Into Darker Water

— Старина Фэн, ты ведь сегодня женщина? Ши Цинсюань обернулась и оказалась лицом к лицу с двумя своими бывшими учениками, и оба они были не одеты. — Э-э… — она огляделась в поисках Ша Личжуна и с облегчением увидела, что он «спит» в их углу. Это был только второй раз, когда она решила остаться в храме в женской форме, и хотя в прошлый раз, похоже, никому до этого не было дела, все равно было трудно не нервничать. Особенно столкнувшись с двумя молодыми людьми в нижнем белье и с надеждой во взглядах. — Да? — Отлично! — сказал Ли Шицзю. — Тогда ты можешь кое-что для нас прояснить. В чем легче понравиться женщине — в зеленом или в коричневом? Он показал два одеяния: одно простое, выцветшего серо-зеленого цвета, второе — бежевое, с непонятным пятнистым принтом дешевого коричневого оттенка. Ши Цинсюань вздохнула с облегчением. Она подумала было объяснить, что вопросы пола не настолько просты, однако жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на вбивание здравого смысла в подростков. Но, как бы то ни было, эти мальчики поняли сущность пола Ши Цинсюань лучше, чем большинство блестящих мыслителей на Небесах. К настоящему моменту она пробыла смертной уже почти два года и все это время думала, что может жить только с мужским телом. Но оказалось, что достаточно было просто сказать: «Кстати, сегодня я женщина», и все просто кивнули и продолжили заниматься своими делами, как будто это не имело особого значения. Это ведь были те самые люди, которые довольно легко привыкли к встречам с богами, а в прошлом помогли предотвратить конец света. Стоит ли удивляться, что они с легкостью приняли и такую мелочь, как изменение пола? Ши Цинсюань даже не была единственной в храме, кого не устраивало полученное при рождении тело, хотя и оставалась единственной, кто мог менять его по своему желанию. Даже немного странно, как довольна была Ши Цинсюань своей жизнью в последнее время. По сравнению с первыми месяцами на улице, улучшилось многое: постель стала удобнее, еда — аппетитнее, а Ши Цинсюань теперь знала все, в чем необходимо разбираться человеку в ее новом положении. Она даже, наконец-то, добилась некоторого прогресса с правительством в вопросе предоставления риса беднякам. Пока это был только пробный период, порции риса были очень скудными и предоставлялись только официальным жителям столицы. Но этого уже было достаточно, чтобы множество людей перешло от отчаянного голода к умеренному недоеданию. Сложностей и угроз по-прежнему хватало, но окружающие люди делали ее жизнь терпимой. Ши Цинсюань чувствовала огромную благодарность к тем, кто спасал и поддерживал ее в самый тяжелый период жизни, и была полна решимости сделать все возможное, чтобы помочь в ответ. Ши Цинсюань сосредоточила свое внимание на относительных достоинствах двух одеяний перед ней. — Что ж, — сказала она после некоторого размышления. — Какой выбор будет лучшим, в конечном счете, зависит от женщины. Я уверена, что существуют девушки, которые очень любят коров. — То есть, ты рекомендуешь зеленое? — скривился Ли Шицзю — Я же говорил, гэ! — засмеялся его брат. — Говорил же, что моя одежда лучше! А ты мне такой: «что слепой может понимать в оттенках, бла-бла-бла». Ну что, теперь заплатишь мне, чтобы одолжить его для свидания, или нет? — Да-да! — пробормотал Ли Шицзю. — Спасибо, Старина Фэн! Ты очень помогла… наверное. — Обращайтесь в любое время! — весело поклонилась Ши Цинсюань. А потом связалась с Хэ Сюанем по духовной связи: — Ты это слышал? Ах, молодость! — она засмеялась, но достаточно тихо, чтобы парни не услышали. Хэ Сюань не ответил, но Ша Личжун громко всхрапнул. — Ой, да ладно тебе! — Ши Цинсюань подошла к постели Ша Личжуна и плюхнулась рядом с ним. Когда это не возымело эффекта, она потыкала его в милую округлую щечку. Он отвернулся спиной к Ши Цинсюань и снова всхрапнул. Ну просто герой мелодрамы. Ши