Расследование пика Сышэн

Так себе прошел обед. В тишине и не очень аппетитной атмосфере. Но гостям хотелось верить… Для учеников было показательно уже то, что Чу Ваньнин согласился поесть за одним столом с ними. Значит, ни к Е Ванси, ни к Нанъгун Сы у него не было претензий. И, зная учителя, даже малый возраст адептов на момент изгнания не спас бы их от презрения Чу Ваньнина. Но учитель жил с ними в одном клане, и хотя настороженно относился к Жуфэн, к этим людям был лоялен. Об этом его и спросили ученики, как только адепты Жуфэн ушли, а они оказались в одной комнате. — Эти двое? — Чу Ваньнин снова напрягся. Ему сложно было говорить на эти темы, но сейчас он убедил себя, что это касается дела и сбегать от этого разговора он не может — тут вопрос доверия. — Я знал матушку Нанъгун Сы. Он больше похож на нее, она воспитала его хорошим человеком. — А этот Е Ванси кто такой? — недоверчиво спросил Сюэ Мэн, и Чу Ваньнин пожал плечами: — Я не знаю. Когда я был в клане, его не было. — Тогда, может, не стоит ему доверять? — предположил Ши Мэй. Мо Жань усмехнулся: — Доверять что? Мы рассказали им про два трупа, про один из которых они больше нашего знают. У нас осталась схема, где есть еще три подобных убийства. Мы ничего лишнего им не рассказали, кроме того, что Сышэн будет мстить за своих же. — Можно больше не тратить время тут и собираться в другой город, — решил Чу Ваньнин. — Следующим будет город севернее этого. — Но в остальных убийства более свежие, — возразил Сюэ Мэн, сверившись с картой. — Именно поэтому начнем с него, оно было раньше. Пойдемте собираться. Чу Ваньнину очень не хотелось тут задерживаться. Они дважды попросили Нанъгун Сы не поднимать тему с бегством их учителя, но тот мог и в третий раз ее начать. Чу Ваньнин немного понимал его — скорее всего, мальчик думал, что случилось недоразумение. Что он может исправиться, извиниться, как-то загладить вину клана, ведь Жуфэн скорее всего взял курс на это. Но Чу Ваньнин хотел только, чтобы от него отстали, про ту историю забыли, а клан Жуфэн исправлялся бы где-нибудь подальше от него. Так что он спешил убраться отсюда, надеясь, что в другом городе его сложнее будет найти. А если они не сбегут поскорее, то на завтра же Нанъгун Сы снова придет на обед под любым важным предлогом, под которым ему не смогут отказать. Ночевать решили все еще в этом доме. Готовились так, чтобы после завтрака сразу уехать, вещи вроде книг с вечера уносили в повозку. Так как Ши Мэй натащил в номер много книг и тетрадей, теперь он был занят перетаскиванием их обратно. Мо Жань вызвался ему помочь, а Чу Ваньнин остался в комнате один. Он сел на кровать и прислушался. Слышал, как стихли шаги в коридоре и появились уже на улице. Мо Жань весело болтал о чем-то, Ши Мэй негромко смеялся. Но оба они точно вернулись бы нескоро… Чу Ваньнин осторожно, стараясь даже не зашуршать, достал из-за ворота листок со своими данными и уткнулся в него, держа обеими руками. Возраст, слабое здоровье, поврежденное золотое ядро, может входить в резонанс с некоторым темным оружием. Реакция на духовное оружие положительная. Перспективная особь, но омега. Лучшее потомство может дать селекция со следующими видами альф… Хотя в бумагах не было ничего конкретного, Чу Ваньнин чем дальше читал, тем больше краснел. Когда изучал список тех, с кем его советовали скрестить, листок в руках смялся и задрожал. И все же — Чу Ваньнин внимательно дочитал, не нашел среди типов альф «костяных бабочек». Это отчего-то раздосадовало его. Он тут же одернул себя — Мо Жань никогда не должен был узнать о том, что думает о нем его учитель. Это недопустимо. Мо Жань на десять лет младше, к Чу Ваньнину относится как к мудрому наставнику. Чу Ваньнин бы просто воспользовался своим статусом, если бы попытался признаться ученику в своих чувствах. Мо Жань может согласиться только чтобы не лишиться наставника. Или чтобы не огорчать учителя, ведь ему в этой жизни никогда не светит быть любимым… Но стоп, об одном и том же Мо Жане ли он думает? О наивном ребенке, что ждал