— Горо, твой парень просто монстр! — Итто смеётся и смотрит с небольшой горы на набережную, где рабочие разгребают завал и расчищают берег. Удивительно, что они делают это так поздно, но место немноголюдное и половину картины уже смыло водой и замело песком.
— Как он это сделал?
Горо фыркает, но внутри гордится безумно, что
его молодой человек наделён такой силой и так умело ее контролирует, ведь он такое видел только у дворца, и то тогда задача стояла дать отпор, а не разрубить пополам.
— Без понятия, — хмыкает генерал довольно.
В тот день все было слишком скомкано, но как только слезы и эмоции поутихли, будущие возлюбленные смогли поговорить. Казуха долго извинялся за свое поведение в день пьянки, но Горо не принимал извинений — сколько бы они еще мялись, если бы в чужую белокурую головушку не стукнуло одуванчиковое вино?
— Кажется, тебя это заводит, — тихо говорит парень и вглядывается в довольное лицо друга.
— Ч-что? О чем ты вообще? — Горо закатывает глаза и смущённо отворачивается.
— Когда он приплывет, м? — Итто подходит ближе и пытается вглядеться в лицо друга, но тот упрямо уворачивается.
— Завтра! — фыркает генерал.
— Приготовишь ему что-нибудь как хорошая хозяюшка? — смеётся парень и бьет Горо по плечу в порыве эмоций.
— Я могу только рыбу на костре запечь! Ты что, издеваешься? — Горо стонет. Это было бы, конечно, иронично, но жесткость их первого личного разговора не перекрывают даже зарождающиеся чувства Казухи.
— Спокойно-спокойно! — смеётся они и кладет руку на чужое плечо. — Я просто думал, что ты останешься девственником до конца своих дней.
Ушастый делает глубокий вдох и выдох. Лицо его все ещё залито краской, потому что, зная то, насколько Казуха мягкий и ненастойчивый, он может и вправду остаться девственником до конца своих дней. Хотя встречаются они уже чуть больше месяца. Тридцать два дня. Но Горо не считал, у него просто память хорошая.
— Надо уже идти. Разгар дня, а мы тут шатаемся, — фыркает Горо и ведет недовольно ушами.
— Ты, а не я. У меня еще два выходных, — они хмыкает и закидывает руки за голову, а Горо тихо завидует, потому что у него выходных почти нет. А в связи с последними событиями, ему приходится работать постоянно и выпрашивать выходные на те дни, когда приплывает Алькора.
Горо прощается с другом и идет по своим важным делам — выполнять пару поручений и возвращаться к отряду. Вечером надо ещё написать несколько отчетов и это самая нелюбимая часть его обязанностей. Заниматься этой писаниной, сидеть, кряхтеть над ней несколько часов, чтобы она была прочитана один раз и закинута к другим отчетом — это довольно неблагодарное дело. Но обязательства есть обязательства, а против них не пойдешь.
День проходит на удивление быстро: он выполняет все свои обязательные обходы, помогает бабушке, которая чешет ему за ушком и отдает моти с сакурой, а дома садится за свое ненавистное дело.
Свеча как на зло не хочет зажигаться, а керосин для лампы закончился и подорожал. Он, хоть и генерал, но живёт даже слишком скромно. Никто не обязывает его покупать золотые стены и потолки, но иметь запас керосина было бы все же неплохо. Зато дом выглядит полностью обжитым, а оттого его можно с гордостью назвать
домом, а не деревянной банкой для существования.
— Почему нельзя отчитываться вовремя? — тихо ворчит парень на одного из своих подчинённых, за которого ему приходится отдуваться сейчас.
По стёклам бьют крупные капли дождя, а ветер тихо завывает. Воздух в комнате становится свежее из-за приоткрытой форточки. В коридоре слышится стук. Горо сначала думает, что ему кажется, но стук повторяется снова.
— Итто бы уже ворвался в дом в такой ливень, а значит это кто-то вежливый, — рассуждает Горо и выходит в тусклый коридор.
