— Проходи, осматривайся! — оживлённая шатенка с каким-то неясным для Кадзухи энтузиазмом распахнула дверь своей квартиры, впуская туда, в первую очередь, парня. — Тут всего две комнаты, мне, чтобы жить одной, даже много. — девушка уже снимала обувь, но бессильная Бей Доу после, по всей видимости, тяжелого рабочего дня и.. ночи (?), решила ненадолго забыть о своей любви к порядку и вот обувь уже стоит на пороге, так и не попав на своё законное место в шкаф.
Кадзуха оставался несмелым. Что-то терзало в его груди, не давало покоя. Ведь.. За все это время он даже не вспомнил об отце. Его словно совершенно не интересовала его смерть. Парень думал лишь о том, что будет с ним. Будто он не лишился кого-то родного. Лишь того, кто жил всё это время с ним, дёргая за нужные ему ниточки. Кадзуха лишился отца давно. Тогда, когда не стало его матери и брата. Тогда, когда этот человек изменился полностью, вставая перед своим сыном теперь уже не любящим папой, а кукловодом, добиваясь от Кадзухи лишь то, что нужно старшему. Словно Кадзуха правда был бесчувственной марионеткой. Без души, без эмоций. Тем, кем можно было управлять, ведь ему никто не помешает. Это была его игра. Игра старшего Каэдэхары.
— Кадзуха. — спокойный женский голос, а теперь и рука его обладательницы находится на плече блондина, выводя его из транса. — Тебе нужно время, я понимаю. За чашкой чая можно обсудить многое, за чем-нибудь покрепче – всё. — та хитро улыбнулась, в то время как светловолосый опешил.
Она что, имеет ввиду алкоголь..? Перед глазами встали хорошо прорисованные в воображении парня, но не такие уж и красочные картины. В голове мелькал отец. А ведь Кадзуха думал, что его пропажа связана с его очередной пьянкой. Так сказать, «отдыхом от отдыха» или «антракт» в его кукольном театре, где той самой куклой был младший. А сейчас он.. Понимает, что не хочет об этом думать, но не получается. Видимо, Кадзуха и спиртное останутся вещи несовместимые пожизненно. Хотя тот не слишком и расстроен, от слова совсем.
***
Вот уже час светловолосый валяется на кровати в комнате, что ему выделила девушка (хотя выбор был не слишком большой) уставясь в потолок своими, с некоторых пор, безжизненными алыми глазами. Ему, наверное, стоит выйти к тётушке Бей Доу? Неимоверно волновал тот факт, что они буквально чужие друг другу люди. Но та с такой радостью приняла его, словно они виделись больше, чем два-три раза за жизнь. И то, те разы, которые Кадзуха помнит очень смутно, ведь ему было от силы года. четыре? Около того. Но почему? Почему она с энтузиазмом приняла его как кого-то близкого? Вероятно, ответы на эти вопросы сейчас находятся прямо за дверью, но точно ли это то, что на самом деле готов узнать Кадзуха. Вдруг, это всё лишь маска? Что-то вроде первого впечатления? Или же ему просто нужно перестать накручивать себя как тряпка, а выйти и поговорить.
Долго думать не пришлось. Стук в двери послышался практически сразу после очередного порыва Кадзухи выйти, но и он закончился тем, что ему лучше остаться в комнате.
— Кадзуха, ты.. как? — девушка, что уже была переодета в удобную домашнюю одежду, осторожно приоткрыла дверь, всё также нерешительно задавая вопрос. В её голосе чувствовалась настороженность и. что-то знакомое. Что-то такое родное, но такое забытое. Интонация, действие, вопрос. Волнение? За Кадзуху.
волновались.?
— Относительно в порядке. — коротко и не слишком заинтересованно ответил тот, но спустя мгновение осознал, что это могло выглядеть грубо с его стороны. Блондин вскочил, поднимаясь с кровати и вяло встал, всё ещё копошась и неуютно чувствуя себя рядом с шатенкой. С абсолютно незнакомым ему человеком. Он может это легко исправить, но страх не позволяет. Кадзуха по-прежнему боится, не доверяет. А настоящая ли это личность этой девушки?
