Синдром бога

      Уже поднадоевшее, но вполне привычное начало дня, когда просыпаешься утром под раздражающий звон будильника. Спасибо, что не от мочи. Темноволосый, казалось, вовсе забыл о том, что дома находится не один, но благополучно вспомнил, когда спустился на кухню за стаканом воды с утра.                    Проходя, парень заприметил белую макушку, а подойдя чуть ближе к дивану лицезрел уже мирно спящего Кадзуху. Парень оперся на спинку мебели, продолжая рассматривать спящего человека. И всё таки, что то в нем было не то. Словно именно он напоминал что то, но в то же время и отталкивал, либо являлся полной противоположностью образу, который возникает в голове Скарамуччи.                                     10 лет назад.       — Мама! Смотри. — одиннадцацитетний мальчишка протягивал деревянную фигурку своей матери, что сейчас была занята уборкой дома. — Тебе нравится? Я сам сделал.       — Нива, твоя мама сейчас занята. — уже уставшая от бесконечной работы женщина, с мягкой улыбкой отвечала своему сыну, стараясь не нагрубить тому, из за своего отсутствия настроения. Девушка - няня, и по совместительству дом работница в доме Райден. Она следила за маленьким Скарамуччей практически двадцать четыре на семь, пока хозяйка дома отсутствует на работе. Сейчас же её бросил муж и оставить сына, как и работу, она не могла, так что разрываясь на несколько частей, бедная дом-работница старалась зарабатывать для того, что бы не отказывать практически ни в чем хотя бы своему мальчику.       — Можно я тоже посмотрю? — шестилетний ребёнок - Скарамучча практически не разговаривал со своим новым знакомым, которого считал достаточно привлекательным, не смотря на юный возраст. Его короткие чёрные волосы, постоянно торчащая красная прядь с правой стороны.. Как считал Скар, обычно такие люди будут хвастаться своей красотой, но не смотря на это, мальчик хотел узнать его лучше. Сама няня стала для него матерью, буквально второй семьёй. Ему хотелось так же веселиться с её сыном, воспринимая его как брата, но сложности были и в самом знакомстве. Скарамучча просто не имел ни малейшего представления, как подойти ко второму, что бы его не отвергли, как делали это всегда.       — Ты сломаешь! — мальчик убрал свою фигурку с поле зрения Скарамуччи, очень уж боялся, что тот ненароком выхватит её, и сделает ещё хуже.       — Что? Нет! Не сломаю! — возможно, маленький Скарамучча уже давно бы заплакал от такого. От того, что о нём так думают, но пока на него смотрят две пары глаз, показать слёзы он не может. Не хочет, что бы их кто то видел так же, как и не хочет, что бы его таких эмоций заметили.       — Давай это отдадим пока что Скарику, — женщина аккуратно забрала игрушку из рук своего чадо, отдавая уже расстроенному Скарамучче. — а потом ты научишь его делать такие же фигурки, и он сам тебе сделает подарок. — няня вроде как закончила предложение, но на последний раз прошептала что то на ухо темноволосому мальчику, после чего тот неохотно кивнул своей матери.       По истечению некоторого времени, ребята довольно сильно сдружились, не смотря на разницу в возрасте пять лет. Нива практически всё своё время проводил со Скарамуччей, а тот, в свою очередь, доверял другу, так что не боялся рассказать о своих тайнах, историях и мыслях. Практически ничего не изменилось и за следующие два года работы в доме Райден, разве что теперь, хозяйка работает за границей и их дом стал постоянным местом жительства няни Скарамуччи и её сына.       — Мама, мне уже надоело это. — чем то расстроенный Нива заходил в комнату, в которой сейчас очередной раз убирала его мать.       — Что случилось, мальчик мой? — работница, не отвлекаясь от своего занятия, обратила внимание на своего грустного сына.       — Меня бесит Скарамучча! Он слишком высокого мнения о себе. Вот серьёзно, два года я с ним знаком, и два года хочу его ударить хоть раз. — во взгляде тринадцатилетнего читалась уже ненависть к парню. Злоба, что накопилась за то время, пока он "дружил" с ним, сейчас отчётливо читалась в интонации и поведении Нивы. — Мама, ты обещала. Обещала, что мне надо будет лишь чуть-чуть с ним посюсюкаться, и потом мы уедем отсюда. Когда будет это потом?       — Сынок.. — разочарованная, и не менее расстроенная женщина наконец отвлеклась, и подойдя к сыну, присела напротив него. — Ты уже взрослый мальчик. Пойми, твоей маме тоже не легко. Но если мисс Райден лишит меня работы с огромным достатком, то нам вряд ли удастся хотя бы нормально питаться. — она продолжала говорить это, смотря в глаза парня и надеясь, на его понимания. — От твоей дружбы с ним буквально зависит наша жизнь. Побудь хорошим для него ещё чуток, и скоро мы уедем в другой город раз, и на всегда.       — Я терпеть его не могу. — не смотря на ужасное представление о Скарамучче, после слов матери мальчик немного успокоился. По крайней мере, хотя бы разжал свои кулаки. — Когда нибудь, когда статус его мамы не будет иметь для нас значения, я набью ему рожу.       Хозяйка улыбнулась, продолжив заниматься своим делом, но одному из было точно не до улыбок. Шокированный девятилетний стоял в проёме прикрытой двери, закрывая рот рукой, дабы сдержать собственные всхлипы. Набить рожу..? Разве.. Разве они не были.. друзьями? Все это время Скарамуччу обманывали.. Каждая фраза, каждое предложение состояло из лжи и фальшивых улыбок. Каждая совместная радость была построена на страхе от того, кем является мальчишка. Каждое утешение няни было сказано только для того, чтобы это не привело последствий для их семьи. Семьи, в которую Скар не входил. Видя каждый вечер то, как заботливые руки женщины укладывают Ниву спать, мальчик завидовал. Он хотел почувствовать всё это.. нежные, заботливые прикосновения матери. Каждый божий раз видя это мальчик плакал, потому что просто хотел того же. Того, чего у него никогда не было. Несомненно, няня каждый раз успокаивала темноволосого, делая то же самое, но ведь.. Семьёй эти люди являлись только для Скарамуччи. Никак не наоборот, ведь, как оказалось, тот был тем, кого они боялись, но никак не принимали. Всё это была лишь актерская игра людей, которым Скарамучча так доверял, которых любил, и которые вот так резанули по маленькому сердцу мальчика, и на наверняка продолжительное время оставили свой отпечаток таким предательством. ***       Из транса парня вывел внезапный телефонный звонок, что мог быть лишь от двух людей: Тарталья, либо директор. Оба варианта Скарамуччу не устраивали, но выхода особого у того нет. Подходя к кухонному столу, на котором лежал мобильник, Скарамучча увидел номер старшего, и с неохотой наконец поднял трубку.       — Скарамучча, здравствуй. Всё нормально? Где вы?       — И вам доброго утра, господин директор. — сам для себя парень натянул улыбку, словно поедая в ней человека, что сейчас находился на втором конце провода.       — Я серьезно, Скарамучча.       — Так я тоже, сударь. Не ужели столь чудное утро не..       — Скарамучча! Где Каэдэхара. — сейчас мужчина явно был уже раздражён. Иногда казалось, что брюнет отличается особенным талантом выводить его из себя за считанные секунды.       — Спешу сообщить, великодушный, что до учебных занятий ещё около часа.       — Прекрати поясничать. — с громким выдохом сказал тот, обдумывая всё наверняка не первый раз. — Я понятия не имею, зачем тебе понадобилась эта ночёвка, но если на Кадзухе будет хоть царапина..       — А вам и не надо этого знать. — В голосе Скара уже пропало всё то фальшивое милосердие к директору, и осталась уже привычная для их обоих интонация. — Каэ..а..тратата, к месту проведения одиннадцатилетних пыток, тобиж к школе, прибудет в целости и сохранности. — темноволосый поспешил сбросить трубку, дабы избежать очередных наставлений и указаний со стороны старшего. — Почти.       — Уже страшно. — улыбаясь, блондин уже прибывал в сидячем положении на диване, и с той же усталостью потирал ещё сонные глаза.       — Страшно будет, когда этот штык реально увидит царапины. — Скар говорил это куда то в пустоту, уже примерно представляя эту картину с бешеным директором, и предвкушая вкус собственной смерти. — А вообще, только попробуй пожаловаться на что то. Тебе досталась такая честь переночевать у меня. Цени это.       — Но ведь не я единственный ночевал у тебя. — говорил блондин, с явным намёком на их, уже общего, рыжего знакомого.       — Тарталья? Пфф, он спал в коридоре. — фраза, после которой не мог не последовать вопросительного взгляда. — Ц. Сказал же, он прятался после пьянки. Ему, пьяному в стельку, всё равно где спать, а мне выветривать потом этот отвратительный запах. — раздражённо, продолжал говорить тот. — Не Тартальи. Алкоголя.       — Ты настолько не любишь этот запах, что отправил друга спать.. в коридор?       — Не понимаю тех, кто его любит. Я и табак не переношу.       — Но ты ведь куришь.. — Каэдэхара не переставал удивляться, в то время как Скар - не переставал его удивлять.       — Оо, да что ты. — фыркнул на него тот, беря в руки телефон, и просто втыкая туда от скуки. — Это уже привычка. И это, я кстати, тоже тебе говорил. — неожиданно для самого себя, парень вспомнил о их прошлой встрече в туалете, перед уроком физкультуры. — К великому сожалению, у меня не было такого же прекрасного учителя, как у тебя. Потому и после первой затяжки дыма, я валялся на полу задыхаясь и откашливаясь, в надежде не выплюнуть нахуй свои лёгкие.       — Тебе понравилось, и ты решил попробовать попытать смерть ещё раз?       — Молодец, смешно. — язвительно ответил темноволосый, но всё так же не удостоив Кадзуху своим взглядом. — Не распробовав дым, в мою умную голову пришла тупая мысль, что должно было быть по другому. Раз за разом повторялось одно и то же, а позже это всё превратилось в привычку. — после этих слов парень удалился в одну из комнат, а через несколько минут появился с одеждой Кадзухи. — По счастливому истечению обстоятельств, твоя одежда была постирана и благополучно успела высохнуть.       — Оу.. спасибо. И извини. — Чувство вины накрыло с головой, так что сейчас Кадзуха говорил с явными признаками того, насколько неловко ему сейчас было.       — Я бы даже не притронулся к твоим шмоткам, спасибо не мне говори. — сейчас Скар обратил внимание уже на часы и осознав, что за оставшееся время успеет поспать, буквально заискрился от предвкушения уютной кроватки с теплым одеялком и мягкой подушечкой. — Всё, что в холодильнике, всё твое. Чай тоже сделаешь сам.       — Более чем уверен, что там нет ничего. — с неким разочарованием ответил тот, но стараясь не зацикливаться на том, что завтрака ему сегодня не видать.       — Я тоже.       Это единственное, что беловолосый услышал от брюнета до того, как он успел удалиться в свою комнату. На самом деле Кадзухе было до сих пор непонятен тот факт, зачем Скарамучча предложил остаться у него. Почему он просто не соврал насчёт того, что Кадзуха оказался прав и желание тот не выиграл. Что вообще твориться в голове у этого человека.. Все эти вопросы остаются открытыми и, к сожалению, парень понятия не имеет, узнает ли когда-нибудь ответ на них. Он даже не знает, почему его это так интересует, что уж говорить о ответах, которые вновь приходится искать под тяжестью времени и того же непонимания. Мучительный, для блондина, час подошёл к концу, так что сейчас уже оба парня подходили к учреждению. Для Кадзухи это ещё не конец, ведь впереди знакомство с тётей. С той, с кем он будет жить до совершеннолетия. Любой бы на месте блондина беспокоился о том, примут ли его вообще. Что в принципе будет дальше. Порой трудно улыбаться в таких ситуациях, а особенно спокойно реагировать на чужие "не волнуйся" "все будет хорошо". Конечно, все ведь уже прекрасно. Подумаешь, ты лишился матери и брата. Ты жил с отцом, который, кажется тебя ненавидел а сейчас у тебя нет даже его. Тебе нужно будет жить около двух лет с посторонним тебе человеком и ты его чуть ли не впервые сейчас увидишь, а так всё отлично. Просто прекрасно. Просто.. чувство никчемности. Все просто хотят от тебя избавиться, пока ты доставляешь проблем. Абсолютно все - чужие незнакомые люди. Рядом нет никого, ты просто крутишься как белка в колесе и так живёшь. Бессмысленно тратя силы на то, чтобы сделать свой следующий шаг, но помогая попутно делать их другим. Таким же посторонним, но нет никого, кто бы помог тебе. В такой ситуации осознавать то, что ты не один заменяют тысячи слов поддержки. Осознавать то, что ты что-то значишь для кого-то, то, что тебе есть ради чего бороться. Но это все в прошлом. Сейчас Каэдэхара Кадзуха один. Больно осознавать, что то, благодаря чему ты жил пропало. Этого больше нет и не будет, но смириться с потерей просто невозможно. Невозможно понять, что ты так просто лишился банального понимания. Тебе остаётся строить из себя кого-то, чтобы просто нормально жить. Чтобы другие думали, что ты живёшь нормально.       — Кадзуха. — строгий голос директора, уже ожидавшего светловолосого у своего кабинета. — Рад, что ты жив. — мимолетный взгляд на Скарамуччу, которому было велено довести блондина прямо к нему словно мама, ведущая своего чадо в первый раз в первый класс. — Надеюсь, ты готов принимать будущее, каковым оно будет являться. Постарайся расслабиться, от судьбы не уйдешь.       Постарайся расслабиться.       — Господин хуевый психолог, можно я пойду? Спасибо. — темная макушка поспешила удалиться, естественно, не дожидаясь ответа.       — Он неисправим.. — тихий голос, в сопровождении уже уставшего, но по-прежнему строгого тона. — Ты как, готов? — вопрос, ответ на который не значил ничего для других. Дело вежливости и вовсе.       — Да. — готов пройти в кабинет, с которого твоя жизнь измениться полностью? Опять?