Потерянный звук

— ну я так понимаю вы всё равно успели? — Минаев вырывает из мыслей, принимаясь ёрзать в кресле. Напряжение вовсе отпустило, но снова вернуться в воспоминания с такими родными людьми, что буквально пропали из твоей нынешней жизни, хотелось безумно, поэтому стараюсь быстро ответить на вопрос и снова вернуться в тот самый тур. Надеясь, что параллельно не будет каких-то уточнений со стороны ведущего. — ну вы же не видели ни одной новости, где Янграша опоздала на собственный концерт? — мужчина отрицательно кивает головой и чуть улыбается, видно догадываясь, что за этим стоит не менее интересная история. И он был заинтересован. Ведь пару лет назад, когда здесь сидел Депо, Кулик был единственным, кто дал хоть какую-то наводку на происходящее. Сухо. Коротко. Без особых подробностей. Толком даже ничего и не говоря. Выставляя всё так, будто все и без его драгоценных слов, понимают о чём идёт речь. Но сейчас та самая история, о которой было безумно много разногласий, открывается с другой стороны. Со стороны, которая прежде никому была не известна, кроме самих ребят из Молодой России. Прикрываю глаза и снова предаюсь воспоминаниям. По-моему, именно с этого момента начиналось формирование наших семейных уз. Наверное, именно в Ярославле произошёл период, когда мы впервые встретились с трудностями, а все наши слова начали проявляться в действиях. Первый тур был самым поучительным. Тогда мы правда чего-то стояли и вместе пытались понять как устроен этот мир. Перед глазами всплывает тот мрачный день. Тучи сгущались с неимоверной скоростью, моросящий дождик превращался в настоящий ливень. Стоять на улице уже было не вариант, ведь это был тот самый день, когда говорят, что льёт как из ведра. Где-то громыхало, а порой даже можно было заметить как сверкают молнии. В тот день я впервые увидела озадаченного Депо, который туда-сюда мелькал по минивэну. Брови вечно нахмурены, поджатые губы и тёмные глаза, что из голубых превратились в самое настоящее пасмурное небо. Прошу Тёму сесть на место, ведь от его ходьбы нет абсолютно никакого прока. Но он отказывается, смотря себе под ноги, и не поднимая глаз. Пытаюсь отвлечься разговорами со Смирновым, но лучше не становится, потому что Супериор решил поведать все похожие ситуации в его жизни, когда аккумулятор авто не работал без полной подзарядки. Сами понимаете, времени для этого надо было достаточно. — Давид и Санёк на пару минут, — мне кажется, что на какое-то время всё смогло застыть и стать каким-то ненастоящим. Но прямо сейчас вижу Джонатана, который весь промокший и уставший стоит около двери автобуса. Кивает в сторону выхода, таким образом, говоря о том, чтобы мы шли за ним. Не дожидаясь реакции остальных, накидываю капюшон толстовки, следуя за Джимбо. И всё же замечаю, как ребята оживились, смотря по сторонам в поисках ответа, на вопрос: «что случилось?». И возможно они его даже находят, потому что в окне виднеются сине-красные мигалки. — слышь, там менты, — Артём Депо уже забрался на кресло, всматриваясь в мутное стекло. — точнее мент. — парень смотрит на картинку происходящую через дождевые капли. И как только увидел, что Ливингстон и те, кого он только что забрал, подходили ближе к новоприбывшей тачке, то тут же быстрым шагом направился к лобовому стеклу, чтобы наблюдать из своего укрытия за развернувшимися событиями. — за тобой приехали, — шутит Многознал, пытаясь хоть как-то разбавить нагнетающую обстановку. Хотя сам нервничает не меньше, постоянно утыкаясь в мобильник, просто так листая главное меню. — крутить будешь им на обеде. Тёма оборачивается на Лазина, что сидел в первых рядам, и окидывает того презрительным взглядом, с максимально серьёзным выражением лица. Низким голосом проговаривает: — а может ты? — а может и я. — также серьезно проговаривает Макс, но уже значительно тише, когда Кулик снова наблюдает за менеджером и его свитой. (Про свиту придумал сам Депо, считая, что они тут все относились к подчиненным Ливингстона.) Шутки решили отложить на неопределённый