Инадзума остаётся позади.
Во всяком случае Казуха не врал: ощущение того, как ты преодолеваешь море, невозможно передать словами. Казуха сидит на карме, подобрав одну ногу под себя, и вглядывается в горизонт, а Горо тихо стоит рядом, борясь с желанием по-собачьи подставить лицо под ветер и высунуть язык. Но настолько позориться перед Каэдэхарой он ещё не готов. — Почему именно со мной? — спрашивает тихо ронин, поворачиваясь к другу. Горо вопросительно наклоняет голову, не совсем понимая, о чем его спрашивают. — Почему захотел поплыть именно со мной, а не с кем-то из своих товарищей? Итто, например… Я бы все равно не смог отказать, но все же: почему? — Оу, — Горо удивляется такому вопросу, а после тихо смеется и опирается подбородком на сложенные руки на бортике. — Итто бы издевался надо мной всю поездку и съел весь Тейват. Это, конечно, безумно весело, но сейчас мне нужно немного другое. Эм… спокойствие? Не знаю. Да и перед тобой не стыдно, — тихо говорит он. Флот оживлен, и никто не слышит их личного разговора. От этого атмосфера становится чуть интимнее, что чувствуют оба парня. Они говорят в тон друг другу, боясь нарушить эту маленькую идиллию между ними. — Не стыдно побыть… слабым, не знаю. Повисает молчание. Признаваться в таком сложнее, чем кажется на первый взгляд. Море тихо, как никогда, а паруса приятно шелестят. У природы есть свой голос и свои песни. Слушать их — это одно удовольствие. Казуха их слышит, но Горо может лишь смотреть. Природа никогда ему ничего не говорит, хотя тело реагирует, и он сразу понимает, что к чему. — Ты дрожишь, — говорит Казуха и хочет что-то добавить вежливо, но Горо его перебивает: — Просто ветер прохладный. Ронин ничего не отвечает: погода спокойна впервые за последние месяцы.***
— Боже, цыпленок в медовом соусе просто восхитителен! Если бы я жил здесь, то ел бы его каждый день! А на завтрак те самые оладушки, они же прекрасны, правда, Казуха? — с восторгом рассказывает Горо, прогуливаясь по улочкам города Свободы. Казуха улыбается своей обычной теплой улыбкой и не может наслушаться тем, как легко поразить этого человека, и с каким восхищением он будет рассказывать об этом. Он часто думал о том, что люди видят мир по-разному, в зависимости оттого, какие они. Погрязшие в грязи видят хмурые тучи и называют их злом, лгут людям и пользуются добротой, которую считают лицемерием. «Чистые» же люди видят, как оживляется природа перед штормом, как горят глаза людей, что хотят помочь. Мир вокруг них будто становится таким же чистым, как и они. Но мир — это не люди. Пытаясь смыть свою грязь, они морают ею других. — Когда проголодаешься, мы закажем тушеное мясо с яблоками, ты не против? Только не съешь весь Тайват, прошу тебя, — ронин присаживается на лавочку у статуи Семи Архонтов и продолжает улыбаться. — Да, обязательно! Ещё блинчики к чаю хвалили, боже! У меня аж… Что?! — Горо возмущенно толкает парня локтем в бок и закатывает глаза показательно. — Я же не виноват, что это так вкусно, — бурчит он. Вокруг повисает неловкое молчание. Генерал замечает, что Казуха не улыбается больше и смотрит на главную достопримечательность города. — Казуха? — Горо обеспокоенно смотрит на друга. — Что-то не так? — Уши сами собой дёргаются и льнут к голове, будто он где-то нашкодил и видит, как его хозяин расстроился. Взгляд алых глаз стал серьезнее. Они всегда наполнены болью, но обычно это скрыто от чужого взора и прочитать его совсем не получается. Сейчас же что-то изменилось. Даже погода почувствовала изменение расположения духа ее вечного слушателя и сменила аккорды, порывами зарываясь в блондинистые волосы. — Я поступил глупо, когда пошел против сёгуна? — задает внезапно вопрос парень, и Горо становится ещё более забитым, ведь видит, как это терзает его спутника и терзало с того самого момента, как все произошло. — Я поступил так же, как он, хотя, если быть честным, — он издает смешок, — какое-то время