Осеннее равноденствие

Утром тишину сонных гор нарушило недовольное порыкивание и чихание двигателя Escudo, недовольного тем, что хозяин не проявлял к нему особого внимания за время каникул. Следом раздался чуть визгливый от недоумения лай Уго: с ума сойти, тихо-мирно метить эту штуку время от времени, чтобы после узнать о её фырчащей грозности. – Тихо, тихо, старичок, – Луиза похлопала питомца по загривку, дабы пёс не успел разбудить других собак общины, – Сегодня и без тебя будет много впечатлений. – А ну вон! Вон, негодники! – Камило без особого успеха отгонял взбудораженных новым объектом котят Вишнёвой тени. Скорее всего, на них действовало осеннее равноденствие, ведь даже Альфредо не сиделось на плече Умбры: он то перемещался ей на голову, то принимался бегать кругами возле ног хозяйки. – Хорошо что ты не умеешь заглядывать под козырёк, – Бруно не без облегчения взглянул на ключи от машины в замке зажигания, отвлекая клептомана Доса пластинкой жвачки. Утро уже решило быть шебутным, не хватало ещё гоняться за котёнком в попытке отнять столь необходимую вещь. – И всё же меня могла отнести Луиза, – проговорила Алма, не без опасений садясь в салон и пытаясь управиться с ремнём безопасности. На заднем сидении разместились Умбра и Мирабель. – Пустяки, мы прибудем первыми, и ты ещё ни разу не ездила на автомобиле, – оказав ей помощь, помахал рукой Бруно, захлопывая дверь. – Сзади могли поместиться ещё пара человек, – заметила абуэла, смиряясь с судьбой поездки в пункт назначения на странной тарахтящей штуке. – Так-то да, но у нас должно быть время, чтобы определиться, как мы будем объяснять папе произошедшее. Алма сглотнула от слова «папа» в исполнении сына: – У тебя есть версии? – Я абсолютно уверен в том, что не хочу оправдываться или обставлять наш брак с Мирабель как ошибку. – Это логично, – вздохнула глава семейства, – Хотелось бы и мне с той же уверенностью говорить о том, что десять лет твоего проживания в застенках и, кхм, особое отношение к Мирабель вызваны пресловутым «Я хотела как лучше». – Бабушка, – обладательница тёмного дара приобняла её за плечи с заднего сидения, – Мы не дадим тебя в обиду! Дедушка Педро должен понять, что ты делала и делаешь всё возможное во благо семьи. Это просто… Данность, ты не обязана всю жизнь винить себя за то, что и как вышло. – Возможно, ты и права, mi vida, но мне всё равно будет тяжело. – У тебя есть контраргумент, – Бруно показал себе за спину, на Умбру, которая задумчиво перебирала пучок ароматных трав для их с отцом ритуала погружения в прошлое, – Без появления на свет нашей звёздочки не было бы и сегодняшней магии, которая, я надеюсь, сработает. – Вот уж не поспоришь, – улыбка Алмы казалась грустной, но это была скорее светлая печаль, нежели что-то иное. Оставив Escudo на берегу реки, они вышли из салона. Глава семейства огляделась, щурясь, и, наконец, произнесла: – Там. Река разлилась немного иначе, но… – Мы с тобой, прабабушка Алма, – обняла её за ноги Умбра, – Папа, начинаем? – Когда все соберутся, mi preciosa, – облюбовав хорошее место, Бруно очертил носком широкий круг. Семья подоспела как раз вовремя, и не только она. – Дядя-оракул, вы забыли кое-что важное, – Фиба выступила вперёд: они с Адрианом держали двухметровое белое полотнище, натянутое на деревянную раму. – Я немного не понял, – нахмурился предсказатель, но Мирабель опередила его догадки, даже хлопнув себя по лбу: – Точно! Тени ведь плоские, им нужна проекция. – Я нарисовал колёсики, раму можно катать, – негромко заметил Адриан. – Вы просто молодцы, – искренне похвалила их абуэла, – Теперь мы можем начать? – Да, – Бруно хрустнул перекрещенными пальцами, заметив, что к ним присоединилось несколько индейцев с чашами