— Я приготовила ужин. Составишь мне компанию? — на это шатенка получила короткий кивок. Беловолосый не знал толком, хочет ли есть, но отказать права не имел. Это было бы невежливо. На него переводили продукты, старались, а он, впервые оказавшись в этом доме (удивительно, что он вообще тут оказался) просто не может перечить.
***
Ни единого звука голоса на кухне. Кадзуха сидел с опущенными глазами, стараясь лишний раз не двигаться, а лучше вовсе не дышать. Куски еды, что приготовила девушка, медленно насаживались на вилку, а после, не без усилий, парень помещал их в рот, с трудом заглатывая. Не то чтобы Бей Доу не вкусно готовила.. вовсе нет. Но сейчас не было ни аппетита, ни желания даже видеть еду. Тем не менее, Кадзуха ел. Ну.. пытался есть.
— Ты не голоден? — девушка не могла не обратить внимания на то, с каким умирающим видом блондин подносил ко рту очередной кусочек пищи. — Если не хочешь – не ешь. Позже может, если появится аппетит. Я приготовлю что-то, что попросишь. — шатенка бережно опустила ладонь на руку Кадзухи, но тот, по не понятной ей причине, резко дёрнулся в сторону, поднимая слегка испуганные глаза на ту. Руку она убрала, после чего, в сопровождении обеспокоенного взгляда, от неё же последовали многочисленные извинения.
Кадзуха сам не понял своих действий, но это уже было что-то на подобии рефлекса. Теперь он словно перенёсся в прошлое. И вот, он видит перед глазами не шатенку, сидящую рядом с ним, а те самые дождливые дни, когда младший сидел на кухне в своем доме. Света не было, за окном моросил ливень, а густые тучи, заслонившие солнце, просачивались через стёкла отражая серый цвет и добавляя ещё больше подавленности в данный момент. Перед Кадзухой стоит тарелка, в кой находилась подгоревшая.. Нет, явно сгоревшая до черных крошек яичница. Отец сидит напротив сложа руки на груди, а в его взгляде видно презрение вперемешку в ожиданием. Откуда эти эмоции? Кадзуха не задумывался. Сейчас его руки дрожали, с трудом попадая металлом столового прибора по еде. Он хочет поднять глаза, но уже ощущает чужой пристальный взгляд на себе. Он не даёт этого сделать, словно мужчина сковывает движения одним лишь своим взором. Кадзуха мнётся. Он пытается есть это, но сгоревшие куски просто не лезут в рот. Его движения медленные и нерешительные, но он слышит тяжёлый вздох со стороны. Это вмиг убрало все то, что было только что и теперь блондин быстрым рывком отломил кусок яичницы, забрасывая его в рот. Он не спешил переживать, пока что пытаясь сдержать тошноту от этого ужасного вкуса. К горлу подступил ком, выдавливая из себя содержимое во рту Кадзухи. Парень держался до последнего, кусая губы и зажмуривая глаза как только мог. Он терпел, впиваясь ногтями в свои сжатые кулаки, но больше двух минут не продержался. Кашель, что парень прикрыл рукой выталкивал то, что и едой назвать было сложно. Отец встал. Сдержанные, но громкие шаги твердили о том, что тот очень зол. Теперь его жёсткая сильная рука сжимала запястье Кадзухи, вымещая на хрупком и и без того худощавом теле свою злость. Кадзуха помнил всё. Абсолютно всё. Он бы запомнил, даже если бы это не повторялось из раза в раз. Блондин живет в прошлом по сей день. Он не может забыть. Не может не видеть в простых действиях поддержки то, что его преследовало всё это время рядом с тем человеком. Пока у Кадзухи его глаза, волосы, черты лица и все те гены, что достались не от матери — в зеркале он будет видеть его.
