***
Постепенно все начали собирать вещи. Сделать это было не так легко. Никто особо не помнил, сколько и чего с собой брал, а потому порой некоторые замечали у себя в рюкзаке чужие пакетики чая, солнечные очки и даже кеды. Хотя, если честно, даже если бы все вещи собрали в один большой мешок и вывезли в город, все бы вернулось к владельцам, или по крайней мере к тем, кто очень сильно себе что-то хотел присвоить. Если пройтись по лагерю и прислушаться к любой компании друзей, то каждые пару минут их разговор будет сводиться к отъезду. Мысль эта никак не могла оставить никого в покое. Некоторые ждали момент, когда приедет уже священный автобус и заберет всех домой, с большой надеждой, однако были и те, кто хотел насладиться остатком жизни в лесу по полной. Один раз вожатые предложили отправиться в небольшой поход на пару часов в лес. К сожалению, погода была не очень, мелкие дожди постоянно то начинались, то так же резко заканчивались, от чего желания пойти у многих не возникло. Вожатые тоже перестали гореть своей идеей и пошли вдвоем пить чай, любуясь грязью на тропинках. Однако дождь всегда длился от силы минуты две, и лил так всего по пару раз, а после маленькие тучки полностью растворялись, поэтому в домиках никто не сидел. Иногда парни забирались на деревья и показывали свои возможности, вися вниз головой и перекидывая ноги через ветку. Некоторых, кто проходил мимо такое могло слегка напугать, на что парни раздавались громким смехом, одновременно придерживаясь руками о ветку, чтобы не соскользнуть вниз.***
Пока кто-то лазил на деревьях, остальные старались насладиться последними днями в воде, даже не смотря на постоянные изменения погоды. Почти все. После той самой ночи Картман и Кайл больше не могли как прежде смотреть на озеро, да что уж говорить, даже друг на друга. Они могли находиться в компании друзей, как и прежде, но ни разу не говорили друг другу ни слова, а как только появлялась возможность остаться наедине, то сразу расходились. Остальных это несколько смущало: постоянные перепалки этих двоих уже стали обыденностью, и было довольно непривычно не слышать подколов с их стороны. Но разбираться в этом не было ни у кого желания, а то вдруг опять начнут. Да и все думали, что спустя некоторое время все станет как прежде. Как бы то ни было, у обоих постоянно были какие-то занятия. Эрик повсюду ходил с фотоаппаратом, стараясь заснять каждую травинку, отчего почти постоянно можно было услышать приглушённый щелчок камеры. Иногда к нему подбегали девушки, и, хихикая, просили сделать пару снимков «на пямять». После того как Картман делал пару ленивых фотографий, девушки, все так же смеясь, просили дома прислать им что получилось. Они и не знали, что Эрик в ту же минуту удалял снимки, словно стараясь сохранить место на флешке для более важных фотографий, чем одинаковые девчонки, у которых и так этих фоток миллион. Кайл же почти все свое время проводил с Итаном. Вместе они что-то делали из металла и картона, разложив вещи на траве. Иногда они забегали в дом и что-то оттуда брали, а иногда напротив — заносили. В какой-то момент они уже откуда-то достали гипс, и старательно разводили его водой. Руки у обоих были испачканы в белом растворе, который, к счастью, не очень быстро застывал. Каждый раз когда кто-то подходил к ним, они сердито прогоняли человека, прикрывая нечто непонятное собой, чтобы никто не увидел. По лагерю поползли разные слухи о поделке, доходило даже до мыслей о ядерной боеголовки. Но ни Итан, ни Кайл не собирались раскрывать все карты, а лишь все так же усердно мастерили, отмахиваясь тем, что «Скоро вы все сами увидите».***
