Желанный гость

      В агентстве сегодня почти не было работы. Отчасти из-за того, что герои переловили большинство зачинщиков в начале недели, стремясь освободиться к заветной субботе, а еще потому, что на страже стоял сам Динамит, который впервые за свою карьеру вызвался дежурить в выходные.       Конечно же Кацуки делал это не по доброте душевной. Причина, по которой он просиживал летний день в офисе, состояла в том, что в противном случае он должен был пойти на свадьбу. И не на какую-то там, а на свадьбу Деку. Тот очень тепло и многословно пригласил его несколько месяцев назад: огромные зеленые глаза светились таким восторгом, что голова кивнула сама собой. Теперь же он удачно нашел предлог, чтобы не приходить — Ястреб даже расхохотался, услышав его просьбу, думал, что ребятам придется тянуть жребий, а тут такое.       Кацуки был даже рад, что этот день настал. Ему больше не нужно было выносить сочувствующие стенания, похлопывания по плечам и виноватые улыбки. Он отправил Деку короткое сообщение с информацией о графике и короткое «извини», на что так и не получил ответа, хотя сразу узнал от других, насколько сильно тот расстроился. Изуку хотелось, чтобы «Каччан» стал его шафером, но заветному желанию не суждено было сбыться. И нет, Кацуки не переживал, что его заменили на Двумордого: тот все равно хуже смотрелся в смокинге.       Тишину офиса разбавляло жужжание кондиционера и глухой стук, с которым карандаш в руках Кацуки ритмично касался деревянной поверхности. Ни привычных шуточек Киришимы, ни смеха Мины за соседним столом. Он смотрел в окно и представлял их всех, собирающихся в загородной резиденции, где совсем скоро будет проходить церемония. Девчонок, помогающих надеть белое платье, круглолицую мать, которая прикрепит фату, и саму Урараку — невесту, которой завидовал даже Кацуки, ведь она сумела заполучить то, о чем он мог только мечтать. Парни будут делать групповое фото, обнимаясь и хохоча, а в центре окажется Деку, улыбчивый и счастливый — почти официально не его.       Впрочем, Кацуки уже давно ничего не светило: задрот встречался с ней больше семи лет — примерно с того времени на втором курсе, когда он вытащил голову из задницы и понял свои чувства. Иногда он даже находил это забавным. В те редкие моменты, когда мысль об этом не причиняла боль.       Громкая мелодия звонка заставила его вздрогнуть от неожиданности. Он мгновенно нахмурился и повернул телефон, лежавший на столе, экраном вверх.       Изуку       Для фотографии на номере не было необходимости: веснушчатое недоразумение появлялось перед глазами само собой. Он замер с рукой на телефоне, который продолжал заливаться, требуя поднять трубку и, что самое ужасное, включить видеосвязь. Что Деку хотел от него сейчас? Что мог хотеть в свой самый счастливый день в жизни? Сердце Кацуки забилось так заполошно, что он едва смог вдохнуть, проталкивая ком в горле. Музыка все лилась и лилась, пока вдруг не оборвалась на середине слова, вновь наполняя офис тишиной. В ней особенно отчетливо слышалось быстрое и тяжелое дыхание. Дрожащими пальцами он отпустил гаджет и попытался успокоиться, все в нем звенело от волнения. Снова посмотрел на экран, где теперь высвечивалась заставка со временем: двенадцать двадцать — до начала бракосочетания оставалось чуть меньше двух часов.       И вот телефон запиликал снова. Чертов задрот просто не мог оставить его в покое!       Нагнав на лицо выражение пострашнее, он нажал на кнопку принятия вызова, и тут же с экрана на него уставились пронзительные зеленые глаза. Деку улыбался ему, махая ладонью, весь такой прилизанный, с идеальной прической и в пиджаке. За ним проглядывались деревья, из чего Кацуки сделал вывод, что тот вышел куда-то на улицу.       — Привет, Каччан!       — Тебе того же, Деку, — он правда пытался говорить спокойно, но что-то эмоциональное, что он заталкивал далеко-далеко, все равно проскальзывало в его голосе. — Что-то хотел?       — Ох, ну я, — тот смущенно почесал нос. — У меня же свадьба, знаешь? Так вот, я хотел убедиться, что ты действительно не можешь прийти. Если у тебя не так много работы, не мог бы ты… Ястреб сказал, что может отпустить тебя на пару часов, если хочешь поприсутствовать.       Чертов Ястреб! Они договорились, что тот будет молчать и говорить всем, что он ужасно занят, чтобы никто не приставал с вопросами. Неужели не мог потерпеть еще немного?       — Я правда не могу.       Светящаяся надежда мгновенно исчезла, сползая с веснушчатого лица вместе с улыбкой. Тот заметно погрустнел, озадаченно разглядывая его — будто и не ожидал, что хорошие новости будут восприняты в штыки. Наверное, думал, что сорвется с места сразу, как только услышит, что злобный босс дает зеленый свет.       — Но почему? — будь Кацуки проклят, если не слышал в его голосе мольбу.       — Я один сегодня. Думаешь, злодей не нападет только потому, что ты женишься? Даже пара часов могут все изменить.       — Н-но…       — Черт возьми, Деку, да отстань ты уже! — рявкнул он, потеряв терпение, прямо как в старые добрые времена. Задрот испуганно моргнул — на секунду превратившись в подростка, которым был в школе.— Нет, я, — он с силой потер переносицу. — Прости.       Пухлые губы обиженно дрогнули.       — Я не хотел. Просто плохое настроение.       — Так приходи к нам, Каччан! Ты же знаешь адрес! Мне… тебя не хватает.       Он замер, услышав что-то надломленное в его словах, вскинул голову, но Деку смотрел куда-то в сторону, в его чертах — уже не счастливых и радостных — проступала горечь.       — Ты — единственный из всех друзей, кого не будет со мной сегодня. Даже Аизава-сенсей приехал из секретной командировки, а Старатель отменил пресс-конференцию, хотя мы не настолько близки! Ты же… так дорог мне, но…       Что-то оборвалось в груди, когда тот поднял на него полные слез глаза. Тот плакал в день собственной свадьбы, и это был Кацуки, кто довел его до такого. Как он вообще мог после этого простить себя?       — Я, — прохрипел он. — Ты… — попытался снова, но голос подводил его, становясь совсем слабым. — Черт, я просто не могу этого сделать! — он закрыл лицо ладонью и глухо продолжил. — Мне слишком больно видеть это, Изуку.       Ему не хотелось говорить об этом примерно никогда и уж тем более не в такой особенный день, но глупый Деку буквально вынуждал его своими слезами, которых он никогда не мог терпеть. Он желал провалиться под землю, ненавидел себя, щеки горели.       — Я влюблен в тебя, черт подери! — впился себе в лицо пальцами так, что стало больно. — Влюблен в тебя, доволен?!       Резко отняв ладонь, поглядел в ответ, вкладывая все накопившиеся чувства. Деку изумленно смотрел на него с экрана телефона, приоткрыв рот и, кажется, даже прекратив дышать. Так прошли минута или две, а потом тот судорожно вдохнул и сжал губы. Камеру вдруг повело куда-то вверх, отражая кусок голубого неба и макушки деревьев.       — Деку?       Из динамика раздался его тихий смех, от которого внутри все похолодело.       — Ты, наверное, несерьезно. Ты не можешь быть серьезным, Каччан.                   Смех усилился, а потом оборвался с расстроенным полустоном. Картинка дернулась и задрожала, все внутри Кацуки задрожало тоже, он сильнее вцепился в телефон, отчаянно желая узнать, о чем Деку думает, что чувствует. Когда тот наконец снова направил на себя камеру, его черты оказались безжизненными и застывшими, даже слезы исчезли, сделав глаза пустыми и серыми:       — Только не сегодня.       Звонок завершился.