***
Годжо успокаивал себя, когда искал расписание занятий на сайте фитнес-клуба: спина-то болеть перестала, значит нужно закрепить эффект от занятий. Он успокаивал себя, когда собирал спортивную сумку, когда оплачивал вечернее занятие на ресепшене, когда переодевался, когда шагал по коридору и замечал всё больше знакомых старческих лиц: всё не так, как кажется Сёко. Простые причины и следствия: болит спина — ты идёшь на йогу; не болит — всё равно идёшь, потому что всегда был поклонником здорового образа жизни. Да, есть в этом некая доля самовнушения, но это уже другой вопрос. Годжо оказался у двери зала и хотел было потянуться к двери, когда на его плечо легла чья-то рука, заставив вздрогнуть от неожиданности. — Добрый вечер, — несколько виновато произнёс подошедший. — Извините, что напугал, — Гето убрал руку за голову, неловко улыбнувшись. — Здравствуйте, — ответил Годжо, развернувшись к Сугуру, — не берите в голову. Сатору снова чувствовал на себе этот взгляд, полный непонятных ему чувств. Он перестал понимать: всё это слишком для людей, видевших друг друга дважды, или же, напротив, слишком мало? — Мне показалось, вы больше не придёте, — рассмеялся Сугуру, заставив Сатору удивиться этой внезапной откровенности. — Я стараюсь вызывать противоречия, — произнёс Годжо с самодовольной улыбкой на губах. Занятие тянулось не так медленно и мучительно, как в прошлый раз. Сатору даже удавалось получать удовольствие, следить за дыханием или хотя бы иногда о нём вспоминать. Единственное, что точно не получалось — так это концентрироваться. «Вы должны сосредоточиться на дыхании и своих ощущениях», — говорил Сугуру, перемещаясь из одной асаны в другую. Гето вызывал в Сатору куда больший интерес, чем его собственные ощущения. Он всегда был так спокоен, так сосредоточен, что Сатору не мог представить, как он кричит, плачет или злится. Конечно, скорее всего, это глупости. Сугуру тренер, он не смог бы позволить иного поведения на работе, но что-то заставляло Годжо воображать, как Гето вёл бы себя в обычной жизни. Он хохочет, когда смотрит комедии или злится, когда обсчитывают на рынке? — Спасибо за занятие, — внезапно произнёс голос Сугуру, выдернув Годжо из мыслей, — жду вас на следующей неделе.***
— Да ну, — произнёс Сатору, стоя под крышей спортивного центра. Все улицы напоминали иллюстрации к библейским сюжетам. Одни прохожие бежали мокрые до нитки под проливным дождём, а другие, настолько же мокрые и уже готовые покупать сиропы от простуды, размеренно шагали домой. Сатору смотрел в небо с лицом «нихрена себе нахрен вы там исполняете» и был уже предельно близко к тем мокрым и сопливым беднягам. Сатору знал, что философия «уверенные в себе люди зонт в сумке не таскают» его рано или поздно подведёт, поэтому просто ступил вперёд, выходя из-под крыши. Годжо удивился, когда дождь не намочил его, но удивление это длилось недолго. — Вы пешком? — спросил Сугуру держа над ними чёрный зонт. — И почему вам так нравится подходить со спины? — проигнорировав вопрос, улыбнулся Сатору. Уголки губ Гето приподнялись, а Годжо вдруг заметил, как вода с зонта стекает на плечо Сугуру. Оба сделали шаг назад, спрятавшись под крышей. — Дождь не закончится до утра, — произнёс Сугуру. — А вам далеко до дома? — Так вам всё и расскажи, — произнёс Сатору с наигранным подозрением. — Вдруг вы маньяк? Убийца? — Сугуру улыбнулся. — Я ваш тренер, который предлагает помощь, — ответил Гето, и Сатору улыбчиво сощурился. — Маньяки всегда так говорят, я вырос на передачах про тру-крайм!** — А вдруг это вы маньяк? — Сатору попытался сдержать смех, когда заметил, что Сугуру решил ему подыграть. — Намеренно забыли дома зонт, дождались меня, а потом завели бы в темный переулок и- — Убил? — перебил Сатору, задержав взгляд на глазах Гето. — …да, — запоздало подтвердил Сугуру, — убил. Они рассмеялись и ступили под дождь. Сатору не мог избавиться от ощущения «дорамности» происходящего. Что дальше? Гето снимет кардиган и накинет на Сатору, чтобы тот не мёрз? Годжо с облегчением вспомнил, что сейчас лето и никакой верхней одежды на Гето нет: только рубашка, промокшая насквозь на том плече, которое не прикрывал зонт. — Куда мы идём? — внезапно спросил Гето, вырвав Сатору из размышлений. — А? — Годжо смутился, осознав, что уже несколько минут оба молчали. — Я живу неподалёку, — сказал Гето, перекрикивая усилившийся дождь, — вы могли бы просохнуть у меня и уехать домой. Только начало вечера. — Я- — Годжо не успел дать ответ. Внезапнее, чем хотелось бы, Сугуру поменял их местами, а через пару секунд чья-то машина пролетела мимо них, окатив спину Гето водой из лужи. Они оказались экстремально близко друг к другу, всё ещё пытаясь уместиться под тесным зонтом. Годжо первым увеличил расстояние между ними. — Кажется, вы испачкались, — не отделавшись от удивления, выдал Сатору и тут же мысленно влепил себе за красноречие. Он никогда не отличался умением говорить нужные вещи в нужный момент. — Похоже на то, — выдохнул Сугуру, отлепляя рубашку от мокрого тела. — Сколько, говорите, до вашего дома? — всё-таки поинтересовался Годжо. Сугуру улыбнулся, взглянув на Сатору, и указал пальцем в сторону пятиэтажных домов неподалёку. — Нам туда. Они подходили всё ближе к дому, но Сатору так и не смог поблагодарить Гето или, всё-таки, отказаться от предложения зайти. Завтра он подумает о том, что сказал правильно, а чего говорить не стоило. Проанализирует сделанное и поругает себя. А сейчас восемь вечера, они — мокрые, голодные и уставшие — поднимаются на пятый этаж старенького жилого дома. Оба смеются от того, как квакают кроссовки, полные воды, а Сатору намеренно громко скрепит резиновой подошвой по бетонному полу. Гето тормошит влажные волосы, трясёт мокрым зонтом, достаёт из сумки ключи и подрагивающими пальцами вставляет в замочную скважину. Завтра будет нескоро. Годжо знает, что сегодня продлится куда дольше обычного.