срок. Кстати, мы тоже весьма напряглись с Давидом, когда увидели полицейскую тачку. Пытаясь обходить все лужи, все таки умудряюсь намочить кроссы, но сгорбившись, чтобы косой дождь не летел в лицо, с карманами в руках, поворачиваюсь в сторону нашего минивэна, немного зависая не месте. Около водительского сидения стоит Артём, что не упустил возможности со мной поздороваться, и помахал рукой, будто мы с ним встретились взглядами при совершенно другой, абсолютно не накаляющей, обстановке. В ответ получается лишь выдавить улыбку, а затем слышу голос Джимбо, заставляющий идти дальше. — здрасте, ребят, — мужчина в возрасте, в форме и в фуражки. В общем, всё как положено. Даже зонт прихватил. — ну чё вы, застряли? — вопрос, который явно не требует ответа. По-моему, все, кто проезжает мимо нас уже успели заметить, что мы «застряли». И кажется только сейчас до меня доходит, что именно придумал Ливингстон и в чём нам поможет этот мужчина. Боже, то как выкручивается Джонатан из всех ситуаций, может являться причиной, по которой мы всё ещё не закрыли этот тур. — Давид, помогаешь Алексею, направляешь в клуб, он довезет, по приличиям отблагодаришь, — менеджер стал говорить чуть тише, подойдя к нам как можно ближе. Алексей - тот самый коп, что решил помочь. И если в подробностях, то он остановился узнать что произошло, может ДТП, так он доложит сразу. Затем с Ливингстоном переговорил, узнал, что мы артисты, едем концерт давать. Задумался, но уточнил «куда путь держим». Сам он с Ярославля, но ездил тачку обслуживать, поэтому по пути нам, да и хоть не положено кого попало возить, но по часам он свободен и авто в его полном распоряжении. Уж если он не может аккумулятор починить, то довезти точно не проблема. Первое время вопрос был лишь с местами, но он также быстро отпал, как и появился. Тачка УАЗ, Джимбо за главного, проблем больше нет. — откажется, значит не настаивай. Сейчас всех собираешь, я подтянусь позже, берут пусть по минимум, давай. — менеджер хлопает в ладоши, пока Давид снова к минивэну подходит. А я неподвижна. Даже не знаю для чего я тут вообще. Как будто меня за компанию захватили, чисто чтобы рядом постояла и хорошее впечатления на Алексея произвела, ведь два грозных мужика нерусской внешности обычно никогда не вызывают доверия. — вас сколько человек то? — Алексей обращается к Джонатану, отчего мы все снова отвлекаемся на мужчину. Но вместо менеджера отвечает Джимбо, поэтому Ливингстон наконец-то облегченно выдыхает, теперь уже привлекая всё мое внимание к себе. — так, Санёк, — кажется даже на пару минут задумывается, будто придумывая мне задание. Но он всего лишь вспоминал, что хотел сказать, задумчиво потирая подбородок. Хочу предложить помощь Давиду, но он перебивает и начинает говорить, в очень сильной спешке, будто догоняя ту мысль, которая к нему пришла, чтобы снова не ворошить память. — займёшься организационным моментом, держишь на проводе Вишну, он сейчас за нас дела с клубом решает, поэтому пусть отзваниваемается временами, и договорись с ним по поводу всего необходимого для концерта, пусть будет не в огромных количествах, но хотя бы какую-нибудь пачку воды, понятно? — понятно, что я всё таки не для красоты. И на минуту, наверное, даже как-то страшно становится. А вдруг не справлюсь? Затем тревога. И принятие. Вспоминаю, что ребята явно надеяться на меня будут. И это заставляет начать двигаться. Киваю и прячусь в минивэн. Все суетились. Особенно Джимбо, что должен был всех собрать. Но появилась проблема. Белобрысая такая, что сопела из за забитого носа на весь автобус. Снова посмеялись, а затем вспомнили, что он то тоже ехать должен. И без него никак, входит в основной состав артистов, как ни крути. — блять, я хуй знает, может его за ноги и руки перетащить, а то щас проснётся пиздеть начнёт, а там дядька в погонах, как-то даже совестно, — Давид даже повода на шутку не давал, но это так смешно и одновременно безнадежно звучало, что пустить усмешки успели все. Про пьяный пиздёж подтвердить не могу, но ребята явно поняли, что