его с зонтиком под дождем, чтобы добиться его расположения и принятия в ученики. Или о том человеке, что не так давно прижимал его к себе и, о ужас, угрожал ему и требовал не ходить в непотребном виде. С другой стороны, Чу Ваньнин и сам считал, что появляться перед учениками в нижнем ханьфу было опрометчиво и неэтично. Ши Мэй еще куда ни шло, но Мо Жань альфа, у него вполне реальные инстинкты, он не всегда может управлять собой. Вот Ши Мэй ему нравится. И именно тем, что никогда не появлялся перед ним в нижнем ханьфу. Ему достаточно быть интересным и ласковым, чтобы Мо Жань трепался с ним сейчас под окнами, забыв о том, что их слышно! В дверь постучали и от неожиданности Чу Ваньнин порвал лист на четыре части, прежде чем ответил: — Входите. Он все еще слышал голоса Ши Мэя и Мо Жаня во дворе, хотя те и собирались возвращаться, кажется. — Все в порядке, учитель? — в дверь, лишь приоткрыв ее, вошел Сюэ Мэн. — Этот заносчивый мальчишка… мне показалось, что он смутил вас. — Мо Жань не всегда может управлять своей сущностью, — начал Чу Ваньнин, но Сюэ Мэн перебил его: — Я говорил о наследнике Жуфэн. Сюэ Мэн казался удивленным. Но с другой стороны с чего бы — Мо Жань так же смущает, а то и сильнее. Однако, Чу Ваньнин спокойно сменил тему, кивнув: — Он был ребенком, ему не говорили о происходящем. Он вряд ли понимает, чем занимался его клан. — Вам навредили там? — осторожно спросил Сюэ Мэн. — Я не хочу поднимать эту тему, — пресек Чу Ваньнин. Сюэ Мэн кивнул, но прибавил: — Я понимаю. Я просто хочу, чтобы вы знали, что если они вас хоть как-то задели, то я готов отомстить за вас! Разорвать с ними любые контакты и устраивать драки каждый раз, когда хоть кто-то из клана просто пытается к вам приблизиться! Только скажите! Чу Ваньнин некоторое время смотрел на него, не зная, с чего начать. Показалось, что стало как-то очень тихо, голоса с улицы пропали. Наконец, он откашлялся и заговорил: — Я не хочу множить ненависть. Клан Жуфен признал свою ошибку. Его глава достаточно рассудителен, чтобы не пытаться заговорить со мной. Он знает, что я не прощу его. Но, как ты заметил, уже выросло новое поколение. С новыми взглядами. Мы строим новый мир, в который нечего старикам тащить за собой ненависть из прошлого мира. Вряд ли Сюэ Мэн успокоился, но позицию учителя принял и кивнул, поклонившись: — Как скажете. Простите, я еще молод и нуждаюсь в ваших наставлениях, дабы вырасти достойным главой клана. Чу Ваньнин кивнул ему, внутренне радуясь, что Сюэ Мэн не стал настаивать. Возможно, им стоило бы побольше общаться с Нанъгун Сы, налаживать дружественную связь между кланами, ведь наследник Жуфэн был настроен к ним положительно, хотя они из бедного клана. В дверь осторожно постучали. Словно все это время слушали и теперь решились побеспокоить. — Учитель? — позвал Ши Мэй. Чу Ваньнин ответил: — Входи, это и твоя комната тоже. Тогда дверь открылась и в спальню вошел не только Ши Мэй, но и Мо Жань. Чу Ваньнин осмотрелся — книг больше не оставалось, значит Мо Жань был тут лишним. От Мо Жаня не скрылся этот вопросительный взгляд и он ответил на него так, словно это было вслух произнесенным вопросом: — Все ученики моего учителя тут. Отчего же я должен быть в каком-то другом номере или комнате? Я тоже хотел бы прикоснуться к мудрости учителя. Или она только для избранных? Я ревную, учитель. Он говорил это шутя, и Чу Ваньнин воспринимал это как шутку, но на последних словах чуть не подавился воздухом. Мо Жань ревнует. Это Чу Ваньнин ревнует! Он учитель и наставляет ученика, а вот Мо Жань помогает Ши Мэю, словно тот обычный человек, а не заклинатель, и не донесет несколько книг до повозки! Ревнивец нашелся! — Какую же мудрость ты хотел бы услышать от меня? — не глядя на него, спросил Чу Ваньнин. Если бы они говорили наедине, он ощущал бы себя сейчас не в безопасности. В первую очередь от себя же. — Что негоже воровать? — грозно напомнил Чу Ваньнин. Мо Жань смутился, но возражать не стал, пообещал: — Это было в последний раз, учитель. Ночью Мо Жань снова пробрался в их