Он открывает дверь и видит Казуху. На том каса — конусовидный головной убор, помогающий немного скрыться от дождя. На его губах неловкая улыбка, мягкий взгляд направлен прямо в чужие глаза, и Горо готов растаять от того, с какой любовью на него смотрит этот человек.
— Прости за беспокойство, я думал, что успею до начала дождя, — он мнется у его порога и очаровательно смущается.
— Заходи скорее, — Горо пропускает его внутрь дома и цокает. — Весь промок! Ещё и заболеешь ведь, — бурчит он и помогает парню раздеться. Хотя он, кажется, не собирался этого делать. Во всяком случае так быстро. — Я дам тебе свою одежду, — говорит Горо и развязывает чужой пояс на кимоно, когда его останавливает чужая рука.
Только тогда он поднимает взгляд на чужое лицо и тут же краснеет, потому что Казуха явно… смущен: его глаза широко открыты, а на щеках горит румянец.
— Что? — фырчит Горо и виляет неосознанно хвостом. — Заходи в комнату и переодевайся, я сейчас принесу одежду, — парень быстро удаляется, чтобы найти домашнее кимоно для Казухи в шкафу гостиной, и избежать неловкости.
Раздевать этого молодого человека всегда вызывает много эмоций, поэтому Горо краснеет от своей прыти. С каждым разом у него все больше смелости. Это все из-за Итто! Надавил ему на больное, а отдувается-то он. Горо ищет что-то домашнее, но приличное, чтобы не позориться.
Казуха самую малость в шоке смотрит ему в след и топчется в спальной комнате. С него капает на пол, а значит медлить нельзя — затопит тут все иначе.
— Соберись, — шепчет ронин и делает глубокий вдох. Он жил на судне, а потому переодеваться при других не должно быть для него проблемой. Должно, но не обязано.
Он окончательно стягивает пояс на шортах и снимает снаряжение с плеч. Одежда неприятно липнет к телу, которое начинает знобить от открытой форточки. Ремень на груди, сделанный из кожи, от дождя заглох, и в итоге великий самурай остается со спущенными шортами в своих компрессионных колготках посреди комнаты.
— Что тебе не нравится? — бурчит тихо Казуха и пытается хотя бы немного ослабить ремень, но он ни в какую.
Горо застывает в дверях с аккуратно сложенной одеждой и смотрит на ронина, который пыхтит над своей одеждой. Сквозь тонкую ткань просвечиваются его напряжённые мускулы торса, и Горо приоткрывает рот, не в силах отвести взгляд. Он рассматривает каждую частичку чужой кожи, узкие бедра и стройные ноги. Красный цвет на них очень идет парню.
— Это колготки? — тихо спрашивает Горо и сглатывает.
— Компрессионные. Чтобы бегать было легче, — неловко говорит ронин и поворачивается к ушастому.
— Ага, — тихо соглашается Горо и подходит ближе. Он кладет на тумбу стопочку и вплотную приближается к Казухе. — Я помогу, — говорит генерал и убирает чужие руки. Он хмурится, ведь кончик ремня не поддается и ему, цепляясь за бляшку. — Черт… — шепчет он и подталкивает Казуху к кровати. Тот охает растерянно и садится, неосознанно разводя ноги. Горо встает между ними, опирается рукой на неожиданно сильные бедра и прикусывает зубами застрявшую часть. Клыки у него острые, врезаются в кожу ремня и с лёгкостью высвобождают его.
Горо выпускает изо рта материал и хмыкает гордо, хочет услышать благодарность и похвалу, но натыкается на озадаченный взгляд. Щеки и уши у ронина алые, грудь вздымается, а их положение делает все еще более смущающим. Незнамо кто дернул Горо сжать в руках плотную кожу, и Казуха вздрагивает, отворачивается и рукой закрывает лицо.
Сам Горо понимает, что он сел за работу сразу после душа, и его кимоно слегка… Откровенное? Учитывая то, что на нем только оно и белье, а у Казухи кофта еле прикрывает просвечивающий пах — их положение довольно удручающее.
