Осеннее равноденствие

Адану невероятно нравилось, когда Элфи составляла ему и Антонио компанию в ветеринарных походах, и дело было не только в покладистом характере и почти что детской непосредственности виртуальной помощницы: животные настолько удивлялись при виде голограммы и невесть откуда несущегося голоса, что стояли смирно при практически любых манипуляциях. Вот и теперь на эльфийку вылупился трёхмесячный жеребёнок, которому пора было чистить копыта. – Смотри внимательно, Антонио. Помнишь, с какими копытцами он родился? – вещал Адан, показывая ученику ногу пациента. – Было похоже на цветочный бутон, теперь крошится, – прилежно ответил младший сын Пеппы. – Точно. Уже напоминает самое обычное копыто, можно начинать придавать форму, но только рашпилем и очень аккуратно. Я покажу, но ты попробуешь только через пару недель, договорились? Антонио кивнул, наблюдая за тем, как движения патрона, обычно суетливые, становятся предельно осторожными. Заметив, что жеребёнок отвлёкся просто идеально, Элфи перемялась на своих оленьих ногах, чтобы малыш уступил Адану и остальные копытца. Казалось, животному было немного щекотно. – Я ещё нужен? – спросил Антонио, проводив их подопечного к маме и удостоверившись, что тому комфортно с новым маникюром и педикюром. – А не рано тебе строить планы на вечер? – дружелюбно подмигнул подростку Адриан. Его ученик смутился: – У нас совещание детективов! Девочки попросили с ними поиграть. Если у нас что-то срочное, я… – Нет-нет, сегодня больше ничего, ступай. Но вообще, – ветеринар потёр руки любимым моющим жестом, – Я был ненамного старше тебя, когда влюбился в мою дорогую Мартину. Договорить Адан не успел: Антонио вылетел из хлева с чисто подростковым «фу!». Элфи, за неимением выбора, последовала за юным Мадригалем. – Сумасшедшие люди, – негодующе взвыл Антонио, держа путь по направлению к Касите, – Дайте мне спокойно побыть ребёнком! Мне и шуточек Камило хватает, знаете ли. Какой там: они уже и за тебя взялись. – Ну со мной-то где сядут, там и слезут, – усмехнулась виртуальная помощница, – Скажи лучше, что там за совещание детективов. Признаться, я заинтригована. Если что, у меня есть шляпа и трубка. С пузырьками, – она живо дополнила образ нужными аксессуарами, чуток изменив голограмму. Антонио не сдержался, хихикнув: – Шляпа и трубка пригодится, Шерлок. Хотя это больше весёлая игра. – Не вздумай сказать об этом девочкам, для них сейчас всё взаправду. Младший сын Пеппы даже перепугался от такой смены тона. Элфи, поняв, что перегнула палку, кашлянула: – Прости. Дети завораживали меня ещё в те времена, когда я была никчёмным алгоритмом. У программиста, который работал над моим созданием, была дочка. И вот пока для взрослого я была просто работой, за которую ему платили, то для ребёнка я была чем-то… реальным. Несколько прохожих обернулось, глядя им вслед, и Элфи осеклась. – Извини если обидел тебя. На самом деле, мне очень нравится роль детектива. – Нет-нет, это у меня что-то закоротило. Я думаю, девочки будут обсуждать осеннее равноденствие. Руфа спрашивала именно об этом. – Странная тема для расследования, ну да в первый раз мы с дядей Бруно изучали следы, которые оставляла тень. – Видимо, это особенности работы детективов Энканто. Магия и все дела, – Элфи подула в трубку, выпустив несколько радужных пузырьков. – Что действительно сложно, так это сотрудничество с организатором нашего заседания. – С Руфой? Это пятилетняя девочка, о чём ты говоришь? – Где можно так долго ходить?! – едва Антонио успел открыть входную дверь, налетела на него дочка Луизы, – Времени мало! Помоги Адриану, видишь, ему тяжело! – Madre de Dios, – младший ребёнок Пеппы едва успел перехватить тяжеленный горшок с Раастой, который тащил по лестнице молодой художник, – Зачем тебе бадьян? – Если коротко, Руфа где-то узнала о поговорке «Сказано под розой», – негромко пояснил сверстнику Адриан. – Да, но это же не роза. – Ну что вы заладили, – закатила глаза рыженькая Мадригаль, – Где я вам возьму настолько большую розу? – Эм… У Исабелы? – предположил Антонио, но микроскопический полководец лишь отмахнулся: – Тащите в комнату Адриана. – Ещё вопросы есть? – перехватив взгляд Элфи, спросил Антонио. Та улыбнулась, замаскировав зубы кончиками пальцев: – Похожа на моего бывшего босса. Такая же конкретная. Кроме конкретики Руфа ещё и успешно справлялась с таймингом, не говоря уже об организации заседания в целом: когда горшок с Раастой был водружён в центр комнаты, возившаяся с армадой мелков Умбра расставила таблички с надписями и рисунками. Помимо названий праздников там были ещё солнце и луна, и какая-то мазня углём со стрелочками: наверное, попытка изобразить навеянные Альфредо образы. Котёнок тоже присутствовал на заседании, сидя на коленях хозяйки и начисто игнорируя попытки Лугара вовлечь его в игру. – Элфи, будешь секретарём? – усевшись на специально принесённые к месту действия подушки, то ли спросила, то ли распорядилась Руфа. Виртуальная помощница, не мешкая, создала блокнот, хотя всегда записывала голос, позже переводя его в текст, – Итак, всё готово. Приветствую вас на нашей «летучке», детективы. Адриан предоставляет комнату, скажем ему