Две подруги попали в мир Клинка

По соседним окнам бил сильный дождь и вместе с ним и ветер, который сносил все на своем пути. В темном небе, высоко над землей глухо раздавались раскаты сильного грома. Вдали на мгновение появлялись проблески белой молнии, которые невольно завораживали. Именно такой пейзаж был виден из окна школы, откуда сейчас на него смотрит с интересом девочка, которой по виду лет тринадцать или четырнадцать. – Как же это красиво, – произнесла девчонка, глядя на то, как бегут люди, чтобы поскорее скрыться от проливного дождя. Небо в очередной раз с грохотом словно развалилось напополам, но марево исчезло под светом промелькнувшей быстрой вспышки. Через открытое окно на белый подоконник лил дождь, затаптывая несчастные сухие непонятные ростки в больших горшках в намокший чернозем, превращая его в портативное болото. Школьная блузка уже давно намокла, прилипла к животу, но девочка как будто бы и не замечала этого. – Марина, я же тебе сказала, закрой окно, а то простудишься, – с упреком в голосе говорила ее подруга, поглядывая то на листок с неразборчивым, собственным почерком, то на любительницу плохой погоды. – Нам ведь сказали дописать контрольную, а ты тут ерундой занимаешься. Тем более, я нашла ответы на нее. – Эх, ну ладно-ладно, сейчас закрою, – с грустью сказала Марина. – Иди скорее дописывать, думаю, физик скоро должен придти. – Поскорее бы уже домой, а то мы с тобой одни тут сидим в последний день школы, – себе под нос ворчала Крылова, усаживаясь на скрипучий стул рядом с Ирой, и, взяв в пальцы черную ручку, начала писать формулы к задачке, смотря в телефон, где было старое доброе готовое решение. – Ага. Кстати, Марин, ты собрала чемоданы, а то нам уже завтра лететь? – протянула Воронина, смотря на подругу, которая что-то и не спешила отвечать. – Конечно, я собрала ещё их два дня назад по приказу свой матушки, – буркнула Маринка, вспоминая слова любимой мамы: "Нужно собираться заранее, а не за день до вылета, а то все забудем и будем там еще покупать вещи"; или "Если сейчас собирать чемодан не будешь, поедешь без багажа"; или такое: "Ты у нас такая ленивая, совсем по дому мне не помогаешь. Поедешь ты к бабушке на целое лето, без интернета и ноутбука, будешь там картошку копать и помогать ей с огородом и садик там есть хороший, да и вообще природа". От таких «прекрасных» воспоминаний девочку передернуло. – Она там такое начала говорить, что я пулей начала все вещи собирать. Ну, а ты? – Да у меня все тоже самое, ничего интересного, – ничего не стала говорить Ира, а после, дописав свою работу, встала со стула и подошла к учительскому столу, на котором находились множество тетрадок и учебников. – Ну и срач у него на столе. Вроде взрослый мужик. Никогда не видела у учителей такое. – Все, я тоже закончила. Ну что, пойдем? – Марина также положила свою тетрадь на стол и, взяв свой черный рюкзак, направилась к выходу из класса вместе со своей лучшей подругой, которая пыталась расчесать волосы пальцами и заплести на ходу хвост. – Оставь это уже, потом сделаешь. *** – Куда нам идти в этот ураган, если мы под ним пойдем, нас сдует и останется от нас мокрое место. – Умеешь ты поддержать в такой ситуации, Марина. – Хотя, нам спокойным шагом до дома идти от силы две минуты, а если побежим, то выйдет еще быстрее, – сказала Крылова, натягивая на голову свой синий капюшон. И прямо в школьных черных туфлях вышла под ливень. – Побежали, Ира! – Ай, похер, что мамка скажет. И они побежали. Весь небольшой путь до своего дома они прыгали по лужам и смеялись так громко, что несмотря на шум грозы, на них начала кричать какая-то бабка, которая вылезла из своей обшарпанной квартиры на не менее обшарпанный балкон. Но девчонкам было так весело, что они на нее и не обратили внимания. – Фух, прибежали, – они встали под козырек своего подъезда, им осталось только набрать код домофона. Сейчас они на лифте доедут до своего этажа. Повезло, что их семьи живут в соседних квартирах, поэтому девчонки не разлей вода ещё с самого раннего детства. – Ну что, Марин, до завтра? – Да, до завтра. *** От лица Марины Крыловой. – Смотри мне, и не дай бог ты будешь болеть на курорте. Я тебе устрою, – говорила матушка, хлопоча около плиты, откуда чувствовался очень вкусный запах домашних котлет и подливы из маленькой кастрюли аккурат на четыре порции, чтобы сейчас все съесть, и на завтра ничего не оставалось. – Марин, ты точно все собрала? – Да, мам, все собрала и ничего не забыла. Все самое важное положила, – сказала я в сотый раз мамуле, а после потянулась за шоколадной конфетой, которая невольно притягивала взгляд. – А где Милана? – Так, только после ужина, не смей есть сейчас, – у нее что, глаза на затылке, что она увидела мои манипуляции, стоя спиной ко мне? – Милана сейчас у Вовы сидит. Как, кстати, контрольная твоя, нормально, я надеюсь? – Эм, ну, как бы... – Ох, все ясно, можешь не продолжать. Иди в свою комнату, переодевайся. – Ну, ладненько. *** Комната встретила меня запахом мыла и порошка, которые невероятно вкусно пахли. Не знаю почему, но мне всегда нравились такие специфические запахи. Рука на автомате потянулась к выключателю, и вот помещение озарил белый