Они только начали встречаться, проходят конфетно-букетный период, где Горо всегда принимает у себя блондина, а тот привозит разные странные штуки из неизведанных генералом мест, чтобы заполнить ими дом. Сначала это смущало, а потом стало частью его. Но именно в это мгновение…
Горо не может пошевелиться, смотрит на заалевшего парня, который так же, как и он, молчит, а после на его открытую шею, что выглядит просто
идеальной для его клыков.
— Нам нужно остановиться? — тихо спрашивает Горо и зарывается носом в чужую шею, ведя по ней до уха и назад.
Их никогда так не захватывала страсть, когда они оба понимали, что хотят одного и того же. Но этот момент, наконец, настал.
Казуха зарывается в его волосы и оттягивает его назад, смотря в затуманенные глаза. Горо тяжело дышит, перемещается на чужие колени и неловко прикрывается полами своей одежды, ведь низ живота сводит приятной судорогой, и он начинает возбуждаться все больше лишь от одного властного, но мягкого и надёжного Казухи. Ронин чешет за ушком и заставляет Горо ластится к рукам.
— Разве ты не хотел отправить меня в горячую ванну? — спрашивает Казуха и гладит чужое лакомое бедро свободной рукой.
— Конечно, но мы… Можем сходить потом вместе, — соглашается Горо, от ласк не отлипает, льнет лишь ближе и в порыве эмоций прикусывает ребро ладони.
— Нравится кусаться, значит, — заключает Казуха. Он отбрасывает ненавистный ремень, снимает оставшийся верх через голову и остается лишь в своих этих компрессионных красных колготках и белье, отчего Горо скулит и трется носом о чужие ключицы, вдыхая свежий запах ветра и мягкого кленового сиропа. — Кусай везде, где хочешь, — улыбается ронин, а Горо сразу загорается, сжимает коленями чужой торс и начинает покусывать выступающие соблазнительные части чужого тела.
Кимоно приподнимается ловкими пальцами: Казуха распускает чужой пояс незаметно и гладит руками под полами. Кожа у Горо всегда горячая настолько, что блондин думает, что может расплавиться, если коснётся выше.
— Я ведь… Я могу? — шепчет Каэдэхара, пока Горо старательно вылизывает его ключицы и мечется на коленях так, будто выпрашивал этого целый год, и только получил от хозяина разрешения. — Ты хочешь, чтобы мы сделали это сейчас? Нам необязательно торопиться, дорогой, — ласково говорит Казуха, а Горо виляет хвостом активнее.
— Я очень соскучился по тебе, — скулит Горо и прикусывает основание белоснежной шеи. Его руки лежат на голой спине, а коготки слегка ее царапают. Он уже начинает волноваться, что делает парню больно, но тот совсем не меняется в лице. — Я хочу быть ближе к тебе, — говорит Горо и сползает с чужих коленей.
— Щеночек? Горо? — блондин ничего не понимает несколько секунд, а после уже времени думать не остаётся, ведь Горо стягивает с него оставшуюся одежду вместе с бельем. — Пожалуйста, аккуратнее с клыками, золотце, — предупреждает его Казуха и облизывает губы от предвкушения.
У Горо слегка прижаты уши, хвост мечется по полу, а глаза слегка испуганные, но задымленные желанием. Он новичок в половых делах, поэтому начинает с того, что знает: медленно надрачивает Казухе. Тот возбуждается сильнее, стонет тихо и обрывчато, пока Горо собирает остатки разума и решительности.
Он постоянно поднимает взгляд на парня и ждет одобрения, и Казуха его дает: чешет аккуратно за ушком и выглядит расслабленным. Он не торопит, жмет мягко, и Горо начинает медленно вылизывать по всей длине и посасывать красную головку, не переставая помогать себе рукой. Солоноватый вкус смазки оседает на языке вместе с приятной тяжестью чужого члена. Он старается взять его глубже, смаргивает влагу на глазах и не может расслабить горло полностью, из-за чего ронин громко стонет и сжимает в руках пряди русых волос.
Горо сводит свои бедра, его член возбуждённо дергается, и парень начинает немного метаться, потому что на глазах появляются слезы.
— Тихо-тихо, все хорошо, — шепчет Казуха и тянет Горо: тот выпускает член из плена губ и пытается отдышаться. — Иди ко мне.