спасибо. Итак, Умбра, начинай. Маленькая повелительница теней даже слегка растерялась: – Эм… Под утро мне снятся странные сны, они про тени, но ничего чёткого, это идёт от Альфредо. Я думаю, он и сам не видел то, что пытается мне показать… О чём сказать. – Ах ты засранец! – в следующую же секунду взвился с пола Адриан. Жуткая тень на стене шустро ужалась до размеров Уно: старший сын Вишнёвой тени взял на себя честь быть местной бабайкой. – Ты в порядке? – заботливо окликнула подростка Умбра, подождав, пока тот выпроводит котёнка за дверь. – Чуть инфаркт не хватил, – молодой художник взъерошил волосы, чтобы успокоиться. Словно в отместку за изгнание, Уно сунулся в щель между полом и дверью, изобразив вихрастую голову мальчишки. – Жаль я не могу спросить Интернет о корректировке поведения мелких теневых демонов, – пожала плечами Элфи. – Вернёмся к нашему вопросу, – кашлянула Руфа, – Мы решили, что Альфредо сигналит об осеннем равноденствии. Это особое время, но мы не знаем, как оно связано с тенями. Умбра? – Чувство очень странное, будто в этот день, – маленькая повелительница теней пошевелила пальцами, сжимая и разжимая ладони, – Возможно то, чего не бывает в остальные. Но я не понимаю, что именно. – Значит, праздники… – Антонио взял в руки два ближайших листа бумаги, – Сосредоточены на плодородии и… почтении мёртвых? Урожай я понимаю, но при чём тут усопшие?.. Элфи? – Если мы говорим о Хигане, – снова сверилась с базами данных виртуальная помощница, – То буддисты верят в то, что мир живых и загробный мир разделены рекой под названием Сандзу. Это необычная река. В ней плещутся иллюзии, страдания и печали, и лишь тот, кто сможет победить их, переберётся на другой берег и обретёт мир и покой. – Вау, – только и смогла что выдохнуть Руфа, – Допустим, река у нас есть, но мы не буддисты. – Солнышко, это не та река, Сандзу это метафора, – мягко поправила её эльфийка. – Я хочу зацепку, только и всего, – дочь Луизы надулась, скрестив руки на груди, – Конечно, это было бы слишком легко. – И немножко похоже на Хэллоуин, – пробормотала Умбра. – На что? – не понял Адриан. – Это такой западный праздник, Доминго рассказывал, что у них в школе его организуют, 31 октября, – принялась пояснять девочка, – Это день разгула призраков, демонов… О! Тенюша ведь вроде демона. – Теневого демона. Как и её котята, – прищёлкнул пальцами Антонио, – Возможно, осеннее равноденствие их особое время. – Надо спросить маму, как Тенюша вела себя в прошлые годы, – решила Умбра. – Да погоди ты, – замахала руками Руфа, – Чего же тогда сигналит не она, а именно Альфредо? Твоя мама ни на что такое не жалуется. – Ну… он тоже маленький, и мы дружим, и… – И ты, в отличие от Мирабель, чувствуешь тени, – дополнил Адриан, – То есть твоя мама может командовать Вишнёвой тенью, но вот читать их мир не умеет. Так что это послание для тебя, а не для мамы. – Так держать, детектив Адриан, – похвалила его Руфа, – Значит, тени празднуют свой как-его-там-ин, допустим. И им можно отрываться на полную катушку. – Может, они хотят поиграть? – Умбра совершенно ушла в себя, хмурясь, – Но мы и так можем… Очень странно. – Если я не ошибаюсь, Хэллоуин это время, когда всякая нечисть может беспрепятственно бродить среди живых, чаще оставаясь невидимой, но не суть, – чуть подумав, решила разбавить повисшее молчание Элфи, – Может, с тенями то же самое? Они привязаны к людям точно так же, как и я к этому браслету, – она указала на украшение, сейчас размещавшееся на запястье Антонио, – Алгоритмами клянусь, я бы взбесилась от радости, если бы могла беспрепятственно бродить где вздумается, пусть и всего один день в году. – Альфредо показывал мне чему-то радующиеся тени, но они ведь не покидают хозяев. – Не покидают, – потёр подбородок Адриан, – А если у них нет хозяев? Как у котят. – Или были, как когда-то у Тенюши, – задумалась Руфа, но тут же заметила, как Умбра открыла рот, – В чём дело? – Как Хэллоуин. Только для теней. Для теней без хозяев! – вскочив на ноги и едва не кувыркнувшись на спину, Умбра буквально перепорхнула через подушку, выбегая прочь из комнаты. Команда детективов последовала за ней, благо, их топот слышала одна лишь Касита: взрослые ещё не вернулись. Маленькая повелительница теней затормозила аккурат возле портрета Педро: – Папа говорил, что не узнал силуэт тени в видении. Может, это… – Что ты сама чувствуешь? – негромко спросил Антонио. Девочка сжала руки в кулачки, и, сильно зажмурившись, кивнула. – Тень прадедушки, – голос Руфы был тише шубурша крыс в фундаменте, – Мы реально можем..? – Если я верно поняла историю вашей семьи, Педро Мадригаль действительно мог так и не пересечь границу миров, ведь он не узнал, что стало с его женой и детьми, – сложила два и два Элфи, – Вот только помнит ли тень то, что было с владельцем? – Тени отражают всё, что происходит с их хозяевами, – кивнула Умбра, – Я ещё не встречала тех, что без хозяев, но… Сидящий на её плече Альфредо помесил маечку хозяйки передними лапками. – Без понятия, как мы его отыщем и как будем говорить, но если получится, – Антонио даже накрыл ладонью лоб, – Клянусь всеми дарами свечи, это будет лучший сентябрь из всех, что я видел!