— Кадзуха? — спустя нескольких извинений за прикосновение, Бей Доу наконец озвучила имя парня, что до этого момента смотрел словно сквозь неё. И правда. Кадзуха её не слышал. Только сейчас осознание словно пронзило его грудь клинком с неистовой болью. Клинок являлся виной. Разве он мог.. Разве должен был так реагировать на обычное утешение? Разве ему позволительно видеть того человека в этой девушке, что спасла его и намеревается содержать? Кадзуха.. настолько неблагодарен?
— Это я должен извиняться. Я сильно напугал вас? — произнеся это чуть охрипшим голосом, парень закусил губу. Ему было слишком стыдно смотреть шатенке в глаза. Очень стыдно за свою реакцию и мысли, которых возникнуть было не должно.
— Вас? О боже, Кадзуха, о чём ты. — та усмехнулась, прикрывая свою улыбку рукой. Так по-детски, и так.. красиво. Её не ограничивал никто: она дома, она сама с собой. Она свободна. А теперь перед ней сидит Кадзуха, который вообще не знает, как себя вести и что ему делать. — Мальчик мой, не нервничай так. Тебе страшно, я понимаю, это не пройдет так сразу и это нормально, но.. Это теперь твой дом, Кадзуха. — слова вроде как успокаивали, правда. Но что с того, что это его дом? Какая к черту разница, если он понятия не имеет, что назвать домом? Что это такое в априори. То, что он имел, когда его мать и брат были живы или то, что он получил после этого? Что такое дом прямо тут, с ней.
— Извини. — очередное извинение. За что? Каэдэхара не знал, но что-то, словно слишком сильный поток ветра толкал его сказать это, словно вот-вот он сорвётся с обрыва и шаг до него – это и был этот самый толчок.
Девушка перевела взгляд в сторону. Она решила не спрашивать Кадзуху за что он извиняется. Догадалась, что это будет лишним и толкового ответа от этого потерянного в тумане мальчика она не получит. Та вернулась к своей тарелке, уже не притрагиваясь к еде.
— Ты ночевал к друга? Мне сказали, что ты не в приюте, но для меня было удивительно услышать, что подобное было разрешено. — та попыталась вывести беседу на что-то «дружеское», пока чтобы отвлечься самой и отвлечь парня от слишком большой застенчивости.
— Я не думаю, что нас можно назвать друзьями. — в ответ на это со стороны шатенки послышалось вопросительное мычание. Она уже встала, чтобы сделать себе чай, тем не менее внимательно продолжала слушать Кадзуху. — У Скара довольно сложный характер, я толком и не понял его скачки настроения. — девушка выронила из рук коробку с заварками чая, после этого поворачиваясь к Кадзухе, непонятно для него хмурясь.
— Ты ночевал у Скарамуччи? — настороженный взгляд перешёл в удивление. Кадзуха вновь испугался. Он сказал что-то не то? Или темноволосый был тем, чье-имя-нельзя-произносить?
— Я.. сказал что-то не то? Ты его знаешь? — блондин говорил почти шёпотом, опасаясь этой странной реакции.
— Ой, нет-нет, не волнуйся. — Бей Доу заулыбалась, поднимая пакетики чая, что рассыпались из-за её недоумения. — Не сказать, что знаю. Но там, где я работаю не обошлось без его матери и я примерно знаю, какие у них отношения.
— И какие же? Он говорил, что живёт один. — светловолосый чуть осмелел. По тиху он забылся о том смущении в самом начале, начиная говорить с девушкой, словно та становилась ему подругой.
— В том то и дело. Я бы не сказала, что у них есть какие либо отношения. — уборку она уже закончила и теперь с облегчением продолжала диалог с Кадзухой, попутно наливая в чашку заранее вскипяченной воды. — Понимаешь.. Я бы не сказала, что Райден вообще нужен был ребенок. За долгое время работы с ней я поняла лишь то, что парня воспитывала не она. Мне кажется, он вырос не самым лучшим человеком, хотя и делать выводы основываясь на слухи о его школьной жизни с моей стороны тоже неправильно.
