***
– Антон! Ты что, спишь?! В дверь заколотили. Он вздрогнул и рывком поднялся на кровати. Часы показывали девятый час. Ничего себе! Антон проспал. Чуть ли не впервые в жизни. – Ау? – кричал из-за двери Дима, колотя в нее маленьким, но решительным кулачком. – Да, уже встал. Антон натянул джинсы и рывком распахнул дверь. – Ой, какой ты смешной! Как плюшевый медвежонок! – обрадовался Димка, разглядывая его. – И такой лохматый! Антон машинально провел рукой по волосам, пытаясь хоть немного их пригладить. И действительно не слишком презентабельный вид. Но и немудрено после такой-то ночки. – А ты уже бодрый и веселый? – подозрительно спросил он Димку, не отличавшегося до сей поры чертами жаворонка. – Так есть повод! – мальчик широко улыбнулся, протягивая Антону электронный девайс. – Посмотри, что нам прислали! Парень присмотрелся к полученной схеме. Голова была тяжелой, так что ему приходилось прилагать усилия. – Да, вижу, – наконец, протянул он. – И здесь ходы есть. Целая система… А вон там что за пятно? Сканирование не удалось? Дима сиял, точно только что совершил открытие, тянущее, по меньшей мере, на Нобелевскую премию. – А это слепое пятно! – торжественно заявил он. – Что? – переспросил Антон, опираясь о дверную притолоку. – Слепое пятно! – повторил мальчишка. – Область, которую невозможно просканировать! Антон снова вгляделся в экран. – А может, у тебя оборудование глюкануло? – скептически предположил он. – Мало ли что бывает… И вправду, мало ли что… по подземным туннелям рыскают странные существа с глазами-плошками и острыми мелкими зубами акул-мутантов… в снах к нему приходят то сибирский шаман, то Малюта Скуратов, то говорящие скелеты… И чем дальше –тем больше, тем подозрительнее. Димка сразу, без всякого перехода, обиделся и надулся. – Не хочешь – не верь, – пробормотал он, отворачиваясь. – Дим, – Антон поймал уходящего мальчика за плечо. – Не сердись. Это действительно необычно. Но давай еще раз проверим, чтобы не делать скоропалительных выводов. Хорошо? Он кивнул. День прошел очень насыщенно. Они опять ездили на набережную, чтобы повторно просканировать земную поверхность, а когда вернулись, Антон засел за книги, заодно восстановив в памяти то, что он знал о Григории Лукьяновиче Скуратове-Бельском,оставшемся в народной памяти под хлестким именем Малюта, в котором так и слышался отзвук слова «люто». Скуратов был личностью неоднозначной. Выходец из мелких провинциальных дворян, он вначале долго продвигался по службе. Удача резко пошла вверх, когда Григорий Лукьянович в лето тысяча пятьсот шестьдесят девятого года возглавил сыскное опричное ведомство. Служил он царю верно и не жалел ни себя, ни своих подчиненных, ни богатых московских бояр. Когда ему пришел навет, будто новгородский архиепископ Пимен и бояре желают «Новгород и Псков отдати литовскому королю, а царя и великого князя Ивана Васильевича всея Руси злым умышлением извести», возглавил карательную экспедицию и залил весь город кровью. Затем он стал палачом и, возможно, инициатором гибели взрастившей его опричнины. Однако при всей своей собачьей преданности Скуратов успевал позаботиться и о себе. Та самая Марфа Собакина, с которой царя венчали в Александровской слободе, приходилась Григорию Лукьяновичу родственницей, а собственных троих дочерей Малюта устроил лучше некуда: старшей достался двоюродный брат царя князь Глинский, средней – боярин Борис Годунов, будущий царь, младшей – князь Дмитрий Шуйский, брат еще одного будущего царя Василия Шуйского. Вовсе неплохо для мелкопоместного захолустного дворянина. Погиб Скуратов не в изгнании и не на плахе, как многие сотоварищи, с которыми он начинал свою деятельность в опричнине, а в строю при штурме одной из крепостей во время Ливонской войны. И воздал царь ему все почести, более чем своему