Осеннее равноденствие

Уже который раз, находясь в сладостной дрёме перед самым пробуждением, Умбра чётко ощущала, что находится в комнате не одна. Альфредо Первый, младший и самый спокойный потомок Вишнёвой тени, самолично назначил девочку своей хозяйкой. Впрочем, в отличие от грозной матери, он был скорее не хранителем, а покладистым компаньоном. Не открывая глаз, Умбра приобняла призрачное тельце, зарываясь носом в едва ощутимый мех котёнка. И снова окунулась в это непонятное волнение. Внешне Альфредо не казался взбудораженным, но будто пытался что-то сообщить, сидя утром возле своей маленькой владелицы. Непонятно, кто из них двоих был ещё слишком юн, но Умбра раз за разом безнадёжно путалась в создаваемых котёнком образах. Должно было произойти нечто грандиозное, чего сам Альфредо ещё ни разу не видел. В одной из детских книжек девочка читала о перелёте птиц: о том, как птенцы, родившиеся в одном месте, становятся на крыло, чтобы, когда настанет время, отправиться в тёплые края, повинуясь странному внутреннему компасу под названием «инстинкт». И Альфредо показывал, точнее, представлял тени: множество размытых, словно нарисованных углём силуэтов, которые танцевали в воображении Умбры, радуясь чему-то. И этот день приближался. Сквозь сомкнутые веки девочки пробился мягкий, изжелта-белый свет сферы Руфы: – Mi preciosa, уже утро. Вставай потихоньку. – Не хочу-у-у, – тоненько протянула Умбра, сжав тельце Альфредо чуть сильнее обычного. Тот, впрочем, ни сколько не обиделся, выскользнув прочь капелькой ртути. – Как же нам завтракать без тебя? Мы ведь соскучились. И… – Бруно поставил подсвечник со сферой на пол, отчаявшись найти теневой выступ, определённый хозяйкой комнаты в качестве прикроватной тумбочки. Умбра легко манипулировала окружающим пространством, вот только изменения могла видеть только она, да ещё разве что Мирабель сквозь призму своего ручного демона. – И? – приоткрылся зелёный глаз. – И ты упустишь шанс узнать, сколько ещё пунктов придумал дядя Камило. Маленькая повелительница теней хихикнула. С недавних пор тётя Ирен придумала для своего ухажёра новую пытку: заставила придумать сто причин для заключения брака, пообещав, что на сотне примет предложение руки и сердца. Сейчас лицедей уже отошёл от доблестной бравады первых двух дней, и, насколько Умбра помнила, остановился на пункте № 84. Помогать влюблённому мученику было строжайшим образом запрещено, но за этим диковинным марафоном с удовольствием наблюдала вся семья. – Ладно, – протерев глаза, потянулась девочка, – Мне опять снились те странные сны. Не могу разобрать, что к чему. Тени танцуют и веселятся, будто у них праздник. – Это тебя волнует? – Нет-нет, скорее, просто интересно, что хочет сказать Альфредо, – быстро оценив сложенные домиком брови отца, ответила ему девочка. В силу особой работы дара Умбры Бруно не мог заглянуть в будущее дочери, и его наследница старалась не волновать отца понапрасну. – Знаешь, милая, когда я был в твоём возрасте, у меня частенько бывали проблемы с табличками, – припомнил былые времена младший из тройни Мадригаль, – Моя няня Виситасьон была родом из коренных индейцев муиска, и я бормотал на их языке во время предсказаний. Но я научился с этим справляться. И ты научишься. Скажи только, чем я могу тебе помочь. Умбра задумалась: – А ты можешь попросить маму постоять в этот… золотой час? Я хочу попробовать разглядеть малышей ещё разочек. – Ох, милая, – Бруно подправил сбившуюся ото сна прядь волос дочери, – Может, подождёшь хотя бы пару недель? Дети не растут так быстро. – Но мне же интересно! – заканючила дочь, – Это же многое меняет! Если это