корил его, что он так поступил. Неужели единственный способ отстаивать идеалы — постоянно сражаться с другими? — Каэдэхара смотрит несколько секунд в чужие изумрудные глаза и снова отворачивается. — Хотя есть один… Сбежать. — Казуха… — Горо кладет руку на чужое плечо и не знает, как подобрать слова. Он, черт возьми, имеет свою личную колонку в издательстве Яэ в Инадзуме, где отвечает на вопросы и даёт советы, но сейчас чувствует себя потерянным. Казуха всегда казался сильным человеком, чьи терзания протекают только внутри него, и он ими не делится, а сейчас он решил о них рассказать. Это ценнее всех тех теплых моментов за сегодняшний день. Даже если Горо не может дать совет, он может поддержать. — Это было смело. Очень. Ты не растерялся, как и он. Ты… Разве ты не хотел отстоять его волю? — Или отомстить, — нервно хмыкает ронин. — Не знаю, что на меня нашло, я будто… Почувствовал его? И понял, что это надо сделать сейчас и… — И ты сделал. Пока мы стояли и смотрели, ты это сделал. Казуха молчит. Смотрит на большую статую и молчит, что-то обдумывая. Его тело напряжено, словно струна, и Горо это чувствует, руку не убирает, пытается показать, что он рядом, что слушает его. Даже если Казуха не говорит всего, даже если держит все в себе и пытается разобраться сам, он не один. Резко чужие плечи опускаются и расслабляются, а дыхание становится более размеренным. Его отпустило. — Спасибо, — шепчет ронин и кладет голову на чужое тонкое плечо. — Иногда прошлое поглощает меня очень неожиданно. Прости за неудобства, — Казуха скрывает лицо и поджимает губы. — Все хорошо. В этом нет твоей вины, — только и может ответить Горо и аккуратно заправить выпавшую из небольшого хвоста прядь за ухо. Гибрид чувствует чужую улыбку своей кожей. Тишина накрывает их спокойствием. Звёзды на бескрайнем небе сияют ярче обычного. Далёкие и свободные, не имеющие никаких обязательств. Даже исчезнув, их свет остаётся на небе и продолжает мерцать еще тысячу ночей.***
Следующий день дарит новые впечатления и эмоции. Молодые люди встречают Путешественника, что проводит им краткий экскурс по округам Мондштата, по таким уголкам, о которых знают только коренные жители, и это оставляет неизгладимое приятное впечатление об этом городе. Правда, Паймон успевает пошутить в деревушке Спрингвейл про ушастых родственников Горо, что, вообще-то, не очень корректно, но смех всей небольшой группы, а особенно его компаньона, остужают пыл, и генерал пропускает это мимо своих пушистых ушей. Также Путешественник и Паймон почему-то покидают их у Мыса Вера, ссылаясь на какие-то дела и поручения. Но так даже лучше: можно молча насладиться коралловым закатом, пением ветра; видом на Равнину Бризов, шипящие волны и спокойное лицо Казухи. Наверное, на последнее можно смотреть вечно, ведь эти мягкие черты, аристократичная бледность, изящный профиль — этот вид завораживает больше всего. — Сегодня был хороший день, — говорит внезапно ронин. — Такие дни остаются в памяти на многие годы. Их тепло не может угаснуть. — Определенно, — отвечает Горо и, улыбаясь, откидывается на спину. Лежать на прогретой траве на удивление удобно. Казуха повторяет за ним. — Я не могу сказать также красиво, но разделить этот день с тобой было хорошей идеей, — он смеется и прикрывает глаза, пододвигаясь чуть ближе к Каэдехаре. Так лежать почему-то намного приятнее. — Кратко — не значит плохо. Я понимаю тебя, — говорит самурай и прикрывает блаженно глаза. Чувство безопасности окутывает с головой. — На Винокурне готовят с такой любовью. Я не любитель алкоголя, но даже мне захотелось попробовать их прославленного вина. За пределами Мондштата о нем слагают легенды, — рассказывает Казуха. — Тогда мы обязаны зайти в какую-нибудь таверну по пути в гостиницу, — предлагает Горо и нехотя приподнимается. Он и подумать не мог, что его отпуск будет настолько беззаботным и теплым. Возвращение в город сопровождается уже