Когда убийцы влюбляются

      Ганнибал не любил шум. Особенно, если он принадлежал толпе людей. Гул бессмысленных разговоров и других звуков давил на черепную коробку, призывая нажать на виски, чтобы тупая боль утихла.       Доктор предполагал, что это пошло еще с тех времён, когда родители устраивали вечеринки на праздники, приглашая родственников, друзей, соседей. Шум распространялся на весь дом, в зале даже голос свой слышно было плохо. Смех, звон бокалов, стук туфель о паркет и музыка сливались для мальчика в единую какофонию.       Как только появлялась возможность, он сбегал на второй этаж в комнату младшей сестры. Когда она была еще совсем малышкой и не принимала участия в праздновании, да и вообще, ее действия ограничивались сном, едой и парой часов бодрствования, Ганнибалу нравилось просто наблюдать за ней, всматриваться в крохотные черты лица. Он пытался понять, почему все без ума от детей. По его мнению, они были похожи на пришельцев – лысые, круглые, с большими лбами и какой-то дыркой в черепе, которую скрывает лишь тонкий слой кожицы.       Это вызывало ужасное негодование у Ганнибала. Но, как только Миша хватала его за палец своей крохотной ручкой, водя ею из стороны в сторону, в груди у мальчика теплело, а дети переставали казаться такими уж странными.       Позже брат и сестра прятались уже вместе, закрывали окна и двери, чтобы чужие разговоры и прочее не проникали в их убежище, и играли. Им никогда не было скучно вместе.       Сейчас Миши уже не было в живых, поэтому Ганнибалу самому приходилось справляться с раздражением, вызванным шумом. Стоя возле небольшого дома в каком-то поселке вблизи Балтимора, доктор Лектер вспомнил о детстве.       Пара полицейских машин стояла во дворе и перекрывала обзор толпе переговаривающихся зевак.       В одной из машин хрипела рация.       Соседняя собака безостановочно лаяла.       Одна женщина плакала навзрыд, несчастную пытались успокоить медики.       Фотоаппараты Фредди Лаундс и других журналистов неприятно щелкали. Их больше, чем обычно бывает на месте преступления, но это легко объяснимо. Жертвой стал Терри Нолан, часто обсуждаемая личность в последнее время. После тюрьмы он хотел нажиться на популярности, раздавая интервью направо и налево. Очень непредусмотрительно с его стороны. Что ж, теперь его слава возрастет в разы, правда к жизни его это не вернет.       Ганнибал закрыл глаза, посчитал до пяти и снова распахнул их. Было бы приятно наблюдать за подобным хаосом, если бы его причиной был сам доктор, но к данному происшествию он точно руку не приложил.       Лектер окликнул Джека, который спорил о чем-то с Беверли Катц у входа в здание. Мужчина повернул голову к психотерапевту, подошел и пропустил его через желтую ленту.       – Тело нашла мать погибшего утром, вернувшись после ночной смены. Можете взглянуть, пока Уилл не приехал. Лишняя помощь нам не помешает, – говорил Кроуфорд, пока вел Ганнибала вглубь дома по узкому коридору.       В центре убогой гостиной на коленях стоял мужчина. Его голова была опущена так, чтобы через затылок к полу проходил средней толщины железный прут. Внутренности мистера Нолана обвивали металл, словно дикий виноград осенью, когда его листья сменяют цвет на красный.       Мило.       Присмотревшись внимательнее, Ганнибал заметил другие прутья, продетые через тело и пробившие пол, очевидно, для поддержания равновесия. Только после его взгляд упал на зажатые в правой руке цветы. Маленький букет нарциссов.       Подумав дольше, доктор Лектер понял, что это совсем не мило, но все же впечатляюще.       – Что скажете? – Джек подошел и стал позади. Его лицо выражало холодное спокойствие, но плотно сжатые кулаки говорили о другом.       – Я видел уже где-то подобное.       – Потрошитель в прошлом году продел жертву через длинные трубы и подвесил на стройке.       – Считаете, это снова он или нашелся подражатель?       – Не знаю, что хуже, – сказал Кроуфорд и посмотрел в сторону входной двери, – Сюда, Грэм.       