Чайник, милый чайник

      — Господин Дилюк, какая неожиданная встреча!       Дилюк поднимает взгляд на только что вошедшего капитана кавалерии, сияющего, как медный пятак, а затем снова переводит его на бокал, который протирал.       — Я нахожусь за барной стойкой собственной таверны. Если для вас это неожиданность, сэр Кэйа, вы, вероятно, и своему отражению в зеркале каждое утро удивляетесь?       — А то, — довольно хмыкает тот, усаживаясь на барный стул напротив него. — Смотрю и думаю: достанется же кому-то такая красота!       Дилюк изгибает бровь. Кэйа усмехается.       — О, пардон. Досталась же кому-то такая красота, — и подмигивает Дилюку.       Тот лишь закатывает глаза и выдыхает что-то отдалённо напоминающее усмешку.       — Ну а вообще, я серьёзно, — хмыкает Кэйа, подпирая голову рукой. — Ты тут какими судьбами? Вроде же не собирался…       — Да пришлось всё же подойти подписать кое-какие бумаги. В итоге задержался подменить Чарльза, пока он заканчивает инвентаризацию, — поясняет Дилюк.       Кэйа оглядывает таверну. Сейчас раннее утро, и клиентов здесь — всего полтора землекопа, скромно раскиданные по разным углам. Чарльз не так уж сильно загружен работой, чтобы его нужно было подменять. Что-то подсказывает Кэйе, что Дилюк просто так ненавязчиво остался ждать конца его инвентаризации, чтобы потом самому всё ещё раз проверить. Он последние несколько дней только и делает, что всё проверяет и перепроверяет по три сотни раз.       Словно прочитав его мысли, Дилюк вздыхает и добавляет:       — Ты же знаешь, я пытаюсь оставить здесь всё в более-менее приличном виде перед выездом.       Дело в том, что у них с Кэйей на носу поездка в Инадзуму. Альбедо запросил у ордена экспедицию на какие-то то ли подземные, то ли подводные острова, где время суток можно сменять при помощи особых устройств. Судя по тому, что Кэйа успел о них прочитать, их алхимику там действительно будет на что посмотреть.       По правилам в сопровождающие Альбедо выписали двух рыцарей: Кэйю и Эмбер. Дилюка же взяли на добровольных началах, но тот сразу занялся подготовкой так, словно это он, а не Джинн, действующий магистр ордена. Составляет списки, заполняет распоряжения. И накручивает себя по поводу и без. А параллельно ещё и приводит в порядок дела винокурни, чтобы во время его отсутствия всё продолжало работать как часы.       Кэйа всеми силами держится, чтобы не ляпнуть, что если он бросил винокурню на целых три года, и с ней ничего не случилось, то пару месяцев она без него как-нибудь простоит — и лишь понимающе кивает. Открывает было рот, чтобы наконец сказать, зачем пришёл, но тут в дверь, ведущую на задний двор, входит Чарльз, уткнувший нос в какие-то бумаги.       Кэйа и Дилюк дружно оборачиваются на него. Тот делает всего один шаг в таверну, поднимает взгляд на стойку и, как только видит за ней капитана, немедленно разворачивается и уходит обратно.       Кэйа переглядывается с Дилюком и насмешливо сводит брови:       — Он так и не отошёл после вчерашнего? — шёпотом интересуется он.       — Полагаю, ему понадобится некоторое время, — неловко кашляет Дилюк, отводя взгляд. — А мы с тобой в подсобку больше вместе не заходим, — тихо цедит он вдогонку.       — Ой, да мы даже ничего не делали, — возмущённо глядит на него Кэйа. Они и правда лишь целовались. Страстно и самозабвенно. И, возможно, руки Кэйи были где-то под полурасстегнутой рубашкой Дилюка. Возможно.       — В этот раз, — недовольно хмыкает Дилюк, сосредоточенно ровняя и без того ровный ряд бокалов на подносе. — А он, оказывается, ещё в пятницу заходил после закрытия — забыл здесь что-то.       — Оу, — тянет Кэйа, насмешливо потирая нос.       А, ну в таком случае бедняга Чарльз лицезрел в этой самой подсобке кое-что куда более интересное. Вроде сюртука хозяина таверны, чуть приспущенного с обнажённых плеч некоторого капитана кавалерии. Или же самого капитана, стонущего в руках этого самого хозяина таверны под звон бутылок в ящиках, на которые они облокотились. В свою защиту Кэйа может сказать только, что они вообще-то заперли таверну в тот раз и Чарльз сам виноват, что что-то забыл и что у него есть запасной ключ.       — Он что-нибудь спрашивал? — усмехается Кэйа.       — Нет, — качает головой Дилюк. — Вероятно, думает, что у нас с тобой просто окончательно крыша поехала.       Кэйа смеётся. Со стороны, пожалуй, всё выглядит именно так: они с Дилюком грызлись-грызлись у всех на глазах целый год, а теперь вдруг решили позвенеть бутылками в подсобке. Иначе как безумием такое не объяснить. Но, собственно, посторонним и не обязательно знать, что у них всё гораздо сложнее, глубже и трепетней. И уходит корнями так далеко, что и подумать страшно.       Свои отношения они не то, чтобы скрывают — скорее, не афишируют. На людях, не сговариваясь, ведут себя по-прежнему довольно сдержано, хоть и теплее, чем раньше. Но паники по поводу того, что кто-то вроде Чарльза узнал, не устраивают. Обсудить этот момент поподробнее они банально не успели, потому что сошлись совсем уж недавно.       Технически они помирились уже полтора месяца назад. Фактически, сразу после ночи их примирения Кэйа утопал в экспедицию у Ли Юэ, которая растянулась на три недели. А по возвращении хоть и направился прямиком к Дилюку, сил ему хватило только на то, чтобы поцеловаться с ним и уснуть на пятнадцать часов. И потом они ещё целых две недели как в море корабли не могли нормально встретиться.       Встретились, в итоге, только когда выяснилось, что на горизонте маячит ещё одна, более затяжная экспедиция, и Кэйа срочно взял ситуацию в свои руки. После чего Дилюк, кстати, и присоединился к этой самой экспедиции в экстренном порядке. А было это всего десять дней назад. И с тех пор они виделись ещё всего раз пять — смотря, что считать за встречи. В пятницу была примерно четвёртая. Сегодня, получается… шестая? седьмая?       — Ты мне лучше скажи, что ты забыл в таверне с утра пораньше, если не ожидал встретить тут меня? — хмыкает Дилюк, переводя тему с моральных травм Чарльза на что-то более насущное.       — Конечно, пришёл опрокинуть в себя три бутылки вина перед тяжёлым рабочим днём, — фыркает Кэйа. Язвить ему, честно, не слишком хочется. Но он делает это на таком же автопилоте, на котором Дилюк хмурится. Вот прямо как сейчас. — То, что я не ожидал тебя тут встретить, не значит, что я тут не из-за тебя, — беззлобно закатывает глаза Кэйа. — Я принёс документы от Джинн. Хотел передать через Чарльза.       Он кладёт на стойку перед Дилюком тоненькую папку с символом ордена. Тот заинтересованно хмыкает и немедленно раскрывает её, принимаясь листать бумаги.       — Она передаёт, что премного благодарна за твоё участие в экспедиции. Особенно ту его часть, где ты покрываешь некоторые дорожные расходы, — усмехается Кэйа.       Дилюк лишь отмахивается от него тряпкой, внимательно изучая каждый лист. Мимолётно скользит пальцами по строчкам, что-то бормочет себе под нос и порой неосознанно задумчиво облизывает губы. Кэйа наблюдает за ним с рассеянной улыбкой: сосредоточенный Дилюк за работой — это отдельный вид удовольствия.       — Скажи ей, что всё в порядке, — хмыкает Дилюк, закончив. — Я сам подошью нужные счета, и утром мои люди ей всё передадут, — он складывает бумаги обратно в папку и убирает её под стойку. Кэйа утвердительно хмыкает. — Альбедо посмотрел мои инструкции? Его всё устроило? — уточняет Дилюк. Кэйа хмыкает ещё раз. — А ты вещи наконец собрал? — капитан не успевает остановить себя от панического взгляда в сторону, и ему тут же прилетает укоризненное: — Кэйа!       — У нас ещё целых четыре дня, — стонет тот.       — Если ты что-то забудешь… — грозит Дилюк.       — К чему мне вещи. Я свободное как ветер дитя Мондштадта, — драматично выдыхает Кэйа, перебивая его. — Мне нужен только я сам и мой меч.       — Ага, а потом начнётся: «Дилюк, одолжи мне свитер, я свой не взял», «Дилюк, дай мне мыло, а то я третий день обтираюсь грязью»…       — «Дилюк, одолжи мне свой меч и голову, потому что их я тоже дома забыл», — передразнивая его, продолжает логическую цепочку Кэйа.       — Голову — допустим. А вот меч не дам, — снисходительно щурится Дилюк. — Не поднимешь.       — Охохо, великий и могучий со своим двуручником, — возмущённо фыркает Кэйа. Дилюк смеётся. И Кэйа не может продолжать перепалку. Кэйа вообще ничего не может, когда Дилюк смеётся. Потому что он так сильно скучал по этому, что млеет от каждого звука.       Дилюк ловит его полный обожания взгляд, чуть поджимает губы и мимолётно скользит пальцами по его руке в ответ. И оба понимают, что один обязательно соберёт все вещи строго по выданному списку, а второй непременно одолжит свитер, если его всё же случайно не окажется на месте. Кэйа вздыхает.       — Ладно, я, собственно, на пять минут забежал. Ещё целый день бегать по поручениям, — недовольно кривится он. — И патруль у меня в этот раз ночной.       Дилюк оглядывает зал и, убедившись, что никто их не подслушивает, тихонько хмыкает:       — Я, может, присоединюсь, — имея в виду свою полуночногероическую ипостась, конечно же. — Посмотрю, как управлюсь с документацией.       Кэйа довольно улыбается ему и кивает. А затем выпрямляется и поправляет накидку, собираясь встать.       — А ты… не выпьешь чего-нибудь на дорожку? — вдруг спрашивает Дилюк. Кэйа удивлённо замирает. Но потом охотно опускается на место. Щурится, довольный тем, что его не хотят отпускать и снова подпирает щёку рукой. — Безалкогольного, — тут же уточняет Дилюк.       — Ну а как иначе, — его же тоном отзывается Кэйа. — Не откажусь от стаканчика сидра.       Дилюк довольно хмыкает и ныряет под стойку. Но через пару секунд разгибается, усмехаясь себе под нос.       — Ты не поверишь, — он качает головой.       — Именно сидр кончился? — усмехается Кэйа. Дилюк кивает, чуть прикрывая глаза.       — Скорее всего Чарльз просто не успел выставить новую партию. Погоди, — хмыкает он, закидывая полотенце на плечо. Выходит из-за стойки и скрывается в подсобке.       Кэйа провожает его взглядом и остаётся ждать. Задумчиво барабанит пальцами по дереву. Обводит скучающим взглядом таверну. Потом снова смотрит на оставшуюся чуть приоткрытой дверь подсобки. И его губы сами растягиваются в коварной ухмылке.       Он соскальзывает со стула и идёт вслед за Дилюком. Тихонечко крадётся между стеллажами, скользит к нему своей лёгкой походкой и останавливается всего в шаге за его спиной. Склоняет голову на бок и просто глядит, как тот задумчиво роется в ящиках. Так ничего и не найдя в этой секции Дилюк разворачивается, чтобы пойти в другую — и, едва не врезается в капитана.       — Кэйа! — возмущённо выдыхает он.       — Он самый, — довольно мурлычет тот.       Дилюк складывает руки на груди:       — Я что сказал про подсобку?       — А что ты сразу? Может, я просто помочь пришёл, — невинно разводит руками Кэйа, а сам ненавязчиво наступает, сокращая между ними дистанцию.       — Чем же? — изгибает бровь Дилюк, отступая, чтобы эту самую дистанцию восстановить.       — Вдруг ты… не достанешь до нужной полки, — хитро тянет Кэйа, снова шагая вперёд.       — Ты выше меня на полмизинца, — фыркает Дилюк, продолжая отступать.       — Но выше же, — мелодично хмыкает Кэйа, делая ещё один шаг.       Дилюк вдруг упирается спиной в стену и понимает, что только что попался на простейшую уловку. И пригвождает Кэйю возмущённым взглядом. Тот лишь довольно усмехается и без зазрения совести скользит взглядом по его губам. А потом ещё более бессовестно тянется к ним.       А Дилюк, хоть и закатывает глаза, не выказывает даже намёка на сопротивление. Даже просто из принципа. Наоборот, едва заметно подаётся навстречу. Очевидно, несмотря на все его грозные претензии, соприкосновение их губ для него не менее желанно, чем для Кэйи.       Ну а раз Кэйа хочет целовать Дилюка, а Дилюк хочет целовать Кэйю, то кто им может помешать?       Тут откуда-то сбоку раздаётся испуганный вздох, и звон тары на стеллаже, в который только что врезалось чьё-то панически убегающее от них подальше тело. Дилюк разрывает их едва начавшийся поцелуй, оборачиваясь на звук спешно удаляющихся шагов, а затем укоризненно тычет Кэйю в плечо, сопровождая это многозначительным взглядом. Потом отодвигает его в сторону и идёт-таки за сидром. Кэйа вздыхает.       Ах да. Чарльз.