благовоний в руках, – Умбрита? Девочка кивнула, садясь напротив него: – Мы сможем, папа. – Сделаем всё, что от нас зависит, – предсказатель пробудил зелёное сияние своей магии, услышав, как прибрежный песок начинает собираться в привычный для предсказания купол. Но на этот раз они заглянут далеко. Очень далеко в прошлое. Умбра протянула ему ладошки, и Бруно на секунду закрыл глаза. День, которые он не помнил. Совсем крохотный ребёнок, его с сёстрами первые сутки на этой планете. Портрет отца в гостиной. Совместить эти моменты. – Получается, – одним губами прошептала Джульетта. Песок медленно, но всё же стал слипаться в образ. Молодая Алма с тройней на руках и Педро, идущий назад с намерением остановить головорезов, преследующих его семью и друзей. Мирабель почувствовала, как Вишнёвая тень спрыгнула с её плеча, востря уши. Хозяин, которого она хотела, остался в прошлом, но казалось, призрачная тварь уловила нечто недоступное людским органом чувств. Обладательница тёмного дара взглянула в центр песчаного купола. Среди развевающихся волос Бруно замелькали искры. Седые пряди снова становились чёрными, будто по серебристому полотну проводили тонкой кистью. По какому-то ведомому только им условному сигналу Умбра и её отец разжали руки, и песок приземлился, ложась вокруг них завитками неведомой галактики. Мадригали и их зрители из числа муиска и нескольких чересчур любопытных жителей общины замерли в ожидании. Казалось, вместе с ними притих и лес, в любое другое время надрывавшийся бы от пения птиц да криков обезьян в кронах деревьев. Не выдержав, Умбра встала, вертя головой. Это с самого начала была её идея, неужели не вышло? – Милая… – начал было Бруно, тоже приготовившийся встать, но девочка подняла руку, остановив отца: – Я что-то вижу. В лесу хватало теней, но одна двигалась непривычно. Осторожно шла к ним навстречу, стелясь по земле. Ни о чём не спрашивая, Мирабель выдвинула экран, поставив его напротив мужа и дочери. – Элфи, готова? – Антонио поставил неподалёку добытый стараниями Ирен и Камило портативный динамик, снабжённый микрофоном. Эмоции Умбры готовы были перехлестнуть через край, поэтому она, как и всякий ребёнок, кинулась к отцу, вцепившись в его пончо. Тень несколько замешкалась от резкого движения девочки, но всё же остановилась у полотна на раме, встав во весь рост. – Педро, – это был голос Алмы, и дочери на всякий случай придержали её с обеих сторон. Широкогрудая тень чуть наклонила голову, будто разглядывая собравшихся. – Частота! Я слышу, это можно настроить, – засуетилась Элфи, передавая ведомые только ей команды в динамик. Писк и потрескивания сложились в слова так резко, что собравшиеся вздрогнули. – Кто вы? – вопросил мягкий баритон, – Что это было? Что случилось? Бруно не сразу понял, что испытывает: разочарование или же облегчение. Он часто разговаривал с портретом отца в особенно трудные минуты, но, видимо, те слова улетали в пустоту. – Я.. А... – предсказатель шумно сглотнул. Это оказалось сложнее, чем он думал, но отступать было некуда. Семья позади молчала, предоставив ему честь говорить первым, – Педро? Вы – Педро Мадригаль? – Да, сеньор, – голова тени двинулась, обозначая кивок, – Мы знакомы?.. Сеньор, Вы плачете? – Меня зовут Бруно. Бруно Мадригаль. – младший из тройни шустро вытер лицо рукавом. – Бруно? Мой... Мои... – теневой Педро перевёл взгляд ему за плечо, помечая тех, кто сделал шаг вперёд, – Если ты Бруно Мадригаль, то... – Здравствуй, дорогой, – Алма крепко сжала челюсти, чтобы не расплакаться, – Я уже не та, что прежде. Мы выжили, благодаря тебе. Это твои дочери, Джульетта и Пеппа. – Стой! Куда?! – Мирабель хоть и попыталась, но не смогла остановить Вишнёвую тень: так в два скачка очутилась перед