***
Знаете эти моменты, когда не хочется чтобы момент не заканчивался? Так в эту ситуацию попал Антон. Время давно перекатило за 8 вечера, просмотр Гарри Поттера медленно перешёл в поверхностые вопросы о том, что происходило у них эту неделю. Кто-то делился, что от учёбы не отставал, просил у учителей задания на дом и выполняли его. Тут не сложно догадаться, кто это был. Естественно, что Дима. Единственный он пытается держаться равновесие в учёбе, а всем остальным как-то наплевать, что да и как будет. Антон вовсе течёт по течению. Некоторые предметы даются ему легко, а вот другие не очень. Например химия. С самого 7 класса не понятен материал. Биология была более менее нормальной, но это потому что учителя отличаются. Сейчас, когда этот предмет стал преподавать Арсений Сергеевич, стало немного сложнее. Нет, Арсений Сергеевич хорошо объясняет тему и знает прекрасно свой предмет, но только вот Антону сложно принять других людей к себе, особенно методику у учителей. Попов принципиально хорош в объяснение предмета, но вот только сложность заключается в методике. Ты учишь, учишь, а знание как песок сквозь пальцы вытекает. — Кстати, стало известно по поводу олимпиад? — Вдруг спросил Дима, допивая остатки пива вместе с Серёжей. — Всё обговаривать будут завтра на классном часу. Так же у нас меняется расписание, Арсений Сергеевич должен был скинуть его в нашу группу. — Да, он нас уже в этом просвятил, — лениво отзывается Оксана, которая уже полностью сползла с дивана на пол. В комнате воцарилась тишина, едва нарушаемая ревом машин и бесучих настенных часов. Квартира Димы выглядела уютно и в старом стиле. Мебель так же была в таком стиле, а стены в кофейном цвете. Семья Позовых была полным ценителем искусства, поэтому было все в таких тонах, а на тумбочках стояли какие-то бьюсты знаменитостей, а на стенах висели приятные картины заканчиваясь квадратом Малевича.***
Что может быть приятнее холодного, октябрьского вечера? Ничего более. Антон идёт по почти пустому парку, слушая одну и ту же песню на повторе, иногда тихо подпевая заученные слова из текста. Если быть честным, то Антон хотел писать песни и быть репером, но каждый раз говорил лишь одно «Я вот когда вырасту, стану репером!» Но так и не брался за идею, хотя даже иногда мог начертить в тетради по русскому языку слова к песне, всячески восхищаясь своим умением делать рифмы, но каждый смысл был отвратительный и непонятный. Стихи поэтому он не пишет, хотя Паша за «зарисовки» в тетради может хвалить и говорить, что можно записать ему песню, оставляя Антона как музу, ведь всегда он заканчивал вместо Шастуна его стихотворения, воплощая из говна шедевр. Этому парень завидовал Паше, потому что у него есть над чем работать, а Антон часто перегорает. Но почему-то в этом деле, в написание стихов и сочиненией он уверен, что перегореть будет очень сложно, потому что чаще всего такого рвения и заинтересованности в иных делах Антон не испытывал, а щас он горит желанием быть лучше других и писать сочинение лучше остальных, потому что в пример ставят совсем другого человека, а парень делает всё возможное чтобы на месте этого человека был он, но нет. А ведь он и правда лучше и талантливее… Антон останавливается рядом с домом, до которого шёл по рефлексу. И странно, что это дом не родителей, а Паши. Дом Воли стал более родным, чем свой собственный, где на самом деле парня от слова совсем не ждут, а возможно этот дом пустует. А далеко родная мебель, пропитана любовью, гневом, страданием и болью покрывается пылью не оставляя не единого свободного места. Рисунки, которые рисовал Антон и сама Лера наверняка валяются возле, возможно, не работающего холодильника, а из-за часто падающих лучиков солнца они потеряли свои яркие цвета, оставив лишь бледные оттенки прошлого зелёного и розового цвета. Почему-то, Антон запомнил лишь эти цвета, возможно это потому что эти цвета были любимые Леры, которая вечно о этом щебетала. Рядом с машиной директора стоит уже знакомая иномарка, Арсения. Он давно стал частым гостем в доме Паши, и Антон, который пропадал в последние дни, стал к нему относиться как давно знакомому человеку и отчасти считать его другом. Хоть и Арсений отличался