вечерним небом с растущей луной. Горо чувствует себя свободным и даже немного пьяным, хотя в его организме нет ещё ни капли алкоголя. Казуха рядом с ним спокоен и весел, смеется тихо с его шуток, а генерал чувствует жуткое желание прильнуть поближе. Его хвост все время виляет, а мозг почему-то кричит о том, чтобы он попросил парня почесать за ушком. И Кадзуха ведь почесал бы, если бы он его попросил. Это очень странное чувство, которое Горо не может понять сполна, но он решает сначала насладиться моментом, а потом уже разбираться с этим. Вряд ли в этом есть какая-то загвоздка. Разве плохо хотеть быть ближе к своему другу? Хотеть почувствовать его тепло, услышать мягкий голос? Казуха не отказывает ему ни в чем, и это создает свое волнение внутри живота. «Доля Ангелов» оживлена лишь постоянными клиентами, наслаждающимися атмосферой этого места или хорошим алкоголем. Бармен явно измучен работой, но делает им напитки профессионально и быстро.don't — eAeom feat. rm
— Пошли наверх, — говорит ронин и берет за руку Горо, уводя к лестнице. Парень успевает только кивнуть и удивлённо посмотреть в чужую спину. Чего это он так неожиданно? На втором этаже совсем никого нет и, хоть слышны разговоры снизу, чувствуется уединение. Это немного смущает и заставляет трепетать одновременно. Сидя рядом друг с другом, Горо делится своими эмоциями по поводу сегодняшнего дня: тем, какая Паймон порой язвительная, но это не вызывает никаких негативных эмоций, по поводу красивых видов и нападении хиличурл у Сидового озера, когда ронин был особенно крут. Казуха его внимательно слушает, добавляет свои впечатления и философские мысли, но по мере того, как в его организме оказывается все больше алкоголя, он начинает больше слушать. В сопротивлении запрещен алкоголь, но Горо не был пристрастен к нему и потому сейчас не сильно налегает, делая небольшие глотки: пьянеет он все равно слишком быстро, а напиваться не хочется, хоть у него и отпуск. — Мне надо почистить свой лук после сегодняшнего дня, а то я… — Я был так рад тебя видеть тогда, — перебивает его Казуха и смотрит затуманенными глазами прямо в чужие, будто пытаясь сказать больше, чем может, но язык не слушается, и ему остаётся только многозначительно смотреть. Было ведь уже упомянуто, что Горо не может прочитать его глаза, но его тело реагирует: уши навостряются, будто для того, чтобы услышать больше, а по спине бегут волнительные мурашки. — Я был рад увидеть тебя ещё больше, — мягко говорит Горо и опускает глаза на чужой румянец. Кто-то за этим столом все же пьянеет быстрее него… — Ты… вилял хвостом? — ронин наклоняется ближе и оставляет между их лицами лишь жалкие миллиметры! Горо сразу же краснеет и отстраняется. — О чем ты вообще говоришь? — бурчит он. Сердце почему-то колотится, как ненормальное. — Я заставляю тебя вилять хвостом. Это выглядит очаровательно, — говорит Казуха и опирается руками о скамейку позади Горо, перекрывая ему любой путь отступления. Губы пересохли. А чужие выглядят влажными, припухшими от алкоголя, такими… Возможно, Горо сам выпил лишнего. Или, может, повлияло то, что он не привык отступать, а рвется в бой самым первым? Туманные алые глаза, мягкая взмокшая белая челка с красной прядкой и свежий запах клёна. Горо целует его первым, кладет руки на щеки и крепко зажмуривает глаза. Сознание немного плывет то ли от алкоголя, то ли от первого поцелуя, то ли от мягкой ладони на своей руке… Скомкано, неожиданно, вызывающе, но так чувственно — так можно описать их поцелуй сейчас. Казуха ведёт, мягко сминает губы и притягивает за поясницу ближе к себе. Места, где касаются его руки, начинают гореть синим пламенем, будто он души касается, а не просто распаленного тела. Звук таверной болтовни и бьющего хвоста по скамье. Слабый запах алкоголя от Казухи и меда от Горо из-за взятых с собой оладушек. Ронин выходит из-под контроля, целует в область шеи и немного прикусывает, а Горо вспыхивает