***
— Да вы оба просто оконченные придурки, — от печали рыжей уже не осталось и капли, она громко кричала на двух провинившихся, что сидели сейчас перед ней на коленях и непонимающе лупились в пол. Только что она заставила их извиниться друг перед другом и по-братски приобняться в знак примирения, и слушать не желая там про какую-то полицию, наркотики, мокрую голень… — Слушай, Нами, мы ведь организаторы, мы ведь можем переиграть соревнования в другой день, или устроить для них второй тур, они ведь оба хороши, ты это видела… — рассвирепевший взгляд метнулся в сторону спасателя, и тот уже сидел рядом с виноватой парочкой, что оба понимающе пособолезновали и поблагодарили Зоро за его попытку. Пыл Нами немного унялся лишь тогда, когда зазвенел колокольчик на станции. Обычно в него звенят, если созывают спасательскую группу или находят пострадавшего, но сегодня в него звенели только ради одного — завершения прохождения полосы. Девушка помчалась к скрипящей лестнице, что знатно истрескалась и выгорела под палящим солнцем Калифорнии, но еще приятно светило голубизной. Около старого, такого же крашеного и оползшего столба голубого цвета, стоял тот самый блондин, правда теперь уже совсем вымокший и выбившийся из сил. Он пришел первым, и этот факт знатно выбесил Луффи, смотрящего на него с вершины башни, из окна. — О, милая леди, я весьма рад, что первым делом после этой изматывающей победы я увидел ваше прекрасное лицо, могу я, — бледный пловец сделал краткую паузу для передышки, — узнать ваше имя! Юноша был точно выходцем более северных регионов, возможно, даже из самой Канады. Светлая кожа, отдающая розовым светом, блестящие голубые глаза и роскошный блонд, который не в каждом салоне умудрятся сделать, Нами это знала. Он словно топ-модель, сошедшая с подиума океана, вальяжно гуляющая по полосе серого от воды песка. Нами надменно улыбнулась, не спускаясь с последней ступени, чтобы не выходить на солнце из тени, и подозвала к себе Робин, которая сейчас отдыхала с сигаретой во рту и свежей газеткой в руках. Нужно было как можно скорее обозначить первое имя! Та лениво встала, доставая из стола очередной лист и ручку. Вернулась она через пару минут, на листке было вычеркано имя «Санджи Винсмоук». Так как Луффи больше не сидел на месте с того момента как ушла злая надзирательница, он стащил бумажку со стола, внимательно вчитываясь в буквы. Мда, это ему не дало ничего, как и имя Чмокера, или как там этого копа- выродка зовут… — Тебя как зовут, амиго? — С веселенькой мелодичностью в голосе, Луффи улыбался так ярко, словно они и не готовы были разодрать друг другу глотки недавно. — Не зови меня этим тупым испанским словом. Я Смокер, сосун, — из растерянного зайчонка он снова превратился в невозмутимого, но еще хмурого слона. Достав из кармана пачку мальборо, он повернулся к Зоро, задавая вполне ожидаемый вопрос — «зажигалка есть?» На что получил отказ — Ророноа презирал курение и все его вытекающие. Зато выпить был знатным любителем, уж извольте. — Спасибки, амиго, — Луффи довольно хмыкнул, выискивая в полке стола какой-нибудь пишущий предмет. Тут, кажется, было все: скрепки, текстовыделители, ключи от чего-то, сигареты, цветные карандаши и даже раскраска, но обычная синяя ручка, с которой ушла Робин, неизвестным образом исчезла. — Она на самом столе, дурень, — мужчина нервно рыскал по карманам в поисках зажигалки, но так как у себя не нашел, направился к той полке стола, где рылся Луффи, последующе тыкая его лицом в ту самую ручку. Зажигалки не было и тут, черт. — Хехе, gracias, — Монки сгорбился над начатым списком и принялся старательно выводить буквы, тщетно пытаясь придать им вид аккуратного, чуть скошенного подчерка Нико. Сначала под именем Санджи он вывел свои инициалы, а потом незамедлительно и своего знакомого. — Луффи, ты что творишь? — Зоро встрепенулся, одернул друга от стола. Лист уже был исписан лишними именами, и у него было всего пару минут на исправление ситуации, пока Нами не вернется. — Ну-ка, а вы чего встали все? Смокер