Выбор

Непривычно видеть испуг во взгляде человека, смотрящего на меня. Хотя бы из-за того, что многие здесь, кажется, забыли, что людей можно – и часто нужно – бояться. Слепо ткнуть ножом или приложить тяжелым предметом намного проще, чем пытаться просчитать последствия своих действий – если кто-то окажется сильней и отведет нож. Некоторые ради этого даже согласны сбиваться в стайки, готовые распасться при первом удачном стечении обстоятельств. Прижатый к стене вяло трепыхнулся. Ругаться уже не пробует, даже раздраженно не скрежещет зубами, но – боится. Его взгляд мечется, останавливается на кучке вещей у наших ног. Идиот. Неудивительно, что его группка отправила именно этого кретина залезть в наш тайник – дуракам везет, а если прибьют, то не жалко. Дрожащая рука парня тянется к вещам, он пытается взять лежащий сверху нож, который он попытался воткнуть мне в спину, пока я перебирал вещи в тайнике. - Решил поживиться за чужой счет? – встряхиваю его, чтобы оставил свои бесполезные попытки. Может быть, лучше отпустить – все равно с ним разберутся те, кто его послал. Он пытается что-то пробормотать, отчетливо стуча зубами, но не может связать и двух слов. Но я его все-таки понимаю. - Мне безразлично, что с тобой сделают за это. – Голос звучит хрипло и от того еще более убедительно. – Да, сейчас отпущу. Нет, этого не повториться, если снова попытаешься сунуться к нам. Нож оставишь. Дошло? Он часто кивает: «Дошло, дошло», - но стоит хватке ослабнуть, тут же совершает ошибку. Ошибку роковую – для него. Я ведь предупреждал. От удара он падает – в этом доме явно созданы не те условия, чтобы набираться сил, - но пытается вывернуться, устоять, ухватившись за меня. Стряхиваю его руку, и парень все-таки падает – очень неудачно, приложившись виском к острому углу стоящей рядом тумбы. Под головой растекается бордовая лужа. Я отворачиваюсь и быстро возвращаю утащенное им на место, пока не залило кровью, что, конечно, совершенно неважно, но неприятно. Возможно, мне следовало ему помочь, а не бросать на полу. Возможно, мне даже удалось бы что-нибудь сделать, но совершенно этого не хочется. Погиб по собственной глупости. Сейчас мне хочется только одного – утащить его труп из комнаты, чтобы не мешал.