A Place Only You Can Go

10 мая 1987 года Маленькая девочка проснулась от громкого крика, который исходил из гостиной на первом этаже и испуганно вскочила на кровати, неуклюже упав на белый ковёр. — мамочка, ты где? мне страшно… Впереди в темноте хлопнула дверь, заставив вздрогнуть от ужаса, когда перед её взором возник силуэт с кухонным ножом в руке. Она прижалась к стене, прикрыв рот крошечными ладошками, чтобы преступник не заметил её — но фигура медленно приближалась и в лунном свете ребёнок увидел кровь, стекающую на пол. Это был взрослый мужчина с мерзкой улыбкой на лице — девочка пискнула от страха, чем и выдала себя. В следующие несколько секунд она увидела перед собой тёмные глаза и руку, которую убийца уже занёс для удара.

***

15 сентября 1999 года Теодор вбежал в спальню сестры, когда услышал её крик и начал трясти, стараясь пробудить от ночного кошмара. Панси крепко сжимала одеяло и ворочалась в постели, до крови кусая нижнюю губу, а затем резко открыла глаза и попятилась назад, спиной упираясь к изголовью кровати. — он меня убьёт, придёт за мной и тогда мне конец, я не хочу, не хочу… прошу, — истерически шепчет девушка, оставляя ногтями царапины на запястье. Парень осторожно придвигается к ней, чтобы не сделать ещё хуже, и притягивает к себе, успокаивающе поглаживая по голове и оставляя лёгкий поцелуй на макушке. — всё хорошо, Пэнс. Пока я рядом, тебе никто не навредит. Веришь мне? Он никому не позволит сделать больно этой малышке — это решение возникло, когда родители привели девочку в дом и объявили ему, что отныне она тоже часть семьи и теперь у Теодора появилась сестрёнка. Эта малышка достаточно настрадалась в детстве и сейчас его обязанность быть для неё самым лучшим старшим братом. Панси кивает и облегчённо выдыхает, расслабляясь в его объятиях — дрожь понемногу утихает и она успокаивается. Тео проводит пальцами по её лицу, стирая слёзы с щёк, и нежно касается губами её лба. — спи, Панси. Я останусь тут и прослежу, чтобы никто не потревожил твой сон. Осталось три часа до начала занятий, тебе надо отдохнуть. Паркинсон устало зевает и закрывает глаза, но ладонь с предплечья брата не убирает — становится спокойнее, когда рядом Теодор. — ты самый лучший братик на свете, хомячок. Люблю тебя, — последние слова Панси произносит тише, а вскоре засыпает, крепко обнимая плюшевого медвежонка. Тео ласково улыбается, поправляя одеяло и заправляя короткую прядь за ухо. Если ей напомнить утром об этом, Панси будет дуться и отрицать сказанное — но ему всё равно приятно слышать это от неё. Пусть такое бывает очень редко, зато как же становится тепло после таких слов. Утром им придётся расстаться и разойтись по разным аудиториям — Теодору никогда не нравилось изучать международное право, поэтому он выбрал для себя специальность, которая напрямую связана с искусством и музыкой. Но кто сказал, что у него нет своих источников на направлении, где учится его сестрёнка? Да, ему все говорят, что надо перестать уже опекать Панси — «ей уже восемнадцать, Тео. Сама справится» — но они не знают всех подробностей, да и к роли старшего брата он относится очень серьёзно. Это же его маленькая Панси и всегда ей останется, даже если им будет по пятьдесят. Теодор никогда её не бросит. Просто не сможет.