окно. Ши Мэй не проснулся, Сюэ Мэн не приходил, и они отправились бродить по ночным улицам вдвоем. Отчего-то ночью работал слишком большой для такого города базар и было очень светло и шумно. Чу Ваньнин даже испугался, что городской шум разбудит остальных его учеников и те захотят присоединиться. Но они по-прежнему гуляли одни. А потом за ними увязалось странное чудовище: оно было похоже на бочку, из которой торчали шесть длинных деревянных рук. И вместо того, чтобы сражаться с ним, они убежали и спрятались в узком переулке. И Чу Ваньнину приходилось прижиматься к Мо Жаню — он ощущал, какой горячий его ученик, как сильно бьется его сердце, и сердце Чу Ваньнина не отставало. Казалось, про чудовище совсем забыли, Мо Жань в темноте наклонился к нему, и его дыхание щекотнуло лицо Чу Ваньнина, он смутился и попытался отвернуться, но Мо Жань поймал его за подбородок. И, конечно же, все это оказалось сном. И было так жаль, когда его разбудили, не дав его досмотреть. И Чу Ваньнина интересовали, конечно, не базар и не чудовище. Мо Жань во сне был как настоящий. *** — В этой истории не было почти ничего необычного. Странно, что она вас заинтересовала. — Начальником охраны города, в который они прибыли следующим, был высокий альфа. Он на полголовы был выше даже Мо Жаня, и Чу Ваньнин рядом с ним ощущал себя неуютно. Хотя альфа и не смотрел на него уничижительно, наоборот к их поискам отнесся со всей серьезностью. Убийству было уже почти три года, тело давно сожжено, пришлось опрашивать тех, кто занимался этим делом. — Это омега. Там было замешано изнасилование. Скорее всего, заметали следы. — Вы сказали «почти», — напомнил Чу Ваньнин. — Что вас смутило? — То, что я все еще не могу найти убийцу, но тут ничего не поделать — скорее всего, это был кто-то не из нашей деревни. Даже если этот альфа не видел ничего странного в происходящем, все же другой начальник охраны указал им на это преступление. Скорее всего, чувствовал, что дела связаны. — Не могли бы вы показать место, где его нашли? И рассказать поподробнее о том, в каком виде было тело? — попросил Чу Ваньнин. Альфа нахмурился. Кажется, они начали действовать ему на нервы. — Это дело не может быть связано с вашим. — Но убийцу же не нашли, — напомнил Сюэ Мэн, готовый конфликтовать за учителя, позволяя ему сохранять лицо. — Насколько я знаю, — вмешался Мо Жань, — альфа по запаху может определить другого альфу или омегу. У кого-то это выражено сильнее, у кого-то слабее. Запах на мертвом омеге был незнакомый? — Там вполне банальная история. Такое случается. — Как часто у вас? — спросил Мо Жань. — И скольких убийц вы не нашли? Мо Жань понимал, что альфа не стал бы идти по запаху и у границы города говорить: «Ну, а дальше уже не моя компетенция». Если с чутьем у него все было в порядке, то в таких делах он убийцу мог скоро найти. Если преступник не из города — проследить за ним. При таких условиях было странно, что он не знает даже примерно, кто убийца. Да, такие жуткие вещи происходили. Редко омег убивали, потому что обычно можно было сослаться на гон, суд был снисходителен и назначал лишь дополнительную работу виновнику. Но в гоне альфа не контролировал себя настолько, что мог случайно убить. Вопрос в том, была ли это случайность, и даже если случайно или специально — почему его не отследили? Не потому ли что он наловчился следы прятать? — Я покажу вам место, — сдался альфа, повернувшись идти. На нем был длинный темно-синий плащ, хотя еще не так уж холодно. Скорее всего форменный, отличавший его от остальных жителей. — Так что произошло? — продолжал Чу Ваньнин, поравнявшись с альфой. У Чу Ваньнина напротив было ощущение, что альфа поддался только потому, что ему возразил другой альфа. Неприятно. Хотелось развернуться и уйти, но увы, этот альфа был его единственным источником информации. Из-за этих мыслей Чу Ваньнин думал, что ему ответят кратко, лишь бы отвязаться. Но альфа заговорил обстоятельно, вспоминая все детали: — Тело нашли на окраине. Его семья вечером сообщила, что он не вернулся