и тихо скулит, потому что это слишком неожиданно. Ещё несколько минут назад от думал, что ощущение тепла, спокойствия и доверия с этим человеком — это дружба, но желание поцеловать и сам поцелуй сбивают с ног, а эти ласки… — Казуха… Подожди, я… Мы все ещё в т-таверне, мы не можем… Казуха? — Горо неожиданно трезвеет, когда слышит сопение на своем плече. «Нельзя так поступать!» — кричит Горо в своем сознании и безумно злится, но теперь вся ответственность на нем, и он не может так просто бросить своего, эм… Друга? Генерал ругается себе под нос, пытается растормошить парня, но тот лишь пьяно и сонно стонет, а просыпаться не собирается. — Угораздило же меня, — ругается Горо и пытается всеми силами переместить самурая к себе на спину, но тот то скатывается, то в бреду что-то пытается сказать и слезть. Взгляды посетителей, конечно, смущают, но им точно не впервые видеть пьяного отрубившегося человека, поэтому Горо лишь расплачивается и быстрым шагом уходит от греха подальше. Без человека на спине и алкоголя в крови подниматься по этим лестницам и ступеням явно легче, но выбирать не приходится. Дорога до номера становится безумно интересной, потому что Казуха умудряется шептать какой-то бред в чувствительное ухо, и Горо и вправду думает искусать своего спутника — авось протрезвеет? Кое-как вставив ключ и уложив на кровать ронина, Горо чувствует себя весь день работающей кобылой под палящим солнцем. Но, наверное, это стоило того. Разомлевший спящий Казуха с расслабленным лицом и ярким румянцем — это зрелище похлеще одного лишь его профиля. Горо краснеет, поджимает губы и старается на автомате снять экипировку и одежду с Казухи. Но взгляд то и дело цепляются за мягкие рельефы чужого тела. У Горо таких нет, чего он порой очень стесняется. Но одно дело стоять в раздевалке и завистливо смотреть на чужие мышцы и свою худощавость, а другое — смотреть на полуголого Казуху. По телу бегут мурашки от бледной кожи и плавных изгибов. — Боже, это извращение какое-то, — ругает себя Горо и накрывает беловолосого одеялом, чтобы тот не замерз, конечно же, а не для того, чтобы не соблазнять себя такой картиной. Благо кровати у них разные. Алкоголь берет свое, и генерал чувствует себя разомлевшим и уставшим. Засыпает он очень быстро, свернувшись в комок на одеяле. Обо всем он подумает завтра. Не сегодня, завтра.***
Казуха просыпается очень шокированным. Можно было бы сказать погрубее, но сквернословить себе он не позволяет. Хотя словосочетание «в ахуе» подходит намного больше. Мало того, что он в одних трусах, с жуткой сухостью во рту и дезориентацией, так ещё и чувствует тяжесть в ногах. Первая мысль: «У меня от алкоголя отказали ноги?». Казуха бледнеет, моргает заторможенно и фокусируется на низу кровати. Вторая мысль: «Они просто затекли». Вот только затекли они из-за «кого-то». А именно из-за… Горо, который спит у него в ногах, накрывшись краешком одеяла. Щеки резко вспыхивают, потому что в том состоянии, в котором он был вчера, он просто не мог раздеться сам. А значит его раздел кто-то другой — например, ушастое чудо в его ногах. Когда шок сходит с его лица, ронин засматривается на спящего парня. Тот очень спокоен и разнежен, тихо сопит и, стоит Казухе потянуть к нему руку, мило тычется носом в ладонь. — Какой же прелестный, — тихо шепчет блондин и почесывает короткими ногтями за чужим ушком. Горо реагирует на ласку мгновенно и вытягивается на его ногах, сразу виляя хвостом. Казуха безумно влюблен. Он это понял после первой их встречи. Будучи полностью убитым горем после смерти близкого друга и обозленным на Охоту, он наткнулся на сопротивление. Ему нужно было укрытие до того, как Южный Крест приплывет в Рито. Горо тогда ещё не был генералом, а лишь простым рядовым. Внутри Казухи бурлила злоба и непонимание, которые он всеми силами скрывал глубоко внутри. Отчаяние сжирало его изнутри каждую секунду. А Горо был не таким. Все потеряли