***
— Мерлинова борода! Ты с ума сошла? Даже не смей думать о том, чтобы отказаться! — Джинни с возмущением грохнула бутылку о стол, и сливочная пена повалила из горлышка. Подруги встретились в любимом кафе, примыкающем к книжному магазину «Флориш и Блоттс» в Косом переулке, чтобы поболтать и отметить конец рабочей недели. Джинни работала тренером в юношеской сборной по квиддичу и, как никто, умела убеждать. — Ты не понимаешь, в феврале будет голосование по моему законопроекту, я должна проконтролировать… — Чушь, я тебя вижу насквозь: приросла к письменному столу и покрылась пылью. Гермиона, встряхнись, один бюрократический круг спокойно завершится и без твоего участия. К тому же, ты вернёшься раньше даты самого заседания. Это заслуженный отдых — когда, если не сейчас! Мы с Гарри уже второй год не можем вытащить тебя в отпуск. — Ох, ладно, может быть, ты и права, я подумаю… — Нечего тут думать — кидай самый сексуальный купальник в чемодан и лети. А вдруг ты встретишь на этом курорте мужчину мечты? Только представь: Тихий океан, белый песок, загорелые полуобнажённые тела, — Джинни добродушно рассмеялась, но Гермионе от этой последней реплики подруги стало грустно. Шесть лет, пока она изучала магическое право в Академии, Рон был рядом и поддерживал её. Но три года назад она взяла перерыв в их отношениях, и если в первые месяцы он скучал и писал каждый день, на дружеских встречах в Норе и на Гриммо следил за ней печальными глазами, то затем, постепенно, он пропал. Не стал бороться, не искал способа впечатлить её и удержать. Что касается самой Гермионы, то она выдохнула с облегчением, когда в один прекрасный выходной день он вывез все свои вещи из её квартиры, и она зажила вдвоём с Живоглотом, ни о чём не жалея и упиваясь возможностью читать и работать столько, сколько захочется. Она знакомилась и начинала встречаться с молодыми людьми, и каждый раз неизбежно оказывалась в точке, где приходило осознание, что без этого человека ей лучше, чем с ним, и работа вызывает у неё больше положительных эмоций, чем совместные вечера. После этого наступала логическая развязка и освобождение. Ей тридцать лет, она самодостаточна и счастлива. Отчего же теперь шутка Джинни кольнула ядовитым шипом одиночества? Где она и где пляжный роман? — У меня больше шансов встретить мужчину мечты на голосовании за право домовиков на оплату труда, — парировала Гермиона и перевела тему: — Как твои юные дарования, уже освоили двойную восьмёрку?***
Драко Малфой продумал каждую мелочь, этот день должен пройти идеально. Он надел свою лучшую белую рубашку, в которой, как он знал, был неотразим. Несколько минут укладывал волосы, создавая эффект легкой небрежности, накинул безупречный серый пиджак, тёплую шерстяную мантию и ступил в камин. «Косая аллея», — громко сказал он и бросил щепотку летучего пороха. Астория опаздывала, Драко присел за угловой столик «Дырявого котла» и бесстрастно разглядывал посетителей, которых с утра было немного. И хотя его никто не беспокоил, иногда он ловил на себе неодобрительные взгляды. Возможно, он напоминает им о войне и собственном бессилии. Все эти годы после войны Нарцисса Малфой с присущей только ей тактичной настойчивостью возвращала их семье достойное положение в обществе, насколько это возможно, когда глава семьи скончался в Азкабане при сомнительных обстоятельствах. Основным инструментом служили щедрые пожертвования в различные благотворительные проекты, Драко старался как мог — принимал участие в памятных вечерах и банкетах, входил в комитеты и фонды помощи, но искренне ненавидел заискивающих чиновников и светских дам, понимая, что деньги уходят в песок, не достигая реальных целей. И так же искренне он любил свою работу в Министерстве, в Отделе тайн. Устроиться туда человеку с меткой Темного Лорда на предплечье было почти невыполнимой задачей — и он готовился так, чтобы у комиссии не было шансов ему отказать. После войны и смерти отца, Драко с матерью уехали из страны, и высшее образование он получал во французской академии, выбрав сразу два профиля — зелья и руны. Вернуться в Англию они решили тоже вместе, чтобы бороться за своё имя и вернуть себе Мэнор. Тесты при приёме в Министерство были анонимными, и на собеседование он пришёл с высшими баллами по всем дисциплинам. С перевесом всего в один белый шар ему одобрили испытательный срок, первые месяцы он провёл в архиве за бумажной работой, анализируя и сортируя записи о незаконном использовании тёмных артефактов от начала времён. Затем, его перевели в лабораторию, где