шанс на благоприятный исход нашей встречи испаряется на глазах. Он отталкивается от стены и медленно сокращает расстояние между нами. Наспех вытираю руки, но замираю, когда надо мной нависает огромное тело. — Хорошо он тебя трахает? — Маркос отодвигает мои пряди волос за уши, и что-то внутри меня натягивается стальной струной, провоцируя выпрямить спину и раскрыть рот. — Какая ты чувствительная, девочка, — мужской голос становится хриплым, будто ему сложно говорить, а горячее дыхание копьями вонзается в мою плоть, продирая до костей. Он слишком близко. — Я бы посмотрел, как ты будешь выгибаться подо мной. За тобой будет интересно наблюдать, — проводит носом вдоль шеи и шумно втягивает в себя мой запах. Словно наркоман в поисках экзотического кокса на коже. Краска приливает к щекам. Его утверждение обжигает каленым железом. Сперва чудится, будто я ослышалась. Воображение сыграло злую шутку. Слух подвел. Люцифер опасный и пугает, но это знакомое мне чудовище, а вот Маркоса я не знаю. Он пугает по-другому: он чужой. — Извините, мне лучше… — две громадные ручищи резко опускаются на столешницу по обе стороны от меня, не позволяя сдвинуться с места. В нос ударяет необычный тяжелый парфюм. Такой же мрачный, как и его обладатель. — Я знаю, как трахать женщин. И, на моём члене ты будешь смотреться лучше. Он у меня не маленький, тебе понравится, — толкает меня бёдрами, вынуждая взвизгнуть и ощутить внушительный каменный бугор у него в штанах. Он явно приметил во мне добычу ещё за столом. — Не обижу тебя, если не разочаруешь меня, — вкрадчиво продолжает Маркос. Стискиваю пальцами края раковины, едва сдерживаясь, чтобы вот-вот не расплакаться. В груди всё болезненно клокочет, и он это чувствует. Мужчина упивается моим страхом. Пьёт его тягучими глотками. А я… А я пытаюсь не сойти с ума от раздирающих изнутри эмоций. — Меня… — собственный голос царапает пересохшее горло, и мне приходится сглотнуть, — не интересует твоя вялая морковка. Дай мне уйти, и я не расскажу ничего Люциферу, — громоподобный хохот громадины вызывает в душе землетрясение. — Думаешь, я боюсь его? — угрожающе цедит он, прежде чем бесцеремонно смять мою грудь широченными ладонями и вырвать из меня жалобный стон. Тело каменеет в ужасе, наполняется жаром до предела, грозя выжечь все внутренности. Его подавляющая близость лишает любой возможности движения. Смотрю на своё отражение, и ещё хуже становится, а когда встречаюсь с его глазами — задыхаюсь. — Хватит ломаться, — рычит он, накрывая ладонью шейные позвонки. — Мы не одну шлюху делили с ним. Или твоя дырка золотая? Почему Люцифер так яростно прижимал тебя к себе? Хотя у меня есть одна догадка, — одним движением подонок укладывает меня грудью на столешницу. Боль пронизывает каждый сантиметр моей плоти. Сжимаю руки в кулаки, так крепко, что ногти впиваются в ладони, а после останутся алые полукружья следов. Пытаюсь ударить его каблуком, но он ловко обездвиживает, ещё сильнее вжав меня своими бёдрами в острый край. — Какие же вы оба ублюдки! — крик отчаяния вырывается из меня вместе с первыми слезами, что обжигают щёки. После моих слов Маркос всё же отстраняется, но только для того, чтобы распустить мои волосы, намотать их на кулак и потянуть на себя. — Я знал, что ты не шлюха. Люцифер не таскает их с собой, — цедит сквозь зубы и выпускает из хватки, но я даже с места не двигаюсь. Просто не могу этого сделать. Дышу так часто, что голова идёт кругом. — Расслабься. Я силой не беру, бабы сами на хер просятся. И ты попросишься, — рывком разворачивает меня лицом к себе, фиксируя грубые пальцы на шее. — Так кто же ты такая, Виктория? — склоняется надо мной так, что его губы оказываются в нескольких сантиметрах