домой. Старшие дети возвращались с поля, он вместе с ними. Сказал, что забыл что-то. Они ждали его дома, пошли искать сами — не нашли. Прочесывали окрестности. Под каждый куст и в каждую яму заглянули, но ничего не нашли. Ни следов дикого зверя, ни борьбы, ни его следов. Но там омега был… не из заклинателей. Хотя некоторые омеги так сопротивляются без всякой силы, что альфу потом без всякой чуйки просто по роже видно. Но, в общем, ничего не было. Как испарился. А с утра один из местных пошел открывать амбар — а там он. Сначала не понял, думал грабитель забрался, потом кровь разглядел… Знаете, обычно так не поступают. Для альфы что надо? Свое получить, и все. Все травмы — сопротивление. Он связанный был, зачем еще издеваться-то? — Он был выпотрошен? — подсказал Сюэ Мэн. Альфа не обернулся на него, занятый своими мыслями, но кивнул: — Отчасти. — Что значит отчасти? — тут же отреагировал Чу Ваньнин. — Ему живот вспороли. Чего-то там не хватало, конечно, но не помню. Ничего важного. Я даже думал, что найдут поблизости — не с собой же унес… а может и унес. Может и сожрал. Мне казалось, на такое только звери способны. — Но вы чувствовали альфу? — Да. — Одного? — спросил Мо Жань. Даже учитель обернулся на него. — Я не уверен, — негромко отозвался собеседник. — Но там был сильный запах одного альфы. А у вас какие выводы? — Что есть альфа, который убивает омег, — ответил Ши Мэй. Чу Ваньнин предпочел бы не отвечать на этот вопрос, но теперь пришлось пояснить: — Какой-то один. Которому безнаказанность вскружила голову. У нашего адепта отсутствовали почти все органы. — Зверь, — прокомментировал их проводник, плавно сворачивая на нужные улочки и явно выискивая короткий путь. Дома закончились и теперь они шли через поле. — Если будет подозреваемый, то можете обращаться ко мне. Я тот запах запомнил… Дальше они шли в тишине. Ши Мэй немного отстал от остальных, и Мо Жаню пришлось тоже отстать вместе с ним. По взгляду Мо Жань понял, что друг хочет что-то ему сказать, и наклонился к нему ближе. — А-Жань, — обратился Ши Мэй, — а у тебя тоже обостренное чутье? Мо Жань смутился. Да, можно сказать, что у него обостренное чутье, но только к одному запаху — учителя. Потому что тот пах ярче всех и тут пытаясь выебнуться. Вот у Ши Мэя спокойный и ненавязчивый запах. А учитель… казалось бы — цветы хайтана. Откуда тут резкость? Но этот запах преследовал и сбивал Мо Жаня с толку каждую течку учителя. И в другое время — Мо Жань мог сказать, что учитель был когда-то в комнате, даже если он не появлялся там уже неделю. — Нет, — ответил Мо Жань, чтобы не объяснять. — Я уже испугался, что тебя может раздражать мой запах, — посетовал Ши Мэй, немного успокоившись. Мо Жань негромко посмеялся: — Что ты, твой запах я почти не ощущаю. На самом деле, если Мо Жань не врал, то это было странно. Да, конечно, подавители немного отодвинули нужный эффект, но Ши Мэй знал, что даже с ними сейчас Мо Жань должен был остро ощущать запах других омег. Если не будет новых срывов, то никто ничего не заметит. Ши Мэй добавлял лекарство в общий чай. Оно не действовало ни на омег, ни на бет. Только на альф. Так что он не боялся и сам пить этот чай, и он не мог навредить Сюэ Мэну или Чу Ваньнину. Лекарство подталкивало Мо Жаня к сильному гону. О таком заклинатели, наверное, и не слышали никогда. Потому что к чему кому-то стимулировать гон? В этот период и так сложно было держать себя в руках… Этими действиями решались сразу две задачи: изучалось влияние на организм альфы (что и раньше проверялось, но всегда нужно больше данных), и дискредитировался Мо Жань. Ши Мэй мог примерно рассчитать, когда Мо Жань сорвется. Он собирался отправить в это время учителя подальше и остаться подле Мо Жаня. Ши Мэй был жертвой в этом плане. После этого Мо Жаню было бы очень стыдно, и никто бы не удивился его исчезновению. А Мо Жань бы точно исчез после этого. Если похитить Мо Жаня перед носом учителя, тот естественно бросится его спасать. И окажется в той же ловушке. А если Мо Жань убежит после того, как станет нечаянным