характером за границами школы, свою скрытность он никуда не дел и уже не сильно делится историями из своей жизни, оставляя личное в себе, на это оно и личное. Пообщаться с ним на такие темы было за граней фантастики, зато этому Попову легко расспросить Шастуна. Довольно улыбаясь, когда дверь в личную жизнь немного приоткрывается и зайти туда не составит проблем, но парень хоть и был глупцом, когда начал рассказывать о личной жизни, но понимал меры, резко закрывая двери перед любопытным носом Арсения Сергеевича, оставляя его без ответов на некоторые вопросы. Таков был Антон, всегда искренний, весёлый и любознательный, но в то же время своеравный, умный с азартом и справедливостью в глазах. С этими мыслями он дошёл до квартиры, и открыл её своим ключом, вообще не думая не о чем, ведь был зарыт с головой в свои мысли. Что будет спрашивать Паша, который не знал где был Антон с 5 часов утра, а что скажет Ляйсан, которая наверняка слушала от Паши о том, что Шастун дурак, и что должен телефон держать при себе без режима полёта. Ему было совершенно плевать на все. Его тело ввело в эту квартиру под размышлениями про Арсения, будто маня в это помещение, к этим людям. — О, Тох, дарова! — заметив в проходе фигуру подростка, произнёс Арсений, направляясь на кухню отнести пустые чашки. — Антон? — выглянув с комнаты отдыха, спросил Паша, тоже заметив летающего в облаках парня. — Пропажа нашлась, смотри на него. Ты где был, малой? — вопрос в лоб. И Паша это не исключает, потому и правда бы хотел ударить парня в лоб. — Я был с друзьями, — Антон не собирался врать Паше, потому что это нечем хорошим не закончится. — Как гордо заявляет, а ничего что я переживаю? Чтобы в следующий раз трубки брал, телефон на авиарежимы не отключал и когда уходишь предупреждай. Мы тебя сегодня с Лерой обыскались, благо мама Леры позвонила и поблагодарила нас и тебя за помощь и позже забрала Леру. Но ты ведь взрослый человек! Тьфу ты, кому я вообще доказываю, иди ешь. Антон не стал противоречит, ведь не было сил на что либо, и сняв куртку прошёл на кухню, где был Арсений. В домашней одежде, и в очках. Антон был не частым зрителем такого вида, но от этого в душе отлегло. Сейчас мужчина такой милый, хочется его обнять затискать как кота. Но Антон дёргается от этих мыслей, садится за стол, боясь вообще что-то делать. Он чувствует спиной этот интересный взгляд, что очень напрягает. Антон бы это отнёс к возможным на нервах галлюцинациям, но какие тут галлюцинации, когда твою спину реально жгут взглядом. — Ну даёшь конечно, в такое время домой являться. Пашку же всегда изводит, когда ты не берёшь трубку и не отвечаешь на звонки. Будь аккуратнее, не играй на нервах, — как-то внезапно заявил Арсений, говоря очевидные Антону вещи. Антон застыл с ложкой в руке. Ухмыльнувшись, тот взглянул на мужчину, желая сказать это дряное «я знаю.» Но почему-то язык не поворачивается, парень вновь выпадает из мира. Арсений стал чуть ближе к Шастуну или же это снова галлюцинации. рассматривая внимательно Антона, как делал тот пятью минутами ранее. Голубые омуты в такой близости были не тёмные и серьёзные, а светлые, наполнены полностью любовью и искренностью ко многому. Именно этот взгляд был всегда скрыт от других, а возможно это очередная маска? Арсений Сергеевич хоть и солидный мужчина, но это не отрицает того, что за тысячу масками хранится столько тайн, которые увы не суждено узнать. Даже хорошие специалисты не смогут его прочитать, им для этого нужно достойное количество времени или простое раскрытие секретов от самого Попова, который естественно этого не сделает. «Глаза никогда не врут» вдруг всплывает в мыслях Антона, от чего тот отводит взгляд от учителя биологии, вновь слыша тихий вздох (или все так галюны?), вновь приступая к трапезе.Неделю назад