что-то в этой войне. Кто-то свои мечты, кто-то друзей, кто-то семью. И Казуха до последнего не понимал, почему Горо спокоен. Почему он не злится, почему он не плачет, почему не крушит все на своем пути. Это разве нормально — так спокойно реагировать? — Моя жизнь не имеет почти никакой ценности, — поедая запеченную на костре рыбу, сказал он. — Я готов идти вперед, не жалея себя, лишь бы принести хоть какую-то пользу. — Каждый человек за что-то борется. Это плачевные реалии нашего положения — отстаивать свои идеалы боем. — Я здесь полезен. Здесь я имею какую-то ценность, вес. Я — солдат. Я борюсь за мечты людей, которые не могут быть на фронте, борюсь за жизни своих товарищей, — Горо говорил спокойно, немного грустно, но это то, с чем он смирился, то, во что он верил и верит. Казуха долго молчал. У Горо не было ещё Глаза Бога, не было звания, но он пошел пушечным мясом. Даже если долг сопротивления — это ценность каждой жизни, сохранить их в войне невозможно, и это понимал каждый. — Но чего хочешь ты? Люди по своей природе склонны мечтать о чем-то необъятном, запретном, сокровенном. Какова же твоя мечта? — блондин оборачивается на солдата. — А? Мечта? — Горо наклоняет голову и неожиданно улыбается: ярко, искренне и тепло. — Я слышал, что в Ли Юэ есть горы выше облаков. Хотел бы я когда-нибудь забраться на одну из них и посмотреть на заходящее солнце. Горо простой. Со своими переживаниями, мечтами, тихими одинокими слезами, но искренней улыбкой. Возможно, это и покорило его. Гнев снизился до минимума, а цель стала ярче и будто ближе. Все проще, чем кажется. Намного проще. — Понятно, — Кадзуха слегка улыбался и смотрел на горящий костер. — Откуда же ты такой взялся?… — тихо шепчет ронин и почесывает каштановый затылок. — Что же мне с тобой делать, м? — Кадзуха улыбается и поправляет чужие волосы. Стоит ему осознать ценность другого человека в своей жизни, как он уходит. Горо потерять не хочется. Он словно самая яркая звезда на небе, ведущая его в правильном направлении. А когда эта звёздочка ещё и просит попутешествовать с ним, ссылаясь на то, что ему комфортно только с ним, так сердце начинает трепетать. — Из мамы, — сонно говорит Горо и громко зевает. Казуха останавливается, смотрит удивлённо на генерала и совсем не понимает, о чем он говорит. — Я такой из мамы взялся. А делать со мной ничего такого не надо, только чеши, пожалуйста, — Горо краснеет и зарывается носом в одеяло, ожидая, как ласки продолжатся, и он насладится умелыми пальцами своего человека. Горо плохо помнит, как оказался на чужой кровати, — может, пьяным искал тепла? — но его устраивает такой расклад. Казуха смеётся, но снова начинает почесывать чужое ухо. «Что же вчера такого случилось? Надо будет спросить. Ничегошеньки не помню», — думает блондин и озвучивает свои мысли: — Мне очень неловко, что вчера я не проконтролировал себя и доставил тебе проблем. Признаться, я ничего не помню, но спасибо, что позаботился обо мне, — говорит он и улыбается. Он надеется, что ничего не натворил. Обычно он просто засыпает, но кто знает, успел ли он что-то натворить до того, как уснул? Горо прикрывает глаза и отводит взгляд. Казуха ничего не помнит? Совсем? Не помнит, как поцеловал его, как прижимал к себе? В груди начинает порхать неизвестная обида. — Я сделал что-то не так? — тихо спрашивает Казуха и проводит по каштановым волосам к затылку вниз. Он чувствует себя виноватым, потому что не помнит, что произошло вчера. — Нет… — также тихо говорит Горо. Он не врет. Все было так? Просто на то, чтобы осознать это, было слишком мало времени. — Когда приплывает Южный Крест? — неожиданно спрашивает генерал и ощутимо напрягается. — Ты хочешь вернуться раньше? Разве твой отпуск не длится месяц? — Казуха останавливается. — Ватацуми все еще страдает от бродячих самураев и монстров. Сопротивление теперь защищает жителей не только от сёгуна, — Горо пытается развеять напряжение между ними и неискренне смеется. — Я должен быть примером для своих солдат, — говорит он серьезно и поднимается, отстраняясь от ничего непонимающего Казухи. — Я отправляюсь сегодня же. Горо не смотрит на друга, забирает свою одежду с кровати и надевает недостающую экипировку. — Горо, но ведь… — Каэдэхара хочет подняться, но в голову резко отдает болью, и он прижимает ладонь ко лбу. Генерал дергается в его сторону, но вовремя останавливается. Сейчас ему лучше уйти и подумать обо всем наедине с собой. Наговорить глупостей в порыве эмоций — это не лучшая идея.***