от моих. — Только попроси, — шепчет прямо в рот. — Выдеру тебя как свою суку. Господи, помоги мне выйти из этого ресторана живой. На ощупь хватаю стеклянную мыльницу и что есть мочи бью ею прямо в висок громадины. Мужчина скалится, явно не ожидая такого поворота, и мне достаточно секундной заминки, чтобы выскользнуть и пуститься в бегство. Но и оно длится недолго; уже в коридоре я врезаюсь во что-то твердое. Отшатываюсь, но грубая хватка возвращает обратно. — Далеко собралась? — знакомый стальной голос разбивает слой паники, и я поднимаю взгляд. Проморгавшись, мне удаётся сфокусироваться. — Люцифер… — сипло выдыхаю, всё ещё борясь с охватившей меня тревогой. Грудь ходуном ходит, но почему-то в данный момент я испытываю то, чего не должна никогда испытывать рядом с этим Монстром. Облегчение и чувство защищённости. Он щурится, сохраняя строгое выражение лица. И мне не понять, что он сейчас испытывает и что творится у него в голове. — Ты в порядке? — открываю рот, чтобы ответить, вот только лишь беззвучно хлопаю дрожащими губами. Что мне ему сказать? — Язык проглотила? — грубо сцепляет свои пальцы на подбородке и вынуждает смотреть прямо ему в глаза. — Да, — облизываю пересохшие от страха губы, — да, всё нормально. Просто… — возможность говорить заканчивается, когда я прослеживаю, куда направлен взгляд Монстра.***
В машине я сидела в компании двух амбалов. Люцифер из ресторана так и не вышел. Только вручил меня своему охраннику и даже взглядом не проводил. Но судя по тому, как его челюсти были напряжены, а глаза заволокло кровью, я даже рада, что сейчас нахожусь на безопасном расстоянии. Монстр явно не был рад увидеть своего друга с окровавленным виском. А последнее, что мне удалось заметить, пока моё тело буквально волокли к выходу на дрожащих ногах, это как Люцифер скрылся в коридоре с Маркосом. И я совершенно не хочу думать, чем закончился их разговор. И сейчас Монстр с непроницаемым видом сидит в своём чёрном костюме, расслабленно откинувшись на спинку сиденья. Никакой агрессии. А глаза… Смотришь, и хочется сквозь землю провалиться, лишь бы пугающая лава не вырвалась из глубины его души. — Мы едем домой? — интересуюсь я, перекручивая на шее кулон. — Да, — равнодушно выдаёт Монстр, но взгляда с меня не сводит. — Моя жизнь рядом с тобой превращается в ад, ты это понимаешь? — спокойствие в секунду поглощает пучина ярости. Он вскакивает с места и, обхватив меня за шею, рывком дёргает на себя так, что мне приходится упереться руками в стальные мышцы его груди. — Зачем ты его ударила? — По-твоему я должна была позволить трахнуть себя? — ударяю его кулаками, отчего хватка становится жёстче. — Катитесь вы оба к чёрту! Ясно?! — кричу со всей яростью, — Оба! — он молчит, выжигая глазами порочные узоры на моей коже, и лишь кривая ухмылка растягивается на его губах. — Доволен, да?! Ты самый настоящий подонок! Ты с первой встречи трахаешь меня глазами, — выпаливаю на одном дыхании, словно взбешённая фурия, обрушивая на него поток гнева. Только вот в его взгляде лишь насмешка. Он выпускает меня, и я растираю саднящую шею. — Ненавижу, — цежу сквозь зубы. В алых глазах разверзается ад. Столько злобы, столько ярости. Зверь готов броситься вперёд и растерзать свою жертву в любой момент. — Я рассчитывал, что Маркоса не будет там сегодня, — мрачным голосом говорит он. Ни на секунду не задумываясь, нащупываю ручку и резко открываю дверь. Однако даже дёрнуться не успеваю, как меня рывком отшвыривает назад, а дверь с громким хлопком закрывается. Все мечты о побеге разбиваются, когда машина трогается с места. — Убери от меня свои лапы! — начинаю изворачиваться, отталкиваясь ногами в надежде всадить ему в яйца острый каблук, чтобы