имеет ввиду Джимбо. А вот про совесть, подметил он хорошо, ведь у Голубина ещё и член на щеке маркером выведен. — Сань, кто рисовал, тот и будит. — снаряд дважды в одну воронку не попадает, говорили они, так видимо это не так. Сейчас меня прям гасят конкретно. Почему как рисовать, так лес рук, а как в плечо толкнуть, так «Сань, ну давай ты»? Не особо взбесило, конечно, но напрягло, мне явно такая логика не нравится. Только вот Давид уже подгоняет всех. Полтора часа до концерта. Ну я то тоже не глупая. Член менту показывать идея так себе. А меня мозоли мучают постоянно, когда я в тапках резиновых хожу. Срастили? Если нет, то поведаю план свой, по гениальности, который, кстати, Ливингстону не уступает. Мысль проста очень, заклеить пластырями щёку блондина, картинка не из маленьких, поэтому думаю парочку штук на него потратить придётся. Давид же как только увидел, что я знаю, что делать, тут же собрал всех трезвых и, прихватив бутылку с водой, вышел из авто. Надеваю сумку через плечо, зная, что это единственно, что могу взять с собой, и достаю недавно начатую пачку пластырей. Вытаскиваю из коробочки несколько разноцветных полосок и чуть наклоняюсь над Голубиным, аккуратно, еле прикасаясь к его бледной коже. Лишь замечаю как его веки чуть дрожат и действую уже более уверенно, убедившись, что он крепко спит и вряд ли проснётся от прикосновений. Приглаживаю ткань по щеке и рядом параллельно клею ещё одну такую же полоску. Немного отхожу в сторону, чтобы посмотреть всё ли заклеила. Вроде не видно. Снова над ним склоняюсь и беру блондина за подбородок, чтобы повернуть его голову, так как в этот раз он больше падал на левую сторону, отчего не особо было видно рисунок. Ну и конечно, именно в этот момент он просыпается. Блять. — что ты делаешь? — хриплый голос и зелёные глаза, в которых уже не было ни намёка на то, что он пил. Голубин внимательно за мной следит и я тут же убираю руки от его лица. Даже не знаю, что и сказать в своё оправдание, правду то со всеми её подробности точно рассказать нельзя. Он подавляет зевок и тянется, поднимая руки вверх. — пластырь клеила. — произношу на автомате, чтобы он не подумал ничего лишнего. Он тут же проводит ладонью по щеке и с непониманием смотрит на меня. Ну почему отчитываться перед ним должна тоже я? — это что ещё за херня? — ты даже не представляешь как ты прав. Это именно херня. Огромная, на пол щеки. — вопросы потом, а сейчас если не поднимешь свою костлявую задницу, то будешь добираться до Ярославля своим ходом. — уже собираюсь уходить, делаю несколько шагов, но не слышу ни одного признака того, что за мной кто-то идёт. Оборачиваясь. Сидит, блять, как король на именинах. Расселся на два сидения и улыбается так противно, смотря исподлобья. Да что ещё не так? — ты успела рассмотреть мою задницу? — такой взгляд невыносимый, что хочется ему подзатыльника прописать, чтобы всю эту дурь похотливую выбить из него. Злюсь очень сильно и понимаю насколько он меня бесит. — да, и она пиздец как мне не нравится. — по-моему его ухмылка стала ещё больше, она буквально уже расплылась по всему лицу. Что раздражало ещё сильнее, но я поворачиваюсь в сто восемьдесят градусов и иду в сторону выхода, надеясь, что Голубин последует моему примеру. — странно, обычно девушки не жалуются. — парень громко вздыхает и всё таки делает мне одолжение, поднимая свою жопу с сидения. Даже не задумываюсь, чтобы проверить идёт ли он за мной или нет, и сразу выхожу из минивэна, совершенно забыв, что тут дождь. Полностью игнорирую слова Глеба и накидываю капюшон, замечая, что около УАЗа стоит лишь тот самый Алексей. Быстро оглянувшись, посмотрев на Голубина, замечаю как ему становится холодно спросонья. Он уже буквально вжимается в толстовку, и можете меня осуждать, но мне так приятно за этим наблюдать. Не знаю даже почему. Может потому что он набухался в одну харю перед концертом, а может потому что берет слишком много на себя. Что больше всего подходило под причину: «мне не нравится Фараон», я не знаю, могу лишь подметить, что