Последний день в лагере ощущался особенным. Даже ранний подъем казался другим. Как всегда, в комнату постучался вожатый и попросил выходить, и все стали постепенно просыпаться. Когда Кайл открыл глаза, то первое о чем он подумал, это то, что сегодня будет его последний вечер в лагере. Вожатые обещали устроить сегодня прощальный костер, по типу того, что был в день их приезда. Хотелось одновременно чтобы этот момент настал как можно скорее, и растянуть время до него. А еще хотелось поскорее показать всему отряду то, что они сделали с Итаном вчера. Конечно, это всем понравится. А понравится ли ему?… Может, он подойдет и скажет, что это было круто, или что-то еще… Тут Кайл понял, что слишком много думает, и уже не контролирует свои мысли. Мда, утром в голову всегда приходят странные вещи. Привычное сопение друзей уже не слышалось, а значит, они тоже проснулись. Что ж, действительно пора вставать.***
День проходил так же, как и любой другой, но внутри у всех было небольшое волнение. Все таки, уезжать из места, в котором пробыл почти месяц, не так уж легко. Но в тоже время, уже хотелось поскорее вернуться домой, встретиться с семьей и друзьями, которые не поехали. Постепенно солнце стало опускаться все ниже, и наконец вожатые сказали, что пора собирать ветки для костра. Все моментально стали бегать по лагерю и искать сухие щепки и крупные ветки, чтобы как можно дольше не отходить от теплого костра в поисках новых. Все, что нашли, кидали в одну кучу, которую уже вот-вот должны были поджечь. Но как говорили вожатые: «Еще не время». Понятие это было довольно растяжимым, а потому ребятам оставалось только ждать, попутно отбиваясь от уже появившихся комаров. Когда солнечного света перестало хватать настолько, что небо стало еще не темно-синим, но уже и не таким сиреневым, как на закате, а отовсюду затрещали сверчки, то весь отряд постепенно стал собираться возле еще не разоженного костра. У некоторых с собой были буханки хлеба, которые они собирась поджарить на заранее подготовленных палках, а вожатые даже притащили пару пачек маршмеллоу, которые, на удивление, «дожили» до этого момента. Итан так же, как и в прошлый раз, принес гитару, а Вероника наконец стала разжигать костер. Через минуту уже все вокруг залилось мягким желтоватым светом, которого как раз хватало, чтобы видеть друг друга. В трещащий костер сразу же засунули десятки палочек, на которых были насажены куски хлеба и маршмеллоу. В нос сразу ударил аромат чего-то горелого, когда кто-то невовремя вытащил палку из огня: каждая секунда имела значение. Итан настроил на слух гитару и начал что-то бренчать. «I don't care if Monday's blue.» Итан был не лучшим певцом, но это было и не важно. Главное, что от любых его исполнений поднималось настроение. «Tuesday's grey and Wednesday too» Пока Итан старательно вытягивал ноты, Вероника аккуратно встала, подошла к Картману и что-то сказала ему. Кенни, который сидел рядом с ним, поинтересовался, что случилось, на что тот поднялся вслед за Вероникой и показал средний палец. «Thursday, I don't care about you» Кайл сразу заметил, что Картман куда-то уходит, и даже захотел подняться вслед и узнать, почему, но все же одумался. С какой стати ему идти за ним, да и при чем тут он? Пусть они сами между собой что-то обсудят. «It's Friday, I'm in love» Почти сразу же вернулась Вероника, а спустя пару минут и Картман. Он сел на свое место, и ни о чем не сказал, просто продолжил слушать пение Итана, или, по крайней мере, сделал вид что слушает его. Кайл даже и не подумал его ни о чем спрашивать. Не хочет рассказывать — что ж, его дело. Песни сменялись одна за другой, и вот наконец настал момент, ради которого вчера весь день Итан с Кайлом что-то делали. Вожатый отложил гитару и встал, подняв руки вверх для привлечения внимания. — Минуточку внимания! — начал он. —Как вы знаете, сегодня последний вечер в этом лагере. Нам всем нелегко это осознавать, но уже завтра приедет автобус и заберет вас домой в Северный Парк, или где вы там живете. Но чтобы вы навсегда запомнили этот вечер, мы приготовили для вас незабываемую вещь! — С этими словами он обернулся назад и откуда-то из кустов