прекратить эти замашки альфа-самца. Терять мне уже нечего, да и сидеть рядом с этим мерзавцем выше моих сил. Очередной толчок ступнёй увенчивается успехом, и из его груди вырывается звериное рычание. Только вот уже в следующее мгновение мои туфли слетают на пол, а ноги оказываются раздвинуты, несмотря на жалкие попытки сопротивления и защиты от этого обезумевшего Монстра. Один миг, и я уже вжата в сидение его твёрдокаменным телом. Снова предпринимаю попытку скинуть с себя это животное, но с каждым новым движением делаю хуже только себе, потому что в следующее мгновение ощущаю, как твёрдый член давит на мою промежность, отчего низ живота стягивает в болезненном спазме. Предательское тело. Оно с каждой секундой наливается иступлённым желанием. От бессилия перед этим мужчиной я раздраженно сжимаю челюсти, но стараюсь вложить в свой взгляд столько высокомерия, чтобы он подавился, глядя в мои глаза, сдох от собственной слюны. Однако ни черта подобного. Мои глаза его интересуют меньше всего, ведь он склоняется прямо к губам. — Почему ты такая непослушная? — хриплый бас накрывает терпкой волной удовольствия, но когда тёплые пальцы касаются моих губ, я сбрасываю с себя наваждение и кусаю Люцифера что есть мочи. И снова делаю хуже только себе, когда он, с проклятьем выдернув пальцы из хватки моих зубов, тут же пострадавшей рукой сдавливает мне горло. — Самоуверенный мудак, — хриплю я. — Американская сучка, — тихо рокочет мне в ухо и жёсткой щетиной царапает щёку, когда грубо проводит по ней носом. Его тяжёлое дыхание будоражит мою женскую сущность и ставит перед ним на колени. Тело пульсирует и, вопреки злости на этого Монстра, требует его. Дыхание учащается, а голова идёт кругом от близости с ним. Крепкие руки сдавливают рёбра и скользят вверх, обжигая даже сквозь тонкую ткань платья. Но Люцифер неожиданно отстраняется и заглядывает мне в глаза. Уничтожает каким-то особенно голодным взглядом, в котором пылает греховная тьма. — Послушай меня внимательно, — медленно произносит он, нарушая тишину. — Я открою тебе один секрет, — грубые пальцы касаются моей ключицы и, царапая, спускаются ниже, надавливая на яростно пульсирующую жилку. — Наше тело может выдавать то, что рассудок пытается тщательно скрыть, — широченная ладонь обхватывает мою грудь и сжимает так, что я издаю сдавленный стон, а сердце подпрыгивает к горлу. — Что ты делаешь? — после секундного замешательства я упираюсь руками ему в плечи, пока не ощущаю уверенную хватку на запястьях. — Ты не можешь меня трогать. Нельзя. — Неужели ты до сих пор не поняла, что я не нуждаюсь ни в каком разрешении? — Люцифер всё же отстраняется, позволяя мне вдохнуть полной грудью. Отползаю от него как можно дальше и изо всех сил впечатываюсь в дверь, мечтая слиться с ней, ибо по дикому взгляду уже догадываюсь, что мужчина собирается сделать. — Неужели ты не понял, что я не боюсь тебя! И не позволю прикасаться к себе! Трахай своих женщин, а меня оставь в покое! — мне словно перекрывают кислород, из горла вырывается лишь свистящее шипение. — Останови машину! — бью ногой в водительское кресло. — Выпустите меня! Вновь и вновь луплю ногой по сиденью в надежде, что водитель протянет мне руку помощи, но эта сволочь даже ухом не ведёт. В очередной попытке начинаю дёргать ручку на дверце, но всё безрезультатно. «Чёрт! Чёрт! Чёрт!» Начинаю ладонями колотить по стеклу, но это длится недолго. Монстр вновь применяет силу, дёрнув меня на себя, но лишь получает в ответ пощёчину. В итоге это становится моей фатальной ошибкой. Он замирает, повернув лицо в сторону, и до боли сдавливает мою руку в сжатом кулаке. Он дышит так шумно, что мне теперь по-настоящему страшно. Люцифер медленно