Цинсюань тоже повернулась, чтобы удобно было обнять Ша Личжуна за талию. Это могло добавить слухов по поводу того, что они спят вместе, ну да ладно. После нескольких сотен попыток объяснить, что Ши Уду — ее брат, а не муж, Ши Цинсюань научилась не переживать особо из-за сплетен. — Просыпайся, дии-диии, — заныла Ши Цинсюань, ткнув Ша Лижуна в живот. Спасибо за вторую рабочую руку, Хэ Сюань, ей так удобно тыкать! Было все еще немного странно так легко прикасаться к Хэ Сюаню, в какой бы форме он ни был. Не было возврата к чистому доверию, которое она испытывала к Мин И, когда полагалась на его силу и игриво проказничала с непоколебимой уверенностью, что друг никогда не причинит ей вреда. Сейчас Ши Цинсюань не могла дразнить Хэ Сюаня, не помня, каково это — просить о пощаде. Не могла ткнуть его без приступа страха, зная, как он мог бы ответить. И все же ее все больше тянуло прикоснуться к нему, взглянуть в лицо своему страху и позволить ему занять свое место в сердце — рядом с раздражением и привязанностью. Хэ Сюань никак не давал понять, что его тянет прикоснуться в ответ, но ведь от него и не следовало ожидать подобного. По крайней мере, он вроде бы не возражал, и этого уже было достаточно. Ши Цинсюань потыкала его снова. — Еще пять минут, тетушка! — пробормотал Ша Личжун, не сдвинувшись ни на йоту. — Тетушка! — воскликнула Ши Цинсюань, хлопнув его по плечу. — Кто тут твоя тетушка! Она продолжала бить Ша Личжуна, пока он не издал тихий грустный стон боли, настолько жалобный, что Ши Цинсюань на мгновение устыдилась. Но потом вспомнила, что это лишь притворство, и ударила его снова еще сильнее. — Ох, оставь ты его в покое, старина Фэн, — вступился за Ша Личжуна сидевший рядом старик. — Дай бедному парню поспать. «Этому бедному парню сон не нужен уже несколько столетий, — подумала Ши Цинсюань с легким раздражением. — И у него вообще нет никакой тети». Но она не хотела, чтобы ее сочли грубиянкой, и поэтому остановилась. Ши Цинсюань не помнила точно, как зовут этого старика. Он оставался здесь, только когда не мог найти работу. Но, судя по толстым повязкам на руке, на этот раз он мог задержаться довольно надолго. Ши Цинсюань сделала мысленную пометку направить его к младшим заклинателям, которые иногда навещали их. Юй Янли и Се Лянь сумели убедить некоторые местные школы, что столичные бедняки дают ученикам прекрасную возможность потренировать навыки исцеления от самых разных болезней. — Раньше ты был таким милым, послушным мальчиком, — надулась Ши Цинсюань, слегка ущипнув Ша Личжуна так, чтобы никто не видел. — Я думал, ты хочешь, чтобы я был самим собой, цзе-цзе. Прозвучавший в голове голос Хэ Сюаня был холодным и низким — настолько непохожим на голос младшего брата, насколько это вообще возможно. А потом Ша Личжун перевернулся и моргнул, глядя на нее с мягкой, нежной улыбкой. — Доброе утро! — сказал он своим более высоким и мягким голосом, немного хриплым после сна. Выглядело так, будто Хэ Сюань намеренно казался таким милым, просто чтобы поиздеваться над ней, и Ши Цинсюань отказалась очаровываться. Разве что совсем чуть-чуть. — Бывало и лучше, — сказала Ши Цинсюань, для верности ущипнув его еще раз. — Не думай, что я уже простила, что ты назвал меня своей тетушкой. Сколько тебе вообще предполагается лет? — Сколько и тебе, — в растянувшейся улыбке Ша Личжуна мелькнули белые зубы. — Восемнадцать. — У-уф! — Ши Цинсюань старалась не думать об этом, хотя очередной Новый год однозначно наступил и прошел. — Восемнадцать... — повторила она про себя, на мгновение охваченная ужасом перед неумолимым течением времени. — Я и есть тетушка. Даже бабуля. — Лучше быть бабулей, чем мертвой, — сказал Ша Личжун, садясь и разминая руки. — Ха, тут он прав, старина Фэн! — сказал сидящий рядом мужчина. — В любом случае, восемнадцать — это вовсе не бабуля! Особенно когда речь идет о такой хорошенькой