Кадзуха не ответил. Он был слишком погружён или даже поражён этим. Кажется, эта информация объясняла бы некоторые взгляды на мир Скарамучче, что за столь короткий срок удалось узнать парню, но тем не менее, теперь нарастало ещё больше вопросов. Кадзуха останавливал себя лишь тем, что сейчас есть заботы поважнее. Вряд-ли ему ещё доведётся так близко общаться с брюнетом, поэтому наверное лучше, чтобы Кадзухе было всё равно.
— А где ты работаешь?
— Ну.. если простым языком, то я из тех, кто ездит по учреждениям с проверками днем, а ночью сидит, заполняя графики, отчёты и всё такое для тех, кто стоит выше. Работа, несовместимая с личной жизнью.
— Вот как.. Я могу представить, как тяжело. Но наверное, раз тебя такое устраивает, то это хорошо? — Кадзуха грустно улыбнулся. На самом деле ему было сложно понять, как та ежедневно устаёт с таким графиком и теперь ещё больше не понимал, к чему ей такие проблемы, как блондин? Новые заботы, новые траты и другая жизнь.
— Возможно. Но однажды именно эта работа принесла мне уйму проблем. — её голос утих, а сама девушка вновь села рядом с Кадзухой, но теперь смотря на него без той искры в глазах. Наверное, там было что-то вроде. сожаления? Некая неясная тоска, но юноша ждал, пока ему сами всё расскажут, если то требуется. — Твоя мама очень обижалась на меня за то, что я не могу ничего поделать со своим графиком работы. — Бей Доу опустила голову. Одна её рука закрыла глаза, видимо, скрывая за собой ещё и подступающие слёзы. Не рассказ о матери ожидал услышать Каэдэхара, но он покорно ждал и слушал. — Она хотела, чтобы я хотя бы два раза в год навещала вас. Обижалась, что никак не могу найти время и что наверняка даже не знаю, как выглядят мои племянники вживую. Мы с ней тогда поссорились, два года не общались, представляешь? — шатенка убрала руку от лица, теперь Кадзуха видел её красные от слёз глаза. И её улыбку. Натянутую, полную горя и сожаления улыбку. — И тогда.. В тот день я решила, что пора заканчивать. Я взяла выходной даже под предлогом увольнения. На удивление, меня отпустили, хоть и не без усилий.
— В тот день, это когда..? — Кадзуха наконец подал голос. Теперь и он еле мог сдерживать, чтобы не пустить по щекам солёные дорожки, но пока у него получалось.
— Да. Тогда я ждала вас у родителей. Они сообщили, что вы приедете и я ждала, намереваясь извиниться. Наконец увидеть её, услышать голос не по телефону и.. — она остановилась, давая себе сначала время, чтобы вылить эмоции. Слёз было как впервые, когда она услышала. Когда узнала, что ни свою сестру, ни её старшего сына больше увидеть не сможет. — Я не успела. Слишком поздно решила извиняться. Её и твоего брата не стало. Ведь они так и не сумели узнать, как я их люблю. — Бей дрожащими руками вытирала слезы, пытаясь придти в себя хотя бы сейчас. Не одна ночь была проведена в слезах, и вот теперь это повторяется, но перед выжившим в той автокатастрофе мальчишкой. — Я хорошо помню Томо в твоём возрасте. Вы очень похожи с ним.
— Мне никогда с ним не сравнится. — вдруг резко ответил тот, вспоминая все слова отца. Что же, в какой то степени он был прав, но. Это то, что стоило говорить Кадзухе? Это правда то, что могло бы ему помочь?
— И не нужно. Ты по-своему прекрасен и очень силён. — девушка открыто улыбнулась. Разве она хотела сейчас улыбаться? Ей ведь больно, так почему. А правда ли она свободна, как до этого думал мальчишка? — Я хочу тебе кое что показать. Правда.. для начала это следует найти. — шатенка, кажется, успокоилась окончательно. Теперь только красные глаза напоминали о её недавнем всплеске эмоции и воспоминаний прошлого. Сейчас же она уже удалилась в свою комнату, оставляя Кадзуху пока что наедине.