Педро, хватая в зубы динамик и раздуваясь до размеров доброй лошади. Никто не успел издать ни звука. Тварь захлестнула бесплотный силуэт, вобрав его в себя. Рамка упала, а фигура осталась стоять. Её поверхность рябила до тех пор, пока не обрела пусть и относительные, но объём и текстуру. Алма и сама не поняла, как дорогие сердцу руки вдруг крепко обняли её. Теперь уж точно можно было плакать. – Mi vida, вы смогли! Спаслись! Как же я счастлив! – Но ты… – она закусила губу, однако Педро шустро заморгал головой: – Не зря – и ладно! – Вау, – не выдержав, озвучила общую реакцию Ирен. – Дети, вы… Уже очень-очень большие, но… – старший из Мадригалей несмело раскрыл объятья, и тройняшки кинулись к нему с поистине звериным воплем. Казалось, они вполне могли бы и забыть о своём почтенном возрасте, начав мутузить друг друга в надежде получить как можно больше родительского внимания. – Как же я рад, что вы целы и невредимы, – глава семейства, совершенно растерявшийся от встречи, брал в ладони то одно, то другое лицо, заглядывая в глаза детей, – Джульетта, как же ты похожа на свою прабабушку! А вот рыжих у нас не было, ты при рождении была светленькая, но до чего же здорово, Пепита! А Бруно, мои маленький воин, так не хотел расставаться с мамой, ты был её «хвостиком» в детстве, а? – Ну… – предсказателю казалось, что его мозг проветрили ото всех доступных слов. Выходит, Алма не для красного словца говорила о том, что Мирабель похожа на деда: в ней время от времени открывался такой же фонтан энтузиазма. – Кстати о «хвостиках», – Педро, чьи черты благодаря стараниям Вишнёвой тени уже стали чёткими на уровне немного красноватой сепии, опустился на корточки, – Кто это тут у нас, такой милый и симпатичный? Умбра даже пискнула от удовольствия, вцепившись в футболку: – Привет, прадедушка Педро. – «Прадедушка»? – тот легко подхватил девочку на руки, кружась, – Вот так дела! Я уже было подумал, что ты дочурка Бруно. – Но… – А нас много? – посадив так и не успевшую ничего ответить Умбру на плечо, Педро как раз вовремя переключился на тех, кто подошёл ближе. – Дорогой, – Алма взяла мужа под локоток, смахивая слезу, – Позволь представить тебе волшебное семейство Мадригаль. – Ох ничего ж себе... – он даже присвистнул, – Погоди. Волшебное? – То, что ты видел… С песком, – начал объяснять Бруно, жестами прося вернуть дочь на землю, – Мы все наделены разными дарами. Мамита, мы, наши дети и внуки. – Не шутишь? И этот… гм, странный зверь, одолживший мне тело, тоже такой дар? – Это отдельная история, – усмехнулась Мирабель. – Так-так, – широкие ладони, не мешкая, взяли её лицо в рамочку, – Мы не знакомы, но зуб даю, что ты моя внучка. Полагаю, дочь Джульетты, очень похожа. – Да, меня зовут Мирабель, дедуш... Уф! – обладательница тёмного дара попала в крепкие объятья, чем-то похожие на таковые у Луизы: хруст и тепло в одном комплекте. – Какая же ты красавица! Так, семья, внимание! – он захлопал в ладоши, едва ли не подпрыгивая на месте, – Я собираюсь начисто забыть о том, что я почтенный кабальеро, и доставить себе удовольствие угадать, кто есть кто. Вы же разрешите старику подурачиться? Я не был на этой грешной земле… сколько, любовь моя? – Пятьдесят восемь лет, – услужливо подсказала Алма. – Пятьдесят во... Кха! Сколько же всего надо успеть наверстать! Но раньше, чем мы начнём, – Педро встревоженно огляделся, – Моё сердце обливается кровью при мысли, что вы остались жить в джунглях. – Что ты, нет, – поспешила утешить его абуэла, – Мы основали прекрасную общину. Она прямо там, за стеной из лиан. Исабела, можно воспользоваться твоей магией ещё раз? – Всегда пожалуйста, – повелительница растений махнула рукой, открывая проход, – Дедушка Педро, добро пожаловать в Энканто!