малышке, как ты. Еще полно времени, чтобы подыскать пару. А, Ша Личжун? — Наверное, — ответил Ша Личжун с нерешительной улыбкой. — Просто скажи ей, что она красивая и любой мужчина был бы счастлив с ней! — собеседник шлепнул его по затылку. — Ты что, вообще ничего не смыслишь в женщинах? Ша Личжун кивнул с извиняющимся видом и медленно повернулся к Ши Цинсюань. — В-все в порядке, — сказала она. — Тебе не нужно… — Ты красивая, — сказал Ша Личжун с мягкой улыбкой и убедительным тоном, каким можно было бы похвалить неудачный подарок от мамы, чтобы не огорчать ее. — И любой мужчина был бы счастлив с тобой. — Аха-ха-ха, спасибо, — сказала Ши Цинсюань, сердце которой защемило даже сильнее, чем после любых прямых оскорблений Хэ Сюаня в прошлом. Ей пришлось напомнить себе, что она на самом деле красивая, черт возьми! И если бы она когда-нибудь выбрала мужчину, он был бы счастлив! — Кстати о красивых девушках, — продолжил старик, — ты не видела в последнее время Юй Янли? Насколько я помню, вы с ней дружили. Сам я давненько ее не видел. Но слышал, что у нее все хорошо. — У нее все очень хорошо, — ответила Ши Цинсюань. — Она живет в прекрасном месте, у нее много замечательных друзей. Она уже настоящая заклинательница! — минутку, не прозвучала ли в ее словах горечь? Похоже, что да. — И я очень рада за нее! — О! Значит, э-э… как я понимаю, ее прежняя работа осталась в прошлом? — Думаю да, — ответила Ши Цинсюань, чувствуя подвох. — Эх… — печально вздохнул старик. — А я уже почти накопил денег, чтобы провести с ней ночь. Я слышал, она умеет делать нечто невероятное своими… — ДА, ЛАДНО, В ЛЮБОМ СЛУЧАЕ, УЖЕ ПОРА ЗАВТРАКАТЬ, — Ши Цинсюань схватила Ша Личжуна и потащила его к выходу. Она не была ханжой, но есть вещи, которые точно не хочется знать о своих друзьях. — А что у нас на завтрак? — спросил Ша Личжун. — Я не знаю! Почему ты всегда такой голодный, если тебе вообще не нужно есть! — Ши Цинсюань прикинула возможные варианты. Всегда можно было попросить еще немного денег у Хэ Сюаня, но она не любила делать так слишком часто. Приятно иногда самой побыть кормильцем. — Кажется, у меня осталось еще несколько каштанов из того большого мешка, что я купила на рынке за полцены. Подойдет? — Для начала. — Только не надо опять есть их со скорлупой, это выглядит жутко! — Правда? — спросил Ша Личжун с улыбкой, говорящей: «я знаю и как раз поэтому так делаю». В последнее время разница между личностью Хэ Сюаня и Ша Личжуна становилась все более размытой. В конце концов, на самом деле это был один и тот же человек. — Погоди-ка, — Ши Цинсюань развернулась и начала хромать в обратном направлении. — Уф-ф, каштаны остались среди моих вещей, так что придется вернуться к этому… — Эй! Ши Цинсюань снова обернулась к дверям, услышав этот неожиданный оклик. Все мысли о завтраке вылетели у нее из головы, стоило увидеть обратившегося к ней мужчину со знаком государственного стражника на поясе. Рядом с ним в дверном проеме угрожающе маячил мужчина покрупнее. — Д-да? — ответила Ши Цинсюань, пытаясь выглядеть безобидной и законопослушной. Какой она и была! Большую часть времени! Появление стражников в храме не всегда означало что-то плохое. Не считая людей с искренним призванием к бандитизму, на низкооплачиваемую должность силовиков магистрата шли только те, у кого не было выбора из-за бедности. Многие обитатели храма, если были достаточно сильны, пытались получить эту работу. Но тот факт, что они сами когда-то жили на улице, не мешал стражникам компенсировать недостаток жалованья взятками, которые они вытрясали из бедняков под угрозой тюрьмы или чего-то еще худшего. Нередко у них даже были официальные полномочия так поступать, поскольку магистрат видел в бездомных нищих исключительно преступников, которых еще не успели поймать. И конкретно эти мужчины не выглядели знакомыми. Также не было похоже, что они заглянули просто