Стоит ли ему забыть все, что было? Сделать два шага назад в их взаимоотношениях и просто притвориться, что ничего не было? Будто в ту ночь он не осознал того, как хочет быть ближе к Казухе. Не как друг. Или же это невзаимно и всему виной алкоголь и любопытство ронина, ведь первым его поцеловал именно Горо? Казуха просто сделал комплимент. Так ведь? — Генерал! Горо вовремя уворачивается, резко выходя из своих мыслей. — Что с вами такое сегодня? — солдат обеспокоенно подходит ближе. — Вы ведь сами предложили провести тренировку в такое раннее время, — мужчина обеспокоенно смотрит на своего вожака, а тот поджимает губы и хмурится, не желая смотреть на своего подчиненного. Стыдно. — Если так пойдет и дальше, то ждать беды, товарищ гене… — Отставить, — Горо резко прерывает его, чувствует укол совести и зарывается пальцами в копну волос. — Я буду внимательнее, — говорит он, и в мыслях добавляет: «Я не должен вас подвести. Все ненужные мысли надо оставить за пределами отряда». Тренировка идет напряженно, что повлечет за собой последствия в разведке, и это совсем не нравится генералу. Он должен быть спокойнее, сосредоточение, мудрее. Не должен быть слабом в кругу товарищей. — Горо, прошу тебя, давай отойдем на пару минут, — Кокоми появляется будто из неоткуда, подходит мягко, а все присутствующие низко кланяются ей в знак уважения. — Ваше Превосходство, этого больше не повторится. Прошу прощения, я... — Горо начинает тараторить, но Кокоми улыбается и качает головой, чем пугает хвостатого еще сильнее. — Я хочу поговорить не об этом, — говорит она и плавно разворачивается, дожидаясь, когда Горо пойдет за ней. Ватацуми славится своими закатами и рассветами, и раньше Горо любил смотреть на них в перерывах, а сейчас все вокруг будто рябит перед глазами, не фокусируется и вызывает только острую тоску где-то внутри. Девушка подходит к берегу и останавливается, пока Горо стоит позади нее в нескольких шагах и смотрит на бескрайнее красочное море, в котором отражается небо. — Сегодня я запрещаю тебе участвовать где-либо. Я отстраняю тебя от службы на сегодня, — говорит Кокоми серьезно и резко оборачивается. — Ты и так вернулся намного раньше положенного. — Как?! Я-я не могу подвести свой отряд, мы идем на разведку сегодня, я не могу их бросить, я же генерал, Ваше Превосходительство! — Внутри все замирает и отдает болью, когда у него отбирают единственное, в чем он находил утешение в такой странный период своей жизни. — Сейчас ты подводишь не их, а себя. Я вижу, как ты постоянно засматриваешься куда-то, — говорит она мягче и улыбается снисходительно. — Кто тебя ждет по ту сторону моря, Горо? — Кокоми подходит к нему и смотрит мягко, а генерал поджимает уши и смотрит себе под ноги. — С чего вы решили?… — Горо бубнит и краснеет, утирая нос рукой. — Завтра сможешь забрать новое обмундирование для отряда из Рито? — Кокоми невинно улыбается и заводит руки за спину, ступая вперед, будто и не ожидая ответа. Горо поджимает губы и, когда девушки становится не слышно, поднимает взгляд на море. И вправду: а ждет ли его кто-то там?***