Стоя на балконе, который полностью впитал ночной мороз из открытого окна, Арсений медленно делал затяжки, наблюдая пьяным взглядом что было за пределами квартиры. Щеки молодого человека уже давно высохли от влаги, а он молча смотрел вдаль, смотря за рассветом, за тем, как солнце медленно ползёт вверх. Арсений сделал последнюю затяжку и взял уже практически до конца докуренную сигарету, кидая вниз. Он слегка поддался корпусом вперёд, внимательно наблюдая за тем, как окурок стремительно падает с крыши десятиэтажного дома на ещё влажный от ночного дождя асфальт. Мужчина выдыхает серый дым, окидывая затуманенным взглядом свою окрестность, где жил после заключения брака. Несколько больших берёз, что раньше были ещё совсем росточками, уже возвышались достаточно высоко, чтобы доставать до седьмого этажа. вдали лениво текла речка, через которую можно было перейти по каменному мосту. Некоторые соседние, уже старые дома, казалось были такими маленькими. Сейчас он обращал внимание на каждую мелочь. Резко подул прохладный ветер, что потрепал тёмные, как ночь волосы Попова, но даже это не помогло вывести его из своих мыслей. Он стоит в одних домашних штанах, а сверху белая оверсайз рубашка, которая застегнута всего на пару пуговиц. Ветер так же пробирается за подол рубашки, вновь мешая согреться телу. По телу бегут мурашки, а Арсений медленно отталкивается от подоконника собираясь покинуть балкон. Когда тот вошёл полностью в квартиру, тот разочаровался тому, что сейчас не будет того отрезвающего холода, а мысли нахлынут новой волной. Хочется упасть на пол, плакать и пить полюбившийся коньяк. Но он знает меру и пренебрегать в алкоголе он больше не будет, потому что прошлый раз закончился весьма плоховато. Упав на мягкий диван учителя в срочном порядке накрывают воспоминания этого вечера. Женщина медленно запускает руки за футболку мужчины, и трется своим носом о шею брюнета, как кошка. У Арса от этого жеста идёт неприятная дрожь. Он уже отвык от этих нежностей, а эта тактильность у Алёны раздражала с каждым днём все сильнее и сильнее. Ладонь Арсения резко перехватывает руку под футболкой, сжимая её с не человеческой, на вид, силой. — Эй, Арс, отпусти! Мне больно, — воскликнула женщина, пытаясь убрать руку с сильной хватки мужчины. — А мне не больно, Алён? — вопрос спасения. Который, возможно, сможет решить судьбу жизни Попова. — В смысле. Арс, блин! Отпусти, мне реально больно! — Замолчи, — крикнул мужчина, сжав ладонь той ещё сильнее, хотя куда сильнее, — Мне тоже больно оттого, что ты делаешь со мной. Мне больно называть Кьяру своей дочерью, называть тебя любимой и женой, хотя ты давно решила развестись! Прекрати уже быть эгоистом, мне не приятно когда ты считаешь себя выше и лучше меня! Ты ничтожество, раз так делаешь! — Арсений держал себя в руках не ударить свободной рукой женщину, наблюдая как во взгляде Алёны рождается страх. — Откуда ты узнал, что Кьяра не твоя дочь? — Я сказал молчать! — прорычал Арсений, слыша как в соседней комнате ходит Кьяра, не понимая, что за крики и почему они происходят. — Я тебя ненавижу, Алён. Ебись отсюда куда подальше. Не хочу тебя вообще видеть! Уедь с этой страны или города, чтобы исчезла нахуй из моей жизни, — на ухо уже прорычал тот, ослабив хватку, когда Алёна запоздала кивнула головой. На руке был виден красный след от ладони Попова, который скоро превратится в синяк, но сейчас ему на это плевать. Есть только предстоящаяся жизнь без проблем. — Арсений, ты ещё пожалеешь, что такое сделал, — собирая вещи, пригрозила Алёна, закидывая свой чемодан все вещи которые находились на полочках шкафа. — Молча собирай вещи, — властным голосом произнёс мужчина, направляясь в комнату Кьяры, улыбнувшись. — Пап, а что за крики были? Вы с мамой ругались? — девчонка сидя на кровати смотрела своими большими карими глазами за тем как в комнату заходит отец, на руках у неё был мягкий любимый медведь. — Нет, солнышко. Тебе стоит сейчас собираться, и побыстрее, — доставая дорожную сумку, открыв небольшой шкаф с одеждой девчонки сказал Арсений. — Зачем? — заинтересованно спросила та, вставая с кровати, чтобы помочь папе собрать одежду. — Кьяра, меньше слов больше дела, — поставив первую одежицу на дно сумки, шёпотом ответил Арс, боясь выпустить своих демонов на ребёнка. — Хорошо, — чуть тише добавила та. Мужчина окидывает голову на спинку дивана, наблюдая за однотипным потолком, на котором изредка были полоски света от проезжающих на улице машин. В квартире стояла тишина, не было тех криков Кьяры и весёлого смеха Алёны. И Арсений наконец-то чувствует себя спокойно, да