поздороваться. Тот, что был ниже ростом, оглядел Ши Цинсюань сверху донизу и дольше необходимого задержал взгляд на ее ногах. Когда ты женщина, приходится мириться с некоторыми неудобствами. — Как твое имя? — Фэ… — Фань Си, — сказал стоявший рядом Ша Личжун. — А это моя сестра Фань Цинъюэ. — Я спросил не тебя, — сказал стражник, глядя с подозрением. — В-все в порядке, А-Си! — сказала Ши Цинсюань, нервно теребя свои волосы. — Цзе-цзе сама может сказать, ты же знаешь! — Извините, — сказал Ша Личжун. — Спасибо, — безмолвно обратилась к нему Ши Цинсюань по духовной сети. — Я чуть было не сказала ему свое имя. Упс! Не то чтобы Фэн Син было ее настоящее имя, но за прошедшие годы оно успело стать настоящим. Вокруг него выстроилось ее самосознание и вся ее новая жизнь. И для этой жизни внимание магистрата вряд ли могло оказаться полезным. — Кто бы сомневался, — ответил Хэ Сюань. — Хм-м, а как насчет него? — стражник указал на старика. — Я о нем ничего не знаю, — сказала Ши Цинсюань, и это была почти правда. — Мы здесь случайно оказались, — хоть Ша Личжун и лгал, его голос звучал так же искренне и серьезно, как и всегда. — Так что мы тут никого особо не знаем. Простите, что не можем помочь. — М-можно нам идти? У меня назначена встреча, — спросила Ши Цинсюань. Это тоже не было ложью: Юй Янли пригласила ее, чтобы отпраздновать неожиданный успех их затеи с раздачей риса. Интересно, уменьшится ли риск ареста, если эти стражники узнают, что теперь им будет легче избегать такой опасной и неприятной работы. Наверное, нет. Наступила долгая и мучительная пауза. В конце концов, стражник кивнул. — Конечно! — Спасибо! — выходя, Ши Цинсюань чувствовала взгляд стражника на своей спине, и ей пришлось сдержаться, чтобы не ускорить шаг. Все равно она не смогла бы обогнать стражников, если бы дошло до этого. Как только храм скрылся из виду, она прижалась к Ша Личжуну и драматично вздохнула. — Я так испугалась! — Ты пугаешься слишком легко, — хотя голос принадлежал Ша Личжуну, по тону это был чистый Хэ Сюань. — На что ты жалуешься? Разве это не делает меня аппетитной с твоей точки зрения? — Мне встречались и более аппетитные вещи. — Эй! — Ши Цинсюань шлепнула его по груди. — А ты бы предпочла, чтобы я жаждал твоего ужаса? Ши Цинсюань резко вздохнула, когда ее грудь заныла от страха. Даже когда Хэ Сюань выглядел как милый славный Ша Личжун, даже когда она почти научилась ему доверять... страх, который Ши Цинсюань испытывала перед Хэ Сюанем, все еще никуда не делся. Может быть, он никогда не исчезнет. — Конечно нет, — сказала она и опять ударила его, чтобы рассеять боль в сердце и снова почувствовать, что они друзья. Как поступил бы друг в такой ситуации? Ши Цинсюань прислонилась головой к надежной груди Ша Личжуна. — Я, и правда, слишком легко пугаюсь. Можно было бы подумать, что я уже слишком много пережила, чтобы бояться, но все же… — мягко сказала она, зная, что он может почувствовать, как ее сердце все еще трепещет от страха. Она снова ударила его, но на этот раз легко и с нежностью. — Хорошо, что у меня есть ты, чтобы отвлечь меня каким-нибудь вовремя сказанным оскорблением, а? — И все же ты бьешь меня без остановки, — ответил Хэ Сюань. — Это едва ли можно принять за благодарность. — Да ты хотя бы чувствуешь боль? — спросила Ши Цинсюань и ущипнула его за щеку, чтобы придать хмурому лицу искаженное подобие улыбки. Хэ Сюань некоторое время терпел это молча, потом протянул руку к щеке Ши Цинсюань и так же ущипнул ее в ответ. — А ты? — холодно спросил он. «Он дотронулся до меня!» — пропищал глупый тонкий голосок в глупом маленьком сердце Ши Цинсюань, как будто этот щипок можно было назвать лаской. Как будто ласка Хэ Сюаня была чем-то самым желанным из того, что Ши Цинсюань хотела бы получить. — Кто причинит мне боль, так это Юй Янли, если мы опоздаем, — засмеялась Ши Цинсюань и отстранилась, потирая свою щеку.