поворачивается, я невольно вглядываюсь в бушующий красный шторм его глаз и в этот момент понимаю, что разбудила зверя. Не обращая внимания на мои вопли, он в два счёта грубо припечатывает меня в сиденье. Мне остаётся только испепелять этого дьявола взглядом и гневно пыхтеть, сдувая упавшие на лицо пряди волос. Люцифер возвращается на своё место и переключает внимание на пейзаж за окном, задумчиво потирая подбородок. Лишь спустя несколько минут тишину нарушает его тихий голос: — Ну почему ты такая… — сдавливает пальцами переносицу, — блять, невыносимая, — вдыхает и тут же превращает голос в рык. — Знаешь, что я делаю с людьми, которые не то, что поднимают на меня руку, я за косой взгляд сворачиваю им шеи, а ты… — он до хруста сжимает кулаки, словно пытается сдерживать себя. — Этого больше не повторится, прости, — шепчу бесцветным тоном, опустив лицо. И в данный момент я злюсь на свой нрав, ведь прекрасно понимаю, что будь на месте Монстра другой мужчина, уверена, что он бы не церемонился со мной, и это повлекло бы неисправимые последствия. Так почему Люцифер терпит? Успокаиваю дыхание, прежде чем задаю вопрос: — Л-л-люцифер, — поднимаю голову и встряхиваю ей, чтобы смахнуть с лица волосы, — я больше так не могу. Ты ведь взрослый мужчина, к чему эти игры? — Конкретнее, — устало вздыхает, удобнее устраиваясь на сиденье. — Отпусти меня, — Монстр резко меняется в лице и подаётся вперёд, снова заставляя мои внутренности сжаться в тугой узел. Подцепив непослушную прядь, он подносит её к носу и делает медленный глубокий вдох. — Зачем я тебе? Отпусти и забудь, прошу тебя… — Думаешь, не пытался? — тишина в салоне будто вытягивает весь воздух и сдавливает лёгкие. Шумно выдохнув, Монстр проходится по лицу ладонью, а я несмело предвигаюсь к нему ближе, пытаясь игнорировать жжение на заднице, которая начала по-новому печь после утренней обстановки. — Молчишь? Клубничка, твоё тело отзывается на мои прикосновения, и как бы ты не пыталась этого скрыть, у тебя не выйдет. Я не позволю, — он склоняется к моей шее, опаляя жгучим дыханием, а я ощущаю себя чертовски нехорошо, — Я буду твоим первым мужчиной, и последним. После меня других у тебя не будет. И не стоит бояться меня, а уж тем более ненавидеть, — требовательные губы едва касаются моей шеи, и от накатившего напряжения начинает пульсировать в висках. Мой рассудок снова в его власти. — Ты тоже у меня первая, Клубничка. Первая, что годами не выходит из головы, — медленно опускается горячими поцелуями ниже, словно разливая по коже раскалённый металл, и я больше не могу сопротивляться. Моё тело получает то, чего всё это время требовало, капризно истязая душу. — Не надо… — выгибаюсь, когда он рукой скользит по внутренней поверхности бедра. — Я могу быть нежным, но ты должна заслужить, — чувственный шёпот мурашка за мурашкой утягивает напряжение в низ живота, и я уже испытываю нестерпимую жажду, которую сможет утолить только он. Однако этому нельзя дать случиться. — Если ты думаешь, что меня это возбуждает, то очень глубоко заблуждаешься. Ты лишь ещё больше становишься противным для меня, — сглатываю болезненный ком, судорожно облизывая пересохшие губы. Если я позволю этому произойти, обратного пути не будет. Пока же у моей души есть ещё маленький шанс на спасение и побег. От него. Монстр отстраняется и скользит по мне изучающим взглядом, заставляя всё внутри пульсировать от желания. — Твоё тело так не считает, — жуткая ухмылка кривит рот, обнажая клыки. — Я знаю все твои мысли, знаю, как ты слишком сильно хочешь меня, так же, как и я тебя. — Ты залезаешь в мою голову?! — вопрос звучит резче, чем мне бы этого хотелось. На красивых губах вспыхивает тень ухмылки, а я не могу даже