***
Тьма сжирает всё на своём пути, не оставляя ни шанса на жизнь. Даже растения не растут в сплошной мгле — всё тянется к свету. Но разве это делает мрак ужасным? Во всем можно найти прелесть, разве нет? Так почему же ты постоянно в ней тонешь..
Сейчас беловолосый стоял на балконе своей комнаты. Так уж вышло, что он оставался не застеклённый, поэтому парню доставляло лишь удовольствие стоять поздним вечером тут. Мир словно замер, опустел. Свет из окон в квартирах напротив ещё не гас, улицы опустели практически полностью. Кадзуха стоял сложа руки на бетонные ограждения балкона, всматриваясь во двор. Не сказать, что было бы куда смотреть. Двор как двор, ничего удивительного, ничего нового. Сейчас даже самые отдаленные звуки голосов людей кажутся чем-то чересчур громким, будь это обычный разговор человека с кем-то, либо шумные компании, что так и норовят выходить именно в это время. Честно говоря, будь бы воля Кадзухи – он бы не отказался быть среди этих людей, даже один. Ночь особенно прекрасна. Единственное время, когда можно ощутить спокойствие, словно ты вообще не в этом мире. Словно тебя тут нет и никогда не было. Словно.. Ты один и всё это только для тебя.
Легкие порывы ветра ласкали мягкую кожу Каэдэхары, развивая не менее шелковые волосы. Привычный хвост парня был сейчас не собран и о да. Это чувство, после резинки на своей голове создавало такую легкость там же, словно вместе с этой резинкой ушёл и весь непосильный груз с плеч юноши. Где-то под окнами послышался лай. Седьмой этаж. Осенние деревья благополучно закрывали обладателя этого звонкого голоса, но даже не видя его можно было понять, что собака была большая. Уличная? Вероятнее всего. То, что Кадзуха никогда бы не смог понять. Как животные выживают? Они ведь.. совершенно одни на протяжении жизни. Находят еду, где-то ночуют, делят территорию и спасаются от природы. Что с ними сделала жизнь? Они же не могли сами по себе оказаться на улице. У кого-то поднялась рука выбросить живых сознаний на произвол судьбы. Так может, по сравнению с ними, у Кадзухи всё не так плохо? Еда была, крыша тоже. Разве он должен хотеть чего-то ещё? Ему ведь до сих пор чего-то не хватало, а имеет ли он вообще права на что-то большее? Что-то подсказывало, что нет, но именно это, наверное, и было утешением парня.
Короткий стук в дверь, что заставил блондина отвлечься от своих мыслей. В комнату зашла Бей, именно это и послужило Кадзухе причиной покинуть балкон. К сожалению.
— Ты чего свет не включаешь? — с улыбкой, девушка щёлкнула по выключателю, проходя в комнату Каэдэхаре, что уже закрывал балкон. Шатенка была радостная, это не могло не послужить причиной улыбки парня. Он был рад, что та теперь не плакала. — Это теперь твоё. — она положила на стол старый блокнот, видимо, уже использованный кем-то. Кадзуха с удивлением рассматривал его, пока не трогая. — Это блокнот твоей мамы. Думаю, тебе будет интересно почитать что она писала в твоём возрасте.
Кадзуха удивился. Он не ожидал, но девушка была права. Интерес у парня правда разыгрался, поэтому уже в следующий момент эта тетрадь находилась у него в руках. Обложка хоть и была картонная, время давало о себе знать, поэтому она была уже не хило потёртая. Бумага словно ломалась находясь в пальцах блондина, поэтому тот пока что не решался делать слишком резких движений.
На каждой из страниц были столбики текста, Кадзуха так и не понимал, пока не прошёлся глазами по некоторым.