его характер хорошо сочетался с его внешностью стервозной блондинки. И в сумме все это давало именно тот типаж парней, которых я ненавидела. — вы последние? — серьезно спрашивает коп, все также стоя с открытым зонтиком. Медленно киваю и мужчина тут же отводит нас с блондином к задней части авто. И слава богу, что мы и вправду последние, потому что, когда я вижу этот отсек для задержанных, то меня бросает в дрожь. Сказать, что это был пиздец, ничего не сказать. И если вы думаете, что там достаточно много места, то вы глубоко ошибаетесь. — ну чё, фраеры, путь наш в Ярославль лежит. — это первое, что слышу, когда открывается дверь. Попробуете угадать кто был автором этой фразы? Конечно Депо. Он, пытаясь сохранить серьёзный вид, шутил какие-то зековские шутки с Федей Приходовым. Никто кроме них веселья не разделял, либо потому что уже все устали, либо потому что по большей части занимались какими-то своими делами, но выглядело это весьма забавно. — кому-то из вас придётся на пол сесть, по середине. — Алексей придерживает дверь, чтоб та не захлопнулась, и смотрит на всех нас поочерёдно. Думали не долго, я уже залезла в эту коробку и стала моститься между ребятами. Но упасть мне так и не удалось, потому что Тёма Супериор быстро отдернул меня, схватившись за рукав толстовки. Как-то неодобрительно посмотрел и тут же встал, сгорбившись, отчего места стало ещё меньше. Мы здесь еле помещались. Смирнов же сразу чуть толкнул меня на узкую лавку. А сам, поджав под себя ноги, уселся посередине. Тихо поблагодарила и оглядела всех ребят, на которых лица не было, даже Кулик сдался и перестал шутить. Следом в кузов забрался Голубин, тоже нагнувшись, чтобы случайно не приложиться головой об крышу. Он уселся рядом со мной и не проронил ни слова. — доберёмся за час, спеть песни ещё успеете. — Алексей захлопнул дверь, закрыл её на какой-то замок с внешний стороны и через пару секунд уже уселся на водительское сидение. По-моему, все успели тысячу раз помолиться, чтобы мы нормально доехали. Да и вообще успели к назначенному времени. А ещё мы слышали как Джимбо объяснял дорогу полицейскому, который навязывал свой «короткий путь». Да и факт того, что я сижу на этой треклятой лавке, меня совсем не радует. Мне очень неудобно перед Артёмом, чьё место я заняла, и поэтому, кажется, что дорога стала тянуться в разы медленнее. А каждый раз, когда мы наезжали на какие-то кочки или ямы, бедный Супериор был явно от этого не в восторге. Прошло наверное минут десять. Тишина даже не думала заканчиваться. Лазин вообще решил подремать, ведь все эти приключения успели потрепать нервишки. А я искала в контактах нужный номер. Листая меню телефона, и пару раз ловила блондина на том, что он следит буквально за каждым моим движением. Но говорить ничего не стала. — алло, Гошка, привет. — хочется сказать, что смотрю в пол, но там сидит Артём, поэтому получается так, что рассматриваю туннели в ушах парня. И даже трогаю большие «пуговицы», пару раз дёргая Супериора. Хотя как я поняла он против особо не был. — здравствуйте, Гоша освободится буквально через пять минуточек, я его подруга-коллега, что-то строчное? — вместо звонкого голоса Вишну слышу девушку, что сразу ставит в известность, отвечая на все мои последующие вопросы заранее. — вы с ним вместе сейчас в Гринвиче? — облокачиваюсь на стенку по правую сторону от меня и слышу положительный ответ на том конце провода. Быстро объясняю ситуацию и начинаю перечислять что нужно в срочном порядке приобрести в магазине. Позже задумываюсь, прошу девушку продублировать то, что я сказала, и вспомнив то, чего нахватало, добавляю. — полотенца, шесть штук, ацетон, средство для снятия лака и один антисептик. — список с поручениями закончился, а непонимание со стороны той девчонки и смешки парней - всё ещё нет. Да я бы и сама поулыбалась, да только если смеяться будут все кроме Голубина, то тот уже заподозрит что-то неладное. Ещё играли мы значит в УАЗике в гуси-лебеди. Ну знаете, вот эта игра, где под считалочку по ладошкам бьют. Мы