Гибрид скулит и забирается на чужие колени. Его белье мокрое, а на лице капли бесцветного предэякулята. Но Казуха все равно его целует: глубоко, что Горо не может полностью отдышаться, и слишком сладко, из-за чего голова идет кругом.
— Пожалуйста… — шепчет Горо, когда блондин переходит на его шею, целует, прикусывает, царапает поясницу. — Пожалуйста… Казуха, — Горо чуть ли не умоляет своим скулежем, трется о чужой торс сквозь ткань и плачет. Он слишком перевозбудился от такой близости.
— Сейчас, щеночек, подожди немного, — ронин целует ниже в ключицы и распахивает кимоно на груди.
Горо прикрывает рот рукой, выглядит слишком нуждающимся, и Казуха просто не в силах его больше мучать. Он стягивает с него белье и отбрасывает в сторону, заводит руку за чужую спину и ведет по пояснице почти невесомо, заставляя гибрида дрожать.
— Мне нужен какой-нибудь крем, — говорит Казуха, и Горо смущённо отводит взгляд.
— Эм… Ну… У меня есть крем для ушей… Подойдет? Он очень щадящий, — говорит смущённо Горо.
— Ты ухаживаешь за своими ушками? — спрашивает Казуха со смешком.
— А почему у меня по твоему шерсть такая шелковистая, — цокает Горо, а ронин только смеется и чешет его.
— Подойдет, давай.
Гибрид тянется к тумбочке и вытягивает тот самый крем, подавая его Каэдэхаре. Тот выдавливает его себе на пальцы и разогревает вязкую субстанцию. Горо утыкается ему в шею и старается не смотреть, как Казуха занимается
этим. Гибрид чувствует, как сжатого колечка мышц касаются широкие подушки пальцев. Средний палец проходит мягко и аккуратно, Казуха двигается внутри узкого нутра и растягивает, а Горо скулит. В животе странное ощущение того, как жарко же тянет внутри.
— Ох… Это будет дольше, чем я думал, — шепчет ронин, и гибрид только хочет что-то спросить, как в него проникает второй палец. Он скулит и хватается за чужие плечи. — Тише-тише, скоро пройдет, — успокаивает его мягко парень и целует алые щеки. — Или мне остановиться?
— Нет-нет, все хорошо, — мотает головой Горо и старается расслабиться по максимуму, чтобы Казухе было легче растягивать его. Тот двигается медленно, разводит пальцы внутри и, чтобы отвлечь, выцеловывает шею и щеки. Горо шмыгает носом и надеется на то, чтобы Итто, который как-то пытался ему втюхать «правила секса с парнями», не наврал ему и в конце концов Горо…
— Мх-а! — генерал сжимает резко чужие плечи и немо открывает рот. Он смотрит на Казуху, который сначала застыл, а потом мягко улыбнулся и увеличил напор на небольшой комочек внутри мягкого эластичного нутра. — Ещё… Пожалуйста, Казуха, — Горо скулит. — Глубже, — генерал смущённо отводит бедра назад.
Каэдэхара хмыкает и продолжает растягивать. Он погружает пальцы максимально глубоко, и Горо хнычет от этого, потому что ощущения странные, он чувствует каждое чужое движение, слышит хлюпанье и вздохи парня у своих чувствительных ушей.
— Как себя чувствуешь? Ты готов? — спрашивает его ронин.
— Если ты меня сейчас не заставишь кончить, я откушу тебе твой прибор, — шипит Горо и выпрямляется. Его грудь вздымается, а уши дёргаются, потому что кому-то очень сильно невтерпёж, и он устал ждать.
Казуха охает, когда его толкают на спину, а Горо седлает его бедра. Они соприкасаются членами, и гибрид пытается обхватить оба рукой. У блондина длиннее, и Горо сглатывает, боясь, что может что-то пойти не так, но Казуха его успокаивает. Он выглядит уверенным, но таким разнеженным, что гибрид не выдерживает и наклоняется за ещё одним поцелуем. Ему нравится мягкость и властность в этом человеке, с ним невозможно почувствовать себя стыдливо, ведь он принимает абсолютно все, что бы не сделал его партнёр.