— Это стихи? Она писала? — удивлённый этим, блондин продолжал вновь и вновь читать, особо не задумываясь о смысле строк. Но это пока. У него будет достаточно времени, чтобы понять, что чувствовала его мама, пока писала это, а сейчас он мог себе позволить тонуть в её аккуратном почерке, читая каждое слово с таким восторгом. Он представлял, как женщина бы читала это ему своим до жути приятным голосом. Таким мелодичным, всегда спокойным и родным. Таким, каким Кадзуха его очень хорошо запомнил с десяти лет. На лице невольно появилась улыбка. Такая искренняя, такая.. Открытая.
На следующей странице попалась фотография, что была, судя по всему, не такая старая, как эта тетрадь. Взяв лист в руки, парень стал с интересом рассматривать на ней улыбающуюся девушку, кажется, довольно молодую и мальчика рядом с ней. Судя разнице в возрасте, это, вероятнее, был её сын? Да и они с девушкой довольно похожи. Оба темно-русые, а ещё и у той и у того милая родинка пол глазом.
— Это наша двоюродная сестра и её сын. Твой... м.. троюродный брат? Дальний родственник, грубо говоря. — шатенка заранее ответила на вопрос Кадзухи, что наверняка бы последовал, когда он взял это фото. Девушка просто сразу сказала кто это, попутно забирая фото из рук парня. — После похорон твоей мамы и брата они уехали в другую страну. Мы с ней и до этого редко виделись. После того, как её бросил муж она из кожи вон лезла, чтобы заработать на этот переезд денег. Сейчас мы не общаемся почти, но я рада, что её цель удалась. — Бей с улыбкой провела пальцем по снимку, вновь рассматривая фото как впервые.
Кадзуха также не мог отвести от него взгляд некоторое время, но резкие крики соседей заставили это сделать, скорее, от испуга. Крики где-то сверху, мужской голос и женский плачь. Мужской и.. пьяный?
— Началось. — Бей Доу устало вздохнула, после перевела взгляд на ничего не понимающего Кадзуху, который, видимо, испугался такого. — Сегодня футбол видимо был. Опять проиграли, вот он и набухался. — девушка это так говорила, словно это.. уже что-то привычное? Что то то, что точно её уже не удивляло. Она привыкла?
Крики. Теперь уже не только мужчины. Девушка кричала от страха, кажется, рыдая. Послышались удары. Вновь этот громкий ор мужика, что-то разбилось. Это продолжалось вновь и вновь, с новой волной гнева тот орал, в сопровождении слов успокоения. Она пыталась его успокоить? Видимо. Через стену довольно плохо слышались все эти слова, было лишь слышно неадекватное состояние мужчины.
Спустя минут пять или семь это резко прекратилось, соседская дверь хлопнула настолько сильно, что было слышно в квартире Бей Доу.
— Стало тише.. — дрожащий от всей ситуации Кадзуха сказал это девушке, на что та ответила указательным пальцем у своих губ, жестом показывая «молчи».
Из квартиры сверху послышался плачь. Нет.. Рыдания. Настолько громкие. Сколько же боли в них было? Что пережила эта девушка, находясь в той квартире? Не смотря на то, что отец Каэдэхары пил, домой он приходил уже во время похмелья, поэтому доставалось мальчике не так сильно. Да и пил он не каждую неделю, день или тому подобное. Кадзуха и сам не заметил, как в уголке его глаз собралась слеза, что так и норовила скатиться, но парень её быстро смахнул.
— Значит всё в порядке. — с выдохом проговорила та, опуская свой взгляд. Она промолчала. Не хотела говорить, что обычно сюда приезжает скорая, потому что мужчина что-то вытворяет с ней, избивая чуть ли не до полусмерти. Если сейчас она плакала, а он ушёл – на этот раз всё обошлось. — Знаешь, порой я чувствую себя одиноко тут. — всё ещё опустив глаза, Бей Доу стала вновь заводить диалог с Кадзухой, к сожалению, не на самую приятную тему. Не хотелось надоедать парню, но ведь наверное ничего такого нет, чтобы рассказать кому то свои мысли? — Но если думать о такой личной жизни, то, наверное, я выберу одиночество. — шатенка прошла вдоль кровати Кадзухи, присаживаясь на её край. Она нервно перебирала свои же пальцы, сминая в них края пижамной футболки. — Завтра этой девушке станет легче. Она опять простит своего мужика, а потом все повториться. Наверное, она цепляется за те моменты, когда ей хорошо рядом с ним, потому что именно тогда она не одна. По крайней мере, только в таком случае я бы её как-то понимала.