Ганнибал обернулся и увидел Уилл, идущего к ним. Труп было видно даже оттуда, поэтому он на секунду остановился, заколебавшись, но сразу взял себя в руки и продолжил движение. Ему пришлось на мгновение оторвать взгляд от кровавой картины, чтобы кивнуть всем в знак приветствия.       – Уже знаешь, кто это? – спросил Джек. Профайлер покачал головой в знак отрицания, – Терри Нолан, бывший заключённый. Сидел за убийство своей девушки. Недолго ему пришлось вдыхать запах свободы.       – Читал о нем. Убийство здесь произошло?       – Нет, привезли сюда уже мертвым. Он по словам матери должен был поздно вернуться, в каком-то ток-шоу участвовал. Она была на работе всю ночь, обнаружила тело только в семь утра. Машины его здесь нет, ищем. Значит, по пути домой перехватили.       Пока начальник говорил, Уилл критично осматривал место преступления.       Подошел ближе, присел и осторожно, чтобы не повредить, поправил цветок, рассматривая его.       – Освобождаем помещение, ребята, – громко приказал Джек, и все последовали его приказу, вышли из комнаты.       Минут через двадцать они вернулись. Грэм прислонился к одной из стен и задумчиво смотрел на потрепанный диван.       – Как себя чувствуете? – негромко спросил Ганнибал, наклонив голову. Он помнил, для чего его пригласили сюда. Если доктор покажет себя бесполезным, не видать ему мест преступления, Уилла и его эмпатии. Мужчина вздрогнул и смутился, осознав суть вопроса.       – Я в норме, – произнес он и оттолкнулся от стены, чтобы подойти к Кроуфорду. И избежать близости с Лектером, по всей видимости. Ганнибал про себя усмехнулся.       – Ты наверняка уже обнаружил сходства с одной из картин Потрошителя, Джек. Это определенно не он, повторять старое не стал бы. Будто у него фантазии не хватает, – Уилл хмыкнул и продолжил, – Кто-то вдохновился им. Нет, не так. Кто-то решил бросить ему вызов. Он выражает восхищение, "встает на колени", так сказать. И в то же время этот человек показывает себя, свой стиль, говорит: "Посмотри на меня. Давай выясним, кто из нас лучше?"       – С чего ты взял, что он хочет соперничать, а не просто восхваляет Чесапикского Потрошителя? – недоуменно спросил Джек.       – Я вижу в его действиях насмешку. Преклонить колено, подарить цветы, словно возлюбленной – иронично, не находишь? Будь это лишь восхищение, все было бы посерьёзнее.       Ганнибал был полностью согласен с Уиллом, любовью здесь и не пахнет. С ним хотят побороться.       Что ж, вызов принят. Доктор Лектер никогда не отказывал себе в развлечениях, а соперников нечасто встретишь.       – Что за цветы? – задал вопрос Джек.       – Нарциссы, знак самовлюбленности и эгоизма. Хочет спустить Потрошителя с небес на землю, – глаза Уилла блеснули, он пытался побороть улыбку. Его реакция позабавила Ганнибала. Неужели он считает это осуществимым?       – Что по поводу его личности?       – Вряд ли он был знаком с убитым. Прочитал о мистере Нолане в газете или на сайте Лаундс, – после упоминания скандальной журналистки губы Уилла скривились в отвращении, – Убитый был только инструментом для осуществления задумки, не более.       – Хочешь сказать, что мы, кроме как наблюдать за заигрываниями двух убийц, ничего сделать не можем? – Джека расклад дел определенно не устраивал.       – Неплохая идея. Как минимум, один из них умрет. Как максимум, двое, – с поддельным воодушевлением и напряжённой улыбкой сказал Уилл.       – Думаете, у новичка есть шанс побороть Чесапикского Потрошителя? – вклинился в разговор Ганнибал.       – Работа слишком чистая для новичка. Он убивал раньше, только не привлекал внимания. Чтобы ответить на ваш вопрос, нужно для начала составить его профиль, – Уилл внимательно осмотрел доктора, остановив взгляд в районе подбородка. Ганнибал облизнул верхнюю губу, прежде чем заговорить. Глаза профайлера поднялись немного выше.       – И все же, опираясь на первое впечатление?       – Он и сам не знает, мне кажется.