насильником — может, и Чу Ваньнин от него отвернется. Ведь Ши Мэй пусть не любимый его ученик, но все-таки ученик. Хотя Ши Мэй подозревал, что план был придуман для того, чтобы получить плод двух «костяных бабочек». Но другого плана у него не было. ​ Осмотр места, где нашли тело, сейчас, три года спустя, практически не дал информации. Но, скорее всего, омегу снова подбросили, а убили где-то в другом месте. Естественно, сейчас они уже не могли найти это место. В гостинице, где они остановились, можно было помыться перед дорогой. Но не всем вместе, там для мытья была приспособлена бочка. И Сюэ Мэн с Мо Жанем пустили первыми омег, рискуя не успеть до темноты помыться сами, а Чу Ваньнин, как старший, пропустил Ши Мэя и остался в своей комнате один. На улице постепенно стихало, люди вели себя потише, наслаждаясь приятным вечером после целого дня тяжелой работы. Чу Ваньнин не мог найти себе места. Читать не получалось — одолевали мысли. Он пытался связать воедино все преступления. Задавался вопросом, точно ли они похожи? Точно ли их сделал один и тот же человек? Может быть, альфы просто сходят с ума? Настолько, что бросаются и на своих же. Или кто-то знал, что они убийцы, и смерть альф — это наказания за эти зверства? У них не было уже остальных трупов, они не могли сравнить характер повреждений. Их адепта, да и адепта Жуфен, тоже могли изнасиловать и скрыть это, вырезав внутренности. С другой стороны, у жертвы из Жуфен органы не вырезали. Есть разница вырезали или были съедены. При общем итоге ран… Чу Ваньнин задержался около зеркала, не сразу сообразив, что его отвлекло от мыслей. В их комнате на столе стояло небольшое бронзовое зеркало. Чу Ваньнин быстро понял, в чем дело — идеально уложенные волосы сейчас топорщились на голове в двух местах, портили вид. Какой ужас. Хорошо, если ученики не видели его таким. Чу Ваньнин достал расческу, снял заколку и стал убирать неровности. И зашипел от боли — он задел расческой ухо… то ухо, что начинало проклевываться из-под волос. Чу Ваньнин уставился удивленно на свое отражение, разгреб волосы и из-под них показался пушок белого меха. Он видел в отражении, как тут же покраснел. Этого не могло быть, потому что течка только недавно прекратилась. Она не могла вернуться так скоро. Это какое-то отклонение. Подавители у Чу Ваньнина всегда были с собой. Во-первых, они не знали, на сколько уезжают, а во-вторых, они всегда могли понадобиться другому омеге. Он так бросился к мешку с вещами, где были таблетки, словно альфы уже ломились в дверь его комнаты. Он ошибался. Дело было не в Мо Жане. Он и правда мог не контролировать себя, но это лишь реакция на учителя. Изначально подавители нужно было пить ему, Чу Ваньнину. А он ударил и накричал на ученика. Мо Жань же альфа, а тут двое омег. Но каждый раз под удар приходился именно Чу Ваньнин. Если бы проблема была у Мо Жаня, он кидался бы на обоих омег. Они в тесной компании, это сложно скрыть, даже если бы Ши Мэй жалел его и не хотел говорить о его поведении. Они бы заметили. Но Мо Жань приставал только к учителю. Потому что именно Чу Ваньнин испускал гиблые для него феромоны, которые его, как альфу, заставляли вести себя неприлично. Было ужасно стыдно. К тому же еще и лекарства горькие. Кроме ушей никаких других признаков Чу Ваньнин не ощущал, хотя обычно к появлению ушей у него и температура появлялась, и слабость. Но сейчас все было как-то гладко. Хорошо, что есть внешние признаки. Неизвестно, кого бы он еще мог приманить. Вот сегодня, тот альфа… он же не отреагировал на него. Возможно, с возрастом привык держать себя в руках. А может… Мо Жань же тоже спокойно с ним общался и только оставаясь наедине срывался. Это тоже многое объясняло, в первый срыв Мо Жань хотел просто поговорить, Чу Ваньнин же воспринял это негативно, потому что был сбит с толку своими феромонами. А во второй… а во второй срыв ему понравилось, как Мо Жань прижимал его к себе, тоже только из-за феромонов. Как же хорошо, что он не теряет голову в эти периоды и может себя контролировать!