достал большую коробку. — Представляю вашему вниманию — фейерверки! Итан не стал добавлять, что эти фейерверки были сделаны своими руками вчера, хотя все и так поняли. Махнув рукой остальным, он вышел чуть подальше на поляну, где деревья не мешали видеть небо. — Что ж, сейчас мы будем их поджигать. Уверен, вы запомните это шоу на всю жизнь! Вожатый стал доставать фейерверки из коробки и аккуратно ставил их на землю, протягивая в одну линию торчащие фитили. После этого он попросил всех встать на пару метров подальше в целях безопасности, а сам достал зажигалку, подпалил концы и отбежал назад. По фитилям сразу же быстро пробежала искра. В этот момент все, затаив дыхание, ждали. И вдруг одна за другой маленькие ракеты стали взмывать воздух, оставляя после себя серый след дыма. Они замирали в воздухе, а после сразу же взрывались самыми разными цветами. На землю стали отпускаться желтые, красные и зеленые искры, что гасли еще в воздухе. Прокричав что-то вроде «Ура», Итан обернулся лицом к отряду, не видев, что сзади него один из фейерверков стал подниматься по очень странной траектории. Вместо того, чтобы как все остальные подняться вверх к небу, этот стал взлетать вбок в сторону ветвей сосны. Какие бы Итан не шептал молитвы, фейерверк все равно застрял в дереве. В этот момент, казалось, что время остановилось. Определенно, этот вечер все запомнят навсегда. Громкий взрыв раздался словно на весь лес, от чего дерево даже закачалось. Но к счастью, оно было еще влажным от недавнего дождя, а потому ничего не подожглось. Все обошлось парой упавших веточек, что не выдержали удара. Какое-то время все молчали, смотря как в ветвях все еще шипят остатки фейерверка. — Что ж… Может, у кого-то есть предложения, что мы можем спеть? — поинтересовался вожатый, на что ему никто не ответил. — А у тебя еще есть такие штуки? — спросил Картман. — хочу кое-кому в окно запустить.***
После запуска фейерверков все вернулись к костру. Этой ночью вожатые разрешили отряду не спать столько, сколько у них получится, зная, что те успеют отоспаться в автобусе. И хотя многие и так не ложились спать сразу после отбоя, настроение у всех как-то поднялось. Итан стал передавать гитару по кругу. Почти все не умели играть, но некоторые брали инструмент и старательно пытались сделать руками движения, отдаленно напоминающие бой. Спустя около минуты таких попыток, они со вздохом передавали гитару следующим. Многие ждали, когда очередь дойдет до Стэна, зная, что тот довольно неплохо умеет играть, но на удивление, он лишь нахмурился и отказался, сказав, что не знает, что исполнить. — Ну пожа-а-алуйста, — протянула Венди, наклонившись к Стэну. — Давай ту, что ты мне иногда играешь! От этих слов Марш залился румянцем, но отказать ей он не мог, а потому пришлось принять гитару. — Но только одну, — предупредил он, и стал брать аккорды. «I was happy in the haze of a drunken hour But heaven knows I'm miserable now» Все вокруг затихли, внимательно слушая. Стэн не часто играл в компании на гитаре, но когда он все же начинал, то все замирали, словно боясь спугнуть его. «I was looking for a job, and then I found a job And heaven knows I'm miserable now» Треск от костра, шелест ветра в кронах деревьев и пение лучшего друга. Кайл понял, что хотел бы остаться в этом мгновении навсегда, и больше ни о чем не думать. Слишком все было спокойно и приятно. «In my life Why do I give valuable time To people who don't care if I live or die?» Пока все внимательно следили за движением рук Стэна, сам он опустил глаза на гриф гитары. Это было бесполезно, так как чтобы играть аккорды ему не нужно было смотреть, куда он ставит пальцы, все уже давно было заученно. Но поднять взгляд и посмотреть на тех, кто сейчас непрерывно смотрит на него ему не хотелось. Между фразами он набрал в грудь воздух и запел припев. «Two lovers entwined pass me by And heaven knows I'm miserable