свет. На белых обоях висели красивые постеры из разных фильмов и аниме. На небольших полках стояли и пусто улыбались мои любимые по сей день персонажи. Очень сильно выделялся большой шкаф, в нем было много одежды, которую я не ношу, она, видимо, просто так там лежит и ждёт своего часа, когда мама возьмет их и отдаст какой-нибудь давней подруге. Около окна стояла одноместная кровать, она всегда была аккуратно заправлена в голубое постельное белье. У стены рядом с подушкой лежала дакимакура с изображением Первой Низшей Луны – Энму, который стоял (вернее сказать, лежал) в непотребной позе. Моя мама ещё долго не хотела покупать, как она выразилась, «это безобразие». Но он всё-таки у меня уже как несколько недель. Наконец я переоделась в более подходящую одежду для дома, а после вышла из своей темной берлоги. На мои глаза сразу попалась сестрёнка, которая пришла двадцать минут назад домой из гостей и все говорила и говорила о брате моей подруги, нравившемся ей уже почти до далеко не метафорических сердечек в глазах. – Ну вот, потом мы начали играть в игру «Кто сможет быстрее измучить Барсика»! Правда, он на нас шипел и царапал, – девочка лет семи задорно смеялась на кухне, рассказывая матери то, как они с Вовой недавно издевались над бедным котом. – Но потом пришла тётя Света и спасла его. Это было так смешно. – И не стыдно тебе, Милана? Бедный котик, ему всего лишь пять месяцев, а он уже от них сбежать хочет. – О, Марина, я так по тебе скучала! – не успела я что-то сказать ей в ответ, как на меня с разбегу прыгнули. Хорошо, что смогла поймать эту оборванку, а то так точно бы не устояла и грохнулась. Морщась от боли в спине, поставила попрыгунью на пол. – Мам, а когда папочка придет? – Он скоро будет, не переживай, – мягко сказала женщина, переводя лучащийся теплом взгляд с меня на сестру. *** Интересно, а что бы было, если бы я и Ира исекайнулись в наше любимое аниме? А как бы мы туда попали? А как бы отреагировали родители? Смогла бы я изменить судьбу некоторых персонажей? Смогла бы я стать охотником на демонов? Именно такие мысли засели у меня в голове. Я всегда думала о несбыточном перед сном, даже пыталась попадать в осознанный сон, но, к сожалению, ничего не получалось. В принципе, я никогда и не надеялась на успех. Несмотря на все мои усилия поверить во что-то потустороннее, мой мозг всегда отрицал всю эту ахинею. *** – Ирка, смотри, мы сидим вместе! – сказала я подруге, которая уплетала за обе щеки большой бургер. Она успешно игнорировала посадочные талоны, которые я ей показывала под нос. – Круто так! – Да-да, очень, – невнятно пробормотал Ира, все также продолжая жевать еду, мельком поглядывая на табло, где светился наш рейс. – Так, девочки, пойдёмте, у нас выход на посадку в другом месте, – нас позвала тётя Света, уходя вслед за мужем и моей семьей. Мы нехотя поднялись с сидений, отдавая на растерзание их самым расторопным пассажирам. – Вот же блин, – Воронина что-то бурчала себе под нос. – Теперь нигде и не посидим. – Девочки, ну где вы там ходите? Идите сюда скорее, посадку начинают. – Идем мы уже, идем. *** Самолёт был очень большим, в нем было, к моему удивлению, два этажа, я никогда прежде не летала на таких огромных машинах. И от этого начала немного нервничать. Через мутное стекло иллюминатора был виден дождь снаружи. Он шел уже сутки, и, кажется, даже не думал заканчиваться. Самолёт взревел со страшной силой, набирая обороты. В ушах привычно заложило. Мы начали взлетать, и я почувствовала, что рядом сидящая подруга крепко схватила меня за руку. *** – Муичиро такой красивый, да и моего возраста, – протиснувшись друг к другу, мы смотрели на экран ноутбука, где мелькали разные скриншоты из аниме с Муичиро Токито, который очень уж нравился Ворониной. – Хочу на нем жениться. – А я хочу себе всех демонов из лун. – И даже Гьёкко и Хантенгу? Они же вон какие… – Ну вообще-то, Ира, Хантенгу может делиться на клоны. И у него там такие… – Все-все я поняла, не продолжай, – отмахнулась подруга от меня. Самолёт резко качнуло. Мы резко опустились вниз, от неприятного ощущения свело зубы и словно кровь застыла в жилах. Неприятно замигал свет в салоне, люди в панике загудели. Мы пытались выкупить взглядом в самолёте наших родителей. Над нашими головами появились кислородные маски. Я с неверием посмотрела на подругу. – Ира! – она отключилась из-за резкой смены атмосферного давления. На месте ее удерживали, не давая вывалиться, только ремни безопасности. Машину вновь затрясло. Я взглянула в окно. Свет совсем отключился. Несколько ламп под всеобщие визги разлетелись осколками. Стюардессы в панике выбежали в салон, пытаясь показать, как достать спасательный жилет. Океан, над которым мы пролетали, находился совсем близко, так, что можно было разглядеть большие штормовые волны. – Мы все умрем! – Господи, спаси нас! – Сделайте что-нибудь! – Пожалуйста! – Марина! Это было последним, что я услышала. Последнее, что увидели мои глаза — то, как мы все сильнее и сильнее приближаемся к воде. Я зажмурилась. И вот. Моя голова от удара самолёта о воду с силой столкнулась с креслом, стоящим впереди. И больше ничего не было. Лишь тупая боль, что отдавалась в голове.