брату Юрию или жене Марфе, и велел поминать в церквях. Кроме того, многие предания приписывают Малюте редкую дерзость в отношении к царю. Видно, что тот был у Ивана Грозного на особом положении. Задумавшись, Антон тихо перебирал истертые страницы. – Как ты думаешь, Малюта знал тайну Библиотеки? – вдруг спросил Арсений,поднимая голову от своей книги. Вопрос настолько совпал с собственными размышлениями Антона, что он вздрогнул. – Похоже на то, – пробормотал он. – Но кто уж теперь разберет. Подождем повторных результатов сканирования… Пока что все сходится, но ведь и в Александрове сходилось. – Да, – Арсений тихо вздохнул, – а еще, признаться, меня не оставляет мысль про детей ночи, о которых упоминает записка. В прошлый раз мы, похоже, подверглись серьезной опасности. Антон поежился, вспоминая странное существо, и давно зажившая рука отозвалась ноющей болью. Может, сказать Арсению про сны? Надо же хоть с кем-то разделить свои опасения… Антон покосился на парня, но он уже не смотрел на него, вновь склонившись над ксерокопией каких-то документов. «Нет, – одернул себя Антон, – не надо. Зачем его зря волновать. В конце концов, сны – это игры подсознания, не нужно воспринимать их буквально». Антон старался не вспоминать поцелуй Арсения,хотя порой ему казалось,что он снова чувствует губы Арсения. Вечером пришли новые результаты сканирования. Слепое пятно было на прежнем месте. – Видишь, а я что говорил?! – с гордостью заявил Димка, тыча в карту пальцем. Антону тоже хотелось поверить в то, что поиски вскоре будут завершены и они вышли на верную дорогу, но он не мог позволить себе этого. Ему, как руководителю отряда, нужно было сомневаться. – Хорошо, принимаем это место за предполагаемый тайник, на который указывает записка, – согласился парень, оглядывая друзей – все они собрались в зале.– Надо будет организовать экспедицию. Но тут мы встаем перед вопросом, как проникнуть в подземелье. Палаты Малюты Скуратова давно разрушены. Я не вижу, чтобы проход подходил близко к поверхности земли, хотя там столько запутанных коридоров… – Я думаю, нам нужно обратиться к специалистам, – спокойно сказал Арсений. Все удивленно посмотрели на него. – Я имею в виду диггеров, – пояснил парень. – Дима, пошерсти Интернет. Наверняка даже навскидку можно будет найти тех, кто интересуется подземной Москвой и способен провести нас по подземному лабиринту. Антон кивнул: мысль была действительно дельная.***
– И вы серьезно решили лезть под землю?.. Высокий худощавый парень лет двадцати трех – двадцати пяти медленно оглядел всю команду. Они сидели в небольшом кафе, совершенно пустом в этот час. – Это не обсуждается. Ты должен проводить нас до определенной точки и подождать нашего возвращения. – Антон надеялся, что взял верный тон, говоря четко и строго по существу. – Ну-ну… – парень вытянул ноги в проход. Из-под синих джинсов показались ярко-красные, бьющие в глаза, носки. – Давай сразу договоримся: мы делаем свое дело, ты – свое, и никто не задает никому лишних вопросов, – подытожил Антон. – А вы что, клад ищете? – проигнорировал его предложение парень. – Ну почему же клад? – А что еще вас в проклятые шахты манит? – парень еще раз оглядел всех, остановил взгляд на Арсенье и улыбнулся ему. – Почему сразу клад?! – нахмурился Антон. – У нас свои интересы, и платим мы прилично. – И ты с ними пойдешь? – парень обращался только к Арсению. – Разумеется, – он поправил волосы. – А почему вы именно ко мне обратились? – снова спросил он. Антон почувствовал легкую досаду: они собрались здесь, чтобы получить ответы на свои вопросы, а не для того, чтобы отвечать на чужие. – Потому что ты – лучший. И хватит, Колян, ломаться. Мы же с тобой предварительно все перетерли, – встрял Дима – на правах первооткрывательницы новоявленного Сусанина в красных