вдохнуть от того, как он одним своим взглядом глушит мой импульсивный тон. — Нет, ты просто очень громко думаешь, — спокойно выдаёт. Его рука перемещается мне между ног, и я до боли вжимаюсь в сиденье. — Ты мокрая, — ухмыляется. — Готовая для меня. Люцифер на секунду находит пальцами мою чувствительную точку, от чего я запрокидываю голову и зажмуриваюсь, резко выдыхая, словно пытаюсь выплюнуть это чёртово возбуждение, что разгорается во мне. Его рука исчезает, и я расслабляюсь, с облегчением позволяя телу избавиться от изнурительного напряжения, которое тянуло меня вниз и топило в запретных желаниях. — Ты принимаешь физиологию тела за желание, — бросаю я и вздёргиваю подборок, стараясь вложить во взгляд всю ненависть, что вызывает у меня этот Монстр, — Это непостижимо. И очень глупо. — И часто твоя физиология так реагировала на прикосновения мужчин? — молчу, но смотрю ему в глаза. — Отвечай. — Нравится надо мной издеваться? Тебе ли не знать, что у меня никогда мужчины не было. Зачем тогда задавать такие очевидные провокационные вопросы? — Если я вампир, это не значит, что я не могу читать твои мысли, и всё, что нужно, для себя узнать, — презрительное замечание со стороны Монстра вновь вызывает во мне неконтролируемую агрессию. — Ты даже представить себе не можешь, как сильно я хочу узнать, о чём ты думаешь. Что думаешь обо мне? Что думаешь, когда мы остаёмся наедине? О чём думаешь первым делом, когда просыпаешься? — голос Люцифера был чуть хриплым и соблазнительным, из-за чего у меня во рту всё пересохло так, что даже трудно было сглатывать. — Так почему ты не читаешь мои мысли? — Мне доставляет больше удовольствия то, как ты сама воплощаешь свои мысли в реальности, показываешь мне свои эмоции. И необязательно влезать в твою кукольную головушку, чтобы догадаться, что ты вздумала устроить ещё один побег. Убежать вновь от меня, — он растягивает губы в слабой улыбке. — Если я останусь с тобой, то превращу твою жизнь в ад, как ты это сделал ровно так же с моей! Ты разрушил мою жизнь и мои мечты… — тяжёло дыша, встречаюсь с его взглядом. — Хватит, замолчи, — рокочет Монстр, сжимая мои ноги сильнее. Однако я, подобно дикому зверю, не готова смириться с его рабством и вновь дёргаюсь, извиваясь и роняя болезненные всхлипы. Мне плевать на боль, внутри всё дрожит от раздражения и ненависти к этому Монстру. Я пытаюсь высвободить хотя бы ноги, ощущая, как платье трещит по швам, но замираю, лишь когда понимаю, что оно разорвано на груди и сползло вниз. Пронзительная тишина буквально кричит мне о случившемся провале. Монстр резко втягивает весь воздух, что был рассчитан на нас обоих, и прожигает голодным взглядом мою грудь. Ещё немного, и слюни начнут капать с подбородка. Он нервно проходится языком по нижней губе, отчего мои соски заметно твердеют, а грудь наливается болезненной тяжестью. — Прекрати пялиться на мои сиськи. Даже не смей дум… — прикусываю губу и выгибаюсь дугой, словно меня прошибает разрядом тока, когда Монстр наклоняется, обдавая мои груди пылающем дыханием. Шероховатые пальцы невесомо скользят по выпуклым соскам, окончательно сбрасывая меня в пылающую бездну похоти, и лишь шумное дыхание позволяет мне не потерять последнюю связь с реальностью. Люцифер мучительно медленно облизывает бугорок, обволакивая сосок влажностью шероховатого языка и оставляя после себя войско взбунтовавшихся мурашек. — Не стоит пытаться надеть на себя нимб, рога мешают, — обхватывает зубами тугую горошинку и, грубо прикусив, оттягивает её, отчего я выгибаюсь и не могу сдержать гортанного стона, — Ты испорченная, Клубничка моя. — Дьявол… — хрипло срывается с моих губ. В тот же миг он обхватывает ладонью мой затылок и притягивает