девочки, я, может, ещё разберусь, а вот к мальчикам точно нужен свой подход! – Ты ведь дружишь с Доминго, да и будь здесь мама, она бы мигом прочла нам лекцию о гендерных стереотипах, сама знаешь. И что-то мне подсказывает, – убедившись, что дочь влезла в шорты и футболку, Бруно снова взял светильник, – Что ты будешь отличной старшей сестрой. Как Джульетта для меня, – улыбнувшись, он добавил чуть тише, – С Пеппы пример не бери, мы постоянно дрались. – Я маленьких не бью, – ужаснулась Умбра, – Только Доминго, если сильно выбесит. – Последнего я не слышал, – едва сдержав смех, предсказатель пригрозил дочери пальцем. – Ну ты встала или не? – дверь открылась, и посреди всеобъятной тьмы в дверной проём втиснулась рыжая голова Руфы, – А, ой, доброе утро, дядя Бруно. – Доброе, егоза. – Дядя Бруно, у нас это, – перехватив собственный светильник-сферу, заключённую в подобие небольшой авоськи из проволоки, замахала рукой дочь Луизы, – Девичьи разговоры. Можно? Мы быстро, и сразу спустимся к завтраку. – Раз так, не мешаю. Будем вас ждать, – кивнул внучатой племяннице предсказатель, проходя мимо, – Не задерживайтесь, хорошо? – Угу, – дождавшись, пока взрослый покинет комнату, создательница плазменных шаров закрыла дверь и поспешила к подружке, – Тебе снова снился тот сон? Про тени. – Да, – Умбра показала на Альфредо Первого, примостившегося на её плече, – Точнее, это он навевает, что грядёт нечто особенное. – Смотри что я нашла, – Руфа протянула ей пожелтевший от времени листочек. Это оказался старый отрывной календарь. У неровной кромки значился «сентябрь». – Нашла у бабушки Пеппы, его никто не хватится, – поспешила успокоить маленькую повелительницу теней Руфита, – Это лунный календарь. – Лунный? – Ага. Он нужен, чтобы знать, когда сажать растения и всё такое. Как ты понимаешь, с тётей Исабелой эта штука особо не нужна… Ну не суть! – рыженькая Мадригаль тряхнула головой, – Глянь на обороте, я там карандашиком подчеркнула. – Осен… Осеннее равноденствие? – по слогам прочтя последнее слово, недоумённо подняла на подружку глаза Умбра, – А что это? – Это когда день равен ночи. – Ух ты, – честно признаться, маленькая повелительница теней никогда не задумывалась об этом соотношении, но решила промолчать. – Всё же это необычно, – Руфа постучала пальчиком по сгибу листочка, – Может, тени считают этот день праздником? Умбра покосилась на Альфредо Первого, смекая, знаком ли он с таким понятием как календарь. – Помнишь то предсказание твоего папы? Которое про комнату, – уверенная в своей правоте, дочь Луизы не собиралась отступать просто так, – Оно сбылось не полностью. Комната и сросшиеся ветви были, а вот тот непонятный момент про солнце и луну – нет. Думаю, он как раз про равноденствие. – Там ещё была тень, – припомнила Умбра, – Какая-то тень. – Звериная? – Нет, папа сказал, что как от человека. Руфа покивала, прислушиваясь: снизу звали завтракать. – Папа говорил слушать свои ощущения, если я чего-то не понимаю, – тихонько сообщила подруге Умбра, когда они вышли в галерею, направляясь вниз. – И как оно? – дочь Луизы не отличалась особой чувствительностью, но с интересом прислушивалась к подружке в такие моменты. – Очень… волнительно. Аж в животе покалывает, – призналась маленькая повелительница теней, – И при этом чувство, что это легко упустить. – Если верить календарю, у нас есть ещё два дня, чтобы разгадать эту загадку, – ободряюще улыбнулась ей Руфита, – А пока предлагаю хорошенько подкрепиться и привлечь к нашему расследованию Антонио. – О, да, – Умбра приподняла пару прядей волос кончиками пальцев, обозначая края шляпы, – Это дело как раз для детективов Энканто!