снова превратился в перепуганного подростка, выпрямившегося по струночке, как только за его спиной послышался звенящий женский голос. Даже учитывая то, что ему никто не запрещал, притушил сигарету о край футляра и выкинул в незастекленное окно. Зоро медленно положил листок назад, отходя от Луффи, а он, кажется, единственный оставался спокоен. Или чертовски тупой, или чертовски пофигистичен. А Нами-то и не думала сейчас начинать ядерную войну. Ее лицо играло всеми красками жизнерадостности, улыбка сияла во все тридцать два зуба, а ехидный блеск глаз мог бы посоревноваться с сегодняшним ярким солнцем. В руках было еще несколько бессмысленных договоров о трудоустройстве, видимо, с данными Винсмоука. — Наш новый член команды просто замечательный, Зоро! Немного бесит меня, но согласился выполнять все раздражающие меня последние месяцы обязанности. Просто золото! — девушка сложила все бумажки из рук в папку и, пританцовывая, отправила ее в шкаф. Спасатель, не способный прикрыть отвиснувшую челюсть, так и смотрел на нее с пораженным взглядом и опущенными руками. Рыжая понимающе улыбнулась и пожала руками, считая, что он просто удивлен такой великой удаче. Она была почти на 100% уверена, что к ним сюда подаются только наркоманы-извращенцы, которые ради легального просмотра женских сисек через бинокль готовы на все. На двух чудиков, устроивших весь концерт, настроения сейчас не было, а если точнее — на бессмысленную ругань с ними. Поэтому следовало бы ей сейчас отправить их обоих домой, думать над своим поведением и анализировать ошибки, но… взгляд пал на листок. Тот самый листок, существование которого в данную минуту заставило Зоро превратиться из шоколадно-загоревшего в бледно-серого. Она точно спишет это на него. Но мысли наставницы кружили совсем в другой степи. И кружили буквально — как голодные стервятники над добычей. Роль добычи исполняло имя Смокера на листке, и она вспомнила, с кем на самом деле имеет дело. Сейчас фраза «работай на имя, а после имя будет работать на тебя» играет как нельзя к стати. Именитый пловец, медалист и просто красавец у нее стоит в гораздо большем приоритете. Да, немного грязно и неправильно, но со своими обязанностями он бы справился, так?.. Не проверим, не узнаем. — А знаете что? Я устрою второй тур для вас двоих. Бороться будете друг с другом — и имя победителя я так уж и быть запишу пятым в список. У вас есть пару минут на размышление, — на этом она и поставила точку. Все облегченно вздохнули.***
Время близилось к полудню, и солнце жгло еще более нещадно. Люди давно разбежались по прохладным барам и отелям с кондиционерами, и лишь единицы остались на пляже. Сегодня был один из самых жарких дней в этом сезоне — вот уж теперь это подтвердилось. После Санджи в течнии пяти-десяти минут подтянулись и остальные участники — измотанные, мокрые, уже давно забывшие о бикини и биноклях. Нами довольно вывесила список на «информационную доску» (на самом то деле, представляла она собой пустую внешнюю стену спасательского поста). Сейчас перед ней сидели изнеможденные девушка в очках, возрастной мужчина с приметным животом и чудаковатыми кудрявыми усами, юная леди с горящими глазами и весьма отдохнувший Санджи, завороженно любующийся на его напарниц. — Рада приветстовать в наших рядах, рядовые Винсмоук, Ямато, Тасиги и Джимбей! Первой Нами пожала руку Тасиги. Девушка с темно-смольными, отдающими синевой волосами и смугловатой кожей имела некоторые индианские черты, что добавляло ей больше шарма. Очки от жара и пота нелепо сползли на самый кончик вздернутого носа — она улыбалась приветливо и, словно едва виновато. Следующим на очереди приветствий был Джимбей — Луффи бы сказал, здоровенный дядька, сгодившийся бы в спасательской группе в качестве поплавка. Ну, думаю он еще успеет вставить свое слово. Однако он был словно рыба в воде — будто там и родился. С его бороды до сих пор стекали струйки океанической воды. Когда очередь дошла до Ямато, та возбужденно подпрыгнула, начав трясти руку Нами, переливаясь красками