носках. – Ну-ну, – снова пробормотал парень, – дело ваше. Опасность тоже целиком ваша. – Кстати, а почему ты назвал это место проклятыми шахтами? – поинтересовался Антон, отхлебывая горячий кофе. – Для красного словца? Колян хмыкнул. – Если бы, – загадочно сказал он. – Давайте я вам кое-что расскажу, а вы уж там сами решите, лезть или не лезть на рожон. Если убрать из рассказа многочисленные отступления и не литературные обороты, сводился он примерно к следующему. Сам Колян занимался диггерством с пятнадцати лет и неплохо знал подземную Москву и окрестности вроде Съян и прочих подмосковных пещер. Он не без гордости утверждал, что некоторые маршруты помнит назубок: все спуски, подъемы, повороты и лужи, и может пройти по ним без фонаря и ни разу не споткнуться.Про проклятые шахты он услышал в первый же год своего пребывания в диггерском клубе. «Не лезь, – сказали тогда ему, – это тебе не по зубам». Разумеется, лучшей заманухи, чем совет не лезть, для настоящего диггера не придумаешь. Колян тут же подговорил двоих друзей, которых он же и притащил в клуб, и в один из чудесных летних деньков все трое, вооружившись фонарями, веревками, страховочными поясами, мелом и прочими необходимыми вещами, двинулись на разведку. Половину пути ребята прошли нормально, лишь изредка сверяясь с картой, – в некоторых из коридоров Колян уже бывал. Но вот показались и сами шахты. Они лежали ниже уровня основных путей, и в них приходилось спускаться, как в колодец. Едва ребята одолели половину спуска, как их окутал влажный, словно бы липкий, туман. Он льнул к лицу, словно паутина забивался в нос, залеплял рот. Даже дышать становилось трудно. «Может, вернемся? Не нравится мне здесь», – робко заметил один из приятелей – Димка. Колян тоже чувствовал, что место странное, однако поворачивать назад не собирался: достаточно было представить, как посмеются над ним в клубе. «Идем дальше», – ответил он, стискивая зубы. Туннель оказался сырой, и, несмотря на предусмотрительно надетые куртки, все трое приятелей быстро замерзли. Вскоре начались проблемы со светом. Вначале сдох фонарь у Влада, третьего участника экспедиции, затем стал нервно помаргивать фонарь Коляна. Разумеется, у парней были запасные батарейки – никто под землю без этого не ходит, но то ли странная влажная сырость так действовала, то ли это было лишь совпадением, но батарейки отказались работать. И тут в лицо ударил порыв ледяного ветра. Глубоко под землей! Там, где никакого ветра в принципе быть не может! «Как хотите, а я назад!» – не выдержал Димка. В слабом свете единственного уцелевшего фонарика каменные полукруглые своды казались сведенными ладонями мифического великана. А впереди – пустота. Только монотонно капает просачивающаяся вода. Ребята прошли совсем немного, и возвращаться было до смерти обидно. Однако здравый смысл и некий инстинкт, сидящий глубоко-глубоко внутри, гораздо ниже уровня сознания, подсказывал: нужно уходить. И немедленно, пока не стало хуже. Колян никак не мог объяснить то иррациональное чувство страха и безнадеги, что охватило его в проклятых шахтах. Он, человек неробкого десятка, встречался с таким впервые. «Там! Смотрите! Там что-то есть!» – вдруг заорал Влад, указывая куда-то вперед. Колян мало что понял, но ему показалось, что сама тьма шевелится, жадно и нетерпеливо поджидая, когда они попадут в ее разверстую пасть. Нервы сдали, и все трое парней бегом ринулись обратно. Они и сами не помнили, как выбрались из подземелья. При свете внезапно заработавших фонариков Колян увидел, как трясутся его собственные руки. Ребята вышли наружу, не обменявшись больше ни единым словом. Когда они влезали в дыру, было утро. Весь небольшой переход никак не мог занять более часа, но, тем не менее, сейчас был глубокий вечер, и Москва уже зажгла свои огни. Колян