Товарищи смотрят обеспокоенно на генерала, переговариваются между собой, но Горо старается не обращать внимания. Он не смог уснуть этой ночью, чувствует себя уставшим, измотанным и потерянным. Тащит деревянные тяжелые ящики с корабля и старается не разглядывать людей на борту. А есть ли там Казуха? Приплыл ли он или остался в Ли Юэ? Горо качает головой и ступает по трапу, как слышит: — Ему совсем не здоровится. Зачем он здесь, если не может выполнять свою основную задачу? Сказал, что дождя не будет, а в итоге весь паёк промок, — цокает мужчина и разгребает что-то, а Горо резко останавливается. В груди все резко сжимается, он думает пару секунду, сведя брови к переносице, а после поворачивается к подчиненному. — Донеси, пожалуйста, мне нужно отойти, — он не дожидается ответа и отдает здоровенный ящик, от которого солдат чуть ли не падает, но сказать ничего не успевает. Горо поднимается на борт, крутится вокруг себя и видит краем глаза Бей Доу. Девушка выглядит задумавшейся и напряженной, но как только замечает генерала, кивает ему в сторону кормы. Ушастый кивает ей благодарно и бежит в сторону лестницы вниз, в трюм. Как он мог так эгоистично поступить? Как мог оставить такого человека, как Казуха, наедине со своими переживаниями? Как мог, ничего не объяснив, уйти? Тот ведь мог надумать все, что угодно! Или, что ещё хуже, закрыться от него, отдалиться. Он же все ещё не понимает, что происходит. Если, конечно, не вспомнил тот вечер. Пахнет рыбой, древесиной и морской жгучей водой. Моряки привыкли к этому запаху, но Горо они щиплют чувствительный нос и глаза. Люди, выходящие из трюма, странно на него смотрят, но генерал идет вперед. — Горо? — Казуха удивленно смотрит на него и в его глазах читается надежда и тоска. Горо чувствует то же самое. — Я не знаю, что случилось тогда, но мне правда жаль, что я тебя обидел. Прости меня, пожалуйста, я… — Казуха проговаривал эти слова у себя в голове много раз и сейчас произносит их, как на духу, делает не уверенный шаг в чужую сторону, но смотрит с опаской. Вдруг Горо снова уйдет? Но Горо не уходит. Он налетает на парня с объятиями и крепко сковывает его в руках, носом утыкаясь в плечо. — Прости. Казуха, прошу, прости меня, — Горо говорит это, а эмоции внутри разрывают его на куски. — Я не должен был так поступать с тобой, не должен был уходить, ничего не сказав, — генерал тычется носом в изгиб плеча и всхлипывает. Похоже, что глаза стояли на мокром месте не из-за едкого запаха. Казуха ничего не понимает, вздыхает обеспокоенно, но кладет руки на спину и оголенную поясницу, прижимая к себе. — Н-не понимаю, что происходит, но тебе не за что извиняться. Я уверен, что у тебя были причины, чтобы поступить так, — говорит мягко блондин и немного отстраняется, чтобы посмотреть в лицо Горо. А тот плачет, губы поджимает, уши опускает и виляет хвостом быстро-быстро. — Не плачь, пожалуйста, — у Казухи сердце разрывается от слез гибрида, а тот всхлипывает и пытается их утереть, но те будто не хотят останавливаться. — Мы обязательно поговорим потом, хорошо? — чуть успокоившись, говорит Горо и смотрит с надеждой. — Прошу, подожди меня ещё немного. Я на службе, но освобожусь вечером! Как мне тебя найти? — парень смотрит в чужие глаза и не прекращает вдыхать родной запах и запоминать вишневые глаза. — Я буду ждать тебя в лесу Тиндзю. Попутный ветер приведет тебя ко мне, — кивает Казуха и поправляет чужие волосы. Он все ещё не понимает, что происходит, но раз Горо нужно время, Казуха даст его ему. — Спасибо, — искренне шепчет парень и коротко целует чужую мягкую щеку. — До встречи! Горо убегает, а ронин стоит на месте. Был бы у него хвост, как у Горо, он бы завилял им что есть сил. Неважно, что произошло: Горо поцеловал его. — Я… Я и представить не мог… — парень краснеет и кладет ладонь на щеку, на место слабого чмока. — Я слишком удачлив, — шепчет он и смотрит туда, где Горо и след простыл.***