тут почти круг образовали, что удобно было. Но, блять, кому расскажу, не поверят ведь. Потом города разные называли, и слова, и ассоциации. И к концу дороги разговаривать больше никто не захотел. Зато все оживились, когда дверь медленно открылась. Первым выпустили Смирнова, у которого неимоверно затекли ноги, а затем уже друг за другом вывались остальные. И кстати, спасибо Джимбо, что тачку пригнал к запасному выходу, а то сейчас такое эффектное появление всех бы фанатов распугало. Приехали за двадцать минут до концерта, все уставшие неимоверно. Но выступать все же надо было. Так ещё и выложится желательно, при таких обстоятельствах не на максимум, конечно, но не ниже среднего. И пока парни по гримеркам метались, встречаюсь с Вишну, до которого все мои поручения дошли с помощью Вики. Это та самая, с которая мы по телефону болтали. И она меня сейчас, кстати, и успокоила, потому что они клуб всё же отвоевали. И время всё по праву наше до последней секунды. Гоша толком поздороваться не успевает, руку пожимает пацанам, и то не всем. А затем толпа визжит и всё будто вообще во сне происходит. Не представляю как после дороги такой нервной, ещё и на сцене скакать несколько часов подряд. — привет, Ярославль! — микрофоны и аппаратуру проверить я, к счастью, успела, буквально вот пару минут назад закончила подкручивать звук. Поэтому Лазина сейчас очень даже хорошо слышно. А затем шум, громкие крики, чьи-то отдельные возгласы. — знали бы вы каких усилий стоило нам до вас доехать! — не описывает все в подробностях, но этого хватает, чтобы парни его поддержали. Кстати, Макс сейчас выступал в кроссовках Гоши Вишну, что сидел в гримерке в белых тапках из отеля. Озадаченно посматривая на свои ноги, парень всё пытался догадаться что именно случилось с обувью Многознала, сушившиеся в одном из углу комнаты, благодаря сушилкам, за которыми сбегал в магазин сам Богданов. Рядом с фотографом бегала его подруга Искусных, которая, как оказалось, забыла, что у неё сегодня фотосессия в этом самом Ярославле. Пытаясь помочь друзьям друзей она совсем замоталась, не помня о своих собственных делах, поэтому к окончанию концерта в клубе девушки уже не было. Тёма Супериор первый час концерта и вовсе старался появляться на сцене по минимуму. Затёкшие конечности не позволяли так резко скакать, как это делали его приятели. Например, тот же самый Фараон, что по-моему сейчас и вправду проломит сцену. Тот факт, что он напился, старались больше не упоминать. Как и то, что на щеке нет ссадины и даже какой-либо царапины. — мы ели до вас доехали, поэтому имейте совесть, не будьте ленивыми тварями! — это единственное, что сказал Голубин за весь концерт, не учитывая его песен. Из за чего хотелось рассмеяться. Ты всю дорогу провёл в отключке, откуда тебе вообще знать про дорогу? Потом мы снова встретились взглядами и я заметила как он мне улыбнулся. Еле заметно так, приподнимая краешки губ, без какой-либо насмешки. И кажется от этого жеста у меня глаза на лоб полезли, потому что этот самодовольный камень, узнал, что умеет не только кидаться со злости на всех подряд. А ещё во время концерта, Федя Айсиксван забыл свой текст, повторяя под бит какие-то невнятные звуки. И каково было наше удивление, когда за место одного голоса Приходова мы услышали крики ребят, что стояли на танцполе. Они в точности повторяли те слова, которые можно было прочитать на Джениусе, и кажется, от этого вся Молодая Россия переродилась во что-то большее, нежели просто сборище каких-то реперов. Ярославль был вторым городом, в котором мы побывали. Но кажется, как я и говорила, именно Ярославль начал менять нашу жизнь в лучшую сторону. К нам пришло осознание, что мы можем не только просто нравится публики, но и стать для них кумирами, как для нас были западные артисты. А ещё мы стали более чуткими по отношению к общим проблемам. Не сказать, что все изменилось в один день, так ведь вроде как не бывает, но мы начали меняться. Расти как музыкальное объединение. Расти как исполнители. Расти как личности.