взглянул на часы – надежные механические часы, подаренные отцом и верой и правдой служившие ему вот уже три года. Стрелки беспомощно замерли на одиннадцати. Примерно том времени, когда приятели спустились в проклятые шахты. Парень поднес часы к уху и, конечно, не услышал ни звука: время застыло. После этого случая и Влад, и Димка больше и слышать не хотели ни о каких подземельях. Сам Колян так легко не сдался, однако и попыток проникнуть в запретное место впредь не предпринимал. А немного позже он наслушался рассказов о проклятых шахтах. Говорили, что это место издавна пользуется дурной славой. Некоторые смельчаки пытались штурмовать его и не все вернулись. Силыч – одна из легенд диггерского движения прошлых лет – предпринял поход в проклятые шахты. «Ушел – и пропал, как сгинул, – рассказывали Коляну новые друзья. – Ждали его, значит, несколько дней. Силыча так просто не возьмешь. Он все подземелья как свои пять пальцев знал, мог там сутками бродить. Поэтому поначалу и не слишком волновались. Но как прошла неделя, поняли: дела хуже некуда. Уже, значит, и ждать перестали. А он вдруг на десятый день появляется на стрелке. Весь взлохмаченный, глаза безумные и заявляет, что побывал в преисподней. Какую-то чушь про назгулов несет. Он, понимаешь ли, толкиенутый еще слегка был… И с тех пор вроде вообще рассудком повредился». «А что с ним теперь?» – спрашивал Колян. «Кто же знает, – отвечали приятели. – Он с тех пор от нашей компании совсем откололся». – Я сам с Силычем не знаком, но уверен: это реальный персонаж, – закончил рассказ Колян и залпом выпил свой кофе. – Однако скажу, что это все не то что обычные байки типа тех, про гигантских крыс. Я сам видел это место, и как вспомню, до сих пор мороз продирает. Слушая диггера, Антон вспоминал свой собственный сон, а в душном в жаркий летний день помещении кафе вдруг повеяло ледяным холодом. Парень исподтишка оглядел друзей: кажется, ничего странного не заметили, и успокоился: померещилось. Уж он-то отлично знал, что воображение порой выкидывает странные шутки. – Читал я такие истории в Интернете, – сказал Антон нарочито бодро. – Ты нас предупредил, мы решение не изменили, так что можем перейти к конкретике. – Хозяин – барин, – пробормотал Колян и вдруг подобрался, даже ноги в вызывающих носках убрал под стол. – О деле так о деле. Вы мою цену знаете. Осталось только детали обговорить. Сейчас сухо, и еще неделю, я смотрел прогноз, дождей не обещают, – деловито говорил он, уставившись в стол. – Это хорошо. Путь частично под ложем Москвы-реки лежит.Но меры безопасности принять надо. Во-первых, нужны каски – мало ли что сверху посыплется. Во-вторых, хорошие высокие сапоги с рифленой подошвой, где-то может сохраниться вода, где вода, там скользкое дно. И вот еще: подошва должна быть толстой. Опять же, мало ли на что наступите. Потом свет. Хорошие фонари и запасные комплекты батареек… Впрочем, в вашем случае… – Колян помедлил, водя пальцем по краю стола, – в вашем случае я бы ручной фонарик прихватил. Знаете, бывают такие механические, от физической силы работающие – вдруг пригодится. Куртки хорошие плотные и брюки – чтобы все тело было закрыто. Веревка надежная. Лучше уж совсем без веревки, чем с плохой, понимаешь?.. – он посмотрел на Илью. Тот кивнул. – Вот и славно, – диггер снова уставил взгляд в стол. – Аптечка – бинты, жгут, обезболивающее, хороший карманный нож, хорошо бы респираторы. Без маски и гидрокостюма обойдетесь – в затопленные коридоры, надеюсь, не полезете. И обращайте внимание на стены: они многое подскажут. Скажем, если в коридоре вода часто стоит, обязательно след останется. Чем интенсивней – тем хуже. Сейчас Колян уже не походил на того лениво-рассеянного фрика, которым увидел его Антон при встрече. Это хорошо. Теперь-то парень понимал, что они не