now» Рядом, покачиваясь из стороны в сторону, сидела Венди и улыбалась. Ей было приятно, что Стэн, переступив через себя, решил исполнить песню просто по ее просьбе. «I was looking for a job, and then I found a job And heaven knows I'm miserable now» После того, как Стэн допел, он моментально передал гитару следующему, даже не замечая того, что некоторые ему восторженно хлопают. Нахмурившись, он потер переносицу и засунул палку с маршмеллоу в огонь, внимательно следя за тем, чтобы то не сгорело, а равномерно покрылось золотистой корочкой. Остальные и дальше передавали гитару, так, что почти каждый успел подержать ее на коленях. Чаще всего она оказывалась у Итана, который никак не мог не исполнить какой-то хит 80-х Постепенно некоторые стали отходить от костра. Кому-то просто становилось скучно сидеть так долго на одном месте, а кто-то не мог дальше бодрствовать и уходил спать. В какой-то момент вожатые ушли, сказав, чтобы позже кто-то затушил костер. Вскоре закончился хлеб и маршмеллоу, а им на замену пришли сигареты, так удачно лежавшие у некоторых в кармане. Кайлу тоже досталась одна, но после нескольких затяжек он сразу же кинул ее в огонь. Оглядевшись, он заметил Картмана, который смеясь, постоянно отпускал какие-то шутки, и все время держал сигарету между двух пальцев. Когда закончилась одна, ему сразу же предложили вторую, и он, даже не глядя, взял ее. «Придурок…»— подумал про себя Кайл, но ничего вслух не сказал. Если так хочется, то пусть хоть всю пачку за раз скурит, ему то какое дело. Посидев так еще некоторое время, Кайл встал и решил пройтись по лагерю, возможно, в последний раз. За все то время нахождения здесь, он выучил все дороги наизусть, и мог без труда с закрытыми глазами прийти в любое место. Знакомые деревья, каждое из которых отличалось друг от друга, знакомые домики, в которых сейчас некоторые уже спали, и знакомый Дарки, который бегал и пытался поймать светлячков. Наверное, этого котенка будет больше всего не хватать дома. Было бы интересно посмотреть на него, когда он вырастет, но, к сожалению, это невозможно. Пройдя чуть дальше, Кайл вышел к озеру, на черной воде которого отражалась белая луна. Наверное, это было единственное место, которое ему хотелось полностью забыть, и все, что здесь произошло. Хотя случилось это все по его вине и глупости, и озеро, конечно, ни в чем не виновато, но все равно неприятный осадок остался, а потому Кайл постарался как можно скорее покинуть это место. С каждой минутой становилось все более прохладно. Можно было бы вернуться к костру, но у Кайла не было желания этого делать, поэтому он решил зайти в дом. Внутри никого не было, все его друзья еще сидели у костра. Кайл кинул взгляд на уже собранные вещи, и подошел к ним. Немного порывшись в рюкзаке, он достал оттуда свой дневник. На маленьком столике лежал обгрызаный карандаш, который Кайл так же взял, и начал записывать. «Завтра я еду домой.»***
Автобус приехал рано. Все были сонными и уставшими после ночи, поэтому хотелось просто сесть на свое место, закрыть глаза и приехать домой. Кайл так и поступил, зайдя почти самым первым и заняв заднее сиденье. Включив наушники, он в последний раз глянул на лагерь, понимая, что больше никогда тут не побывает, и закрыл глаза. Кайл не видел, как в автобус быстро забежал Баттерс, придерживая что-то на руках, и не слышал, как это что-то замяукало. Он не видел, как все сразу накинулись на Стотча, спрашивая, зачем он взял с собой котенка, и где будет его прятать от родителей. И конечно, Кайл не слышал, как Картман предложил оставить Дарки у себя, так как его маме будет все равно, да и он умеет обращаться с котами. Кайл даже не видел, как Эрик после еще долго смотрел на него, думая о чем то своем. Как бы то ни было, автобус быстро ехал обратно в Саус Парк, туда, где всем придется провести еще целых два месяца лета, самого скучного и теплого времени года.