— Ты бы терпела такое, чтобы просто иногда быть не одной? — девушка пожала плечами, а после более уверенно покачала головой в знак отрицания.
— Нет, но. я просто надеялась, что мне не придется больше терпеть одиночество. Надеялась, пока не вернулась в реальность. С таким хламом в жизни о счастье с кем-то можно забыть. — она встала, направляясь к выходу из комнаты блондина, больше не желая ему надоедать. — Я уже его потеряла, когда потеряла сестру. Так что моя надежда покоится где-то в прошлом. — Бей уже была за дверью комнаты Каэдэхары, намереваясь закрыть её и полностью удалиться. На сегодня уже случилось слишком много. — Завтра я отвезу тебя на учебу. Спокойной ночи, мальчик мой.
Кадзуха же остался стоять в ступоре. Так вот какая она. на самом деле? Настолько мягкая личность скрывается за той не знающей бед девушкой, что Кадзуха первоначально увидел в ней? И всё же она продолжала двигаться дальше. Изо дня в день находясь в пустой квартире, слыша крики соседей и просто существуя, без особого вкуса от жизни? И теперь она помогает Кадзухе, потеряв надежду и так просто улыбаясь ему? Бей Доу правда сильная. Та, кем по-настоящему теперь восхищается блондин.
********
Темноволосый сейчас валялся на кровати в своей комнате, от скуки залипая в телефон. На его груди сейчас спал белый комок и единственное, на что крайне надеялся парень, так это на то что он опять не проснется в моче. И всё же, было даже приятно ощущать на себе легкие вибрации, что сопровождались довольным мурчанием котика. Скар поглаживал его по пушистой макушке, иногда опуская свой уже изрядно уставший взгляд на него. Откуда такая нежность к кускам живой шести? Скарамучча понятия не имел, но продолжал с пустой головой поглаживать сознание у него на теле. Сейчас было слышно даже его дыхание. Маленькое тельце часто поднималось и точно так же опускалось, выдыхая недавно набранный им кислород. Это было..
мило. В один момент котенок потянулся зевая, чего темноволосый сперва не ожидал. Мелкое создание отряхнулась поднимаясь, а после перебралось ближе к шее, а позже и к лицу лежащего Скарамуччи. Кот уткнулся парню под подбородок, точно так же засыпая вновь. И что было в этом маленьком животном мозгу? Брюнет продолжал лежать листая ленту соц сетей, пока ему на телефон не пришло уведомление смс.
Клоун:
Че там с новеньким?
Я:
С чего ты взял, что я знаю
Если тебе настолько интересна его жизнь, напиши и спроси
Клоун:
Ну он не мой друг
Он же ночевал у тебя пошол в шк тоже с тобой
Но на уроках его не было. Мне интересно
Почему он вообще был у тебя Мучи?
Я:
Ночевал он у меня не потому что мы друзья.
Сука, если тебе так интересно, напиши и спроси это у него
Мне нет дела.
Клоун:
Агро с точками в конце пишешь
Выпей таблеточки от нервозности пупс
Я:
Всё сказал?
Клоун:
Во имя безопасности договорю когда ты успокоишся
Скар отбросил телефон в сторону. У Тартальи было поразительная способность то поднимать, то портить ему настроение, поэтому сейчас ему следовало бы успокоиться. Какая ему разница, что вообще с тем белобрысым?! Тарталья наверняка даже имя его не помнит, откуда в нем это беспокойство? Тошнотворная доброта ко всему живому и в то же время сплошной идиотизм.