к себе, второй рукой грубо сминает грудь. — Он самый, — шепчет мне прямо в губы, обжигая и пуская по телу волну электричества, что раз за разом, словно на повторе, ударяет меня в самый низ живота. Я ненавижу Люцифера, по-настоящему. Ненавижу за то, что разрушил мою жизнь, вырвал из привычного мира и запер у себя в четырёх стенах. Ненавижу разумом, каждой клеткой сознания. А тело хочет его: жутко страшно жаждет до лихорадочной дрожи под заледеневшей кожей. Монстр выкручивает набухший сосок, а моя выдержка плавится как горящая свечка, и я больше себе не принадлежу. Царапает скулы зубами, горячим дыханием опаляя кожу, разъедая её подобно серной кислоте, отчего зашкаливает сердцебиение. А когда он нажимает и скользит большим пальцем по соску, кожу пронзает острая боль, переходящая в приятную истому. Моё желание распаляется до предела; не отдавая отчёта в своих действиях, провожу языком по его губам, но колючая щетина отрезвляет, и я резко отстраняюсь, пока его ладонь не сдавливает моё горло, останавливая. — И насколько теперь я стал для тебя противным? Лживая Клубничка, — его грубость окончательно приводит меня в чувство, и, пользуясь моментом просветления, я выпаливаю, не подумав: — Настолько, что я желаю, чтобы ты сгнил и отправился в преисподнюю. Там тебе самое и место. — Te pudres conmigo perra, — рявкает он, дёргаными движениями освобождая моё тело от своей близости, и тут же вылетает из машины. Не осмелилась пошевелиться. Пытаюсь осмыслить произошедшее, растирая затёкшие запястья, но в голове ни одного объяснения. Дверь резко распахивается, и я отшатываюсь. Только вот этот Монстр просто так не отстанет, и в следующую секунду меня рывком вытаскивают из салона и больно бросают спиной на машину. Я напугана, несмотря на то, что внутри меня бушует неистовая злость. Обхватив себя за плечи, сверлю его взглядом. Люцифер достаёт из внутреннего кармана пиджака сигареты, вытаскивает одну соломку и, небрежно зажав её между губ, жадно прикуривает. Стискивает, глубоко затягивается и прикрывает глаза, не обращая на меня внимания. — Desapareced, — коротко кидает и снова затягивается густым дымом, и уже не переставая смотреть на меня плотоядным взглядом. Наблюдаю, как люди Люцифера отступают и оставляют нас наедине. Встревоженным взглядом провожаю мужчин и быстро натягиваю платье вверх, и плотнее кутаюсь в шубу, но взор Монстра так и не отстаёт от меня. Он выдыхает облако дыма мне в лицо, и я, кашлянув, размахиваю одной рукой, чтобы развеять эту никотиновую гадость. Но переведя своё внимание обратно на него, замечаю, как он пристально следит за струёй дыма и моей скорчившийся миной. Будто наслаждается всем происходящим, потому что ухмылка так и не сходит с его самодовольного лица. Монстр кивает на сигарету, как бы предлагая мне прикурить одну тягу. — Я не курю, — и отвожу глаза, облокочиваясь на капот. — Ты отвезёшь меня домой? — Я тебе не шофёр, Клубничка. Попроси нормально, — дразнит он меня, и, оттолкнувшись от дверцы авто, подходит ко мне вплотную. Скрещивая руки на груди, встаёт рядом со мной. — Ты больной псих, — пытаюсь рукой ударить его в крепкую грудь, но он перехватывает моё запястье и фиксирует её за моей спиной. Чувствую, как моё сердце рвётся из груди, отчего беспомощно шевелю губами, но не издаю ни звука. Отварачиваюсь от него, уж лучше смотреть куда угодно, но только не на него; не в его пронзительные глаза. — Отойди от меня. Он молча отступает, давая свободу действий. Но стоит мне оттолкнуться от машины, ринувшись в сторону, в два шага Люцифер настигает меня, хватая за талию. Блокирует окончательно мои руки, но позади раздаётся громоподобный взрыв, и ударной волной нас с силой отшвыривает в разные стороны.