возможно позже будет тоска, потому что мозг отвык от одиночества, которое было на протяжении двух лет, но сейчас ему хорошо. Со временем все должно устаканится, а что будет спустя час или пять не волнует никого. Паша о этом узнал спустя неделю, и был крайне зол тому, что его сразу не поставили в известность, но ещё больше был рад тому, что Попов наконец-то решил откинуть от себя проблемы, и причину двухлетней депрессии. — Но я все равно на тебя обижен, -резюмировал Павел, отпив приятный на вкус чай, наблюдая за весёлой мордашкой Арсения. — Мне очень жаль, что так вышло, Павел Алексеевич. Такого больше не повторится, обещаю, — включает рябячество мужчина, закинув ногу на ногу. — Не поясничай, Арс. Но я рад. Ты смог, я искренне удивлён этому, — вздыхает тот, пряча свою улыбку в вязаном свитере. — Ой, иди ты! — фыркнул Попов, забрав свою чашку и чашку Ляйсан, направляясь на кухню. — Иди давай мой чашки, дурачина! Паша безмерно рад тому, что Алёна спустя неделю не объявилась, и не подала в суд. Значит, скорее всего она уйдёт бесследно, как и хотел Арсений. На это надеется только Воля, но будет ли это так — остаётся делом времени. *** Антон не особо рад такому вечеру, и вовсе желает вернуться обратно к друзьям, но у тех есть свои дела, и он уверен, что те устали за день и возможно уже спят. Вода приятно жгет кожу, а из-за того, что парень опустил голову, вода постепенно стекает в глаза, от чего те пекут, становясь красными. Сегодня Антон себя полностью не понимает, и казалось, что душ даст сконцентрироваться на какой-то теме в голове, но даже тут проеб. Ум перестаёт соображать, а привычки перестают действовать, теряя свою силу. В голову лезут разные темы, но обдумывать их не получается, потому что как только ты сконцентрировался на одной, то картинка меняется на другую, разрушая все в тар-тарары. Единственную тему которую сегодня хотел разобрать Антон — это резкое стеснение Арсения, и резкая близость. Он к мужчины привык, к его внезапным вопросам, манеры общения, привычек, но сегодня почему-то каждый раз было словно они знакомы всего пару минут, и один из них боится показаться тупым и такое подобное, а другой весельчак желающий познакомиться сильнее с собеседником. Мыло, которое Антон нанёс на волосы начинают жечь глаза, вновь мешая размышлять на важную тему в голове. Цокнув, тот полностью смыл шампунь, выходя из душа. Из-за температуры воды комната была полностью в паре, словно Антон здесь не мылся, а баню устроил. Надев на себя халат, Шастун вышел из комнаты, заметив как в гостиной в комнате отдыха досих пор сидели Арсений Сергеевич и Паша. Пара голубых глаз направилась на Антона, а после на лице обладателя появилась короткая улыбка, а затем тот вернул свое внимание к своему собеседнику, который не обратил внимания на других людей, высчитая в некоторых документах нужное число. Уши Антона покраснели в миг, а тело на пару секунд парализовало. Выдохнув, парень быстрым шагом направился в свою комнату. В комнате Антона была включёна светодиодная лента, погружая комнату в зелёный оттенок, на тумбочке стоял телефон, а на самой кровати стояла сумка наполнена на половину вещами. Закрыв дверь, тот опустился по деревянной поверхности, запуская руки во влажные волосы. Арсений в тот момент был настолько красивым. Голубые глаза, которые при теплом свете настольной лампы отдавали слегка зелёный цвет были настолько, словно, родными? А ямочки, которые появились из-за улыбки были очаровательные. За его щеки хотелось погладить, дотронуться носиком. А его губы лишь целовать. Нежно, медленно, разделяя приятный момент. Антона словно бьёт током. Он поднимает глаза на шторы, пытаясь сообразить о чем он думал. Он не может испытывать такие чувства и желания к мужчине, к тому же который старше его на 8 лет! Он не может хотеть поцеловать его, и крепко крепко обнимать каждую ночь. Это всего лишь побочный эффект усталости за день. Антон себя успокаивает как может, но на самом деле все его аргументы остаются с нулевым смыслом, Антон влюбился. И он эти чувства каждый раз игнорировал. Потому что любить своего учителя, было последним, что хотел Шастун в этой жизни. Но судьба жестокая, желающая всегда всем принести пакость.