счастья. Ее крашенные в необычный цвет волосы и огромные серьги-кольца только добавляли нелепости и веселья к ее имиджу. Ее кожа была словно усыпана блестками, а пахла она клубникой и пряной мятой — каждому Калифорнийцу был прекрасно знаком запах марихуаны. Нами была несколько напугана такой бурной реакцией неформальной серфингистки, которая, ей казалось, сейчас напрыгнет на нее, обнимет и задушит своей грудью. Из-под чисто белого раздельного купальника на нее давяще смотрели огромные сиськи, будто им там едва хватало места. Как с этим вообще можно плавать и прыгать? Вопрос отпал сразу, как только девушка выпрямилась в спине. Ее рост был больше всех присутствующих почти на две головы. Ловя на себе удивленные взгляды, Ямато немного замялась, играясь указательными пальцами от неловкости. — Да, мне еще в средней школе говорили, что у меня чересчур длинные ноги. Правда, я думаю, что это у них короткие. С Санджи Нами уже знакомилась и, смотря на его жадные глаза, что проделывали дыру взглядом в ее декольте, она лишь в смятении помахала ему издали. Зоро не смотрел на то, что происходило с его теперь новыми товарищами, как и обычно. Для него напарники познаются не в болтовне, а в деле, поэтому и тратить время на диалоги он не собирался. В это время его мысли были заняты Луффи, который сейчас сидел с закадычным (теперь) кружком за станцией. Ну, по правде говоря, бросив взгляд в сторону темненькой ныряльщицы, он подавился воздухом в горле. Тасиги не заметила его реакции, или предпочла игнорировать. Тем временем, Луффи лениво перебирал камушки в песке, выковыривая их пальцами и снося в одну кучку около его левой ноги— где уже образовалась маленькая горка камней. Смокер наблюдал за этим делом тупым взглядом, а потом начал искать в песке палочку, которую потом воткнул в своеобразную каменную башню Монки. Оба они не знали сейчас, о чем им говорить и что делать, но рыжая бестия выгнала их и сказала ждать на пляже, где потом разберется с ними. Луффи был уверен, что сделает деда, а Смокер решительно намеревался утереть нос сопляку, показать свое место. Правда была у них одна разница — соперничество не ставило перед шляпой преграды в общении и взаимоотношениях, поэтому он, не отрываясь от странного дела, завязал диалог. — Ты это… не серчай, что я по лицу тебе заехал, амиго. Я взял рюкзак брата по ошибке с утра, положил туда свои вещи, не вынимая его. Я могу отдать тебе тот пакетик, если еще нужно, а вы дальше сами разбирайтесь, что с ним делать, — Луффи хотел пошариться по карманам, но забыл, что сейчас сидел, как и Смокер, голый, в одних плавках. Даже без любимой соломенной подруги. — С чего бы мне тебе верить, — не огрызаясь, вполне спокойно сказал он, — но пакетик я заберу, и там уже разберусь, что с тобой делать буду. Или с твоим братом. Луффи, словно не ожидая этого поворота, недоуменно уставился на мужчину. Как это, его брата? Ну да, наркотики — это не законно, но ведь его брат их не продает и не выращивает, и с ним все в порядке, вроде… его нельзя арестовывать! — Не пугайся так. Если это не что-то серьёзное, или окажется, что и не его вовсе, никто никого сажать не будет. Ну, может, только поругаем и проведем пару воспитательных бесед, что травка — детям не игрушка. — Ему двадцать два, слишком большой для порки, — Лу сразу забыл о угрожающей опасности, когда пловец сказал, что не будет никого сажать. С чего бы ему верить? А почему бы и нет, ведь у него нет поводов обманывать его, только если не просто так. Теперь они оба уставились на морское опрокинутое зеркало. Волны, которые Луффи заметил с утра, совсем стихли. Теперь на редкой ряби поблескивали сияющие солнечные лучи, разбиваясь, как стекла на сотни мелких осколков каждый раз, когда соприкасались с береговой полосой. Почему-то сегодня было не людно. Ах, точно, жара. — Я уверен, ты будешь отличным противником — Луффи прервал их минутное молчание, не отрываясь от пляжного пейзажа, — Buena suerte . Смокер не понял, что он ему сказал, но был готов поклясться, что там «готовься к своему скорому поражению» или «поцелуй мой зад». Иначе первое предложение можно случайно воспринять в серьез, а он знал, что они с этим подростком — противники. И почему он зовет его другом? Наверное потому, что это единственное слово на испанском, которое он знает.***