А Горо насаживается на венистый член, стонет задушено и хнычет, потому чувство заполненности он ощущает впервые. Стенки дырочки растягиваются под толщину чужого члена, и Казуха стонет вместе с ним. Его руки покоятся на мягких щенячьих бедрах.
— Тише, не торопись, — скомкано говорит блондин и придерживает Горо за поясницу.
Тот дышит глубоко, смотрит затуманено на партнера и медленно двигает бёдрами, чтобы взять глубже. Голос у Казухи просто божественный, его бархатный тембр обволакивает гибрида. Бледные руки касаются груди, и Горо, оперевшись на чужой торс, сжимает его кисть в своей. Внутри течет что-то сладкое и тянущее, пара будто теряется в пространстве, наслаждаясь друг другом и нерасторопными глубокими толчками.
— Глубже… — тихо просит Горо, потому что его бедра начинают дрожать от напряжения, а сам он никак не может ускориться.
Они слегка меняют позу: Казуха целует его шею и раскрывает пальцами мягкие ягодицы, гибрид опирается руками о матрас и, закрыв глаза, стонет. Его брови заламываются, когда ронин ускоряет темп в нем.
— Ох, я на грани, — тихо предупреждает генерал, и Казуха почему-то решает коснуться основания хвоста перед тем, как кончить от ребристой узости. Горо вскрикивает и падает головой на его плечо, пытаясь отдышаться.
Казуха продолжает движения по его хвосту, продлевая оргазм. Он целует его вспотевшую шею и кусает за ушком.
— Ты похож на вишню, — тихо шепчет Горо и смеётся сбито, потому что выдохся.
— Ты тоже, — Казуха улыбается и наконец-то стягивает кимоно с чужих плеч. — Думаю, нам все-таки надо в душ и переодеться.
Горо чмокает его в шею и молча соглашается. Но он слишком разнежен, чтобы как-то идти самостоятельно, поэтому самурай поднимает его на руки.
***
Итто коряво улыбается и держит в своих руках две бутылки какого-то спиртного.
— Нам надо это отметить! — настаивает он, а Горо, только что проснувшийся, потрёпанный, заспанный и с засосами на шее и Архонт знает где, только и может, что попытаться закрыть дверь. — Да ладно тебе! — Итто подпирает ногой дверь и заходит без приглашения. — Тебя наконец-то трахнули!
Горо вспыхивает и оборачивается на своего молодого человека позади него, который тоже смущен незваным гостем.
— Я пить не буду, — качает головой Казуха и скрывается в комнате.
Горо снова оборачивается на Итто и уже хочет разгневаться на настоящую тираду о том, как это неприлично, но злость быстро сходит, и он только кивает на кухню.
— Я, пожалуй, постою, — смущается генерал и заставляет Итто громко посмеяться.
— Да ничего! Я все понимаю.
— Что?
Горо решает не задавать лишних вопросов, качает головой и наливает им выпить.
— Но только немного! Мы потом с Казухой пойдем прогуляться, не хочу пьяным шататься, — бурчит Горо.
— И как это было? — Итто, который уже извелся после новости о том, что генерала Сопротивления Ватацуми видели в магазине с засосом; не терпится обо всем узнать.
Гибрид молчит пару секунд и складывает руки на груди. Уши его смущённо дёргаются.
— Я… Я чувствую себя любимым и слабым рядом с ним. Не таким слабым, когда хочется скрыться побыстрее и не показывать, а просто… Не знаю, настоящим? И это проявляется даже в постели, — Горо улыбается мягко и оборачивается через плечо на свою комнату, где, скорее всего, Казуха прилег поспать подольше.
— Я рад, — Итто коротко кивает и улыбается, поднимая бокал. — За нас — любимых и желанных!
Генерал смеётся и чокается.
Он невероятно удачлив, раз встретил своего чуткого и надежного молодого человека. Со своими переживаниями, загонами, одинокими слезами, но искреннего и любимого им.
«Больше всего я хочу прийти к тебе и лечь рядом. И знать, что у нас есть завтра.»
Мацуо Монро — Научи меня умирать