Горо не знает, когда он так осмелел к тем, кто ему нравится. Обычно он даже внятно ничего не может сказать, эмоции его переполняют и перерастают в злобу из-за того, что он не может высказаться. Хотя он мальчик и добрый. Может быть, дело в том, что Казуха был… Есть? В общем, зародилось все из дружбы. Так намного легче. Генералу в спину дует сильный ветер и, может, дело в том, что Казуха умеет читать погоду, но парень не ожидал, что ветер будет «нести» его чуть ли не буквально. Только он всходит на берег, куда его принесло, как видит Каэдэхару, что спокойно стоит у воды, вглядываясь куда-то вдаль. Горо поднимает руку, хочет окликнуть блондина, но не успевает: в горле образуется вязкий ком, глаза расширяются, и он чувствует себя забитым зверем. — Берегись! — успевает крикнуть он и достать свой лук. Из ущелья выбирается огромное существо, чье тело напряжённо электро элементарной энергии. Ток сочится из его тела, а аура напоминает черную мглу. Казуха резко оборачивается и не успевает ринуться вперед, как Горо пускает заряженную стрелу в морду монстра и хватает парня за руку. Он отталкивает его за себя, чувствует, что его позиция стрелка лоб в лоб с чудовищем слишком невыгодна, но отступать нельзя, ведь сзади — Казуха. «Не дрогнуть в заранее проигранном бою — это дело чести клана Каэдэхара». — Казуха, нет! — кричит генерал, когда видит, что Казуха тянется за клинком. Он выигрывает ему время. Горо слишком измотан сегодняшним днем, чтобы справиться одному или даже страховать с тыла. Им надо уйти, вернуться позже, разработать план, сходить на разведку в ущелье, где могут быть другие монстры. Жизнь учит его доверять товарищам, но так же она учит тому, что безрассудно несёт за собой последствия, а потому… Выброс элементальной энергии ударяет по Горо и откидывает к скале. Он больно ударяется затылком, касается его пальцами и видит кровь. Монстр идет на него тяжелыми шагами. Лук отброшен в сторону, Горо пытается найти глазами Казуху, но его нет рядом. — Черт… — он пытается подняться, но перед глазами темнеет. Монстра разрывает изнутри. Куски его плоти разлетаются по берегу, а кровь окрашивает набережную. Казуха в бешенстве. Он страшен в этом состоянии. Клинок сочится силой, глаза кровавые и больше не напоминают вишневый джем, мышцы напряжены, а на щеки попадают вязкие капли, кровь марает одежду. Горо не хотел бы становиться на место этого монстра. Последнее, что он видит — это как от порыва ветра валится дерево. Прямо на него.***
— С ним все будет в порядке? — обеспокоенный сладкий голос слышится будто сквозь туман. — Да, господин Каэдэхара, не беспокойтесь. — Просто Казуха. Спасибо за помощь. Горо приоткрывает тяжелые веки и вглядывается в потолок. Похоже на потолок его комнаты. Дверь аккуратно приоткрывается с характерным скрипом, и слышится тихая ругань на нее. Хвостатый поворачивает голову в сторону звука и видит Казуху. Тот медленно к нему подходит и кладет ладонь на замотанный повязками лоб. — Уже не горячий, — говорит он тихо и улыбается, присаживаясь на стул рядом с кроватью. — Мы у меня? — спрашивает Горо и обводит комнату взглядом. Это его комната: небольшая, но уютная. Вещей у него мало, но зато все ценны по-своему. Наверное, в этом есть свой шарм. — Да. Нас заметил один солдат из отряда Ватацуми. Он сказал, где ты живешь. — Я серьезно проиграл лавачурлу? — Горо закрывает лицо изгибом локтя и жалко всхлипывает. Его тело наполнено слабостью от переживаний, изнурительных тренировок, чтобы прийти в себя и разочарованием в себе. — Ты не должен корить себя. Это было неожиданно, — Казуха мягко касается его рук и убирает из от лица. Горо не противится, чувствует себя слишком слабым, чтобы идти ему наперекор. — Я испугался… за тебя, — он горько хмыкает и начинает плакать, потому что ему было так страшно. — Я знаю, — тихо говорит Каэдехара. — Я думал… думал, что может быть поздно, и ты… ты, — Горо плачет и сжимает чужую ладонь в своей. — Я знаю, дорогой, — блондин тянет его аккуратно к себе и прижимает груди. Он гладит чужой затылок на месте ушиба и целует в макушку. Казуха теплый и мягкий рядом с ним. Но на месте столкновения монстра с разъяренным Властелином Клинка образовался настоящий кратор.