— Ну что, готовы, сосунки? Встали в рядочек, я погляжу на ваши наглые рожи. Нами все еще была немножко сердитой, но хотя бы не кричала на них, а только ругалась. Было за что, но они оба так не думали, и молча насупившись встали перед ней. Две стороны монеты — и с обоих, черт возьми, блестящая. Луффи среднего роста, загоревший и весьма крепкого телосложения юноша — помимо несуразного шрама на груди имелось еще парочку по всему телу, добавляя какой-то особый шарм. Веснушки едва задели его нос и плечи, в отличии от брата, вот каштановые пряди волнистых волос были неопрятно рассыпаны по лбу. Смокер выше и шире его в полтора раза и бледный, словно снег. Странно, он, в отличии от Луффи, родился под ярким Калифорнийским солнцем. Напряженные мускулы блестели пóтом под нещадным солнцем, но в лице он все еще оставался невозмутим и серьезен. Только сейчас Нами задумалась — а почему он седой в свой четвертый десяток? Потом спросит. Она была уверена, что Смокеру не составит труда обогнать Монки и на земле и на суше, так что карандашиком, но в список она его уже записала. Один только Зоро оставался предан другу, надеясь на то, что еще увидит его в рядах своих товарищей — и тоже карандашом записал его на этот ничего не значащий листок. В этот раз, дабы не терять время, она упростила их задачу вдвое, что очень расстроило Луффи — ему нравились самодельные турники, на которых было прикольно повисеть вниз головой. Она попросила Ямато посидеть на надувном кругу на некотором расстоянии от берега, и во время проверки готовности она помахала им рукой, а шляпа помахал в ответ. Кто первый принесет «утопающую» на берег, тот и выйграл. Просто и понятно, как раз для таких идиотов. Но рыжая еще раз напомнила им обоим, что драться запрещено. Оба рванули со стартовых мест, как только свисток второй раз за день нарушил какую никакую тишину, если не в городке, то в этой горячей и тихой войне точно. Они не уступали друг другу ни в чем, но делали все абсолютно по разному — даже начали с разных ног, как абсолютные противоположности. Это тотально напрягло следящих за ними спасателей — ничья теперь стала их общим страхом, куда большим, чем проигрыш того, на кого они поставили. Стоило Смокеру оторваться от Луффи на полметра, как Нами победоносно ликовала, смотря на растерянного друга, но как только Луффи догонял и обгонял Смокера, надменно ухмылялся уже он, вкушая предстоящую победу. Участок зыбучего горячего песка преодолен, Ямато с весельем посматривала на этих двух малышей, что сейчас ринулись в воду к ней навстречу. Черт их дери, они даже плавают по разному — Смокер, бывалый пловец, рассекал воду баттерфляем, одним из самых тяжёлых видов плавания. Он отнимает очень много сил и требует длительного оттачивания, чтобы достигнуть такой скорости, и это было достойно восхищения. Луффи же выбрал более легкий и быстрый вариант — кроль. Учился плавать он два года, так что тот факт, что он держался по скорости на равне с мастером спорта — или чудо, или упорнейший труд. Плеск воды во все стороны, ярость и задетая гордость— никто из них не ожидал, что они будут так глупо проигрывать друг другу и своим ожиданиям. Девушка плескала ногами в соленой воде, накрашенные голубым лаком ногти на ногах красиво сочетались с большим бирюзовым кругом. Жарко. Мороженого бы сейчас. Разгоряченная битва, которая решит их спор, дело давно не в рабочем месте, а в их превосходстве друг над другом, словно победителю достанется весь мир, а проигравший будет изгнан с планеты, сейчас она подойдет к концу. Две мокрые руки со вздувшимися венами взмыли из воды огромной тенью над девушкой, которая считала чаек над горизонтом. Резина мерзко заскрипела под нажимом ладоней, бирюзовый круг был с двойной силой потянут в сторону берега, да