нужно было ассистировать при подготовке диагностических зелий, поддерживать порядок среди ингредиентов и колб, очищать котлы в конце рабочего дня. Своей компетентностью, старательностью и сдержанностью, переворачивающей шаблон об избалованном богатом наследнике, Драко постепенно завоёвывал доверие коллег, и наконец началась захватывающая исследовательская работа. В этом году он достиг успеха: ему удалось сопоставить прежде нерасшифрованные рунические символы старшего футарка на ритуальных кинжалах с описанием охранного обряда в неопубликованных дневниках Барда Бидля, существующих в единственном экземпляре в Отделе тайн. Более того, что было совсем уже головокружительно: он по крупицам информации восстановил детали обряда и провёл успешную демонстрацию на собрании Отдела. Заклинание, дремавшее две тысячи лет, снова обрело голос — его голос. Через полчаса явилась Астория — великолепная в зимней голубой мантии с окантовкой из белоснежного меха, подчёркивающей светлые волосы и холодные глаза, пахнущая сиренью, искрящаяся сама, как бриллианты в её ушах. Драко с нежностью приобнял её, всё раздражение из-за долгого ожидания растворилось, и они отправились вверх по Косому переулку, держась под руки. Первым местом назначения был Ботанический сад имени Хельги Хаффлпафф. Драко заранее узнал, что там проводится выставка редких видов орхидей и предвкушал восхищение Астории. Минуя магический барьер, они зашли в оранжерею, и окунулись в горячий и влажный воздух. Драко взял Асторию за руку и повёл к ближайшей инсталляции. Там оказалось маленькое искусственное озеро, затянутое ряской, из воды тянулись тонкие бледные стебли, увенчанные зелёными цветами орхидей. Полупрозрачные, призрачные и скромные цветы слегка колебались над водой, и Драко залюбовался их танцем. — Надеюсь, следующие будут более впечатляющими, — слова Астории вывели его из созерцательного транса, и он поспешил отойти от озера. — Нет, правда, милый, ты не находишь, что даже клумбы в моём поместье составлены интересней? — Ммм, тебе придётся снова пригласить меня в гости, и я обещаю, что в этот раз оценю все прелести клумб, — ответил Драко с улыбкой, на что девушка только подёрнула плечами. Вторая инсталляция играла на контрасте с первой: среди чёрных камней были рассажены орхидеи, соцветия которых горели ярким алым пламенем. Для усиления эффекта вокруг цветов парили многоугольники зеркал, в которых огонь многократно отражался. — Вульгарно и скучно, — заметила Астория, и провела ладонью над горящим цветком: пламя оказалось холодным и не обжигающим. С каждой следующей прекрасной инсталляцией настроение Драко всё больше падало. Как будто между ним и любимой девушкой возникла невидимая стена, и он не мог к ней пробиться: его шутки её не смешили, его ласковые прикосновения не вызывали ответных. И, кажется, ей было скучно среди самых редких и экзотических цветов. Он злился на себя, что выбрал такое место для свидания, не зря Блейз говорил, что он со своими ботаническими замашками наводит сон даже на самых раскрепощённых охотниц за состоянием Малфоев. Наконец, он не выдержал: — Послушай, если тебе скучно, могла бы так и сказать, и к мантикорам эти цветы! — Тебе обязательно повышать голос? Ты привлекаешь ненужное внимание, — холодно отозвалась Астория. Драко нахмурился и посмотрел ей в глаза, стараясь сдержать гнев и говорить ровно, он заметил: — Я не понимаю тебя, ты ведёшь себя сегодня, как чужой человек. — Забудь. Ты всегда устраиваешь сцены, давай просто уйдём отсюда. — Она поправила накидку и двинулась мимо него по направлению к выходу. Драко хмуро пошёл следом. Почти у самой двери Астория неловко наступила на край дорожки, каблук соскочил и вонзился куда-то в почву. В то же мгновение оттуда брызнула чёрная жижа, Астория испуганно закричала и одёрнула ногу, на белом сапожке, зловеще шипя, начинало расходиться пятно. — Скорее! Сядь. — Драко подскочил к ней, одной рукой подхватив за талию, а другой под коленями, почти повалил вниз, сдёрнул сапог и отшвырнул в сторону. Приземлившись на газон, сапог продолжил съёживаться, пожираемый едким веществом. У двери показался запыхавшийся бородатый старичок, сотрудник оранжереи. — Бубонтюбер! Похоже вы случайно раздавили его бородавку, — объявил он, присаживаясь перед Асторией и раскрывая чемоданчик первой помощи. — Позвольте, мисс… — Он взял в руку ступню девушки, обтянутую чулком, и принялся осматривать, Астория была настолько шокирована, что даже не подумала сопротивляться. — Похоже, гной не успел попасть на ногу. Вам