ошиблись, проводник действительно годен. – С физической подготовкой у всех нормально? – У всех, – подтвердил Антон. Вот и пригодились ежеутренние часовые занятия. Не зря их всех муштровали в школе. – Еще слушай меня, – продолжал Колян, – перед спуском не пить. Никакого алкоголя. Ни капли. По одному не ходить. Под нависающие конструкции не лазить. Прежде чем лезть куда-то, думать, как вылезать будете. При малейшей угрозе – назад. Ну и на провода не… это самое, – он запнулся, покосившись на Арсения, – ну, вы поняли. И ни в коем разе ни при каких обстоятельствах не паниковать. Паника под землей – смерть! Усекли? – теперь он уставился на Антона. – Усекли, – подтвердил тот. – Нам пара дней на подготовку потребуется. – Вот и гуд, – кивнул Колян. – Вижу, вы ребята серьезные. Не из любопытства лезете, не из-за того, что шлея под хвост попала. Только поэтому делаю для вас исключение. Но еще раз напоминаю: я за вас, когда одни пойдете, ответственности не несу. Если не появитесь через шесть часов, вызову спасателей. Это все, что я могу для вас сделать. – Спасибо. – Антон протянул диггеру руку, и тот пожал ее. – Ну раз мы все уладили, – ноги в красных носках вновь появились в проходе, – можно и расслабиться. Пивка попить. Что, никто не пьет?.. Ну и правильно. Как там у Пушкина было: «береги платье снову, а печень смолоду»?.. Колян громко засмеялся над собственной шуткой, так что на него встревоженно покосилась бездельно бродящая с тряпкой официантка. Он опять расслабился, балагурил, шутил, напомнив Антону Кириллову компанию. Но самым любопытным оказалось то, что новый знакомый явно рисовался. И не перед кем-нибудь, а перед Арсением. Антон видел это ясно. Как и то, что парень не обращает внимания на грубоватые знаки внимания и отшатывается всякий раз, когда Колян наклоняется к нему слишком низко или пытается приобнять. Антон наблюдал за этим с немалым интересом. Но то, что Арсений не отвечает на эти явные знаки внимания, почему-то доставляло удовольствие. «Знай наших», – думал он, косясь на экстравагантного рассказчика, уже заведшего очередную диггерскую байку. – Ну все, нам, пожалуй, пора, – наконец, сказал Антон, многозначительно поглядев на часы. Колян, прерванный посреди цветастой речи, вздохнул и покачал головой. – Как знаете, – произнес он. Антон достал деньги и расплатился за весь заказ. Колян воспринял это как само собой разумеющееся. – Я на связи. – Диггер в красных носках бросил еще один взгляд в сторону Арсения, снова вздохнул и удалился. – Ну и что думаете? – осведомился Антон, когда ребята вышли на улицу. Стоял жаркий день. На небе – ни облачка, вокруг – ни дуновения. Пахло разогретым асфальтом, бензином и еще чем-то особенным, присущим лишь большим городам. – А что, – Илья пожал плечами, – вроде парень дельный. До места доведет, а уж дальше от нас зависит. – Конечно, дельный! Я же вам говорил: он лучший! –Дима гордо вздернул подбородок. – Я его сам нашел! Весь Интернет облазил! – Молодец, – машинально похвалил Антон, глядя на Арсения, который шёл молча и смотрел только себе под ноги. – А ты что думаешь? Арсений вздрогнул и поежился– и это в такую жару, как сейчас!.. – Не знаю, – пробормотал он, – не нравится мне все это. И опять же, эти дети ночи… Никак не пойму, что имелось в виду. – Ну вот, а еще меня обвиняли, что я, мол, играми и фэнтези увлекаюсь! – захлопал ресницами Дима. – Антон, а Антон, а ты заметил, как этот Колян на нашего Арсения поглядывал? – спросил он без всякого перерыва или хотя бы короткой логической паузы. – Замолчи! – зло прошипел Арсений, глядя исключительно на асфальт. Антон тоже посмотрел туда. Через трещины упорно лезла молодая трава. Вздувая душащее покрытие и едва ли не вопя о торжестве жизни над застывшей мертвой материей. «Интересно, о чем он думает?"- вдруг подумал Антон.