так, что от этого резкого толчка несчастная выпала в соленую воду. Ямато в полном шоке вынырнула из воды в считанные секунды, когда два растерянных врага с ужасом пялились на пустое ложе. Нами закрыла лицо руками, горе спасатели, ей богу. — вы что совсем? Вы должны были взять меня на руки! — Луффи со Смокером переглядывались с долю минуты, а потом, отбросив резиновую игрушку, ринулись обратно к девушке, и она пожалела, что вообще подала признаки жизни. Борьба продолжалась некоторое время, то она оказывалась в руках Смокера, то ее выдирал Луффи, но, даже не смотря на это копошение, Нами с ужасом смотрела на таймер — не прошло даже трети времени, за которое они должны были только добраться до нее. Луффи не оставлял попыток вытянуть ошарашенную леди из рук этого говнюка, в процессе покрикивая на него, называя всеми ругательными испанскими словами, которые ему рассказал дед далеко за пределами приюта. Смокер не отставал, предлагая мелкому «сходить нахуй», что до этого момента никак не вязалось с его величественным и благородным образом вожака стаи. Это могло продолжаться еще очень долго, до самой ночи, пока Луффи просто не заснет с утопленницей на руках, если бы он не услышал крик за своей спиной. Недалеко от них, примерно в тридцати метрах находился заброшенный сход в воду, к которому раньше швартовали лодки и катера, пока береговая полоса не ограничилась для рыбаков. Лу еще три года назад был на этом пляже, но совсем забыл про это невзрачное место, которое, находясь почти по середине берега, попадало в слепое пятно. Но сейчас воспоминания медленно просачивались к нему в мозг, и как же он хотел вспомнить это быстрее — они с Эйсом прыгали оттуда в воду. Сейчас во время прилива вода стояла высоко, а это значит — глубина большая. У него не было ни одной лишней секунды. Подружку он втиснул в руки Смокера, который на первых минутах восторгался и ликовал над принятием поражения мальчишки. Он, даже не подумав поначалу, куда делся Луффи, сразу поплыл к берегу. И лишь на середине пути его глаза метнулись в сторону невзрачного спуска — кучка детей испуганно толпились у края, кто-то расплакался, жалобно крича с суши о помощи. Пляж не был пустым это время, пока они все отдали свое внимание этому сознанию. Луффи плыл туда так быстро, как только мог. Около прогнивших деревянных бревен в воде виднелись силуэты, один или два, отсюда не разглядеть. Нужно еще быстрее. Крики о помощи становились все раздельнее и яснее, и с каждым словом они отдавались шумом в голове, как удар в колокол. В воде было двое — мальчик и девочка. Малышка кое-как держалась над водой, отчаянно ударяясь руками о гладкую воду, затягивающую его. Второй ребенок, смотря по указаниям рук детей, был уже под водой. Монки вдохнул побольше воздуха, да так, что в ребрах жгло, и нырнул. Нами и Зоро среагировали медленнее, но после отлучения Луффи от Смокера поняли — помощь точно нужна, если не кому-то, то самому шляпе. Около станции спасателей был пришвартован небольшой спасательный двухместный катерок, и уже в скором времени игривые, манящие волны, которые завораживали своей бесконечной пустотой, бороздил взъерошенный Зоро. Когда он прибыл к месту происшествия, незамедлительно вытащил девочку с двумя хвостиками из воды, ее дрожащие пальцы хватались за все твердое, что находили на пути к долгожданному спасению — пальцы Зоро, край катера, сиденье. Только вот Луффи нигде рядом не было. Лучи солнца, что так слепили глаза и жгли непокрытую кожу, едва просачивались сквозь толщу воды, создавая легкую дымку из струящегося неяркого света. Здесь все было словно изолировано — сотни, тысячи тонн пустоты, тишины и мертвого покоя. Скольким людям это место стало кладбищем? На этом пляже точно немногим — спасатели здесь отменные. Луффи прекрасно знал, что спасателем ему теперь не стать до следующего набора, но спасенная детская жизнь в разы ценнее какой-то там глупой работы. Может, он просто станет свободнее, как Эйс… Среди черноты соленой воды мелькнул силуэт белой кожи — ребенок. Монки помчался