повезло, что этот молодой человек так быстро отреагировал. От гноя бубонтюбера можно получить серьёзный химический ожог, перед которым устоит только драконья кожа, — он помедлил, размышляя, и поправил очки-полумесяцы, напомнившие Драко о Дамблдоре. — И всё равно, нужно обработать деактивирующим составом. Старичок достал из чемодана стеклянный флакон с белой жидкостью и насадкой пульверизатора. Он стал прыскать содержимым на ногу девушки, отчего на ней появился слой пены, немедленно, впрочем, растаявший. Астория пришла в себя, вокруг них уже начинала собираться любопытствующая толпа, Драко по-прежнему обнимал её. Она резко сбросила его руку и встала. — И как вы объясните наличие бубонтюбера на вашей так называемой выставке? Я немедленно свяжусь с адвокатом, и поверьте, одним возмещением стоимости испорченной обуви вы не отделаетесь, — гневно выпалила Астория. — Мисс, я приношу глубочайшие извинения от лица Ботанического сада и от себя лично. Мне очень жаль, что такой неприятный инцидент произошёл с вами, я понимаю вашу злость и разочарование. Но дело в том, что вы нарушили правила посещения, сойдя с дорожки, пусть и случайно. Мы не несём ответственности за то, что происходит с гостями, нарушившими правила. — Тон старичка был уважительным и серьёзным. — Какие удобные правила, — ухмыльнулся Драко. — Что ж, мы посмотрим, что можно с этим сделать. Он взглянул на газон, где из травы выглядывал чёрный слизняк-бубонтюбер, поморщился, подошёл к Астории, взял её за руку и аппарировал. Через секунду они оказались в квартире Драко в центре Лондона. Астория присела за стол, закрыв лицо ладонями, и, кажется, молча плакала. Драко вышагивал кругами вокруг неё, как лев в клетке, это сравнение пришло ему на ум и показалось забавным. В самом деле, он ведёт себя, как какой-то нелепый гриффиндорец: Малфои не сдаются, Малфои не попадают в глупые ситуации, у Малфоев не срываются все планы гиппогрифу под хвост… Он всё-таки уговорил Асторию выпить с ним чай. Трансфигурировал для неё временные туфли и отвёл в «Твилфитт и Таттинг», где выдержал час примерок, после чего оплатил самые умопомрачительные сапожки, зачарованные идеально садиться по ноге. Его леди заметно воспрянула духом, и к шести часам они отправились в театр, а затем — в ресторан авторской кухни, где Драко за месяц забронировал столик. Разговор не клеился, и Драко снова занервничал. — Тебе понравился спектакль? Меня поразил момент, когда Чарли стал умнее всех окружающих, и они от него отвернулись. — Он задумчиво вращал бокал с вином, наблюдая за бликами. — Да, пожалуй, — односложно ответила Астория, не смотря на него. — Всё ещё строишь коварный план расправы над администрацией Ботанического сада? Могу предложить нанять человека и закинуть туда партию садовых гномов, — усмехнулся он. — Я так испугалась, а ты надо мной смеёшься! — вспыхнула она и наконец подняла на него глаза. Что-то было в них новое, от чего сердце Драко предательски сжалось. Он накрыл её руку своей и решился: — Астория, послушай… Наверное у тебя сегодня не лучшее настроение, но вдруг у меня получится его поднять, — он улыбнулся и продолжил, — мы вместе уже три года, и ты поддерживала меня в самые тяжёлые моменты… — Он достал из внутреннего кармана пиджака серую бархатную коробочку и поставил перед ней на стол. Но прежде, чем он успел продолжить… — Драко, постой. Я сегодня говорила с отцом. — Она медленно убрала свою руку из его, отклонилась назад и тяжело вздохнула, собирая силу воли в кулак. — Он против того, чтобы мы встречались. Он говорит, что ты со своим прошлым мне не пара. У нашей семьи большие средства и связи, было бы глупо тратить их на такой… мезальянс. На щеках Астории пылал лихорадочный румянец, она снова не рисковала на него смотреть. — Это было… по-слизерински честно. Спасибо, — смог выговорить он. — Нам нужно расстаться, Драко. Спасибо тебе… за всё. — Астория встала из-за стола и застыла, словно чего-то ожидая. Но он остался сидеть, пригвожденный к месту внезапным осознанием, как глупо было надеяться на искупление. Тёмная метка, сумасшедший Лорд, позор Азкабана ударили в спину в тот самый момент, когда он раскрылся и позволил себе любить и мечтать. Когда он поверил, что его выбор что-то значит, и собственным честным трудом можно заслужить репутацию. Как жестоко он ошибался: он посмел забыть и чистокровные предрассудки, и пытки в родном поместье, и суды, когда каждый раз он не знал, будет ли позволено ему вернуться домой, — но не другие, они не забыли. Он не заметил, в какой момент Астория ушла.