туда, рассекая призрачное ничего, без шума, без пузырьков воздуха, без света — в сплошную черноту. Перехватив бездыханное тело, почувствовалось легкое расслабление, которое быстро заменилось коротким приступом паники. Легкие кололо от недостатка кислорода, нужно было срочно выбираться наверх. Бросив взгляд ввысь, он ужаснулся — не малым семь, а то и десять метров. Как он мог так глубоко спуститься? Неужели в одежде ребенка было что-то тяжелое, что тянуло его ко дну? Самые напряженные в жизни минуты шли к концу, и вот, поверхность воды лопается, как мыльный шарик. Луффи выныривает, поднимая голову мальчика выше к солнцу, прощупывая пульс. Вернее, пытался — как делать это, он не знал, но смотрел много фильмов, поэтому очень старался. — Дай сюда, ты его сейчас задушишь, — Зоро протянул руки к нему, и только сейчас Монки обратил на него внимание — в его катере уже сидела девочка, напуганная так, будто увидела сейчас саму смерть. Ну, почти так оно и было. Ребенка он все же передал своему другу, растрачивая последние силы на то, чтобы доплыть до берега. Там Нами и Марко пытались успокоить ораву детишек, которые на перебой рассказывали им, как это случилось, и плакали. Как оказалось позже, от стыда и страха. Из пофигистичного скептика Феникса такой себе психолог, учитывая, что его разбудили только что, его понимание к миру помножилось на ноль, а Нами и не знала, что делать в такой ситуации и кого слушать, глаза разбегались то на одного, то на другого, то на белый катерок с желтой полоской у кормы, приближающийся к берегу. — Зоро! Что там? Дети в порядке? — вся компания, даже включая Марко, собралась вокруг него и двух детей. Один был у него на руках, и он торопливо нес его к пляжному доктору, а девчушка, пришедшая в себя, подбежала к своим друзьям. Мужчина открыл куртку мальчугана и обомлел — все это время в его руках был огромный кокос, который не выпал из-за невроза мальчишки — от страха его мышцы сковало. Отложив бесполезный фрукт в сторону, он оказал первую помощь — прямой массаж сердца. Вскоре ребенок закашлялся, выплевывая воду, скопившуюся у него в гортани. На берег вышел, вернее, выполз Монки младший. Нами подошла к нему. — Как ты вообще не заметил то, что у него в руках был гребанный огромный кокос? Он чуть ли не сам весом с этого мальца! Я удивлена, что они могут столько весить. — Правда??? Я думал, он просто пузатый, — Рыжая не зачла оправдание, посмотрев на Луффи так, словно он в воде вымыл себе остатки мозгов через ухо. Детям нужно было немного времени, чтобы успокоиться от шока, когда они увидели своих друзей в полном здравии, и даже весьма неплохом настроении. Наконец, они поведали своим спасителям всю историю от начала до конца, и итог всех привел в полнейший шок. — Нам этот кокос дал дядя, у него была джинсовая кепочка. Сказал, он не обычный, а волшебный, и его надо спрятать на дно, — начал мелкий «захлебыш», как назвал его Луффи. Имел право, считал он — спас же! Пусть еще поблагодарит за то, что на свои колени посидеть пустил. — И мы решили опуститься самим чтобы увидеть, куда кокос лег, чтобы потом найти его, — девочка с хвостиками замялась, будто что-то недоговаривает, но после продолжила, — мы хотели достать его попозже, чтобы открыть. Дети все еще с диким любопытством сидели и смотрели на чудо-фрукт, который как заветная шкатулочка сиял на полке и просил «открой меня!» Зоро, мало чем отличался от детей, и, не учитывая риски, динамит, бомбы и всевозможные диверсионные варианты, взял кокос и с силой кинул его на прибрежный камень, да так, что его поделило на семь больших частей и множество мелких кусков. Каково было их удивление, когда кокос был полностью вычищен и вылизан изнутри, оставляя только хрупкую скорлупу, а все внутреннее ничего было заполнено… Пакетиками. Таблетки, капсулы, ампулы, множество разных, что все вместе не уступали по объему приличному камню, и только сейчас Луффи понял, что так тянуло его на дно. Смокер, стоящий за их спинами, обомлел. — Вот это точно должно попасть в руки копов. — Confirmo .